Не королева (СИ)

Часть вторая. Глава двенадцатая

Увы, но в моем плане сразу же нашелся весьма основательный просчет. Книга по защитной магии оказалась зашифрована. Впрочем, магистр Вингард ведь предупреждал меня об этом, только я опрометчиво из головы выкинула.

На страницах мелькали незнакомые символы, хаотично перемещаясь и меняясь на глазах. Само собой, эту бессмыслицу было невозможно прочитать. За три дня пытливых раздумий и рассматривания фолианта я выяснила лишь одно — ключ к разгадке на ее обложке. И пусть здесь царил все тот же хаос, что и на страницах, но по краям угадывалась смутно знакомая вязь. Меня не покидала уверенность, что где-то я уже подобное видела. Да и сами символы можно было по вязи перемещать одним усилием мысли. Очевидно, ключ был именно в том, чтобы расположить их правильным образом.

Так прошла неделя. Я целыми днями сидела в своей комнате, пробуя разные комбинации символов на обложке. Любопытства ради подсчитала, сколько мне примерно понадобиться лет, чтобы перебрать все варианты. Получилось больше ста. Радости это, конечно, не прибавило.

Дарелла я за все это время ни разу не видела. Что уже само по себе было очень удивительно. Мало того, что он не устроил мне скандал по поводу Ивсена. Так еще и до сих пор не выслал из столицы, как и планировал. Да и с Лейфом я ведь эти дни не говорила. Сама из комнаты не выходила, а он, естественно, прийти ко мне не мог. А общаться через служанку тоже было не вариант. Я не сомневалась, что эта угрюмая девушка за мной банально шпионит.

Но неделя прошла, и вернулся корабль из Ардана. К моей радости, снова со мной была верная Лили. А уж она-то в одно мгновение вызнала все. Оказалось, что Дарелл эти дни во дворце отсутствовал, ему зачем-то пришлось уехать в одну из провинций. Я, конечно, строила мрачные предположения, что просто наверняка у него там любовница, но старалась об этом не думать. По крайней мере, стало ясно, почему он до сих пор меня не выставил. Ну ничего, я не сомневалась, что отдаст такой приказ, как только вернется. Потому я и так отчаянно спешила со своим замыслом. Но, увы, книга по защитной магии мне не поддавалась.

Уже ненавидя все эти символы, я на следующее же утро после возвращения Лили, отправилась в каморку к Лейфу. Он, конечно, пришел в восторг от фолианта, радостно вопил, что вот оно — решение всех проблем. Но разгадку вязи на обложке тоже найти не смог. По его словам, он вообще подобное видел впервые. Так что и он был в этом бессилен.

И только на десятый день разглядывания фолианта меня осенило, где я все-таки видела подобную вязь. До этого воспоминание все крутилось в голове, но я никак не могла его ухватить. А тут я просто сидела на диване, пила послеобеденный чай, и меня буквально озарило. Я едва не подпрыгнула от радости и чуть чашку не опрокинула.

— Госпожа, что с вами? — перепугалась Лили.

— Я вспомнила! — радостно воскликнула я. — Все-таки вспомнила, где видела эту злосчастную вязь!

Я видела ее в хижине у травницы Хедды. Там на стене висел старый щит, и вот его-то как раз и покрывала эта вязь. Само собой, следом поползли мысли, кто же такая эта диковинная травница на самом деле, но сейчас имелись задачи поважнее.

Конечно, идеально было бы к ней наведаться. Но этот вариант пришлось отвергнуть. По словам Лейфа, в Ридании, само собой, имелись Врата телепортации. Но располагались они в порту. И пусть бы до Вайшановского леса я оттуда добралась бы без проблем, но хижину Хедды там уж точно не смогла бы найти. Так что оставалось надеяться на собственную память.

Символов было слишком много, и я, само собой, не помнила точного расположения каждого. Но зато я теперь точно знала, что размещаться они должны были по спирали, причем один всегда продолжал следующий и так далее. По крайней мере, теперь я хоть примерно предполагала, что делать. И разгадка обложки из невозможной головоломки в моем восприятии стала просто мозаикой.

