Не отвергай любовь

Глава 4

— Нельзя так подкрадываться к людям. — Рейчел опустила руку с ножницами.

— Мне показалось, что вы разрешили мне войти.

— Это ложь, самая что ни на есть примитивная.

— Нет, мисс Бейли, он не лжет. Он не может. Он шериф.

Уайатт одобрительно кивнул Молли:

— Спасибо, что вы встали на мою защиту. — Уайатт с ухмылкой посмотрел на Рейчел. — Вот видите, я не лгу. Потому что я шериф.

Рейчел освободила ему место около стола.

— Но мне по-прежнему хочется знать, что думает об этом Молли. — Она наклонилась вперед, чтобы поймать взгляд девушки, и передала ей рисунок. — Только честно, Молли. — Она поставила ногу на ботинок шерифа и слегка надавила. Уайатт быстро глотнул воздух, но с места не сошел и ногу не отдернул. — Не волнуйся, никакой твой ответ меня не обидит.

Молли снова стала рассматривать эскиз, и то, как она начала дышать, говорило уже о многом, делая слова излишними.

— Очень красиво, мисс Бейли. Так и есть, как я говорю — очень красиво.

— Ты хотела бы что-нибудь изменить в фасоне?

— Нет, мэм. Мне больше всего нравятся рукава. Вот здесь внизу они так изящно отделаны. — Из ее голоса неожиданно исчезло воодушевление. — Если вы появитесь в таком платье на улице, Джонни Уинслоу будет ослеплен вашей красотой.

Уайатт издал такой звук, будто у него перехватило дыхание.

— Мне кажется, я выразился не совсем так. К тому же, Молли, разве ты не видишь, что это платье не для мисс Бейли?

— Оно для меня? — Молли снова впилась глазами в рисунок. — Это правда, мадам?

— Гм…

— А моя мать знает? Ей может это… Это платье для взрослой девушки, а моя мать думает, что я еще…

— …что ты еще не взрослая?

Молли кивнула. Перекинув пшеничную косу со спины на грудь, она взяла ее кончик в рот и стала с задумчивым, отсутствующим видом его жевать.

Рейчел протянула руку и вытащила кончик косы изо рта девушки.

— Но ведь тебе уже семнадцать. Так?

Молли снова кивнула:

— Теперь почти восемнадцать.

— Я поговорю с твоей матерью, Молли.

Уайатт поднял ко рту кулак и тихо кашлянул, чтобы напомнить о своем присутствии.

— Можно вмешаться в ваш разговор? Я хочу предложить кое-что. — Во взгляде Рейчел промелькнуло раздражение, но Молли так смотрела на шерифа, как будто он изрекал десять заповедей.

— И что же вы хотите предложить?

— Возможно, вам лучше сначала получить согласие Арти.

— Моего отца? — выдохнула Молли.

Губы Рейчел тронула мягкая улыбка. Лицо Молли исказилось от ужаса, словно перед ней разверзлась геенна огненная. Рейчел никак не хотелось соглашаться с шерифом, особенно при свидетелях, но в его идее содержалось рациональное зерно.

— Молли, ты его свет в окошке, — проговорила Рейчел. — Он может оказать нам поддержку, если твоя мать станет возражать?

— Я не знаю. А если ему это не понравится?

— Ему понравится, — сказал Уайатт. — Можешь поверить мне. Но я не знаю, понравится ли ему, если Джонни Уинслоу будет бегать за тобой как щенок. Этого я сказать не могу.

Зеленые глаза Молли подернулись поволокой, и ее мечтательный взгляд устремился в необозримую даль.

— Вы, правда, думаете, что Джонни заметит?.. — Ее тон снова сделался печальным.

— Можешь не сомневаться…

Уайатт и Рейчел обменялись быстрыми взглядами, пока Молли снова принялась рассматривать рисунок.

Выждав некоторое время, Рейчел нарушила тишину.

— Что ж, Молли, тебе пора приниматься за дела, список которых поджидает тебя на кухне, — сказала она. — И не забудь, пожалуйста, поставить чайник на огонь.

