(не) Признанная фениксом (СИ)

Глава 19

― Отлично, ― разочарованно вздохнула, глядя на тыльную сторону ладони, — значит, будем действовать по старинке: спрячем её, забинтовав.

Недолго думая, схватила хлопковое полотенце и разорвала его на нужного размера ленту на ходу, вспоминая все навыки правильного оказания первой помощи при порезе. Пара минут — и брачная печать была замаскирована под хорошо обработанную рану.

― Кем ты была в своём мире? ― совсем уже неожиданно спросил феникс, внимательно наблюдая за тем, как я ловко орудую тряпицей.

― Никем, ― честно ответила, любуясь результатом своей работы, ― я почти закончила учиться в универе, но заболела и про учёбу пришлось забыть.

― В твоём мире нет целителей?

― Есть, но в моём мире есть такие болезни, которые неподвластны даже самому лучшему целителю. Это здесь магия делает невозможное, там, откуда я родом, мы можем надеяться только на себя и на свой ум, — у нас нет магии.

― Совсем?

― Совсем, хотя, многие хотят верить, что есть. У нас даже есть истории, где непременно присутствует магия и, кстати, фениксы в них тоже фигурируют. Такие истории сказками называются и рассказывают их детям на ночь. Кстати, они в них верят. А я вот, благодаря тебе, в одну из таких сказок попала, и теперь не просто верю в магию, а ещё и сама ею обладаю, ― здесь уже я разулыбалась, как девчонка. Ну а кто бы отказался от возможности увидеть и тем более иметь в распоряжении такие силы?

―Знаешь, я и представить себе не мог, насколько ты удивительная, ― улыбнувшись одними глазами, Орм вдруг оказался рядом со мной. ― Ты моё маленькое солнце, теперь я понимаю, насколько моя жизнь была пуста и холодна до твоего появления. И как невыносимо быть вдали от тебя.

Хриплый голос Орма пробирал до мурашек, не помню, на каком слове этого признания я сама потянулась за поцелуем, позабыв обо всём.

Сама я пока не решалась на такие откровения, но слушать их готова была вечно, особенно с таким страстным сопровождением. И пепел с тем, что мы совсем недавно оделись и вроде как не собирались больше сегодня «забываться».

Глава 19

Робкий стук в дверь заставил выпрыгнуть из туманных сновидений.

Мне снился дом, залитый тёплым светом. Льющийся из всех окон, он ослеплял, размывая всё вокруг. Мебель, рисунок на обоях, ковёр на полу — всё будто было покрыто поддёргивающейся рябью. Но меня это не пугало: я точно знала, где что стоит, и как оно выглядит, и, протяни я руку вон к тому креслу, обязательно нащупаю на деревянном подлокотнике небольшую вмятину, которая образовалась там по моей вине: я уронила на него утюг, когда спешила на первое в своей жизни свидание. Брат тогда долго замазывал эту вмятину воском, стараясь скрыть последствие моей неуклюжести, иначе сидеть бы мне тогда дома, а не гулять по парку с Лёшкой из параллельного класса.

Сейчас я стояла посреди комнаты и постоянно оглядывалась по сторонам в ожидании, что вот — вот из соседней комнаты выйдет мама и, как когда — то, улыбнувшись одними глазами, предложит попить чая с её любимой халвой, которую я никогда не любила, но ради неё сейчас бы съела и тонну.

Я всё стаяла и ждала, но ничего не происходило: лишь яркие лучи, ослепляя меня, всё так же дарили тепло.

Приоткрыв чуть глаза, поняла, что свет тот лился из окна, за которым уже давно наступило утро, а тепло исходит от крепко обнимающего меня, спящую, мужа.

Странно, но мне нравилось происходящее между нами всё больше и больше: похоже, я почти стала верить в эту их истинность.

Кто бы мог подумать, что этот мужчина, казавшийся мне камнем, окутанным ледяной коркой, может быть настолько нежным и обжигающе страстным одновременно! Даже сейчас, когда он спит, я чувствую его внутренний огонь.

Я так и не обдумала произошедшее как следует: мне просто не давали это сделать. Возможно, оно и правильно: начни я копаться в случившемся сразу, обязательно нашла бы миллион причин, почему не стоит этому продолжаться.

Сейчас же, когда я «переспала» с этим, даже не хочу искать оправдание, которое могло бы объяснить мою легкомысленность. Почему — то крепкие объятия и щекочущее равномерное дыхание в затылок говорят мне, что так и должно быть. Я всё — таки его супруга и, если рассуждать с этой стороны, то ничего предосудительного не сделала, а тот факт, что теперь я ещё и бессмертна, вообще радовал. Это же надо, столько времени показывать «дулю» смертушке и всё же постоянно бояться всего и вся. Эх, расстроилась, наверное, подруга, что не получилось меня подкосить.