На то, чтобы правильно расставить все символы, у меня ушел целый день. И еще день потратила на то, чтобы прочесть вмиг ставшей вполне обычной для восприятия книгу. Но тут меня ждал очередной удар. В трактате о защитной магии не говорилось, как защитить кого-то другого. Здесь описывалась лишь самая первая, начальная степень защиты. А существовать должно было еще три последовательных трактата. Вот только, само собой, взять мне их было негде. К тому же в этот вечер вернулся Дарелл. И я не сомневалась, что утром он прикажет мне уехать в летнюю резиденцию в Тазере.

Так и произошло. И пусть самого Дарелла я по-прежнему не видела, но Лейф мне рассказал о его замысле. Да только меня спасла погода. Из-за весенних дождей дорогу в тех краях сильно размыло. Так что отъезд пришлось отложить на неделю.

Получается, у меня в запасе оставалось всего семь дней. Само собой, в Тазер я бы не поехала, просто вернулась бы в свое графство. Но, главное, во дворце меня точно больше не будет. А на расстоянии я не смогу ничего сделать. И как бы мне ни было обидно, сдаться я не могла. Тем более, я, наконец-то, придумала новый план. План, одна мысль об осуществлении которого приводила меня в панику. Но, похоже, это был мой последний шанс.

На изучение нужного приема защитной магии потратила день. Тут сказалась еще с гильдии выработанная привычка поглощать знания быстро и основательно. Так что с одной стороны, день — это было очень даже мало, но с другой, время и так вовсю поджимало.

К счастью, Стиан как раз находился в столице. Большого труда выяснить, в какой гостинице он остановился, не составило труда. Хотя Лейф, которого я в свой замысел посвещать не стала, упорно не понимал, зачем мне это понадобилось, но все же добыл мне нужный адрес, куда я под покровом вечера тайно и отправилась.

Плащ с капюшоном скрыл мою внешность, хотя я сомневалась, что прислуга гостиницы могла знать королеву в лицо, но рисковать все равно не стоило. Получив золотой, местный лакей довел меня до самых дверей нужной комнаты и с поклоном удалился.

Я даже не стала стучать. Нагло толкнула дверь и вошла внутрь. Видимо, Стиан ни в чем себе не отказывал — комната оказалась роскошной. Наверное, самой дорогой в этой и без того лучшей гостинице. Особо я обстановку не разглядывала, отметила лишь чрезмерное обилие золотого цвета в убранстве.

— Элина, вот это сюрприз! — Стиана моя маскировка с толку не сбила. Встал с кресла и демонстративно поклонился.

— И что же привело ко мне королеву Арвидии? — с довольной улыбкой поинтересовался он.

— У меня для тебя две новости. Одна лучше другой. Даже не знаю, с какой начать, — я прошла мимо Стиана, сняла плащ и небрежно бросила его на кресло.

— Может, новости отложим на потом?

Не трудно было догадаться, как именно он расценил мой визит. Я не стала ни его разубеждать, ни отходить подальше. Невидимая чужому взгляду искрящаяся жемчужная пелена окутала меня. Не подозревающий об этом Стиан хотел нагло притянуть меня к себе.

О, какое удовольствие было видеть, как его отшвырнуло от меня с такой силой, что он даже впечатался в стену!

— Это еще что такое? — опешил он, вставая.

— А это моя первая новость, — я мило улыбнулась. — Защитная магия, которой я владею в совершенстве. Пусть я не могу защитить ею Дарелла, но даже убив его, ты все равно не получишь престол Арвидии.

Мрачный Стиан слушал меня молча и приближаться больше не рисковал, а я продолжала:

— И вторая не менее замечательная новость. Представляешь. Стиан, ты скоро станешь дядей! Думаю, ты и сам знаешь, что в королевском роду рождаются только мальчики. Так что Дарелл уже хоть как не будет последним его представителем. И, кстати, защитная магия распространяется на тех, кто состоит со мной в кровном родстве. Так что будущему наследнику престола никто не сможет причинить вреда.

Лицо Стиана выцвело едва ли не до синего оттенка. Я даже подумала, что он вот-вот умрет от переизбытка собственной злости.

— Этого не может быть, — процедил он сквозь зубы. — Внушение слишком сильно, Дареллу никогда от него не избавиться!

— Так а я разве спорю? Дарелл по-прежнему меня ненавидит, не переживай. Вот только, увы, долг перед королевством для него важнее каких бы то ни было чувств,

— я с деланным равнодушием пожала плечами. — Так что на несколько ночей забыть о ненависти было не так уж и сложно, — я накинула свой плащ и направилась к выходу.