С рассеянным видом Молли кивнула и не слишком уверенной походкой пошла в кухню.

— Она уже чувствует себя царицей бала, — прошептал Уайатт.

Рейчел с довольным видом улыбнулась:

— И она ею будет. Молли — хорошая девочка. — Убрав рисунок обратно в папку, Рейчел передала папку Уайатту, чтобы он положил ее на стол. Стараясь говорить как можно тише, Рейчел спросила: — А как вы узнали, что ей нравится Джонни?

— В то время, когда я не занимаюсь изучением новых слов, я наблюдаю за людьми, — проговорил Уайатт, игнорируя ее насмешливую улыбку. — Вы и в самом деле думаете, что после обеда я всегда сплю?

— Мне казалось, что именно этим вы и занимаетесь, плотно пообедав.

Вместо ответа шериф просто достал из папки один из ее рисунков. С кухни доносилось негромкое пение Молли.

— Она, кажется, поет.

Рейчел перешла к противоположному краю стола, чтобы было удобнее дотянуться до нужного места. Тщательно расправив ткань, она начала вырезать деталь платья.

— Если Молли не сможет сделать сегодня свою работу из-за того, что вы затуманили ей голову всякими идеями насчет Джонни Уинслоу, вам самому придется переделать все дела из списка.

— А что она должна сделать?

— Подмести и помыть пол, стереть пыль. И все такое в этом духе. Потом еще принести поленья и воды. Еще отнести постельное белье миссис Ритчи, чтобы она его погладила. Когда Молли уходит, она всегда забирает с собой корзину с бельем. Нужно проследить, чтобы сегодня Молли не забыла доставить корзину по назначению.

— Я прослежу, чтобы она не забыла корзину. — Уайатт откинулся назад, и стул, на котором он сидел, оперся на две задние ножки. Балансируя в таком положении, шериф принялся рассматривать рисунки Рейчел. — Мне очень нравится вот это. У вас есть материя для него?

Рейчел бросила быстрый взгляд на рисунок.

— Это платье для прогулок в городе. Когда молодая леди, имеющая деньги и следящая за модой, хочет неспешно и спокойно пройтись по улицам, то ей следует надеть именно такое платье.

— А мне кажется, что это платье не имеет никакого отношения к спокойным пешим прогулкам. У леди, которая захочет надеть его, явно другая цель. Она хочет, чтобы ее заметили. Это платье должно помочь ей подцепить мужа. Пауки не единственные существа на земле, которые знают, как поступать с шелковыми нитями. — Уайатт вложил рисунок обратно в папку и стал рассматривать другие эскизы.

— Кстати, пауки не делают шелковых нитей, — сердито проговорила Рейчел. — Шелк делают гусеницы бабочек Bombix mori.

— Спасибо, что просветили.

Из горла Рейчел вырвался звук, который должен был дать понять Уайатту, что его насмешки мало что для нее значат. Она продолжала работать и оторвалась от кройки только тогда, когда на пороге комнаты появилась Молли с подносом.

— Мы не будем пить чай здесь, — сказала Рейчел, — чтобы случайно не насажать пятен на ткань. Предлагаю пройти в гостиную. Молли, а где твоя чашка?

— На кухне. Я выпью чаю позже, когда сделаю часть работы.

— Думаю, ты можешь сделать перерыв и сейчас.

— Хорошо. Но в самом деле… Вы и шериф Купер хотите поговорить, и я не хочу вам мешать. А мне бы хотелось заняться делами.

— Ты уверена? — разочарованно спросила Рейчел. Она бы предпочла выпить чаю в компании Молли, а Купера выпроводить на кухню. — Спасибо, Молли. — Она взяла поднос из рук девушки и предложила Уайатту следовать за ней.

Уайатт устроился в углу обитого бархатом диванчика, вытянул вперед ноги и положил руку на спинку. Он знал, что мисс Бейли вряд ли захочет расположиться рядом с ним, но надежда на это его не покидала до тех пор, пока Рейчел не села на стул около маленького столика, на который она поставила поднос.

