Не от мира сего

Глава 4

Странное предчувствие сопровождало меня всю дорогу. Дядя не проронил ни слова, в отличии от его жены, которая, то и дело, читала мне нравоучения и упрекала за то, что я должна была защищать её дочь, а не портить репутацию семьи.

«Какого черта меня отчитывают как ребенка?» — я на мгновения забывала о Далии и пыталась спорить с теткой, но она не давала и слова мне вставить.

А больше всего меня задело то, что тетка приказала мне забыть события минувших дней, так, словно ничего и не было.

«Их вообще заботить жизнь Далии? Или главное — не запятнать честь семьи? По каким традициям они здесь живут?». Я замолчала, искоса бросая взгляды на родственников, а потом и вовсе оградила себя невидимой ширмой, смотря в окно и наблюдая за городом, который я не узнавала. Да, улицы были похожи своими названиями, но места, которые мы проезжали, не были мне знакомы.

Я уловила взгляд водителя, который вздыхал и поджимал губы от злости, когда тетка недовольствовала. Даже этому бедолаге не нравилось, как обращались с Далией, что говорить обо мне. Я хотела высказать ей всё, что уже наболело, но не спешила этого делать. Во-первых, я — не Далия, а во-вторых, я не была уверена, что мне стоит это делать сейчас. Кто она такая и какое у неё положение — вот, что должно заботить меня в первую очередь. Глядя на поведение родственников, уже можно сказать, что у Далии не семья, а террариум — каждой твари по паре.

«Лучше бы я никуда не выходила из дома» — подумала я.

Мы подъехали к большому двухэтажному дому, огражденный высоким длинным забором. Из машины я выходила, задаваясь вопросом: какая роль отведена мне, Дарьи Швецовой, и что уготовила мне судьба?

…

— Далия, милая… как ваше самочувствие? — женщина лет пятидесяти в строгом брючном костюме подошла ко мне и протянула руки, пытаясь обнять.

Я даже немного растерялась. В этот момент вмешалась тётка.

— Хватит расспросов! — она одарила женщину холодным пренебрежительным взглядом, на что та вытянулась в струнку, и поспешила удалиться.

Я тоже хотела последовать её примеру, и сбежать куда-нибудь, но увы, не знала где моё место и есть ли оно, вообще, в этом доме.

— Почему вы так пренебрежительно с ней разговаривали? — спросила тетку. Её манера общения со мной, с это женщиной — выводили из себя. Никакого такта!

— Прислуга должна знать своё место, как и ты своё! — жестко ответила мне.

— Что ты… — мне так и хотелось ей тыкнуть, — вы этим хотите сказать? — чуть не вылетело из моего рта, проводя между нашими возрастами параллель.

— Ты забыла своё место? Тогда позволь напомнить… Мне всё равно, что там говорит врач о твоей «временной потере памяти», но хочу, чтобы ты запомнила… своим маленьким мозгом, твоя задача — защищать сестру от неприятностей, а не создавать их для неё. Ты меня поняла?

«Сестра…сестра… Чем больше мне о ней говорят, тем больше она мне не нравится». Я недовольно хмыкнула.

— Это работа охраны. Если они не справляются со своей задачей, тогда зачем их столько в доме?

— Хорошо, что ты об этом вспомнила. Вот и приступай к выполнению своих обязанностей. Тебе за эту работу деньги платят.

«Как же я раскатала губу! Увидела богатый дом, и ошибочно предположила, что здесь я живу. Оказывается, я тут всего лишь наемный работник, и работаю на свою родню, — подумала я. — Не страшно, и не такое бывает в семьях».

— Моим родителям сообщали, что со мной произошло? — неожиданно спросила я.

— Твои родители погибли… Деточка, тебе давно пора свыкнутся с этой мыслью! — она преподнесла эту новость насмешливым тоном, будто потешалась над моим горем. Мои ноги подкосились, не каждый день я слышу такие ужасные новости, и меня качнуло в сторону. Благо дело, рядом оказался дядя, он поддержал меня за локоть, и дал опереться за свою руку, что не понравилось его жене.

