(Не) ангел и ее Инквизитор

Глава 5

Секунду Итан молчал.

— Я готов поклясться, что ни капли моей крови не попало к вампиру. А сейчас, если позволите, я пойду готовиться к миссии.

На этот раз Епископ не стал его задерживать, и Итан решительным шагом направился прочь с полигона. А Епископ достал из кармана четки и принялся перебирать их, шевеля губами.

Пенни прошибло холодным потом.

Альфа, которого они упустили накануне, направился прямиком в демонское гнездо. Вот как.

На первый взгляд могло показаться, что демона легко убить: достаточно освященной в храме серебряной пули, начиненной порохом вперемешку с корой терна и мирры. Стрелять нужно, разумеется, только из освященного оружия, хотя это справедливо для любой нечисти.

Но главная сила демонов не в клыках и не в когтях, а в том, как они способны влиять на человека, заставляя его показывать самые темные стороны души: трусость, жестокость, глупость, яростность, мстительность — да мало ли в душах людей грехов? Потому потери каждый раз при штурме зданий, где сидели демоны, были огромными. В основном против демонов отправляли снайперов, но сейчас время было слишком дорого, чтобы сидеть в засаде. Если у демонов кровь Итана... счет идет даже не на дни, а на часы.

По пути обратно к общей палатке Пенни снова столкнулась с Корин. Она сидела у огня вместе с парнями из личного отряда Верховного Инквизитора и чистила свой «Вальтер».

— Мне стоит пойти на штурм вместе с вами, — рассуждала она, — но Верховный Инквизитор отлично знает, что намного ценнее я как стратег, а не как грубая сила.

«Потому что как грубая сила ты вообще ничего не стоишь».

Все комиссары промолчали, и Пенни была уверена: они разделяют ее мнение, хоть и никогда не скажут об этом Корин вслух. Она же девушка.

— Еще и этого ангела с нами не будет, — продолжила Корин. — Бесовское отродье, ее место, конечно, в преисподней, но она полезна. Верховный Инквизитор слишком уж ее бережет, он благороден до кончиков ногтей. Падшие способны забирать души, как демоны, и ломать человеческую волю, как суккубы. Святая Церковь считает, что именно эта нечисть нас и погубит, она будет хуже всех остальных. Как бы эта Пенни...

— Корин, мы не должны оспаривать решения Верховного Инквизитора, — прервал Шон, самый крупный и самый молчаливый в отряде, второй человек после Итана. — Лучше внимательнее проверяй оружие. Завтра будет не до смеха.

— Завтра будет славная битва! — воскликнул Рик. — Демоны не ждут атаки, мы перестреляем их, как цыплят!

— Перестреляешь, — фыркнул Шон. — Обязательно перестреляешь. Верховный Инквизитор знает, что делает. Раз решил сунуться в демонское логово с голыми руками — значит, знает что-то, чего не знаем мы. Разве ж у нас бывали неудачные миссии? Ну и эта будет успешной, во славу Божью.

***

Когда Пенни отогнула полог палатки, Верховный Инквизитор уже был внутри. Сидел за столом, и голубой отсвет ноутбука раскрашивал его лицо.

— Где ты была? Почему ты ходишь где ни попадя, хотя я ясно дал тебе понять, чтобы ты не попадалась никому на глаза и не уходила отсюда?

— Я... Простите, сэр. Я задержалась.

На самом деле Пенни долго решалась пойти сюда. Кружила у палатки, как призрак вокруг собственной могилы. Желание увидеть Итана было нестерпимым, но она не думала, что Итан будет рад ей.

— Раздевайся. Я хочу видеть тебя.

Итан встал, подошел к выходу и застегнул полог изнутри. Затем опустил занавеску на окне.

— Но...

— Раздевайся.

Обернувшись, Итан посмотрел на нее. Пенни коснулась молнии куртки и замерла. Закусил губу и упрямо посмотрела на Итана.

— Завтра миссия.

— Верно, — Итан скрестил руки и вскинул подбородок, на котором уже стала проступать щетина после утреннего бритья.

— Я тоже иду?

— Нет. Ты останешься здесь и будешь разбирать мои бумаги.

— Но я закончила уже сегодня.

— Ты не закончила, — отрезал Итан. — Я покажу тебе завтра, что нужно сделать. Когда закончишь, пойдешь в столовую и поможешь там. Я предупрежу.

— Но...