От этой мысли я удовлетворённо зажмурилась: захотелось даже хихикнуть довольно, но повторившийся, то ли стук, то ли поскрёбывание в дверь заставили сдержаться. Хотела было попробовать вынырнуть из крепких объятий мужа, но Орм меня опередил ― сам встал. От внезапного ощущения свободы тело тут же покрылось мурашками. Оказывается, в комнате не так уж и тепло.

Я ощутила тяжесть тёплого покрывала, накрывшего меня почти сразу, а в тот момент, когда Орм встал, пришло новое ощущение защиты и желание ещё немного поваляться. Поэтому не стала показывать, что тоже проснулась — так и осталась лежать спиной к происходящему.

Гостем оказался Морин: его голос я узнала сразу, несмотря на то, что говорил он полушёпотом и слова его были еле различимы.

Кажется, ему срочно нужно было показать что — то Орму, но вот что, я не расслышала. Зато по постоянным вздохам поняла, что он очень возбуждён.

― Сейчас приду, ― также едва слышно ответил ему феникс и закрыл дверь, но тут же её вновь раскрыл. ― И, Мор, Ри позавтракать нужно.

«Ну надо же, а кое — кто не так уж и неисправим», ― улыбнулась услышанному, но так и не обнаружила своё пробуждение. Стало интересно: разбудит ли меня Орм.

Снова закрыв дверь, феникс поспешил в купальню, вышел оттуда быстро и, подойдя к кровати, ненадолго замер.

― Охраняй моё сокровище, ― вдруг прошептал у самого моего лица, после чуть коснулся губами лба.

В области шеи тут же защекотало: цепкие коготки прочертили дорожку к плечу, ища удобное место, уже зная мою ящерку, конечно же, для продолжения сна. Это существо искало тёплое местечко, где бы ей прикорнуть, как только появлялась такая возможность.

― Я ненадолго, дождись меня, — всё также шепотом проговорил феникс теперь у самого моего уха, давая понять, что знает о том, что я не сплю.

Притворяться больше не стала: приоткрыла сначала один глаз, а затем и второй, щурясь при этом от яркого солнечного света, льющегося из окна.

Орм улыбался, глядя на меня улыбкой мальчишки, обнажая небольшую ямочку на правой щеке.

― Надеюсь, это не из — за моего растрёпанного вида ты улыбаешься, словно кот, наевшийся сметаны, ― пробурчала, прячась под одеяло.

― А ты язва по утрам, ― с усмешкой прозвучало в ответ, ― Поверь, ты прекрасна и, если бы не это покрывало, прячущее тебя от меня, а за дверью не сопел бы Мор, я бы тебе это доказал, ― соблазнительно промурлыкал мирэ, ― А, может, ну его: пускай подождёт?

― Иди уже: пожалей бедолагу, он со вчерашнего вечера скребётся в эту дверь, ― улыбнулась порыву мужа вновь оставить без внимания такую настойчивость смотрителя этого храма.

― Жестокая.

— Это я жестокая? Тебя ждут ― мучитель, скинув покрывало с головы, как можно серьёзнее посмотрела на мужа и указала на дверь пальцем. Но удержать серьёзный вид не смогла ― прыснула смехом, глядя на жадно замершие на моём оголённом плече огненные глаза.

― Жестокая, ― вновь повторил феникс уже с хрипотцой, но всё с той же улыбкой. ― И, если Мор преувеличивает и там не всё так серьёзно, как он говорит, клянусь, он узнает, насколько я могу быть жестоким.

Озорно подмигнув, Орм быстрым шагом направился к двери.

― Клянусь, ― повторил, открывая дверь и бросая на меня последний, опаляющий взгляд.

Ну надо же, всё — таки ушёл. Я до последнего думала, что останется или всё же предложит пойти вместе. Но нет, на этот раз мне позволили остаться наедине с собой.

Недолго думая, я вскочила с кровати, не забыв перенести на подушку малышку, которая на это недовольно фыркнула.

― Да ладно тебе ворчать! Ты со вчерашнего дня дрыхнешь у тёплого камушка.

В ответ на меня шикнули и показали язык.

― Осуждаешь меня? Думаешь, зря я так легко доверилась ему? ― всерьёз задала вопрос, глядя на ящерку, параллельно накидывая на себя одежду.

Маленькая головка отклонилась вправо, а передние лапки пару раза потоптались на месте.

