Не бросай её

*9*

Никогда не видела, чтобы Сашка так зажато чувствовал себя рядом с нами, в нашем доме. Это читалось во всём — в скупой поджатой улыбке, пока он как-то странно исподлобья наблюдал за тем, как я ищу дополнительный бокал на полках, в задумчивом и слегка рассеянном взгляде, скользящем по срубленной им ёлке, в самой этой напряжённой позе, хоть он и старался расправлять плечи, будто периодически вспоминая о том, что он — взрослый уверенный в себе человек. Даже в первый раз после развода он зашёл сюда с большим апломбом и верой в себя...

Муж только удивлённо поднял бровь, разглядывая принесённое мною детское шампанское. Почему-то попросил Таню сделать погромче, когда началась традиционная речь президента, вместо того чтобы взять пульт и прибавить громкость самому...

Мы стояли втроём маленьким полукругом у самого телевизора, отчего-то так и не сев за стол. Друг напротив друга, в полный рост, с бокалами в руках...

Я не слышала напутственный голос с экрана. Не смотрела на Сашку, только на его чёрные носки и слегка потёртые колени джинсов, всё ещё недоумевая, что он вообще тут делает... Изредка бросала взгляды на дочь, сосредоточившуюся на выступлении и с улыбкой косящуюся на отца, поглядывала за окно, где кружился снег, ловила в фокусе разноцветные огоньки на ёлке. Какая-то сорреалистичная картина, будто из параллельной вселенной...

Куранты начали отбивать удары.

Саша с усталой улыбкой открутил пробку, разлил по фужерам шампанское. Уже хотел пригубить, но я машинально протянула свой бокал для того, чтобы чокнуться, и он поднял на меня глаза... Тут же подоспела Танька со своим лимонадом, и прозвучал тонкий перезвон соприкоснувшегося стекла...

Вкус шампанского приятно отдавал яблоком и виноградом, бил настоящими мелкими пузырьками. Все выпили до дна, как по команде по очереди тихо произнесли "с Новым годом", когда на экране телевизора торжественно грянул гимн...

— Пойдёмте за стол, — я вдруг поняла, что улыбалась всё это время. Сама первая направилась к накрытому столу, точно зная, что муж тут же шагнул за мной, а следом и Танюха...

Конечно, дочка не стеснялась и не скромничала с едой. От души положила себе в тарелку несколько видов салата, картошки, мяса... Сашка первые секунд десять просто смотрел на расставленные тарелки, будто ожидая, что ему предложат персонально... Не предложили, и он, неуверенно потерев ладони друг об друга, потянулся сначала к селёдке под шубой, потом к оливье...

Я тоже выбрала селёдку — её не удалось толком покусочничать, когда готовила, дабы не портить эстетический вид салата и не тревожить слои. И сейчас хотелось именно его...

Где-то неподалёку уже начали греметь салюты — соседи потихоньку выбирались из домов и выходили во дворы, чтобы запустить феерверки. Самые нетерпеливые справились ещё вечером, как и мы. Но многие дотерпели до положенного часа, и теперь за окном то и дело взрывались громкие залпы.

— Я на улицу! — Таня подскочила с места. — Мам, пап, пошли! Потом поедим...

— Пошли! — я охотно протянула дочке руку, вставая с места следом за ней. — Давай, пап, бросай ложку!

Сашка послушно поднялся, на ходу запихивая в рот как можно больше салата. Уже отходя от стола, стащил из корзинки хлеб, закинул на него кусок сыра, пару кружков салями, сверху добавил нарезку бекона...

Отвернулась, чтобы не смущать его. Поспешила с дочерью к выходу...

На улице оказалось действительно весело — каждый яркий взрыв ярких всполохов сопровождался свистом и счастливыми людскими выкриками, иногда с разных сторон запускали сразу несколько салютов, и тогда небо над головой и вовсе пестрело россыпью звёздного дождя, а подбадривающие возгласы звучали в два раза громче, вынуждая к ним присоединиться и тоже орать во всю силу лёгких, хлопая в ладоши...

Я не смотрела на Сашку. Знала, чувствовала, что он стоит за моей спиной, тоже любуется происходящим, возможно, курит...

