(Не) избранная для султана (СИ)

Пролог

Ясмина была мертва.

Ноги колдуна проваливались в песок. Каждый шаг давался с великим трудом. Во рту было так сухо, что он убил бы за глоток воды. Он брёл по пустыне и не помнил, сколько прошло с тех пор, как умерла возлюбленная. Но он должен был — должен! — унести проклятые кольца как можно дальше.

«А всё из-за этого подлого шайтана Сулаймана! Отчего он решил, что имеет право никогда не расставаться с прекрасной пленницей и быть вместе с ней во всех мирах и жизнях?!»

— О, пусть же Сулайман будет проклят! — Внутри Зарифа всё клокотало от ненависти. — Пусть нетленное пламя Джаханнама, этой огненной бездны, обжигает его лицо! Пусть пищей навечно будут плоды заккума, которые станут кипеть в животе так, как кипит кипяток! — заклинал колдун.

Только магия всесильного Зарифа теперь была бессильна. Хитрый правитель окружил себя самыми могущественными колдунами Востока. О! Если бы Зариф мог, то отправил бы всех ифритов покарать султана за тёмные глаза красавицы, которые из-за него закрылись навсегда.

Вместо этого Зариф томится под палящим солнцем пустыни Махараван. И всё для того, чтобы душа Ясмины, прекрасной розы среди сорняков, не досталась коварному Сулайману

Но Зариф нашёл решение!

«Я спрячу кольца в двух мирах. Проклятые украшения! Всё дело в них!»

Память опалила Зарифа горьким воспоминанием, как Сулайман из последнего путешествия в Уруссию вернулся окрылённым безумной надеждой. Ведь волхвы нашептали ему: знай, если у каждой красавицы в гареме будет по серебряному кольцу, то они будут не только хранить наложниц, но и даруют сильную магическую защиту тебе, о султан.

И по повелению Сулаймана каждая получила кольцо с символом своего имени, кроме Ясмины. Ибо придворные колдуны нашли древнее заклинание, такое могущественное, что могло навечно связать влюблённых. Колдуны заключили его в парные кольца из переплетённых металлов: белого и чёрного. На одном кольце — солнце, на другом — месяц.

— Ясмина, о свет в ночи, — сухие губы страстно шептали имя возлюбленной, а ладонь крепко сжимала украшения. Как только дело будет сделано, он отправится к своей красавице на небеса. Сулайман обманул Ясмину, заставив её произнести обеты, но Зариф знал, как разорвать эту связь.

Наконец, он остановился посреди белоснежного песка, простирающегося до горизонта. Поднялся горячий ветер. Он трепал белые одежды колдуна, кружил раскалённые песчинки, что хотели попасть в глаза, ибо рот и нос были защищены куфией, мужским головным убором.

— Тут, — пробормотал Зариф. — Джинны говорили, что одно из колец нужно спрятать тут.

Колдун бросил кольцо на песок и принялся яростно втаптывать его с дикой злостью, переполняющей до краёв. Ему казалось, что сердце разрывается на тысячи кусочков, ведь невыносима каждая крупица времени без возлюбленной, ибо она живительная влага в сухих песках. Ясмина — сама жизнь, и была бы его, если бы не проклятый султан.

Когда кольцо глубоко погрузилось в песок, Зариф вскинул руки, и с двух сторон появилось два джинна. Один — сотканный из солнечного света, второй — созданный из грозовых облаков.

— Перенесите меня туда, где люди забыли свои истоки, где в магию больше не веруют! — закричал он.

Две могучие силы подхватили колдуна, закружили в безумном вихре, унося далеко за пределы его мира.

Земля.

Здесь о магии больше не хотели слышать.

Мир, в котором более не верили в волшебство.

Зелёные листья деревьев тихо шелестели от скользящего по ним тёплого ветра. Птицы ласково щебетали, а вода журчала, унося потоки вниз по склону. Лесная песня звучала радостью, пока серая с золотыми искрами вспышка не громыхнула так сильно, словно разразилась весенняя гроза.

Зариф возник так внезапно, что птицы, выводящие трели, шумно вспорхнули с ветвей и быстро исчезли из поля зрения. Колдун увидел родник, обессиленно упал перед ним на колени и стал жадно зачерпывать воду ладонью. Напившись вдоволь, поднялся и осмотрелся.

«Нет, это место не годится».

Колдун брёл дальше — сквозь зеленеющую гущу леса, по бескрайним степям, мимо величественных гор — пока не вышел к глубокому озеру с синими водами, где не было и следа присутствия человека. И джинны шепнули ему: «Место второго кольца здесь, о повелитель».

И Зариф не мешкая швырнул украшение так далеко, как мог. Синяя пучина поглотила серебро. Колдун воздел руки к небу и отчаянно молил бога воссоединить его с возлюбленной.

— Ясмина, — хриплый голос колдуна смешался с ветром и разнёсся по миру людей. — О путеводная звезда души моей, любовь моя, Ясмина, я иду к тебе.

Он будет вместе с ней. Навсегда. Ибо любит её больше всего на свете.

Глава 1

Караван двигался медленно. Двупалые ступни верблюдов, переносящих на горбах грузы и путников, тонули в песках. Ветер поднимал крупинки и бросал в лицо, заставляя всадников кутаться в куфии ещё больше.

За верблюдами двигались механические тигры, на спинах которых крепились шесты, удерживающие паланкин. Мощные конечности тигров и гибкий механизм были полностью пропитаны магией. Глаза светились яркими огнями, создавая впечатление, будто внутри них таилось нечто большее, чем просто металл.

Аланская империя славилась своим богатством, и носилки, украшенные её гербом, являли собой проявление этой роскоши. Ниша паланкина была устлана яркими шелковыми коврами, поверх которых лежала груда подушек, расшитая золотыми и серебряными нитями. Насыщенные цвета и вычурные узоры создавали впечатление пышности и изысканности.

Тяжёлый бордовый атлас спускался полуволнами по стенам паланкина, скрывая от любопытных глаз новых наложниц, предназначенных для Саттара II Великолепного. Он славился любовью ко всему иноземному, поэтому девушек собирали по всему миру, чтобы султан по достоинству мог оценить каждую из представительниц своей империи.

Воздух трепетал жаром, но, казалось, красавиц это не трогало. Они изучали соперниц, обмениваясь колкими взглядами, и забывали обмахиваться механическими веерами — новшеством Западных земель.

Киланка была одета в красное традиционное платье с узорами драконов, полностью скрывающее фигуру. Её длинные смоляные волосы были аккуратно заплетены в сложную причёску, украшенную жемчугом. И без того узкие карие глаза превратились в подобие щёлочек: она зло смотрела на других девушек, словно они представляли опасность.

— Буэ ши ца дзенз, — прошипела киланка и хлопнула веером другую девушку по руке, что протянула сосуд с кислотно-зелёной жидкостью.

— Что ты делаешь?! — одёрнула руку та. — Это просто духи… ДУ-ХИ! Говори на аланском, девушка! — хиндийка бросила недовольный взгляд на грубиянку. Поджав губы, она сложила руки на коленях, накрытых салатовым сари, украшенным золотыми узорами и россыпью мелких камней. Её ладонь плотно обхватывала горлышко склянки, которую хиндийка иногда наклоняла, чтобы капнуть на свои запястья маслянистую жидкость, заполняя паланкин сладким ароматом гуавы.

— Глупая киланка! — процедила финийка. Её кожа была смуглая, а чёрные волосы густыми и жёсткими словно проволока, но зато черты лица были столь экзотичны, что мужчины не могли отвести от неё взглядов. — Даже если ты принцесса, уже ничего тебя не спасёт! — едко добавила она и поправила цветные ленты, переплетённые с белыми перьями, которые украшали причёску. Снова усмехнувшись, финийка принялась ритмично выстукивать на небольшом барабане, обтянутом кожей буйвола, зажатым между ног.

— Деревенщина, — закатила глаза светловолосая девушка. — Прекрати играть свою чужеземную мелодию!

— Я говорю с духами, кханэ, — хищно улыбнулась та.

— Кханэ? — белая бровь вскинулась вверх.

— Грязная урусска! — перевела финийка как ни в чём не бывало и снова принялась за свой инструмент.

Блондинка удивлённо захлопала глазами:

— Ты…ты… — не могла подобрать слова, — ты пожалеешь, деревенщина! Когда я стану женой султана, твоя голова будет висеть на главной площади! — задыхалась от гнева урусска.

Брюнетка насмешливо фыркнула, а блондинка, прижав старую книгу мифов к груди, сверлила соперницу взглядом. Что до неё, то урусска обладала самой пленительной внешностью из всех наложниц. Длинные пшеничные косы и простое синие платье из хлопка, лишь подчёркивало диковинную красоту девушки. Мехтаб опустила глаза. Она предпочитала не вмешиваться в разговор и держаться в стороне, потому что ей совсем не приносило удовольствия то, что сейчас происходило. По правде говоря, она была здесь единственной, кто отправился в гарем Саттара II по собственной воле; остальных девушек купили на невольничьим рынке.

Мехтаб бинт Айман была продана в гарем собственным отцом, который не мог прокормить девять голодных ртов, и эта идея принадлежала именно девушке. Она больше не могла смотреть, как голодные братья и сестра борются за выживание, потому обратилась к отцу сама.

— Я знаю, где взять золото, которого хватит на несколько лет, если будешь распоряжаться им с умом!

И в глазах отца зажглась надежда, а Мехтаб уверилась в том, что поступает правильно.

— Ты продашь меня в гарем Саттара!

— Что? — ахнул отец, хватаясь за голову. — Нет-нет! — шептал он, смотря на свою маленькую Мехтаб. Как быстро она повзрослела и стала сильной. — Мы найдём другой путь!

— Его просто нет, — тихо ответила девушка, сжимая зубы, чтобы не выдать своей боли.

Эта жертва — единственный способ обеспечить выживание семьи, и Мехтаб как никто понимала это.

Где-то там оставался Тахир, не знавший, что теперь больше никогда не увидит свою любовь. Жизнь родных для Мехтаб была ценнее чувств, разрывающих душу на части от того, что придётся забыть навсегда своего возлюбленного. Но она совершила главное — спасла свою семью.

Единственное, о чём девушка жалела, что больше не властна над своей судьбой: она навсегда рабыня гарема.

— Дза ме ца дзенз, — холодно сказала киланка, выдёргивая Мехтаб из своих мыслей. Принцесса снова отмахнулась от пузырька хиндийки, которая просто её дразнила.

— Она просит оставить её в покое, — вмешалась Мехтаб, устав наблюдать за злобными гуриями.

— Ты понимаешь киланскую принцессу?! — с интересом посмотрела урусска. — Тогда скажи ей, чтобы она прекратила на меня пялиться!

Паланкин неожиданно дёрнулся, и девушки удивлённо переглянулись.

— Что такое? — спросила финийка, и ладони замерли над барабаном.

— Приехали? — приоткрыв полог, спросила урусска. — Там…

Но договорить она не успела, один из механических зверей упал, а его магия развеялась. Паланкин наклонился, и девушки, словно сладкие персики, посыпались друг на друга.

— Ты отдавила мне руку! — ахнула финийка, вцепившись в свой инструмент.

— Эца, дзен!

— Моя нога! — кричала хиндийка.

— Деревенщина-а-а! — вопила урусска. — Убери свой проклятый барабан!

Попав в кучу изворачивающихся и визгливых красавиц, Мехтаб никак не могла выбраться. Наконец, паланкин снова дёрнулся, восстанавливая равновесие, и давление между девушками спало.

— Глава каравана приказал сделать остановку, — заглянул Башир-бей — главный евнух гарема Саттара II, и удивлённо вскинул брови, смотря на наложниц, распластанных на настиле.

Мехтаб думала, что девушки начнут стенать и жаловаться, но увидев евнуха, присмирели. Они молча поднимались на ноги и выбирались из паланкина. Солнце медленно опускалось к горизонту, превращая небо в калейдоскоп пастельных оттенков. Нежно-оранжевые лучи проникали сквозь облака, окрашивая их в мягкий розовый и фиолетовый. Небо казалось живым полотном, которое разрисовала кисть невидимого художника.

Каравану пришлось остановиться на отдых из-за сломанной машины. Оставшиеся тигры послушно стояли рядом с паланкином, сверкая своими металлическими телами под лучами заходящего солнца.

Слуги разбивали яркие шатры, готовясь к ночёвке под открытым небом, пока девушки прогуливались неподалёку. Каждый раз, когда красавицы встречались, начинали скандалить и визжать, словно клубок шипящих змей. Поэтому Мехтаб ушла подальше, ожидая, когда Башир-бей позволит им разместиться и отдохнуть. Она направилась к дюне, оставляя за спиной караван.

«Ах, если бы Ясноокий благословил и позволил сделать мне то, что я действительно желаю… я бы никогда здесь не была, — думала Мехтаб. — О, Ясноокий, если слышишь, спаси меня! Помоги идти по своей воле, туда, куда мне вздумается!»

Красноватые лучи в последний раз осветили горизонт, и Мехтаб увидела, что в песке что-то блестит. Она устремилась к магическим искрам. Ноги в сандалиях вязли в обжигающем песке, но девушка спешила, опасаясь, что сейчас её окликнет Башир и она так и не узнает, что там.

Может, ифриты спрятали свои сокровища?

Мехтаб опустилась на колени, погружая руки в тёплый песок. Крупинки обволакивали кисти, захватывая их глубже, пока она не нащупала какой-то твёрдый небольшой предмет. Отчего-то сердце быстрее забилось, и, достав его, она широко открыла глаза от удивления.

Это было кольцо! Самое настоящее!

Девушка подняла его к небу и замерла, рассматривая украшение. Два разных металла витиевато соединялись в луну. Половина белого, половина чёрного. Рожки месяца, усыпанные россыпью мелких драгоценных камней, мягко закруглялись, образуя в центре отверстие.

— Мехтаб-ханым! — услышала она громогласный окрик Башира, и понеслась к нему со всех ног, крепко зажав в ладони таинственное кольцо. — Вернись, несносная девчонка!

Глава 2

Машину раскачивало на неровной дороге. Аня привыкла к путешествиям, и раньше они постоянно выбирались, но только теперь, когда она перешла на новую работу, поглотившую её целиком и полностью, времени совершенно не оставалось. Стас настоял на трипе, просто поставил перед фактом:

— Если ты не поедешь, — сказал жене, — между нами всё кончено.

