Я медленно принимал душ, наслаждаясь чистой ванной под своими ногами и тишиной утра. Я не знал, когда у меня снова появится роскошь испытать что-то из этого.
Боевые задания были мне не в новинку. Я делал это прежде: оставлял детей, вонял на протяжении шести месяцев, находился в постоянном состоянии боевой готовности, что не позволяло мне иметь полноценный ночной сон.
Но этим утром моя грудь сжималась не так, как прежде. Думаю, что эмоции выплывали немного ближе к поверхности, а это было опасно для мужчины в моем положении. Мне нужно было заблокировать их. Вспомнить обычную рутину, то, о чем я должен переживать и то, что должен игнорировать любой ценой.
Когда вода стала холодной, я выключил душ и отдернул занавеску.
Кейт стояла в своей ночнушке.
Я дернулся в шоке.
— Что-то случилось?
Она крепко обхватила себя руками, ее глаза были широко распахнуты, а губы дрожали.
— Я подумала, что ты уехал, — сказала она тихо, дрожа. — Ты... Я подумала, что ты уехал.
Я снял полотенце с вешалки и быстро вытерся, чтобы притянуть ее к своей груди.
— Я бы не уехал, не попрощавшись.
— Я знаю. Не понимаю, почему запаниковала.
— Ты замерзла. Пойдем, — я осторожно потянул ее в свою спальню, стянул свитер с верхней части комода и надел на нее через голову. — Лучше? — спросил, когда она просовывала руки в рукава.
— Да.
Я усадил ее у изножья кровати и был благодарен, что она, молча, сидела, пока я переодевался в свою форму.
Моя рутина в день отъезда была очень важна, я пришел к такому осознанию при первых двух заданиях. Это не являлось суеверием, я не верил в подобную херню, но немного уравновешивало мое беспокойство.
Сначала я натянул боксеры, затем носки, майку, штаны, ремень, ботинки, рубашку. Положил бумажник в карман. Надел часы на запястье. Застегнул рукава. Положил фото детей в нагрудный карман.
Когда закончил, повернулся и увидел, что Кейт пристально на меня смотрит.
— Готова разбудить детей? — спросил я.
— Сколько у нас времени? — хрипло спросила она.
— Чуть больше часа, — ответил, проверяя время на своих часах.
— Мы можем подождать пару минут? Я жду, когда подействует мое лекарство от тошноты.
— Ты все еще принимаешь его? — я не осознавал, что у нее все еще токсикоз, хотя она выглядела довольно уставшей все время. Ее беременность не проходила легко.
— Все уже не так плохо, — проинформировала Кейт, когда я сел рядом с ней.
Ее волосы торчали в разные стороны и спутались за ночь. Под глазами темные круги, губы слегка потрескались. Мой свитер был большим для нее, за исключением того, что натягивался на груди, а ее лак на ногтях был восьми различных цветов и облупился.
Как ни странно, она все еще была красавицей.
Я вытянул руку, взяв ее в свою.
— Все пройдет быстро, — сказал я, когда она кивнула, глядя на стену. — Не бойся, Кэти.
— Я не так уж хороша в этом, да? — спросила она, невесело засмеявшись, повернув голову, чтобы посмотреть мне в глаза.
Это так. Она не была хороша в этом. Не была такой же мужественной, как Рейчел. Она не заверяла меня, что все будет хорошо или что время пройдет быстро. Она не строила из себя храбрую и не вела себя так, будто даже не заметит моего отсутствия.
Я был благодарен Рейчел за то, как она вела себя. Для меня было гораздо проще уезжать с приходом времени, зная, что без меня с ней все будет хорошо.
Но Кейт была не такой. Она не была Рейчел. Ее сердце было нараспашку, эмоции всегда легко проследить. Если бы Кейт вела себя так, будто нормально относится к тому, что меня не будет шесть месяцев, не знаю, как бы себя чувствовал.
— Все будет хорошо, — успокаивал ее я с легкой улыбкой, рассмешив снова, когда слезы потекли по ее щекам. — Иди сюда.
