Не-я. Магическая академия. Начало

Глава 1

— О, новое пополнение рабынь пожаловало. Делаем ставки, кироны[1].

Раздалось сначала любопытное, а потом предвкушающе-азартное, когда я подходила к главному входу магической академии. Первые редкие встречные адепты потянулись за мной от ворот, превратившись в любопытную толпу ближе к зданию академии.

На этот мужской голос, перекрывший тихий обсуждающий шепоток, раздался женский звонкий:

— И кирии! Что за дискриминация? Я ставлю на Рина!

— Почему на Рина? — с интересом спросил кто-то густым басом. — Все хотят к Антуашу.

— Вот именно что хотят! — фыркнула девица. — Только у него и так целый гарум. Куда уж больше?

Я завертела головой, чтобы взглянуть на эту магиню, но она затесалась среди толпы там, где виднелись только макушки.

— Но она хорошенькая, — каким-то особенным тоном, в котором я сразу узнала провокацию, возвестил первый голос.

Принадлежал он тому, кто первым увидел во мне новое развлечение для всей академии.

Я шла через уже изрядно уплотнившуюся толпу, и какая-то девица, словно в ответ на слова парня, задела меня, толкнув, так, что я чуть не упала носом на освободившееся мигом место впереди.

Место достаточное для того, чтобы я распласталась и проехалась вперед, упершись прямо в ступеньки лестницы перед входом. Но мне повезло налететь на кого-то выходящего из здания.

Вернее, в первую секунду я подумала, что повезло, так как я не упала на потеху публики. И вздохнула с облегчением.

Начавшийся издевающийся гогот сразу смолк. И даже это меня не насторожило.

Я выбралась из черной мантии обладателя, в складках которой запуталась, уткнувшись носом, и подняла голову, чтобы извиниться. Но извинение примерзло к нёбу, наткнувшись на злой взгляд и брезгливое выражение лица пожилого преподавателя.

Он оттолкнул меня, изогнув узкие губы в гримасу, которая выражала полное отвращение. Словно он встретил на своем пути противного таракошку. И брезгливо отряхнул свою мантию.

— Что вы себе позволяете, адептка…? — его голос был похож на скрип несмазанной двери.

Он хотел узнать мое имя. Я открыла рот, чтобы назваться, но он не дал мне ответить.

— А, новенькая, — голос его при этом не то, что не подобрел, а наоборот, приобрел эмоцию легкой злорадности. — Я понимаю, что вы только что прибыли из деревни, но здесь действуют особые правила, и потрудитесь их скорее выучить. Во избежание…

Он не закончил, но в голосе послышалась угроза, и я сглотнула.

Я кивнула, все еще не в силах вымолвить ни слова. Но он уже не смотрел на меня, вскользь пройдя взглядом по моему бедному платью и узлу с вещами в руке с той же брезгливой миной. Холодно обратился к толпе:

— Что встали? Занятия через несколько минут. Кто не успеет, драит неделю конюшни.

Он вроде бы ни к кому конкретно не обращался, но всю толпу мгновенно смыло. В дверях возникла небольшая давка, но быстро рассосалась.

Я заметила светловолосую девушку в последних рядах, в таком же бедном платье как у меня. Она бросила на меня украдкой взгляд перед тем, как войти в академию, и подавила сочувственный вздох.

Я пообещала себе найти эту девушку. После того как преподаватель размашистыми шагами направился по лаповой аллее в сторону запада, я расправила плечи, набрала в грудь воздуха и решительно направилась к дверям магической академии.

Мне требовалось найти ректора и взять направление на выбранный факультет. Вообще-то занятия в академии уже начались месяца как два. Но мой покровитель, бог хитрости Фокси, плут и великий путаник, единственный из покинувших нас богов еще проявляющий интерес к людям и спускающийся к ним, решил, что мне стоит прийти в академию в это время. А кто я такая, чтобы спорить с богом?

Почему именно сейчас, я не знала. Он посвящал меня только в те вопросы, какие считал нужным. Этот был не из них. Я была лишь в курсе великой цели, ради которой я попала в академию. И то сильно сомневалась, что все на самом деле так, как представлял мне Фокси. Ведь известно, что боги играют людскими судьбами, и верить им — последнее дело. Но свои мысли держала при себе.

Фокси нашел меня, когда мне было лет пять. Я была сиротой-беспризорницей, слонявшаяся по Междумирью с табором кочевого народа москатов. Как я к ним примкнула, не помню, но Фокси почему-то обратил на меня свое внимание. А потом, как он говорит, ему открылась истина. Насчет меня. Он заблокировал мою магическую силу, пристроил в поместье Литтерацев, где я росла в роли прислуги. До сего времени.

