Глава 2 'Новая жизнь и старые 'грабли'

— Не подскажете, где найти лавочника Дарона? Он торгует… Понятно, извините.

Вот уже битый час Лиита ходила по улицам и расспрашивала прохожих. Те вели себя по — разному: кто‑то испуганно шарахался, осеняя себя знаком от сглаза, кто‑то спешил и не глядя отмахивался, кто‑то просто не знал…

Да, оказалось, что город, пусть и небольшой, разительно отличается от деревни. Это у них все друг друга знали, и не только как зовут, но и практически всю подноготную. А тут…

Спустя ещё час Лиита вконец умаялась и села передохнуть в тени раскидистого дерева. Маленький садик, похоже, был ничей — ни тебе забора, ни сторожа; наоборот, две удобные скамейки поставлены, сиди и любуйся яркими цветами на клумбах. В деревнях такого и близко нет.

Девушка достала из короба сунутый сестрицей кусок вчерашнего пирога и живо расправилась с ним, покрошив горбушку стайке весёлых рыжеватых птичек. Один в дороге съела, один сейчас… Последний остался. Воды в походной фляге пока хватает, но надолго ли? И что ей делать, когда припасы закончатся? Лучше пока об этом не думать.

Утром, едва выйдя на большак, Лита уже точно знала, куда ей надо. Конечно, в ближний город! До него пешком — всего‑то полдня пути. Там она сыщет пожилого лавочника, которому вот уже не один год исправно отвозились на продажу сначала мамины, а потом и её собственные рукоделия: вышитые рубашки, скатерти, фартуки, а иногда и целые платья, украшенные тонкими кружевами. Недешёвые вещи, между прочим! Сама Лиита таких себе позволить не могла. Зато свои платья, из простого полотна, навострилась расшивать так затейливо, что приезжие иной раз ахали в голос. Особенно хорошо было одно, с разноцветными бабочками на рукавах и на подоле. При движении казалось, что у них даже крылышки трепещут, ещё чуть — чуть — и улетят они, взмоют в воздух дрожащим ярким облачком… Лита надеялась, что Дарон войдёт в её положение и приютит, хотя бы на первое время. Она тогда в долгу не останется — целыми днями будет сидеть за работой. И нашьёт ему целую гору красивых вещей, покупателям на радость!

Лиита прошла не так уж и много, когда на большом тракте её догнала телега шапочно знакомого старичка из соседней деревни. Он как раз направлялся в город на ярмарку и предложил подвезти — не за деньги, а за разговоры. Девушка сочла это добрым знаком. Хоть бы ей и дальше так везло!

В город она въехала полная надежд. Для начала прилежно прочесала ярмарочные ряды, потом окрестные улицы, всюду расспрашивая про Дарона. Странно, но выходило, что про него никто ничего не знает… Если бы не короб, она бы уже полгорода обежала, но с такой тяжестью можно и до ночи бродить и ничего не сыскать.

Один раз на глаза девушке попались двое мужчин в одинаковой форме. Отец рассказывал, что в городах они за порядком смотрят. Чтобы всё было спокойно и пристойно, чтоб никого не обижали, коней и кошельки с деньгами не крали, после кабака драк не учиняли… Вот кто ей поможет! Лиита чуть не бегом припустилась за охранителями, но они, вначале радостно ей заулыбавшиеся, вдруг разом поскучнели и даже разговаривать не стали. Иди, мол, отсюда, некогда нам… Неужели и эти здоровенные бугаи испугались её разноцветных глаз?! Вот тебе и 'деревенская дремучесть'! Хотя, если вспомнить неудавшегося жениха сестры… Чего ж удивляться.

К вечеру Лита совсем скисла. Дарона не нашла, только ноги сбила. Ещё немного — и стемнеет, ярмарка закроется, горожане по домам отправятся, ужинать и отдыхать от дневных трудов. А она куда денется? Страшно одной в незнакомом месте!