Не совсем поняла, что это значит, но, судя по её заинтересованной мордашке, порицать меня не собирались.

― Сама об этом думаю постоянно, но знаешь, живём мы один раз, да и что скрывать — мне нравится эта птица. Похоже, Ара была права ― не железная я!

На это моё признание моя «защитница» вальяжно поднялась, сделала круг по подушке, и я уже думала, что она вновь усядется на то же место, но ящерка взяла разгон и, проявив невероятную прыгучесть, оказалась на моём плече. Щеки коснулся горячий носик и, пару раз потерявшись, меня лизнули.

― Ммм, спасибо за поддержку, ― растянув улыбку, аккуратно погладила малышку. ― Надо бы тебе имя дать. Как насчёт Огонёк? ― предложила имя, помня её жгучие способности.

Громкий фрр: дал понять, что имя милашке не понравилось.

― О, Милашка, как тебе? ― здесь уже в меня чихнули. ― Ладно, предлагай сама.

В следующую секунду ящерка оказалась на полу, вытянув голову чуть вперёд, будто принюхиваясь, замерла посреди комнаты, а через мгновение рванула под шкаф, откуда вынырнула с маленьким белым цветком в пасти, похожем на ромашку.

― Так, так, так и что это у нас?

Год проживания с ведьмой оставил кое — какие отпечатки и на меня. Ара вечно собирала травы, цветы, коренья, из которых и варила свои «чудесные» зелья. Иногда мне даже позволялось ассистировать и, хочешь не хочешь, кое — что я начала запоминать. Этот цветочек, например, я отлично помнила, так как постоянно звала его маргариткой, а Ара неустанно поправляла меня, заставляя произносить правильное его название.

― Маргория лесная, ― тихо проговорила, уже разглядывая цветок в своих руках. — Значит, ты у нас Маргория, то есть Марго? Так мы с тобой тёзки? Это же надо, а такое вообще бывает?

― Я ненадолго, дождись меня, — всё также шепотом проговорил феникс теперь у самого моего уха, давая понять, что знает о том, что я не сплю.

Притворяться больше не стала: приоткрыла сначала один глаз, а затем и второй, щурясь при этом от яркого солнечного света, льющегося из окна.

Орм улыбался, глядя на меня улыбкой мальчишки, обнажая небольшую ямочку на правой щеке.

― Надеюсь, это не из — за моего растрёпанного вида ты улыбаешься, словно кот, наевшийся сметаны, ― пробурчала, прячась под одеяло.

― А ты язва по утрам, ― с усмешкой прозвучало в ответ, ― Поверь, ты прекрасна и, если бы не это покрывало, прячущее тебя от меня, а за дверью не сопел бы Мор, я бы тебе это доказал, ― соблазнительно промурлыкал мирэ, ― А, может, ну его: пускай подождёт?

― Иди уже: пожалей бедолагу, он со вчерашнего вечера скребётся в эту дверь, ― улыбнулась порыву мужа вновь оставить без внимания такую настойчивость смотрителя этого храма.

― Жестокая.

— Это я жестокая? Тебя ждут ― мучитель, скинув покрывало с головы, как можно серьёзнее посмотрела на мужа и указала на дверь пальцем. Но удержать серьёзный вид не смогла ― прыснула смехом, глядя на жадно замершие на моём оголённом плече огненные глаза.

― Жестокая, ― вновь повторил феникс уже с хрипотцой, но всё с той же улыбкой. ― И, если Мор преувеличивает и там не всё так серьёзно, как он говорит, клянусь, он узнает, насколько я могу быть жестоким.

Озорно подмигнув, Орм быстрым шагом направился к двери.

― Клянусь, ― повторил, открывая дверь и бросая на меня последний, опаляющий взгляд.

Ну надо же, всё — таки ушёл. Я до последнего думала, что останется или всё же предложит пойти вместе. Но нет, на этот раз мне позволили остаться наедине с собой.

Недолго думая, я вскочила с кровати, не забыв перенести на подушку малышку, которая на это недовольно фыркнула.

― Да ладно тебе ворчать! Ты со вчерашнего дня дрыхнешь у тёплого камушка.

В ответ на меня шикнули и показали язык.

― Осуждаешь меня? Думаешь, зря я так легко доверилась ему? ― всерьёз задала вопрос, глядя на ящерку, параллельно накидывая на себя одежду.

Маленькая головка отклонилась вправо, а передние лапки пару раза потоптались на месте.

Не совсем поняла, что это значит, но, судя по её заинтересованной мордашке, порицать меня не собирались.

― Сама об этом думаю постоянно, но знаешь, живём мы один раз, да и что скрывать — мне нравится эта птица. Похоже, Ара была права ― не железная я!

