Не дели любовь...

Глава 10

Всматриваясь невидящим взглядом в окно, Кира нервно постукивала мобильным по столику. Два часа. Ровно два часа она, словно идиотка, сидит в этом дурацком кафе, все еще чего-то дожидаясь. Наивная. Просто глупая влюбленная дура! И куда девалась её гордость? Где это вообще видано, чтобы девушка ждала мужчину столько времени. На свидание, дружескую встречу… неважно. Нормальные люди, уважающие себя, столько не ждут. А она, видимо, не совсем нормальная и не совсем уважающая, раз продолжает всматриваться в прохожих, дергаться от звона колокольчика над входной дверью… Ждет. Лёшку. Прекрасно понимает, что он не придет, но все равно продолжает ждать.

Здравый разум давно твердит, что пора уходить, но сердце все еще надеется. И Кира вместе с ним. Разве влюбленное сердце не имеет на это право? Внешне негодовала, готова была кричать, злилась, нервничала… Готова даже если сейчас в дверях появиться Алексей, настучать ему хорошенько и сбежать, куда глаза глядят…

Черт, и кого она сейчас пытается обмануть? Да появись сейчас Лёшка и скажи ей хоть одно малость подходящее оправдание, она бы оправдала. Только бы снова прижаться к груди, вдохнуть любимый запах, почувствовать тепло родного человека… Только бы снова стать ближе к нему…

На мгновение прикрыв глаза, Кира машинально глотнула из чашки кофе. Недовольно поморщившись, отставила от себя чашку обратно в сторону. Давно остывший, холодный, невкусный и горький. Горький, как вкус её любви.

Любовь… Глупое, никчемное чувство, слишком переоцененное людьми в плане своей значимости. Что же оно сделало с Кирой? Когда девушка успела стать такой… безвольной? Не самостоятельной. Зависимой от другого человека. От мужчины. Совсем недавно безразличного, не свободного, взрослого и состоявшегося…

А ответ более чем прост – практически сразу после знакомства с Алексеем. Но если раньше Кира могла с этим всем как-то бороться, сдерживать в себе, то после событий недельной давности, её жизнь окончательно словно перевернулась с ног на голову. Первая близость с мужчиной. С любимым мужчиной. Запретная близость. Ведь умом понимала, что ни к чему хорошему это не приведет, но все равно не сдержалась. Теперь девушка отлично понимала значение фразы «Запретный плод сладок». Это даже не то слово, насколько сладок. Теперь она даже не представляла, что есть в этой жизни, что могло бы сравниться с тем чувством, когда ты любишь и любим…

Это поначалу, на утро, Кира испугалась. В больше степени из-за того, что после совместно проведенной ночи, Лёшку больше ничего не удержит рядом. А он… Боже, он признался в любви! Пообещал развестись. Но самое абсурдное, что Кира поверила! Поверила, что он готов будет бросить богатую, красивую и успешную жену ради неё, какой-то серой и невзрачной мышки. Как наивно со стороны Слепцовой! Но с другой стороны, как не поверить, если он смотрел на неё такими глазами, что Кира ощущала себя не просто любимой, а самой дорогой и ценной для него…

А затем… началась неделя ожидания. Безумная и доводящая до сумасшествия неделя. Когда живешь, словно на пороховой бочке, не зная, чего ожидать от следующего мгновения. Когда шарахаешься от каждого телефонного звонка, потому что кажется, что звонит ОН! Когда боишься лишний раз элементарно выйти на улицу, даже на какие-то полчаса, потому что боишься, что именно в это время он придет. А не застав Киру дома, попросту развернется и исчезнет. Глупо? Умом Кира и сама это все прекрасно понимала, но поделать с собой ничего не могла.

