Найди меня среди шторма

4

На следующее утро мама откровенно мне грубит. Сначала удивляюсь, а потом соображаю, что вчера забыла принести ей дурацкие беруши. Когда мы с Джошем вернулись, в доме царила тишина, и мне остается надеяться, что кислый взгляд матери связан с моей оплошностью, а не с тем, что Уиллоу и Шейн еще несколько часов не давали ей спать. Сегодня надо обязательно положить эти штучки ей в комнату.

Интересно, миссис О’Брайен тоже мешали те звуки?

Во всяком случае, когда я приближаюсь к столу, она не выглядит недовольной, и только секунду спустя проясняется почему.

– Вы не знаете, есть ли здесь какой-нибудь магазинчик, где я могла бы купить новые батарейки для слухового аппарата? – спрашивает она, ответив на мое пожелание доброго утра намного громче, чем следует. – Еще вчера это заметила, и, к сожалению, без аппарата я не очень хорошо слышу.

В лавочке у Мими Фитцджеральд, помимо всего прочего, можно подобрать и батарейки к любому мыслимому устройству для повседневной жизни.

– Думаю, я найду их для вас, – произношу я так же громко. – Дадите мне разряженные?

– Конечно. Огромное спасибо, это очень мило с вашей стороны.

Миссис О’Брайен просит на завтрак черный чай, и пару минут спустя я ставлю заварочный чайничек рядом с ее подставкой для тостов. В этот момент, смеясь, болтая и держась за руки, в столовую входят Уиллоу и Шейн. Слава богу, ледяных маминых взглядов они не замечают.

– Доброе утро, – приветствую я обоих, снова направляясь на кухню. – Что будете пить: чай, кофе, какао?

– Я возьму какао, – объявляет Уиллоу, – горячий.

Последнее слово адресовано скорее ее парню, а не мне, и у Шейна незамедлительно краснеют уши, а Уиллоу начинает хихикать.

Боже ты мой, они такие лапочки.

– Кофе, пожалуйста, – говорит Шейн и уводит подружку к одному из свободных столов.

То, что Джош не ранняя пташка, между строк читалось еще в электронном письме его агентства, поэтому меня не удивляет, что он спускается практически в десять часов. К этому моменту в столовой задерживается лишь сладкая парочка, хотя они уже давно позавтракали. Пока Джош идет к последнему накрытому и еще нетронутому столу, взглядом его провожаю не я одна. Уиллоу так резко теряет дар речи, что Шейн, сидящий спиной к двери, через несколько секунд в недоумении оглядывается, пытаясь понять, на кого пялится его девушка. Ему требуется мгновение, чтобы справиться с потрясением, затем он хватает Уиллоу за руку и поднимает ее из-за стола. Уиллоу наконец захлопывает рот. Проходя мимо, Шейн кивает мне, после чего они скрываются в коридоре, ведущем к лестнице.

«На твоем месте я поступила бы точно так же, – думаю я. – Лучше уводи свою подружку подальше от ауры Джошуа Хейса». А тот тем временем уже усаживается и задумчиво смотрит в окно, судя по всему, вообще не обратив внимания на поспешный уход влюбленных.

Откашлявшись и одернув футболку над джинсами, я стараюсь изобразить равнодушно-приветливое выражение лица, которое резко контрастирует с моим участившимся пульсом.

– Доброе утро. Надеюсь, тебе хорошо спалось?

Он дарит мне улыбку.

– Замечательно, спасибо. – Потом кивает в сторону сада за окном. – Выглядит очень красиво, там, снаружи.

Частично поменявшие цвет листья на сучковатых фруктовых деревьях светятся в лучах утреннего солнца. На яблоне висят широкие деревянные качели, на которых мы с Сюзанной раньше взлетали ввысь; веревки я поменяла только в прошлом году, чтобы с доверчиво присевшими покататься гостями не случился неприятный сюрприз. На клумбах, разбитых перед кустами по периметру сада, цветут красные осенние астры и желтые, белые и розовые георгины. В это время года он превращается в настоящую разноцветную фантазию.

– В сад можно попасть через кухню. Чуть подальше, у смородиновых кустов, есть скамейка и стол. Если хочешь, угощайся яблоками и вишней.