К счастью, припомнился батюшкин рассказ о том, что в городе приезжие ночуют, а то и неделями живут на каких‑то постоялых дворах. Хорошо, что она грамотная, отец говорил, что там перед входом всегда вывески прибиты, крупными буквами написанные. Кажется, она видела пару таких неподалёку от ярмарочной площади…

До неё и идти не пришлось: красочная вывеска на таком же ярком, зелёно — розовом доме гласила 'Постоялый двор'. Да ещё 'для весёлых людей'. Ну, хоть ей сейчас не слишком весело, но, может, как раз там развеются все её тревоги?

— Не робей, красавица, заходи! — приветливо помахал с крыльца полный усатый мужчина. — Ночлег ищешь? Или работу?

— Для начала ночлег. А дорого вы, дяденька, берёте?

Оказалось, совсем недорого. Ещё и ужином накормят. Вот удача!

Внутри дом оказался таким же пёстрым, но по — своему уютным: занавесочки, цветочки и даже зеркала. Лиита на всякий случай спросила про лавочника, заплатила за день вперёд и, получив ключ от маленькой чистой комнатки, наконец‑то избавилась от короба. А то уж все плечи об него натёрла с непривычки… Наскоро умылась и поспешила в трапезную. Тут она по — заграничному называлась обеденной залой и была полна весёлого народа. Весёлого и шумного.

Лиита получила обещанную похлёбку и шмыгнула в самый дальний угол комнаты. Села на какой‑то сундук, мисочку пристроила на колени и принялась есть, украдкой разглядывая остальных постояльцев. В основном это были мужчины разных возрастов, купцы и кто попроще — крестьяне и мастеровые. Некоторые уже явно во хмелю, другие ещё только заказывают кувшинчики со сладкой медовухой и ядрёной брагой. Вот поэтому Лита и села в сторонке, не пошла за общие столы — и в своей деревне невольно насмотрелась на последствия такого 'веселья'. Батюшка это дело не любил, зато многие соседи не брезговали залить за воротник, только повод дай. А иногда и повод не нужен… Потому и ссоры громкие у них случались, и даже драки, один раз перебравшие молодцы за девками гонялись — визгу было! Насилу всех успокоили…

Удивило Литу другое — неосторожное поведение тутошних девушек и молодых женщин. Все они не только не стремились поскорее поесть да уйти, а наоборот, сами подсаживались к мужчинам, заводили какие‑то разговоры, смеялись. И даже не отказывались от предложенной медовухи. Вот глупые… Вскоре Лиита поняла, что девушки эти — не постоялицы, а из здешней обслуги. Сначала выносят подносы с едой — питьём, вертятся среди столов с тряпками, и только потом садятся сами — к тем мужчинам, кто зазывает понастойчивее. Может, так хозяин велит? Хмельной посетитель всегда щедр, заказывает больше. Но зачем же они тогда… Ой, тут же столько народу, разве прилично так целоваться?!

— Скучаешь, красавица?

Лита от испуга чуть не выронила свою миску. Подошедший мужчина выглядел как старший брат сестрицыного жениха — такой же жидковолосый и грузный. Добротная одежда, на толстых пальцах — два перстня с самоцветами, прямо богач. Улыбается ей ласково, 'ведьминых глаз' не замечает… Только от улыбки этой Лиите захотелось в сундук, на котором сидела, запрыгнуть и крышкой прикрыться.

— Нет, дяденька, что вы! Я только…

— Зови меня Хтаром, милая. Дозволь рядом с тобой сесть, поговорить о том, о сём…

— Да что вы, мы вдвоём и не поместимся! Садитесь, а я… Ой!

— А вот так — поместимся! — хохотнул мужчина и, отбросив миску, подтянул запищавшую девчонку на колени. — Что ж ты вырываешься, дурочка, я тебя не обижу! Хочешь — даже серёжки подарю с синими камушками, красивые…

— Дяденька, не надо, пустите!

— Поцелуешь — отпущу!

Лита снова беспомощно забарахталась, надеясь, что кто‑то из постояльцев или обслуги заметит её положение и придёт на помощь. Где там! Им и без неё весело.

— Пустите!! Кричать буду!

— Кричи, крася, я сонных мух и сам не люблю! Кричи, мол, целуй меня, Хтар, да обнимай крепче! А это я завсегда с радостью…

Тут уж Лиита испугалась по — настоящему. Никак не думала она, что первый поцелуй таким окажется — не по доброй воле, не с любимым, а с противным старым дядькой, пахнущим потом и брагой, в полутёмном углу странного и распущенного 'весёлого дома'… Нет уж, не бывать тому!

