Глава 16

До трех часов ночи я смотрела сериал. Думала, еще одну серию и спать. Так я себя обманывала и не ложилась. Утром проснувшись, первое, что я сделала — это посмотрела на время. 10:43. Какой ужас! Я же уже пропустила два урока! И почему меня не разбудил Макар?!

В ужасе я вскочила и быстро не чаща зубы, начала одеваться. Первое, что попалось под руку надела, и побежала на кухню. Пыталась быстро сделать себе бутерброд быстро и по дороге его съесть. Но сначала нож выпал из рук. Радовало одно, я не порезалась. Потом шкаф громко хлопнул. И еще у нас в доме потерялся чай! Мистика!

— Эля! — слышу я крик мамы. — Можно потише! Мы с дежурства.

— Конечно! — я снова открываю шкафчики и пытаюсь найти чай, но задеваю специи, и они все вываливаются на пол. Несколько баночек открылись, и пол перемешался в разноцветные цвета: от ярко-красных, до черных.

— Что ты там делаешь? — снова прокричала мама.

— Все в порядке, — говорю ей.

Удался завтрак! Теперь главное убрать этот погром и успеть хотя бы на последние уроки. Я начала поднимать баночки, а после пытаться сгрести специи тряпочкой в одну кучу. По полу еще больше оставались следы.

— Все в порядке говоришь? — я поднимаю голову и вижу маму, стоящую в дверном проеме.

— Я немного специй просыпала, — говорю и снова начинаю собирать свой не ужавшийся завтрак. — Сейчас все уберу.

— Нет уж. Ты уже сделала.

Мама начинает мне помогать и за несколько минут мы все собираем.

— Куда ты так спешила? — спрашивает она, промывая тряпку в раковине. — Специи того стоили?

— Я их не хотела трогать. Я искала чай.

— Чего искать? — она открывает дверцу и показывает на чай. — Вот он. Я в выходной решила сделать перестановку.

— Я не знала, — беру телефон, и свой рюкзак, захвативши из спальни, а после бегу к коридору обуваться. — Мам, иди закрой! Меня Зоя Максимовна убьет! И что за шутки от Макара не разбудил меня даже!

Мама подходит ко мне и смотрит, как я обуваюсь.

— Зоя Максимовна? — переспрашивает она.

— Да, — киваю я. — Я уже третий урок пропустила.

— Не знала, что на воскресенье у вас есть расписание, — говорит она, а я беру рюкзак и уже готовая уходить.

— Его меняют как перчатки, — и тут до меня доходит смысл слов. — Как воскресенье? — переспрашиваю я, остановившись в дверях. — Точно! Сегодня же воскресенье!

— Ох, Элька, Элька. Говорила, же хватит свои сериалы до утра смотреть!

— Черт! — говорю я и кидаю свой рюкзак на пуфик.

Полный провал! И переодевшись в свою домашнюю одежду, я обратно легла спать. Но так уснуть не получилось. Немного посидела в телефоне и мой живот начал журчать. Бутерброд я же так и не съела.

— Доброе утро, — заходя на кухню, пробубнил Макар, улыбавшись в 32 зуба! — Слышал о твоем утрешнем приключении! Ну, ты даешь, — смеется брат.

— Очень смешно. Ха-ха-ха, — с сарказмом говорю я.

— Очень.

Я смотрю на стол и буду несколько бутербродов. Усаживаюсь за стол и хватаю один.

— Вообще-то это я себе делал! — бурчит Макар. — Ты себе утром делала!

— Не будь жадиной!

— Это не уважение, — говорит он. — Могла бы попросить я бы тебе сделал.

— Макарушка, сделай себе один, — мило начинаю говорить я. — Потому что взяла твой. Так нормально? — с забитым ртом произношу.

— Тебе стоит ставить напоминания. К примеру, писать: сегодня воскресение и я обещаю приготовить завтрак за него в понедельник.

— Да что ты со своим бутербродом ко мне пристал!

— Мне больше не к кому приставать, — отвечает он и что-то смотрит в своем телефоне, лежащий на столе. Я слышу подходящие шаги к кухне.

— Чего вам не спится? — бормочет папа, и включает чайник. — Сегодня же выходной.