– Осмотрюсь там попозже.

– Ты говорил, что любишь чай. Какой-то определенный сорт?

– Черный. «Эрл грей» найдется?

– Конечно.

– Я тут подумал, – тут же добавляет он, и я замираю, не успев развернуться, чтобы быстренько ретироваться к двери.

– Ага?

– Да. О том, что ты вчера сказала по пути домой. Мне кажется, ты неправа.

– В чем?

– В том, что еще не встретила того самого. Держу пари, что здесь есть человек, который идеально бы тебе подошел. Возможно, ты уже где-нибудь с ним сталкивалась. А может, вы с ним даже общались.

Таращусь на Джоша в попытке разобраться, не продолжение ли это наших вчерашних взаимных подтруниваний и надо ли на этом месте засмеяться.

– Я бы сказала, что об этом судить скорее мне, чем тебе, – в результате дружелюбным тоном произношу я.

– У меня появилась идея. – Джош пропускает мое возражение мимо ушей. – Спорим, за следующие три недели я подберу тебе идеального мужчину?

– Что, прости?

– Ручаюсь, что у меня получится найти для тебя того самого, – повторяет он, самоуверенно облокачиваясь на спинку стула, и даже близко не выглядит так, словно только что сделал мне совершенно абсурдное предложение.

– Принесу-ка я тебе чаю.

На кухне завариваю чай и включаю плиту, чтобы пожарить шампиньоны и потушить фасоль. А фраза Джоша тем временем выполняет безумные сальто в моей черепной коробке. Меньше чем через десять минут приношу ему на подносе завтрак. Пиалу с манго, ананасом и апельсинами я туда тоже пристроила.

– С чего ты вообще взял, что мне нужен мужчина? – продолжаю разговор с того пункта, на котором его оборвала. – Может, я из тех женщин, которые с парой-тройкой кошек и в кресле-качалке чувствуют себя гораздо счастливей?

Джош косится на пиалу с фруктами, но затем вновь переключает внимание на меня.

– До сих пор я не заметил тут ни одной кошки.

– Они все в саду.

– Если я выиграю, ты со своим «тем самым» примешь участие в моем шоу.

– Ни за что!

– А если проиграю – чего не произойдет, – можешь сама выбрать ставку.

– Тогда ты должен будешь… – Минуточку. Я ни за что на свете не соглашусь на эту дикую авантюру.

Джош неторопливо накалывает на вилку кусочек манго.

– Как… – Понимаю, не стоит задавать этот вопрос, но я сгораю от любопытства. – Как это будет происходить?

– Пока не знаю.

– Я не хочу, чтобы ты постил что-то обо мне в интернете.

– Хорошо.

– И еще я не хочу, чтобы ты показывал мою фотографию всем подряд.

– Хорошо.

– И не буду встречаться одна с незнакомыми парнями.

– Хорошо.

– А как ты тогда в принципе собираешься… ай, не важно. Я не буду в этом участвовать! – кратко и решительно заявляю я и сбегаю на кухню. Разве можно быть настолько глупой и повестись на подобную чушь? Доверить такому, как Джош, объявить что-то вроде кастинга на шоу «Кто пойдет на суперсвидание?», чтобы весь Каслданнс объединился и поднял меня на смех.

Не-а.

Пусть сразу забудет.

Однако факт, что я никак не могу перестать спрашивать себя, что он придумал, заставляет меня хлопнуть дверцей посудомоечной машины куда сильнее, чем нужно. Лучше всего было бы обсудить это с подругами, но мне не хочется дергать Лив, ведь со вчерашнего дня она в Дублине, оценивает потенциальных соседок Кьера, а Сиенна наверняка еще не вставала с постели. «Брейди» закрывается около двух часов ночи, а по выходным Эмми в большинстве случаев ночует у младшей сестры Сиенны, Пиппы, в соседней квартире, чтобы Нилл с Сиенной выспались.

Я как раз прикидываю, не рискнуть ли снова высунуть нос в столовую, чтобы убрать за Уиллоу и Шейном, как вдруг слышу их шаги на лестнице. Они спускаются вниз и ненадолго задерживаются в прихожей попрощаться со мной.

– Мы хотим сегодня отправиться на водопад Торк, – сообщает Уиллоу и поправляет рюкзак.