— Оставь свой неуместный сарказм, Клавдия! — зыркнул на неё муж, пытаясь приструнить её довольство смертью моих родителей. — Далия, — обратился дядя, — нам нужно поговорить!

Он увел меня из гостиной, и пригласил в свой кабинет.

Эта была просторная комната, стены которой, украшали огромные книжные стеллажи. Кабинет больше напоминал библиотеку. Огромный письменный стол из массива дуба, стоял рядом и придавал кабинету строгости и элегантности, также, как и под стать ему — высокое кожаное кресло. Выглядело дорого и сердито.

— О чем вы со мной хотели поговорить? — я замялась, потому что не знала, как к нему стоит обращаться.

— Владимир Аристархович… так будет привычнее, — сказал дядя, принимая во внимание мою ситуацию.

Немного непривычно называть собственного дядю по имени отчеству, но, если в этом мире так принято, я согласилась.

— О чем вы хотели поговорить со мной, Владимир Аристархович? — я встала в стойку, скрестив руки за спиной.

Дядюшка подошел к своему столу, выдвинул ящик и что-то достал из него.

— Больше не теряй, — он протянул мне медальон, который я, не раздумывая надела на шею, не забывая поблагодарить.

— Присаживайся, — дядюшка указал мне на кресло, а сам сел напротив.

Я молчала, давая ему возможность начать разговор первым.

— Врач сказал, что ты ничего не помнишь, это правда?

— Да, — я не отводила от него глаз, давая понять всю серьезность моего состояния.

— Это плохо. Нам бы не помешали сейчас твои навыки.

— Владимир Аристархович, я физически здорова, и это никак не помешает моей работе. Пожалуйста, не списывайте меня со счетов. Врач сказала, что моя амнезия может быть временной. И…родные стены лечат быстрее, — во чтобы то ни стало, я хотела сохранить своё место. Только здесь, я могу больше узнать о жизни Далии. Ведь я еще не знаю, как долго мне предстоит быть ею. Чего я боюсь, так это застрять в этом теле навсегда.

— Как я рад это слышать. Тогда позволь я тебя вкратце введу в курс дела.

Я вздохнула с облегчением, думая, что хоть одному родственнику на меня не наплевать.

Он продолжил говорить: — Руку твоей сестры просят два клана: север и запад. И я принял решение, что для нашей семьи и для твоей сестры, более выгодным союзом будет брак с кланом запада.

— Я рада за неё! — предположила я.

— Не торопись радоваться, дитя моё! В связи с произошедшим с тобой, в городе появились слухи, и они мне очень не нравятся.

Я закатила глаза, подозревая о каких слухах может идти речь.

— Мы не можем позволить, чтобы этот брак сорвался по чьей-то глупости. Поэтому хочу попросить тебя: забудь всё, что с тобой произошло.

«Глупости? — он так говорит, будто я виновата в том, что со мной произошло».

— Что вы подразумеваете под глупостью? Вы думаете, я специально спровоцировала тех парней?

— Я хочу сказать, что твоё упрямство может сыграть с тобой большую… злую шутку. Забудь тот день и всё, что с тобой происходило за последние три дня!

Мне послышалось, что это прозвучало в приказном порядке.

— Зная меня, вам не стоило просить о таком. Только ради сестры и её предстоящего брака, я закрою на это глаза, — моё мнение о дяди резко поменялось, и не в лучшую сторону.

— Вот и хорошо. Теперь можешь ступать в свою комнату, и отдыхать, а завтра, приступишь к своим обязанностям.

— Говоря об обязанностях… Меня кто-нибудь может ввести в курс дела?

— Я уже отдал приказ. По всем вопросам можешь обращаться к начальнику охраны. Извини, всё забываю, что у тебя амнезия.

