Не сахарные (СИ)

Глава 5

Девушка чье имя называть нельзя

или как потерпеть крушение без судна.

На следующий день математику отменили, и я безумно радовалась. Чуть ли не прыгала от счастья до потолка. А потом сказали, что она будет завтра первым уроком, я уже не бегала по школе со счастливым лицом. В данном случае и бегать то некуда. Целый день сидела в кабинетах, переходя не только в разные кабинеты, но и социальные сети на уроках. Кажется, за целый день я изучила всю ленту в интернете. Я бы даже сказала на год вперед.

На пятом уроке, на астрономии в наш класс вошла женщина и попросила несколько парней помочь ей перетаскать ученики. И, конечно же, я не могу упустить эту возможность свинтить с урока.

— А девушки что? — на весь класс прокричала я, не зная, что такое скромность. — По-моему это дискриминация!

— Там учебники нужно перенести в библиотеку, — поясняет женщина в черно-белом костюме. Кажется, в прошлом году я брала какую-то книгу из программы и до сих пор ее не вернула. Надеюсь, она меня не помнит.

Не люблю читать от слова совсем! Единственный раз, когда я что-либо читала это, наверное, была книга «Цветик-семицветик» в классе так четвертом. Сейчас большую часть меня выручают фильмы по книгам. Их я с удовольствием смотрю, а потом люблю поболтать на уроках литературы.

— Я люблю таскать учебники, — уверенно говорю я. — Без меня вы точно не справитесь!

Она широко улыбается, и я слышу смех одноклассников во всем классе. Ну и смейтесь! Вам же придется сидеть на скучной астрономии, а я прогуляюсь по школе, ничего не делая.

— Ну, если ты так хочешь, то пошли. Если учитель не против, — оборачивается она на преподавателя и весь класс смотрит на него.

— Иди, раз ты так хочешь, — говорит учитель астрономии и я счастливая, и довольная вылетаю из кабинета, направляясь за библиотекаршей в подвал школы.

Но только что книгам делать здесь? Мы спускаемся по ступенькам. Впереди нас идут, болтая Руслан с Ленькой, и рядом с ними Витька Антонов.

— Здесь учебники? — осматриваюсь я, в длинном коридоре подвала. Мне кажется если присмотреться, то на углах здесь выросла паутина, и вовсю ползают по серым стенам пауки. — Или вы нас хотите похитить? — шучу я.

— Считайте, что на несколько минут от урока я вас взяла в рабство, — говорит она. — Представляете, кто-то летом перенес стенд с книгами в помещение с лыжами.

— Кто-то очень любит книги, — снова усмехаюсь я и замечаю, как Журавлев оборачивается посмотреть на меня. Я тут же умолкаю.

— Ну, ничего мы сейчас с вами быстро все перетаскаем, — женщина открывает железную дверь, запертую на ключ. Серьезно как в тюрьме! И кто додумался сюда поставить книги!

— Похоже на тюрьму! — читает мои мысли Журавлев.

Около стен стоят лыжи с палками по размерам. А в самом центре лавки, где обычно переобуваются, поставлены три стенда с книгами. Кто же такой изобретатель, что не поленился сюда перетаскать литературу из библиотеки?

— Вот прикол! — смеется громко Антонов. — Почему не моя гениальная идея спрятать книги в подвале?

— А вдруг это ты? — серьезно спрашивает у Витьки женщина. — Откуда мне знать?

Вот и подловили Антонова! Я лично верю, что это был он! А кто еще такое мог придумать?!

— Я? Так я летом в деревне был, — начинает, запинаясь оправдываться Витька.

— Он, он, — твердит Ленька, показывая на него рукой. — Это в его стиле!

— Ничего не в моем!

— В твоём!

Я начинаю хохотать и, обернувшись, снова натыкаюсь на улыбчивого Руслана. Рядом с ним весь смех исчезает!

— Тогда тебе вдвойне не повезло, — говорит женщина. — Сначала с третьего этажа притащи все суда, теперь относи.