Будто она и без него не догадывалась, что брак трещит по швам. Только было отчего-то жаль этих пяти лет. Пусть и не нажили ничего, кроме болячек и морщин, но как-то притёрлись друг к другу что ли. Было же всё нормально, только Стасу подавай ребёнка.

«Что с ним не так?» — не могла понять Аня.

За другими бы бегать пришлось с таким предложением, а Гранин настаивал, словно они с Аней поменялись ролями. Она не любила детей, вернее, не была готова к тому, чтобы стать матерью!

Сцена. Вот что было поистине важно.

Это непередаваемое чувство, когда ты можешь творить шедевры, рождать иллюзии такого масштаба, что зрители невольно ахают, приходя на шоу. Создавать целые миры, от которых бегут мурашки по коже. Выставлять свет и регулировать занавес. И самое ценное: слышать восхищение, стоя в зрительном зале.

Театр «Мельпомена» специализировался не просто на постановках. Основной изюминкой, ради которой приходили люди, была быстрая смена декораций и механические приспособления, созданные Аней. Сочетание игры людей на сцене и технических составляющих погружали в сказку, делали зрителей частью представления. Она умела удивлять. Именно поэтому пьесы отличались от любых других, которые шли по всему городу. И с некоторых пор Гранину хотели заполучить многие.

— Хубсугул — младший брат Байкала, — Стас вёл машину по ухабам. Съехав с асфальта, они двигались по заданному маршруту, где их уже ждали небольшие забронированные домики с видом на озеро.

— Что? — переспросила Аня, поглощённая в мысли. Она пыталась просчитать, какое количество софитов потребуется для новой пьесы «Мой бывший дракон», и как соорудить механическое животное, способное извергать пламя. Хотелось ошеломляющего успеха, премьера будет через полтора месяца, а для этого следовало как можно лучше обдумать концепцию.

— Ты меня не слушаешь, — покачал мужчина головой, и Аня, откровенно скучая, зевнула. — Гранин, да слушаю я, слушаю. Байкал и всё такое, — повторила, не вникая в детали. Хотелось быть не здесь, а в театре, будто не существовало ничего, кроме её небольшой сцены.

Он резко затормозил, так что пыль всё же их догнала, и Аня поморщилась, поднимая стеклоподъёмник.

— Ну что? — цокнула языком, закатывая глаза.

— Тебя здесь нет, — пожал он плечами.

— В смысле? — не поняла Аня. — Вот же сижу, — усмехнулась, проводя по себе руками.

— Оболочка, — посмотрел на неё. — А то что тут, — несколько раз мягко постучал пальцем по её голове, — где-то не со мной. Слушай, Ань. Мне не нужен робот рядом, мне нужна женщина.

— Любая? — вскинула брови, будто ища повод для ссоры.

— Желательно, одна единственная: моя жена. Это возможно?

Он коснулся лица девушки ладонью, заглядывая в глаза. Её зелёные против его голубых, и от них не спрятаться.

— Когда ты перестала любить меня? — шептали губы слишком близко от её лица. Касание лба, и он такой родной, что вновь внутри поднимается буря от мужских прикосновений. Может, не всё прошло, и чувства не утеряны, как ей казалось? Касание губ, и Аня закрывает глаза, прочувствовать, как отзываются в ней его ласки.

Стук по машине вырывает из неги, и она открывает глаза. Чумазые улыбающиеся дети смотрят на них со всех сторон с интересом, и Аня тут же отодвигает мужа.

— Это кто? — удивлённо смотрит гостей, и Стас усмехается.

— Местный рэкет.

Выходит из машины с пакетом конфет, приветливо трепет по макушкам маленьких монголов и раздаёт сладости. Они не знают языка друг друга, но доброта и открытость способны рушить любые запоры. Аня смотрит, как муж счастлив, его улыбка искренняя. Только отчего-то всё больше кажется, что им не по пути, что она не на своей дороге и должна быть совершенно в другом месте.

Ладошки хлопают по её стеклу, и Аня резко оборачивается. Приплюснутый и без того небольшой нос, карие смешные глаза и улыбка с просветами. Наверное, мальчишке около семи, Ане сложно судить, она совершенно не разбирается в детях и мечтает быть от них подальше. Глаза внимательно изучают блондинку, здесь туристов не так много, а такие вызывают небывалый интерес.

— Поехали, — Стас снова за рулём. Приветливо сигналит и прорывается через толпу машущих ему вслед детей. — Что-то не так? — замечает, как Аня грустно смотрит на дорогу.

— Не знаю, — честно признаётся, качая головой. — Отчего-то кажется, что это конец, — слова звучат, как приговор, и Стас сжимает руль до белых костяшек, а зубы до скрежета. — Мы же должны быть честны друг с другом, так? — её голос спокойный.

Наверное, их семья просуществовала долго ещё и потому, что они умели говорить. Объяснять друг другу, что не нравится, не замыкаться в себе, а доносить до партнёра такие вещи. Только что можно сказать сейчас, когда Аня и сама запуталась? Будто ничего больше не радовало, кроме работы.

— Ты хочешь развода? — злился Стас. Он и так во всём шёл ей навстречу, только у всего есть предел.

— Не знаю, — протянула она, не поворачивая к нему голову. — Всё так сложно…

— У кого, Аня? Ты хоть знаешь, что творится у меня на работе? Давно спрашивала, как поживает моя мать? Игнорируешь фотографии племянницы, которые я присылаю тебе. В каком ты мире? Я не понимаю, — его голос сделался тише, будто на выдохе он сказал последние слова.

— Подстраиваюсь под твой отпуск, еду сюда…

— Это не отпуск, — перебила мужа Аня.

— Что? — не расслышал Стас.

— Не отпуск, говорю, — повторила громче. — Просто неделя перерыва между постановками, чтобы прийти в себя.

— Ясно. Тебе надо прийти в себя между твоими пьесками.

— Не называй их так! Ты обесцениваешь мой труд! — она заёрзала в кресле, пытаясь устроиться удобнее.

— А ты обесцениваешь наши отношения!

Машина встала, как вкопанная, около высокого забора.

— Приехали, — сказал зло, заглушил мотор и первым выбрался из машины, направляясь к калитке и исчезая из поля зрения.

Аня сложила руки на груди, ожидая, когда вернётся муж и рассматривая длинную улицу. Монголия у неё в голове выглядела как-то иначе, а тут обычные дома, деревья. Только внешность людей говорила о том, что они всё же в другой стране.

Ворота распахнулись, и Стас быстрыми шагами добрался до машины. Завёл двигатель и въехал на территорию, паркуясь около треугольных небольших домиков, упирающихся крышами в землю. До голубой глади озера была рукой подать, если пройти по неширокому настилу, убегающему к воде через зелёный травяной ковёр. Небольшая деревянная калитка, которая вряд ли остановит, если чужому человеку приспичит войти, отделяла территорию от узкой полоски галечного пляжа.

— Добро пожаловать, — расплылась в улыбке какая-то женщина, держа на руках мальчика, пока дочь пряталась за её ногами. — Саяна, — представилась.

— Аня, — осматривала Гранина двор, понимая, что здесь ей придётся провести пять дней.

Звук мотоцикла привлёк внимание, и все обернулись, смотря как мужчина тормозит неподалёку от озера, снимает большие канистры с мотоцикла, начиная набирать в них воду.

— Водовоз, — сразу объяснила Саяна. — Водопровода нет, а к озеру спускаться далеко, не каждый может за день столько ходить, потому он помогает. Люди платят ему за работу.

— И у вас нет? — задала вопрос Аня.

— Есть, — улыбнулась женщина, — но всё, как обычно у многих, упирается в деньги.

Аня переваривала информацию, широко распахнув глаза. У кого-то в мире еще не осталось водопровода?

— Идём, — тронул её за плечо муж, но большего себе не позволил.

Они вошли в маленький домик, где стояла только двуспальная кровать и небольшой столик в углу, в противоположном разместилась печь. Тут же за дверью туалет и душ. На этом экскурсия закончилась.

— Здорово, — попыталась улыбнуться Аня, упершись взглядом в единственную мебель. — Люблю аскетизм.

Стас шумно выдохнул и вышел на улицу.

— Ну что? — задала сама себе вопрос Аня, раскидывая руки в стороны. Чем ей вообще здесь заниматься?

Выбравшись из домика, она подошла к машине.

— А поесть здесь можно?

— Саяна скоро принесёт, — пообещал Стас, копаясь в вещах. — Прогуляемся?

Аня пожала плечами, всё равно делать было нечего. Они шли молча вдоль берега, чувствуя, как мягкий ветер обдувает лица.

— Мне так хочется, чтобы было всё по-другому, — снова начал Стас.

— По-другому? — Аня вскинула брови. — Может, тебе всё же нужна другая женщина?

— Да как ты не можешь понять, что мне нужна только ты! — не выдержал он, снова смотря ей в глаза. Грудь вздымалась, ноздри широко раздуты. Солнечный диск клонился к закату. Романтично, если не считать, что они в который раз ссорились.

— Не могу так больше, всё, — пошёл обратно, пока Аня, застыв истуканом, смотрела ему вслед.

Отвернувшись, пошла в противоположную сторону, ни о чём не думая. Зачем она мучит его? Почему он не в силах отпустить и начать всё с чистого листа? Наверное, она бесцельно бродила около получаса. Надо возвращаться.

Аня развернулась, следуя шаг за шагом обратно. Сумерки мешали ориентироваться на без того неизвестной местности. Разглядев неприметную калитку, она вошла, не понимая, почему здесь совершенно нет настила.

Сделав несколько шагов, заметила круглый светлый шатёр с расписной низенькой дверью. По оранжевой краске шагали разноцветные витые узоры, переплетаясь друг с другом. Она с удивлением уставилась на юрту, пытаясь припомнить, была ли такая в том самом месте.

— Ну, здравствуй, — проскрипел старческий голос, отчего Аню обдало липким страхом, и она вздрогнула. — Заходи, гостьей будешь, — и невысокий старик отворил дверь, пустив свет в темноту, и перешагнул через порог.

Глава 3

Мехтаб бежала по раскалённому песку, крепко сжимая в ладони кольцо. Чуть не врезавшись в мужчину, девушка остановилась. Башир-бей свёл на переносице кустистые чёрные брови.

— Разве я не говорил не отходить от каравана, Мехтаб? Ты обещала, что не будешь проблемой! Разве не сама меня разыскала? Напросилась! А теперь решила сбежать? — высказывал он.

Девушка опустила голову.

— Простите, Башир-бей, я… я хотела посмотреть…

— Ещё раз отойдёшь дальше, чем на два шага — пеняй на себя! Отвезу обратно отцу! — перебил евнух и вернулся к своим делам.

Мехтаб посмотрела вслед мужчине. Главный евнух беспокоился о безопасности невольниц, за которых придётся отвечать перед султаном? А Мехтаб была слишком любопытной, и это часто приводило к неприятностям. Порою она злилась на себя за то, что делала, только не сейчас. Любопытство принесло ей нечто ценное, и, как только она окажется одна, рассмотрит свою находку.

Рядом с Баширом красавицы становились покорными овечками, ибо всякий знал, что если заслужить расположение главного евнуха гарема, то твоя жизнь превратится в неспешную и пресыщенную прогулку по Джаннат (прим. — рай, райский сад).

Вечер пронёсся под звёздным небом, сопровождаемый звуками песни и звоном кофейных кружек. После ночного отдыха и починки механического тигра, караван снова продолжил путь через бескрайние просторы пустыни. Медленно, но настойчиво, они продвигались к своей цели, зная, что каждый пройденный километр приближал их к столице империи — Аль’доре.

Столица купалась в потоках звуков и обступала путников со всех сторон. Монотонный гул рынков. Тяжёлые ароматы специй и пота смешивались в воздухе. Громкий крик уличных торговцев привлекал посетителей к своим товарам. Девушки с интересом смотрели по сторонам, что даже финийка перестала бить в барабан и с любопытством следила за женщинами в ярких одеждах с кувшинами на головах, идущих вдоль ряда, соединяясь с толпой покупателей.

— Какие бусы! — восхищённо выдохнула урусска, с жадностью разглядывая украшения, и невольницы тут же устремили глаза в ту сторону. Мальчики в тюрбанах носили сверкающие бусы с одного конца рынка к другому, предлагая любому желающему, и невольница печально вздохнула, ведь золота у неё с собой не было. Она не отводила взгляд от роскошных ниток, унизанных крупными жемчугами, и ожерелий из разноцветных камней, идеально отшлифованных и блестящих на солнце. Некоторые самоцветы казались почти прозрачными, другие имели глубокие лазурные оттенки.

— Когда я стану любимой женой султана, у меня будут тысячи таких бус, — добавила урусска. Она не заметила, как её глаза наполнились жаждой богатства и власти. Блондинка мечтала о днях, когда сможет носить драгоценные украшения напоказ. С каждым днём пути каравана её желание стать женой султана становилось всё сильнее. Она мечтала: о жизни во дворце, о танцах под звуки лютни, о богатых нарядах, об ужинах с изысканными блюдами.

— Не возьмёт он такую змею в жены! — насмешливо воскликнула финийка, разбивая её мечты вдребезги. — Твой удел — десяток медных горшков! Вон там! — она махнула в сторону цветастых шатров, беспорядочно разбросанных по торговой площади. Здесь продавались разные товары — от драгоценных камней до шелковых ковров. По краям улиц стояли торговцы со своими миниатюрными лотками, предлагая специи, серебряные украшения, свежие фрукты. Рядом вальяжно прогуливались мужчины в разноцветных головных уборах и ярких кафтанах.

— Лаца анжень шоц цанде, — сказала киланская принцесса, и все девушки тут же посмотрели на Мехтаб.

— Она устала от вашего гомона, — перевела та.

— Ну, знаете ли… — начала хиндийка, но другие девушки осуждающе зацокали, перебивая её, и практически вывалились из паланкина, увидев дворец султана. Строение возвышалось над городом, как драгоценный кристалл, блестящий под ярким и безжалостным солнцем. Построенный из терракоты дворец, был обрамлен высокими башнями, каждая из которых украшалась мозаикой из драгоценных камней: рубинов, изумрудов, сапфиров. Он так сиял, словно был соткан из самих звёзд.

Молчание воцарилось в паланкине, пока невольницы любовались строением. Они проехали первый внутренний двор, а затем оказались во втором, куда доступ имели лишь обитатели дворца. Внутри было не менее величественно, чем снаружи. Шелковые ковры покрывали мраморные полы, а стены были украшены золотыми рамами и яркими фресками, которые рассказывали историю династии Саттара II Великолепного. Люстры из чистого хрусталя свисали с высоких потолков, отражая свет и создавая иллюзию звёздного неба.