После того, что он мне сказал, не думаю, что его слова извинения стоит воспринимать буквально. Я ничего не ответила, вышла из кабинета и направилась в свою комнату, в которую меня любезно сопроводили.

Я всё думала о браке по расчету. Мучаясь вопросом: «А как же любовь?». Мне хотелось узнать — чем руководствовалась сестра, соглашаясь на такой брак? Кстати, о ней. Когда же я смогу с ней познакомиться?

…

Комната Далии меня немного разочаровала. Живя в огромном богатом особняке, её комната была маленькой, по меркам этого дома, и скромной: строгий стиль — аккуратно заправленная кровать, минимум мебели, ноль всяких женских штучек, типа: статуэток, игрушек, украшений, всё что говорило бы о том, что в комнате живет молодая девушка.

В комнате была своя гардеробная, что меня очень радовало. Все вещи развешены по цветам и форме. «Педантичность может быть заразной», — подумала я. Всё лежит на своих местах. — «И мне не мешало бы взять с неё пример», — тогда я мысленно вернулась домой, и испугалась. Мне пришлось ущипнуть себя за руку, в надежде на то, что боль разбудит меня ото сна. Но, к сожалению, мой мозг откликнулся, и я вскрикнула от боли. Комок подкатил к горлу, и я почувствовала всплеск тошнотворных эмоций, которые появились из ниоткуда: печаль, злость и неприязнь — свалившиеся на меня как гром среди ясного неба.

Не хочу испытывать такие эмоции, они никогда не приводят ни к чему хорошему. Если я буду вести себя здесь также как в своём мире, я просто не выживу. Там, я привыкла плыть по течению, потому что моя жизнь была размеренной и постоянной, а здесь — всё не так, нужно быть на чеку, чтобы не быть съеденной этими волками — навязанными мне родственниками.

Я ушла в ванную комнату: умылась, привела себя в порядок и посмотрела в зеркало. Мой монашеский вид удручал и не годился для такой прекрасной юной девушки как я. Я разглядывала себя с разных сторон, привыкая к своему новому телу. Всё в ней мне нравилось, и я не вольно попыталась сравнить нас обеих.

Я, Даша Швецова, была немного выше её, и по комплекции крупнее. Учитывая, что я уже не так юна, моё лицо выглядело таким же молодым, сказывалась генетика. Все женщины в моём роду поздно старели. В тридцать пять, моё лицо было гладким и без морщин, по сравнению с моими ровесницами. Конечно же, часто под моими глазами можно увидеть мешки под глазами и синяки, но это сказывалась моя усталость и недосып, и короткие прогулки на свежем воздухе. Насчет фигуры, моя была тоже спортивной, временами, но я старалась держать своё тело в тонусе.

В общем, я старалась выглядеть так, чтобы не страшно было смотреться в зеркало. Ведь себя нужно любить, чтобы не происходило в жизни.

— Если тетке так хочется, пусть сама одевается как монашка. Даже я не надела бы такое!

Из предложенных вещей, я выбрала в шкафу — топ и легкие брюки прекрасно сели по фигуре.

Решившись воспользоваться отведенным временем, я заглянула к начальнику охраны. Первое впечатление о Сергее Васильевиче — положительное. Мужчина, за сорок, плотного телосложения, подтянут и в хорошей физической форме. На нем был строгий классический костюм, пиджак которого прикрывал оружие, висевшее у него на поясе. Я заметила его, когда он протянул мне руку.

— Всё так серьезно? — почти с сарказмом подчеркнула я всю важность ношения оружия.

Мужчина никак не отреагировал на моё колкое замечание, лишь сказал:

— Мне уже доложили, что ты потеряла память, и как всегда, не вовремя.

Хотела спросить почему, но объяснения могут занять много времени, поэтому я не стала разглагольствовать, а сказала ему тоже самое, что и ранее дяде:

— Я всё схватываю на лету. Хочу знать, что здесь происходит и чего мне стоит и нужно опасаться?