У самых дверей обернулась и с лучезарной улыбкой произнесла:

— Не забудь передать Улле мой теплый привет.

И вышла в коридор. Едва сдержала радостный вопль и порыв поскакать к лестнице вприпрыжку. В том, что мой спектакль удался, я ни мгновения не сомневалась. Всю обратную дорогу во дворец я блаженно воскрешала в памяти перекошенную от ярости физиономию Стиана. Правда, кое-что очень сильно омрачало мою радость. Наврать брату Дарелла и тем самым хоть на время вывести его из игры казалось сущим пустяком по сравнению с тем, что мне предстояло сделать дальше.

А следующим пунктом в моем якобы гениальном плане значился Дарелл. Дарелл и его будущий наследник, которому из выдуманного мною предстояло стать реальным. К?иг?люб ?ет

Магия, конечно, штука крайне удобная и полезная, но при этом даже она не может решит многие проблемы. Да и вообще, за время обучения я успела заметить в ней множество пустот. Частично эти упущения, наверное, можно было списать на запрет боевой магии и так или иначе связанных с ней знаний. Но лично я считала, что нужные заклинания и зелья все-таки можно создать, хватило бы способностей. После обнадеживающей похвалы магистра Вингарда я твердо уверилась, что мне самой это по силам. И вполне серьезно собиралась заняться восполнением пробелов в магической науке сразу после того, как окончательно справлюсь со Стианом. Не будет больше угрозы с его стороны, и я смогу с чистой совестью уехать из столицы подальше от Дарелла, чтобы в спокойствии родного графства заниматься магией.

К примеру, я считала, что просто архинеобходимо придумать какое-нибудь зелье смелости. Времени на попытки его создания у меня, само собой, в данный момент не было. А нуждалась я в нем отчаянно, учитывая, что предстоящего разговора с Дареллом боялась до дрожи.

Стиан был прав в одном: Дарелл слишком меня ненавидит. И я очень сомневалась, что в этом плане разум возьмет верх над чувствами. Тем более теперь, когда в списке моих «заслуг» числился еще и Ивсен. Конечно же, я заготовила веские доводы вроде «благополучное будущее Арвидии важнее» и в глубине души все же робко надеялась, что Дарелл и сам это понимает.

Стоит ли говорить, что собственная затея и в особенности предстоящее ее воплощение вызывали у меня чуть ли не обморочную панику? Гордость орала так громко, что даже заглушала все остальные мысли. Голосила, мол, плевать на все и в особенности на Дарелла, поехали домой, с тебя и так хватит унижений. Но стоило мне представить, что он мертв, как она тут же замолкала. Как и самолюбие, и прочие более-менее разумные составляющие моей личности. Пусть мне сейчас приходилось тяжело и плохо, но я отчетливо понимала, что смерти Дарелла мне не вынести. Каким бы он ни был, пусть даже не стоил моих чувств, но я ничего не могла с собой поделать. Правильно сказал кто-то мудрый, что любовь зла.

Медлить было нельзя. Пусть Стиан мне и поверил, но рано или поздно у него все равно возникнут сомнения. И, скорее всего, рано. Да и до отъезда из дворца оставалось совсем немного. Так что продолжительные раздумья были для меня непозволительной роскошью. Понимая, что тянуть бессмысленно и даже опасно, разговор с Дареллом я запланировала на следующий же вечер.

В спальне Дарелла царила темнота. Я не спеша зажгла несколько свечей, в очередной раз рассуждая про удобство магии. Жаль, что вызов огня позволял сотворить только пару искр. А то вот бы здорово было порадовать Стиана прицельным огненным шаром. Честно, сама иногда поражалась своей кровожадности.

В общем, я старалась думать о чем угодно, кроме предстоящего крайне унизительного разговора. Настроения к тому же не добавляли воспоминания, связанные с этой комнатой. Я, конечно, гнала их прочь, но не особо получалось. Да и трусила отчаянно. Стыдно признаться, но я бы только обрадовалась, если бы Дарелл, к примеру, уехал куда-нибудь. Я бы для очистки совести прождала его до полуночи и вернулась в свою спальню, радуясь, что пусть хотя бы на день получила отсрочку.

Но, конечно же, Дарелл мне такого счастья не предоставил. К тому моменту, как он пришел, я умудрилась задремать, уютно устроившись в кресле. Просто так старалась унять волнение, что перестаралась с успокаивающей магией, и спокойствие в итоге получилось слишком повальным. Так что проснулась я от крайне негостеприимно прозвучавшего:

— Что ты здесь делаешь?