Кое‑как извернулась, выскользнула из ненавистных объятий и отскочила подальше. Потрясла кулаком в сторону обидчика:

— И как не стыдно, в ваши‑то годы! Ирод вы плешивый!

Купец попытался встать с низкого сундука, но не смог — видимо, совсем хмель одолел. Но последнее слово решил за собой оставить:

— Дурёха! Ничего я не плешивы…ЫЫЫ!!

Низкий икающий вскрик на мгновенье перекрыл шум в зале, но никто даже головы не повернул. Весёлый люд наслаждался заслуженным отдыхом и не обратил внимания ни на девчонку, что торопливо, по дуге, обошла столы и выскочила в коридор, ни на осевшего в обмороке купца с большим клоком волос в толстых пальцах. Подумаешь, не поладили…

Лиита вбежала в свою комнатку, тщательно заперла дверь и только тогда почувствовала себя в безопасности. В нехорошее место её занесло, да только вдруг и остальные постоялые дворы не лучше? Батюшка как‑то проговорился, что городские нравы — не чета деревенским, случается, люди в городе и вовсе пропадают. Особенно молодые глупые девушки… Кажется, она только что поняла, что он имел в виду.

Заснула Лита нескоро — уж больно шумно здесь, даже из трапезной пьяные вопли доносятся. Не спится постояльцам, то и дело по коридору топают, дверями стучат, смеются и ругаются… Один раз к ней кто‑то настойчиво ломился, требовал впустить, называя при этом Плашкой. Хорошо, что она запереться не забыла…

Только отошла от испуга, как заскрипел, поворачиваясь, ключ, и в её комнату ввалилась слабо различимая в темноте мужская фигура. Но Лиита узнала — и по рыхлым очертаниям, и по уже знакомому мерзкому запаху. Хтар! Откуда у него второй ключ?!

— Не захотела по — хорошему, девка, будет тебе по — плохому! Я тебя сейчас, тварь эдакая!..

Лиита взвизгнула и наугад запустила в незваного гостя подушкой, потом одеялом, потом ещё чем‑то, что под руку подвернулось. Судя по звуку, попала, и не совсем в голову. Но что толку, всё равно схватит! На окне ставни, дверь он за собой запер, да и выскочи она в коридор — никто здесь не защитит, не поможет. Даже хозяин, которому вперёд уплачено. Не он ли дал Хтару запасной ключ?

Девушкой овладела паника. Что делать, что делать?! Толстые пальцы уже почти дотянулись до неё, чиркнув по плечу камнем от перстня. Ещё чуть — чуть, и… Мужчина с грохотом полетел на пол, матерясь на не вовремя упавшие штаны. Верёвка порвалась. Или, наоборот, как раз вовремя упавшие? Поднимать их он не стал, дальше просто пополз, шаря руками вокруг себя. Хоть под кровать прячься — всё равно отыщет. А больше и некуда…

Пахнуло палёным. Сначала слабо, потом сильнее. Только пожара в этом жутком доме не хватало! Эту мимолётную мысль перекрыл трубный рёв Хтара:

— Больно! Воды, воды!!

Он шарахнулся назад и со всей силы задолбился в дверь, забыв, что сам же её и запер. Сообразил, наконец, и буквально вывалился в коридор, одной рукой подхватил штаны и понёсся по направлению к умывальне. Тошнотворный запах горелых волос шлейфом потянулся за ним. Это что ж, выходит, он и горел??

Девушка поскорее вновь захлопнула дверь. Ключ на этот раз оставила в замке, кое‑как сдвинула с места громоздкий сундук и загородила вход. Вдруг да Хтар ещё раз придёт, сразу с топором на её сглазливую голову…

Не сразу, но Лита всё же догадалась, что и штаны, и дымящаяся плешь — её невольная работа. Знала за собой такое: стоит сильно напугаться, и тщательно сдерживаемая 'ведьминская' сущность словно прорывается наружу и чинит обидчикам неприятности. Редко такое случалось, редко. Мама говорила, что помнит всего два таких случая, и оба ещё в детстве были. Потом Лиита научилась со своими страхами бороться; другие же сильные чувства — радость, гнев или обида, к чужим неприятностям, по счастью, не приводили. Вот поэтому даже с вредной и неласковой сестрой девушка спокойно жила под одной крышей, знала, что зла ей никакого не сделает. А тут всё же не сдержалась… И немудрено.

