(не) Рабыня для двоих (СИ)

Глава 18. Альмир Эмирхан и его раздумья

Альмир Эмирхан плохо спал этой ночью. Он вообще стал спать гораздо хуже с того момента, как Хыльм Хая ти перестала приходить в его сны. Теперь вместо яркого будоражащего сновидения он проваливался в мрачное серое пространство, без красок и жизни, просыпаясь утром все таким же уставшим и хмурым. Мужчина не был уверен, но отчего-то чувствовал, что виной этому было его наказание. И, вероятно, своим жестким решением, он мучал не только ее, но и себя самого. Но отказаться от принятого приговора, означало дать слабину. А это было именно то, что правитель не мог себе позволить. Как бы даже не хотел…

Но без ее присутствия, живого или призрачного, он не мог найти себе места, и все-таки нет-нет, но приглашал девушку к себе, чтобы хоть как-то ощутить ее близость. В эти минуты он забывал о том, кто он и что он должен был делать, и просто отдавался обычным человеческим радостям общения. Принц и сам не ведал отчего ее присутствие было так важно для него, и отчего именно она не покидала его мыслей, как он не пытался ее оттуда изгнать.

Он приглашал к себе других девушек, он пытался вырвать из головы воспоминание об этих голубых проникновенных очах, этой улыбке, скромной и вместе с тем открытой, о нежной светлой коже и шелковых каштановых волосах. Но даже в страстных объятиях самых искусных любовниц, он закрывал глаза не от удовольствия, а для чтобы образ, изученный им до мелочей, снова возник перед ним.

И вот он узнал, что слуги нашли ее практически бездыханной, лежащей без движения в той тюрьме, куда он ее заточил. Альмир Эмирхан не помнил, когда в последний раз он испытывал такой ледяной ужас как сейчас от осознания того, что сам погубил ту, которую так страстно желал. Принц мчался к ней быстрее, чем это было позволительно в его случае, и потом практически не отходил от постели, постоянно возвращаясь проведать и узнать не пришла ли она в сознание. А когда она все-таки открыла глаза, ощутил такое облегчение, что сам подивился радости, которая хватила его сердце.

Именно оттого он воспринял ее просьбу не как каприз или глупость. Именно оттого он призвал во дворец его… Потому что просто боялся, что проигнорируй он это ее желание, и то самое страшное, чего он так опасался все же случится…

Маг явился как обычно напыщенный и окутанный флером таинственности. Альмир Эмирхан никогда не любил этого зарвавшегося наглеца, но Джаббар не зря славился своей мудростью и талантами, так что что даже Принцу приходилось терпеть его невыносимый характер.

Колдун заперся в комнате девушки на целых полтора часа. И все это время Альмир Эмирхан не находил себе места, томясь в ожидании на своей террасе и даже ни разу не взявшись за книгу. Наконец Джаббар появился. Склонившись в максимально нелепейшем поклоне, лишь в очередной раз показывающем насколько плохо воспитан он был, маг торжествующе возложил к ногам Правителя еще один браслет, сверкающий, как звездное небо, пообещав, что его действие должно сократить негативные последствия тех оков, которые так пагубно влияли на Элланию.

И вот прошло несколько дней…

— Зачем ты терзаешь себя, Повелитель? — спросил Принца Акрам — советник и его ближайший друг, когда тот сидел на террасе и неосознанно теребил в руке закладку от книги, которую так и не принялся читать.

Он глядел вниз на внутренний дворик, где отдыхали наложницы. Прячась от полуденного солнца в зелени, они рисовали, пели, вышивали, кто-то ухаживал за собой, причесывая длинные локоны, а кто-то просто лежал, утомленный зноем. Там же была и Эллания, недавно пришедшая в себя. Девушка сидела у фонтана в одиночестве и заинтересовано читала книгу.

— О чем ты? — поинтересовался Альмир Эмирхан, отрываясь от раздумий.

— Любая из женщин дворца принадлежит тебе, Повелитель.

— Я знаю это, — колко ответил Принц. — Что ты хочешь этим сказать?

— Я только хотел заметить, что ты слишком уж долго возишься с этой чужеземкой.

— Нет ничего сложного, Акрам, чтобы взять женщину силой. Но искусство заключается в том, чтобы она сама желала тебя. И в этом же заключается удовольствие, — сказал Альмир Эмирхан, снова устремляя свой взор вниз.

— Я лишь считаю, что твое ожидание затянулось… — выпалил Акрам, но тут же поняв, что сболтнул лишнего, смиренно потупил взгляд.

Альмир Эмирхан посмотрел на него с негодованием, но промолчал. Его подданный, возможно, и позволил себе слишком много, но не столь уж сильно ошибался. А Принц уже истосковался по своим волнующим снам, и фантазии слишком часто посещали его голову.

— Позволь немного развлечь тебя, повелитель, — сказал Акрам, поднимаясь. — Я прикажу подготовить хаммам.

Альмир Эмирхан замер на мгновение, но после согласно кивнул. Сегодня он не желал терзаться выбором. Пусть все решится само собой…

Пару часов спустя он восседал на своем подготовленном кресле в тайной комнате, огражденной от общей женской купальни столь изысканной решеткой, что позволяла ему видеть все, что происходило внутри, при этом оставаясь совершенно незаметным для остальных.

Он редко пользовался подобной возможностью, но иногда, когда привычные наложницы надоедали ему и жизнь становилась слишком пресна, устраивал подобные просмотры, наблюдая за девушками издалека и присматривая себе новых фавориток. Те, разумеется, уже давно знали, что означало это обязательное посещения хаммама, которое вдруг столь резко организовывали. И каждая снова тщательно готовилась к этому мероприятию, выбирая наряды, прически и тренируя наиболее выгодные позы.

Альмир Эмирхан, сидя в клубах долетавшего до него пара, окруженный ароматами сандала и бергамота, неспешно поедал сладости и смотрел на то, как полуобнаженные красавицы изящно и картинно предавались отдыху и разговорам.

В то время как скромницы разошлись по бокам, устроившись маленькими группками на специальных скамьях, самые смелые и наглые девицы сконцентрировались у основного бассейна в середине, чтобы, по их мнению, быть заметными из любого уголка, ведь истинное местоположение Повелителя они не знали. Они демонстрировали себя во всей красе, призывно вертясь и наглаживая все изгибы, то и дело приподнимая итак почти несуществующую ткань и приоткрывая совершенно нагую плоть.

Созерцание этих прекрасных тел, разгоряченных жаром и собственной игрой, расслабляло и будоражило одновременно. И Принц мысленно поблагодарил Акрама за эту идею, потому как его мысли наконец-то освободились от воспоминаний и сосредоточились на моменте.

Но тут его взор скользнул чуть вбок, и он увидел ту, о которой только начал забывать. В отличии от основного большинства на Эллании была накинута прозрачная туника. Которая, правда, уже достаточно увлажнилась, чтобы выполнять свою миссию и что-то скрывать. И эта недосказанность пленяла гораздо больше, чем откровенная нагота. Девушка несколько смущенно оглядывалась, продвигаясь вперед, и неосознанно старалась прикрыться.

Альмир Эмирхан мгновенно вспомнил запах ее кожи, мягкость волос и бархатную структуру кожи. И без этого достаточно разгоряченный, он почувствовал непреодолимое желание, справиться с которым было уже не в его силах.

— Гариф, — практически заревел он в сторону и до боли сжал кулаки…