– В Национальный парк Килларни, – зачем-то прибавляет Шейн.

– Повеселитесь там! – отвечаю я. – С погодой вам повезло.

С ней в последние несколько дней всем повезло, уже довольно давно не шел дождь, вместо него на удивление часто светит солнце. Я неожиданно решаю закончить со столовой позже, а сейчас предпринять очередную попытку выманить мать из комнаты. Возможно, под таким ослепительно сияющим солнышком она согласится сходить со мной на пляж.

Пару минут спустя я уже не понимаю, почему не предпочла вернуться в столовую.

– Я не одна из твоих постояльцев, Айрин, – язвительно выговаривает мама. – Можешь не беседовать со мной о погоде.

– Просто мне пришло в голову… у тебя нет желания немного со мной прогуляться?

– Я дам тебе знать, если оно появится.

На самом деле она не всегда была такой сварливой, нет. Черт, верните мне мою маму.

– Ладно, забудь, – сдаюсь, стараясь скрыть нотки усталости в голосе. – Тебе что-нибудь нужно?

– Свежие полотенца, – сразу реагирует она.

Кстати о том, что она не одна из моих постояльцев.

Удержавшись от колкого комментария, оставляю родительницу сидеть в кресле и ухожу вниз, чтобы первым делом убрать посуду после завтрака.

Джоша в столовой уже нет, и пока я автоматически делаю все, что требуется на первом этаже, мысли неотрывно вращаются вокруг его сумасшедшей идеи. До момента, когда несколько тарелок едва не выскальзывают у меня из рук, после чего я вынуждаю себя сконцентрироваться на работе.

Через четверть часа вновь поднимаюсь наверх, чтобы сначала заняться номером миссис О’Брайен, а затем – Шейна и Уиллоу. У пожилой леди убирать фактически нечего, она даже тщательно разгладила простыни у себя на кровати и взбила подушки. Не больше пары минут трачу на то, чтобы еще раз все перепроверить и опустошить корзину для мусора под столом.

В следующей комнате все выглядит совсем иначе. На мгновение я чувствую себя матерью Уиллоу и Шейна, несмотря на то что вряд ли старше этих двоих.

Постельное белье валяется на полу, коврик съехал куда-то вбок, на стуле перед письменным столом висят сырые полотенца, и когда я их собираю, оттуда выпадает несколько надорванных упаковок от презервативов. Мусорное ведро меняю, не заглядывая внутрь. Надеюсь, они хоты бы крепко завязали эти штуки.

В ванной скидываю мокрое белье в специально приготовленную для него корзину, туда же кладу мамины полотенца и почти заканчиваю чистить обе раковины, когда раздается стук в открытую дверь.

– Да?

Джош просовывает голову внутрь.

– В моей комнате убираться не надо.

– Хорошо. Просто повесь на ручку табличку «Не беспокоить», прежде чем уйти.

Идеально. Ни единым словом не выдаю, что с самого завтрака едва не довела себя до безумия из-за этого мужчины и его идиотской идеи.

Джош кивает, а секунд через тридцать слышно, как он сбегает вниз по ступенькам.

Хотя только что я намеревалась взять свежие полотенца и разложить их на полках, а затем помыть пол в ванной, но теперь хватаюсь за телефон и вместе с ним передислоцируюсь в гостиную, чтобы позвонить Лив. Лучше всего, конечно, в саду, но как знать, кто из гостей во сколько вернется и не услышит ли мой разговор?

После третьего гудка Лив берет трубку.

– Привет, Айрин!

– Привет, Лив. Не мешаю?

– Нет, нисколечко. Кьер проиграл в «Камень, ножницы, бумагу» и пошел в булочную, а мне пора бы наконец вставать.

Устраиваюсь поудобнее на диванных подушках.

– Как у вас дела? Как поиск соседки?

Лив издает сухой смешок.

– Все в точности как я и ожидала. Вчера тут было семь человек: два парня и пять девушек.

– Пятеро из семи? И кто же проводит предварительный отбор?

– Адам. При поддержке Олли.

– А Кьер?

– Сказал, что воздержится.

– Чего это вдруг?