Через какое‑то время усталость взяла своё. Девушка крепко уснула и проспала аж до позднего утра.

Никто больше в её комнату не ломился. Утомлённые ночным весельем постояльцы ещё не вставали, а, может, наоборот, давно разошлись по своим делам. Лиита наскоро прибралась в комнате, закинула на плечи свой короб и направилась к выходу, по пути опасливо косясь по сторонам. Уже у дверей столкнулась с хозяином.

— Так вон оно что! — хмыкнул он себе в усы. — Не разглядел я вчерась твои глазки! Думаю, совсем Хтар на старости лет умом тронулся… А ты и в самом деле ведьма. Жаль, я хотел тебе предложить у меня поработать. Девка ты пригожая и на вид скромная, некоторые мои гости таких очень любят… Ладно — ладно, не смотри так яро, пошутил я. Вот тебе, считай за извинение и не поминай лихом! Не со зла я, думал, оба внакладе не останемся…

Денежка была даже больше, чем она заплатила за ночлег, и Лита решительно помотала головой. Но хозяин чуть не насильно впихнул ей монету, видно, и в самом деле опасался сглаза. Скрепя сердце девушка сдалась и поспешила покинуть это негостеприимное заведение.

— Ах, ты ж, какая красота! Сказочная!

Лиита обернулась, на всякий случай поудобнее перехватывая ремни короба. Час назад какой‑то паренёк прямо на улице привязался, как банный лист, всё красавицей называл и норовил помочь 'донести такую тяжесть'. А когда узнал, что поклажа нетяжела — всего‑то пара платьев и нитки для вышивки, отчего‑то огорчился и с укоризненным 'эх ты, деревня!' пошёл себе восвояси. Странные тут нравы, ох, странные…

На этот раз рядом обнаружилась пожилая дородная женщина в узорчатой юбке и нарядном платке, расшитом удивительными красными птицами. Лита во все глаза уставилась на них, не замечая, как женщина так же пристально разглядывает её платье.

— Где ж тебе, девонька, таких бабочек расчудесных вышили? Не в столице, часом? У нас‑то я точно ничего похожего не видела! Дорогая ведь вещь, а ты её так занашиваешь, ремнями вон протираешь…

Девушка невольно улыбнулась.

— Как раз дешёвая. Полотно так совсем простое, нитки и то дороже обошлись. А вышивала сама.

— Ты?? — не поверила женщина.

Слово за слово — и они присели на очередную ничейную лавочку под деревом и с упоением погрузились в любимую для обеих тему. Лита между делом и её спросила про Дарона, но та в ответ лишь покачала головой. Незаметно для себя девушка рассказала новой знакомой свою немудрёную историю и получила в ответ неожиданное предложение. Царина сама оказалась искусной швеёй и кружевницей. Много лет они с мужем держали модную лавку, сейчас она её единоличная владелица. Лавка, между прочим, не рядовая, а лучшая в городе, её одежду только дворяне да богатые купцы носят. Цену за свои изделия Царина просит немалую, но все знают — они того стоят. Потому что ткани берутся самые дорогие, а узоры да вышивки никогда не повторяются. Для знати это, оказывается, самое главное.

Лиита слушала и удивлялась, что такая важная персона так запросто с ней разговаривает, а не ходит, нос к небу задравши. А уж когда услышала само предложение, и вовсе растерялась. Ей — и идти в её лавку помощницей! Да разве она справится?!

