Не по сценарию

Глава 12

Влад

– Не хмурься, морщины будут, – шепчет лежащая рядом женщина, разглаживая указательным пальчиком глубокую складку между бровей. Перехватываю ее руку. Целую запястье. В последнее время я хмурюсь постоянно, сам того даже не замечая. Жанна – моя попытка расслабиться. Хотя когда я переспал с ней в первый раз после затянувшегося целибата, это стало скорее еще большим стрессом. Я ведь всерьез сомневался, что у меня встанет на кого-то, кроме Асии. И даже когда организм сработал как надо, я беспокоился, как бы член не упал в процессе. Ничего подобного, конечно же, не случилось, к счастью, мужской организм – довольно примитивная штука. Так что теперь, ложась с Жанной, я даже могу ненадолго переключиться и сам от себя отдохнуть.

Прямо как раньше могу, ага: нормально, по-взрослому, без надрыва и предшествующих сексу качелей. Просто потому что она мне нравится. А я нравлюсь ей. И никакой блядской драмы.

Переместив голову любовницы со своего плеча на подушку, встаю.

– Водички принеси, угу? В холодильнике.

Напоить партнершу после изматывающего сексуального марафона – прямая обязанность любого уважающего себя мужчины. Хотя я встал не за этим, послушно плетусь в кухню, выуживаю из огромного двухдверного холодильника маленькую бутылку Перье и возвращаюсь в спальню. С шипением сворачиваю крышку. Делаю пару глотков, прежде чем отдать бутылочку Симоновой.

– Поеду я, Жан, – целую ее в округлое плечико.

– Четыре утра, Худяков.

– Вот именно. А мне еще нужно переодеться.

– Провожать не пойду, – зевает, будто случайно оголяя пышную грудь. – Дверь захлопни.

Ничего другого я и не ожидал. Жанна знает себе цену. Она никогда не станет упрашивать меня остаться. Или как-то еще навязываться. В отличие от других женщин, этой от меня ничего не нужно. Она, как и я, сделала себя сама. У нее свой успешный бизнес, приносящий отличную прибыль. А потому Симонова – одна из немногих женщин в моем окружении, рядом с которой я могу быть уверен, что интересен ей сам по себе. Во многом этим она меня и притягивает.

– Не переживай. Захлопну. Наберу тебя завтра, да?

– А толку? – стонет, зарываясь лицом в подушку. – У меня неделя расписана. У тебя тоже. Не стоит и пытаться.

– Ну почему же? – бормочу, чтобы поддержать разговор, пока одеваюсь.

– Потому что мы все время заняты. Зачем давать друг другу какие-то обещания?

– Думаешь, отношения не впишутся в наши графики? – смеюсь.

– Ага, – потягивается сытой кошкой. – Ты и сам это понимаешь. Не зря же чуть не женился на принцесске Юсуповой.

Симонова просто констатирует факт. Ей как будто совершенно не интересно, почему этого так и не случилось. Никакого любопытства к моему прошлому, что даже как-то обидно. Потому что Жанна появилась в моей жизни задолго до Асии, и именно из-за той я поставил на паузу наши вялотекущие отношения.

– А это тут каким боком?

– Худяков, не тупи. Проживание под одной крышей – единственный шанс для таких, как мы.

– Ты делаешь мне предложение? – щекочу Жанку за пятку.

– Отвали, – фыркает та, не глядя, бросая в меня подушкой. Со смехом ее ловлю. И напоследок бросив:

– Я подумаю! – ухожу.

Пока двигатель набирает обороты, открываю телефон. Лениво просматриваю сториз с пьянки по случаю дня рождения учрежденной мной компании. Интересно, Чуранова уже отчиталась подружке о том, что видела? Непонятно. От Асии ни одного сообщения. Хотя в глубине души я, конечно же, понимал, что Юсупова вряд ли снизойдет до выяснения отношений посредствам мессенджера, и уж точно никогда не опустится до ревнивой истерики, то, что она все-таки этого не сделала, откровенно бомбит. Меня бесит реальность, в которой ей может быть на меня все равно. Она… не Жанна, на которую мне плевать по большому счету. Мне нужны ее эмоции, в какой-то момент они стали моей навязчивой идеей. Моей зависимостью. Ее качаю – и самого штырит.

Рулю по спящему, обласканному весной городу. Рукой ловлю встречные потоки воздуха. И вдруг осознав, что в тот единственный раз, когда Асия выложила наше фото у себя в блоге, она тоже меня использовала, бью по газам. Использовала ровно так, как я сейчас использую Жанну, чтобы что-то там себе доказать. И если для девчонки двадцати лет такая тактика простительна, то для меня, без малого сорокалетнего мужика – унизительна и крипова. До чего я рядом с ней докатился, а? Бля-я-я. Ну, приехали.