— Вам с Миленой нужно быть осторожными… — и меня начали вводить в курс дела. — Господин Рапира, с отменой свадьбы, расстроил планы северного клана. Последствия его решений могут сказаться как на бизнесе, так и на членах его семьи.

— Ты говоришь о мести?

— Всё возможно, но нам лучше стоит перестраховаться.

— Сегодня, я не видела свою сестру. С ней всё в порядке?

— Госпожа плохо себя чувствует, — ответил он.

— Что с ней? — полюбопытствовала я.

— Это тебе стоит у себя спросить…

Меня удивили его слова, и поэтому, пришлось напомнить ему о своей дырявой памяти.

— Поясни…

— Ой! Прости! Запамятовал. Между тобой и сестрой есть некая мистическая связь. О ней знают немногие, и мы до конца еще не поняли как это у вас работает…

— О какой связи идет речь? Можно поподробней?

— Скажу так: ты можешь контролировать эмоции своей сестры и держать их в узде. Никто не знает, как ты это делаешь, но вот твоя тетка, Клавдия, вовсю пользуется твоим даром. Ты контролируешь её дочь, а она контролирует тебя.

— Какой-то замкнутый круг! И зачем я … зачем мы это делаем с Миленой? — уточнила я.

— Госпожа Милена страдает недугом и очень часто выходит из себя, а ты — единственная, кто может утихомирить её.

Я на миг представила себя кукловодом, которая дергает за ниточки свою сестру как марионетку. Картина, даже в голове, выглядела немного жутковато. Сомневаюсь, что мне бы понравилось, чтобы мной кто-то управлял. Это аморально, и неправильно.

— И меня наняли в качестве сиделки?

— Не принижай свои достоинства, Далия.

— Тогда, удиви… — с каждой фразой для меня открывается что-то новое.

— Ты — её телохранитель.

Я засмеялась.

— Мало мне охранять её дух, так ещё и охранять тело… — я разочаровано вздохнула и добавила: — Есть ещё, что я должна знать о своей сестре?

— Вы недолюбливаете друг друга и постоянно соперничаете.

— Даже боюсь представить почему? Это сарказм… — добавила я, когда начальник захотел мне ответить. — Хорошо…предположим, я её телохранитель…ница? От кого её нужно охранять?

— Ты забываешь, что у семьи Рапиры есть недоброжелатели, которые не разделяют его взгляды и хотят навредить его имиджу и семье. Владимир Аристархович не хотел бы, чтобы с головы его любимой дочери упал бы хоть один волос.

— Ну, с этим не ко мне, а к парикмахеру лучше идти, — сострила я.

Василич расплылся в улыбке, которую тут же попытался скрыть.

— Рад, что у тебя появилось чувство юмора, но дам совет, не шути так при Милене. Она и так на тебя зуб точит. Лишний раз не подливай масла в огонь, а то на тренировках она на тебе отыграется.

— Как?

— Она — твой спарринг партнер.

— И зачем ей это? Ну мне-то понятно, я работаю в службе охраны, а ей?

— Твоя сестра сказала, что, укрепив тело — укрепит свой дух.

— Так она хочет освободится от меня… — сделала я своё умозаключение. — Чувствую себя каким-то монстром.

— А кому бы понравилось, что его контролируют?

— Никому…

— И я про тоже…

— Я одного не понимаю, почему родители Милены так хотят её контролировала. И не нужно всё сваливать на болезнь. В наше время есть кучу лекарств, у которых схожий эффект. Они именно хотят, чтобы она подчинялась, зачем?

— Ситуация в городе, с появлением западного клана, сильно поменялась за эти годы: они подмяли под себя малый и средний бизнес, и положили глаз на более крупные предприятия. Господин Рапира хочет укрепится на своей территории, и поэтому наилучшим решением стало объединение семей посредством брака отпрысков двух семейств, без кровопролитий и потерь. И брак способствует привлечению крупных активов в бизнес.