— Ага, — бормочу я. — Который не удался.

— Да ладно тебе. Вечер точно удастся, — произносит папа, и я вспоминаю, что именно сегодня родители собирались в гости к Симоновым — маме Златы. Ходят слухи, что отец в их доме не появляется совсем. Интересно с чем это может быть связано?

— Хорошо, что я с вами не иду, — говорю я, вспоминая, как наши отношения испортились со Златой еще сильнее. — Сделаешь чай? — спрашиваю я у папы, когда тот начинает наводить себе.

— Вам со Златой нужно уже помириться, — бормочет папа. — Что это такое всю жизнь дружили, и тут раз и перестали.

— Мы не собираемся мириться.

— Она твоя лучшая подруга. И дочь наших друзей, — папа ставит передо мной кружку, и я беру второй бутерброд и кружку чая.

— Я поем лучше в комнате! — произношу я и ухожу.

— Чего я такое сказал? — слышу, как папа говорит Макару.

— Подростки. Не обращай внимание.

Да было бы все просто! Захотели, помирились! Захотели, поссорились!

***

До обеда я провалялась в кровати, совершенно без желания что-либо делать. Потом немного поучила уроки, и ближе к вечеру в моей голове воцарился гениальный план, как попасть в квартиру к Зое Максимовне. Предчувствие, что там я что-то должна найти. Хоть какие-то подсказки на тайного художника в нашем подъезде. Не может же он из пустоты взяться.

— Макар, ну, пожалуйста, — махаю я тряпкой на кухне, пытаясь убрать дым. Хотела по случаю собирания в гости, испечь шарлотку. Только отвлекаясь в интернете, она немного сгорела. Точнее вся.

— Никуда я не пойду с тобой. Твоя неудавшаяся попытка испечь шарлотку, стоило нам духовки, — злится он. — К тому же, как так просто пойти в гости? Нужен же повод.

— Я ее отмою, можешь не переживай, — оптимистично говорю, хотя очень сильно сомневаюсь, что у меня получится. Мама меня убьет.

— До прихода родителей, — указывает на меня пальцем Макар.

— Ну не так же быстро. Тогда мы не успеем сходить в гости.

— Зачем тебе вообще туда идти? — округляет Макар глаза и тянется приоткрыть окно на кухне, проветривая комнату.

— Я хочу убедиться, — ставлю противень в раковину, замочив его в воде. Главное, чтобы он отмылся. А то тогда мне теперь точно не жить. А про духовку я уже точно молчу.

— В чем?

— Тебе не понять, — уверено отвечаю ему.

— А ты попробуй, — произносит он, приподнимая одну бровь.

— Я хочу узнать, кто рисует граффити в подъезде, — признаюсь и вижу в его глазах скепсис.

— Может просто это какой-то наивный ребенок, которому по ночам скучно? — предполагает брат. Конечно, это может кто угодно! Но даже если и ребенок я должна в этом убедиться и с ним познакомиться. У меня куча к нему вопросов.

— Почему сразу ребенок. Может это Зоя Максимовна? Не находишь слишком много совпадений? — выкладываю ему свои предположения.

— По-моему их находишь только ты.

Я подхожу к окну и открываю его на всю.

— Тогда договорились? Только давай зайдем в магазин и купим к чаю что-нибудь. А то мой пирог не удался.

— А ты возьми из мусорки, — шутит Макар.

— Очень остроумно, Макар.

— Есть, у кого учиться, — намекает он на меня. Еще посмотрим, когда я окажусь, права в том, что это Зоя Максимовна рисует в нашем подъезде граффити. Я еще посмеюсь над Макаром.

***

Около входной двери моей классной руководительницы я стою с пирогом, купленный в «Пятерочке», который выглядит довольно хорошо. Мне даже кажется обалденно! Теперь может, еще будет ставить одни пятерки? Хочется в это верить. А то, как-никак мне нужно стать отличницей до конца этого года. Но что-то мне подсказывает, что это нереально. Исправить большинство оценок за чуть больше два месяца на «отлично» кажется, просто на грани фантастики. И кто меня тянул за язык спорить с Макаром?! Нужно искать запасной выход.