Через мгновение Рейчел снова поднялась, чтобы разлить чай. Она не забыла, что шериф любит мед, и положила ему меда в чашку. Передав ему чашку, Рейчел погрузилась в молчание. Уайатт тоже молчал. Воцарилась неожиданная и несколько неловкая пауза, затянувшаяся почти на целую минуту. Они оба пили чай и делали вид, что поглощены этот процессом.

Рейчел заговорила первой. Хорошие манеры требовали того, чтобы хозяйка развлекала гостя. Проблема заключалась лишь в том, что она не должна была касаться в разговоре слишком многих тем. Похоже, погода была наилучшим выбором.

— Вы не боитесь, что завтра утром, когда вы будете делать объезд местности, пойдет дождь?

— Нет. Сид Уокер… Вы знаете, кто это? — По выражению лица Рейчел Уайатт понял, что она не представляет, о ком идет речь. — Ну хорошо. Сид работал на шахте с тех пор, когда там только нашли золото и серебро. Он уже давно страдает от жестоких приступов ревматизма, а в дождливые дни и вовсе превращается в настоящего калеку. Сегодня утром я видел его идущим по дороге, никаких признаков хромоты и в прекрасном настроении. Все это гарантирует нам завтра отличную погоду.

— Понятно. Он знает о том, что его считают городским барометром?

— Наверняка. Он наслаждается собственной славой, которую он завоевал своими болячками и страданиями. Возможно, это делает его болезнь более терпимой. — Уайатт бросил на Рейчел внимательный взгляд: — Вам ведь немного жаль его, правда?

— Немного.

— Я просто подумал, что жена шерифа должна быть чувствительной и прямолинейной женщиной. — Последние его слова вызвали именно тот эффект, на который он рассчитывал. Он с наслаждением смотрел на то, как волна приятного розового цвета побежала от края воротничка Рейчел по шее, а затем поднялась к щекам и вискам. — Вы выглядите так, будто вам есть что сказать.

— Полагаю, вы знаете, что я хочу сказать, — проговорила Рейчел. — Поэтому нет смысла повторять это.

— Мне казалось, что женщины не способны читать нотации мужчинам. Но вы превзошли всех представительниц своего пола. — Он поставил чашку на стол и наклонился вперед, его холодные голубые глаза пристально смотрели на нее. — Так вот, что касается нашего брака…

— Нет.

Уайатт воспринял это решительное «нет» с поразительной невозмутимостью. Он снова взял чашку, откинулся на спинку дивана и улыбнулся:

— Мне пришлось пойти в наступление самому, так как вы делали все возможное, чтобы не касаться этой темы.

— В соседней комнате Молли. Я не хочу, чтобы она что-то услышала.

— Молли ничего не услышит из-за вальса, который звучит сейчас в ее голове. Очень вероятно, что именно в эту минуту она воображает, как кружится в объятиях Джонни Уинслоу.

— Прошу вас, оставьте свою идею.

Уайатт глубоко вздохнул и так же медленно выдохнул.

— Так вот, пока Молли кружится в вальсе, мы можем говорить о чем угодно, — настойчиво продолжил он. — Кстати, вы ведь хотели встретиться с адвокатом, но ни слова не сказали сейчас об этом. А я обещал вам устроить эту встречу и готов выполнить свое обещание.

— Так когда состоится встреча? — спросила она.

— В пятницу.

— Помнится, вы говорили, что он почти всегда свободен.

— Но я не говорил, что он вообще не работает. Я просто сказал, что пока у него не слишком много работы. Завтра я не смогу пойти с вами к нему, так как завтра четверг и у меня по плану объезд местности. И завтра я приду к вам на чай с печеньем. Не забыли? — Рейчел бросила на него сердитый взгляд, и Уайатт сразу понял, что она ни о чем не забыла. — Так вы придете на встречу в пятницу?

— Где эта встреча состоится?

— В земельном департаменте. Я буду ждать вас у центрального входа в одиннадцать.

