Не родись красивой...

Глава 5

Наблюдая за большой мухой, медленно ползущей по столу, Джейк задвигался в кожаном кресле, пытаясь поудобнее устроить поврежденную ногу. Он сидел в рабочем кабинете с самого завтрака, положив ногу на задвинутую под стол скамеечку. Сначала он намеревался разобрать почту и деловые бумаги, но мысли его упорно возвращались к женщине, которая, мягко ступая, ходила за стеной по холлу и тихо что-то напевала. Джейк поймал себя на том, что ее пение вовсе его не раздражает, напротив, ему оно нравилось. В этом и заключалась проблема: ему нравилось в Саре слишком многое, и это сбивало с толку.

Разумеется, Сара была тут ни при чем. Последние три дня она почти не попадалась ему на глаза. Когда они оставались в доме вдвоем, она раз в два часа заглядывала к нему, справлялась, не нужно ли ему чего-нибудь, и тут же удалялась. Если он входил в комнату, она сразу из нее выходила. Сара спешила завернуть за угол, чтобы не столкнуться с ним в холле. А когда приносила ему обед, то старательно избегала встречаться с ним глазами. С Никки она по-прежнему была ласкова и внимательна.

Джейк долго вспоминал, не обидел ли ее случайно чем-нибудь, и еще дольше пытался разобраться, почему это его так беспокоило. Он сам решил при возможности избегать общения с ней, поэтому хорошо, если она придерживается такой же линии поведения.

Да ничего хорошего! Джейк досадливо ловил себя на том, что то и дело смотрит на часы, предвкушая ее очередное появление. Это превратилось у него почти в привычку. Вот он снова взглянул на часы и отметил, что Сара задерживается.

В дверь легко постучали. «Давно пора», – подумал он сварливо.

– Войдите!

Сара возникла на пороге – прямая как стрела, волосы гладко зачесаны за уши и скреплены неизученными заколками. Она была одета в свободную голубую рубашку и потертые джинсы. Джейк в который раз удивился, почему она всегда носит одежду, Которая скрывает ее фигуру. Насколько он мог судить, стыдиться ей было нечего. Сара будто прочитала его мысли и, словно защищаясь, скрестила на груди руки. В одной из них она держала тряпку, распространявшую едкий запах мебельной политуры.

– Вам что-нибудь нужно?

– Вообще-то да. – Джейк убрал ногу со скамеечки и тяжело поднялся с кресла. – Мне необходимо съездить взглянуть на стадо. Хэнк и Бадди должны были отделить молодняк. Я должен решить, сколько голов оставить, а сколько отправить на продажу.

На ее подвижном лице сперва отразилось удивление, потом беспокойство.

– Вы уверены, что у вас хватит сил?

– Абсолютно. – Джейк всей тяжестью оперся о спинку кресла, чтобы облегчить нагрузку на больную ногу. Сара увидела, как побелели костяшки его пальцев, и смерила его подозрительным взглядом.

– Не знаю… Доктор велел вам меньше двигаться.

– Чем я и занимаюсь.

– А как ваша голова?

– Прекрасно.

– Она уже не беспокоит вас? – По тому, как напряженно Джейк держал шею, Сара решила, что он говорит неправду. – А нога?.. А плечо?..

– Поеду я или нет, мое состояние все равно не изменится, – сквозь зубы процедил он. – Так довезете вы меня или мне самому придется вести машину?

– Вы не сможете сесть за руль с такой ногой.

– Если вы не прекратите спорить и не отвезете меня сами, вот тогда придется выяснить, смогу я или нет!

Он захромал к двери. Возмущенная его резкостью, Сара посторонилась, чтобы дать ему дорогу, и, когда он прошел мимо, на нее пахнуло кремом для бритья.

Слабый хвойный запах вызвал в ней ощущения, о которых она в течение этих трех дней усиленно пыталась забыть. Этот нежеланный всплеск эмоций усилил ее раздражение. Оставив тряпку на столике, она последовала за Джейком.

– Возьмем мой грузовик, – произнес он сурово. – Дорога местами очень неровная.