Я потянул ее к себе на колени, и она уткнулась лицом в мою шею. Ее ногти вонзились в мою спину, когда она держалась за меня, и я в ответ усилил свою хватку вокруг нее.
Ее волосы пахли мной. Все ее тело пахло мной.
— Все из-за глупых гормонов, — пожаловалась она, всхлипывая.
— Ну, надеюсь, ты возьмешь их под контроль до моего возвращения, — ответил я сухо, целуя ее в макушку.
— Заткнись, задница, — она отстранилась и шлепнула меня по груди, наконец, справившись со слезами. — Пойдем будить детей.
— Носки! — закричал я, когда приближалось время моего отъезда.
Мы с детьми сидели на диване, обнимаясь. Это была традиция, которую я начал, когда Сейдж была еще ребенком, и я понятия не имел, как уехать от нее. Я обнимал ее так долго, как мог, как будто этого хватит мне, пока я снова ее не увижу.
Никогда не хватало.
Уезжая каждый раз, мне приходилось примиряться с тем, что к моменту возвращению, мои дети будут другими. Они вырастут, выучатся новому, потеряют зубы и отрастят волосы. Станут интересоваться новыми темами и привыкнут к моему отсутствию. Это причиняло боль.
— Вот мой! — сказала Сейдж радостно, протягивая мне один из носков со своей ноги.
— Мой! — Гевин протянул свой.
— Вот, — прошептала Кейт Ганнеру, который сидел у меня на коленях, стягивая его крошечный носочек и протягивая ему. — Что ты должен сказать?
— Мооой! — закричал Ганнер, бросая носок мне в лицо.
Кейт фыркнула, а я рассмеялся, прежде чем посмотрел на Келлера.
— Вот мой, — мрачно сказал Келлер, протягивая его мне.
— Фу! — подразнил я, когда засовывал все маленькие носки в карман брюк. — Ты должен помыть свои ноги, молодой человек. Они воняют!
Келлер рассмеялся, выглядя удовлетворенным собой, и прижался к моей груди.
— Я люблю тебя, папочка.
— Я тоже люблю тебя, Келл, — я прижал лицо к его волосам и вдохнул запах детского пота и шампуня, целуя его.
Мы все замерли, когда раздался дверной звонок.
— Он рано, — прошептала Кейт с мужественной улыбкой. — Все нормально, он может подождать.
Она направилась к двери, оставив нас с детьми на диване. Я наблюдал, как она открыла переднюю дверь, затем опустила голову в ладони и разрыдалась.
— Дедуля здесь! — закричал мой приемный отец, когда моя приемная мать обнимала Кейт и раскачивала ее из стороны в сторону.
Слава Богу, они прибыли вовремя.
— Дедушка! — закричали дети, когда все слезли с дивана, кроме Келлера.
— Хочешь помочь мне с вещами, дружище? — спросил я, вставая и усаживая Келлера к себе на бедро.
Мы поднялись наверх, и я взял свои вещи, протягивая Келлеру небольшой рюкзак с туалетными принадлежностями, iPod и дополнительным набором камуфляжа. Он выглядел огромным на его маленьких плечах, и Келл немного пошатнулся, прежде чем выпрямился, маршируя вниз по лестнице впереди меня.
— Привет, сынок, — сказал Майк, когда я опустил свои сумки перед парадной дверью. — Все собрал?
— Да, все, — ответил я, кивая. Он подал мне руку и притянул в крепкое объятие.
— Спасибо, что приехал, пап, — сказал я, пока он держал меня. — Детям будет тяжело из-за моего отъезда.
— Я именно там, где и должен быть.
— Я тоже хочу обнимашек, — прервала Элли, когда отпихнула Майка со своего пути, чтобы обнять меня. — Все собрал?
Я рассмеялся из-за повторяющегося вопроса.
— Да, все.
— У нас есть подарок для тебя, папочка! — крикнула Сейдж, подбегая ко мне с Келлером и Гевином.
— Да?
Дверной звонок снова зазвонил, и я тяжело сглотнул.
— Я открою. Ты разверни свой подарок.
