(Не)любимый муж

37

— Я сказала маме, что мы приедем в субботу, — сообщаю Ярославу, выкладывая на тарелки стейки медиум прожарки.

Сегодня мы остались дома. Всего пару часов назад Таня уехала на съёмную квартиру, и я даже расчувствовалась немного. Всё же в последние пару недель мы очень сблизились, вместе сериал смотрели, несколько раз ездили в университет, обедали в кафешках, общались по душам. Мне уже не хватает этой странной безбашенной девчонки. Конечно, мы и дальше будем видеться, но это немного другое.

— Волнуешься? — Яр обхватывает мою талию и мягко усаживает меня к себе на колени. Льну к нему, обнимаю за шею, чувствую тепло любимого тела, отчего на душе становится легко и спокойно.

— Немного, — тихо признаюсь. — Но я изучила статьи про игровую зависимость и больше не злюсь на отчима. Жаль его. В жизни Виктора нет ничего светлого, кроме игровых автоматов, он не умеет контролировать свои желания, врёт жене, берёт кредиты под огромные проценты, и всё ради того, чтобы сбежать от реальности. Наверное, ему не хватает драйва, адреналина, ощущения того, что он жив и способен чего-то добиться, пусть это и будет дурацкий выигрыш в казино. Это страшно на самом деле. Я читала, что людям с игровой зависимостью может помочь толковый психотерапевт, а в некоторых случаях требуется медикаментозное лечение.

— Антидепрессанты?

— Да. Игромания часто сопровождается депрессией или повышенной тревожностью. Страшно всё это, — я вздрагиваю, жмусь к Яру и целую его в шею. Он обнимает меня крепче, шепчет на ухо ласковые слова. Я чувствую себя бездомным котёнком, которого приютили, обогрели и исцелили любовью.

Я всё чаще ловлю себя на мысли, что испытываю к Яру нечто большее, чем простая влюблённость. Я с ним другая совсем: открытая, уязвимая, ранимая. С Егором всё было иначе, проще, что ли, приземлённее. Его прикосновения не дарили мне уверенность, не успокаивали душу.

Ярослав каким-то невероятным образом чувствует меня, а я всеми силами пытаюсь отвечать ему взаимностью, дарить ласку и тепло. Мы даже не ссоримся, хотя в этом есть частичка моей вины. Я так и не рассказала мужу про своё желание найти работу. Вспоминаю скептическое выражение в глазах Тани и торможу, откладываю серьёзный разговор на потом. Трусиха.

— Вот видишь, Майя, всё поправимо.

Яр с удовольствием ест стейк, который я приготовила на электрическом гриле. Тоже отрезаю кусочек, медленно жую, искоса поглядывая на мужа, и с каждым мгновением ко мне возвращается тревога. Сколько дней я уже откладываю важный разговор? Три, четыре? Разве так можно? Я должна быть честной с Яром, чем дольше я молчу про работу — тем хуже себя чувствую. Ещё и ситуация с отчимом камнем давит на сердце. И Таня уехала.

Надо признаться. Хватит убегать от реальности!

— Яр, — неуверенно произношу, наблюдая за тем, как муж доедает стейк, — я хочу устроиться на работу. И уже нашла подходящие вакансии.

Он замирает. Откладывает столовые приборы, внимательно смотрит на меня. Между его бровей появляется глубокий залом, уголок губ недовольно дёргается вверх. Яру не нравятся мои слова. Он удивлён? Разочарован? Зол? Не могу прочитать его эмоции, он слишком хорошо умеет их скрывать.

— Зачем? — спрашивает сухо.

— Я не хочу сидеть у тебя на шее. Это неправильно. Я с восемнадцати лет работаю.

— И что, ты была сильно счастлива, ублажая дегенератов в захудалом ресторане с отвратительной едой? Тебе доставляло удовольствие назойливое внимание клиентов? Ты радовалась, получая скудные чаевые?

— Н-нет.

— У тебя оставалось время на себя? На изучение чего-то нового? Ты успевала нормально готовиться к зачётам и экзаменам?

— Нет.

— Но ты ведь любишь учиться?

— Уже да. Я даже тему будущего диплома обдумываю, хочу, чтобы мне было интересно его писать, — бормочу дрожащим голосом.