— Справишься. Работы у меня мало не бывает, но коль не лениться и стараться, не только на кусок хлеба, а на целый дом через несколько лет заработать можно. Я не шучу. Понравятся покупателям твои вышивки — платить будут ещё больше, лишь бы друг друга перещеголять. Уж я знаю, что говорю… У меня целых шесть помощниц: кто кроит, кто шьёт, кто кружева плетёт. Но на такую тонкую работу даже моего опыта не хватит. Не бойся, Лиита, не обижу я тебя, не стану заставлять сидеть целыми днями за пяльцами. Понимаю, молодая, хочется и на ярмарку пойти, и со сверстницами погулять. Комнатку я тебе дам, дом у меня большой. Да только одна я в нём живу, пять уж лет почти…

Девушка проглотила невольный комок в горле. Как же ей хотелось согласиться не раздумывая! Но…

— Спасибо за вашу доброту. Да ведь я вам всех покупателей распугаю. Чуть что случится, скажут — сглазила, и никакие оправдания не помогут. Было у меня такое, и не раз. Не хочу, чтобы вас заодно со мной в ведьмовстве обвинили. Нечестно это.

Царина на это лишь сердито отмахнулась.

— Не думай даже об этом! Люди верят только в то, во что им выгодно верить. Ради красивой вышивки тебе не только глаза, а рога на голове простят. Пусть только кто заикнётся — не пущу больше в свою лавку! А ты, коли стесняешься, можешь и вовсе к покупателям не выходить, сиди себе в задней комнате да работай спокойно. Ну, что скажешь?

Лиита с облегчением улыбнулась и закивала.

Эта случайная встреча оказалась счастливой. Тётушка Цара ничуть не перехвалила свою лавку, постоянных покупателей у неё оказалось просто уйма. И не абы каких, а сплошь именитых да важных. Новые подружки показывали ей в щёлку пришедших на примерку самых настоящих господ и их ещё более заносчивых слуг, которые приносили в лавку очередной заказ. Хозяйка всех встречала одинаково, приветливо и без подобострастия, а то и голос могла повысить, когда видела, что покупатель требует невыполнимого или начисто лишён вкуса. Лита просто поражалась её умению настоять на своём и при этом не разозлить вечно всем недовольного главного городского казначея или капризную и утомительную дочку наместника. Сама она ни разу не выходила в зал, когда там находились покупатели — боялась создать своей благодетельнице дурную славу.

Месяц пролетел совершенно незаметно. Каждый его день был для Лииты как маленький праздник. Любимое дело, которым она занималась с великим усердием, щедрая добрая хозяйка, ставшая скорее близкой родственницей, весёлые и смешливые подружки… Неудивительно, что вышивки у неё получались одна лучше другой. Особенно Лита полюбила расшивать детские платьица и рубашки — яркими цветами и листьями, бабочками и птичками. Кто‑то просил вышить котят, кто‑то — море с кораблём, а один раз даже перья каких‑то заграничных птиц. Тётушка Цара тогда дала ей на полдня выходной — сходить в зверинец, всё посмотреть да запомнить, вдруг ещё пригодится.

Вечерами девушка тоже не скучала. Сначала всё больше сидела дома — по привычке шила — вышивала себе или Царине. Потом, поддавшись на уговоры подружек, стала иногда гулять по городу, бегала с ними на ярмарку, покупала какие‑то безделушки и сладости, а один раз даже поплясала в общем хороводе на празднике. Там же, на главной площади, она случайно встретила лавочника Дарона, которого уж не чаяла и увидеть. Смешно получилось: оказывается, его только в деревне и называли по имени, а здесь уже много лет он звался просто 'дядька Тыква'. Потому что торговал вовсе не вышивками, а овощами. А её работы относил в лавку соседа, там они и продавались. А ведь у этого соседа девушка ещё в первый день спрашивала про Дарона… Впрочем, они дружно решили — что ни делается, всё к лучшему!

Вдохновение не покидало Литу. Вскоре её работы оценили по заслугам и заказывали вышивки и кружева уже лично ей. Взамен девушка получала щедрое вознаграждение и, главное, переданные хозяйкой слова благодарности 'умнице — искуснице'.

А потом им заказали свадебное платье. Сложное и ответственное дело — сама дочь наместника замуж выходит! Ткань она прислала — целую кипу белоснежной и серебристой 'дымки', фасон и отделку обсудила с Цариной лично. Насчёт вышивки и кружев были не такие строгие указания, и Лиита целый день просидела, придумывая и рисуя разные варианты узоров. Невеста выбрала один, и мастерица сразу взялась за работу.