И только сейчас до меня доходит смысл слов, про третий этаж! Это получается еще и подвал! Целых четыре! И как теперь это все таскать? Я лично только на одну ходку подписывалась, а не на полное рабство.

— Вот, вот! Это не я!

— Ладно, мальчики и прогульщица, берем книги и несем в библиотеку! Чего замерли? Несем! — мы берем сразу много книг, и я замечаю, как несколько полок уже опустели. Только вот на третий этаж! Ужас!

Я начинаю поднимать по лестнице. Беру, наверное, больше всех книг. Руки начинают уже отваливаться, а это только первый этаж. Стопка книг закрывает все лицо, что не дает мне хорошо видеть ступеньки на лестнице. Главное не упасть! И еще как назло Журавлев увязывается за мной!

— Не думал, что ты увяжешься за мной, — говорит он мне и перешагивает сразу несколько ступенек, обгоняя меня.

Это я увязываюсь?! Его юмор меня убивает. Или что это вообще?

— Не бери на себя, Журавлев! Ты мне побоку! — осторожно наступая на каждую ступеньку, говорю ему.

— Ты повторяешься.

Мой мозг сейчас расплавится. И чего он ко мне пристал?! А это только начало дня. Ничего сейчас остановлюсь и у меня в кармане были жвачки.

— Журавлев, у тебя есть ракета? — притормаживаю я на одной из ступенек уже на втором этаже.

— Нет, — качает он головой, впереди меня так приостановившись. Он полностью развернулся посмотреть на меня. И еще учебников вполовину меньше взял, чем у меня! Так что кто тут еще от урока отлынивает?

— Жаль, — искренне говорю я. — Я бы очень тебя хотела отправить в космос и больше никогда не видеть.

— Увы, — улыбается он своей нахальной улыбкой. — Тебе придется меня терпеть. — И с этим совсем не поспорить! Не дождавшись дальше его пламенной реплики, я обхожу его и поднимаюсь в библиотеку.

После второй ходки я твердо решаю, что не пойду больше таскать эти учебники! Посижу на лавочке, и подожду, пока мои одноклассники закончат. Только вот, проходя мимо туалета для девочек, слышу звук похожий на чей-то плач. В первую секунду я хотела пройти мимо. Ведь это совершенно не мое дело. Но что-то внутри меня решило остановиться.

Около раковины, вытирая потекшую тушь, стояла девушка чье имя называть нельзя. Дверь от туалета хлопнула, и Злата обернулась посмотреть на меня. Её расстроенный взгляд в испуге посмотрел на меня, и с той уверенностью, что всегда она ходит, тут же отвернулась, ничего не ответив. Я всегда удивлялась, как так у нее, получается, прятаться за маской, не показывая никому себя изнутри. Но сейчас и я для нее чужая.

Злата развернулась и начала вытирать тушь. Ее розовые пряди волос собраны в растрепанный хвост, который нужно срочно переделать.

Я сделала несколько шагов, подходя ближе к ней. Она открыла кран, смачивая салфетку водой, а после начала вытирать растекшуюся тушь.

— Хватит так на меня смотреть, — произносит Злата, даже не взглянув на меня. Через зеркало видно, как потекшая тушь постепенно исчезает.

— Что-то случилось? — первое, что приходит в голову, спрашиваю я.

Молчание, кажется, было долгим. Наверное, она просто думала, что я уйду.

— Ничего, — выдавливает из себя, наконец.

И даже сейчас не знаю, что мешает ей поделиться со мной ее переживаниями: ее характер или наша ссора? Скорее все вместе. Потому что никто так и не решился за этот год примириться и попытаться возобновить нашу дружбу. Все произошло слишком резко. Сейчас мне нужно уходить. И я это прекрасно понимаю, но я остаюсь и задаю крайне глупый вопрос:

— Почему ты плакала? — после вопроса Злата начинает улыбаться. Она оставляет держать в руках салфетку, как тут же поворачивается ко мне лицом, облокачиваясь правой рукой об раковину.