— Раздевайся. Я. Хочу. Тебя. Видеть. — Итан отошел к столу, выдвинул нижний ящик и задумчиво посмотрел на что-то, что там лежало, а затем поднял глаза на Пенни. — Почему ты не двигаешься.

— Я... — Пенни шагнула ближе. — Разреши мне пойти с тобой. — Она положила руки на плечи Итана, а затем взяла его лицо в ладони, пытаясь заглянуть в глаза. — Защитить тебя.

— Мне не нужна защита! — оттолкнул его Итан. — Ты, глупый ангел, куда ты пойдешь? У альфы твоя кровь...

— Твоя тоже! — крикнула Пенни. — Итан...

— Не называй меня так! — Итан встряхнул ее за плечи, а затем дернул вниз молнию куртки.

Сбросил ее с плеч Пенни прямо на пол и взялся за застежку флиски. Пенни пыталась сопротивляться, но это было все равно, что сопротивляться урагану. Очень скоро она осталась без флиски и без майки, штаны пришлось расстегивать самой: она побоялась, что Итан просто порвет молнию и сломает пряжку ремня — придется ходить в одних трусах.

Увидев, что Пенни перестала сопротивляться, Итан немного успокоился, затем толкнул ее на спальный мешок, чтобы расшнуровать и стянуть ботинки. Отбросил их себе за спину и рванул штаны Пенни вниз вместе с бельем.

— Ты не должна была ходить сегодня на полигон, — сказал Итан, подгребая ее под себя, кусая за шею и за выступающую ключицу. Тяжелый, он ощущался одной сплошной болью из-за жесткой тактической одежды, прижатой к голой коже.

— Я... — натолкнувшись на тяжелый взгляд Итана, Пенни замолчала. — Извини... те. Сэр.

Тихо рыкнув, Итан дернул ее за волосы, заставляя запрокинуть голову, и впился в шею. Пенни тихо выдохнула и обняла его ногами и руками, прижимая к себе и больше всего на свете желая стать неким аналогом щита, за которым Итан сможет спрятаться и оставаться в безопасности.

Она вздыхала, выгибалась и стонала, позволяя Итану исследовать свое тело, находить самые чувствительные места и задевать их жесткой тканью одежды. Пенни кожей чувствовала, как вокруг них сгущается воздух, появляется какое-то ощущение необратимости, гибельности и судьбоносности, какое наверняка витает над обреченными городами, которое можно было почувствовать, находясь много тысяч лет назад на главной площади Помпей или пару сотен лет назад — на улицах Нью-Йорка.

Когда пальцы Итана коснулись ее между ног, Пенни вздрогнула и тут же отругала себя за это.

— Тебе не надо меня бояться, — сказал Итан, поглаживая ее и целуя в губы.

— Я не боюсь.

— Ты боишься боли.

— Мне плевать на боль, — сказала Пенни, подставляя под поцелуи шею.

Руки Итана скользнули по ее бокам, сжимая мышцы и ощупывая, будто пытаясь вылепить заново. Он подхватил Пенни за задницу и дернул на себя. Сел на колени, опуская Пенни сверху и заставляя шире развести ноги.

— Я не слишком опытен в этом. — Итан провел пальцами вверх по позвоночнику Пенни, и она едва успела сдержать громкий удивленный стон.

— Так сразу и не скажешь, — мягко рассмеялась она, уже совершенно потерявшаяся в тепле прикосновений и вязком, тянущем вниз возбуждении. Она прижалась к Итану теснее, чувствуя, как одна его рука подныривает вниз и касается ложбинки между ног, а вторая ложится на поясницу.

— А ты?..

— Не говори глупостей, — Пенни всхлипнула и уткнулась Итану в плечо. — Сильнее, боже...

Итан фыркнул и обнял ее крепче. Провел большим пальцем вдоль ложбинки, собирая выступившую влагу, и Пенни дернулась всем телом. Вторая рука Итана в это время гладила ее по спине, отчего по всему телу от нетерпения и возбуждения разбегались мурашки.

Для нее было удивительно и чудесно то, что происходит. Что Итан взял ее в свою постель. Что ласкает, что гладит. Что заботится о том, чтобы Пенни было приятно. В своих самых смелых фантазиях Пенни не могла вообразить такое, а потому сейчас чувствовала себя совершенно беззащитной и обезоруженной, как новорожденный котенок.