Вообще-то изначально у меня имелся магический дар, который мы совместно решили скрывать до поры до времени. Потому что он не совсем обычный. Это сложно объяснить, наверное, тем, кто мало понимает в магии, как обычные люди, заселяющие нашу империю Эдастрию. К обычной человечке — так пренебрежительно называются подданные Эдастрии, в которой всё принадлежит магам — принадлежала официально и я, Нея Черемиха.

Почему Черемиха? У всех людишек или человечков, особливо беспризорников, фамилия происходила из ассоциаций с ними. Вот нашли меня в кустах черемихи, и прозвали Черемихой. Это хорошо еще, что не с котелком на голове или, извините, не в отходах. А то могли бы и такую фамилию дать. А мне повезло, черемиха — красивый кустарник, цветет почти все лето пышными бело-розовыми гроздьями, да еще пахнет душисто. Все лучшие духи имеют в составе его аромат.

Нея — распространенное имя среди простолюдинов. Но мне нравится. А Фокси почему-то нет. Оттого он зовет меня по-всякому, только не по имени.

Магический дар у меня был редким для настоящего времени и крайне неприятным для его обладателя — эмпатия. Нет, а что хорошего чувствовать эмоции других? Счастливых людей очень мало, я бы сказала это редчайший вид. А вот недовольных чем-то, страдающих и несчастных — все основное население. И, как ни странно, что среди обычных людей, что среди магов.

Глава 2

Маги относятся к расе людей, но не дай боги назвать мага человеком. Что будет! Странно, что еще не объявили себя особой расой и не придумали ей название.

Еще триста лет назад, при первой династии, правящей Эдастрией, маги были приравнены к богам, а люди без дара магии были рабами у магов. Но после второй мировой войны, в которой пострадали боги, другие расы и наша империя, мир изменился.

Династия, которая вела корни от первого мага Альпецдрайшулера — первого человека, которого боги наделили магией много-много лет назад — была свергнута. Рабство низложено.

Но все это на словах. Маги также чувствовали себя киронами среди людей, равным богам, а люди сменили рабство на положение нанимаемых слуг. Только нанимались буквально за хлеб, воду и крышу над головой, а потому разницы особо никто не видел. Хотя появились некоторые официальные права, которые якобы можно было защищать в суде. Надо ли говорить, кто был судьей в спорах магов и обычных людей?

По памяти старожилов, еще сто-двести лет назад было лучше. Новая династия занималась преобразованиями, стремилась изменить ситуацию. Но, как обычно, их место занимали другие, и цели их снова возвращались к власти и деньгам.

Нынешний император Ауфхильнейдейзер — последний наследник прямой линии новой династии Циннеров, и он доживает последние годы. Поговаривали, что он сошел с ума, у него мания преследования и неконтролируемые вспышки гнева.

С одной стороны, он был гарантом хоть какой власти и положения новой аристократии, пришедшей с династией Циннеров. Несмотря на то, что все сходились во мнении, что Ауфхильнейдейзер давно сошел с ума, смещение его означало смуту и утрату чьего-то положения. Чего, естественно, никто из приближенных не хотел.

Потому Ауфхильнейдейзера поддерживали насколько возможно, а за спиной его велась грызня. Осторожная, с учетом того, что тот все-таки был здоров, сравнительно вменяем, и умирать не собирался. А потому попасть ему в опалу никто не хотел. А вот поманипулировать — очень даже. Но как манипулировать императором, у которого маниакальная подозрительность? Очень и очень осторожно.

На простых людях все это пока не сказывалось, а знала я это все от Фокси, который иногда считал нужным ставить меня в известность о политической ситуации в империи.

Магическую академию положение в императорском дворце волновало постольку поскольку. Там обучались будущие маги новой аристократии и старой. Которой осталось немного, только по дальнему родству к Альпецдрайшулеру.

Самое близкое, особенно прямое, родство уничтожили. Прямых потомков Альпецдрайшулера не осталось. Хотя и ходили легенды о скрывшихся ветвях детей последнего императора из династии Дасковердишуевлиярин, основанного Альпецдрайшулером Дасковердишуевлиярином.

Потомки старых аристократов задирали нос перед новыми, новые относились с пиететом к старым. Но то, что вскоре что-то поменяется, и неизвестно кто окажется на коне, понимали все. Оттого среди аристократии царила нервная обстановка, и заключались временные и неожиданные союзы на будущее.