Второй этаж дворца полностью занимал гарем, где обитали наложницы султана. Это был оазис красоты и спокойствия, полный цветов и пения птиц. У гарема был отдельный вход, и сюда можно было попасть из сада, в котором располагались фонтаны из мрамора, украшенные золотыми фигурками, а вокруг них росли пышные кусты роз и жасмина.

Женщины, облаченные в бархат и шёлк, маялись от безделья в своей половине дворца. Их лица были скрыты тонкими переливчатыми вуалями. Глаза красавиц, единственная видимая часть, сверкали пронзительным блеском, наполненным гордостью. Несмотря на внешнюю красоту, в жизни женщин было много ограничений: они были пленницами золотой клетки, которую создал для них султан.

За каждой наложницей по пятам бежал чудной зверёк. Мехтаб удивлённо наблюдала, как за одной красавицей мчался корсак. Его шерсть играла переливами от рыжего до тёмных оттенков бронзы. Мерцающая шёрстка подчёркивала удивительные глаза. Неестественно яркие. Цвета киновари.

— У нас много болтают про чудеса при дворе Саттара, — доверительно шептала финийка. — Я не верила… но значит, это правда.

— Что правда?

— Наденут цепи и заставят зверей нам служить.

— Не мели чепухи, — вмешалась урусска. — Мы будем выступать в театре.

Мехтаб удивлённо посмотрела на невольниц. Честно говоря, она знала мало. Всё свободное время уходило на добычу еды для братьев и сестёр. Она помнила лишь то, что любимым развлечением султана был театр иллюзий и красивые женщины, которые в этом театре выступали. Но спросить, что знает урусска про сцену и зверей, Мехтаб так и не успела. Появился Башир-бей, который приказал следовать за ним. Когда они вошли в одну из богато убранных комнат, главный евнух отдал распоряжения пожилым рабыням-хиндийкам подготовить девушек к магической инициации: искупать, разместить, переодеть и доставить в подготовленный для этого купольный зал.

Суета наполнила комнату. Несколько старых рабынь повели куда-то Мехтаб. Вместе с женщинами она шла по узкому коридору, проходя мимо дверей, за каждой из которых крылась маленькая аскетичная комната.

Тёмные брови Мехтаб взлетели. Куда делась роскошь?

— Это всего лишь начало, — шепнула рабыня, читая её удивление на лице. — Всё зависит от того, как ты будешь себя вести. Только жёны и фаворитки Саттара купаются в роскоши, остальные наложницы живут довольно скромно.

— Я думала…

— Это нужно заслужить, девушка, — ворчливо вмешалась другая хиндийка.

Мехтаб кивнула, хотя сердце стучало в груди. Она была далека от дома, в месте, где всё было так непривычно и ново. Но где-то в глубине души она понимала, что это судьба.

Сначала её отвели в хамам. Это не просто бани, а целый комплекс для парения, медитаций и общения.

Внутри встретила служанка, облачённая в нежно-голубой кафтан и канареечные шаровары. Она улыбнулась и указала на деревянные двери, за которыми расположился хамам. Это была тёплая комната с длинной скамьёй вдоль одной из стен. Пар, поднимавшийся из встроенных в пол камней, окутывал всё вокруг туманной вуалью. В бане уже было несколько женщин. Некоторые из них улыбались ей, другие просто сверлили взглядом. Мехтаб почувствовала, как внутри неё начинает расти напряжение, но она здесь не для удовольствия. Нужно привести себя в порядок. Служанки искупали девушку и натёрли тело маслами, отчего кожа стала нежнее атласа. Затем Мехтаб одели и вернули в личные покои.

— Здесь ты будешь жить, — сказала старая хиндийка, указывая на маленькую комнату, в которой было уютно, но просто. Одно крохотное окно в стене пропускало тусклый свет, освещая скромное пространство. У стены стоял топчан, а в углу сундук для одежды. На столе лежали несколько книг и карандаши. Вторая рабыня достала из сундука шелковые шаровары, лиф, изумрудный кафтан и вуаль.

Мехтаб перебирала в руках салатовые шаровары, ощущая гладкую, прохладную на ощупь ткань. Тонкий материал лифа идеально подчёркивал стан, обнажая плечи. По спине бежали приятные мурашки от контакта с легковесной тканью. Тончайший шёлк, как вторая кожа, скользил по телу, очерчивая каждый изгиб фигуры. Старая хиндийка принесла туфли из тёмно-зелёной лайки, расшитые золотом, а другая протянула переливчатую вуаль.

Нарядившись в красивое убранство, Мехтаб подняла взгляд и встретила своё отражение в зеркале. Это было нечто большее, чем просто одежда: этот наряд превратил её в совершенно другую женщину.

Рабыня хотела что-то сказать, но, внезапно, была прервана оглушительным грохотом взрыва. Звук пронзил воздух, заставив всех присутствующих вздрогнуть от неожиданности. До них донеслись громкие крики, но больше всего злился Башир-бей. Служанки кинулись на его голос, оставив Мехтаб в комнате, наказав никуда не выходить.

Долго и терпеливо девушка ждала, как было приказано. Но что, если о ней попросту забыли? Мехтаб решила сама найти комнату, где будет происходить инициация, о которой говорил евнух. Она последовала направо, но тут же вернулась, устремляясь в другую сторону. Если бы она только знала, что нужно запомнить дорогу, пока её вели рабыни, она обязательно бы так поступила. Упершись в красиво разрисованную дверь, она дёрнула её на себя и оказалась в просторной комнате. Стены были выкрашены в шафрановый цвет, и девушка хотела уже уйти, когда увидела принца.

Глава 4

Первая мысль, пришедшая Ане в голову, как только она увидела юрту и человека: бежать. Она уже было развернулась, чтобы выскочить обратно за калитку, но голос остановил.

— Счастлив тот, у кого бывают гости, радостен дом, у коновязи которого всегда стоят кони приезжих.

Аня остановилась, пытаясь переварить информацию, пока старик продолжил.

— У человека всегда есть выход из положения, у зверя всегда есть собственная нора.

— Это что? — задалась вопросом вслух. — Загадки? — не могла понять происходящего, и кто вообще теперь перед ней.

— Входи, — снова последовало приглашение. — У Оюу давно гостей не было.

Аня видела, как старик неторопливо подбирается к растопленной печи, ставя на неё чайник.

«Сумасшедший какой-то», — Аня стояла, всё ещё раздумывая.

— Неужто откажешь старику чаю с ним выпить? — послышалось из юрты, и Аня, вздохнув, направилась к дому. Родители учили уважать старших.

Ей казалось, что она нагнулась низко, но всё равно, проходя, стукнулась головой о перекладину и невольно зашипела, прикладывая ладонь к ушибленному месту. Никогда раньше не была в юртах, потому с удивлением обнаружила, что внутри всё заставлено мебелью и завещано разноцветными тканями. По правую руку — кухонный угол, где стоял приземистый посудный шкаф, хранящий в себе так же крупы и чай, рядом с ним — небольшой стол, возле которого разместились две пластиковые ёмкости с водой. По правую — рукомойник с необходимыми принадлежностями и ведром вместо слива.

Яркая красочная мебель по всей юрте, всё того же оранжевого цвета, в некоторых местах повторяла узоры с двери. В самом центре сундука была мастерски расписана белая лошадь, а рядом на двух одинаковых тумбах, странная собака с длинными усами, как у сома. Всё остальное пространство на мебели было заполнено ромбами, косами и цветами.

На сундуке разместилось небольшое трюмо, покрытое выбитой салфеткой, перед которым шёл караван из трёх керамических верблюдов. Рядом на стене висел большой старый бубен, на коже которого чёрной краской были нарисованы непонятные символы. Под ним тумба, где лежали какие-то перья, колотушка, куски дерева и стояла невысокая металлическая чаша. Вдоль войлочных стен три кровати, застеленные грубой тканью, и шкаф, где хранились постельные принадлежности, увиденные Аней по причине того, что дверки до конца закрыты не были.

Центральным элементом являлась печь, уходящая вверх трубой, укреплённой в специальном окошке наверху. Топилась она дровами, но чаще кизяком, который собирали люди неподалёку. Накидывали в вёдра и приносили домой. Горел кизяк мало, но отдавал хоть какое-то тепло, потому эффекта хватало минут на двадцать.

Поддерживалась конструкция юрты специальными подпорками: длинными палками с узорчатым горизонтальным навершием, упиравшимися в большой круг в центре, являющийся окном. Задрав голову, Аня различила небо с зарождающимися на нём яркими звёздами.

И уж чего точно она не ожидала увидеть в юрте: маленький телевизор с антенной, питающийся от солнечных батарей. Странное сочетание прошлого и современного. Совсем как у неё в театре живое гармонично с неживыми механизмами.

— Оюу, — снова повторил непонятное слово, прикладывая руку к груди, и Аня обратила внимание на хозяина.

— Я просто заблудилась немного, — решила уточнить. — Тут неподалёку живём, — указывала куда-то позади себя. — Саяна! — внезапно вспомнила имя хозяйки.

Девушка заметно нервничала, потому старик обратился к ней снова. — Если боишься, то не делай, если сделал, то не бойся. На этот раз Аня поняла, что на самом деле старик говорит не загадками, а какими-то странными изречениями.

— Старая монгольская мудрость! — поднял палец вверх, будто отвечая на вопрос, и указал рукой на одну из кроватей, призывая сесть.

Откуда-то с пола поднял большой китайский термос, отчего Ане сделалось смешно, и она улыбнулась.

— Вот, — протянул ей дымящую чашку с белёсым напитком. — Угощайся. Аня принюхалась, не понимая, что это.

— Сутэй цай, — подсказал дед хрипло, усаживаясь прямо на пол, скрестив ноги. — Монгольский чай, — будто перевёл.

Она проследила, что он налил себе из той же ёмкости, и принялся с удовольствием пить. Теперь девушка могла рассмотреть хозяина. Чёрный длинный халат был украшен расшитыми золотыми нитками по рукавам, груди и подолу. Седые волосы лежали ниже плеч, рассыпаясь по ним серым водопадом. Борода длинная и в тон волосам доходила до самого живота, пока и без того узкие прищуренные глаза, прячась среди морщин, смотрели на гостью изучающе.

Пригубив напиток, она недовольно сморщилась.

— Он солёный! — удивлённо произнесла, и Оюу согласно кивнул, делая ещё несколько глотков.

Аня готова была поспорить, что ему лет триста. Но, учитывая, что столько не живут, ставку можно было понизить раза в два.

— Можно узнать, сколько вам лет? — всё же не вытерпела.

— 98.

— Ооо, — вскинула брови. — Выглядите на семьдесят, — решила сделать комплимент.

— Ты так не думаешь, — лукаво улыбнулся дед всеми морщинами, и Аня спрятала неловкость в большой пиале.

— Приехала одна? — принялся он задавать вопросы.

— С мужем.

— Только тут одна, — опять поймал её старик.

— Разминулись, — пожала плечами.

— Нечасто ко мне гости заходят.

— Да я тоже как-то случайно, — усмехнулась Аня, распробовав напиток. — Слушайте, необычно, но вкусно, — похвалила старика. — Что внутри?

— Молоко, масло, вода, соль, чай, мука, — перечислил ингредиенты.

— Знаете, — поднялась Аня с места. — Я пойду, наверное, а то мой муж станет искать.

— Или ты сама его найдёшь.

— Да, — неуверенно ответила, — наверное. Мне пора, — оставила на столике пустую пиалу, намереваясь уйти. — Спасибо за всё, дорогой… — замялась, забыв странное имя.

— Оюу, — кивнул дед. — А себя так и не назвала.

Аня цокнула язфком, ударив себя по голове.

— Да, простите. Аня, — приложила руку к груди. — Рада была посидеть, вы очень гостеприимны.

— У меня для тебя подарок, — внезапно сказал старик, поднимаясь с места.

— Ой, не возьму, — запротестовала Аня. — У меня для вас ничего нет, и я вообще…

Но старик, казалось, её не слушал. Подойдя к одному из ящиков, выдвинул его и достал что-то маленькое. Повернувшись, протянул гостье сложенный кулак, в котором было что-то зажато.

— Я не возьму, — Аня подняла руки, будто отгораживаясь.

— Ты даже не знаешь, что это!

— Да, но… — пыталась найти нужные слова, но Оюу требовательно потряс кулаком, призывая протянуть девушке ладонь.

Аня подчинилась, и в её руку упало что-то круглое.

— Это… кольцо? — не могла понять она, притягивая к себе украшение ближе.

— А на что похоже? — по его выражению лица было неясно, улыбается он или же просто смотрит.

— На кольцо, — пожала плечами, рассматривая, как соединяются два разных металла в одно солнце с пустотой внутри. Половина белого, половина чёрного. Лучи расходятся по разным сторонам, пока в центре зияет дыра. — Необычное, — искала слова. — Древнее?

— Даже не представляешь насколько, — кивнул хозяин.

— И вы вот так собираетесь подарить реликвию человеку с улицы? — смотрела недоумённо, думая, что дед точно спятил.

— У меня нечасто бывают гости, — нашёлся с ответом. — Бери.

— Ладно, — неуверенно произнесла Аня, — только, кажется, оно слишком большое.

— Поверь, тебе будет в самый раз.

— Аняяяяяя, — раздался голос Стаса, и она спохватилась.

— Муж ищет, — указала на дверь. — Спасибо, мне пора.

— В родном краю, к которому привык, и холст мягок, в незнакомой стороне и шёлк груб.

Аня снова ничего не поняла.

— До свидания! — попрощалась.

Выбежав, быстро оказалась за калиткой, всё ещё сжимая в руках подарок, и, чтобы не потерять, засунула украшение в карман шорт.

— Стас, я здесь, — откликнулась, и тень бросилась к ней.

— Где ты была? — недовольно спросил он.

— Просто немного заблудилась, там старик позвал в гости.

— Какой старик? — не понимал он.

— Долгая история, — отмахнулась. — Я всё ещё хочу есть. Накормишь меня?

— Идём.

Он в который раз пытался забыть, как она рвёт ему сердце. Не пришла — бросился искать, и теперь снова, как верный пёс, у её ног. Но, если ничего не изменится, он переступит через свою любовь и даст ей развод.