Лёшка ведь обещал. Но не верить его обещаниям она не имела права. Не могла сомневаться. Даже когда его «скоро» стало затягиваться. А во время редких телефонных звонков, она не смела даже заговорить о случившемся, или тем более что-то спросить, попросить. Лишь обыденные фразы наперебой, о каких-то самых элементарных делах. И под конец разговора, как обычно, отягощающее молчание. Лёша, быть может, сомневаясь, стоит ли чего-то говорить. Кира, опасаясь, что её возможные расспросы со стороны будут казаться нелепыми и даже навязчивыми. Вот и изводили себя в неизвестности. Как два великомученика. Но гораздо правильней будет сказать, как два глупца! И ведь неизвестно, сколько это могло бы продолжаться, если бы девушка не решилась сказать всего два слова «я соскучилась».

И как итог эта встреча. Вернее будет сказать нелепое ожидание чего-то. Черт, она могла ожидать от Лёшки всякого, но не такого! Неужели он решил дать задний ход? Передумал? Или испугался? Как бы Кира хотела ошибиться! Но, к сожалению, другого, более разумного объяснения не было. Если бы что-то случилось, какие-то непредвиденные дела, Лёшка непременно позвонил бы. Он всегда звонил Предпочтительно первый…

Колеблясь лишь доли секунды, совершенно не думая о том, как это будет выглядеть со стороны, Кира поспешно набрала заученный наизусть номер. Чего бы там ни было, но она должна знать! Стоит ли ей надеяться, или можно окончательно надевать траур по утраченной любви.

Тишина… какая-то слишком отягощающая и странная. А потом, вместо гудков механический голос автоответчика, оповещающий, что абонент находится вне зоны действия сети. Недовольно сбросив вызов, девушка попробовала еще раз. Надеясь, что за секунды что-то может измениться. Но снова одно и тоже. Неужели он теперь еще и разговаривать не хочет? Нет, это уже слишком!

Подхватившись, Кира, хватая сумочку, выскочила на улицу. Остановившись у причала, опираясь руками в перила, жадно вдохнула свежий воздух. И что ей делать? Снова, ждать, пока Алексей решится на звонок? Пока решиться вообще хоть на что-то? Сходить с ума, изводить себя? А если он вообще не позвонит? Или позвонит, как минимум, через пару недель? И ей все это время мучиться? Кире ведь даже поговорить больше не с кем! Рассказывать хоть кому-то, даже самой близкой подруге, о том, что она едва ли не пытается увести чужого мужика, девушка пока как-то не очень готова.

Недолго думая, Слепцова, оттолкнувшись от бортика, решительно зашагала прочь. Сейчас она все сама выяснит! И будь, что будет!

Не особо разбирая дороги, Кира шла, скорее следуя инстинктам, какой-то внутренней памяти, нежели зрительному образу. Она не замечала десятки лиц случайных прохожих, пролетающие мимо автомобили. Был только он, Алексей и… его предательство. Да, пожалуй, так. Как же её не хотелось верить в это! Но…

До «Queen» девушка дошла относительно быстро. К счастью, не так уж и далеко было это их кафе и причал от клуба Мартынова. Потому как ехать на такси, совершенно не хотелось.

Лишь оказавшись у знакомого здания, Кира, опомнившись, осознала, что понятия не имеет, что сейчас здесь собирается делать. Что она хочет этим добиться? Что она скажет Лёшке, если он сейчас все же здесь? А если не здесь? Есть ли смысл ждать? Девушка уже ничего не соображала… Хотя, раз пришла, то ходу назад нет. Она войдет и поговорит с Алексеем. Если он, конечно, уже здесь. По времени давно пора. Чуть меньше часа до открытия…

Решив, что пасовать поздно, Слепцова уверенно направилась к бару. К счастью, сегодня там работал уже знакомый ей парень, Никита. Однажды он уже помог Кире встретиться с Лёшкой, и она очень надеялась, что сегодня он готов повторить былой подвиг.

- Привет, Ник, - опустившись на стульчик, Кира, сложив руки на барной стойке, как школьница, стала рассматривать свои руки, не решаясь озвучить дальнейшую просьбу.

- А, Кира, - мимолетно взглянув на девушку, протянул парень и снова занялся своим занятием, как-то натирание до блеска и так стерильно чистых пивных бокалов.