Но от аристократов я в данный момент была далеко. Мне, наоборот, надо было как можно меньше привлекать к себе внимания, поэтому на первое время мое дело было маленькое — обосноваться в магической академии, тихо поучиться и присмотреться к другим адептам.

Фокси не учел только одного — азарта молодых, с беснующимися гормонами, адептов по поводу приема новых девушек и их распределениях по «хозяевам».

На самом деле звучало это не так. Фокси объяснил мне еще несколько лет назад, когда стало известно, что его цель — мое поступление в академию. Он рассказал, что существует обычай защиты сильных магов тех, кто слабее.

Таковыми считались те, кто не обладает активной боевой магией. Пассивная магия считалась слабой магией, почти не-магией. Уважали только целителей и артефакторов.

Но боевой маг стоял на этой лестнице на самой вершине, на таком пьедестале, рядом с которым не встать обладателю пассивной магии. Ведь боевой маг в идеале может всё то, что все остальные, только ему на это жаль тратить время и энергию.

А вот силы природы и активная, боевая магия, доступна только им, официально боевым, но неофициально — просто магам.

Их называли магами, под магами подразумевали их. А об остальных говорили в связи с их направлением. Например, целитель, артефактник, менталист. И… маг, просто маг. Вершина нашей иерархической лестницы и пищевой цепочки.

Так как порядки, властвующие в академии довольно жестоки, издавна существует старинный обряд, который изначально, как и все начинания, имел благую цель защиты слабых сильными. Когда сильные маги берут под свою опеку более слабых. Но со временем значение его исказилось, и сильные маги просто пользуются силой и властью, набирая себе в услужение новоиспеченных адептов. Особенно это касается парней магов и беззащитных девушек.

И хотя официально рабство отменено, между собой всех тех, кого маги берут к себе в услужение, называют рабами.

После всех споров, мое место мы с Фокси определили в целители. Так как моя магия эмпатии была от всех скрыта, у меня «вдруг» открылась небольшая магическая сила. Такое бывает иногда с обычными людьми. Официально — это дар богов.

По неофициальной — силу наследуют внебрачные дети магов у служанок или иных человечек, которым не повезло приглянуться магу. То есть насмешка богов.

В таких случаях, когда дар находится у обычных людишек, их надлежит тут же отправить на обучение, ибо кроме того, что игнорировать дар богов — это преступление, за которое следует наказание (боги ведь не дураки, абы кого не награждают, следовательно, надо следовать их воле), но и нужно учиться контролировать магическую силу.

Неконтролирующий свои силы маг — головная боль для всех, это общеизвестно. Сколько трагических случаев, о которых шепчутся в тишине ночи, один другого страшнее.

У меня был не самый обычный способ «пробуждения дара», но это был план Фокси.

Глава 3

Поместье Литтерацев, месяц назад.

— Ну что, птичка моя, настало время. Завтра ты должна пойти в лес за грибами, придумай что-нибудь. По дороге встретишь спешащего к хозяину раненого мага…

— И я помогу ему? — радостно воскликнула я. — Я же целитель!

— Будущий! Нет, Нея, — поморщился Фокси. — Он умрет на твоих руках и попросит передать хозяину сообщение. Ты передашь. Так обнаружится твой дар.

— Но зачем ему ради этого умирать? — расстроенно спросила я.

— Я не хочу, чтобы он донес сообщение до Литтераца. Я подменю донесение.

— Ранение будет твоих рук дело? — догадалась я. — Ты убьешь мага?

Впрочем, чему я удивляюсь. Для богов не имеет ценности ни жизнь обычного человека, ни мага.

Фокси бросил на меня недовольный взгляд, и я, повинуясь, замолчала.

— Он уже ранен, его судьба предначертана. Целитель бы его не спас. Он просто умрет чуть раньше, до встречи с твоим хозяином. Мои вмешательства обычно минимальны, Нея, — посчитал нужным все-таки объяснить он. — Я лишь играю обстоятельствами в свою пользу.

— И кому ты сейчас хочешь поломать игру? Императору? — поинтересовалась я.

— Ты считаешь, что уже доросла до дворцовых интриг? — рассмеялся весело Фокси.

— Что я должна делать? — насупившись, холодно спросила я.

После инструкций, Фокси исчез, наказав пораньше отправиться в лес. Наконец, он распечатает мой запечатанный им дар, чуть-чуть, чтобы дар «открылся».

Отпроситься за грибами мне труда не составило. Кухарке Жалке понадобилось пополнить припасы некоторых приправ. Ведь и листья осенних кустарников, и поздние цветы леклянки, и дикие ягоды дербени красной можно использовать для приправы как в готовке обычных блюд, так и в десертах и маринадах на зиму. Поэтому она с радостью загрузила меня списком необходимого и разрешила отсутствовать столько, сколько нужно. Обещала прикрыть меня перед экономкой Фелисией.