Когда шериф вышел из дома и спустился с крыльца, Рейчел вернулась на кухню. В этот момент Молли складывала в стопку кухонные полотенца. Она все еще витала где-то в своих мыслях.

— Молли, — спросила Рейчел, — почему шериф никогда не носит с собой оружия?

— Да, здесь, в городе, не носит, а когда уезжает куда-нибудь, обязательно берет с собой. Он член Ассоциации детективов Скалистых гор.

— А что это за ассоциация? И чем они занимаются?

Молли начата снова складывать полотенца.

— Ассоциацию создали для того, чтобы шерифы помогали друг другу искать преступников и… Шериф как раз недавно участвовал в общей операции. Я думала, вы знаете. Его не было в Рейдсвилле несколько дней.

По какой-то непонятной причине Рейчел вдруг почувствовала себя виноватой.

— Я почти не выходила из дома в последнее время, разве что в аптеку за порошками, — сказала она.

Головные боли у Рейчел несколько участились с того дня, как Уайатт показал ей контракт.

— А по какой причине шериф уезжал сейчас? — спросила она.

— Мой отец сказал, что произошло ограбление где-то на дороге в Джорджтаун. В округе Клир-Крик, недалеко отсюда. Там много шахт. И кто-то ограбил банк. Грабители забрали серебро и все наличные деньги, а потом сразу же бежали из города.

— Твой отец, вероятно, узнал об этом одним из первых.

— Да, это правда, — гордо сказала Молли. — Он получил телеграмму и сразу же отнес ее шерифу. И шериф Купер тут же собрался и выехал из города.

— Известны какие-нибудь подробности?

— Никто пока ничего не знает, шериф только что вернулся.

— Как ты думаешь, грабителей поймали?

— Шериф всегда всех ловит, — быстро проговорила Молли. — Он очень умный. Знает все обо всем.

— Мм…

Молли взяла стопку полотенец и убрала ее в шкаф.

— Я немного удивилась, когда увидела, что к вам пришел шериф Купер, — не глядя на Рейчел, проговорила Молли. — Я знаю, что вы не любите гостей и никого не приводите к себе. Поэтому мне показалось очень странным то, что он пришел к вам. Очень уж это необычно.

— Да, я понимаю тебя… Но давайте-ка займемся делами.

Когда шериф подъехал к дому, Рейчел выкладывала приготовленное для него печенье на голубую салфетку. Через минуту она уже вышла к двери, держа узелок с печеньем в руках.

— Они еще теплые, — сказал он, беря в руки узелок.

— Разумеется. Я только что испекла их.

— Я бы с удовольствием съел их и в том случае, если бы они пролежали целый день.

— Тогда давайте их мне обратно и приходите за ними завтра.

Его глаза сузились.

— Так не пойдет. — Он держал узелок в руках так бережно, как будто это был маленький ребенок. Через мгновение шериф опустил печенье в привязанный к седлу мешок.

— Не хотите съесть одно сейчас? Пока печенье еще теплое?

— А у вас есть еще?

Рейчел повернулась к нему спиной и вошла в дом. Вскоре она вернулась, держа в руке одно печенье.

— Вы просто невозможный человек.

— Вы так считаете? — Он взял печенье из ее руки и откусил от него кусочек. — О Боже, — простонал он, — вы просто обязаны выйти за меня замуж.

Вместо ответа Рейчел быстро скрылась в доме и захлопнула за собой дверь.

Перед дверью с надписью «Адвокатская контора» Рейчел на мгновение задержалась, не зная, что лучше — постучать или просто повернуть ручку и войти. Но изнутри послышался голос Уайатта Купера, который пригласил ее войти. По всей видимости, решила про себя Рейчел, он увидел ее силуэт за дверью, в верхнюю часть которой было вставлено матовое стекло.