Макар нажимает на звонок и слышно, как по квартире разносится звук. Мы продолжаем стоять еще несколько секунд, но так никто и не открывает. Я перевожу взгляд с торта на дверь, приготовившись, что вот-вот она распахнётся.

— Долго не открывают, — бурчит Макар. — Ее может, дома нет, — договаривает следом. Но не нужно терять оптимизма! Она может просто чем-то была занята. У всех бывают дела.

— Перестань, — отмахиваюсь я. — Где ей еще быть? — проговариваю, а после тянусь к звонку и нажимаю еще раз.

— Секунду, — громко доносится до нас за стеной, и мои губы растягиваются в улыбке.

— Вот, — комментирую я, победно улыбаясь. — Она может там голая. Ей нужно одеться, а ты сразу: нет дома.

— Ну да. Обычно же дома голыми ходят, а не делами занимаются.

— Любишь ты ко всему прокопаться!

Через секунду входная дверь открывается, и Зоя Максимовна полностью одетая стоит, придерживая ручку от двери…

— Извините, что отвлекаем вас, — начинаю говорить я, переводя взгляд на Макара. Им еще свадьбу играть, а он стоит, испугавшись, как маленький ребенок! Нужно ему брать инициативу в свои руки.

— Мы просто хотели пригласить вас попить чай, — поняв мой намек, произносит Макар Анатольевич.

— Конечно я не против. Проходите.

У Зои Максимовны в квартире оказалось довольно мило. В коридорчике расстелен черно-коричневый ковер в серую полоску. Интересно кто ей мог подарить цветы? Я заметила букет, когда проходила мимо деревянного комода, на котором стояла та самая ваза с цветами. Несколько красных роз завернутые в розовую бумажную обертку. Может она, живет здесь с мужем?

Квартира по планировке была точно такая же, как наша. Зачем ей столько комнат в квартире, где живет она одна или все-таки с мужем? Да даже для двоих с мужем этой жилплощади много, как мне кажется. Что-то здесь не чисто. Я же юный Шерлок Холмс — попадающий постоянно в неприятности и готовый к приключениям, который обязан в этом разобраться.

— Сомнем неожиданно вот так помимо работы с вами встретиться. Даже неудобно вы такой вкусный тортик купили, а у меня даже никаких угощений, кроме чая. Хотя сейчас посмотрю, мне кажется, у меня оставались баранки, — произносит моя классная руководительница, когда мы сели пить чай с купленным тортом.

— Правда, не суетитесь. Мы зашли по-соседски, так скажем, — начинает улыбаться Макар, и я запихиваю в себя шоколадный кусок. Невероятно вкусно!

— Как скажите. Кстати торт очень вкусный! Он просто с шоколадом? — присаживаясь обратно за стол, спрашивает Зоя Максимовна.

Раз она моя соседка может ее можно называть тетя Зоя? А что я всех соседей тетями и дядями называю. Хотя для такого прозвища она еще совсем молода. Просто Зоя я же не буду называть. Ну, ничего вот женится на ней Макар, и я буду называть ее как захочу!

— Нет, он с коньяком, — говорю честно я. — Я выбирала! — широко улыбаюсь и вижу, как на их лицах появляется улыбка.

— Заходите еще тогда обязательно, только не завтра, у меня восемь уроков. Я тоже куплю какие-нибудь сладости.

— А ваш муж не будет против? А то Макар такой зайка, еще ревновать будет! — произношу я и слышу, как Макар поперхнулся от моих слов, немного повернувшись, я стучу его по спине. И чего он такой впечатлительный? Я же ничего такого не сказала. — Он сейчас на работе?

— Эля! — обрывает следом меня брат. — Не прилично такое спрашивать.

— Мне вроде прилично, — отламываю я снова кусочек торта и впихиваю в себя. А сама жду, когда Зоя Максимовна ответит.

— Он не будет против. Мы не живем вместе.

— Свободные отношения? Или просто по раздельности? А мне кажется это классно! — без умолку говорю я. — Зато никто не надоедает, не мешается и не раскидывает чайные пакетики. Но это совершенно не относится к Макару! Он невероятно чистоплотный. Вы бы видели! У него каждая рубашечка лежит строго на своей полке, по цветам. А какой порядок в комнате, он даже не разрешает там есть.