Глава 5

Мехтаб охнула. Её глаза расширились, и она попятилась.

Принц был сосредоточен на своих мыслях, что не услышал, как кто-то незаметно вошел. Он осторожно заглядывал за мебель, словно что-то искал.

Девушка нерешительно замерла, наблюдая за гибкой фигурой мужчины. Она знала, что это один из сыновей султана. Однажды Мехтаб видела, как он гордо ехал на белоснежном коне среди стражи Саттара II.

— Бари, это не смешно. Выходи, говорю, — послышался низкий голос. Принц нагнулся, заглядывая под софу.

Мехтаб снова сделала шаг назад и нечаянно зацепила напольную вазу, которая покачнулась, но не упала. Девушка успела её подхватить и вернуть на место.

Принц услышал глухой стук и обернулся. Его лицо искривилось, а Мехтаб низко поклонилась и опустила глаза. Но всё же успела заметить, что у мужчины были глубокий, проницательный взор и длинные пальцы, которые легли на эфес сабли тотчас, когда он услышал шум. Тёмные волосы были аккуратно уложены назад, открывая широкий лоб, на котором покоилась тяжёлая золотая диадема, усыпанная драгоценными камнями. Туника была сшита из тонкого шёлка, который сверкал при каждом движении, подчёркивая сильное тело.

— Только не кричи, девушка. Меня зовут шехзаде Джалал ад-Дин. Я ищу Бари. — Окинув взглядом наложницу, пояснил: — Он — машина.

Всё здесь дышало роскошью и восточной экзотикой, но принц не обращал внимания на это. Его цель была другая — кот, который спрятался где-то здесь. Механический зверь — Бари, был не просто игрушкой, а искусно созданным механизмом, внутри которого хранилась магия. Он был сделан из меди и стали, с изумрудными глазами, сверкающими в темноте. А ещё Бари был игривым, хитрым и вечно убегал.

Мехтаб смутилась и не ответила, а принцу надоело смотреть на присмиревшую наложницу отца. Он их терпеть не мог! Красивые цветы, которые не давали ему прохода. Пустые сосуды, в которых не было ни капли ума и сообразительности. Лишь коварство и цинизм. Они всегда ходили вокруг, пытаясь привлечь внимание своими нарядами, украшениями и изысканными манерами. Джалала это сильно раздражало, он считал, что красавицы видели в нём только принца: возможность возвыситься, став одной из жён.

Джалал сосредоточился на механизме. Достал маленькое круглое зеркало и, поймав свет, направил на стену. Стекло пускало солнечных зайчиков, прыгающих по мебели и шторам. Из-за занавеси выглянул механический кот, интересуясь изменчивым светом. Его изумрудные глаза пристально наблюдали, а тельце изогнулось, показывая, что Бари собирается броситься на солнечного зайчика.

— Что ты украл на сей раз, негодник? — насмешливо спросил принц. — Придётся вернуть, — пожурил кота, словно тот мог понимать его.

Бари не ответил, а лишь хитро наклонил голову. Джалал подошёл ближе и аккуратно взял кота на руки. Тот, казалось, понимал серьёзность момента и не сопротивлялся.

— Ты идёшь со мной, — сказал принц, и, улыбнувшись, добавил: — И больше не пытайся убежать.

Откинув занавеску, Джалал увидел на полу любимый кулон фаворитки отца. Принц быстро поднял украшение и повернулся.

Мехтаб так и стояла, словно статуя. Джалал закатил глаза и пошёл на неё, но она не двинулась.

— Уйди в сторону, девушка! Ты загораживаешь выход! — приказал он, и Мехтаб подчинилась. Принц нахмурился, потому что тихих и послушных наложниц не терпел ещё больше.

Дверь хлопнула, отчего Мехтаб вздрогнула. Принц её пугал: грозным взглядом и высоким ростом. Подождав ещё немного, пока Джалал уйдёт, она вышла следом и встретила старую хиндийку.

— Вот ты, где, девушка! Было велено не покидать комнаты. Мы уже все обыскали. Скорее! Инициация вот-вот начнётся!

— Я ждала, но никто не шёл за мной, — оправдывалась Мехтаб, торопливо шагая за рабыней. — Сначала этот взрыв, перепугавший всех, потом долгое ожидание. Я решила, что обо мне попросту забыли!

— Снова шуточки шехзаде Джалала ад-Дина, — пробормотала старуха. — Пришли, — уже тише сказала она и кивнула.

Перед резными двойными дверьми стоял Башир-бей.

— Где тебя носит, несносная девчонка? Быстрее! — Он довольно грубо впихнул её в комнату, входя следом, и Мехтаб замерла за спинами других наложниц.

Стены комнаты пленяли взор диковинными восточными узорами. Игра света и тени усиливала контраст ярких цветов. Но самое удивительное было наверху: купол идеально прозрачной и округлой формы. Солнечный свет заливал комнату и позволял рассмотреть лазурное небо и пушистые облака сквозь чистое стекло.

На противоположной стороне купольного зала восседал Саттар II на роскошном троне. Позади него величественно повисла шелковая ширма, украшенная золотым узором: распустившийся цветок в окружение ромба.

Девушек было двенадцать, и Саттар желал посмотреть всех, кого привезли в его дворец. Мощная фигура султана и высокий рост — проявление древней крови, протекающей в его жилах — крови высокородных предков, господствовавших над этими землями в течение многих столетий. Его чёрные проницательные глаза смотрели на мир с невероятной глубиной, словно могли проникнуть в самую суть вещей. Все, кто был в этой комнате, чувствовали силу и знали, что султан обладал полной властью над их судьбами.

— Приветствую вас, мои бесценные наложницы, — произнёс басом Саттар II. — Ваше присутствие в гареме будет радовать и украшать мои дни.

Наложницы склонили головы в знак уважения, продемонстрировав своё подчинение. Они знали, что их жизни принадлежит Саттару и только ему.

Султан подал знак, и перед ним выступил Башир-бей.

— Позвольте мне представить редкую красавицу, мой господин. Пленительные черты её лица соперничают с небесами — сказал евнух, указывая на урусску, единственную среди девушек без вуали. — Её имя — Яра-ханым. Ваш покорный слуга еле выкупил красавицу и потратил так много золота, что за эту цену можно было купить с десяток девушек.

Саттар, осмотрев урусску, довольно кивнул.

Яра встала перед султаном, её глаза светились решимостью, ведь урусска желала стать ещё одной женой повелителя. И сегодня в знак протеста лишь она не надела вуаль, чтобы султан увидел красивое лицо.

Саттар, смотря на Яру, чувствовал: что-то в наложнице его привлекало. В гареме, где власть и женщины были привилегией, Яра представляла собой нечто новое и неизведанное.

— Ты привнесёшь новые краски в мою жизнь — цокнул языком султан, любуясь девушкой. — Но помни, что здесь властвует только один закон — мой.

Дерзкие глаза Яры сияли.

— Я понимаю, мой повелитель, — её голос звучал смиренно.

Султан усмехнулся. Он не верил, что эта девушка покорна, чтобы там она не пыталась показать. Тем не менее он уже решил взять удивительную красавицу на своё ложе.

— Я буду следить за тобой, Яра, — сказал Саттар, наслаждаясь игрой власти.

— Да, мой господин. — Урусска поклонилась, а её губы растянулись в довольной улыбке. Яра вернулась на место, продолжая бросать кокетливые взгляды на султана.

Башир-бей представлял наложниц по ценности и красоте. Когда он назвал имя киланской принцессы — Сиюн, она не вышла, а лишь задрала свой подбородок вверх, демонстрируя надменность, но султан не рассердился, а довольно захлопал в ладоши.

— Как тебе удалось? У меня никогда не было в гареме киланок, они такие же красивые, как экзотические цветы.

— Мы захватили киланский корабль в Дангайском море, мой господин.

Султан одобрительно закивал. Всякий знал, что вот уже десять лет, как Аланская и Киланская империи грабят в море корабли друг друга.

— Я объехал весь мир, — говорил евнух, — чтобы найти самых экзотических женщин для вашего гарема. — Он улыбнулся и поклонился. — Наката-ханым. — Представил евнух. — За этой красавицей пришлось ехать на другой конец света в республику Финий.

Прижимая барабан, финийка вышла и поклонилась султану. Саттар одобрил и этот выбор своего слуги.

— Аника-ханым, — вывел Башир хиндийку. — Империя Хинди лежит на Северо-востоке у Ялмонского моря.

Султан проводив Анику восхищённым взглядом.

Евнух представил всех наложниц, оставив напоследок Мехтаб.

— Я привёз ещё и красавицу, — осторожно начал Башир-бей, — которая была спрятана у вас под носом — Мехтаб бинт Айман.

Мехтаб вышла, поклонилась и опустила глаза.

— Ты знаешь, дорогой друг, — поморщился Саттар, — я не люблю аланок. Они рядом с моими экзотическими цветами совсем пресные, — султан недовольно посмотрел на Башира.

— Но мой господин, — евнух устремился к наложнице и сдёрнул вуаль. — Посмотрите, девушка красива, как сама луна, — Башир нагнулся и прошептал: — Быстро улыбнись и подними взор, иначе поедешь домой.

Мехтаб послушалась. Она уставилась на султана. Глаза, словно чёрные алмазы, мерцали на красивом лице. Полные губы раскрылись в улыбке, и Саттар замер поражённый. Девушка и вправду была красива как луна.

— Ты прав, мой друг, — твёрдо сказал султан. — Она — красавица. Пусть остаётся. Мне кажется, мы поладим, да, Мехтаб?

— Да, мой господин. — Она поклонилась и вернулась к остальным наложницам.

— Раз я посмотрел всех моих бесценных дев, — Саттар улыбнулся, глядя на красавиц, — и теперь вашим домом станут стены этого дворца… дарую вам милость.

Саттар хлопнул три раза в ладоши, и позади него отворилась дверь.

Худой мужчина, одетый в чёрный кафтан и серебряные шаровары, двигался неспешно. Его угольные глаза смотрели пренебрежительно. Словно он устал от этой картины, которая повторялась раз за разом. Он остановился перед султанами и поклонился. В его руках был стеклянный поднос, на котором стоял искусно выкованный серебряный сундук, украшенный драгоценными камнями. Сундук дёрнулся по стеклу и звякнул. Наложницы с интересом уставились на предмет. Затем мужчина приоткрыл крышку, и из него медленно потянулась мерцающая кровавая дымка. Словно туман, она растекалась по полу, подбираясь к наложницам, которые взвизгнули и отступили. Они прижались к стене, пытаясь укрыться от странного представления.

Саттар довольно хохотнул, наблюдая за испугом своих женщин.

Лица красавиц были искажены ужасом, пока маревный дым продолжал неспешный танец.

— Я, Майсур ибн Надир, — раздался сильный голос мужчины, держащего шкатулку, — призываю тебя, ифрит, дитя огня! — Колдун резко рванул крышку, распахивая сундук ещё больше. Красно-оранжевые клубы дыма вырвались наружу и собрались в небольшой шар. Магия сжималась и разжималась, создавала завораживающее зрелище. Купольную комнату окутали потоки чаровского дыма. Преобразившись, он превратился в призрачную мужскую голову, украшенную густой бородой. А на вершине этой головы, словно корона, расположились узкие витиеватые рога.

— Мой повелитель, — зычный мужской голос ифрита был слышен в каждом углу комнаты. — Приказывайте.

— Я желаю наделить этих девушек магическими кольцами.

Клубы колдовства вспыхнули, и появился мужчина. Весь его облик горел огнём. Он неспешно прогулялся рядом с наложницами, оставляя за собой мерцающие огоньки, которые растворялись, как только он отдалялся.

— Подставьте свои ладони, красавицы. Получите силу и обретёте могущество, ведь теперь вы будете отмечены моим господином Луноликим.

Ифрит подходил к каждой девушке, доставал украшение из воздуха и надевал им на безымянный палец серебряное кольцо со знаком животного. Мгновенно за спинами наложниц появлялись звери, которые были хранителями украшений.

Мехтаб вздрогнула, когда по руке пробежал хамелеон, слился с узорчатой комнатой, а потом растворился в облачке блестящей пыли.

— Возвращайся, — приказал колдун, когда дело было сделано.

Красные нити из центра сундука протянули светящиеся волокна к ифриту. Обвили его, утягивая обратно в пристанище, и Майсур быстро захлопнул крышку, чтобы заключённый ифрит не посмел вырваться.

— Ваши кольца. Ваша власть, — сказал Саттар, он был доволен зрелищем. — Носите украшения и не снимайте. Чуть позже вас научат, как с ними обращаться.

Глава 6

Утром Аня не сразу поняла, где находится. По ощущениям складывалось, что они со Стасом поругались. Она посмотрела на вторую половину кровати. Пусто. Копалась в воспоминаниях. События всплыли в сознании.

— Я не параноик, Аня, но гулять в темноте в незнакомом месте… — Стас замолчал, а его брови взлетели вверх. — Я думал, ты оставишь там, — он махнул рукой в сторону, — свою работу и, наконец, мы побудем вдвоём. Вместо этого постоянно выясняем отношения, а теперь ты вообще сбегаешь от меня куда-то!

— Я просто прошлась по берегу, ещё этот дед.

— О ком ты вообще говоришь?

— Ну дед, ему на вид лет триста. Седой, — перечисляла. — В морщинах, телевизор у него в юрте стоял.

— Ясно, — как-то грустно вздохнул Стас.

— Я не вру! — защищалась Аня. — Он мне ещё кольцо дал!

— Кольцо?!

— Да, Стас! — ей не нравилось, что муж ставит под сомнения её слова. Резким движением сунула руку в карман, нащупывая украшение, и дёрнула вверх. Выскользнувшее солнце звякнуло о пол, немного прокатилось и застыло на месте. Нагнувшись, Аня подняла его, сказав недовольно. — На, смотри!

Стас неуверенно протянул руку, принимая вещь, и приблизил кольцо к глазам.

— Бижутерия? — перевёл взгляд на жену.

— Ты вообще не разбираешься, — покачала головой. — Старое, мне так сказали.

— То есть ты сейчас меня не обманываешь? — вертел в пальцах кольцо мужчина.

— Да зачем мне это?!

— Не знаю, — покачал головой Стас. — Мне кажется, я совершенно тебя не знаю. Ты так не хочешь детей, что пытаешься перевести мое внимание на что угодно.

Аня набрала полную грудь воздуха для ответа, но не нашла слов и шумно выдохнул.