— А сестра… она согласна на такой брак, по расчету?

— В таких вопросах согласие не требуется. От этого брака зависит статус и процветание вашей семьи.

— Как это? — чем больше я узнавала, тем больше становились мои глаза.

— Ну смотри. Алекс Вульф является наследником западного клана, а значит, станет в будущем альфой. А для семьи Рапира стать частью этой семьи — это унаследовать высокий статус в обществе. А если от этого союза родится ещё и ребенок с древним геном, то, представь какую власть обретет господин Рапира.

— Возможно, что Милена против этого союза, а контроль над ней нужен лишь для того, чтобы она не смогла отказаться, и дядя не потерял бы свои вложения, — размышляла я вслух. — Вот же сукин сын! — только я подумала, что дядя — добрый малый, как оказалось, он ещё тот мерзавец. — Ты упомянул, что Алекс Вульф — альфа. Что ты имел в виду? Альфа…альфа…тот самый? — я, мягко говоря, намекала на волков-оборотней. Я разразилась смехом, когда представила их в своей голове.

Когда я увидела лицо начальника, холодное и каменное, моя улыбка с лица слезла. — Ты серьезно?

— Я реально не пойму, ты действительно ничего не помнишь или прикидываешься?

Я нахмурилась, и этого хватило, чтобы он понял, что я не шучу. Мне сейчас не так сильно волновала я, как больше хотелось узнать о Вульфах. Даже их фамилия говорила сама за себя.

— Расскажи мне о них больше? — я чуть ли не умоляла. — Кто они, какими силами они обладают и стоит ли их остерегаться?

Видно было как Сергей Васильевич не хотел говорить на эту тему, но я настаивала, что это поможет мне быстрее всё вспомнить.

— Вульфы — потомки волков. И таких семей как они можно насчитать с десяток. Их статус высок, и для семей, породниться с такими как он, является честью. Иногда семьи, предлагая брак с их дочерями, даже не задумываются, чем может обернуться для них такой союз.

— Смотрю тебе многое о них известно. Если так всё плохо, зачем они женятся?

— Я не говорил, что брак с ними — это плохо.

— Ты только что сказал, брак с ними может обернутся чем-то иным. Что ты имел в виду?

— Женщина перестанет принадлежать своей семье, она будет находится под властью своего альфы.

— Это плохо? — я посмотрела на его недовольное лицо и сама ответила на свой вопрос. — Это плохо.

Ты когда-нибудь видел их превращение?

— Нет, и не хочу.

— А правда, что от укуса можно обратиться?

— Чушь…Ген передается только по наследству по мужской линии.

— А женщины?

— Это бывает редкость, и таких никогда не встречал. Но если бы такая и существовала, то она бы никогда об этом не узнала.

— Почему?

— Ты слишком много задаешь вопросов.

— Но…

— Никаких «но», я устал от твоей болтовни.

— Они так тебе не нравятся?

— Когда ты встретишься с одним из них, ты сама всё поймешь! — прозвучало так, словно вынесли мне приговор.

Мне было обидно, что он скрывает от меня такую важную информацию, и по сути ничего толком и не рассказал. А мне хотелось знать больше. Не каждый же раз попадаешь в мир, полный мифов и легенд.

— Всё, о чем мы с тобой говорили о госпоже, должно остаться между нами. Ты меня поняла? — его тон был требовательным.

— Я нема как рыба. Кстати, я всё хотела спросить, почему она госпожа? — мне был интересен и свой статус в этой семье. — А я тогда кто?

На мой вопрос ответила моя сестрица, которая появилась неожиданно в дверях, бросая мне в спину омерзительные слова:

— Нищенка, которую пригрел мой отец.

— Госпожа… — Сергей Васильевич поприветствовал девушку. — Пожалуй, я вас оставлю, — и он вышел из аппаратной.