— Я очень рада, что я тебе стала интересна. Только не могу вспомнить с какого времени.

— Ты мне всегда была интересна.

Её глаза опускаются на мою руку. И следом за ней тоже смотрю на свою руку. Меня окутывает старое воспоминание о том, что когда-то здесь висел браслет — нашей дружбы. Я машинально глажу, то место где он висел раньше.

— Ты сама знаешь ответ, Эльвира, — поднимает она на меня глаза. Её голос настолько уверен в своих словах, что даже убеждает в этом меня.

Несколько секунд растерянности, что я даже не могу понять, почему такая обида на меня? Глупая ссора, что в один прекрасный день я начала общаться с Таськой больше? Так и она долго не мучилась, записывая к себе в лучшие друзья — Пушкаря. Который даже не знает, что такое дружба.

— Не знаю, — отрицательно махаю головой. — Потому что ты закрылась и никого к себе не подпускаешь.

— Эльвира, просто уйди! — говорит она, переводя свой взгляд в зеркало. И на каком моменте наша дружба с самого детства закончилась? Просто все развалилось в пух и прах! — Пожалуйста, — еще раз повторяет она, слегка дрожащим голосом.

И кто бы мог подумать, что именно она прогонит меня? Бросив на нее косой взгляд, выхожу из женского туалета. И понимаю, что совсем не Таська виновата в нашей законченной дружбе. А её так называемый друг! Заразил её своим агрессивным поведением! Просто так она бы не изменилась!

***

Видение из будущего: не спорь возле Матроскина.

Иначе ничем хорошим не закончится.

Осенний дождь снова бьет по стеклу окна. Я подхожу, приоткрывая ночные шторки и вижу, как листья на деревьях начинают постепенно желтеть. Рядом высокое дерево покрывается в желто-красный окрас. А чуть дальше все деревья стоят еще совсем зеленые. И как в такую мокрую и сырую погоду можно идти в школу? Хочется же валяться в постели! Смотря сериальчик с миской попкорна. Не спеша заправляю кровать, и топаю на завтрак.

— Доброе утро! — произносит радостно мама с кухни. Я, не останавливаясь, прохожу в ванную. Никакого позитива у меня сегодня нет! И еще эта математика первым уроком!

— Ага, — бурчу я и, умывшись, захожу на кухню. С окна доносятся звуки включенного радио. На станции играют русские песни. Мама радостно что-то перемешивает в сковородке на плите. — Ты сегодня странная, — замечаю и присаживаюсь за стол, отодвигая стул.

— У меня отличное настроение, — широко улыбается она. Микроволновка возле холодильника пищит, и родительница достает тарелку с горячими бутербродами.

— Как пахнет! — доносится до меня аромат колбасы. Тарелка оказывается рядом со мной, а после еще и кружка чая.

Вот бы еще и в школьной столовой нормально кормили! А, то есть невозможно! Приходится пиццу покупать или целый день сидеть на жвачках. Наверное, можно было таскать еду с собой как Пантелеев. Я видела, он так делает. Но на меня будут коситься взгляды всех моих одноклассников. Лучше уж быть голодной!

— Нам в ноябре дают с папой отпуск! — счастливо произносит мама, отвлекая о мыслях школьной еде.

— Чему радоваться то? — я кусаю бутерброд с колбасой и растекшимся сыром и обжигаюсь. Как горячо! Пытаюсь остудить, махая рукой. Ну, только я так могла! — Горячо! — бурчу я. — В ноябре сыро и холодно, — договариваю после, запивая чаем.

— Да хватит тебе, Элька! — не падает духом мама. — Домашними делами займусь. Можем куда-нибудь сходить.

— Например?

— Можем в театр, сто лет там не была, или кино, еще же можно в музей. Там говорят, ремонт сделали. Дел выше крыши, в общем. Точно! Мы еще с Толькой хотели обои в коридоре подклеивать, а то совсем начали отклеиваться.