На это моё признание моя «защитница» вальяжно поднялась, сделала круг по подушке, и я уже думала, что она вновь усядется на то же место, но ящерка взяла разгон и, проявив невероятную прыгучесть, оказалась на моём плече. Щеки коснулся горячий носик и, пару раз потерявшись, меня лизнули.

― Ммм, спасибо за поддержку, ― растянув улыбку, аккуратно погладила малышку. ― Надо бы тебе имя дать. Как насчёт Огонёк? ― предложила имя, помня её жгучие способности.

Громкий фрр: дал понять, что имя милашке не понравилось.

― О, Милашка, как тебе? ― здесь уже в меня чихнули. ― Ладно, предлагай сама.

В следующую секунду ящерка оказалась на полу, вытянув голову чуть вперёд, будто принюхиваясь, замерла посреди комнаты, а через мгновение рванула под шкаф, откуда вынырнула с маленьким белым цветком в пасти, похожем на ромашку.

― Так, так, так и что это у нас?

Год проживания с ведьмой оставил кое — какие отпечатки и на меня. Ара вечно собирала травы, цветы, коренья, из которых и варила свои «чудесные» зелья. Иногда мне даже позволялось ассистировать и, хочешь не хочешь, кое — что я начала запоминать. Этот цветочек, например, я отлично помнила, так как постоянно звала его маргариткой, а Ара неустанно поправляла меня, заставляя произносить правильное его название.

― Маргория лесная, ― тихо проговорила, уже разглядывая цветок в своих руках. — Значит, ты у нас Маргория, то есть Марго? Так мы с тобой тёзки? Это же надо, а такое вообще бывает?

Ящерка довольно облизнулась и снова потопала своими лапками, теперь по моей ладони.

― Ну что ж, пусть через несколько дней спустя, но будем знакомы, Марго, ― широко улыбнувшись, погладила малышку по головке, та же в ответ вдруг перевернулась на спину, открывая мне свой животик.

Нет, няшности этому существу не занимать — она же ходячий антистресс! И как в такой милоте может скрываться такая опасность и отвага?

― А давай прогуляемся? ― предложила сделать небольшую вылазку своей соучастнице, после того, как вдоволь её натискалась.

Протеста в ответ не услышала, поэтому без зазрения совести вышла из комнаты, предварительно усадив Марго на плечо и побрела по коридору. В конце концов, интересно же, какой он храм огня изнутри. То, что я вчера видела, в памяти отложилось не очень хорошо: голова была забита совсем другим. Теперь же мне было интересно повнимательней разглядеть и главный зал, и, если получится, другие помещения: быть может, увижу, где живут детки. А к нашему возвращению, думаю, и Орм вернётся, — вот и позавтракаем вместе.

Коридор, как и вчера, оказался совершенно безлюдным: с какой стороны мы пришли, я помнила, поэтому решила сначала пройтись неизвестной дорогой. К сожалению, уйти далеко не получилось: в конце коридора я упёрлась в огромную деревянную дверь, которая оказалась запертой.

Ладно, пойдём по проторенным дорожкам: кажется, из главного зала шло ещё несколько выходов. Вот туда и пойдём.

Огромное помещение со светящимся камнем по центру встретило меня тишиной и ароматом трав, тлеющих в небольших каменных чашах, теперь окружающих алтарь. Дымка, поднимающаяся от них, окутывала каменюка и делала его свечение почти живым. Красивое зрелище, но стало как — то жутковато стоять здесь одной и наблюдать за этим светопреставлением. Поэтому подходить близко не стала: стараясь не нарушить звенящей тишины, обошла алтарь стороной. Благо, размеры зала позволяли держаться от него подальше.

Пройдя уже знакомую фреску, увидела ещё один проход, туда и двинулась. На этот раз меня встретил совершенно тёмный коридор, освещаемый лишь маленькими окошечками, расположенными почти у самого потолка.

― Надо же, какой контраст, ― прошептала еле слышно. Марго в ответ перескочила с одного плеча на другое. ― Хочешь вернуться?

Это я уже, кажется, спрашивала больше у самой себя: гуляния по тёмным коридорам ни в одной истории не доводили ни до чего хорошего: с чего я взяла, что это неплохая идея?

Но вдруг я вновь упёрлась в дверь, которая на этот раз оказалась открытой и, распахнув её, я на какое — то время потеряла зрение от ударившего в глаза яркого солнца.

Проморгавшись, поняла, что оказалась в оранжерее, огромном стеклянном здании со множеством зеркал, разбивающих пойманные в их отражающую поверхность лучи на миллион солнечных зайчиков, и всё бы ничего, даже красиво, но эти зайчики кусались. Стоило попасть хоть под один из них, как на том месте сразу появлялся ожёг, даже через одежду.