Яр отдаляется от меня. Упирается локтями в стол, щурит глаза, когда сканирует меня пытливым взглядом. Его слова наполнены сарказмом, красивые губы ухмыляются. Он совсем меня не понимает.

— И кем ты хочешь работать? — насмешливо спрашивает он.

— Сначала я думала устроиться администратором в ресторан или бариста в кофейню, но потом поняла, что это не совсем подходит для жены крутого бизнесмена. Нужно же как-то соответствовать своему титулу, — я нервно хмыкаю. — Поэтому рассматривала вакансии лаборанта на кафедре или ассистента менеджера. Можно на дому работать, это тоже неплохой вариант. Или в банке, оператором call-центра.

Чем дольше я говорю, тем неувереннее звучит мой голос. И всё из-за скептического выражения на лице Ярослава. Понимаю, что озвученные варианты явно не тянут на работу мечты, но кем ещё можно устроиться студентке в двадцать лет? Я и так несколько дней потратила на поиски нормальных вакансий.

— Ты же понимаешь, что работа будет мешать твоему образованию? — Яр неодобрительно качает головой.

— Да. Но раньше же я как-то совмещала…

— Майя, тебе не нужно работать. Для начала окончи университет, а потом ищи должность по специальности. Если же не хочешь — у тебя есть два года, чтобы найти занятие по душе. Любая девушка мечтала бы оказаться на твоём месте: полная свобода, отсутствие домашних обязанностей и финансовых проблем, время на поиски дела своей жизни. А ты о бесполезной работе заговорила.

— Я — не любая девушка! — со звоном опускаю вилку на тарелку, резко подскакиваю, задетая его бездушными словами. — И я не привыкла висеть у мужика на шее! Я хочу, чтобы у меня были свои деньги, полученные собственным трудом. Я так привыкла, Яр!

— Ты больше не брошенная матерью девчонка, которая вынуждена зарабатывать копейки на пропитание. Ты — моя жена, Майя. Тебе не нужно бросаться из крайности в крайность, не нужно растрачивать время на скучную нелюбимую работу, когда у тебя есть возможность этого не делать! Перед тобой открыт весь мир, а ты хочешь быть на побегушках у посредственного менеджера или общаться с заёбанными жизнью, неадекватными клиентами банка.

— Зато тогда я буду чувствовать свою значимость! — вскрикиваю, совершенно не желая прислушиваться к его словам. Он ведь зарабатывает деньги, ему хорошо, он не находится в слабой позиции. А я не привыкла быть зависимой. Ни духовно, ни материально.

— Что ещё за бред? — устало вздыхает Яр. — Твоя значимость не определяется деньгами, которые ты зарабатываешь. Она определяется твоими стремлениями и желаниями, твоим упорством и талантом, которые со временем дадут свои плоды. А если ты потеряешь себя на убогой работе, в которой нет намёка на саморазвитие и карьерный рост, разве это докажет твою значимость?

— На данном этапе — да! — голос срывается, меня трясет, а в голове роятся сотни бессвязных мыслей. Он не прав, он не понимает, он мыслит обо всём со своей колокольни. — Мне нужна работа, чтобы не быть зависимой.

— От меня? — он грустно улыбается.

— Да.

Лицо Яра искажается едкой ухмылкой. Он качает головой, словно не может поверить моим словам, встаёт из-за стола и подзывает к себе Джанго и Вичера. Ищет успокоение в любимых собаках.

— Если хочешь чувствовать себя значимой и независимой, то пожалуйста — устраивайся на хреновую работу. Прислуживай другим, получая гроши, забивай на высшее образование, на курсы вождения, на саморазвитие. Но всё это не поможет тебе избавиться от страха, Майя.

— Какого? — шепчу обескровленными губами.

— А ты сама как думаешь? — он смотрит на меня с каким-то болезненным отчаянием. — Ты не доверяешь мне. Боишься, что я брошу тебя, как это сделали твоя мама, твой бывший парень и твоя единственная подруга. Все эти слова про значимость и важность, про независимость — они лишь отражение твоих страхов. Тебе кажется, что только работой и упорством ты сможешь добиться моего расположения. Но, Майя, твоя самоотверженность не помогла удержать маму, Егора и Марину. Может, дело всё же не в тебе, а в других людях? Подумай об этом.

И, не дождавшись моего ответа, Яр уходит выгуливать собак.