– Потому что ему наплевать. Кьер говорит, что единственная, кого бы он хотел видеть в соседней комнате, не потянет дополнительную плату, и как назло, он прав. – Лив вздыхает. – А я пока размышляю, каким образом это осуществить.

– Почему так резко?

– Потому что в числе основных претендентов на победу две кандидатки: одна выглядит как «Мисс Вселенная», а вторая – как Эбби, только еще выше и навязчивее.

– Ты преувеличиваешь.

– Только в том, что касается «Мисс Вселенной». Возможно, она всего лишь «Мисс мира».

– Лив! – смеюсь я. – Какая разница, как она выглядит… мне даже представить себе трудно, чтобы Кьер хоть немного ей заинтересовался.

– Может, и так, но вот копия Эбби заинтересовалась Кьером. И это настолько очевидно, что в какой-то момент у него не получалось делать вид, что он ничего не замечает.

– И что она делала?

– Поначалу ловко флиртовала с Адамом и Олли, среди прочего упомянула, что работает в модельном агентстве, и уточнила, помешает ли кому-то, если она время от времени будет приводить к себе подружек? После этих слов на лбу у Адама большими буквами засветилось «КОМНАТА ТВОЯ».

– А дальше?

– Дальше Адам заявил, что для него вопрос, кому сдать комнату, по сути, решен, после чего Олли утащил его на кухню, чтобы там еще раз обсудить «Мисс Вселенную», полагаю. А эта Сэди – так ее зовут, кстати – начала расспрашивать Кьера, что он изучает и чем можно заняться в Дублине, поделилась, что с радостью бы выбиралась из общежития, и все в том же духе, а знаешь, что она сделала потом?

– Уселась к нему на колени?

– Не прямо так. Просто спросила, что он делает по вечерам и не покажет ли ей как-нибудь Дублин. Якобы она только недавно сюда переехала и порой чувствует себя одиноко.

– А Кьер?

– Кьер уставился на нее тем взглядом, который, к сожалению, не умеет выключать, прежде чем сказать, что у него уже есть планы, а именно со своей девушкой. И при этом посмотрел на меня, и эта Сэди – впервые, если что – тоже повернулась ко мне, и знаешь, что сказала потом?

– Что?

– Она заявила: «Ой, вот блин, а я-то надеялась, что ты не с ним». А дальше спросила, живу ли и я тут, а когда я ответила, что нет, она разулыбалась во весь рот!

– Да ладно…

– Она настоящая Эбби, – мрачно заключает Лив.

– Кьер покончил со всеми Эбби на свете.

– Понимаю, но с нее станется ночью случайно ошибиться и зайти в чужую комнату. Голой.

– Тогда пусть Кьер наложит на нее вето, когда ребята будут выбирать.

– И тогда вместо нее въедет «Мисс Вселенная» или любая другая и, Айрин, ты же знаешь Кьера, если они не приведут девушку, которая полностью отреклась от парней, у нее при любом раскладе снесет от него крышу.

– Да уж, вероятность высока, – признаю я. Кьер и Джош в этом отношении не сильно друг от друга отличаются.

– Мне это не нравится, – печально произносит Лив. – И дело правда не в том, что я не доверяю Кьеру, но несмотря ни на что, это тупое ощущение никуда не уходит.

– Ты могла бы настоять на том, чтобы они нашли соседа-парня.

– Могла бы, наверное, но кардинально от этого ничего не изменится. Эффект, который Кьер оказывает на противоположный пол, меня и в Каслданнсе напрягал, а уж здесь, в Дублине… а мы к тому же иногда не видимся по неделе, а то и по две. Прямо сейчас я вообще не хочу возвращаться.

– Поговори об этом с Кьером.

– Да, стоило бы. Но я не хочу, чтобы он посчитал меня ревнивой или истеричкой. Он же действительно ничего не делает. А я вряд ли имею право требовать, чтобы он разгуливал по округе с пакетом на голове.

Представив себе эту картину, я едва не прыскаю от смеха, но сдерживаюсь, поскольку в шутке Лив есть доля правды.

– Я бы в любом случае поговорила с Кьером, Лив, – повторяю я. – Какое-нибудь решение, кроме пакета, точно найдется.

– Тебе приходит в голову хоть одно?

– Я об этом подумаю.