— Ты должна его вернуть! — заключил он.

— Почему? — уставилась на него не понимая. Он обидится, — пожала плечами. — Я же не отнимала его силой и не хотела принимать. Но он так сказал: "Это подарок", — спародировала она Оюуна, — и мне пришлось взять.

— Ты его даже не знаешь! Может, он пожалел уже о своём поступке, — ответил. — Если, конечно, он существует.

— Идём, — схватила мужа за руку Аня. — Я познакомлю тебя с этим дедом.

Она была так зла на Стаса за то, что он не верит ей. А он считал, что жена снова ищет возможность разрушить его планы, потому одёрнул руку.

— Уже поздно, завтра, — сказал грустно.

Они уснули друг к другу спинами, чувствуя, что партнёр совершенно не понимает того, что творится внутри их душ.

И вот сейчас, проснувшись, Аня поняла, отчего она раздражена. Решила, что подтвердит свои слова и даже простит мужа за вчерашнее. И, возможно, попробует отвлечься от работы и стать хорошей.

Стас внёс в дом термос с чаем, боовы (прим. — жареное тесто, монгольский десерт), вкусную рыбу и овощи.

— Всё же сахара им не хватает, — откусила Аня местную "сладость", запивая солёным чаем. Она смотрела на мужа, и отчего-то безумно стало его жаль. Решено. Пусть признаёт, что был не прав, и всё изменится.

После завтрака они направились искать дом.

— Ну вот это самое место, — Стас остановился на берегу, и Аня различила вчерашнюю калитку.

— Да, оно, — согласилась, подходя ближе и предчувствуя победу — А вон, — протянула палец, надеясь увидеть жилище. — Юрта, — сказала ошарашенно, смотря на голый каркас, словно сразу же после её ухода Оюун принялся разбирать дом. — Погоди, — пыталась вспомнить ещё хоть что-то.

Вошла на территорию, оглядываясь, словно здесь могла быть спрятана ещё одна юрта.

— Знаешь, — послышался голос Стаса за спиной. — Я загадал вчера… Да, наверно, глупо в таком возрасте что-то загадывать, но всё же. Я подумал, если ты говоришь правду, то у нас всё получится.

Аня смотрела в его глаза. Что она увидела? Разочарование, безысходность, усталость.

— Стас, ты должен поверить. Я говорю правду! Он был здесь вчера! В этой самой юрте!

Мужчина покачал горько головой.

— Завтра едем домой, ты получишь свободу, как и хотела. Я больше не стану тебя преследовать и пытаться сохранить семью. Ты права, Ань, — вымученная улыбка на губах выдавала его боль, — это конец, — руки, разведённые в стороны, резко опустились, создавая хлопок, и Стас отправился обратно.

— Дед! — закричала Аня, проходя дальше на территорию. — Оюуууууу. — Позвала его. Становилось не смешно. Как это вообще можно было объяснить? Дед ей приснился? Но откуда тогда кольцо? Она снова достала его. Настоящее! Стас тоже видел.

— Оюууууу.

Повернувшись, наткнулась на чей-то пристальный взгляд из-за забора.

— Здравствуйте, — удивлённо кивнула. — Я тут деда ищу, — указала на каркас юрты.

— Давно его никто не видел! — качает головой женщина.

— Так как давно? — ошарашенно спрашивает Аня. — Вчера он тут был, вот здесь прямо, — тычет пальцем на место.

— Семь лет его никто не видел, — настаивает соседка.

— Да каких семь?! — нелепо улыбается Аня. — Говорю же, вчера меня чаем поил.

Они обе снова бросили взгляд на то, что осталось от юрты. В глазах женщины читалось недоверие.

— Ушёл, — опять повторила. — Может, неживой уж, кто знает, — смотрела чёрными, как смоль, глазами в самую душу, отчего Ане стало не по себе.

Женщина отошла от забора и пошла дальше, не собираясь иметь дел с сумасшедшей туристкой.

Аня шумно выдохнула и села на землю, обхватив голову руками. Или это розыгрыш, ну, бывают же розыгрыши, или она сошла с ума. Закинула волосы назад и посмотрела перед собой. Озёрная гладь раскинулась довольно широко, где-то подал голос як и заревел двигатель автомобиля.

"В родном краю, к которому привык, и холст мягок, в незнакомой стране и шёлк груб", — вспомнила Аня странное напутствие.

— Да не могла я его придумать. Разжала ладонь, в которой всё это время лежало кольцо, и посмотрела на него при свете дня. Солнечный диск напротив настоящего яркого солнца блестел в её пальцах.

Глава 7

Аня смотрела на подарок, пытаясь в голове сложить головоломку. Глупости, но, может, дед появляется только вечером? Снова посмотрела на юрту и тут же вскочила. А вдруг это просто иллюзия, и внутри юрта целая? Быстро преодолев расстояние, вошла в проём, где на сей раз не было двери, и её снова постигло разочарование. Внутри то же самое, что снаружи. Обыкновенный каркас. Только она не сумасшедшая. Дед был! И ей во что бы то ни стоило надо было доказать это Стасу.

— Так, — задумалась она, поставив руки на бёдра. Глаза пытались найти подсказку, осматривая каркас, но загадка была сложной. — Дед Оюууууууу, — позвала она негромко, принимаясь ждать эффекта. Нулевой.

— Ладно, — вздохнула, выбираясь наружу. — Думай, Аня, думай, — обхватила голову, действительно размышляя.

Рабыня хиндийка вела Мехтаб в свою комнату. И хотя девушка была поражена чудесами, которых никогда не видела, но она, глядя на ифрита, вспомнила про другое кольцо. Мехтаб спрятала его в ящике письменного стола, а сейчас корила себя, что поступила беспечно, не взяв его с собой на инициацию.

Мехтаб думала о том, что должна найти способ продать украшение и передать золото отцу, но для этого следовало бы изучить кольцо и определить его стоимость.

«Поможет ли мне Башир-бей?» — прикидывала она в уме, уставившись в худую спину рабыни.

Пока она сомневалась, они дошли до её комнаты, и старая хийндийка предупредительно отворила дверь. Мехтаб бросилась к письменному столу, боясь, что украшения там уже нет.

Рабыня вышла, а девушка резко выдвинула верхний ящик. Кольцо было на своём месте. Сердце билось так, словно хотело вырваться из груди, но украшение было в безопасности. Мехтаб почувствовала облегчение, но вместе с ним пришла и боязнь. Страх того, что вдруг кто-то знает об удивительной драгоценности? С этой мыслью Мехтаб крепко зажала кольцо в руке. Оно приятно холодило кожу.

Вытянув ладонь вперёд, Аня смотрела на солнце, поворачивая голову то на один, то на другой бок. “Содержит ли кольцо подсказку, или же просто украшение?” Необычное, но чего сейчас только не встретишь! Подняв с ладони явно массивное украшение, Аня надела на указательный палец левой руки солнце и удивилась. Кольцо сидело как влитое, словно было сделано по её руке. Но она была уверена, что оно велико, как такое возможно?

— Странно, — пробормотала под нос, вертя руку и уверяясь, что оно её размера. — А если так? — сняла и тут же переместила на соседний средний, повозив туда-сюда. Кольцо снова сидело хорошо.

— Что такое? — сдвинула брови, совершенно не понимая, как можно провернуть подобный фокус. Недоверчиво смотря на украшение, отодвинула руку и бросила взгляд на настоящее светило, будто сравнивая изделие и оригинал. Несколько быстрых взглядов с одного на другое, словно в этом был смысл.

Мехтаб залезла на топчан и скрестила ноги. Раскрыв ладонь обнаружила, что от украшения исходил лёгкий ореол света, и каждый камень на полумесяце искрился, как звёзды на ночном небе. «Странно. Днём такого не было».

Она метнулась окну. Заглянув, обнаружила, что уже наступила ночь. Очертания от деревьев и зданий рисовали тёмные узоры на улице, создавая игру света и тени. Темнота за стеклом окутала всё кругом, и лишь полная луна ярко светила на небе.

Мехтаб хмурилась. Она вернулась и забралась обратно на топчан, чтобы снова приступить к созерцанию находки и обнаружила, что на внутренней части металла были странные символы и узоры, которые казались ей незнакомыми. Но вместе с тем у Мехтаб росло желание примерить украшение. Ее отвлекло сияние другого кольца, которое она получила от султана. Через секунду девушка обнаружила, что в центре комнаты появился хамелеон.

Мехтаб уставилась на незваного гостя, слегка зажмуриваясь от переливов магического кольца. Хамелеон мерцал серебром под мягким светом луны. Он спокойно замер в комнате и уставился на неё.

— Ты такой миленький, — нежно улыбнулась девушка, — Иди сюда, — поманила животное.

Хамелеон не двинулся. Тогда она подошла ближе, аккуратно ступая, чтобы не спугнуть удивительное создание. Его глаза следили за каждым движением. Но Мехтаб смело протянула руку, и хамелеон, ни на секунду не отводя взгляд, забрался на неё. Небольшие цепкие лапы были ледяными.

Мехтаб подняла руку, чтобы рассмотреть хамелеона в лунном свете. Он был прекрасен — его кожа мерцала всеми цветами радуги, отражая блики от кольца.

Питомец начал менять цвета быстрее, пытаясь впечатлить Мехтаб своими умениями. Он мерцал, переливаясь от ярко-зелёного до глубокого фиолетового. Затем животное принялось осматриваться, вращая глаза в разные стороны. Внезапно хамелеон испарился с её руки и возник на полу, направляясь куда-то и оставляя за собой след цветной пыли. Подобно маленькому джинну, он исчезал и появлялся в разных местах, отчего Мехтаб крутила головой. И уж чего она не ожидала, что питомец окажется на люстре.

— Стой! — воскликнула Мехтаб, — Прекрати!

Хамелеон свалил книги с полки, уронил две вазы, которые разбились, разбросав осколки по полу. Мехтаб, зажав в руке кольцо, найденное в пустыне, попыталась остановить его, но он был слишком быстр и неуловим. Перемещался из угла в угол, оставляя за собой хаос, разрушение и магическую пыль. Осмотрев комнату, Мехтаб поняла, что ей нужно что-то предпринять, иначе хамелеон может уничтожить всё, что здесь есть.

Аня потрогала голову, может, солнечный удар? Или тепловой? Она сильно в этом не разбиралась, не суть, главное, что сейчас она вообще не понимала, что происходит, и куда делся даритель кольца.

— Чушь какая-то, — ошарашенно выдохнула, снова садясь на землю и укладывая руки на колени. Голова шла кругом. Призрачный дед и странное кольцо, принимающее форму каждого пальца. Она в который раз бросила взгляд на озеро. Наверное, устала от работы настолько, что ей действительно требовался отдых. Стас прав. Она странная и сейчас боится саму себя.

Шумно выдув воздух между губ, намеревалась встать, но кольцо притягивало взгляд.

— Что ты такое? — притянула руку ближе глазам, в который раз рассматривая украшение. Взялась за кольцо, снимая со среднего пальца, и переместила на безымянный.

Мысли Мехтаб метались, и чтобы украшение ей не мешало отловить сумасшедшее животное, она надела кольцо Луны.

Моргнув, Аня оказалась в какой-то незнакомой комнате, и сердце забилось сильнее. Затаив дыхание, она широко открытыми глазами смотрела на лазурные стены и беспорядок.

Перед Мехтаб раскинулось бесконечное море, она отчего-то сидела на земле. Медленно повернула голову вправо, взгляд скользил по водной глади, взявшейся неизвестно откуда. Мехтаб ощутила приятное дуновение ветра, который игриво колыхал ее волосы. Она задумалась о том, откуда взялось это море, почему она оказалась здесь, на земле, вместо того, чтобы быть в другом месте.

Моргнув, Аня снова увидела Хубсугул, и вздох облегчения вырвался из груди. Она просто устала, и ей мерещатся всякие комнаты. Но в следующее мгновение картинка опять изменилась на небольшой топчан в углу и маленький аккуратный голубой пуф рядом с ним.

Мехтаб моргнула, оказываясь у себя. Наверное, это магическое действие кольца, выданного султаном. Сначала странный питомец, потом непонятные видения. И комната мгновенно стала всё тем же морем, которое, отчего-то, имело горизонт.

Глава 8

Картинка больше не менялась. Мехтаб зажмурилась и снова открыла глаза. Она сидела в незнакомом месте, чувствуя лёгкий ветер на своей коже. В небе кружила большая хищная птица. Откуда здесь море? Казалось, ветер забирался под одежду, потому что Мехтаб чувствовала его не только на руках и лице, но и на коленях.

В ужасе распахнув глаза, она смотрела на свои голые ноги, не прикрытые одеждой. Вместо салатовых шаровар на ней были короткие штаны из незнакомого материала, открывающие ноги настолько, что щёки мгновенно вспыхнули. Мехтаб накрыла ладонями колени, будто могла хоть как-то закрыться, и увидела на пальце только одно кольцо. Солнце на украшении блестело в лучах старшего брата, притягивая взор. Почему Лунное кольцо превратилось в Солнечное, и где второе?

Пальцы тоже изменились. Вместо ровно постриженных аккуратных продолговатых ногтей — мягкая форма квадрата, покрытая яркой оранжевой краской. Странные чары, меняющие облик?

Ярко-зелёные туфли тоже исчезли, и Мехтаб с удивлением смотрела на чёрные сандалии. Но не это привлекло её внимание, а то, что ногти на ногах тоже были покрыты яркой оранжевой краской.

— Девушка, — позвал незнакомый голос, и Мехтаб повернула голову на звук. За изгородью стояла женщина, смотря в её сторону. Было видно только лицо, и она показалась Мехтаб киланкой. — Нашла, что искала?

«Наверное, это магическое действие кольца», — решила Мехтаб. Любопытство в который раз сыграло с ней злую шутку. Надо было дождаться, пока её обучат управлять магией, а теперь придётся самой как-то выбираться отсюда. Правда, откуда отсюда, она понятия не имела, потому что мир вокруг был чужестранным.

Одежда на ней всё же была. Непривычная, но хотя бы закрывала часть тела, и Мехтаб решилась встать. Может, ей сейчас всё объяснят?

Вместо ночи и яркого света луны, солнце находилось в зените, и это тоже было очень странно.

Подойдя ближе к женщине, она поздоровалась и спросила:

— Вы о маленьком хамелеоне? — смотрела прямо в лицо киланке.

— Здесь не водятся хамелеоны, — отозвалась та. — И повторю, Оюу давно никто не видел. Нечего тебе здесь делать, иди, откуда пришла.