Никита за последнее время частенько здесь видел Киру, когда она приходила к Лёшке, потому не удивительно, что она была опознана. Удивительно было другое – обычно бармен, всегда завидев подругу своего шефа, наоборот пытался её как-то разговорить, то предлагая чего-то выпить, то загружая всякими, как ему казалось, забавными байками. Слепцова давно стала замечать, что нравится ему, как девушка. Но он всегда вел себя в пределах разумного, очевидно опасаясь ступать на своего рода территорию шефа. Сегодня же парень не то, что не собирался этого делать, весь его вид слабо располагал к какого-либо рода разговорам. Ну и ладно. Кира не для этого сюда пришла.

- Никит, - бросив на бармена заинтересованный взгляд из-под опущенных ресниц, протянула Слепцова.

- Что? – даже не глядя на Киру, буркнул парень.

Нет, ну это было даже как-то слишком! Может, Алексей приказал с ней вообще не разговаривать? А, что гадать-то, собственно?

- А Лёшка в клубе уже?

- А ты не знаешь что ли? – вмиг застыв с бокалом в руках, Никита удивленно уставился на девушку. Этот взгляд… какой-то странный. Что-то не нравилось это Кире! Совсем не нравилось!

- Что не знаю?- с придыханием, переспросила девушка, нахмурившись.

- Алексей… он… - сильнее, чем того следовало, сжимая в руках бокал, - разбился.

И словно в подтверждение, злосчастный сосуд, выскользнув из руки, с грохотом полетел на пол, со звоном разлетаясь на сотни мелких осколков. Разбился… одно слово, так, же как этот бокал, разбивающее сердце Киры на малюсенькие кусочки.

- Что ты такое говоришь? – опустошенно выдохнула девушка.

Из глаз мгновенно брызнули слезы, а тело забилось мелкой дрожью. Она не хотела… не могла верить во все это! Это ведь какая-то злая шутка! Розыгрыш! Глупость! Этого просто не может быть! С кем угодно, но не с её Лёшей!

- Кир, пожалуйста, ты только не переживай, - обеспокоенно попросил Никита, хватая девушку за руку чуть выше локтя.

- Не переживай! – подскочив со стула, брезгливо сбрасывая чужую руку со своей, закричала, пытаясь убедить скорее себя, чем парня, - что ты несешь такое! Он не мог разбиться! Не мог, понимаешь?!

- Кира, я сожалею, но это правда… - тихо, больше не пытаясь успокоить, повторил бармен.

- Но как? Когда? – закивав головой, Слепцова машинально опустилась обратно на стул, бормоча - я не верю… нет… этого не может быть! Ты думаешь, что говоришь?

- Вчера. Когда забирал жену из аэропорта.

Сотни предположений вклиниваясь в мысли с новой силой, все новыми и новыми отголосками отзываясь в голове, возвращая любимый образ. А она, дурочка, надумала черт знает что! Успела обвинить во всех смертных грехах. А Лёша… её Лёшенька… такой живой, такой настоящий… Такой близкий и родной… Вчера… Разбился… не предал! Не сбежал! Не избегает! Разбился… Нет! Он не может, не должен разбиться! Он должен жить! Неважно с кем! Неважно где! Только бы жить! Он должен жить!

- Кира, что с тобой?

Голос Никиты, словно где-то за глухой стеной. Какие-то попытки её образумить. Привести в себя. Но перед глазами все давно поплыло, смазываясь в одно невразумительное пятно. Девушка больше ничего не хотела и не могла ни слышать, ни видеть. Одна единственная мысль о нём… о Лёшке. Один лишь его образ… Как будто где-то совсем рядом. Разбился…

- Нет! – оглушающий крик, который Кира услышала, будто со стороны и бездонная, заволакивающая сознание, пустота…

Голова, словно в бреду, метающаяся по подушке. Полусознательное состояние, то погружающее, то вытягивающее сознание. И снова этот кошмар. Такой реальный и настоящий. Нет, сегодня она не позволит этому ужасу затянуть её на самое дно!