На рассвете я уже была на условленном с Фокси месте и позвала его. Он без лишних предисловий принялся за дело.

— Закрой глаза, — приказал он мне. — Расслабься.

Я закрыла, стояла, а он ходил вокруг меня. Возможно, что-то делал руками, потому что я чувствовала порывы теплого воздуха.

— Так-так, вот. Вот так, — приговаривал он. — Чувствуешь что?

— Нет, ничего, — пожала я плечами, прислушиваясь к организму.

А что я должна чувствовать? Я надеялась, что пойму сама, когда оно придет.

— Давай усилим, — говорил он, впрочем, сам себе.

И вот тут я почувствовала.

Сначала странное покалывание в пальцах. Потом эти легкие уколы пошли по рукам, к спине, к позвоночнику. Добравшись до него, побежали от него вверх до затылка и вниз до самых ног. Это было одновременно приятное ощущение, и неприятное, сложно объяснить.

Неприятное потому что это ощущалось как нечто инородное, непривычное. Одновременно с этим все мои ощущения усилились. Запахи стали ярче, слух тоже, воздух наполнился многими незнакомыми звуками, стоял гул, а ведь минуту до этого была тишина, прерываемая только чириканьем птиц и шуршанием листвы от слабых порывов ветра. Зрение я проверять боялась, приказа открывать глаза от Фокси не поступало.

Следом пришло какое-то неподвластное ощущение всемогущества, словно я сливаюсь с миром. Я часть его и в то же время и мир мне подвластен. Мы равные и я начинаю постигать сущность мироздания и обращаться к нему. Это было здорово, но длилось это мгновение, следом я почувствовала себя уже плохо.

Меня переполняло что-то инородное, оно рвалось наружу, но я не могла помочь ему. Я пыталась, но ему что-то мешало. Я напряглась как тетива лука, меня словно выворачивало, хотелось тужиться, чтобы вытолкнуть из себя это нечто инородное мне. Так происходит процесс родов, когда ребенок уже просится наружу, а задача роженицы вытолкать его из своего чрева на мир божий.

— Фокси! — закричала я. — Мне плохо, Фокси!

Меня крутило, вертело, скрючивало. Возникли неконтролируемые судороги. Я открыла глаза и увидела, как с моих дрожащих рук сыплются белые искры. В глазах резало и набежали слезы.

— Слишком много, — шептал Фокси. — Уменьшим. Нея, сейчас, потерпи. Только успокойся и возьми себя в руки.

Взять себя в руки! Но как? Я уже думала, что меня сейчас изнутри разорвет на много-много маленьких частей. Голова разваливалась, боль опоясала обручем. Но постепенно напряжение стало стихать, давление уменьшилось, струи магии — теперь я ее отчетливо чувствовала — текли спокойным ручейком.

— Уф, все. Да, птичка-невеличка, совсем твой поток слабый. Это, наверное, от непривычки. Ну да ничего, для тебя пока так лучше будет.

Я облегченно охнула. Согласна. Не уверена что справилась бы с сильным потоком магии, это оказалось не так радужно. А ведь когда-то я хотела стать боевым магом. А они самые сильные среди магов. Сейчас же поняла, что мне надо привыкнуть к дару, все-таки магия оказалась для меня чем-то инородным.

Фокси перенес меня на то место, близко к тракту, где я должна встретиться с магом. Какое-то время я гуляла недалеко в лесу, выполняя наказы Жалки, чтобы не вызвать подозрения, когда наконец услышала стук копыт. Лошадь неслась галопом, вся в мыле, глаза навыкате, изо рта шла пена. Маг свисал кулем с лошади. Но увидел меня, которая играла роль любопытной служанки и вышла на дорогу посмотреть кого нам боги послали. Маг, увидев меня, остановил лошадь. Та уже не смогла стоять, просто повалилась. Вместе с магом. Я подбежала к нему и увидела, что он ранен.

Глава 4

Мужчина был весь в грязи, одежда замызганная, в дырах, висела лохмотьями от многочисленных порезов и ран — маг как будто скакал прямо из сердца сражения. На лице запекшаяся кровь от порезов и ссадин, за ее слоем и грязи не рассмотреть лица. В районе груди зияла огромная рана.

Что она магического толка поняла даже я. Не сказать, что я видела так уж много ран, но несчастные случаи в поместье случались. То ножом кто на кухне порежется, то пару раз косой на полях. Мужики топором, пилой, всякое бывало.