Опускаю голову на сложенные на руле руки. Оно мне надо? Вот правда… Я же себя тупо не узнаю. Кто этот, распустивший нюни, дебил? В жизни я совершенно не такой, и стремился я тоже к другому! Ухаживать мне за Асией было некогда, тут Жанка права, как ни крути. А мне хотелось. Девочку эту, детей, тепла домашнего очага, тишины и покоя при минимуме душевных затрат. По факту всего того, о чем в определённом возрасте начинает мечтать каждый эгоист. А вместо этого она мне душу вынула. За что ее теперь хочется придушить. Но ведь это будет слишком легко. А я… Я хочу, чтобы она помучилась. Чтобы локти грызла, сука, чтоб подыхала точно так же, как я, когда понял, каким был дураком.

Спокойствие, снизошедшее на меня в компании Жанны, перемалывает в труху. Главная вина Асии заключается в том, что своим предательством она не оставила нам ни единого шанса. Вот просто ни единого! А ведь все могло быть так хорошо! Трахая ее в своем доме, в своей кровати, я до конца убедился в том, что это могло стать лучшим, что с нами случилось в жизни. Если бы она все не испортила... Если бы все, что я ни делал теперь, не отравлялось ее предательством. О котором я не могу не думать. Из-за которого я, сука, не могу с ней быть. И не быть не могу тоже.

Что мне остается? Пустить все на самотёк? Ну, надоест же мне ее трахать когда-то?

Может, так и стоило бы поступить. Если бы не одно «но». Трахая Асию, я не насыщаюсь, как было бы логично предположить, а напротив, как будто еще сильнее на нее подсаживаюсь. Мне хочется ее больше. И еще больше. И еще… Может, все дело в том, как она подчиняется? Я не услышал от нее ни единого категоричного «нет», но каждый раз, когда она сдается, я чувствую себя завоевателем, который после долгой-долгой осады взял вожделенную крепость.

По факту, проиграв, я, один черт, ощущаю себя гребаным победителем.

– Разве эта девочка не изменила тебе с каким-то прощелыгой? – спросил отец, когда за Асией закрылась дверь.

– И что? Я ее просто трахаю… – пожал я плечами и, чтобы скрыть от него свои настоящие эмоции, сунулся в холодильник.

– Вот как? То есть ты для всех своих шлюх в семь утра в кондитерскую гоняешь? Кто бы мог подумать, что я воспитал такого джентльмена. – Усмехнувшись, отец перевел ироничный взгляд на пакет из кондитерской. Еще лет десять назад от такой отповеди у меня наверняка бы начали гореть уши, а так я просто пожал плечами:

– Здесь твои любимые круассаны, кстати. Будешь?

Впрочем, мое показное спокойствие вовсе не означало, что слова отца не достигли поставленной цели. Я и до этого знал, что меня не поймут, если я приму эту девочку. Не поймут близкие, но, что гораздо важнее, я сам себя уважать перестану. Отец только подтвердил мои выводы.

Именно поэтому я ее так ненавижу. Как она посмела, а?! Кто дал ей право вот так припирать меня к стенке?! Как ей только в голову пришло, что она может себя у меня забрать? Перечеркнуть все мои планы, лишить остатков веры в людей и в гребаную, мать ее так, любовь? Р-р-р-р…

Еду домой, а обнаруживаю себя в паркинге у дома Асии.

Нет и пяти. Она наверняка спит. Да и похуй. Подошли к концу те времена, когда я дышать на нее боялся. Звоню в домофон, потому как войти в здание можно исключительно при помощи отпечатка пальца. Ну, или если откроют, да...

– Кто там? – льется из динамика испуганный сонный голос.

– Открой.

Замок не сразу, но все же пищит. Поднимаюсь на скоростном лифте. Уши знакомо закладывает. Без стука толкаю дверь. Асия стоит в просторной прихожей, скрестив руки на груди. Я залипаю на мягких полушариях, скованных тонким кружевом пепельно-серой сорочки. И только потом перевожу взгляд выше, отмечая то, каким почти фанатичным светом горят ее глаза.

– Зачем приехал?

– А ты как думаешь? Соскучился. Пойдем, нас приласкаешь.

Демонстративно оттягиваю мотню и вразвалочку прохожу мимо, чтобы Асия не надумала себе ничего лишнего. А то мало ли…

– Пусть вас твоя шлюха ласкает!

Да неужели? Оборачиваюсь. Черти торжествуют.