Джейк снял ключи с крючка за кухонной дверью и шагнул за порог, придержав дверь для Сары. Подойдя к грузовику, он, болезненно морщась, попробовал забраться на пассажирское сиденье. Травмированные нога и плечо делали подъем на высокую ступеньку очень мучительным. Сара следила, как он, схватившись левой рукой за верх кабины, предпринимает попытку за попыткой. По выражению его лица было ясно, какого труда ему это стоило. Сара не могла видеть, как он мучается, хотя ее и огорчила его резкость.

– Лучше взять мою машину, – предложила она. – Вам легче будет сесть в нее, да и выходить тоже.

– Я справлюсь. – У Джейка даже губы побелели от усилий, но все же он сумел забраться на сиденье, потом нагнулся и, словно постороннюю вещь, затащил в кабину больную ногу. Он оказался более упрямым, подумала Сара и почему-то испытала невольное восхищение. Возможно, оттого, что это качество и ей не было чуждо.

Джейк взглянул на нее, держась за ручку двери, и улыбнулся мальчишеской улыбкой.

– Кажется, я забыл о хороших манерах. Надеюсь, вы простите, что я не открыл вам дверцу?

От его улыбки Сарино раздражение развеялось, как утренний туман под лучом солнца. Обрадованная, что ему не стало хуже, Сара улыбнулась в ответ.

– Моя бабушка говорила, что если пациент начинает капризничать, значит, он близок к выздоровлению.

– Капризничать? Вы намекаете на меня? – Джейк сокрушенно потер подбородок. – Кажется, это еще слишком мягко сказано.

Сара обошла вокруг машины и села за руль, довольная, что заставила его улыбнуться.

– Послушайте, извините меня, если я был груб, – сказал Джейк, едва она устроилась на сиденье. – Но мне в самом деле нужно взглянуть на этот молодняк именно сегодня, как бы я себя ни чувствовал. Дела не могут ждать, пока я поправлюсь окончательно. – Он протянул ей ключи.

Выезжая на гравийную дорожку, Сара мучительно искала тему для разговора.

– Почему вы решили заняться фермерством?

Джейк пожал плечами.

– Наверное, это у меня в крови. Отец был фермером, а до него дед. Я и не думал никогда ни о чем другом.

Сара посмотрела на него с удивлением. Красавцы на рекламных щитах Джейку и в подметки не годились, и она ожидала, что он расскажет, как пытал счастья в актерской или какой-нибудь похожей профессии, где требуются привлекательная внешность и обаяние.

– И ваша мать тоже была из фермерской семьи?

Джейк иронически хмыкнул.

– Отнюдь. Мама была истинной горожанкой. Отец ее был дипломатом. Она привыкла к путешествиям, развлечениям и всякой светской мишуре и ничего не понимала в сельском хозяйстве.

– Возможно, их союз распался из-за этого?

– Очень возможно. Мама скучала, чувствовала себя одинокой, а наша ферма находилась в сорока пяти минутах езды от города. Она хотела, чтобы отец продал участок и перебрался в город. Помню, как ужасно они ссорились. Тогда я думал, что именно я в этом виноват.

У Сары сердце перевернулось в груди.

– Это типичная реакция ребенка. Ссоры родителей отражаются на них страшно тяжело…

– Можете не сомневаться, что их развод отразился на мне еще тяжелее. Мне было только восемь, но я помню, что, когда мама уехала, для меня словно весь мир разлетелся вдребезги. Родители оформили совместную опеку, но ни у одного из них я не чувствовал себя дома. Мне казалось, что, если бы я был хорошим мальчиком, мама не бросила бы меня.

У Сары горло сдавило спазмом, она оторвала глаза от дороги и перевела их на Джейка, который, отвернувшись, глядел в окно.

– И как ваш отец пережил это?

– Отец всегда был человеком замкнутым. Когда мама уехала, он сделался только еще молчаливее. Отец не слишком хорошо понимал, что со мной делать, и я догадывался, что он женился второй раз из-за меня, думая, что его новая жена заменит мне мать. – Губы Джейка сложились в саркастическую улыбку. – Но старик крупно промахнулся.

– Почему? Что она собой представляла?

– О, она вовсе не злая или жестокая, ей просто не было до меня никакого дела. Но, наверное, трудно привязаться к чужому ребенку.

– Ничего подобного, – сказала Сара, досадуя на то, что он судит обо всех повторных браках на основе одного неудачного опыта. – У меня были ученики, которых очень любили и мачехи, и отчимы.