Кейт стояла в метре, держа Ганнера на бедре, и я вперился в нее взглядом на какое-то время, прежде чем посмотрел на подарок, который Келлер пихал мне в руки. Он был обернут в «Воскресный комикс», и я не смог сдержать улыбку от знакомого вида. Элли всегда оборачивала подарки в комиксы. Она говорила, что, будучи замужем за владельцем лесозаготовительного предприятия, не должна растрачивать макулатуру. Поэтому собирала все комиксы и использовала для рождественских и подарков на день рождения.
— Электронная книга! — разрушил сюрприз Келлер, прыгая вверх и вниз, когда Майлз и Майк шли к нам.
— Это самый лучший подарок, — сказал я детям на полном серьезе, целуя каждого. — Спасибо вам.
— Настало время тебе уезжать? — спросила меня Сейдж слишком серьезным для почти восьмилетней девочки голоском.
— Да. Время уезжать, — сказал я, поднимая ее и прижимая ближе. — Я вернусь, не успеешь оглянуться.
Последовала еще одна череда объятий и поцелуев, и затем еще одна, затем Элли повела детей на кухню, завтракать.
— Проводишь меня? — спросил я тихо Кейт через ком в горле.
— Конечно.
Майк и Майлз отнесли мои вещи в грузовик вперед нас, оставив нас с Кейт в нашем собственном тихом маленьком пузыре. Я обнял ее за плечи и расположил пальцы сбоку ее шеи, мой большой палец был рядом с ее пульсом.
— Я закачала много книг в читалку. В основном военную историю, триллеры и детективы. Я не была уверена, что ты... — бубнила она.
Я перебил ее поцелуем, когда мы достигли задней двери грузовика Майлза. Слава богу, окна были затонированы, и я знал, что Майк и Майлз старательно избегали места, где мы стояли, но не имело значения, если было бы наоборот.
Кейт захныкала и обхватила мою голову руками, когда я протолкнул язык в ее рот, и не смог отказать себе в удовольствии схватить ее за задницу и приподнять, пока она не была прижата к грузовику, обхватив меня ногами за талию.
Я не соображал, что творил. Между нами все так усложнялось. Слишком усложнялось.
Но я не мог вынести мысль, что уеду, не ощутив ее вкус в своем рту в последний раз.
— Не позволяй Келлеру пререкаться с тобой, — сказал я, когда, наконец, оторвался от ее губ и прижал лоб к ее.
— Хорошо.
— Сейдж будет тихой. Убедись, что пристально за ней следишь.
— Хорошо, — сказала она, кивнув.
— Думаю, что Гевин попытается перелазить через ворота наверху, поэтому тебе нужно научить их открывать, чтобы он не упал, пытаясь сбежать.
— Я смогу сделать это.
— Ганнер ненавидит ложиться спать. Но не позволяй ему спать в твоей кровати. Иначе больше не затащишь его в детскую кроватку.
— Никакого сна с Ганнером. Поняла, — прошептала она, поглаживая большими пальцами мои виски.
— Не забывай принимать витамины, хорошо? — попросил я, слегка проводя губами от ее щеки к челюсти. — Тебя слишком часто тошнит.
Я медленно опустил ее ноги по своим, и она всхлипнула, ее выражение лица отражало страх.
— Позаботься о моих детях, — прошептал я, скользя рукой под ее ночнушку, чтобы положить ладонь на живот.
— Позабочусь. Я обещаю.
Я кивнул, страстно целуя ее еще раз, прежде чем убрал ее руки от своей головы.
— Я позвоню домой при первой возможности, — пообещал я, крепко держа ее за руки.
Она пыталась вырваться, чтобы коснуться меня, но я остановил, подняв ее руки к своему рту и поцеловав костяшки.
— Возвращайся в дом.
— Нет, — спорила она, яростно мотая головой.
— Иди в дом, Кейт.
— Нет, нет.
Она убивала меня.
— Я не хочу, чтобы ты стояла здесь одна. Иди в дом. Сейчас же, Кейт, — приказал я, слегка подталкивая. Мой желудок скрутился в гребаный узел.
Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, наконец, кивнула, затем сделала шаг назад, только чтобы броситься вперед и последний раз поцеловать меня.