Собрав всю волю в кулак, Кира резко дернулась, вырываясь в реальность. Подхватившись на постели, она, тяжело дыша, уставилась в темноту. Жар как-то мгновенно стал переходить в мелкую дрожь, вызывая озноб.

Снова этот сон. Кошмар, пережить который не пожелаешь и врагу. Даже во сне. Не говоря уже о реальности. А Кира пережила. Однажды в собственной жизни. А потом… снова и снова проживала десятки раз это во снах. Все те же эмоции, что и в настоящем. Та же боль, переживания, страдания. И это на самом деле страшно. Более того, это практически невыносимо для нервной системы и психики. Кира удивлялась, как ей вообще удается при всем при этом сохранять трезвый рассудок. Известие о гибели любимого человека, пускай её, как таковой и не было, и в реальности Кира тогда просто не успела сразу дослушать всего… Что может быть страшнее?

А если во снах это не просто неправильно понятая фраза, а действительность? Если каждый раз сон, вместо того, чтобы оборваться в тот же момент, когда Кира потеряла сознание, продолжался? И продолжался в не самых лицеприятных картинах. Так, будто испытывая на прочность. Будто снова и снова проверяя, способна ли Кира вынести еще и это? Понять, как часто она готова будет едва ли не умирать во сне вместе с Лёшкой… Насколько сильна её любовь?

Тогда, после аварии, первое время подобный кошмар приходил к Кире едва ли не каждую ночь. Она постоянно по новой узнавала эту весть от Никиты, постоянно теряла сознание. Но на этом сон не заканчивался. Всегда продолжался. До тех пор, пока девушка не вскакивала на постели в холодном поту от того, что никак не смогла спасти Алексея. От слишком ощутимой жестокой реальности. Непременно когда крышка гроба опускалась, навсегда пряча под собой любимого.

Страшный сон, причин, появления которого в сознании, девушка так и не смогла отгадать. Но и избавиться никак не могла от этого. Даже потом, когда все вроде бы образовалось, кошмар, хоть и реже, но продолжал еще довольно долгое время появляться. Словно напоминая о том, что могло произойти. Отчасти по её же вине. Кира ведь себе ни за что не простила, если бы тогда что-то обернулось по-иному… Её вина в случившемся была слишком явной, чего бы потом Лёшка ей не говорил на этот счет…

Позже подобные сны стали появляться все реже, лишь иногда, когда девушка уже готова была обо всем забыть, напоминая о прошлом. Будто не желая отпускать. И лишь когда Кира перестала с этим бороться, когда почти смирилась, они её отпустили. Как на тот момент казалось. Уже почти года три не преследуя.

Три года спокойствия. Относительного, правда. Ведь какое может быть спокойствие, когда внутренне она продолжала бороться. Теперь уже с любовью к Алексею. Но как сегодня Кира поняла окончательно, напрасно. И еще снова этот сон…

Девушка не понимала, почему именно теперь? Неужели, на неё так подействовала очередная встреча с Лёшкой? Или тот их поцелуй. Боже, и чего только спрашивается, сбежала? Почему снова не выслушала? Не дала шанс? Ведь, по сути, именно ради этого и пришла. А сама… Ну, допустим, от Мартынова спряталась. И что толку? Как же собственные чувства? От этого, как Кира уже могла знать, вряд ли можно избавиться, или скрыться.

Дура! Какая же она дура! Закрыв лицо ладошками, девушка в попытке избавиться от одной слишком навязчивой мысли, замотала головой со стороны в сторону. Что же ей теперь делать? Неужели им с Лёшкой не судьба теперь даже поговорить нормально?