― Что за комната пыток? ― прошипела, уворачиваясь от очередного «луча смерти», обходя иссохшие скелеты растений. ― Не удивительно, что всё, что здесь росло, погибло.

Марго моего недовольства не разделяла: ей, похоже, очень даже нравилось попадать под эти лучи, судя по тому, как она ловила их на мне, если вдруг я пропускала один из них, да ещё и довольно щурилась.

— Это что ещё за мазохистские наклонности? Ты, давай, прекращай! ― пожурила ящерку за такую самоотверженность. В ответ на меня фыркнули, а после, ко всему прочему, спрыгнули и, найдя лучик пожирнее, она начала нежиться, подставляя пузико и раненую лапку «горячему зайчику».

― Не поняла, ты что, лечишься так?

Ранка действительно на моих глазах начала затягиваться, а Марго — приобретать цвет: из серой ящерицы она превращалась в огненную, глаза стали рубиновыми, а хвост — янтарно — жёлтым.

― А это что за метаморфоза?

Сейчас я стояла у другой двери в относительной безопасности и наблюдала за явно довольным существом, теперь вальяжно шагающим ко мне.

А ведь я спрашивала у Орма, кто такая Марго, но он не дал мне внятного ответа: сказал только, что пока сам не понял, но рад, что она у меня есть. Интересно, что теперь бы он сказал? Похоже, эта красотка — из их породы — вон как огоньком переливается.

― Довольна, теперь идём? ― спросила у моей новой подруги, подставляя ей ладонь. Облизнувшись, та тут же приняла предложение вернуться на плече.

Следующим помещением оказался очередной коридор, правда не такой тёмный, как предыдущий и относительно короткий. Он вывел меня в небольшой холл с несколькими дверьми. Какая из них была выходом на улицу, я сразу разобралась, но мне туда не надо было.

Вторая скрывала за собой небольшой класс, пока пустующий, а третья оказалась библиотекой, вот туда я и зашла.

Никогда не видела прежде столько книг. Казалось, они были повсюду: на стеллажах, растянувшихся от пола до потолка, столах, — уложенные в высоченные стопки, на подоконниках, полу. И все эти книги были просто огромными по своим размерам, словно писал их не человек, а великан. Да я даже поднять бы не смогла ни одну из них.

― Нравится? ― неожиданно прозвучало за спиной.

Резко развернувшись, я почти уткнулась носом в довольно широкую мужскую грудь, но это точно была грудь не Орма. Под воротом куртки знакомо зашипело. Интересно, и когда эта плутовка успела туда прошмыгнуть?

― Простите, я думала здесь никого нет и решила взглянуть, ― начала оправдываться, глядя на незнакомца.

Симпатичный мужчина лет тридцати с невероятно голубыми глазами смотрел на меня сверху вниз и улыбался так приветливо и открыто, что на моём лице тут же появилась улыбка в ответ.

― Здесь действительно никого не было: я пришёл сюда только что и залюбовался тем, как вы внимательно рассматриваете это маленькое святилище знаний, ― незнакомец перевёл взгляд на бесконечные ряды книг за моей спиной. ― Новый преподаватель?

― Нет, нет, я в… ― хотела сказать, что просто в гостях, но меня перебили.

― Ведьма? Непохожи. ― На лице мужчины появился хищнический интерес. Прищуриваясь, он стал внимательно оглядывать меня, словно сканируя.

― Нет, я не ведьма и не преподаватель, я гостья Морина, ― сделав резкий шаг назад, увеличила между нами расстояние.

Теперь я могла более подробно разглядеть на первый взгляд показавшимся мне милым мужчину. Одет он был хорошо, но простовато для аристократии. Тёмный костюм подчёркивал его хорошо сложенную фигуру, а чёрные, густые волосы завивались в тугие локоны и в сочетании с голубым цветом глаз придавали лицу молодого мужчины особый шарм. Он знал, что он красив и явно умел пользоваться этим.

― Простите, я не хотел Вас обидеть, ― снова растянувшись в улыбке, незнакомец чуть склонился. ― Просто слышал, что Клара ушла от Морина, вот и подумал… но вы действительно не похожи на ведьму.

― Знаете много ведьм?

― Приходилось встречать: я много путешествую по долгу службы, знаете ли. Позвольте представиться: Илай Форн ― младший архивариус Ламора.

― Рита Грон, ― представилась в ответ просто своим именем без подробностей, кем являюсь: открываться случайному встречному я не собираюсь.