Мехтаб застыла, не понимая. О ком говорит незнакомка? Оглянулась, пытаясь найти глазами дворец, но его не было. Лишь непонятное круглое сооружение, море и вот эта киланка. Повернувшись, Мехтаб поняла, что женщина исчезла. И что прикажете делать теперь? Она заглянула за изгородь, но там никого не было.

Медленно бредя обратно на то место, где она появилась, Мехтаб никак не могла понять: снится ей сон или же это магия кольца каким-то образом испытывает. Девушка потрогала свои плечи, руки, коснулась лица и провела руками по волосам. Они были короткие! Нет-нет, только не это, султан никогда не сможет полюбить такую наложницу. Известно, именно волосы украшают девушку, потому их покрывают от других мужчин, чтобы самое сокровенное было доступно лишь супругу.

Опустившись на землю, Мехтаб вытянула перед собой прядь, чтобы удостовериться, что они действительно не такие длинные, как раньше, и обомлела. Её чёрные густые волосы превратились в белые. Неужели, чары кольца изменили её до неузнаваемости? Но зачем? Обхватив себя руками, Мехтаб пыталась выровнять дыхание и успокоиться. Ей просто нужно понять, как отсюда выбраться, и она снова станет прежней. Если она здесь из-за кольца, значит, оно вернёт её во дворец!

Сняв с пальца Солнце, она надела его обратно и застыла, ожидая, что всё получится. Снова сняла, принимаясь разглядывать в надежде на подсказку. Кольцо напоминало Лунное. Те же два металла, переплетённые искусным мастером между собой, та же красота и элегантность. Только никаких механизмов или намёков на то, как оно действительно работает. Оставив в покое украшение, Мехтаб вернула его на палец, боясь потерять, и собралась с духом. Если ничего не происходит, она не может просто сидеть на месте и ждать. Может, это проверка, которую проходит каждая наложница, чтобы доказать свою силу и преданность. И она просто обязана её пройти ради своих родных и себя.

Предстояло найти хамелеона, потому что она чувствовала его присутствие. Как только он появился в первый раз, Мехтаб ощутила странное покалывание, и вот теперь, даже не видя животное, могла точно сказать: оно где-то рядом.

— Ну же, выходи, — попросила осматриваясь.

Хамелеон мерцал неподалёку, и возникало ощущение, что он какой-то странный.

— Вот ты где, — улыбнулась Мехтаб, чувствуя воодушевление. Возможно, часть головоломки у неё в руках. Теперь осталось понять, в чём сила хамелеона, и отправляться домой. — Давай сюда, дружочек.

Она поднялась, подходя к животному, и протянула руку. Хамелеон вращал глазом, осматривая хозяйку, а потом перелез к ней на руку.

— Будь послушным, — поднесла она его к лицу, рассматривая. Помощник стал прозрачным. Сквозь его тело просматривалось море и пляж. Странно, она была уверена, что хамелеон насыщенный ещё каких-то полчаса назад он переливался всеми цветами радуги, оставляя за собой магическую пыль. Теперь же складывалось впечатление, что он и был соткан лишь из этой самой пыли.

— Скажи, как мне попасть домой?

Мехтаб очень хотелось оказаться в настоящем доме, где живут отец и братья с сёстрами, только она понимала, что ей предстоит забыть о любимой семье поэтому говоря о доме, она имела в виду дворец. Именно золотая клетка теперь навсегда станет тем местом, которым именуют дом.

Хамелеон молчал, вращая глазами во все стороны, словно и сам до конца не понимал, где он находится. Ждать, что животное заговорит, было глупостью, но Мехтаб продолжала верить: он даст хоть какую-то подсказку. Вместо этого он испарился, и девушка не могла отыскать его негде. Выбравшись за калитку, оказалась на пляже, усыпанном серо-белыми камнями различной величины. Бросила взгляд направо, а затем налево, решая, какую сторону всё же выбрать.

В животе заурчало. Какой реальный мир, будто здесь всё по-настоящему! Она чувствует ветер, запахи, даже голод, прекрасно видит. И сейчас Мехтаб в ужасе раскрыла глаза, потому что на неё бежала волосатая корова. Мир принимал враждебно, и она снова сетовала на своё любопытство.

Между тем корова приближалась, и её чёрная длинная шерсть подскакивала в беге. Острые рога были направлены прямо на Мехтаб, и девушка в ужасе бросилась обратно к изгороди, намереваясь спастись. Бежать было тяжело по галечному пляжу, но страх, толкавший вперёд, придал силы. Она слышала звук копыт по камням, готовясь к худшему.

«О, Ясноокий, вразуми это животное и не дай мне погибнуть в неизведанном краю», — взмолилась Мехтаб, закрываясь руками.

Девушка почувствовала горячее дыхание прямо себе в локоть, и шумный выдох. Открыв глаза с осторожностью, выглянула из-за ладоней. Рядом стояла та самая корова, почти касаясь своим мокрым чёрным носом кожи, и безобидно смотрела на неё. Мелкая магическая пыль блестела на морде. Проследив за дорожкой, Мехтаб различила на своём плече хамелеона. Он был таким же прозрачным и смотрел на неё своим телескопическим глазом.

— Так это ты, — догадалась девушка, переводя взгляд с хамелеона на корову. Неизвестно как, но дружочек пригнал сюда копытное. Только зачем?

— Пошёл-пошёл, — хлестнул кто-то корову, и Мехтаб ещё сильнее вжалась в изгородь. — Напугал? — спросил мужчина в странной одежде, которому на вид было около пятидесяти. Раскосые глаза выдавали в нём киланца.

— Немного, — призналась Мехтаб, с интересом осматривая незнакомца.

— Впервые такое, — признался тот. — Обычно яки у меня смирные.

— Яки? — переспросила Мехтаб.

— У вас такие не водятся? — усмехнулся, растягивая рот, в котором явно не хватало зубов. На слугу дворца он явно не подходил, слишком просто и грязно одет. Видимо, местный пастух.

— Не водятся, — согласно кивнула Мехтаб.

— Из России, да? — решил уточнить, и девушка вскинула брови.

— Россия? — она никогда не слышала о подобной империи, но мало ли каких стран нет на земле, ей предстояло ещё многому научиться. — Моя родина — Аланская империя, — приложила руку к груди, и тут же вспомнила, что стоит с открытыми ногами перед чужестранцем. Казалось, он этого даже не замечает, будто здесь это было нормой. Пытаясь хоть как-то прикрыться руками, она не знала куда деть глаза.

— Ещё где-то остались империи? — пришёл момент удивляться киланца. Он покачал головой и снова хлестнул яка. — А ну пошёл, — приказал ему, уходя следом.

— Кто это? — спросила Мехтаб у хамелеона, но он продолжал молчать.

Берег можно было назвать пустынным, если не считать рыбаков, плетущих сети, и каких-то людей, работающих вдалеке с землёй. Несколько яков стояли прямо в воде, остужаясь, и теперь Мехтаб поняла, что на самом деле это — не море, а большое озеро неправильной формы. Хамелеон снова исчез, и на этот раз она внимательно смотрела по сторонам, вдруг теперь Дружочку захочется подослать к ней более страшное животное.

Подсказок не было ни одной. Куда идти, где её ждут, что делать? Она стояла, смотря на сине-зелёную воду. Сделала несколько шагов и различила отражение на поверхности. Это не она, нет, у Мехтаб другое лицо. Магия не оставила ей ничего знакомого, кроме души, разума и памяти. Сосуд, в который поместили Мехтаб, был красивым, но таким странным. Короткие светлые волосы по плечи немного вились, цвет глаз она разглядеть не смогла, но лицо было красивым, даже в озёрном отражении она видела это.

— Ты так и будешь весь день бродить здесь? — вырвал её из задумчивости мужской голос.

«Башир-бей», — пронеслось в голове, и сейчас Мехтаб и впрямь обрадовалась ему.

— Слава Ясноокому, — вырвалось из уст, и она повернулась к мужчине. Это был не Башир-бей, а незнакомец. Высокий, с мягкими каштановыми волосами, которые растрепал ветер, добрыми карими глазами и красивым мужественным лицом с небольшой бородой.

Глава 9

Видение исчезло, оставив за собой комнату в беспорядке и множество вопросов. Аня не могла понять, было ли это реальностью?

Она сидела на полу, среди разбросанных страниц книг, пытаясь собрать свои мысли. Ее сердце бешено стучало в груди. Может, это галлюцинация?

Но все было таким реальным… Ощущение холодного пола под ногами. Яркий запах сандала. Такое невозможно выдумать!

Аня медленно поднялась и начала собирать страницы, каждая из которых наполнена символами. Подобных она никогда раньше не видела. Аня решила, что ей нужно время, чтобы понять всё это. Но одно ясно: что бы это ни было, это было странно. Очень странно! Но она была готова узнать больше. Пусть даже это страшно, Аня не могла просто отмахнуться от того, что увидела. Так что она сделала единственное, что могла в этот момент — продолжила искать ответы, пытаясь открыть для себя этот странный мир. “Сон? Загадки Оую? Его испытание?”

— Дед Оюу, где ты? — почему-то шёпотом спросила она. — Это ты устроил? — с недоумением произнесла Аня, окидывая взглядом пространство.

Ответом была тишина.

Набрав воздуха в лёгкие, она шумно выдохнула и представила, что это просто испытание, в котором предстоит разобраться. Девушка нахмурилась и быстро осмотрела комнату, пытаясь понять, что здесь произошло. Рядом с открытыми книгами на полу валялось битое стекло.

— Оюу-у-у-у, — снова тихо позвала Аня. Сердце колотилось в груди от тревоги и беспокойства. Она попыталась выровнять дыхание, прислушиваясь к тишине, окутывающей комнату.

«Что, если со стариком что-то случилось? Может быть, он в опасности?” — эти мысли не давали покоя.

На письменном столе царил хаос. Аня положила подобранные ранее листы и взяла первую попавшуюся книгу, открыла и тут же закрыла. Книга была полна странных символов, которые были девушке не знакомы. Она машинально листала страницы, а её взгляд бессмысленно скользил по строчкам.

«Ерунда. Ничего не понятно».

Аня была уверена: ей не найти ответы на свои вопросы в этих иностранных текстах. Возможно, понять, что произошло, она сможет только тогда, когда дед Оюу вернётся, но, как и где это произойдёт — неизвестно. На сердце легла тяжесть, а в голове пронеслась мысль: “Оюу всё же нуждался в помощи”.

— Оюу-у-у-у! — громко позвала она и направилась к выходу. Но открыть дверь не успела, та распахнулась сама, и перед ней возникла странная женщина: седые волосы, аккуратно заплетённые в замысловатую причёску, указывали на возраст, простой жёлтый кафтан и зелёные шаровары выглядели необычно.

Аня отшатнулась.

— Да что тут вообще происходит?! — воскликнула она, взгляд скользнул по комнате в поисках возможного объяснения. Но вместо ответов она нашла лишь ещё больше вопросов.

«Кто эта женщина? И что она здесь делает?»

Незнакомка выглядела свежо и энергично. Её яркая одежда напоминала о далёких восточных странах, а сложная причёска делала черты лица более выразительными. Карие глаза были полны удивительного спокойствия.

— Чего кричишь, девушка? — устало спросила гостья.

— Я… — Глаза Ани бегали, она уже совсем запуталась в происходящем. — Кажется, я… — Она дотронулась до своего лба, пребывая в замешательстве. — Повредилась умом. Аня потёрла глаза, но ничего не изменилось, потрясла головой, эффект нулевой. Если бы она сошла с ума, она бы не могла предположить этого. Ведь правда?

Женщина нахмурилась и прошла в комнату.

— Ну-ну, успокойся, милая, — проговорила с неожиданной нежностью в голосе — Что-то с магией? — Она осмотрела беспорядок.

— Что? — Аня, всё ещё испытывая потрясение, пристально разглядывая гостью. Она была совсем не похожа на кого-либо из её знакомых.

— С магией что-то? — переспросила та.

— С магией? — Ане показалось, что она ослышалась. — Где Оюу?

— Кто?

— Старик.

Незнакомка уставилась на Аню.

— В родном краю, к которому привык, и холст мягок, в незнакомой стране и шёлк груб, — вспомнила Аня странное напутствие и процитировала, но незнакомка смотрела на неё в недоумении.

«Ясно. Это не пароль и не шифр. Не поможет».

— Мне это не нравится. — Качнула головой гостья.

— Мне тоже. Тут-то я с вами полностью согласна! — Аня скрестила руки.

— Ты принимала от кого-то еду или украшения?

— Старик поил меня солёным чаем, ещё ела боовы и… — Загибала пальцы девушка.

— Мне нужно показать тебя мулле, — перебила гостья и пробормотала себе под нос: — Что-то после инициации пошло не так. Может, яд? Хм.

— Зачем? Что за инициация? — подозрительно спросила Аня. — Мне нужен старик! — требовала его она. — Где он?

— Аза.

— Что? Нет-нет, — покачала головой Аня. — О-Ю-У, — повторила по буквам.

— Моё имя Аза, — вздохнула женщина.

— Аня, — представилась девушка.

В глазах незнакомки мелькнуло недоумение, но она не стала спорить, немного подождала, будто надеясь, что Аня скажет что-то ещё. Однако девушка молчала, глядя на женщину вопросительно.

— Вот как мы сделаем, Мехтаб-ханым, — ласково проговорила женщина. — Сейчас ты ляжешь спать, а утром отправимся к мулле. Он тебя осмотрит и вылечит. Поняла?

Аня свела брови и оглянулась. «Спать здесь?»

Аза вздохнула.

— Сейчас пришлю рабынь, — говорила она, как с маленькой. — Они уберут, — развела руками, — и помогут тебе раздеться. Хорошо?

Аня опустила глаза на свою одежду и обомлела: вместо топа и джинсовых шортов был наряд, как у Азы, но более роскошный.

— Ч-ч-что это?! — коснулась нежного шёлка и выставила руки перед собой. — Какого чёрта?! — Загорелая кожа. Вместо маникюра — чистые, аккуратные ногти, кольцо-солнце заменили два других.

— Всё хорошо, — пыталась успокоить Аза.

Аня не произнесла ни слова. Она просто направилась к топчану и села, обхватив голову руками. Незнакомка спокойно наблюдала за ней, не выказывая никаких эмоций.

— Мехтаб-ханым?