Она вошла. Оказавшись внутри, Рейчел обнаружила в комнате одного Уайатта. Он сидел за столом адвоката и чувствовал себя при этом совершенно свободно. Его расслабленная поза и улыбка не давали и намека на то, что происходило. А вот наряд кое-что объяснял. Сегодня на нем были черный шерстяной пиджак, темно-зеленый однобортный жилет с карманом вместо привычного коричневого кожаного и накрахмаленная белая рубашка. Рейчел не видела за столом, какие на шерифе были брюки и ботинки, но по опыту знала, что и то и другое должно было быть черным.

Она закрыла дверь. Плотно.

— Так вы и есть тот адвокат, с которым я должна была встретиться?

— Мм…

— Не могу поверить. — Рейчел снова огляделась по сторонам. В комнате находились именно те вещи, которым и следовало быть в адвокатской конторе: справочники и книги по юриспруденции, стройные ряды папок, несколько стульев для клиентов, стол, на котором просматривают документы, большой письменный стол и диплом в рамочке на стене. Рейчел сразу прошла к диплому. — Диплом Гарварда? Так вы закончили юридическое отделение Гарварда?

Она медленно опустилась на стул с закругленными подлокотниками.

Уайатт открыл папку с документами и протянул ее своей гостье. Именно на эти бумаги хотела взглянуть Рейчел.

— Значит, вы и в самом деле адвокат? — подвела она итог.

— Да.

— Почему вы мне не сказали это тогда в банке?

Он продолжал внимательно на нее смотреть.

— Потому что в тот момент вам было бы трудно усвоить большое количество информации. У вас было о чем подумать. За день до нашей встречи в банке вы узнали о смерти Мэддокса.

— Значит, вы хорошо разбираетесь в юридических вопросах?

— Я был третьим учеником в своей группе.

— Это говорит лишь о том, что вы хорошо учились.

— Что ж, справедливо. Правда и то, что у меня не было большой практики, поэтому хороший ли я адвокат или плохой — вопрос спорный. Но я знаю законы и могу дать вам исчерпывающие ответы на все ваши вопросы, касающиеся совладения шахтой. Если вы мне не доверяете, а судя по вашему выражению лица, такая вероятность существует, я могу пригласить адвоката из Денвера. Пока я его не пригласил, вы можете поговорить с Генри Лонгабахом или Сидни Уокером. Они являются официальными представителями города, решающими все вопросы по городской доле шахты.

— Почему вы пошли на юридический факультет? — наконец спросила она.

Уайатт взял в руки карандаш и откинулся на спинку кресла. Продолжая пристально смотреть на Рейчел, он стал пальцами крутить карандаш.

— Вопрос неожиданный, но я отвечу, — тихо проговорил он. — Мой дед хотел, чтобы я стал адвокатом. И моя мать тоже. По некоторым причинам я считал себя обязанным пойти навстречу их желанию. Но я быстро покончил с этим. Как оказалось, я прежде всего сын своего отца.

— Что ж, — снова заговорила Рейчел, — полагаю, вашей помощи мне будет достаточно. Покажите мне, пожалуйста, бумаги.

Его глаза сузились.

— Вы уверены?

— Вполне.

Уайатт указал карандашом на маленький стол у стены:

— Думаю, там будет удобнее.

Когда они пересели за другой стол, Уайатт передал Рейчел документ, в котором были указаны совладельцы шахты и их доли. Она сразу же узнала почерк Клинтона Мэддокса и его размашистую подпись, проставленную на каждой странице, а также в конце документа. Там же стояли подписи Мэтью Купера, Сидни Уокера и Генри Лонгабаха. На приложении после подписи Мэтью была подпись Уайатта Купера.

— Может, было бы лучше, если бы доли мистера Мэддокса и вашего отца после их смерти отошли городу?

— Генри и Сид хотели, чтобы именно так оно и было, но когда эти документы составлялись и подписывались, они не могли поддерживать шахту в рабочем состоянии без помощи мистера Мэддокса. Если бы мистер Мэддокс умер на несколько лет раньше, возможно, его доля и в самом деле отошла бы городу. Хотя, надо заметить, именно в то время шахта почти не приносила дохода — находившееся на поверхности серебро было практически все вымыто. Нужна была железная дорога и новое оборудование, чтобы дать шахте вторую жизнь. Таким образом, город рассчитывал на то, что наследник Мэддокса проведет ветку до Рейдсвилла, если мистер Мэддокс скончается.