― У вас уникальное имя, Рита: редкое, особенно для этих мест.

― Что же в нём уникального?

Илай вальяжно прошагал к одному из столов и, проведя длинным пальцем по корешкам книг, звонко щёлкнул: видимо, по нужной, а затем с лёгкостью её достал, несмотря на то, что она была огромна в своих размерах.

― Как Вы?

― О, это привилегия архивариусов, ведь все эти книги написаны нами, а мы не любим мелочиться: писать чётко и по делу ― не про нас, ― мужчина озорно подмигнул и кивком подозвал меня поближе к себе. ― Открою Вам страшный секрет, ― продолжил он, как только я приблизилась, шёпотом, ― как только Вы пересекаете порог подобных библиотек, Вы можете взять в руки любую книгу, какой бы она на вид тяжёлой ни была, но если Вы пожелаете вынести её отсюда, то вас ждёт сорванная спина и отдавленные стопы, как минимум.

― Оригинальная защита.

― Да, мы были ещё теми выдумщиками.

― Были?

― Конечно, были: сейчас мало, кто из архивариусов магически одарён: теперь мы простые зануды, любящие зарыться в пыльное прошлое, и лишь, иногда фиксируем пустое настоящее, ― говоря это, Илай судорожно листал книгу, словно что — то искал.

― Всё так печально?

― Самое яркое событие, которое мне удалось осветить — это внезапное поднятие погибшего урожая в окрестностях Сора в прошлом году, ― ответил уже с лёгкой грустинкой в голосе.

― И большой получился талмуд?

Здесь мужчина поднял на меня свои голубые глаза и громко рассмеялся.

― Мне нравится Ваша проницательность, Рита: признаюсь, я его ещё не дописал, ― сквозь смех признался он.

Я улыбнулась в ответ, удивляясь тому, как легко этот мужчина может расположить к себе. Каких — то пять минут, а я уже шучу, не чувствуя никакой робости.

― А, вот, нашёл, ― Илай развернул книгу ко мне и ткнул пальцем в изображение красивой девушки с яркими веснушками на лице.

― Хорошенькая, ― произнесла вслух своё впечатление об увиденном портрете.

― Эту «хорошенькую», как вы выразились, зовут Ритая Винс, и она — та самая ведьма, что прокляла огонь фениксов. В миру её звали Рита и родом она из этих мест, ― ошарашил меня архивариус, ― поэтому я и назвал Ваше имя уникальным. Признаться, за всё время, что я путешествую, это имя мне встречалось всего дважды и далеко отсюда, очень далеко.

Как реагировать на эту информацию, я не знала, как и не знала, что, пусть косвенно, но являюсь тёзкой проклятийницы, наславшей на этот мир погибель. Ара, да и все, кто меня знал, никогда об этом не упоминали. Почему — то даже захотелось признаться, что моё полное имя звучит совсем иначе, несмотря на то, что никогда не считала эту ведьму вселенским злом.

― Никто никогда мне не говорил, что моё имя как — то связано с проклятьем, ― честно призналась, немного растерявшись.

— Значит, Вы особенная девушка: тех девочек, что мне встретились, вечно дразнили, — крайне неприятная картина, знаете ли, особенно, когда знаешь правду, ― здесь Илай с грустью посмотрел на изображение молодой ведьмы и, чуть касаясь кончикам указательного пальца, обвёл по контуру овала её лица.

― Правду? ― почти шёпотом переспросила, боясь спугнуть такую интересную ниточку истории.

― Вы знаете, кто такие ведьмы, Рита?

― Девушки, имеющие особый дар, связанный с природой, ― довольно уверенно ответила на вопрос.

На это Илай странно хмыкнул

― А вы не задавались вопросом, почему некоторые ведьмы могут проклянуть любое создание или вещь и играются всеми законами природы, произнеся лишь пару фраз?

―Нет, не задавалась, ― уже робко призналась.

У меня действительно ни разу за этот год даже мысли не промелькнуло в этом направлении: я приняла магию и всё, что творилось вокруг меня, как нечто само собой разумеющееся. Раз такой мир, значит, так надо. Зачем лезть в их эволюционные процессы? Мне от этого точно бы легче не стало.

― Другого ответа я и не ожидал, ― вновь ухмыльнулся архивариус. — Это нормально, никому нет до этого дела: раз это есть, значит, так надо. ― Невероятно, но он фактически процитировал мои мысли.

― А как это связано с Ритаей?

― Напрямую, моя дорогая, напрямую! Играясь со своими чарами веками, ведьмы позабыли о главном своём предназначении. Ритая стала жертвой настоящей силы ведьм и лишь попыталась исправить то, что чуть действительно не уничтожило Фьеру.