— Лучше бы летом на море съездили, — предлагаю я.

— Да съездим еще! Летом обаятельно.

— Ага, — киваю с сарказмом. Никуда мы не поедем. — Только я уеду как всегда в деревню и ничего не…

— Стой, стой, — обрывает меня мама. — Гороскоп! Давай послушаем! — она приставляет указательный палец к губе, чтобы я помолчала.

Мама подходит ближе к радио и прибавляет громкость, крутя в сторону кнопку. Я приподнимаю бровь и начинаю махать головой. Вот же заняться нечем! Еще и во всякие гороскопы верить!

— Эм… Привет, — заходит на кухню Макар, осматривая нас. Мама кивает в его сторону и продолжает внимательно слушать. Макар смотрит на меня и показывает пальцем на маму. — Что происходит?

— Гороскоп, — закатываю глаза и кусаю очень вкусный бутерброд.

— О! Телец уже был? — присаживает Макар рядом со мной на стул.

— Да, — качает головой мама. Мама отлипает от радио, когда слышит свой знак зодиака и узнает его судьбу на ближайший день. И что мне за семейка досталась?!

— Верьте в себя. Сегодня вы легко справитесь с любой задачей. Никакой конкретики, — возмущается она.

— Звезды не так повернулись, — смеюсь я.

— Зря ты Элька. Что тебе сегодня там сказали? — мама возвращается к плите, перемешивая, кажется гречку.

— Я не слушала.

— По-моему сказали, что у тебя благоприятный день для общения и сотрудничества. А тебе Макар, сказали быть внимательным к здоровью. Знаешь, может тебе сегодня взять выходной? — серьезно спрашивает мама. Я начинаю смеяться. А после давиться. Сегодня завтрак явно не удается! Запиваю водой и смотрю, как они двое уставились на меня.

— Чего? — откашливаясь, спрашиваю у них.

— Нет, Макар я серьезно, — снова поворачивается мама к брату. — Гороскоп не шутит!

— Мам, я не буду из-за этого прогуливать работу.

— А зря. Я же вам рассказывала про Гальку, которая не верила. И что с ней случилось? Кстати, в пятницу ничего не планируйте. Нас пригласили к Симоновым на день рождение, — быстро переключает мама тему.

День рождение. Еще этого не хватает для полного счастья. Нужно срочно придумывать отмазку! Целый вечер, сидя молча в одиночестве, я не выдержу. Тем более, когда Злата на меня обижена и не собирается со мной мириться.

К примеру, скажу что заболела. А лучше что уроков много! Или скажу, что с Таськой собираюсь в кино! Хотя последний вариант так себе. Вряд ли это поможет с отговорками. А вот первые два варианта совсем неплохие.

— Я не смогу, — раньше меня говорит Макар, когда я уже вот-вот собиралась произнести свою заумную речь. — У меня работы много. Да и отчеты надо делать. Думаю, вы и без меня отлично проведете время.

— Отчеты? — переспрашивает мама, повернувшись к нам лицом. — Потом сделаешь!

— Я тоже не смогу, — вмешиваюсь я. — У меня уроков много. Жутко!

— Нет, нет! Макар ладно, работай. А ты нет. Тем более день рождение у отца Златы.

Конечно, я должна обязательно там быть. Это же друзья нашей семьи. Причем очень близкие. Только к чему этот спектакль? Все же знают что мы с ней в контрах. Раз никто не хочет драки, и битвы за тост, уверена, лучше мне не идти.

Поначалу наша ссора со Златой выглядела как просто не общение друг с другом. И как то так плавно переросло в избегание. Но уже не с моей стороны. Родители не верили, что две девочки, которые росли с самого детства, могли что-то не поделить или же кого-то. Это было бы разумное объяснение. Только вот причина непонятно в чем именно кроется. Насколько помню при последнем нашем полноценном ругательстве, мы упоминали все!

— Там стих задали выучить на три страницы! И еще два параграфа учить на субботу! — пытаюсь выкрутиться я, придумывая на ходу.