Основная масса феерверков отгремела минут за пятнадцать. Мы с Танькой успели сбегать на дорогу, на задний двор, залезть на невысокую крышу гаражной пристройки... Саня мог давно уйти в дом, но не ушёл — смеялся над нами со стороны, когда мы подскользнулись у калитки, сам указал нам рукой, с какого бока лучше вскарабкаться на плоский шифер, потом с улыбкой сфоткал нас, когда мы, не удержавшись, весело скатились в сугроб... Издалека. Не приближаясь. Будто опасаясь переступить какую-то невидимую границу...

Наконец он махнул на нас рукой, в одну затяжку докурил сигарету, затушил её о край урны. Распахнул дверь, исчезая в доме...

Без него всё стало не так. Не так весело, не так интересно, не так смешно и трогательно, не так важно и нужно...

Грустно усмехнулась, отводя взгляд от закрывшейся двери. Повернулась к смеющейся дочери, валяющейся в снегу как ребёнок и с восторгом смотрящей на то, как, кажется, прямо над ней с грохотом раскрывается огромный цветной зонт... Осталась здесь, на улице — пусть без мужа всё совсем иначе воспринимается, но тоже очень неплохо. И более привычно уже...

Ещё через десять минут мы с Таней наконец тоже ввалились в дом. Снежные, мокрые, озябшие и довольные...

Сашка исправно сидел за столом в одиночестве и хомячил за обе щеки. Господи, как хорошо — не зря готовила...

— Рин, кофе сделаешь? — он повернулся ко мне, стараясь сохранить безмятежное выражение на осунувшемся лице. — А то ехать скоро, а я уже готов уснуть прямо здесь... Переел, наверное...

Сердце дрогнуло — сейчас уедет...

— Ну раза год можно и переесть, — я беспечно махнула мокрой варежкой, включила чайник. — Сейчас сделаю. Положи лучше себе ещё цезаря...

— Да я почти весь съел, тут осталось-то вам обеим...

— Ешь! Танька к нему ровно дышит, а я сегодня к селёдке больше прониклась... Ешь давай!

Поколебавшись пару секунд, он всё-таки потянулся к салатнику...

Себе я тоже сделала кофе. Просто чтобы попить за компанию...

Танька бегала туда-сюда, то за стол, то мимо, то наверх. А мы сидели друг напротив друга и молча пили из своих чашек, лишь изредка переглядываясь или улыбаясь, когда особо высокие залпы со свистящим воем разрывали воздух за окном...

— Рин, спасибо, очень вкусно, — Сашка покрутил в пальцах свою пустую кружку. — Я, наверное, поеду... Времени столько, а ещё руль держать... А завтра хоть как надо до работы доехать...

— Я понимаю, — кивнула, открыто глядя на него и чувствуя горечь во рту. — Ты только напиши хоть одно слово или смайлик пришли, что доехал без проблем и уже дома... Всё-таки ты правда утомился, я буду волноваться...

— А, да без проблем! — муж нехотя поднялся из-за стола, сладко потянулся, зевнул. — Завтра к вечеру шашлыки будем жарить, помнишь?

— Помню! — тихо рассмеялась. — Давай доживём до завтра, а?! Салатов вон сколько... - я засеменила за ним в прихожую.

— Ну так ты поставь их в холодильник прямо сейчас, всё равно уже все наелись. — Саша неторопливо и как-то тяжело взял с вешалки пальто, надел... — И ничего с твоими салатами не случится...

— Сейчас поставлю, — с покорной улыбкой согласилась, невольно любуясь мужем. — Ты хоть наелся?

— Я — даааа... — Сашка аж хлопнул себя по животу, надевая обувь. Наконец выпрямился и повернулся ко мне, сразу поймав мой взгляд... — Ну всё... Ты не провожай, чего ты пойдёшь... Холодно. Я сам всё закрою...

— Хорошо, — прошептала одними губами, отступила на шаг... — Спасибо за компанию, Саш...

— Вам спасибо... - он тоже понизил голос. — Пока. До завтра, — он повернул ручку, ещё раз украдкой оглянулся, прежде чем выйти и тихо закрыть за собой дверь...