Не обещаю, что будет красиво...

Глава 6

Нина

У ворот заведения сделала глубокий вдох, и отправилась как на бой. Как только мне исполнилось восемнадцать лет, безуспешно пыталась вернуть то, что принадлежит мне по праву. И вот теперь очередная баталия. Теперь мне двадцать лет, я закончила колледж, и не завишу от государства, так как не получаю никаких субсидий и выплат. Я даже не прошу выдать мне квартиру как сироте. Я прошу вернуть то, что принадлежит и так мне, потому что квартира находилась в собственности родителей, а, стало быть, теперь она моя. Разговор с директором был опять очень сложный. Истрепав свои и его нервы, я все-таки получила документы и ключи. Попутно выслушивая о своей неблагодарности и нигилизме. Только за что я должна была благодарить? Они не растили меня, полгода, я была в стенах детского дома ровно полгода, потом закончила девятый класс и уехала в колледж. И за полгода проживания, а скорее выживания в стенах этого заведения, я позволяла сдавать свою квартиру целых четыре года. Мне, конечно, ткнули в глаза, что за нее эти четыре года нужно было оплачивать коммунальные платежи, следить за состоянием коммуникаций. Но, думаю, и прибыль они с этого так же получали.

Когда за мной закрылась калитка детского дома, я сильнее сжала ключ и бумаги в руках, и захотелось плакать.

- Боже, я смогла, - одними губами прошептала я.

После подавления непрошенных слез, к ним на смену пришло ликование. Осознание того, что у меня все получилось. Я все смогла, получила обратно свою квартиру, больше не надо работать где придется ради комнаты, больше не надо считать чужие углы. Улыбка расползалась по лицу, хотелось кричать и прыгать. Сердце колотилось с невероятной силой. Я вернусь туда, где мне было хорошо. Где моя жизнь была полна сказок, любви, добра и достатка. Конечно, там уже не будет родителей, никто не встретит меня на пороге, не прижмет к своей любящей груди и не спросит о моих победах и бедах. Но эти стены, они помнят это тепло и непременно согреют меня им.

В голове начали всплывать одна за другой картинки из детства. Вот я разбила коленку, учась кататься на велосипеде, и папа нес меня на руках домой, а мама потом нежно гладила мою ногу и приговаривала разные присказки, которым научила ее когда-то моя бабушка. А вот я влюбилась в мальчика из старшего класса. Тогда мне казалось, что это на всю жизнь, и если он не ответит мне взаимностью, то я навсегда останусь одна, потому что так сильно и беззаветно можно любить только раз в жизни. Сколько слез я пролила ночами в подушку? Сколько было исписано дневников? Папа в то время сильно хмурился, а мама поддерживала меня молчаливо, часто обнимала и гладила по волосам вечерами, стараясь рассказать истории из своей жизни, и то, как она справлялась с ними в подростковом возрасте. Я тогда была ей так благодарна, что не лезет с советами и не тянет из меня душещипательных историй, и папе, что не пошел бить лицо моему объекту воздыханий, хотя было видно, что он готов на это. А вот мне купили щенка. Это был замечательный щенок золотистого ретривера. Он был ласковым, послушным. Я назвала его Джери. А потом, когда его насмерть сбила машина мы всей семьей рыдали в голос и несколько недель прибывали в крайне подавленном состоянии. Родители предлагали завести мне другого питомца, но мне казалось, что это предательство по отношению к моему другу и поэтому всегда отказывалась. Сейчас я понимаю, что если бы у меня был питомец на тот момент, как родители разбились, то мне было бы еще сложнее переезжать в детский дом. Потому что с ним бы меня тоже разлучили.

За приятными и не очень воспоминаниями не заметила, как добралась до многоэтажного панельного дома. За четыре с половиной года здесь очень многое поменялось. Появилась новая детская площадка во дворе. Фасад отремонтировали, подъездная дверь была поменяна. Благо в связке ключей имелся и магнитный ключ от этой двери, хотя я не уверена, что он подходит, мало ли. Огляделась. Может встречу кого-то из знакомых, все-таки я прожила здесь шестнадцать счастливых лет. В этой квартире росла моя мама, потом и я. Бабушка рано умерла, я помню ее смутно, только ощущения. Она была невероятно теплой женщиной. Я помню миллионы сказок и присказок, которыми она меня забавляла, ее теплые руки, так нежно обнимающие меня и поглаживающие по спине. Бабуля умела успокоить и подбодрить в любой ситуации, а может просто мои ситуации на тот момент были слишком мелкие и не требовали больших усилий, только безграничной мудрости и любви. Выдохнула. Идти домой почему-то стало страшно. Как будто в прошлое вернуться, только в этом прошлом уже никого нет.

Переминаясь с ноги на ногу, развернулась и пошла на площадку. Села на качели и стала искать глазами родные окна. Найти их было не сложно грязные, запыленные глаза моей квартиры тускло смотрели во двор, на них не было занавесок, на фоне других, соседских, окон они смотрелись печально. Стало тоскливо. Все вокруг стало другим, фасад, двор, даже люди изменились. За время, что я находилась на детской площадке, я не встретила ни одного знакомого лица. Мне не с кем было поздороваться, рассказать как я жила эти четыре года, в пустой квартире меня никто не ждал. Смахнула опять накатившие слезы. Что-то совсем расклеилась. Решительно встала и на трясущихся ногах побрела в сторону подъезда. В лифте ехала не дыша, каждый этаж отсчитывало мерно бьющееся сердце, которое готово было остановится. Когда створки лифта распахнулись необъяснимая тревога обуяла меня. Дверь квартиры выглядело жалко, обшарпанная, местами продавленная, такая картина создавала впечатление, что за ней живут неблагополучные люди. Замок поддался с трудом, потому что гнездо для ключа было расшатано. Я ожидала, что за четыре года наш новый ремонт, скорее всего, пришел в негодность, но такого мне не привиделось бы даже в страшном сне.