Они уложились ровно в срок. У Литы подчас слезились глаза и болели пальцы, но обещанная награда стоила всех потраченных усилий.

Платье забирали завтра с утра. Помощницы разбрелись кто куда, а Лиита с хозяйкой остались дома. Девушка слишком устала и переволновалась — а вдруг невесте что‑то не понравится? — и то и дело бегала в лавку. Вертела платье и так, и этак, выискивая малейший изъян: может, где нитка видна или самоцветный камушек оторвался? Тётушка Цара лишь посмеивалась над её страхами. Самолично заварила ей чай с душицей и мятой, заставила выпить… А потом с заговорщицкой улыбкой позвала снова прогуляться до лавки.

— Охота мне взглянуть на наше платье со стороны, на вешалке‑то не видно, насколько хорошо.

— И правда. Жалко, что мы на невесту не поглядим. Она и так красавица, а уж в этом платье… Вот радость жениху будет!

— Ой, да в нашем платье даже я раскрасавицей покажусь! — засмеялась хозяйка. — А ты, Литушка, хоть и саму княжну за пояс заткнёшь. Давай‑ка, примерь его, ведь вижу, что хочется!

Лиита густо покраснела и опустила глаза. Всё‑то подметит тётушка! Уж на что она до нарядов не охоча, но против такой красоты устоять трудно.

— Нет — нет, я вовсе…

— Примерь. Никто ж не узнает. В зале у меня зеркало большое, в полный рост себя увидишь. Будет хоть, о чём в старости вспомнить.

Девушка снова замотала головой…. А рука сама потянулась к вешалке с платьем.

Царина смахнула невольную слезу умиления. Что там, в самом деле, какая‑то дочка наместника! Пусть Лита и не писаная красавица, но сейчас кажется такой прекрасной, что сердце щемит… Не ведьма она, а волшебница, юная и добрая фея из детских сказок, воздушная и сияющая. Жаль, нет художника, чтобы мог нарисовать, продлить в памяти этот чудесный миг!

— Косу расплети, я тебе сейчас кружевную ленту принесу, и серьги свои свадебные. Такую невесту из тебя сделаю — сам князь жениться захочет!

Лиита, смеясь, проводила глазами возбуждённо подпрыгивающую хозяйку и снова повернулась к зеркалу. Вот странно‑то! Она это, и в тоже время не она. Вроде такая же, как всегда — глаза, волосы, руки, которыми она то и дело расправляет платье — но всё кажется, что отражение не её, а той незнакомой девушки, что стоит у неё за спиной. Она даже два раза обернулась проверить.

Третий раз обернулась не сразу — на громкий скрип двери.

— Тётушка, как вы быстро!

Улыбка на миг застыла на губах, а потом погасла без следа.

На пороге комнаты стояла вовсе не тётушка, а двое незнакомых мужчин. Богато одетый господин с красивым хищным лицом и паренёк в нездешней военной форме. Лита от страха не могла больше вымолвить ни слова. Нежданные посетители тоже молчали и смотрели на неё во все глаза.

Тишину нарушила вошедшая хозяйка. Замялась на какое‑то мгновение и тут же решительно встала перед гостями, оттеснив от них Лииту.

— Что вам угодно, господа? Сегодня мы уже закрыты.

Девушка, повинуясь едва заметному жесту, подобрала платье и стремглав кинулась в заднюю комнату. Жаль, что оттуда нет выхода! Может, вылезти в окно?..

Она не видела, как первый мужчина дёрнулся было за ней, но наткнулся на непреклонную хозяйку.

— Вы испугали мою дочь. Я прошу вас уйти.

— Это ваша дочь? А как её зовут? — восторженно блестя глазами, спросил юноша. На него оглянулись с одинаковым неудовольствием.

— Прошу прощения. Я хотел купить у вас рубашку, мой оруженосец умудрился посадить на неё пятно. Завтра мне необходимо присутствовать на свадьбе…

— Понимаю. Думаю, смогу вам помочь. Идёмте.

Царина кивнула на дверь второй комнаты, где хранилась уже готовая одежда.

— Господин Яр, а как же…

— Ты выберешь, я подожду здесь.