– Подумай, – просит Лив, тихонько вздыхая. – И я подумаю. А у тебя там как дела?

Я на миг прикрываю глаза.

– Давай представим, что Джошуа Хейс предложил подобрать тебе идеального мужчину. Ты бы на это согласилась?

Тишина. А затем:

– Что, прости?

– Вот и я так сказала.

– Еще раз с самого начала. Что хочет Джошуа Хейс?

Проходит какое-то время, пока я рассказываю Лив, как дошло до этого сумасшедшего предложения, а когда выкладываю все до конца, слышу, как она широко улыбается, произнося следующую фразу:

– Позволь ему это сделать!

– Серьезно?

– Ну конечно! Почему нет? Есть тысяча аргументов «за».

– Назови хотя бы три.

– Во-первых, он определенно устроит из этого что-нибудь забавное, во-вторых, ты в любой момент можешь пойти на попятную, а в-третьих, за десять минут ты раз сто произнесла его имя.

Последнее наблюдение Лив заставляет меня на пару секунд задержать дыхание.

– Ну, да, иначе как бы я объяснила, с чего он…

– И говорила ты это примерно так: «Джош…» – Его имя Лив буквально выдыхает.

– Я так не делала.

– Делала.

– Нет.

– Почти.

– Лив…

– Айрин, ну что такого случится? Просто скажи, что хочешь быть в курсе того, что конкретно он планирует, прежде чем станешь в этом участвовать.

– Не знаю…

– И у меня для тебя четвертая причина.

– Какая?

– Ну, если уж ты якобы не говорила: «Джош»… Не задумывалась, что всю эту историю он придумал, чтобы самому сходить с тобой на свидание?

– Лив, это было бы причиной, если бы он меня в принципе интересовал, тем более что и ему это явно не нужно.

– Да ладно, мне кажется, он тебя увидел и потерял голову, а теперь хочет выглядеть оригинальным, когда представит в качестве потенциального кандидата себя самого.

Слова подруги пробуждают что-то глубоко внутри меня, но я быстро закапываю это чувство еще глубже. Не хватало только встречаться с парнем, который исчезнет через три недели. Да еще чтобы в итоге он мне понравился.

– Лив, это полный абсурд. Даже если и нет. Может, спросишь, интересует ли меня это вообще?

– Тебя это вообще интересует?

– Нет.

Лив хохочет.

– Когда приедешь, я вас познакомлю, и ты сама поймешь, что он всего лишь хочет развлечься и я там далеко не на первом месте, – произношу так решительно, что Лив ни за что бы не заметила, что к такому выводу я пришла только несколько секунд назад.

– Ну и все-таки… что ты теряешь?

– Кроме чувства собственного достоинства?

– Да, именно. Знаешь, Айрин… – Лив медлит.

– Что?

– Просто представь, что из всей этой чокнутой истории что-нибудь на самом деле получится, и я сейчас не о Джошуа Хейсе… иногда ты выглядишь… грустной.

– Потому что перерабатываю.

– Но в такие моменты вид у тебя не такой, будто ты переработала, а будто тебе одиноко, – уточняет Лив. – Ведь каждому нужен человек, на которого можно положиться. Порой мне кажется, что ты сама для многих стала этой опорой, но никто не стал ею для тебя.

Знаю, что подруга старалась достигнуть противоположной цели, но в результате наш разговор приводит к тому, что я окончательно отбрасываю это совершенно безумное предложение. Одно дело ввязаться в спор с Джошем, рассчитывая на парочку весело проведенных часов, но совсем другое – внезапно поймать себя на желании, чтобы у него получилось. Настолько я еще не отчаялась.

Я почти в ярости на них обоих: и на Джоша, и на Лив, потому что целый день ощущаю странное беспокойство. Обычно такое со мной происходит только посреди ночи, а не когда я вечером стою перед мешками с бельем и завязываю последний из них.

Внезапно сверху доносится стон, вследствие чего я снова вспоминаю про беруши. Лучше занести их маме прямо сейчас. Все воскресенье Уиллоу и Шейн не показывались, но вернулись чуть больше получаса назад.