Полностью облеченная в собственные мысли, Кира не сразу и поняла, как что-то настойчиво трезвонит на всю квартиру. Первая мысль, что это всего лишь воспаленное воображение, тут же была отодвинута, так как даже самое воспаленное воображение, которое было на данный момент у Киры, не могло довести до подобного. Слишком настойчиво, практически в наглую. Телефон? Но он по-прежнему молчаливо лежал на тумбочке, там же, куда девушка его положила, по возращении. Да и отключила она его, кажется. Опасаясь очередных звонков Лёшки. Значит, кто-то звонит в дверь.

Пожалуй, можно было бы не открывать, но создавалось такое впечатление, что нежданный посетитель явно не намерен, останавливаться и будет вдавливать дверной звонок до упора, до тех пор пока ему не откроют. Видно придется все же открыть. Хотя бы для того чтобы хорошенько отругать этого человека.

Тяжелов вздохнув, Кира таки заставила себя подняться и босыми ногами, на ощупь, прошла к двери. Щелкнув выключателем, зажигая свет, что вмиг заслепил глаза, девушка, поспешно проморгавшись, привыкая к яркому свету, с возмущенным:

- Кто бы там ни был, имейте совесть, а? – распахнула дверь, и тут же пожалела о содеянном. Хотя бы из-за того, что, по крайней мере, не взглянула в глазок. А с другой стороны, что уж теперь возмущаться? Она ведь изначально знала, пускай и на уровне какого-то подсознания, что только один человек может заявиться к ней в столь поздний час. Будучи до такой степени настойчивым.

- Кира, где же ты пропадаешь? – прежде чем Слепцова открыла рот, чтобы возмутится, Алексей влетел в квартиру, и, хватая её за плечи, прикрикнул, - хватит, слышишь, хватит от меня сбегать!

- Лёша, ты на время смотрел? – ошарашенная столь решительным и наглым заявлением мужчины, только и смогла, что выдавить девушка, поджавшись в сильных руках.

- А что время? – мотнув головой, Мартынов непонимающе уставился на девушку, только сейчас соображая, что возможно разбудил её. Об этом явно кричала и забавная пижама с какими-то странными зверушками и взлохмаченные, взъерошенные волосы, и даже слегка заспанный и сонный вид.

- Тебе не кажется, что слишком поздно для подобных визитов? – пользуясь мимолетным замешательством мужчины, с расстановкой уточнила Кира, высвободившись, - приличные люди не ходят в такое время в гости.

- Да плевать мне на приличных людей! – фыркнул Лёшка, тем не менее, бросив мимолетный взгляд на настенный часы, в прихожей. И с неким облегчением, добавил – Кира, еще половина десятого.

- Половина десятого? – удивленно Слепцова проследила взглядом мужчины, про себя не без удивления отмечая, что оказывается, она спала всего лишь какие-то полчаса, не более того. А с этими кошмарами казалось, что целую вечность. Но все равно это не повод так вламываться! Об этом же Кира поспешила оповестить и Алексея.

- Ты хочешь сказать, будто я виноват, что ты где-то пропадала целых часа три? – громко дыша, процедил недовольно Мартынов.

Так-так, и что это в его взгляде сквозит? Неужели ревность? И что вообще значат эти его заявления? Так, будто он её караулил у дома после того, как она уехала с набережной.

И словно прочитав размышления Киры, мужчина нехотя признался:

- Я приехал сюда, после того как ты сбежала. Тебя не было дома.

- Да меня не было дома! – сообразив к чему он клонит, выкрикнула Слепцова, - мне что уже запрещено выходить из дома без твоего разрешения? Или я не имею права расслабиться и развлечься после утомляющих разговоров с тобой?

Боже, что она городит? Какое развлечься? Да, максимум, на что Кира была способна потом, так это погонять по автостраде, с единственным желанием выплеснуть все эмоции и адреналин, желая забыться в скорости. А потому, судя по всему, какой-то час назад вернулась домой, и, ощущая безумную усталость от всего на свете, понимая, что единственный способ избавится хоть ненадолго от тяготящих мыслей, это сон. Равносильно, как и то, что ей без снотворного, какой бы усталой она не была, не уснуть. Вот и вырубилась. Но этого ведь Лёшке знать совсем не обязательно. Наоборот, даже полезно позлится. Вон как исказился в недовольной гримасе. Похоже, подобное ему ой как не нравится! Хотя, какая девушке разница, что ему нравится, а что нет. Чего она вообще тут стоит и оправдывается перед ним!