– Все равно я намерен избавить Никки от переживаний подобного рода.

В этом заявлении слышалась твердая и окончательная решимость. Сара тайком покосилась на его профиль и отметила, что челюсти его сурово сжаты, потом снова устремила взгляд на грязную дорогу, обдумывая услышанное. Только что Джейк свободно говорил о своем детстве, несмотря на то что оно было далеко не счастливым. Но едва разговор коснулся его жены – пусть косвенно, – как он резко оборвал его и замкнулся. Истинная причина решения Джейка не жениться вторично наверняка была связана с его собственным браком, а не с разводом родителей и равнодушием к нему мачехи.

Как же он любил жену, если и сейчас хранит верность той, кого давно нет!

А достаточно ли ценила его жена это глубокое чувство, отвечала ли ему такой же любовью? И среди этих раздумий Сару вдруг пронзила безрассудная ревность.

Она застала девушку врасплох, и Сара изо всех сил пыталась ее подавить, но в этот момент Джейк указал на длинное строение с железной крышей, окруженное лабиринтом деревянных заборчиков.

– Вот и загоны.

Облегченно вздохнув, Сара затормозила у большого загона с мычащими телятами. Два помощника – Хэнк и Бадди – стояли, облокотившись на ворота, их лошади были привязаны к забору. Увидев Сару, они приподняли шляпы, их запыленные лица расплылись в широких улыбках. Сара тоже улыбнулась в ответ и помахала рукой. Оба старичка были неизменно вежливы с ней и с Никки, когда каждый вечер заезжали на ферму, чтобы повидаться с Джейком, и Сара всегда держала для них наготове кофейник с горячим кофе и блюдо с домашней выпечкой.

– Это не займет много времени, – сказал Джейк, который уже спускался из кабины на землю с гораздо большей легкостью, чем забирался внутрь. Сара опустила стекло кабины и смотрела, как он, сильно хромая, приблизился к своим помощникам и перебросился с ними несколькими словами, после чего Хэнк сел на лошадь и въехал внутрь ограды, а Бадди пошел следом. Джейк тяжело облокотился на забор и указал на одного из телят. Хэнк ловко оттеснил лошадью животное от стада и отогнал его в соседний загон, а Бадди быстро перекрыл ворота. Эта процедура повторялась до тех пор, пока наконец Джейк не кивнул с удовлетворением. Он проковылял к маленькому загону и самым тщательным образом осмотрел дюжину отобранных им телят. Сара видела, как Джейк трогает их спины, проверяет глаза и зубы. Он выглядел человеком, прекрасно знающим свое дело, и, судя по уважительным выражениям лиц обоих помощников, они думали так же. А ведь Хэнк и Бадди начали трудиться на фермах еще до рождения Джейка.

Наклонившись, чтобы пощупать ноги у одного из телят, Джейк сморщился наверное, нечаянно согнул в колене больную ногу. Осмотрев каждого теленка, он пожал старикам руки и направился назад к грузовику. Вид у него был крайне усталый. Сара забеспокоилась, сумеет ли он забраться в кабину. Но Джейк придвинул к грузовику деревянный ящик и использовал его как ступеньку.

– Извините, что заставил вас ждать, – сказал он, усаживаясь рядом с Сарой на серое кожаное сиденье.

– Ничего страшного, – ответила Сара, внезапно смущенная его близостью, горячим запахом пыли, пота и солнца, исходящим от него. Она отметила, что Джейк без колебаний подставил ящик, чтобы залезть в кабину. Все его действия говорили о том, что он вовсе не пытается выглядеть «настоящим мужчиной». Да ему это и не требовалось: он и так был настоящим мужчиной в полном смысле слова. Сердце ее застучало громко и часто. – Мне интересно было наблюдать, напряженно выговорила она.

Джейк улыбнулся уголками губ.

– А я не гожусь в наблюдатели – хотелось самому сесть в седло.

Растерянно улыбаясь в ответ, Сара запустила двигатель. Стоило ей увидеть Джейка за работой, как все в ее голове перевернулось. Она теперь уже не могла внушать себе, что он всего лишь легкомысленный красавчик с крепкой мускулатурой. Его компетентность не вызывала сомнений. Он пользовался уважением у знатоков. Несмотря на сильную боль, он выполнил то, что требовалось для дела. Сара осознала с досадой, что судила несправедливо о человеке, только по его внешности. И ей стало стыдно за свои пошлые, мелкие и ограниченные мысли. Она всегда обижалась на людей, которые поступали так по отношению к ней, – и сама осудила человека из-за его внешности.

