(Не) только твоя (СИ)

1 глава

5 лет спустя

Лев

— Я говорил тебе, что мне этот отчет нужен когда? — рявкаю в трубку, выхожу из машины и хлопаю дверью, как дебил.

Потому что злой и хочется убивать. Машина тут не при чем, просто под горячую руку попала.

— Вчера. Именно. И ты звонишь мне сказать, что сегодня он у тебя не готов. Как думаешь, что я с тобой сделаю по приезду в офис?

Закатываю глаза, когда слышу беглый список стенаний и оправданий в ответ.

— Меня это не интересует, Глеб. Работай лучше. В твоих интересах, чтоб бумаги лежали на моем столе, когда я вернусь, — отсекаю и отсоединяюсь, чувствуя, что гневом стелит так, что сейчас порвет.

— Сложный день, босс? — сочувственно смотрит на меня водитель.

— Работать с идиотами сложно, Егор, — выпаливаю, бросив взгляд. — Вот тебе повезло. Со мной.

Вроде и иронизирую, и нет. Егор добродушно усмехается и спокойно кивает.

— Ваша правда. Я быстро покурю и перепаркуюсь поближе. Там как раз вот-вот лакомое местечко освободится.

Я проследил взглядом за тем, куда он указал, и кивнул.

— Надеюсь, я ненадолго.

Я прям от души надеюсь. Потому что каждая деловая встреча в этом ресторане заставляет мой глаз дергаться. Ведь дела там по сути оговорены и решены. Но престарелая пиранья наслаждается моим обществом и как может затягивает подписание контракта. А контракт слишком сладкий, чтоб включить поруганное достоинство и упустить. Конкуренты итак дежурят с биноклями и так и ждут, как бы наша сделка сорвалась. Не дождутся.

— Глафира Геннадьевна, как приятно вас видеть, — натягиваю свое дежурное рабочее радушие, как только вхожу в ресторан и вижу старуху за ее любимым столиком.

— Для меня большое удовольствие быть здесь, — губы, щедро наштукатуренные красной помадой, растягиваются в плотоядной улыбке.

У меня теперь алергия на красную помаду. Если когда-то она заводила, то больше нет. Стопроцентно нет. Плохие ассоциации.

Один час и девять нервных клеток спустя я выхожу из ресторана. Виски не помог. Обычно он развязывает мне язык и помогает расслабиться, но сегодня было особенно тяжко. Я вышел на улицу, вдохнул полной грудью свежий воздух и смешался с толпой. Нужно пройтись. Пройтись, выветрить виски и проветрить мозги, перед возвращением на работу.

Я не обращал ни малейшего внимания на проходящих мимо людей, пока нос вдруг не вдохнул знакомый запах.

Я остановился как вкопанный, и резко развернулся, разыскивая взглядом призрак. Легкие как будто обожгло. Я помню этот запах. Я помню название этих духов наизусть, хотя их уже несколько лет не выпускают. Я знаю, потому что искал. Объездил все парфюмерные, чтобы найти остатки, скупить и нюхать как маньяк. Но не нашел. И сейчас, этот украденный вдох активировал режим охотника. Я готов бежать следом, на запах. Только, бл*дь, за кем?

Вокруг куча людей, куча телок. Которая из них пахнет её духами?

Делаю резкий шаг назад, догоняю толпу девчонок, жадно вдыхаю.

Не то.

Останавливаюсь и вдруг понимаю, что окончательно выжил из ума, раз среди бела дня на самой людной улице подхожу к женщинам и нюхаю их. И психушкой не отмажусь, за такое точно в обезьянник увезут.

Матерюсь сквозь зубы и отхожу в сторону от толпы, ближе к дороге. Жадно вдыхаю, прогоняя наваждение. И тут в мою ногу что-то врезается.

Опускаю взгляд и вижу девочку. Мелкая совсем. Держится за мою штанину, словно от этого ее жизнь зависит. Я хмурю брови и бросаю взгляд на такси, стоящее неподалеку. Мужик достает из багажника чемодан, задняя дверь приоткрыта и оттуда видняется симпатичная женская попка. Зачетная. Потрясающее зрелище.

Я заставляю себя подавить ухмылку, и опускаю взгляд на девочку. Присаживаюсь, аккуратно отцепив ее пальчики от своей штанины.

— Маму ждешь? — спрашиваю вежливо, чтоб не напугать.

— Да, — отвечает. И поясняет. — Ко мне большо-о-ой шмель прилетел. Я испугалась.

Я едва могу подавить улыбку умиления от этого признания.

— Не бойся, они не кусаются, не нападают без необходимости, — пытаюсь ободрить, но не успеваю закончить. Потому что мою фразу прерывает голос ее матери.

— Алина, ты где?

И я знаю этот голос слишком хорошо, чтобы спутать с чем-то.

Я любил этот голос. И не слышал его уже пять лет.