- Я хотел подождать тебя, но мне нужно было съездить к открытию в клуб, - устало растирая ладонями лицо, признался Алексей.

Хотел он! А спросил, нужно все это Кире или нет? Что за идиотская привычка самому решать все? За себя. За Киру. За обоих! И еще опять этот клуб…

- И это повод потом снова вернуться и трезвонить здесь, как ненормальный? Нормальные люди вообще-то для начала звонят по телефону, чтобы узнать, ждут их или нет! – осмелев, разошлась Кира, поставив руки в боки. Чего это она тут мнется! Она у себя дома, что хочет, то и говорит. Равносильно, как и делает. Это Лёшка пускай оправдывается и пытается чего-то доказать!

- У тебя был отключен мобильный! Машина во дворе. Я уже минут пятнадцать, как звоню в надежде, чтобы мне открыли. Света в квартире нет. Я беспокоился! – сжимая и разжимая ладони в кулаки, с придыханием выдал мужчина.

- Ты что думал, что я могу что-то с собой сделать? – расширив от удивления глаза, непонимающе переспросила Кира. И в ответ получив лишь подтверждающее молчание, закатив возмущено глаза, раздраженно взвыла, - Боже, Мартынов, ты совсем с дуба рухнул, что ли! Да чтобы ты знал, я давным-давно вышла с того возраста, когда от каких-то преувеличенных проблем можно было бросаться в подобные крайности! И уже если тогда не опустилась до такого идиотизма, то сейчас и подавно! Я слишком ценю жизнь, чтобы из-за всяких придурков, типа тебя, расставаться с ней!

- А это что тогда? – мгновенно переводя взгляд на раскуроченную аптечку, что стояла на столике, у шкафчика.

- Голова у меня болела! – передразнила Кира, раздражаясь от этой неприкрытой заботы. Раньше стоило заботиться. А не теперь, когда все былое для них кануло в лету.

- Кира, я спрашиваю, что это такое? – подскакивая к столику, закричал Мартынов, ухватив баночку из-под снотворного, что лежала рядом с аптечкой, размахивая ею перед лицом девушки.

- Хватит! – выхватив из рук мужчины банку, отрезала недовольно Кира, - что ты вообще себе возомнил? Приперся, когда тебя совсем не ждут, еще и пытаешься поучать и указывать, что мне можно делать, а что нет! Хватит с меня! Может я вообще здесь не одна!

- А с кем? – на выдохе уточнил Алексей, удивленный подобному заявлению.

- С мужчиной! – вызывающе передразнила, и тут же поджалась под вмиг вспыхнувшем от негодования взглядом Лёшки.

Серые глаза как-то мгновенно потемнели, обещая скорую бурю. На скулах заиграли желваки, а руки снова непроизвольно сжались в кулаки до белеющих костяшек. Неужели ревнует? И что за всем этим может последовать, можно только догадываться.

И тут же мужчина, без лишних слов, не позволяя Кире что-то добавить или возмутиться, не обращая внимания на такое мелкое недоразумение, как обувь, уверенно отталкивая девушку с прохода, быстро бросился к спальне. Решительно распахнув дверь, Мартынов, еще слишком хорошо помня, где выключатель, на ощупь щелкнул, зажигая свет, и беглым взглядом осмотрелся по сторонам, при этом даже, казалось, вздыхая некими облегчением.

Как же это… возмутительно и нагло с его стороны. Кира готова была негодовать от этого всего. Готова была разразиться проклятиями и обвинениями, но так и стояла неподвижно. Жадно, как рыба, выброшенная на берег, хватая кислород. И уставившись в спину Лёшки, что продолжал стоять посреди её спальни. Так по-хозяйски и самоуверенно. Будто и не было тех лет боли, обиды, сожалений. Будто и не было их расставания. Так, как и когда-то… Что он сейчас подумает о девушке, можно только представлять и краснеть от смущения.