— Ра-разденься, — попросила она, прислоняясь лбом ко лбу Итана. — Ласкать тебя через эту одежду — все равно, что через скафандр. Даже вздумай я оторвать тебе член, ты ничего не почувствуешь.

Опустив голову, Итан затрясся, обнял ее, и Пенни не сразу поняла, что он смеется. Наконец Итан поднял лицо, и в глазах его плясали веселые черти. Обхватил Пенни за затылок и притянул к себе, впился в рот, обводя языком губы и проникая внутрь.

Раздевался Итан по-военному быстро, не тратя время на то, чтобы посмотреть, какое его действия оказывают влияние на Пенни.

— Сегодня просто день сбывшихся желаний, — заметила Пенни, когда Итан вытянулся рядом и положил ладонь ей на живот. — Ты со мной, здесь и голый.

Итан сжал сосок Пенни так сильно, что та вскрикнула, а затем ослабил хватку и плавно провел несколько раз пальцами вверх и вниз, накрыл пострадавшее место губами.

— Ты забываешь о том, кто тут главный.

— Прости, — улыбнулась Пенни и вытянула руки вверх, демонстрируя, что сдается. — Я здесь для тебя. В твоем распоряжении. Всегда.

Наверное, фраза что-то задела внутри Итана, потому что тот снова вцепился в Пенни так сильно, что вышиб из нее дух. Господи. Тело Пенни мгновенно откликнулось, прижалось, изогнулось, повторяя собой изгибы тела Итана, заполняя их, как будто было создано только для этого.

Палец проник в тело Пенни без труда, нащупал ту самую вышибающую всякое соображение точку, легко погладил и тут же выскользнул наружу.

— Сильнее, господи, больше...

— Стой. — Уже знакомым движением Итан дернул ее наверх и усадил себе на колени, его член прижался к животу. Итан раздвинул ноги шире и сжал задницу Пенни, заставляя приподняться. — Так ты сможешь сама. Смотри, чтобы не было больно.

Теплые руки гладили ее плечи, касались лопаток, и Пенни радовалась, что Итан в отличие от нее самой может думать. В этом положении его член казался еще больше, а позиция Пенни — еще уязвимее. Какая-то ее часть хотела отвернуться или хотя бы зажмуриться, но Пенни не могла отвести взгляда от лица Итана. Опускалась все ниже, медленно, стараясь не обращать внимания на дискомфорт, и смотрела, как глаза Итана затапливает возбуждение, как чувственно приоткрываются мягкие полные губы. Все его тело было неподвижным, он действительно позволял Пенни двигаться так, как ей самой захочется и, наверное, смирился бы даже с тем, если бы Пенни вздумалось отодвинуться и улечься здесь спать. Осознание этого дурманило, превращало Пенни в желе, в глупое бесхребетное существо — хребет ей заменяли обнимающие руки, как насекомому — панцирь.

— Господи. — Опустившись до конца, Пенни накрыла рот Итана своими губами, с удовольствием чувствуя пробегающую по сильному телу дрожь и тяжелое дыхание.

Итан приподнял Пенни, а затем снова опустил вниз, его бедра дернулись, и Пенни пропала. Сжалась, весь превращаясь для Итана в инструмент достижения удовольствия, повинуясь каждому его движению. Давай же, сделай так, чтобы тебе было хорошо, разве я хочу чего-то другого? Пенни откинула голову, чувствуя прикосновение губ к шее, а затем снова повернулась к Итану, чтобы не упустить ни одной секунды того, как в глубине его зрачков рождается удовольствие. Наверное, Пенни позволила бы сейчас убить себя, если бы Итану этого захотелось.

Осознание этого заставило ее застонать, сжаться на Итане и всхлипнуть. Его рука привычно — уже привычно — накрыла низ ее живота, скользнула вниз, пальцами пробираясь к месту их соединения, легко погладила, и тело отозвалось мощным, как удар молнии, разрядом удовольствия. Пенни задрожала, выгнулась и, кажется, кончила, легко и безыскусно, чувствуя глубокие толчки внутри.

Сильное тело в ее объятьях вздрогнуло, хватка рук стала болезненной, а движения Итана — бесконтрольными и грубыми. Со стоном он последовал за Пенни, а после они еще долго сидели, не двигаясь, тяжело дыша и глядя друг на друга, соприкасаясь лбами.

Губы Итана коснулись подбородка Пенни, скользнули к скуле, прикусили мочку уха.