По крайней мере Джоша и миссис О’Брайен нет. Кстати, пожилая леди в середине дня возвращалась с прогулки по горной тропе неподалеку, лишь чтобы переобуться и сразу же уехать куда-то на машине. Она собиралась взглянуть на Кахергалл – круглый каменный форт вблизи Кэрсивина, – а потом где-нибудь поесть. Я как раз успела отдать ей новые батарейки, прежде чем она снова исчезла.

Отыскав беруши в ящике между спичками, квитанциями и полотенцами для посуды, слышу со второго этажа мамин голос, и на этот раз он выкрикивает не мое имя.

Уже в следующий миг я несусь через прихожую и вверх по лестнице. О боже. Ушам своим не верю. Именно этого я опасалась много недель, даже если где-то в глубине души не верила, что все в действительности зайдет так далеко.

Моя мать стоит перед комнатой влюбленной парочки, Шейн застыл в дверном проеме, из одежды на нем только полотенце, обернутое вокруг бедер. Своим телом он заслоняет перепуганную Уиллоу, которая, завернувшись в покрывало, выглядывает из-за его спины. В его глазах полыхает с трудом подавляемый гнев. Однако это ничто по сравнению с мамой, которая с перекошенным от злости лицом мечет взглядом молнии.

– Естественно, меня это касается, молодой человек! Если вы и ваша подруга не в состоянии соблюдать тишину в отведенное для этого время…

– Мам!

Три головы оборачиваются в мою сторону. На маме надет банный халат, она некрепко его завязала, и между полами виднеется ткань застиранной светло-зеленой ночной рубашки.

– Прошу прощения! Мне очень жаль, – обращаюсь я к Шейну, и в ответ на это мама снова начинает причитать:

– Ты извиняешься, Айрин? За то, что некоторые своими стонами и криками не дают спать нормальным людям? Да это же ни в какие…

– Замолчи, пожалуйста! – ору я, перекрикивая мать, которая обиженно поджимает губы, разворачивается на пятках и короткими шагами топает к своей двери. Там она еще раз оглядывается.

– Это мой дом, Айрин. На случай, если ты забыла!

С оглушительным хлопком ее дверь закрывается.

О господи. Как она могла… как она только могла…? Я в отчаянии смотрю на Шейна и Уиллоу.

– Я ужасно извиняюсь, надеюсь…

– Это ваша мать?

– Это абсолютно не важно, Шейн. – Уиллоу плотнее кутается в покрывало. – Давай… давай просто соберем вещи. – Девушка очень бледна, нижняя губа подрагивает, пока она скованно мне улыбается. – Мне жаль, что мы так… так громко, я совсем об этом не задумывалась…

– Это самая обыкновенная наглость, – цедит Шейн. – И да, по-моему, собрать вещи – очень хорошая идея!

Он проходит мимо подружки в глубь номера и яростно срывает с себя полотенце. Я поспешно перевожу взгляд на лицо Уиллоу, чтобы не видеть его обнаженную пятую точку.

– Мне правда очень жаль, – повторяет она, – но мы хотели бы съехать. Ты же понимаешь… ну, Шейну уже не будет здесь комфортно, и мне, честно говоря, тоже. Думаю, завтра рано утром мы уедем.

– Нет-нет, разумеется, я понимаю. Не извиняйся, это я сожалею, все это было совершенно неприемлемо, и я поговорю с матерью, и… конечно же, вам не нужно оплачивать будущую ночь и прошлую.

Уиллоу на мгновение кладет руку мне на плечо.

– Спасибо, – просто говорит она, и по румянцу, который ползет вверх по ее шее, я понимаю, что шок постепенно сменяется неловкостью. Затем она закрывает дверь.

Пару секунд я так и стою с опущенной головой, стараясь успокоиться. Неужели мама на самом деле это сделала. Вытираю рукавом выступившие на глазах слезы. Зачем она так поступает? С тех пор как я обслуживаю маяк, финансовое положение у нас улучшилось, но это нелегко. Утренний отъезд Уиллоу и Шейна будет означать недельный убыток от номера, и я даже боюсь себе представить, какой отзыв они оставят на сайте бронирования.

Мама годами управляла «Морскими ветрами», она ведь должна понимать… Больше всего мне хочется немедленно вломиться в ее комнату, но прямо сейчас однозначно неподходящее время. Прежде мне нужно постараться взять себя в руки, чтобы не убить ее на месте.