Если честно, первое мгновение я спросонья сама не могла найти ответа на этот вопрос. Но мрачный взгляд Дарелла быстро согнал всю сонливость.

— Я бы хотела с тобой поговорить, — я встала с кресла и поправила чуть примявшееся платье. Очень старалась, чтобы выражение лица и голос ни в коем случае не выдали мое граничащее с паникой волнение.

— Говори, разве я против, — Дарелл прошел мимо меня к окну и задернул массивные портьеры. — Только, будь любезна, за дверью. А еще лучше в другом крыле дворца.

О да, я бы с радостью так и поступила. Едва заглушила вновь дурниной голосящую гордость, глубоко вздохнула и как можно спокойней произнесла:

— Дарелл, разговор очень серьезный. Речь пойдет о судьбе Арвидии.

Мне кажется, с тем же успехом эту фразу могла сказать ему дверная ручка. И то бы он заинтересовался больше.

Опустился в кресло и снисходительно бросил:

— Даю тебе две минуты.

Первым порывом было гневно высказать все, что я о нем думаю. Впрочем, перечисление всех «ласковых» эпитетов явно бы в две минуты не уместилось. Да даже в два часа! Смесь обиды и злости упорно не давала собраться решимостью. И пока я нервно вышагивала по комнате, Дарелл наблюдал за мной с нескрываемой иронией и не менее откровенной скукой в серых глазах.

Невозмутимо констатировал:

— Одна минута.

С трудом сдержалась, чтобы не запустить ему в голову канделябром. Отвернулась к столу и сжала пальцы в кулаках так, что от впившихся в ладони ногтей в глазах потемнело от боли. Зато кое-как усмирила свои чувства. Страшно представить, насколько больнее все бы воспринималось, если бы не спасительное «Ледяное сердце».

Я очень старалась говорить спокойно. И, кажется, мне это даже удалось.

— Расторгнуть брак мы не можем и освобождать друг друга скоропалительной смертью тоже. Можешь мне не верить, но пытаться тебя убивать я все же не собираюсь. Впрочем, и ты, похоже, отправить меня оправдываться к богам не планируешь, иначе не стал бы тянуть. Но учитывая принадлежность к королевскому роду, наши с тобой отношения — это не только вопрос личной жизни. Как бы мы друг к другу не относились, судьба королевства важнее любой неприязни. Даже настолько сильной.

— И к чему ты клонишь? — ему надоели мои пространственные речи.

Озвучить свою мысль оказалось еще сложнее, чем я думала. Мне даже показалось на мгновение, что мой язык задеревенел и просто отказывается это произносить. С трудом собралась решимостью, да и то, вместо уверенного голоса, получилось робкое бормотание:

— Арвидии нужен наследник.

Конечно же, я заранее представляла его реакцию и готовила себя к самому худшему. Но одно дело, когда это происходит в воображении, и совсем другое — испытывать наяву.

Мелькнувшее в глазах Дарелла изумление мгновенно сменилось целой гаммой эмоций. В частности презрение и насмешка отобразились уж очень красноречиво. И все это сопровождалось проклятыми янтарными отблесками… Складывалось такое впечатление, что он вот-вот готов расхохотаться. И если в собственном представлении я была благородной и самоотверженной девушкой, которая, заглушив собственную гордость, готова на подвиги ради любимого. То, похоже, Дареллом я воспринималась эдакой павшей портовой девицей, которая предлагает свои услуги пьяным морякам, но даже и те брезгуют. Это настолько открыто читалось в его глазах, что я чуть не задохнулась от жгучей обиды. Гордость уже не вопила, она орала так, что даже, наверное, даже в Ардане было слышно.

Но прежде чем клокочущая от злости я успела уйти, Дарелл снизошел до ответа. И столько в его голосе прозвучало откровенного презрения, что я очень захотела умереть на месте.

— Это, конечно, похвально, что ты так рьяно заботишься о будущем моей страны. Но есть одно чересчур весомое «но»: ты слишком мне противна.

Я закусила губу, чтобы не разреветься, и, не глядя на него, вышла из комнаты. Мысленно проклинала и его за жестокость, и себя за глупую слабость. Надо было заранее догадаться, что моя затея провалится, тогда бы хоть удалось избежать такого унижения. Правда, толку теперь было сокрушаться?