— Ничего. Можешь начать сегодня.

— Я не успею и получу двойку! А еще если контрольную даст! То целых две!

— Уверена они затеряются среди твоих, — смеется мама и я замечаю усмешку на лице Макара. Смешно им!

— Это точно! — поддакивает брат. — Кстати, учимся, нет ничего, а тебя уже выгнали с урока?

Нет и что за брат после этого? Делаю ставки, что это Екатерина Геннадиевна настучала вчера на меня! И почему она сразу к брату побежала жаловаться?! А этот хорош! Зачем это при маме говорить? Я бы и сама справилась.

— Как выгнали? — переживательно переспрашивает мама.

— Да, ничего не выгнали, — махаю я рукой. — Просто небольшое недопонимание. Я сегодня все решу.

— И по какому предмету? Если это химия, то я не пойду больше упрашивать поставить тройку в четверти.

— Да нет, мам. Не переживай, — отмахиваюсь я.

— И как тут не переживать. Эль, пообещай, что исправишь, — а после оборачивается на Макара. — А ты откуда знаешь? — спрашивает она у сидящего рядом со мной.

— Эм… Я в «дневнике ру» замечание видел, — придумывает на ходу он.

— А что так можно? — удивляется мама. — Ну-ка установите мне его тоже! Я тоже хочу знать, как ты учишься! А то ты еще та скрытница, — указывает она на меня.

— Да он тебе не нужен, мам! Там у меня все хорошо!

— Знаю я твоё хорошо! Макар, скачай, — твердо договаривает родительница. Меня официально ждет провал!

— Хорошо, — лишь бормочет он. Предатель! Теперь его по-другому не назовешь! И если там действительно были в дальнейшем хорошие оценки, то я бы не переживала. Но я же себя знаю. Я и хорошие оценки две несовместимые вещи.

— Чего ты молчишь то? — в лифте спрашивает Макар у меня. — Обиделась что ли?

Он еще и спрашивает? Я ничего не отвечаю и даже не смотрю в его сторону. Рассматриваю ярко коричневую дверь от лифта.

— Да понял что обиделась. Я не хотел тебя выдавать.

— Это не повод говорить! — несмотря на него произношу. — Мог что-нибудь другое придумать.

— Я же не специально, — еще раз повторяет он. — Может, учиться хоть начнешь. А то в голове ничего!

— Это у кого ничего? — злюсь я. — Все у меня хорошо!

— Да, слышал, как ты списывала! Хотя бы научилась это делать!

— То есть я тупая?!

— Заметь, я этого не говорил, — улыбается Макар, и лифт останавливает на первом этаже. Двери открываются.

— Да иди ты! — выхожу из лифта первая и двигаюсь к выходу. — Если я захочу, то прямо сейчас отличницей могу стать!

— Серьезно? — удивляется он. Еще и не верит мне!

— Не веришь?! Спорим? — останавливаюсь я перед ним и протягиваю ему руку.

— А давай. Только если ты не станешь отличницей, то…

Макар смотрит на стену, на котором теперь нарисован новый граффити. Кот Матроскин из «Трое их Простоквашино[3]». Он сидит на лавочке и играет на гитаре. Между прочим, мой любимый мультик! Я сразу отворачиваюсь и смотрю на брата, не в силах долго его рассматривать.

— Я выкидываю все свои рисунки из дома, — предлагаю я. — А ты, если проиграешь, рассказываешь, что работаешь в школе.

— Договорились, — пожимает он в ответ мою руку. — Только я уверен в своей победе!

— И я в своей!

[3] Простоквашино — прим. Автора — жил-был мальчик по прозвищу Дядя Федор. Он очень любил животных, но его родители и слышать ничего не хотели о том, чтобы в их квартире завелся кто-то хвостатый и лохматый. И пришлось Дяде Федору со своими новыми приятелями — котом Матроскиным и верным песиком Шариком — отправиться в деревню Простоквашино.