И она тоже хороша! Что она хотела этим доказать? Что способна жить и без него? Что может и так прекрасно существовать? Что он ей не нужен и даже после сегодняшнего ностальгического поцелуя, она готова забыться в объятиях другого, чужого мужчины? А что в итоге? В итоге доказала обратное. И даже неизвестно, что хуже. Если бы Лёшка вообще ничего не знал, или это, когда он без труда понял, насколько Кире тяжело без него…

- Кирюш, - медленно оборачиваясь, спокойно, даже с долей нежности, протянул Лёша, - а ты ведь как была врушкой, так и осталась.

- А тебе вообще, какое дело? – сложив руки на груди, и решив, что лучшая защита это нападение, фыркнула Слепцова.

- Этот твой сонный вид, пижама, - окидывая девушку с ног до головы ласковым взглядом, словно и не слыша вопроса, продолжал Мартынов, - какой тут может быть к черту мужчина!

- Я еще раз повторяю, тебя это вообще не касается! – прикрикнула Кира.

- А знаешь… - делая шаг по направлению к девушке, удовлетворенно отметил, - я даже рад, что ты такая же, - еще один шаг, сокращающий расстояние до минимума, - иначе, боюсь, я бы не сдержался. И клянусь, летел бы этот мужик с лестницы, целуя каждый встречный угол.

В чем-чем, а этом Кира уже и не сомневалась. Достаточно была взглянуть на разъяренное лицо Алексея, когда он услышал о мужчине. Мысленно девушка готова была уже посочувствовать этому вымышленному персонажу. И пускай, Мартынов вел сейчас себя, как полный эгоист и наглец, но Кире подобное даже нравилось. Оказывается, она так соскучилась по его собственническим порывам и наклонностям. По его ревности, самоуверенности в отношении того, что он для неё первый, единственный и главный мужчина. Как был таковым, так и должен был остаться.

С одной стороны девушка ощущала некую несправедливость, ущемление женских прав, возможно. Ведь она прекрасно знала, что все эти годы раздельно Лёшка не был один. Жена, потом какие-то Оксаны. В отличие от самой Киры. Но даже это теперь отошло на второй план. Казалось, даже боль рядом с ним притуплялась. Боже, какой абсурд! Боль, причиненная им же, исходящая от того, что Кира пережила по его же вине, имела одну единственную панацею и лекарство, полностью сосредоточенное в одном лишь Лёшке. Разве не сумасшествие? Это все больше и больше начинало походить на какую-то болезнь. Неизлечимую, одновременно обостряющуюся и исцеляющуюся от одного лишь его присутствия. Это все так глупо и нелепо! Практически невозможно…

- А ты снова ведешь себя, как эгоист и собственник… - грустно подвела итог Кира.

- Тебе это так не нравится? – подойдя впритык, Алексей осторожно провел пальцами по щеке девушки. Пытаясь заглянуть в опущенные глаза и прочесть там хоть что-то, так или иначе возможное подарить какую-то надежду на лучшее будущее. Совместное будущее.

- Какая теперь уже разница? Слишком поздно…

- Никогда не бывает слишком поздно, если этого хотят двое, - приподнимая лицо Кира за подбородок, осторожно предположил мужчина.

- Ты действительно так думаешь? – неслышно выдохнула девушка.

- Я в этом практически уверен, - согласился Лёшка, и прежде, чем Кира успела опомниться, уверенно вжался в её губы поцелуем.