Прошло два дня. Сама не знаю, чего я ждала. По идее дальше оставаться во дворце было бессмысленно. Толку ждать, что меня вот-вот выставят. Уж лучше уехать прямо сейчас самой. Тем более обида во мне уже потихоньку перевешивала все остальное. То ли силы воли у меня не хватало, то ли мои чувства к Дареллу были ненастоящие, но упорно маячила мысль, что давно уже пора бросить все и уехать. Только почему-то не уезжала. Оправдывала себя тем, что из-за весенних дождей, наверняка, дорогу и в Северное графство размыло. Просто другой причины не придумывалось. А признаться самой себе, что все же на что-то надеюсь и, несмотря ни на что, не хочу сдаваться, я не решалась.

Дарелла я эти дни не видела. К счастью. После того разговора, мне казалось, что его презрение ко мне многократно возросло. Если такое вообще возможно. А проверять это при личной встрече как-то не хотелось.

И, видимо, смилостивившись надо мной, провидение решило разбавить безысходную мрачность последнего времени более-менее радостными эмоциями. Меня навестила Мирта.

Мы встретились в одной из дворцовых гостиных. Не знаю, как полагалось принимать гостей нормальной королеве, но я решила, что Мирта в любом случае на меня не обидится за нарушения этикета, если таковые имелись. Справедливости ради, я так и не поняла, то ли она по мне так сильно соскучилась, то ли ей просто жуть как хотелось похвастаться перед мужем своей дружбой с королевой. Но я решила хотя бы по этому поводу не раздумывать и искренне подруге обрадовалась. Ведь кроме Лейфа и Лили мне и поговорить-то было не с кем.

— Элина! — с привычным воплем Мирта стиснула меня в объятиях.

Маячащий за ее спиной худощавый молодой человек с глазами испуганной лани и средней степени блондинистой лохматости смутился настолько, что даже запунцовел. Видимо, считал, что с королевскими особами такое панибратство недопустимо. Не знаю, насколько он походил на барона, но вот мое представление о поэтах вполне оправдывал.

Сама же Мирта никак не изменилась. По-прежнему походила на болтливое и очень милое розовое пирожное. Видимо, только на мне замужество сказалось столь удручающее. Что подруга, конечно же, не преминула заметить.

— Элина, что у тебя вид такой тоскливый? — в лоб поинтересовалась она, плюхаясь на диван, от чего расшитые воланами юбки ее розового платья взметнулись вверх, демонстрируя круглые коленки. И без того смущенный барон смутился еще сильнее.

— Просто королевой быть не особо весело, — я вяло улыбнулась.

Мирта только собиралась накинуться на меня с новой лавиной расспросов, но к счастью, вошла служанка с подносом. Вид золотого блюда с разнообразными пирожными мгновенно выветрил у моей подруги все расспросы. С прежней непосредственностью она уже принялась за лакомства, забыв и о моем тоскливом виде, и о собственном муже, который по-прежнему пунцовел у дверей.

Мне стало жаль скромного барона.

— Проходите, присаживайтесь, — с вежливой улыбкой я указала на диван.

Промаршировав к указанному месту, он сел и замер истуканом с неестественно прямой спиной. На бледном лице переживающего поэта открыто читалось, что он силится что-то сказать, но никак не может придумать, что именно.

Я опустилась в кресло напротив и взяла чашку с чаем со столика между нами. Оставалось терпеливо ждать. Насколько я знала Мирту, она была потеряна для общества, пока количество сладостей не сократится хотя бы наполовину.

— Эх, хорошо у тебя здесь, — она, наконец, откинулась на диванные подушки и с блаженной улыбкой огляделась. Взгляд замер на сидящем рядом бароне.

— О, кстати, — спохватилась Мирта, — Элина, знакомься, это Гард.

Тот тут же вскочил на ноги и поклонился мне, еще больше усилив неловкость.

— Ваше Величество, — невнятно пробормотал он и заглох, видимо, потеряв нить мыслей.

Удивительно, но при всем внешнем тщедушии голос у него оказался басовитомощный. Таким только приказы войскам раздавать.

— Очень рада с вами познакомиться, — я улыбнулась.

Он пытался завернуть в ответ что-то витиеватое, но его хватило только на нечто невнятное «И я».