Зоя Максимовна тепло улыбается, а на лице Макара появляется легкий румянец.

— Это похвально, — говорит она моему брату. — Я просто скоро развожусь, поэтому мы не живем вместе.

— Как прекрасно! — произношу громко я. — В смысле, какой ужас! Для вас, наверное, это большое горе? Если что мы можем всегда вас поддержать! Особенно Макар! Он как никто умеет поддерживать. В прошлом году я пришла с катка со сломанной рукой, только он обо мне и заботился. А еще он вкусно готовит! Такие мне там блинчики пёк, вы бы видели! Если хотите, он хоть завтра может вас испечь.

— Уверена, Макар Анатольевич, очень вкусно готовите.

— Я… — начинает мямлить Макар, как я тут же его перебиваю.

— Так что если вам где-то нужно прибить, что помочь, мой брат лучше в этом деле.

— Если бы Эльвир, ты не была моей ученицей, я бы считала, что ты сватаешь мне своего брата, — улыбаясь, говорит Зоя Максимовна, смотря на меня. Я замечаю, как мой кусок торта в тарелке опустел, когда они практически даже и не притронулись. Наглостью будет, если я попрошу еще один кусочек?

— Да чтобы, какой сватовство, — отмахиваюсь я. — Я совсем не понимаю в этом. Кстати, а чего вы на «вы» с Макаром? Не волнуйтесь, я никому не расскажу.

— Зоя Максимовна, действительно, может, перейдете на «ты»? — наконец-то вмешивается мой брат. Я же чувствую, упустит своё счастье, если я не вмешаюсь!

— С удовольствием.

— Ну, вы пока воркуйте в новом статусе, а я пойду, носик припудрю. Где у вас ванная комната? — я начинаю вставать из-за стола и замечаю на себе сверлящий взгляд Макара.

Я не могу сразу много дел решать! Тем более я не смогу Макару всегда помогать! Мне еще же нужно найти хоть какие-то улики, что рисунки рисует Зоя Максимовна.

Как мне показала хозяйка этого дома, я пошла согласно инструкции прямо, а потом налево. Первая верь, была в ее комнату. Слегка оглядевшись, заметила невероятный порядок! Они точно с моим братом поладят. Где же могут быть баллончики? Точно! Под кроватью! Я для достоверности, что за мной никто не наблюдает, и их нет рядом, зашла в комнату и начала смотреть под кроватью. Но ничего! Даже слоя пыли!

Быстро вышла из спальни и хотела зайти в комнату напротив, как она оказалась закрытой. Сначала я крутила ручку осторожно, а потом сильнее, но она все равно не открывалась. Такое ощущение, что с другой стороны, ее кто-то держит и не дает даже прокрутить. Мистика! Ванной ничего не найдя, я пошла обратно на кухню.

— Спасибо вам еще раз за гостеприимство, — слышу, как ей говорит Макар. — И за Эльвиру, извини.

Что значит за Эльвиру? Я хочу как лучше, а он даже не ценит мою заботу! Вот так и делай людям добро после этого. Никакой благодарности.

— Если ты еще забыл, Макар, то я все еще здесь, — заходя на кухню, похлопываю я по его спине. — У вас такая большая квартира, Зоя Максимовна, что даже немного заблудилась.

— Элька, что сегодня с тобой? У нас точно такая же планировка, — обрывает меня Макар. Вот, как всегда, ему нужно влезть! То молчит, слово не проронив, то болтает без умолку.

— Помещение другое, даже чуть не заблудилась! Так значит вы здесь одна живете? Небольшая вам квартира?

— Почему же одна, иногда ко мне родители заходит, — усмехается она. — У нас прекрасные отношения.

— Это похвально, — улыбается Макар. — Но нам уже, правда, пора, мы пойдем.

— Обязательно заходите ко мне еще.

— Теперь уже ваша очередь. Вы у нас еще не были, — отвечает Макар, а после, убавив тон произносит. — Только без Эльвиры, а то этот человек болтает без умолку.