Настойчиво, властно. Не давая возможности отвертеться или капитулировать. Не позволяя оставаться равнодушной, как изначально хотела девушка. С каждым мгновением углубляя поцелуй, и совершенно не опасаясь сопротивления, как это было днем. Чувствовалась весьма ощутимая разница между двумя этими поцелуями. Куда и делась вся его робость и осторожность. И Кира не могла точно сейчас сказать, какой Лёша ей нравился больше. Нежный, осторожный, слегка смущенный… Или все-таки вот такой. Настойчивый и полностью уверенный в правильности своих действий. Одно лишь она могла сказать наверняка – такому Лёшке она не могла сопротивляться. Равносильно, как и устоять перед ним тоже.

Колеблясь лишь мгновение, Кира, осторожно, поначалу даже робко приобняла мужчину одной рукой, вторую положив ему на грудь. Поцелуй, что изначально начинался вроде бы осторожно, с каждым мгновением приобретал все больший оттенок неистовства и страсти, сродни цунами, накрывая с головой. И ощущение вкуса любимых губ на своих, заставляло девушку с еще большей самоотдачей отвечать на поцелуй, позволяя их языкам сплестись в бешеном ритме страсти.

Забыв о стеснении, Кира уже отчаянно прижималась к разгоряченному телу Алексея, расстегивая одной рукой пуговички на пиджаке, а другой томительно водила по шее, стараясь приблизить его к себе еще больше. Казалось, что она уже забыла обо всем на свете, включая свои обиды и клятвы никогда не приближаться к Лёшке ближе дозволенного. Черт возьми, какие могут быть клятвы, если в мыслях сейчас мелькало одно единственное желание. Она хотела этого мужчину, как давно уже не хотела никого. Хотя, кого она обманывает? Для неё всегда был, есть и будет всегда единственно желанным мужчиной только один он!

Кира ведь уже даже представить себе не могла, что она когда-то так сильно будет хотеть мужчину. Что она вообще захочет каких-то интимных отношений. Ей все чаще казалось, что она превращается в снежную королеву, не способную на какие-то ни было страсти. А оказывается… Для того, чтобы разжечь желание, е й всего-то и нужно, что один головокружительный поцелуй, крепкие и уверенные объятия, и такая приятная близость любимого мужчины. Да и как тут устоишь, когда одни легкие касания Лёшки готовы довести до вершины блаженства…

Больше не пытаясь контролировать себя, девушка уверенно стала стаскивать пиджак с Алексея. Шальная мысль, что если она сейчас не остановится, то все непременно зайдет слишком далеко, чем того следует, вспыхнув в сознании тут же угасла, как только Лёшка, пробравшись под футболку, стал ласкать непосредственно её кожу.

Распаляясь с новой силой, Кира, решительно отбросила пиджак мужчины в сторону, принявшись за рубашку. Все это казалось таким правильным и необходимым… Как она вообще столько времени могла жить без этого мужчины? Без его ласк, поцелуев, жаркого тела…

- Девочка моя, как же я по тебе скучал… - оторвавшись от губ Киры, с придыханием пробормотал Алексей, пробираясь поцелуями к её шее.

- Лёшка, я сейчас творю самую большую глупость в своей жизни… - стягивая рубашку, выдохнула Кира, - конечно, не считая того момента, когда впервые связалась с тобой, но… - покрывая порхающими поцелуями грудь мужчины, - ты себе не представляешь, как я тебя хочу…

- Представляю, - прикусив мочку уха, хрипло выдохнул Лёшка.

- Нет, - слегка отстранившись, всматриваясь несколько мгновений в лицо любимого мужчины, уверенно выпалила – не представляешь! – и, обхватив ладошками лицо Лёши, притянула его к себе, впилась в его губы жадным поцелуем.

Лучшего приглашения для Алексея быть и не должно было. Отдаваясь во власть друг друга, они уже не могли трезво мыслить. Сейчас в этом мире они были одни. Лишь только обжигающие поцелуи, робкие касания рук, нежные, вместе с тем граничащие с безумством, ласки… Падающие к ногам одежды… Соприкасание разгоряченных тел… Распаляющий желание холод шелковых простыней… Бешенный стук сердец, сливающийся в одно, равносильно, как и дыхание… Снова вместе… Рядом… Раз и навсегда…