Ничего себе откровение! Интересно, а Ара о таком слышала? Если нет, то ей обязательно нужно об этом узнать.

― Хотите сказать, было другое проклятье? ― зацепилась за самое интересное.

― Как и другая ведьма, ― неожиданно весело подмигнул мне мужчина и вдруг посмотрел мне за спину. ― Ничего себе, кого я вижу, это же сам Дорн! Какими судьбами, дружище?

Илай, словно танцуя, обошёл стол и, вытянув руки, устремился к выходу.

Не торопясь, я повернулась, вот только никакого Дорна я не увидела: на пороге библиотеки стоял Орм и смотрел совсем не на приветствующего его архивариуса.

Кажется, я попалась, но почему я услышала другое имя? Неужели не все знают, как выглядит их принц? Хотя, конечно, не все, но думаю, здесь — то должны знать его в лицо.

― Дорн? ― произнесла одними губами, игнорируя его недовольный взгляд.

― Это ты какими судьбами? Я — то как раз здесь бываю гораздо чаще тебя, пройдохи, ― на удивление дружелюбно ответил ему феникс, переключая внимание с меня на Илая.

― Да вот, приехал кое — что проверить и, представляешь, встретил эту милую особу, интересующуюся библиотеками. Признаюсь, я сражён, ― мужчина быстро оглянулся, кидая мне обворожительную улыбку, вот только до меня быстрее долетела каменная улыбка моего мужа, обещающая мне много вопросов.

― Надо же! Я всегда думал, что тебя могут сразить лишь книги, а милых особ ты любишь исключительно за их ушки, ― съехидничал феникс, проходя чуть вперёд, сокращая между нами расстояние, оглядывая меня при этом с ног до головы, словно что — то ища.

― Я хотя бы не сторонюсь женского внимания, в отличие от некоторых. Позволь напомнить тебе, как в последнюю нашу встречу ты отказался от компании чарующей Виоллы ради пары Вардорских скакунов, ― парировал ему архивариус, язвительно улыбнувшись на этот раз.

Орм, то есть Дорн, отвечать на это ничего не стал. Лишь хмыкнул и вновь перевёл внимание на меня.

― Рита, нам пора, ― уже в привычном тоне феникс обратился ко мне, словно и не было между нами этой ночи и утреннего прощания.

― Вы что, знакомы? ― удивился Илай, складывая руки на груди. Сейчас он походил на шкодного подростка, которому не рассказали секрет.

― Знакомы: я сопровождаю госпожу Риту до Ламора. Времена, знаешь ли, сейчас неспокойные: говорят, здесь стали нападать на путников.

― Странно, впервые о таком слышу, ― задумчиво произнёс Илай, глядя в пол, но потом вдруг вновь заулыбался и посмотрел на меня, ― Но можете быть спокойны, Рита: этот малый в обиду Вас не даст.

― А я и не сомневаюсь в способностях м… ― чуть не ляпнула мирэ, но вовремя исправилась, ― как оказалось, вашего друга.

Орм же протянул мне руку, приглашая идти с ним.

― Был рад повидаться с тобой, Илай. Жаль, что спешим, ― бросил феникс быстрое прощание, как только я сделала шаг вперёд.

― И я был рад, пусть мимолётно, но увидеться с тобой, дружище. ― Илай похлопал по плечу мирэ, прощаясь. ― Госпожа Рита, надеюсь, эта не последняя встреча? В Ламоре прекрасная библиотека, забегайте, я буду рад провести по ней экскурсию, ― улыбнувшись во все тридцать два зуба и не забыв многозначительно подмигнуть, попрощались и со мной.

― Благодарю за приглашение и за интригующую капельку истории, ― улыбнулась в ответ молодому мужчине.

На этом мы и распростились. Принц резко шагнул вперёд, увлекая меня за собой и оставляя нового знакомого позади. Хотя я была бы не против задержаться и узнать подробности о проклятии и, как оказалось, двух ведьмах.

― Ты знал, что ведьмы в проклятье фигурируют две? ― задала первый вопрос, как только мы вышли на улицу, пытаясь разрядить напряжение между мной и фениксом. ― И почему Дорн? Илай, что, не знает, кто ты?

Феникс молчал, шёл резко, отчеканивая каждый шаг. Но недовольства своего не высказывал, хотя зачем ему это делать? Всё и так видно по его напряжённым плечам и каменной маске на лице. Теперь — то я отлично знаю, каким живым может быть его лицо.

― Послушай, если ты злишься из — за того, что я говорила с Илаем… ― договорить не успела: мирэ резко остановился и, уставившись на меня рубиновым взглядом, пару раз втянул воздух носом.