— Не обращай внимания, — Мирта махнула рукой, — он у меня всегда такой стеснительный. Давай рассказывай, как ты тут живешь.

— Вот так и живу, — врать не хотелось, а говорить правду уж тем более.

— Я вижу, что хорошо, — она потянулась за еще одним пирожным. — Эх, Элина, жуть как тебе завидую.

— Поверь мне, не стоит, — я мрачно улыбнулась и перевела тему: — Лучше расскажи, как твои дела.

— Да мои-то по-старому. Нас вообще чего в столицу-то занесло, — Мирта активно жестикулировала надкушенным пирожным, из-за чего нос рядом сидящего барона пару раз чуть не оказался в креме, — у тетушки Гарда вчера день рождения праздновали, вся родня съехалась. Ты же знаешь, я столицу не особо люблю, но тут подумала, почему бы и не съездить, тем более тебя навестить смогу. Ну и не зря, конечно, поехали, весело было, да и угощения оказались на высоте. Там таких фазанов подавали…ммм… — она закатила глаза, — Элина, ты даже не представляешь…

Я не удержалась от улыбки. Знала бы Мирта, как я-то ей завидовала. Как мне самой бы хотелось вот так же радоваться простым мелочам: вкусному пирожному, красивому платью, хорошей погоде… Да если уж честно, мне дико хотелось радоваться хоть чему-то! Можно было, конечно, списать на то, что из-за «Ледяного сердца» я ничего не чувствую, но я прекрасно понимала, что дело вовсе не в заклятии. Не оно окрашивает мою жизнь в траурные краски. А ненависть Дарелла и невозможность что-либо изменить. От таких грустных мыслей пальцы инстинктивно потянулись к спрятанному под тканью на груди теплому эмельдиру. Если честно, мне уже иногда казалось, что все светлые воспоминания — всего лишь сны, которые я больше не вижу. И только этот удивительный камешек оставался единственным доказательством, что когда-то существовавшие ко мне чувства Дарелла были реальными. Хотя тут ключевым уже становилось именно слово «были»…

Звонкий голос Мирты отвлек меня от мрачных размышлений.

— …а какую Гард своей тетушке поздравительную оду написал! Ты бы слышала! Ой, Гард, и вправду почитай, а? Элина жуть как оды любит!

Мне оставалось лишь с вежливой улыбкой кивнуть.

Резво вскочивший барон как-то даже про свою скромность забыл и начал бодрым голосом декламировать нечто высокопарное. Я пила чай и делала вид, что слушаю, а сама в это время уныло в мыслях пересчитывала цветочки на обивке дивана. Не то, чтобы поэт из барона был никудышный, но я в свое время настолько наслушалась от Мирты его творений, что теперь мне дурнело уже и от пары строк сложенных в рифму.

Но как я ни старалась, полностью отвлечься не смогла, и особенно громкие отрывки длиннющей оды настырно слухом улавливались. От одного из них я даже чуть чаем не подавилась.

— Повторите, пожалуйста, эти две строчки, — лихорадочно попросила я, еще сама не понимая, что именно меня так зацепило.

Чуть растерявшийся барон послушно продекламировал:

— По-прежнему цветете Вы,

Как заросли дурман-травы…

— Какой травы? — пробормотала я резко севшим голосом. Мгновенно вспомнился рассказ травницы Хедды о том, как в свое время мать Стиана приготовила на основе дурман-травы зелье для короля Аларда. Зелье на одну ночь…

— Ну дурман-трава, Элина, — снисходительно пояснила Мирта, — чего ты не видела ее, что ли?

— Нет, — я мотнула головой. — А ты?

— И я не видела, — она виновато улыбнулась и тут же заворчала на Гарда: — Какая-то ода у тебя нереалистичная.

— Почему нереалистичная? — у глубоко оскорбленного поэта даже подбородок задрожал. — Я видел, как цветет дурман-трава!

— Где? — тут же спросила я.

— Так у моей тетушки в саду и растет, — он махнул рукой, видимо, в сторону сада тетушки. — Только вы не говорите никому, — понизил голос до шепота, — а то вроде маги раньше использовали дурман-траву для каких-то своих зелий и всю ее повыдергали. Тетушка-то моя страсть как любит всевозможные цветочки, а травка эта чудно цветет. Да и растет у нее всего кустик крохотный.

— Никому не скажу, — клятвенно пообещала я и как бы между прочим поинтересовалась: — А где именно ваша тетушка живет?