— Всё замечательно, Аза, — как-то неуверенно отозвалась девушка. Женщина пожала плечами и вышла. Чуть позже в комнату вошли две юные рабыни и убрали беспорядок.

Аня так была измотана событиями, что решила разобраться со всем этим завтра. А ещё надеялась: ляжет спать, а проснётся в домике, который они снимали со Стасом. Боже, как же она сейчас хотела увидеть мужа!

Аня легла на топчан, позволив телу расслабиться после напряжённого дня. Её мысли всё ещё вертелись вокруг незнакомки и её странных слов, но, постепенно, усталость взяла верх. Аня погрузилась в беспокойный сон. Проснулась оттого, что её трясли за плечо.

— Девушка, поднимайся.

— Что? — она открыла глаза, сонно моргнув. На мгновение её ослепил яркий свет, проникающий сквозь окна.

Аня посмотрела на часы: ровно пять. «Господи, как рано. Ещё бы спать и спать».

Аза гремела посудой. Ничего не изменилось. Девушка снова была в этой странной комнате с незнакомкой.

Только сейчас Аня рассмотрела, что та принесла небольшой стеклянный кувшин, наполненный белой жидкостью.

— Что это?

— Айран. Я приготовила его сама из кефира, добавив в него немного соли и зелени. Семейный рецепт. Чтобы сохранить твою красоту, девушка.

Аза налила айран в стакан грушевидной формы и протянула.

— Пей.

Аня сидела с закрытыми глазами.

— У тебя занятие. Пей. — Руки коснулось прохладное стекло.

Аня вздохнула и выполнила требование Азы. Быстро опрокинув стакан, она ощутила во рту солоноватый вкус.

— Это что весь мой завтрак?

— Да. У тебя сейчас урок.

— Господи, я хочу домой, — пробормотала себе под нос Аня.

Аза хлопнула в ладоши, и в комнату вошли юные рабыни. Они помогли Ане собраться. Её новый наряд был из небесно-голубого шёлка и приятно касался кожи. Очень много времени рабыни уделили причёске, а затем подкрасили сурьмой ресницы. Как только закончили, Аза отвела её в сад. Она вела по извилистым тропинкам, усеянным цветущими кустами и раскидистыми пальмами. Сад заполнился ароматом гибискуса, и Аня набрала полную грудь воздуха.

Они прошли мимо мраморных статуй, впереди раскинулись изваяния с волшебными существами, по бокам — фонтаны, из которых била чистая вода. Аня крутила головой, рассматривая диковинные декорации, которые являлись механизмами, и это единственное, что заинтересовало настолько, что она вернулась бы, если бы не Аза.

— Здесь, — указала женщина и остановилась напротив огромного багряного шатра.

— Спасибо, — кивнула Аня и подозрительно уставилась на вход. — «Почему она вообще должна выполнять распоряжения этой женщины? Нужно понять, что с этим кольцом не так».

Вход в шатёр был украшен шелковыми занавесками, расшитыми серебряными узорами, которые были Ане не знакомы. Атмосфера пугала, ибо это был не тот Восток, который она знала. А ведь они любили со Стасом путешествовать и много где побывали. Только это было давно, до того как она увлеклась работой настолько, что позабыла о собственном муже.

Аня почувствовала толчок в спину.

— Иди, — строго сказала рабыня.

Девушка вошла, чувствуя запахи пряностей, которые щекотали нос. Внутри шатра пол устилал ковёр с изображением ярких птиц и цветов. Тусклое свечение от напольных масляных ламп отражалось от шелковых подушек, разбросанных на полу. По сторонам шатра висели разноцветные тканые полотна, украшенные вышивкой и золотой бахромой. В углу стоял небольшой фонтанчик, издававший приятное журчание. За низкими столами, которых было ровно четыре, расположилось около дюжины девушек, и как только Аня вышла на свет, они уставились на неё. «Змеи, — окрестила их Аня, поймав колкие взгляды. — Словно вернулась театр».

Любопытство взяло верх, и она решила приблизиться к одному из столов, осторожно опустилась рядом с девушкой в цветные подушки и замерла.

«Монголка! Она точно знает, где старик!».

— Эй, — позвала её Аня.

— Ты это мне? — повернулась девушка. Её темно-карие глаза смотрели надменно. Узкие глаза и восточное лицо. Ну точно монголка!

— Да. — Аня понизила голос. — Слушай, Оую твой дед, да?

— Что за глупости, девушка?

— Вы похожи.

— С кем? — раздражалась монголка.

— С дедом.

— Я не понимаю, о чём ты.

— А где живут твои?

— Мои?

— Ну. — Руки Ани коснулись глаз, изображая раскосость. — Такие, как ты.

Она увидела, как глаза девицы вспыхнули, та отвернулась и не ответила.

— Эй. Так где найти твоего деда?

Нет ответа. Монголка стала её игнорировать и смотрела в совершенно в другую сторону.

— О чём говорили? — лениво спросила смуглая брюнетка, которая слышала их разговор.

«Плохо слышит? — подумала Аня. — Она же сидела рядом».

— Ты знаешь, где живут такие, как она? — Аня кивнула на монголку. — Я ищу одного старика. Оюу.

— Она принцесса Киланской империи.

«Чёрт! Империи? В современном мире ещё остались империи?» — подумала Аня, а вслух сказала: — Мне надо туда.

— Всем нам куда-то надо, — вздохнула мулатка. — Тебя зовут Мехтаб?

Аня неуверенно пожала плечами.

— Меня Наката. Послушай, мы узницы этого места, так что оставь киланку и желание посетить её дом. Теперь мы будем существовать в этой милой золотой клетке и ублажать султана.

— Я не… — но ответить Аня не успела, в шатёр вошёл высокий, статный мужчина в чёрном.

Глава 10

Мехтаб смотрела на незнакомца, пока в груди бешено подпрыгивало сердце. Туника на нём была странная, и не только из-за длинны, доходившей до пояса, она не имела рукавов; но больше всего Мехтаб смутило то, что она могла проследить контуры мужского тела под белой почти прозрачной материей. Шаровары тоже являли собой какой-то усечённый вариант, доходя всего до коленей, и девушка смотрела на обнажённые ноги, высоко подняв брови.

— Я не собираюсь бегать за тобой по всему пляжу, Аня, — снова обратился незнакомец к Мехтаб. — Мы приехали сюда вместе, так будь добра потерпеть ещё день, и когда вернёмся домой, твои мучения закончатся.

Переспрашивать можно было каждое слово. Мехтаб смотрела на мужчину, пытаясь понять хоть что-то, и молчала.

— Почему ты так на меня смотришь? Разве, я не прав? — шатен явно нервничал, и Мехтаб не знала, как успокоить этого человека.

— Я не понимаю, чем вы так обеспокоены, — наконец, подала голос.

Он застыл с открытым ртом, медленно моргая и переваривая услышанное.

— Что-то новенькое, — сказал ошарашенно. — Решила поиграть? — наконец, догадался Стас.

Обхватив голову руками, он сделал несколько шагов от неё, пытаясь успокоиться. За какие грехи ему дана эта женщина? И почему он продолжает любить её даже через столько прожитых лет?

— В общем, — принял решение. — Ты сейчас становишься нормальной, — сделал нажим на последнем слове, — и мы едем в одно место. Саяна говорит, здесь неподалёку есть Птичье озеро, где можно увидеть редкие виды птиц.

— Как скажете, господин, — слегка поклонилась Мехтаб, чем ещё больше удивила Стаса.

— Надеюсь, не стоит напоминать, что тебе 25 лет, а ведёшь себя, как ребёнок, — он развернулся, намереваясь уйти. — Аня, — окликнул Мехтаб, и девушка поняла: отчего-то этот мужчина считает, что её зовут другим именем.

— Я не… — хотела было возразить, но наткнувшись на недовольный взгляд, замолчала. Надо принимать условия игры, какими бы они не были. В конце концов, магия изменила её внешность, а уж с именем она как-то свыкнется.

Незнакомец привёл её в небольшой домик и оставил ждать. Осматривать здесь было особенно нечего, а вот задуматься над тем, почему она последовала за чужаком, стоило. Что если он захочет причинить зло? Правда, его глаза говорили о доброте, такие глаза были у отца, и она снова загрустила, что не может послать весточку своей семье.

— Пока ты ходила, я попросил Саяну приготовить обед, — вошёл с подносом мужчина, устанавливая его на столик.

Мехтаб с жадностью рассматривала дымящиеся белые кругляши, которые испускали мясной аромат. Мгновенно рот заполнился слюной, и она перевела взгляд на мужчину. Дозволяет ли он приступить к трапезе?

— Сейчас ещё чай принесу, — предупредил, снова покидая маленькую комнату.

Интересно, другие наложницы тоже попали сюда, или же у каждой свой мир? Может ли Мехтаб встретить здесь кого-то знакомого? И почему ей прислуживает мужчина?

— А ты чего не ешь? — задался вопросом незнакомец, вернувшись с каким-то сосудом в руках. — Ань, садись, — кивнул на стул рядом с ним. — Закопаем топор войны.

Он достал странные кружки и открутил крышку сосуда. Белая жидкость заполнила ёмкости до краёв.

Мехтаб переместилась за стол, стараясь не смотреть мужчине в глаза. Придвинула стул, ощущая коленом его тёплую кожу, и тут же отстранилась, испытывая неловкость.

— Противен, да? — усмехнулся мужчина. — Неужели нельзя побыть нормальной хоть один день?

Мехтаб понятия не имела о чём говорит мужчина, но тут заметила хамелеона, сидящего на белых мясных шариках. Он был всё таким же прозрачным, и, кажется, преследовал её.

— Помнишь, как мы впервые ездили на море? — чужестранец взял тарелку и переложил на неё несколько кругляшей, едва не задевая Дружочка. Хамелеон чуть отполз, наблюдая за людьми. — Сразу после свадьбы.

— Чьей? — почему-то вырвалось у Мехтаб.

— Очень смешно, — покачал головой мужчина. — Нашей, конечно. Я Стас — твой муж!

«Значит, его зовут Стас-бей», — решила Мехтаб.

Он взял вторую тарелку и положил на неё ещё одну порцию шаров, пока Мехтаб решала в голове очередную загадку.

— Это буузы, — дал название Стас-бей. — Пробуй, — установил тарелку перед женой.

— А где приборы? — осматривала Мехтаб стол.

— Вот, — пошевелил он пальцами, а потом нарочно облизал каждый.

Мехтаб удивлённо смотрела на мужские губы, не в силах оторваться от них.

— Ешь, — сказали они, и Мехтаб поспешила перевести взгляд к себе в тарелку. Взяла один из шаров, притягивая ко рту. Почему они находятся наедине в такой маленькой комнате? Кто этот человек, утверждающий, что Мехтаб его супруга? Она сделала первый укус, понимая, что пища отзывается в ней большим удовольствием, и оценила заморское блюдо по достоинству.

Хамелеон переместился на окно и следил за мухой, намереваясь пообедать. Быстрый выпад языка, но насекомое спокойно продолжает ползать по раме. Ещё один, муха перебирается на подоконник, занимаясь привычными делами. Кажется, мужчина не замечает, что кроме них здесь ещё кое-кто пытается пообедать. Выходит, что Дружочка видит только Мехтаб? Мысль об этом закралась в голову, и девушка отметила для себя, что теорию надо проверить.

Её движения были плавными, неторопливыми, словно она не просто ела, а совершала какой-то обряд. И мужчина наблюдал за Мехтаб с интересом.

— Не знаю, что ты делаешь, но мне нравится, — хмыкнул, ловя её взгляд, отчего у Мехтаб снова перехватило дух.

Она не привыкла встречаться с мужчинами глазами, тем более теперь, когда стала наложницей самого Саттара Великолепного. Мужчины сами опускали взгляды, дабы не навлечь гнева своего султана. А этот именно искал её глаз, и это было поистине волнительно. Ей и самой хотелось смотреть на него, но Мехтаб помнила, что происходящее лишь проверка.

— Ты всё же надела его, — только сейчас Стас-бей заметил кольцо на пальце девушки. — Дай посмотреть, — бесцеремонно, как показалось Мехтаб, схватил её за руку, притягивая к себе. На самом же деле мужчина был аккуратен. Она ощущала прикосновение его руки, и сердце, казалось, готово было выскочить из груди в тот же момент.

— Красивое, — провёл несколько раз по солнечному диску подушечкой большого пальца. — Где ты всё же его нашла?

У Мехтаб ответов не было, потому она продолжала молчать.

— Необязательно было придумывать какого-то старика, — наконец, отпустил он её руку. — До сих пор не понимаю, зачем это тебе понадобилось.

Внезапно, он изменился в лице.

— Это кольцо подарил тебе другой мужчина? — решил Стас-бей, но Мехтаб покачала головой.

— Я нашла его в пустыне, вернее, другое Лунное.

— Это не пустыня, Анька, — не придал он значения её словам про луну. — Я так хотел показать тебе пустыню, ты даже себе не представляешь, но ты захотела ссориться и выяснять отношения. Это же так романтично, — блестели его глаза. — Только я, ты и бескрайние пески под мириадами звёзд.

Мгновенно в памяти Мехтаб родилась картинка той самой ночи, когда она нашла кольцо. А что, если это подсказка? Что, если ей снова нужно вернуться в пустыню, и найти то самое кольцо?!

— Отвезёшь меня туда? — попросила.

— Ты сейчас серьёзно? — он сдвинул брови на переносице, не веря в её слова.

— Да, — кивнула.

— Ладно, — как-то неуверенно ответил мужчина, скользя по Мехтаб взглядом. — Если так хочешь…

Они продолжили вкушать пищу. Испробовав солёный чай, Мехтаб сдержалась, чтобы не измениться в лице, потому что показывать своё неудовольствие угощению было крайне невежливо.

— Благодарю, всё было очень вкусно, — сказала в конце, и мужчина цокнул языком.

Мехтаб поняла одно: они говорят по-разному, и её речи отчего-то не пришлись по вкусу чужеземцу, хотя язык друг друга они понимали. Потому девушка решила прислушиваться к тому, как он выбирает слова, и постараться говорить так же.

Странно, но служанки не явились за грязной посудой, вместо этого мужчина предложил Мехтаб самой отнести поднос хозяйке дома. Девушка удивлённо вскинула брови, услышав, что женщина является хозяйкой, тогда как в её мире царил патриархат.

Женщиной оказалась очередная киланка, и Мехтаб решила, что вокруг раскинулась Киланская империя.