— Сестрица! — я сделала акцент на родственные связи. Передо мной стояла та самая блондинка, по чьей вине я оказалась в больнице. Вот так делай добро!

В комнате повисло напряжение: между нами, будто кошка пробежала. Легкое пренебрежение витало в воздухе. Она попыталась уколоть меня, я — её.

— Не рано ли тебя выписали из больницы? — поинтересовалась Милена.

— Не вижу радости в твоих глазах…

— И не увидишь… — процедила она сквозь зубы.

— Я чувствую открытую неприязнь с твоей стороны. Могу спросить почему?

— Я не обязана тебе отвечать! — дерзко ответила она.

Я недовольно хмыкнула, скорчив гримасу отвращения к своей сестре.

— Как из покорной овечки, ты превратилась в такую стерву.

Не думала, что от моих слов у сестры сорвёт крышу. Она как с цепи сорвалась, накинулась на меня, вцепилась в волосы, и начала кричать.

— Ненавижу тебя… и тот день, когда ты приехала в наш дом!

Я не стала смотреть как меня таскают за волосы, и тоже схватила её за хвост. На крики сбежалась охрана, они кое как нас расцепили.

Следом влетела тетка, и стала кричать на меня: — Что ты ей сказала?

— Ничего… — кричала в ответ, который не удовлетворил её, и та решила последовать примеру своей дочери, и тоже вцепилась в меня, только уже не в волосы, а взяла меня за грудки.

— Что ты ей сказала? Отвечай!

— Ничего! — повторяла я, ощущая как мой топ начал трещать по швам. — Ты и твоя дочь…Вы обе сумасшедшие! — не выдержала я, и перешла на личности.

— Вот же, мерзавка! — тетка так голосила, что хотелось влепить ей пощечину. Вовремя подоспела охрана, оттащили её и вывели в коридор.

Клавдия продолжала орать на охранников, грозя их уволить. Затем голоса стихли. Я краем глаза увидела, как в коридоре появилась женщина с подносом и передала его в руки хозяйки, с которым она скрылась в комнате, куда отвели Милену.

Я не стала дальше подглядывать за ними, чтобы не вызвать лишних подозрений. Подождала, когда все разойдутся по своим углам, пригладила волосы, поправила одежду и вышла в коридор, направляясь на кухню.

В этом сумасшедшем доме столько негатива, и теперь я понимаю, почему Далия решила покинуть это адское место. Я бы сама сбежала, только вот загвоздка, не знаю как. Пока я в теле Далии, мне придется мирится с обитателями этого дома, у которых за душой так много тайн. А я, ой как люблю, их разгадывать.

Я поставила перед собой цель — расспросить самых вовлеченных, и под ними я подразумеваю обслуживающий персонал. Кто, как не они, являются глазами и ушами особняка, к тому же, они самые большие сплетники, которым так и хочется промыть косточки своих работодателям. Остается вопрос: «Будут ли они со мной разговаривать?»

…

Я добралась до кухни, где меня встретила молодая девушка, лет двадцати пяти, с красивыми каштановыми волосами.

— Далия, вы что-то желаете? — спросила она.

— Нет, спасибо. Я искала …

— Галину Степановну? — ответила она за меня.

— Да, именно её.

— Она была где-то здесь. Мне поискать её для вас?

— Нет. Не нужно. Просто скажите, где мне найти её.

— Она собиралась в винный погреб. Можете там её поискать.

Я поблагодарила девушку и пошла искать винный погреб.

Ходить далеко не пришлось, я столкнулась с Галиной Степановной в коридоре.

— Мы можем с вами поговорить? — я взяла её под руку и чуть ли не силком затолкала обратно в подсобку, откуда она только что вышла.

— Далия… Что вы делаете?

— Тише. У меня к вам есть пару вопросов, но я не хочу, чтобы нас кто-нибудь услышал или видел из членов моей семьи.