Мужчина демонстративно сел в кресло и откинулся на спинку. Хозяйку такой расклад не устроил. Она попыталась зазвать и его, но тот лишь небрежно отмахнулся.

— Мальчик, а как зовут твоего разлюбезного господина?

— Ярам! Командир личной сотни князя!

Услышав это, Царина поневоле прикусила язык. Вот, значит, кого занесло к ним в неурочный час… До столицы далеко, но талантливого и бесстрашного сотника даже у них знали. Даже она.

— Хорошо, пойдём.

Едва они вышли, расположившийся в кресле мужчина встал на ноги и бесшумно приблизился к двери, за которой скрылась перепуганная девушка. Он её испугал — его долг и извиниться. Для начала.

Лиита притаилась за вешалкой с платьем и сидела тихой мышкой, надеясь, что тётушка быстро спровадит неожиданных покупателей. Едва слышно скрипнула дверь, и она сжалась ещё сильнее, даже глаза зажмурила. 'Меня здесь нет, меня здесь нет…'

От лёгкого прикосновения к плечу едва не подпрыгнула на месте. Распахнула глаза — и увидела близко — близко от себя чёрные как ночь глаза незнакомца.

— Не бойся. Я тебя не обижу.

Что‑то такое говорил в своё время и противный старый Хтар… Девушка затаила дыхание и вдруг услышала, как глухо стукнул по полу соскользнувший с пояса мужчины кинжал. Начинается…

— Уходите, вам нельзя здесь быть!

— Почему?

— Я вас боюсь.

Это честное признание вызвало на его губах странную улыбку, насмешливую и горькую одновременно.

— Почему боишься? Я тебе сделал что‑то плохое?

Лита опустила глаза и стала смотреть на упавший кинжал.

— Пожалуйста. Уходите.

— Нет.

Жёсткие пальцы властно коснулись подбородка, заставляя поднять голову. В глазах мужчины отразилось понимание. Но не испуг.

— Вот в чём дело… Ты — ведьма.

— Нет! Я…

— Неважно. Мне плевать на чьи‑то глупые суеверия. Больше тебя никто не посмеет обидеть… Пойдём.

— Ккуда?

— К наместнику. Я остановился в его доме.

Лиита ничего не могла понять.

— Кто вы такой? Что вам нужно?

— Можешь называть меня Ярам, или просто Яр. А как зовут мою невесту?

— Откуда я знаю? — удивилась девушка, и он невольно улыбнулся.

А потом наклонился и прижался к её губам. Всё произошло так быстро, что она не успела ни увернуться, ни оттолкнуть его. И даже если б успела… Это ведь не старый пьяный купец, а молодой сильный мужчина с кинжалом. Такой разозлится — и…

Тук, тук, тук! Ярам чуть отстранился, продолжая пристально разглядывать её пылающее лицо. Медленно провёл пальцем по щеке, заправил за ухо длинную каштановую прядь.

— Ты прекрасна…

— А… у вас пуговицы оторвались…

Он посмотрел вниз и убедился, что это никакой не отвлекающий манёвр: серебряные пуговицы с его сюртука и рубашки теперь кучно лежали на полу возле ног, часть раскатилась в разные стороны. На одежде не осталось ни одной. Хорошо хоть, штаны у него не на пуговицах! Ярам весело хмыкнул, представив, с какой скоростью это робкое создание свалилось бы в обморок.

— Твоя работа?

— Я нечаянно… Только когда боюсь…

— А ты не бойся. Просто попробуй.

Да разве это возможно, когда он так близко?! Это совершенно неприлично, и к тому же… почему‑то волнительно. Чуть — чуть.

Ярам взял её руку и положил себе на грудь.

— Чувствуешь, как бьётся сердце? Это всё из‑за тебя. Моя ведьма…

Не соврал. Под Литиной ладонью словно кузнечный молот работает — часто и сильно. Вот только её собственное сердечко стучит ещё быстрее. Потому что она касается почти голого мужчины, её же собственными 'стараниями', между прочим… Под распахнутой рубашкой — гладкая смугловатая кожа, тёплая, почти горячая. Надо бы отдёрнуть руку, да его пальцы не пускают, придавили сверху — мягко, но непреклонно.

— Как зовут‑то тебя, суженая?

Так это он… про неё??