— Я все еще вас слышу, — бурчу я, направляюсь на выход из квартиры. Но только без единой улики, что граффити рисует она. Теперь я точно запуталась. Это была моя последняя догадка.

***

Небольшой ларек возле моей школы совсем не изменился с моего последнего визита. Но все же что-то было не так. Поначалу я даже этого не заметила. Вытащила наушники из ушей и запихала их в рюкзак.

— Здравствуйте, — как обычно, проговорила я, здороваясь с продавщицей. Тетя Катя как обычно приоткрыла окошко и выглянула. — Мне орбит со вкусом сладкой мяты.

— Конечно, — кивает она и лезет за жвачкой. Я высчитываю ей определённую сумму и отдаю ей. — Теперь, наверное, больше и не увидимся. Так что это, наверное, последние твои купленные здесь жвачки, — неожиданно произносит она.

— В смысле больше не увидимся? — ошарашенно спрашиваю. Что значит, не увидимся?!

— Ну, ты не знала? Ларек то закрывают! Вон уже холодильники вынесли, не заметила что ли? Так что сегодня мы последний день работаем. Завтра уже начнут разбирать. Может, возьмешь еще жвачки? А то если сегодня последнее не раскупят, даже не знаю, что с этим придется со всем делать.

— Все настолько серьезно? Вы же всю жизнь здесь работаете, чего его закрыть то приспичило?

— Хотят бургерную поставить на этом месте. Так что кто знает, возьмут меня туда. Считай, работы лишилась. И главное так быстро выкупили, что я даже и опомниться не смогла.

— Это, наверное, чтобы на переменах сюда ученики бегали еду покупать. А у тех-то все, похоже, схвачено! Только и думают, как заработать! И что там жвачек не будет?

— Не знаю, — пожимает плечами продавщица. — Наверное, должны быть. Кто его знает.

И как теперь жить с мыслью, что это все — конец?! А что если там не будет моих любимых жвачек? А вдруг еще и дороже будут! То, что тогда делать придётся? Я же не смогу без них. Придется заморачиваться, и ходить в магазин возле дома. Ну, ничего не может быть легко! Все как всегда! И поэтому с плохим настроением я пошла в школу, если бы на выходе из ларька я не встретила заходящую Злату.

— Привет, — первая поздоровалась я. — Слышала, что ларек закрывают? — тут же спрашиваю у нее, не дождавшись ответа. Я совершенно не думаю о том, что несколько дней назад мы поссорились. Это все совершенно неважно по сравнению с такой глобальной проблемой.

— Как закрывают? Ты сейчас шутишь? — удивленно интересуется она. Я же говорю: это коснется всех наших жизней. Без жвачек наша жизнь будет слишком скучная. Нужно что-то придумать! Мы не может оставить это просто так!

— Нет, — киваю я головой в сторону окошка, где сидит продавщицы. — Мне тетя Катя сказала сейчас. Можешь у нее сама спросить.

— И что здесь тогда будет?

— Бургерная!

— Главное чтобы жвачки там продавались, а остальное не важно, — отвечает Злата и покупает себе жвачку со вкусом манго.

Я выхожу из ларька и остаюсь ждать ее на улице. А пока тем временем разворачиваю и начинаю жевать жвачку.

— Так значит, наша традиция уже не будет традицией? — спрашивает Злата, подходя ко мне сзади.

— Не знаю, — пожимаю плечами, а сама чувствую, как мятный вкус окутывает меня. Мозги застывают от мяты, хотя кажется она довольно сладкой.

— Как бы там не было — это уже давно не наша традиция, — уверенно говорит она, и я оборачиваюсь посмотреть на нее. — Мы не общаемся, и нашего святого места уже не будет. От традиции уже ничего не останется.

— Мы должны что-нибудь придумать! Я не хочу покупать жвачки, в какой-то бургерной! — честно говорю я. — Предлагаю найти, кто выкупил его! Мы должны с ним поговорить и объяснить, что на нас держится весь магазин. В бургерную заходить никто и не будет.

— Эля, свались уже с луны на землю, ничего прежде уже не будет.

— Если я так буду думать, то моя жизнь превратиться в одно уныние.