Женщина смотрела на меня взволнованно, держа в руках металлическую корзинку с бутылками. Я мельком оценила её авоську, посчитала, что это слишком дорого даже для меня, и ослабила хватку, отстраняясь от неё на полметра.

— Что вы хотели услышать, госпожа?

«Господи, хоть кто-то обращается ко мне не как к прислуге», — я оценила.

— Я видела вы принесли Клавдии лекарства. Для чего они её?

— Я не понимаю, о чем вы говорите, госпожа.

— Галина Степановна, я знаю, что моя сестра больна. Эти лекарства предназначались ей? Чем её пичкают?

— Госпожа, говорите тише, я вас умоляю. Меня могут уволить, если я хоть, словом, об этом обмолвлюсь.

— Я уже знаю. Просто кивните если я угадаю.

— Это успокоительное?

Галина Степановна покачала головой.

— Достаточно сильное, чтобы сестра стала послушной?

— Да. А теперь, госпожа, можно я пойду? — она была испугана.

— Еще вопрос… Моя сестра точно больна? По мне так она абсолютно здорова!

— У нашей госпожи помутнение рассудка. Это хранится в строжайшем секрете.

— Я слышу это уже второй раз, но почему-то сомневаюсь в достоверности этих слов. Моя интуиция подсказывала совсем другое.

— Тогда, вам стоит прислушаться к ней, — и она вылетела из подсобки.

— Шустрая! Не дала мне договорить…Я попала в сумасшедший дом: сестра — шизофреничка, тетка — психичка. Как бы самой не стать одной из них! — и поспешила в свою комнату.

…

Я сидела на кровати и смотрела на стол Далии, который выглядел безупречно чистым. Что-то я не припоминаю такого у себя. Может быть, потому что мой стол принадлежал ребенку. На нём постоянно что-то лежало, и поэтому, на фоне беспорядка, чистый стол выглядел немного подозрительным.

Я выдвинула один ящик, затем другой — ничего интересного, что могло бы привлечь мое внимание. И тогда я увидела обшарпанный пол. Интуиция подсказывала, что стол часто двигали. Но для чего?

Я взялась за край стола и потянула на себя. Ничего. Вспомнила, что ящики выдвижные, и заглянула под самый последний, где стенка ящика соприкасалась с полом, и обнаружила тайник. Нащупав рукой нечто похожее на книгу, я вытащила спрятанное на свет, и задвинула стол на место.

В руках я держала дневник Далии. Почему она хранила его там? Могу лишь догадываться, что в доме она никому не доверяла, и поэтому спрятала его здесь. Как же не хочется посягать на личную жизнь владельца, но информация, скрытая тут, может открыть для меня глаза на многие вещи.

Не скрою своего любопытства к подобного рода вещам, сама когда-то писала дневники, но с такой семьей, как у неё, лучше бы девушка всё держать в голове, чем на бумаге.

Я попросила прощение за вторжение в жизнь Далии и открыла дневник.

«Меня зовут Далия Рапира. Я — дочь Владислава и Леоноры Рапиры. История происхождения нашей фамилии происходит из рода охотников…». Какая ирония! Охотники должны охотиться на волков, а не жениться на своей добыче. Страниц десять она посвящала рассказам о своей жизни с родителями, о вражде между отцом и его братом близнецом, и о своей влечении к единоборствам и прочим вещам.

Чем больше узнаю, тем больше восхищаюсь этой девушкой.

В дневнике между страниц, я обнаружила две фотографии. На первой фотографии были запечатлены два брата и Леонора, мать Далии, а на второй — фото двух младенцев. На обратной стороне, ручкой указана дата и название больницы. Я не особо присматривалась, и положила её между страниц.

Читать дальше без слёз было нельзя. В пятнадцать лет Далия потеряла своих родителей, и на нескольких страницах она описывала их трагическую смерть, свои переживания и переезд в дом дяди.

«Бедняжка! Потерять родителей в пятнадцать лет, не пожелала бы никому».