Затем я наблюдал, как она быстро шла к дому, ее плечи были прямые, голова высоко поднята, и когда она прошла через парадную дверь, я забрался на заднее сиденье грузовика Майлза.
— Оттягивал до последнего, — сказал Майлз, отъезжая с подъездной дорожки.
— Просто езжай, — приказал я, прислоняя голову к сиденью, когда засунул дрожащую руку в карман, чтобы вытащить четыре носка, которые пахли как мои дети.
Это будет долгое боевое задание.
— Алло?
Я глубоко вдохнул, услышав звук голоса Кэти, отчего почти закашлялся из-за горячего воздуха. Прошло меньше недели с моего отъезда из Калифорнии, и хотя я знал, что со временем станет терпимее, в этот момент я невероятно тосковал по дому.
— Привет, это я.
— Шейн, — завизжала она, рассмешив меня. — Я и не думала, что так скоро позвонишь.
— Появилось немного времени, поэтому я захотел проверить и узнать, как у вас дела. Как дети?
— Хорошо. О, боже мой, они будут так рады твоему звонку. Я позову их....
— Подожди, — перебил я ее, хихикнув. — Сначала поговори со мной. Как дела у Келла и Сейдж?
— Хорошо. Ну, у Келла было несколько вспышек злости, но ничего ужасного, а Сейдж приходит ко мне в большинство ночей, но по большей части с ней все отлично. Думаю, что приезд тети Элли и дяди Майка помогает.
— Это хорошо. Очень хорошо, — я снял солнцезащитные очки и пощипал переносицу. — Что насчет Гевина и Ганнера?
— Гевин, ну, это Гевин. Ничего особо не волнует этого ребенка. А Ганнер наслаждается тем, как тетя Элли балует его. Клянусь, она ни разу его не отпустила с рук, — сказал она, хихикнув, немного напряженно.
— Что насчет тебя? Как ты?
— Ох, со мной все хорошо, — ответила она беззаботно.
— Кейт, — сказал я предупреждающе.
— В полном порядке.
— Кейт, — я знал, когда она лгала. Всегда мог вычислить ее. В такой ситуации последнее слово в предложении всегда было произнесено немного пискляво.
— Первые пару дней было тяжело, доволен? Я была расстроена, думаю, что тетя Элли и дядя Майк дали мне немного времени пережить это.
— Что случилось? — я выпрямился на стуле, мой желудок сжался. Какого хрена она имеет в виду?
— Просто меня тошнит чаще, чем обычно, — сказала она тихо.
— Почему ты не принимаешь таблетки? — мой вопрос оказался немного резче, чем намеревался сказать, и я услышал, как она слегка фыркнула.
— Я не могу удержать их в желудке, — пробормотала она.
— Какого хрена, Кейт? — мои короткие ногти впились в ладонь, и головная боль начала скапливаться в висках. — Ты ходила в пункт первой помощи?
— Нет, — парировала она. — Дома мне хорошо. Просто эмоциональное перенапряжение. Через пару дней я буду в норме.
— Ты не можешь так поступать, — зарычал я, чувствуя, как выхожу из себя, и провел рукой по лицу. — Я оставил с тобой своих детей. Ты не можешь облажаться.
— Ничего себе. Хорошо, эм... — она шмыгнула носом, и я почувствовал себя засранцем. Я не хотел доводить ее до слез. Черт.
Я не мог справиться с гневом, вызванным чувством беспомощности. Я не мог иметь с этим дело. Разве она не понимала? Она не понимала, на чем мне нужно было фокусироваться, и как невероятно плохо будет, если я сосредоточусь на доме, потому что она потерла контроль над собой? Бл*дь. Мне нужно было, чтобы она уладила все в Калифорнии.
Я никогда не переживал подобного с Рейчел.
— Я позову Сейдж к телефону, — сказала она хрипло. — У тебя достаточно времени?
— Да, у меня есть еще пара минут, — я хотел извиниться. Задел ее чувства, но она не могла облажаться, когда я был на другом конце мира. Она пообещала заботиться о моих детях. Какого черта мне делать, если она не может с этим справиться?