― Зачем ты это сделала? ― наконец выдохнул он.

― Что именно? Заговорила с твоим другом или вышла погулять? ― уточнила.

― Зачем ты вновь подвергла себя опасности? ― Орм ткнул указательным пальцем по потемневшим от соприкосновения с «лучами смерти» пятнам на одежде, а затем и на пару небольших ожогов на кисти.

― Надо же, а я и не заметила, что остались следы, ― наивно захлопала ресничками, делая вид, что ничего страшного не произошло.

― Издеваешься? ― уже прорычал феникс.

― И не думала: мне показалось это даже забавным — пройти то препятствие, тем более, что основной удар приняла на себя Марго.

― Забавным? Да ты хоть понимаешь, куда ты попала? ― продолжал засыпать меня неудобными вопросами муж.

― Конечно, нет: я же никогда здесь не была, и пока ты не начал на меня так грозно ворчать, думала, что это просто оранжерея со сбившимся зеркальным освещением, ― продолжала делать из себя наивную дурочку, хотя ещё там поняла, что мне невероятно повезло, что со мной моя ящерка. Иначе вышла бы я из этого помещения с прожаркой медиум, как минимум. ― Да и чего сейчас злиться: всё же хорошо, тем более, ты сам сказал, что я теперь бессмертная.

― Ты не бессмертная, Рита, ты всё так же можешь умереть, испытывая боль, ужасную боль, ― схватив меня за плечи и немного встряхнув, словно пытаясь выбить из меня дурь, феникс заглянул мне в глаза. ― И боль эту ты будешь помнить, даже когда вернёшься — это может свести с ума.

― Я знаю, что такое боль, Орм: я с ней жила долгие годы, она рвала меня на части, выедала изнутри. Порой мне казалось, что хуже уже не может быть, но она показывала всё новые и новые стороны своей извращённой фантазии, ― прошептала тихо — тихо и попыталась высвободиться из его захвата: такого проявления заботы мне, простите, не надо. ― Меня не напугать этим.

Орм не отпустил меня, а лишь ещё крепче сжал и продолжал неотрывно смотреть в мои глаза.

― Сейчас мне гораздо больнее, чем от тех лучей, ― недовольно прошипела, вновь подёргавшись в его руках.

Хорошо, что мы уже отошли на приличное расстояние от храма и сейчас были, можно сказать, спрятаны за парой деревянных построек, похожих на сараи.

― Я не хочу, чтобы ты страдала, ― наконец ослабив хватку, почти простонал феникс и, прижав меня к груди, уткнулся носом в мою макушку. ― Прошу, не делай глупостей больше.

― А я и не страдала: я просто пошла прогуляться и думала, что успею вернуться до твоего прихода, и уж точно не собиралась делать глупостей, ― постаралась улыбнуться, чувствуя, как камень начал плавиться. ― Так почему, Дорн?

― Потому что моего истинного лика, кроме Мора, здесь не знает никто, ― неожиданно мягко начал отвечать Орм.

― Хочешь сказать, что никто здесь не знает, как выглядит их принц? ― удивилась такому ответу, ведь тот же архивариус уж точно должен знать феникса в лицо.

― Знают, конечно, вот только здесь, в обличии другого человека, не умеющего ничего общего с моей настоящей внешностью. ― Орм вытащил из — за ворота внушительного размера кулон, усыпанный драгоценными камнями.

― Хочешь сказать, это такой же артефакт смены лика, что и та заколка, которую я носила? Но я не вижу изменений, почему? ― продолжила удивляться, отодвинувшись от мужа, чтобы вновь взглянуть на него. Но, как и раньше, я видела своего феникса.

― А это, моя дорогая, безрассудная, ещё одно подтверждение того, что мы истинные, ― уже улыбнулся муж, проведя костяшками по моей щеке.

— Значит, когда ты смотрел на меня в облике Кэролайн, ты видел меня?

― Всегда, ― ещё шире улыбнулся мирэ.

Вот это поворот, но, надо сказать, приятный поворот: у меня поубавилось причин ревновать мужа к липовой невесте.

― А что насчёт ведьм? ― повторила вопрос, пользуясь тем, что настроение Орма явно стало лучше.

― Об этом поговорим по дороге в Ламор, а сейчас нас ждёт Мор: он хотел разделить с нами завтрак перед отъездом, ― осадил моё любопытство жестокий птиц, но то, что он не отказался продолжать эту тему, — уже хорошо. Значит, я всё — таки приоткрою завесу тайны проклятья: ведь этого даже Ара не знает.