Через пару страниц, девушка рассказывала, как впервые почувствовала Милену, и про то, как они проявились. А всё было банально просто. Две сестры не поделили одного мальчика. Милена решила отомстить Далии, задумав напоить её и выставить сестру в неприглядном виде.

«Начала первая. Вот стерва!»

Далия будто прочитала намерения сестры и поменяла местами бокалы с содержимым. В итоге, Милена напилась, а Далия впервые почувствовала запах алкоголя и нарастающую тошноту, будто они пили вместе. Позже, события и ситуации, дали ей повод задуматься, что Далия обладает сверхспособностями, к которым она стала неоднократно прибегать, заставляя сестру делать то, что она хочет. Она контролировала её эмоции и становилась ею, когда Милена была физически слаба.

— Так вот о каком контроле говорил Сергей Васильевич! Не хотела бы я быть на месте Милены, — я впервые осудила действия Далии, и поняла враждебность сестры.

Немного перелистав вперед, я наткнулась на странную запись: «Я нашла завещание моего отца… дядя спрятал его от меня. Какая же я дура, что поверила ему. Он обманул меня… Ненавижу… Я отомщу им за смерть моих родителей».

— О чем она говорит? — пришлось пару раз перечитать заново, чтобы уловить суть.

Далия нашла завещание своего отца, в котором говорилось, что девушка является наследницей всех активов и всего имущества, которое должно было перейти ей по наследству.

— Ничего не понимаю. А где наследство? Почему к Далии относятся в этом доме как к прислуге? — мне во что бы то ни стало хотелось разобраться в этом вопросе.

Не успела я дочитать до конца, меня прервал стук в дверь. Пришлось быстро реагировать, чтобы не поймали. Я закинула дневник под подушку, и заняла удобное положение на кровати, делая вид, что отдыхаю.

— Госпожа Далия, могу войти? — доносился мужской голос из-за двери.

— Входите!

На пороге моей комнаты появился седовласый мужчина, лет за пятьдесят.

— Госпожа Далия, вы ещё не собрались?

Я смотрела на него вопросительно: — К чему?

— Вы забыли правила этого дома? Всё трапезничают в одно и то же время. А сегодня особенный вечер.

— И что же в нем особенного?

— Сегодня помолвка вашей сестры, госпожа. Гости все прибыли, ждем только вас!

— Ой… извините, меня никто не говорил об этом, — я соскочила с кровати, поправила на себе брюки и уже собиралась следовать за ним, как меня вдруг остановили.

Мужчина оглядел меня, недовольно качая головой.

— Госпожа Клавдия будет не довольна вашим нарядом. Пожалуйста переоденьтесь!

Я бросила на себя взгляд. Довольно мило на мне всё смотрится. Не понимаю, что с моей одеждой не так?

— Будьте скромнее, — добавил мужчина и скрылся за дверью, дав мне пять минут привести себя в подобающий вид.

— Сноб! — фыркнула я, открывая дверь в гардеробную. — И какому виду будет довольна моя тетка? — я глазами пробежалась по вешалке в надежде найти что-то скромное и неприметное. Но когда глянула на себя в зеркало, на свою фигуру, то решила, что тетка может подавиться своим желанием. Я сразу же отмела платье и юбку, остановившись на приталенных брюках синего цвета и коралловой блузке с фигурным орнаментом. Если честно, не люблю платья, чувствую себя в них — не в своей тарелке. Волосы я аккуратно пригладила и стянула их резинкой в конский хвост.

Пяти минут было предостаточно, чтобы я собралась.

— Вполне мой стиль! — я посмотрела на себя в зеркало. — Ну чем ни красотка!

Завершающим мазком своего образа стала малиновая помада на губах Далии. Я демонстративно подчеркнула образ роковой женщины ярким цветом, который так и кричал «выкуси сучка».

Я бросала дерзкий вызов тетке и своей сестре.