— А как насчет вашего отца? Здесь сказано, что он оставил свою долю Николасу Куперу. Не вам.

— У него были причины, по которым он хотел оставить свою долю семье. Он завещал принадлежащую ему долю шахты моему старшему брату, но Ник умер в Чикамога в тридцать три года. Что же касается двух других моих старших братьев, Джонаса и Эндрю… Отец счел их неподходящими кандидатурами для этого. Таким образом, его доля шахты досталась мне.

Рейчел снова просмотрела бумаги и остановилась на том пункте документа, где говорилось, что доля Мэтью Купера переходит к его сыну Уайатту.

— Таким образом, мистер Мэддокс, составляя документ, просто следовал процедуре и вписал мое имя в графу, в которой должно значиться имя его наследника.

— Да. И он добавил параграф, касающийся железнодорожной ветки, потому что хотел, чтобы вы защищали интересы города.

— И ваши?

— Полагаю, он подумал и об этом. Несмотря на расхождения во взглядах, Мэддокс и мой отец уважали друг друга, и Мэддокс старался обходиться со всеми нами по справедливости. Он не хотел, чтобы мы пострадали из-за того, что его внук должен был унаследовать основной капитал. Все сложилось бы по-другому, останься Бенсон жив. А вот с Фостером…

— …есть, о чем подумать, — договорил за Рейчел шериф, увидев в ее больших темных глазах беспокойство.

— Как долго я могу обдумывать свое решение? В документах на этот счет ничего не сказано. Или я что-то пропустила?

— Вы ничего не пропустили, — сказал Уайатт. — То, что вам потребуется время на обдумывание своего решения, предполагалось изначально. Но так или иначе, половина шахты уже ваша. Подпишете вы документы сейчас или через три месяца, вы уже владеете половиной шахты.

— Я поняла, — сказала она. — Большое вам спасибо. Все прояснилось. — С растерянным видом она подняла руку и прикоснулась пальцами к ложбинке у основания горла. Слегка помассировала ее.

— С вами все в порядке? — спросил Уайатт. — Может, открыть окно?

— Что? Да, пожалуйста, если вам не трудно. Немного свежего воздуха не помешает.

Уайатт поднялся и прошел к окну. Раздвинул занавески и открыл форточку.

— Пройдите сюда, здесь вам будет удобнее.

Рейчел на мгновение показалось, что она не сможет сделать и шагу. Ее ноги вдруг сделались ватными. Подумав, она чуть пододвинула свой стул к окну и повернулась так, чтобы ворвавшийся в комнату ветерок овевал ей лицо.

— Мне тут хорошо. Все в порядке.

Вернувшись на свое место, Уайатт произнес:

— У вас есть время на раздумья. Но как только контрольный пакет «К. и К.» перейдет к Фостеру, железнодорожная ветка до Рейдсвилла, а это включает в себя также и землю, станцию в городе, два главных локомотива, шесть вспомогательных поездов и двенадцать зафрахтованных товарных вагонов, — все станет частью его состояния. Для оформления всех бумаг потребуется довольно много времени. Как минимум три недели. А после этого официальная информация будет предана гласности.

— Значит, у меня всего три недели? — Рейчел выдохнула. — Получается, времени нет совсем.

— Совершенно верно, если смотреть с вашей точки зрения. А вот для Фостера этот срок покажется вечностью. Но так хотел его дед. В своем завещании он оговорил некоторые условия, которые замедлят процесс получения Фостером наследства. Например, Фостер должен показать, что он заручился поддержкой трех из пяти самых крупных финансовых организаций в Калифорнии. И эта поддержка будет оказана ему только в том случае, если он даст согласие и деньги на строительство новой северо-восточной ветки «К. и К.».

— Это его вряд ли обрадует.