Но кое-что беспокоило ее куда сильнее, чем сознание собственной несправедливости. Если Джейк вовсе не такой пустой и никчемный, каким она его представляла, значит, он гораздо лучше, чем кажется с виду.

С упавшим сердцем Сара сжала руль так, словно это был спасательный круг.

Ей казалось, что Джейк смотрит на нее, но она не смела повернуться и проверить. Наверное, это снова разыгралось ее неуемное воображение. В конце концов, именно оно виновато в том, что она так безрассудно позволила себе увлечься Джейком, даже убедив себя, что он и ленив, и избалован. А теперь, удостоверившись, что это не так, как она сможет с собой справиться?!

Сара свернула на гравийную дорожку, ведущую к дому, и грузовик сильно подбросило на ухабе. Сара услышала глухой стук о дверцу, и Джейк, резко втянув в себя воздух, схватился за плечо.

– Вы ушиблись? – воскликнула она встревоженно. Он коротко кивнул, и по его побледневшим губам Сара догадалась, что он разбередил рану.

– Надо было пристегнуться, – выдавил он из себя. – Я прикрепил здесь ремни для Никки…

«А еще он заботливый отец», – подумала Сара мрачно. Она поступила крайне опрометчиво, увлекшись игрой в семейный очаг с самым потрясающим из сыновей Адама, прекрасно зная, что такой мужчина ни за что не заинтересуется дурнушкой вроде нее. Главное – что она давно смирилась с подобными мыслями.

Как это несправедливо, что он оказался со всех сторон замечательным парнем.

Сара еще раз взглянула украдкой на Джейка. То, как он, стоически стиснув зубы, поглаживал ушибленное место, говорило о его состоянии более красноречиво, чем если бы он стонал. Ей следовало подумать о травмах Джейка, вместо того чтобы перебирать его достоинства. Несчастный и так сильно пострадал и пригласил ее помочь по хозяйству до своего выздоровления, а она вместо помощи добавляет ему синяков.

– Я постараюсь быть осторожнее, – пообещала Сара.

Наконец они подъехали к дому, и Сара вздохнула с облегчением. Такое близкое соседство с ним действовало ей на нервы, ладони у нее вспотели.

Выключив мотор, она выбралась из машины.

– Сейчас я открою вам дверцу.

– В этом нет необходимости, – откликнулся он, но Сара уже соскочила на землю.

Джейк возмущенно тряхнул головой, рывком распахнул дверцу, выдвинул наружу здоровую ногу, но, ступив на землю, покачнулся, и Сара бросилась вперед, чтобы его поддержать. В следующий миг он оказался в ее объятиях, и они замерли, почти касаясь друг друга лицами.

– Как вы себя чувствуете? – спросила она, задыхаясь.

Что он мог ей ответить? Даже ради спасения жизни Джейк не смог бы сейчас сформулировать свои мысли. Он мог только смотреть и ощущать – смотреть на ее изумительные встревоженные глаза с длинными ресницами, которые каждый раз, когда она мигала, скользили по стеклам очков; ощущать ее ладони на своей спине, ее дыхание на своем лице, ее грудь у своей груди.

Он слегка отодвинулся, чтобы она не почувствовала дрожь, охватившую его тело.

– Прекрасно… – Но на самом деле ему мучительно не хватало воздуха, хотя вовсе не травмы были тому виной. Джейк с усилием прокашлялся.

– Я помогу вам дойти до дома, – сказала Сара, обхватывая его за спину.

Джейк знал, что должен воспротивиться. Ведь, в конце концов, он вполне в состоянии дойти и сам. Но ощущение ее близости было настолько захватывающим, что он уступил. Он понимал, что ведет себя неразумно, но все же обвил рукой талию Сары и, опираясь на нее, пошел к задней двери.

– Наверное, вам лучше сразу прилечь, – сказала она. – Вы сегодня немного переусердствовали. – (Джейк только кивнул.) – Я помогу вам подняться в спальню.