— Я скучаю по тебе, — прошептала Кейт, но прежде чем я смог ответить, она убрала трубку.
Я знал, что облажался. Снова.
— Алло? — раздался сладкий голосок Сейдж.
— Привет, принцесса.
— Дедуля, это папочка! — я слышал, как Майк рассмеялся на заднем фоне.
— Как дела, милая?
— Ганнер залез в мусор, — радостно сказала она.
— Как, скажи на милость, это случилось?
— Бабушка помогала тетушке Кейт в ванной...
— Почему тетушка Кейт была в ванной? — перебил я ее.
— Что? — спросила она, вынудив меня повторить вопрос.
— Из-за ребеночка ей снова было плохо, — проинформировала меня Сейдж. — Но сейчас ей лучше. Дедушка должен был приглядывать за Ганнером, но Келл прыгал на диване, и дедуле нужно было остановить его, прежде чем тот разбил себе голову, — ее голос стал более глубоким на последних трех словах, как будто она подражала Майку. Я не смог сдержать смех.
Я не мог сосчитать, сколько раз слышала подобную фразу от Майка.
— Хочешь поговорить с Келлером?
— Конечно. Я люблю тебя, принцесса.
— Тоже люблю тебя, папочка!
Раздался какой-то треск в телефоне, и через несколько минут я услышал Келлера.
— Папочка!
— Эй, дружище!
— Вто деваешь? — похоже, он ел что-то хрустящее. Морковку? Я пытался представить в голове то, что делает, и вплоть до одежды, которая на нем была.
— Просто работаю. Что делаешь?
— Играю с дедушкой. Вчера ходили в парк, и я сам прошел весь рукоход.
— Вау. Твои бицепсы будут огромными к моему возвращению.
— Ты скоро вернешься домой?
Мое сердце ухнуло в желудок.
— Не очень, дружище.
Парень на другом конце комнаты привлек мое внимание, давая знать, что время заканчивалось. Дерьмо.
— Эй, Келл, я должен идти.
— Ладно, — пробурчал он.
— Я скоро снова позвоню, хорошо? — сказал я тихо, вставая на ноги. — Я попрошу тетушку Кейт настроить Скайп, чтобы мы могли разговаривать через компьютер.
— Хорошо. Я люблю тебя, папочка.
— Я тоже люблю тебя, Келл. Поцелуй мальчишек за меня, хорошо?
— Хорошо.
— И, Келл?
— Да?
— Больше никаких прыжков на диване.
— Сейдж! — закричал он, прежде чем соединение было прервано.
— Пока, сынок, — прошептал я телефонным гудкам, прежде чем повесил трубку на место.
Я надел фуражку и опустил очки, когда вышел из центра телефонного обслуживания. Я любил звонить домой, но мне нужно было быть уверенным, что я не звоню чаще, чем раз или два в неделю, принимая во внимание, что у меня было время. Разговор с Кейт и детьми принес мне облегчение, но я знал, что оно превратится в панику в течение дня.
Я не был уверен, насколько зла была Кейт. Я повел себя как мудак, но слова лились из меня. Коротко и ясно. Я просто был рассержен.
Я ненавидел, что Рейчел умерла. Я ненавидел, что все еще каким-то образом тянулся к ней, особенно с тех пор, как прибыл в горячую точку. Я ненавидел, что Кейт заняла любое свободное место в моей голове, вникая во все. Я ненавидел, что мне пришлось попросить ее позаботиться о моих детях, потому что у них не было матери. Я ненавидел, что был в долгу перед ней за это.
Я ненавидел, что пропускал школьную программу, новые зубки и важные этапы.
Я так чертовски сильно скучал по своим детям.
Скучал и по Кейт тоже.
Я решил, что когда в следующий раз позвоню домой, извинюсь перед Кейт. Она не заслужила плохого отношения, когда уже ужасно себя чувствовала.
И какого черта ее все еще тошнило? Разве это не должно было уже прекратиться?
Беспокойство за мою семью обосновалось внутри меня и не покидало долгое время.