— Разумеется, но если он хочет стать полноправным владельцем состояния мистера Мэддокса, ему придется пойти на такие условия. Иначе Фостеру придется разделить свой контрольный пакет акций между директорами совета.

— Да, видимо, ему придется покрутиться.

Рейчел вернула документы Уайатту.

— У меня в банке имеются кое-какие сбережения. Это все деньги мистера Мэддокса. И мне бы хотелось быть уверенной в том, что они по-прежнему будут находиться под моим контролем.

— Разумеется. Эти деньги — часть вашего наследства. И они останутся вашими.

Рейчел на мгновение задумалась.

— Таким образом, если подвести итог… То, что принадлежит мне, будет принадлежать мне и после того, как я выйду замуж?

— Да. И все соответствующие документы будут у вас на руках.

— И соответственно вы тоже сохраните принадлежащую вам собственность?

Уайатт ничего на это не ответил. У него вдруг возникло ощущение, что сейчас Рейчел повернет разговор в неожиданное русло. Он насторожился, чувствуя, как его затылку и шее забегали мурашки.

— Да, — медленно проговорил он. — Я подготовлю все бумаги, подтверждающие мое право собственности на принадлежащее мне имущество.

— Как и я, — сказала она. — Таким образом, мы избежим имущественных споров и претензий друг к другу.

— Да, но… — Он замолчал, так как Рейчел вдруг энергично наклонилась к нему, чтобы придать вес тому, что она собиралась сказать.

— Послушайте меня, — быстро проговорила она. — Наш брак будет основываться на партнерских отношениях. Официально наш союз будет называться браком, но на деле это будет товарищество. При этом мы можем жить раздельно. Думаю, это вполне удовлетворит требованиям, выдвинутым мистером Мэддоксом. Боюсь, что пока мне будет трудно перенести больший контроль над своей жизнью.

Ее глаза подозрительно заблестели, и, похоже, лишь усилием воли она смогла сдержать уже готовые пролиться слезы.

— Я уже был женат, — тихо проговорил Уайатт.

Положив руки на колени, она подняла голову и мягко, словно извиняясь, улыбнулась:

— Мне следовало догадаться.

Рейчел внимательно смотрела на него, ожидая продолжения, но через несколько мгновений поняла, что он рассказал ей все, что собирался.

— Но вы больше не женаты?

— Нет. Она умерла. Первого числа следующего месяца исполнится ровно семь лет с тех пор, как ее не стало.

— Мне так жаль…

Он спокойно кивнул:

— Все уже в прошлом.

Но Рейчел поняла, что он еще не перестал оплакивать свою потерю, Хотя шериф довольно быстро взял себя в руки, взгляд его глаз по-прежнему был отсутствующим, каким-то пугающе бесстрастным. Неожиданно в голову Рейчел пришла мысль, что Уайатт подписал контракт с мистером Мэддоксом почти сразу после смерти жены. Вероятно, тогда он просто не мог мыслить трезво и рационально.

— Вы хотите сказать, что сознательно лишили себя возможности найти новую жену по собственному вкусу?

— Да, именно это я и говорю. То обстоятельство, что брак должен был стать, так сказать, фиктивным, заставило меня принять предложение мистера Мэддокса без колебаний.

Спокойно, тщательно проговаривая слова, Рейчел сказала:

— Если вы ожидали, что это будет традиционный брак, включающий в себя проживание под одной крышей, общую постель и воспитание детей, то я должна еще раз предупредить вас, что для меня это невозможно. Но если вы готовы ограничиться партнерством и товарищескими отношениями, я отвечу согласием.

Голубые глаза Уайатта сузились, и его взгляд устремился на стену.

Кто бы мог представить себе, что хрупкая и уязвимая Рейчел Бейли превратит его в своего товарища по выполнению совместных обязательств?

В данном случае сопротивление не имело смысла, и Уайатту ничего не оставалось, как протянуть ей руку и тем самым согласиться на предлагаемые условия.

— Я принимаю ваши условия, Рейчел, и пусть Бог поможет нам обоим.