Джейк бессовестно позволил ей сделать и это. Они двинулись к лестнице, и по пути Джейк упивался запахом диких цветов и трав, исходящим от ее волос, ощущением ее руки на своей спине и трением его бедра о ее бедро на каждом шагу.

– А голова у вас болит?

Удивительные Сарины глаза – мягкие, серые, как перья голубки, и теплые, как пуховое одеяло, – переполняла тревога. Тревога о нем! Когда Джейк понял это, по его телу волной разлилось тепло.

– Меньше, чем остальное, – ответил он осторожно.

– Мне так жаль, что вы ударились плечом. А как нога?

Джейк сейчас был больше сосредоточен на ее ноге, которая с восхитительной ритмичностью скользила по его бедру, пока они преодолевали лестницу.

– Наверное, следует дать ей небольшой отдых…

Наконец они поднялись наверх и прошли по коридору в спальню.

– Вот и все, – произнесла Сара, подводя его к кровати. Она, конечно, ждала, что он сядет, но Джейку не хотелось разрушать их контакт. При мысли, что пора отпустить ее талию, его пальцы только крепче сжались на ней.

Почувствовав это, Сара взглянула прямо на него расширенными глазами, и Джейк уловил миг, в который ее удивление сменилось чем-то иным. Воздух в комнате раскалился. Грудь ее поднялась, дыхание замерло, губы приоткрылись… И эти раскрывшиеся губы решили все. Не отдавая отчета в своих действиях, Джейк притянул ее к себе и, завладев ее губами, вместе с ней опустился на кровать.

Сарины губы напоминали влажный шелк, они благоухали, как распустившийся цветок. Она прильнула к нему, обхватила его за шею, и острое чувство наслаждения окончательно вытеснило из головы Джейка еще остававшиеся там мысли.

Это не было похоже на спокойный поцелуй умелой женщины. Сара казалась совсем неопытной, не сознающей своей привлекательности и силы. И она не представляла, что делала с ним ее безыскусная спонтанная страстность. Джейк просто-напросто лишился рассудка. Никогда в жизни ни один поцелуй не возбуждал его с такой быстротой. Кровь, густая и горячая, стремительно понеслась по его жилам раскаленной лавой. В мгновение ока он оказался вне пределов досягаемости для здравого смысла, весь превратился в нерассуждающее, слепое, пламенное желание… и чувствовал нечто похожее с ее стороны. Он прижал ее спиной к матрасу, будучи не в силах устоять против ее губ, теплого прикосновения груди, рук, скользивших по его спине. Сара была неотразимо притягательна, совершенна. Джейк открыл глаза и, взглянув на нее, увидел с волнением, что она тоже смотрит на него. Сара обладала безупречной интуицией, откликалась на каждое его движение. Она была невинной соблазнительницей, воплощенным целомудренным искушением…

«Невинная… целомудренная…» Слова эти проникли за плотный туман, заполнявший место в голове Джейка, прежде занимаемое рассудком.

«Ах ты, безмозглый идиот! Что же ты творишь?!»

Он резко откинулся.

– Простите… я не хотел…

Она смотрела на него смятенно и растерянно.

– Я не могу… то есть мы не должны… – пробормотал он.

В глазах Сары мелькнуло понимание и еще что-то. Обида? Джейка охватило раскаяние. Вот черт! Он же не хотел оскорбить ее, но выражение ее лица было таким, словно она уязвлена до глубины души. Он чувствовал, что обязан поправить дело, но не знал толком как.

– Слушайте, я виноват, – повторил он неловко. – Вы не сердитесь?

Сара повернулась и села на край кровати, спиной к нему. Джейк смотрел на ее хрупкие плечи и чувствовал себя негодяем. Почему она кажется такой подавленной? Ведь целовала его не менее пылко, чем он.

Джейк неуверенно потянулся к ней. Его рука в нерешительности замерла над ее плечом, но стоило ему до нее дотронуться, как она вздрогнула и отодвинулась.

Он с трудом проглотил слюну и сделал еще одну попытку объясниться:

– Послушайте… Я сам не знаю, как это случилось. На меня что-то нашло.

Но я не хотел…

Он разговаривал с пустотой. Дверь за Сарой захлопнулась, по комнате пронесся сквозняк, и на Джейка повеяло арктическим холодом. Он сидел на смятом покрывале, глядя на дверь, и ругал себя на чем свет стоит.