– Ну, а я о чем, Асия? Не тупи!

Падаю в кресло. Лениво звякаю пряжкой. Может, я и лох, что приполз к ней, обесценивая довольно неплохую ночь с Жанной, но ревность и растерянность в восточных глазах Асии стоят того, чтобы это схавать.

– Я про ту… твою.

– Про мою женщину? – подсказываю.

– Твою женщину? Влад! – вздрагивает Асия, плотнее сжимая руки. – Ну, зачем ты так, а? Нет, я понимаю. В отместку. Хочешь наказать меня, да? Так поздно! Я еще в первый наш раз поняла, какой была дурой. Чего ты еще добиваешься?! Чтобы я лезла на стены, причитая о том, как мне жаль?! Мне жаль! Мне, блин, очень жаль, Влад. Прости меня! Пожалуйста, не надо этого всего… – шепчет сбивчиво, то и дело проходясь язычком по запёкшимся в горячке губам: – Достаточно.

– Что за драма, Асия? Мы же изначально все расставили по местам, – делано удивляюсь я. – Давай, малыш. У меня мало времени.

Подходит! Закусывает дрожащие губы, но ведь идет, да… Садится у ног. Кладет темненькую головку мне на колени, ластится.

– Я не хочу ругаться.

– Так я тоже, девочка… Я тоже.

– Просто скажи, что больше не пойдешь к ней. И все.

– Ну конечно, – поднимаю ее, усаживаю на руки, с жадностью черчу носом плавную линию от выступающей тонкой ключицы до нежного ушка.

– Правда? – выдыхает почти счастливо, обвивая мою шею руками.

– Конечно… Конечно, пойду. Ты что там себе придумала, м-м-м? – прикусываю мочку, запуская руку ей между ног. – Ты же сама все испортила, так? Нам нужно двигаться дальше. С правильными людьми. Но это же не означает, – перебираю пухлые скользкие губки, – что мы не можем время от времени выручать друг друга, правда?

Я чувствую, как слезы Асии пропитывают мою рубашку. Отстраняю ее и старательно слизываю каждую капельку. Слезы этой девочки – как антидот к отраве, что разъедает меня изнутри. Сла-а-адкие. Вкусные. Мне их мало.

– Ты же все рушишь, – всхлипывает она, спотыкаясь на каждом слове.

– Не-е-ет. Разрушила наши отношения ты. А я, проявив снисхождение к твоей слабости, все еще тебе помогаю. Вон, сценарий Гарика посмотрел... Как я и думал – он чудовищный. Ты не будешь сниматься в таком дерьме. Но тебе же нужно где-то сниматься, правда? Поэтому я выбил для тебя роль у Венгржановского…

Знаю, что о таком Асия и мечтать не смела. Маню желанным. И почти ненавижу ее, когда она со всхлипом все же поддается давлению моей ладони на макушку, сползая опять на пол и обхватывая разбухший член губами.

– Вот умничка. Видишь, как хорошо. Ты мне – я тебе. Все в выигрыше.

Как маньяк, ласково глажу Асию по волосам. Веду по груди, пощипываю соски, а когда все заканчивается моим феерическим взрывом, сжимаю щеки, не позволяя девчонке филонить.

– Глотай!

Асия сглатывает, закашливается... Сгибается, упираясь сразу двумя ладонями в пол. Вытирает глаза, так ни разу на меня и не взглянув. Собираю в кулак подол ее рубашки и, непристойно оголив девушку, бережно стираю с подбородка слюну и белесую кляксу спермы.

– Съемки начнутся уже через месяц. Ты пойдешь взамен слетевшей актрисы.

Не проявляя ни капли интереса к, в общем-то, довольно интересной информации, Асия тупо пытается отдышаться.

– Кажется, в этом месте тебе не мешало бы меня поблагодарить.

Я отчетливо осознаю, что делаю… И пусть это меня не красит, да, но я додавливаю. Я ломаю, не готовый отступить сейчас, когда почувствовал ее слабость.

Асия надрывно смеется:

– Я полагала, что минет – это благодарность и есть. Тебе мало? Чего еще ты хочешь? Оттрахать меня, как тогда? Мне нужно занять какую-то позу?

– Нет, Ась, прости. У меня сегодня это третий заход… Многовато будет.

И да, я борщу. Но остановиться уже не в силах. Асия вздрагивает. Делает несколько судорожных вздохов. Встает, опасно раскачиваясь.

– Ты… хотя бы помылся? После нее… Помылся?!

– Не поздновато ли для таких вопросов?

Асия закрывает ладонью рот. Обводит комнату обезумевшим взглядом и убегает в ванную, где ее выворачивает.