— Зато может, начнешь смотреть на нее без розовых очков. А то твой постоянный оптимизм напрягает. К тому ты уже точно здесь ничего не сделаешь. Все решили без нас. Знаешь, это как знак свыше, чтобы мы не занимались этой ерундой со жвачками.

— Жвачки ты называешь ерундой? — довольно грубо спрашиваю я. Я много слышала отзывов об этой традиции, но чтобы от Златы, с человеком кем была она создана.

— Судьба только об этом и говорит.

— И давно ты стала верить в судьбу? — уточняю я. — Если кто и верил в нее это я. А ты все время отмахивалась, что всему есть логическое объяснение.

— Я и сейчас так думаю, — произносит Злата. — Но пора уже забыть об этом. И Антон прав — это глупо.

— А так вот оно что! А я-то думаю, кто это сказал. Знаешь, как ты с ним связалась, так все испортилось. Не боишься, что он навел на тебя порчу? Хотя скорее он просто оказывает на тебя ужасное дурное влияние.

— Ну, уж не хуже, чем твоя Таська на тебя. По крайней мере, он меня всегда поддержит, а в ее силах я не уверена. Наверное, стоит закончить этот бессмысленный разговор. К тому же уже несколько минут на нас пялится твоя подружка, — кивает она чуть дальше. — Если у нее случится нервный срыв, могу посоветовать таблетки. Можешь дать много, а то я уже вижу, как ее глаза удваиваются.

Злата отходит от меня и идет в сторону школы, проходя мимо Таськи. Я тяжело вздыхаю и тоже направляюсь в стороны своей подруги. Но она, не дождавшись меня, разворачивается и идет в школу.

— Эй, Тась, — кричу я ей, переходя на бег, чтобы догнать. — Ты куда побежала то?

— А чего мне ждать? — говорит она, как только я ее догнала и поравнялась с ней. — Ты же теперь, похоже, помирилась с ней, да еще и меня обсуждаете.

— Никто ни с кем не помирился. Хватит ерунду говорить.

— Я говорю факты, — не останавливаясь, идет она в школу.

— Тась, ну не ревнуй, мы просто разговаривали, что наш ларек закрывают, — говорю я и приоткрываю дверь в главный вход школы. Подруга заходит первей меня.

— То есть он еще и ваш? — удивляется она, и я начинаю копаться, пытаясь отыскать в своем рюкзаке карточку. Как обычно, она затерялась, и Таська не дождавшись меня, ушла в раздевалку. Вот же класс!

Пришлось подходить к охраннику и просить, чтобы он меня пропустил, потому что карточку я так и не смогла найти. Теперь еще и классному руководителю доложат. Чтобы успеть догнать Таську я прибавила шаг.

— И чего ты убежала? — в раздевалке набрасываюсь я на нее. — Я карточку потеряла. Могла бы, и пропустить меня. Теперь вместо ларька поставят бургерную, а если я не смогу покупать жвачки, то я буду невероятно злой.

— Я даже не сомневаюсь в этом, — отзывается она, вешая куртку на крючок под номером «16».

— Подожди меня, я быстро, — говорю я и достаю свою вторую обувь, начинаю переобуваться. Таська на удивление остается меня ждать.

— Значит, вы не помирились?

— А я тебе, о чем говорю! Последнее время ты меня пугаешь! Мы не помиримся с ней, выкинь уже эти мысли из головы.

— Просто вы так общались и еще посматривали в мою сторону.

— Могла бы, и подойти, — говорю я, запихивая кроссовки в пакет. — Мы ничего особо не обсуждали. К тому же это касается и тебя!

— Я не покупаю там жвачки, — произносит Таська, и я вспоминаю, что действительно она никогда не покупает жвачки. — Если ты забыла я, вообще не покупаю жвачки.

— А стоило бы. Если в этой бургерной они будут дорого стоить, мои карманные расходы этого не потянут.

— Уверена, твой брат над тобой сжалится, — усмехается Таська и, повесив куртку на крючок вместе с обувью мы начинаем идти в кабинет географии. Но я думаю лишь о том, что кажется, пронесло! А то Таська и правда же могла обидеться! И с кем мне тогда общаться? Не с Антоновым же?!

Загрузка...