— Лита, ты здесь?!

Высвободилась. Или он отпустил?

Царина распахнула дверь и окинула подозрительным взглядом красную как маков цвет помощницу и невозмутимого сотника в совершенно неприличном виде.

— Что вы тут делаете?!

— Знакомлюсь со своей невестой.

— Что…

— Вы её мать?

— Названая, — твёрдо ответила женщина. — И я не позволю её запугивать и унижать.

— Вы называете унижением то, что я собираюсь взять вашу дочь в жёны?

— Но… — 'это что же, не шутка?' — И… когда же?

— Я приехал сюда только на три дня. Не люблю откладывать принятые решения. Свадьба завтра. Всё равно к наместнику идти, проведут заодно и второй ритуал.

Лиита почувствовала, что задыхается. Невероятно… Разве так можно?? Что же это за человек такой, который вот так, мимоходом, перечеркнул всю её дальнейшую жизнь, все её планы, все мечты? Тётушка смотрит с жалостью и лишь головой качает. Значит, не заступится, не из таковых этот господин, чтоб с ним спорить…

На какое‑то мгновенье мир замутился и погас, а потом снова прояснилось — перед глазами и в мыслях. Исчезли подступившие слёзы, сердце перестало пойманной птахой рваться из груди.

— Господин Ярам. Мы не успели доделать свадебное платье для дочери наместника. Я не могу подвести матушку.

— Называй меня просто по имени.

— Хорошо… Ярам. Мне нужна эта ночь. Завтра платье должно быть готово. Без меня она не справится.

Мужчина, хмурясь, бросил взгляд на вешалку.

— Разве оно сейчас не готово?

— Не до конца. Я его нарочно примеряла, чтобы взглянуть.

— А похожего платья у вас нет? Я хочу завтра видеть тебя в нём.

Лиита выдавила из себя виноватую улыбку.

— Это её заказ. Мы работали над ним целый месяц. Я в любом случае не смогу с ней сравниться.

— Конечно, не сможешь. С этой пустоголовой куклой… — хмыкнул Яр. — Так и быть. Я готов подождать до завтра. Платье тебе куплю готовое, если здесь не найдётся. Жди меня утром, Лита.

Два стремительных шага — и он, не стесняясь Царины и притулившегося у дверей оруженосца, сжимает свою невесту в объятиях, целует быстро и крепко, а потом, кивнув хозяйке, наконец‑то уходит. Паренёк, спохватившись, поднимает забытый кинжал и неловко собирает в горсть рассыпавшиеся пуговицы. Лиита приходит ему на помощь, выискивая оставшиеся под вешалкой, кладёт ему в руку — и наблюдает второй серебряный дождь.

— Опять уронил, вот растяпа! — ворчит хозяйка. — Да уйдёшь же ты когда‑нибудь?!

Парень краснеет и извиняется. Осторожно ссыпает собранные пуговицы в карман, кланяется Царе, а с её 'дочкой' прощается по — столичному — легонько целует тыльную сторону ладони.

Хозяйка запирает за ним дверь и со вздохом подсаживается к рухнувшей на лавку девушке.

— Вон оно как вышло‑то, Литушка… Не загадывала я так быстро с тобою расстаться. Да видно, судьба твоя такая. Яр богатый человек, к самому князю приближен. И собой хорош, говорят, многие по нему вздыхают, даже княжна. А он тебя выбрал… Завидная доля.

— Да, тётушка. Спасибо вам за всё, мне было у вас так хорошо…

Поплакали. А потом Царина погнала её спать. Всего‑то и выторговала себе ночку свободную, пусть хоть отдохнёт перед завтрашними волнениями! Ещё и платье надобно соорудить, да покрасивше! Готовое какое, что ль, ушить?..

Большую часть скопленных денег Лита оставила хозяйке. И так мало за её доброту… Взамен набрала кое — каких продуктов, взяла в лавке мужскую одежду, что хоть как‑то по размеру подошла, а на конюшне — крепенькую и спокойную серую кобылку.

Уехала до свету. Позади оставалось ещё одно ставшее родным место. А впереди была неизвестность. Куда теперь ехать, она просто не знала.

И поехала — наудачу.

Загрузка...