— Монголия, — поправил её Стас, считая, что Аня продолжает свою игру. Ему даже было интересно говорить с ней в подобном ключе. Она не истерила, не бежала куда-то, не говорила о работе! Может, оно и к лучшему?

— Поехали, — махнул головой, покидая дом, и Мехтаб последовала за ним.

Выбравшись за калитку, ожидала увидеть паланкин, механических тигров, верблюдов или лошадей. Вместо этого мужчина забрался в какого-то железного белого монстра, и тут же раздался громкий рык. Мехтаб ахнула в испуге, боясь, что механический монстр бросится на неё, но ничего не произошло. Вместо этого большие жёлтые глаза несколько раз мигнули.

— Садись в машину, Анька, — игриво крикнул Стас-бей изнутри, толкая дверь, и Мехтаб неторопливо подошла, заглядывая внутрь. Устройство было странным, впрочем, как и всё в этом мире. Она села рядом, закрывая за собой дверь, и монстр плавно поплыл по дороге.

— Тут озеро недалеко, — объяснял мужчина, — и птиц много.

Мехтаб кивнула, смотря на дорогу и необычные дома. В Аланской империи всё было иначе.

Хамелеон ползал по ноге, оставляя за собой пыль, но Стас-бей не видел его в упор. В какой-то момент он положил ладонь на колено Мехтаб, и она тут же убрала её, испытывая неловкость.

— Приехали, — остановил машину мужчина, вытаскивая странное приспособление. — Смотри, — указал на огромное количество пернатых. Столько Мехтаб не видела за всю свою жизнь.

— Как красиво, — призналась, рассматривая разномастных птиц. Хамелеон снова куда-то пропал, а в ладони Мехтаб лёг неизвестный механизм.

— Погоди, — взял чёрный увесистый предмет Стас-бей, приложил к глазам и застыл в такой позе. — Хорошо, что я взял с собой бинокль, — похвалил сам себя. — Они прекрасны, — выдохнул признание и вернул Мехтаб приспособление.

Она приложила к глазам бинокль, повторяя за мужчиной, и обомлела. Птицы казались на расстоянии вытянутой ладони. Можно было рассмотреть каждую. Отняв от глаз прибор, она посмотрела глазами, понимая, что они довольно далеко. Одна из уток направилась в их сторону, и Мехтаб различила магическую пыль на птице, понимая, что снова хамелеон каким-то образом ведёт её сюда. Крякнув, утка упала к их ногам и замерла.

— Никогда такого не видел, — признался Стас, рассматривая птицу. Мехтаб же различила, как от птицы отделяется Дружочек и словно отряхивается. Он явно искал себе пристанище и никак не мог найти.

Стас протянул руку к утке, но та, придя в себя, крякнула и тут же, разбежавшись, поднялась в небо, отправляясь назад.

Глава 11

Мужчина вальяжно обошёл девушек, словно оценивая каждое их движение и выражение лица. Сделав полный круг, сел в центре шатра, скрестив ноги, и стал центром внимания.

— Мир вам, о красивейшие из цветов Саттара, — начал он. — Вытянете руки с кольцом.

— Мир вам, эфенди, — в унисон ответили наложницы и выполнили его просьбу.

— Майсур ибн Надир, — шепнула Наката. — Визирь. Любимец султана. А ещё говорят, он заклинатель ифритов, и ему служат сразу семь.

Аня пожала в ответ плечами, когда колдун стал рассказывать про украшения. Короткие чёрные волосы придавали ему строгий вид. Угольные глаза, полные загадок, притягивали взгляды. И Аня с интересом изучала визиря. Выпирающий вперед подбородок колдуна заканчивался тёмной бородкой, которая придавала дополнительную выразительность лицу.

— А теперь призовите силой воли своих помощников, — приказал Майсур. — Возможно, вы уже успели с ними столкнуться. — Он щёлкнул пальцами, и руку окутали чары. — Поначалу магия может быть неуправляема.

Аня округлила глаза, почему-то он ей напоминал одного иллюзиониста, которого она видела в цирке.

Наложницы принялись призывать помощников. Аня крутила головой, с удивлением наблюдая за девушками, и пыталась повторить следом. Ничего не выходило.

— Чёрное золото. Именно из этого материала выполнен знак животного. Говорят, что эти украшения — не просто металл, — продолжил колдун, его глаза блестели от увлечения. — Во времена Сулаймана, считали, что кольца наложниц имели иную магическую силу, способную перемещать нас во времени и пространстве, дарить знания, которые мы не смогли бы обрести иначе. Украшения хранили истории. Иногда, когда их касались, мы могли увидеть эти воспоминания. — Колдун хищно улыбнулся. — Впрочем, это глупая сказка. Ничего подобного кольца не умеют.

Аня прислушивалась к его словам, ощущая внезапное волнение. Вокруг неё мерцала магическая пыль. Глаза с каждым разом становились шире. Пока она перемещала взгляд с одного животного на другое. Но это же невозможно!

Когда киланская принцесса призвала своего помощника — огромного паука, — завопила:

— Уберите это от меня! Я ненавижу пауков!

— Почему принцесса кричит? — шепнула Наката.

— Ты что не понимаешь, что она говорит? — удивилась Аня и подозрительно посмотрела на соседку.

— Нет. — Покачала та головой.

“Странно, а почему я понимаю?”, — Аня вздохнула и сожалением посмотрела на монголку.

— У тебя арахнофобия, да? Хочешь, поменяемся? — она быстро сняла кольцо с символом хамелеона и протянула, дружелюбно улыбнувшись. Киланка выпучила глаза ещё больше и, кажется, совсем не понимала, что нужно Ане.

— Хо-че-шь по-ме-ня-ем-ся? — по слогам говорила девушка. — Кольцами.

— Никто ничем меняться не будет, — раздался голос колдуна. Он возвышался над их столом, и Аня не поняла, когда он успел подойти. — Где твой помощник, Мехтаб-ханым? Ну-ка, призови его, — требовал Майсур.

Аня побледнела. И как? Она выставила руку и начала молиться Господу. Умирать не хотелось, а этот человек так строго смотрел, что от него всего можно ожидать. Открыв глаза, увидела, что перед ней сидит хамелеон, но в отличие от других зверей он был прозрачным.

Колдун одобрительно похлопал по плечу.

— Не волнуйся, Мехтаб-ханым, такое бывает. Магии нужно время, чтобы коснуться твоей души. А тебе — усерднее заниматься. — Глаза Майсура излучали странный свет. — Урок окончен, — сказал он, вышел, оставляя наложниц в шатре.

Девушки расходились.

Аня, озадаченная отсутствием Азы, огляделась вокруг, пытаясь понять, куда ей следует отправиться. Вспомнив о механизмах, которые были в саду, решила воспользоваться моментом и рассмотреть ближе. Она нашла их без труда. Возле одного из фонтанов расположились необычные статуи, но самой интересной волшебная птица, которая сидела на верхушке фонтана.

«Прекрасная работа», — подумала Аня, изучая детали волшебного механизма. Перья были мастерски вырезаны, каждое со своим уникальным узором. Глаза птицы сделаны из огромных сапфиров. На груди сияли алмазы разных размеров, словно зеркала, отражающие свет. Даже лапки и когти, которыми пичужка крепко держалась за верхушку фонтана, были инкрустированы редкими камнями. Кажется, турмалины и опалы; их цвета удивительно гармонировали друг с другом и с золотым окрасом птицы.

Аня наклонила голову, задумавшись: магия это или всё же механика?

— Пой, — губы растянулись в улыбке, но она не ожидала, что механизм отреагирует, и раздастся мелодичный голос.

Аня подошла ближе к фонтану, не сводя глаз с золотой птицы. Она изучала ее движения, пытаясь понять: как работает этот сложный механизм. “Откуда берется энергия для такого количества движений? Как управляется и синхронизируется каждое из них?”

Она рассматривала крылья. Несмотря на то, что они были сделаны из золота и покрыты драгоценными камнями, крылья двигались с поразительной гибкостью и легкостью, как будто были живыми. Аня заметила бесшовное соединение частей, отсюда и возникало впечатление, что крылья бьются, а не механически двигаются. Голова мягко поворачивалась. Глаза моргали с невероятной частотой, создавая иллюзию живой птицы.

Аня попыталась разгадать, каким образом осуществляется этот процесс, но оказалось: это за пределами ее понимания. Она могла только догадываться, что внутри головы птицы находится сложный механизм, управляющий каждым движением.

— Потрясающе. — Аня была уверена, что создание такого чуда требовало неизмеримого ума и таланта. Она должна знать, как эта птица работает!

Птица пела о Ясмине, которая была звездой Сулаймана, о любви и смерти, о несбыточных надеждах. Но Аню интересовала не грустная песня, а взмахи острых крылышек.

Задумавшись, девушка присела на угловой парапет фонтана.

«Как туда добраться, не намочив наряд? — она посмотрела в небо. — Солнце всё больше греет, и ноги быстро высохнут. Решено! Эта птица мне нужна!»

Она лишь взглянет одним глазком, а потом отправится искать Оюу. Нужно выбраться из этого странного места. Глаза Ани горели. Она уже видела, как использует подобных птичек в новой постановке, а взмахи крыльев помогут ей сделать механического дракона из пьесы реалистичнее. Одним движением девушка перекинула ноги и встала. Вода была удивительно чистой и прохладной. Аня медленно пробиралась, стараясь не намочить остальную одежду. Ощущала, как мраморные плиты на дне фонтана скользят под ее ногами, но она старалась удержаться и не упасть.

Одно неловкое движение.

Аня полетела воду, брызги воды разлетались во все стороны, но успела предусмотрительно выставить руки. Замерла, изумленная собственной неуклюжестью, затем поднялась. Она почувствовала, как её щеки окрашиваются алым. Девушка подняла голову и увидела механизм, который, казалось, был не впечатлен её внезапным погружением. Птица продолжала петь, словно ничего не произошло.

— Замолчи, — процедила Аня, и птица послушалась.

Ткань стала мокрой. Наряд плотно облепил кожу, мешая двигаться. Аня хваталась за гипсовые витиеватые украшения, выступавшие из воды. Она быстро добралась до центральной статуи, где били струи. Пробравшись сквозь брызги в несколько движений поднялась и схватилась за верхушку, но снова потеряла равновесие и рухнула в воду. Вынырнув, обрадовалась, что успела выставить руку, и не намочила механическую птицу, а затем Аня увидела перед собой незнакомца.

Мужчина был красив, по правде говоря, у неё на секунду спёрло дыхание. Серые глаза смотрели строго, а в руках он держал механического кота, и глаза Ани наполнились интересом.

«Красивый мужчина и механизмы, что может быть лучше?»

Незнакомец был одет в золотой кафтан, богато украшенный драгоценными камнями, который создавал контраст с белыми шароварами, подчёркивающими стройные ноги. Каждое движение вызывало мягкую волну ткани, которая игриво и ритмично колыхалась. Окинув мужчину взглядом, Аня вернулась к металлическому животному.

Девушка была влюблена в механические чудеса с самого детства. Отец, известный часовой мастер, воспитал в ней любовь к точности и изяществу устройств. Теперь, посмотрев на кота, она уже представляла, как металлические шестеренки внутри него работают совместно, создавая иллюзию жизни. И ей просто необходимо было заглянуть внутрь необычного животного.

Аня поднялась. Мокрая одежда обтянула кожу, демонстрируя её формы. Незнакомец замер и чуть не выронил кота. Она чувствовала на себе его пристальный взгляд, ласкающий изгибы тела.

— Чего пялишься? — возмутилась Аня. — Ну-ка отвернись!

Брови Джалала подпрыгнули, и он посмотрел на неё с интересом, никто не смел так дерзко с ним беседовать.

— Разве ты не знаешь, девушка, что это не женская часть дворца? И тут недозволительно купаться.

Низкий голос мужчины с бархатистыми переливами заставил Аню сглотнуть. В ее жизни был только один мужчина — Стас. Но со временем чувства сошли на нет. Они стали реже проводить время вместе, потому что работа полностью поглотила Аню. Она стала смыслом её жизни, в то время как Стас мечтал о ребёнке. А этот незнакомец заставил сердце затрепетать от одного звука голоса.

— И что? — Аня скрестила руки, и он увидел в её руках птичку. — Может, мне стало жарко, и я решила охладиться.

— Вот как, — насмешливо улыбнулся мужчина. — Зачем это тебе? — он кивнул на птицу.

— Я должна знать, как она работает.

— Интересуешься механизмами? — мужчина наклонил голову набок, продолжая рассматривать наложницу, которая ни капли не стеснялась, а главное, она не пыталась его завлечь. Ее руки стискивали птицу, словно это было и вправду самое ценное.

— Да.

— Я вдруг вспомнил, где тебя видел, девушка. В комнате, где ловил Бари…

Аня нахмурилась, не понимая, о чём это он.

— Твоё имя? — спросил мужчина.

— Мехтаб, — сказала Аня. Именно так её здесь называли, и она приняла эту игру.

— Хорошо. — кивнул незнакомец.

— Назови своё имя! — дерзко сказала Аня.

— Я говорил.

— Я не запомнила, — она вскинула голову.

В его глазах плясали смешинки.

— Не запомнила имя своего принца?

Аня побелела. «Принца?» Ещё не хватало, чтоб её казнили в этом месте за дерзкие речи!

— Я… — растерялась она.

— Можешь называть меня шехзаде Джалал ад-Дин.

Он улыбнулся одними уголками губ, оглядывая ее растерянное выражение лица. Неужели это очередная игра? Принца на мгновение ошеломила прямолинейность и дерзость. Он привык к сдержанному поведению наложниц отца, но эта была совершенно другой. Джалал не мог оторвать глаз от девушки. Её кожа блестела в лучах солнца, а влажные волосы украшали, как венок. Карие глаза были полны жизни и энергии.

— Идём со мной, — принц протянул ладонь, и Аня положила свою руку не раздумывая.

Глава 12

На озере Мехтаб и Стас провели около часа, и мужчина предложил ехать обратно.

— Стас-бей, — обратилась к нему Мехтаб, и брови мужчины взмыли вверх.

— Это твоя новая постановка? — пытался найти ответ. — Ань, мы же договорились, — резанул ладонью воздух. — Работа осталась там, — махнул рукой в сторону. — Здесь есть только я и ты. Прекрати уже коверкать слова, вживаться в роль, нести всю эту чепуху. Ты. Моя. Жена, — выделил он каждое слово. — И точка.