Однажды конюх, дядя Милоха, лет десять назад, объезжал молодую кобылу, она его скинула, а он упал неудачно, так, что ногу насквозь сук пропорол. Но после обработки таких ран, кровь чистая была, одного оттенка. А у этого мага все черно, как черные нити оплетали всю рану и вокруг нее.

Однажды я такую видела в столичном особняке, у хозяина. Но она одна была, небольшая, и целитель быстро с ней справился. А нам запретили говорить об этом, даже между собой.

— Девочка, поместье Литтерацев далеко? — прохрипел маг, едва шевеля пересохшими, покрытыми коркой, губами.

— Нет, вы уже в поместье. Еще несколько тысяч шагов осталась.

— Позови хозяина, срочно, не добраться мне уже… — он прикрыл глаза.

Я встала, чтобы исполнить его приказ, но он остановил меня.

— Хотя нет, постой. Не успею. Отдай ему это.

Он прямо из воздуха достал крохотную шкатулку. Положил мне ее в руку. Закрыл глаза и выпустил соломону.

— Замечательно, — протянул возникший рядом Фокси. — Теперь открой шкатулку.

Я, повинуясь приказу, открыла. Там лежал светящийся кристалл, Фокси заменил его своим, велел мне закрыть шкатулку.

— Далеко старайся не уходить, Литтерац почувствовал всплеск магии, когда Риниар достал послание, сейчас несется сюда. Пусть застанет тебя рядом.

Фокси исчез. Я немного посидела около мага, потом медленно пошла вперед. К счастью, хозяин и правда летел на всех порах, мне не пришлось идти далеко.

— Хозяин! Хозяин!.. Там… — я играла роль испуганной служанки.

Слушая мой сбивчивый и путаный рассказ, хозяин склонился над телом мага. Закусил губу в досаде.

— Бедный Риниар… Чуть-чуть не успел, — вздохнул кирон, проводя по закрытым глазам мага, прощаясь.

— Он велел передать вам вот это, — протянула я шкатулку.

Хозяин взял ее из моих рук, поднес к глазам и ругнулся.

— На ней магическая печать на три ступени вскрытия. У меня есть только два артефакта. Надо ехать за третьим… — он задумался. Через какое-то время сказал: — Нея, отнеси это в поместье, так, чтобы никто не видел. Пусть пока у тебя побудет. Никому ничего не рассказывай. Хорошо?

— Конечно, хозяин, как скажете, — поклонилась я.

Взяла шкатулку из рук и пошла по направлению к поместью. Но хозяин передумал.

— Нея, нет, лучше я возьму ее с собой. Мало ли что. Дай сюда.

Я вернулась. Но по дороге задела о ногу упавшей лошади мага и, потеряв равновесие, стала падать. Испугалась за шкатулку — из-за нее погиб маг, и если с ней что-либо случится, хозяин прибьет меня тут же — и вцепилась в нее руками. Приземлилась, как-то извернувшись, на попу, но шкатулку крепко держала в цепких ручках. Зато случилось неожиданное (для хозяина само собой), шкатулка в моих руках оказалась открытой.

— Но как? — удивленно уставился на это чудо хозяин.

— Н-не знаю, — испуганно ответила я и поспешила от нее избавиться, отдав хозяину.

Тот взял ее, посмотрел, вынул кристалл, положил себе в карман, а шкатулку закрыл. Прищурился, поднес к глазам, попробовал открыть — не получилось. Протянул ее мне.

— Открой.

Я взяла, потянула за крышку, шкатулка открылась. Хозяин задумчиво меня разглядывал.

— У тебя есть магия? — спросил строго.

— Н-нет, — сказала я.

Это было не совсем правдой, но и не совсем ложью, магию я получила не далее двух часов назад. Так что я простила себе эту маленькую ложь.

Хозяин подхватил меня и посадил на седло впереди себя, поскакал в поместье. Мне приказал идти в кабинет, а сам стал раздавать указания по поводу тела Риниара.

В кабинете я ждала его долго. Наконец он пришел, опять подозрительно осмотрел. Поставил передо мной другую шкатулку, в замке которой находился ключ.

— Открой, — приказал он мне.

Я повернула ключ и открыла. Он опять окинул меня задумчивым взглядом. Закрыл шкатулку, повернул ключ, вынул его, провел рукой, сделав пасс, и повернулся ко мне.

— Открой.

Я подергала за крышку. Ну закрыто же. Как я ее без ключа открою? Повернулась к нему.

— Как ты вошла в кабинет?

— Как обычно, — пожала я плечами.

В кабинет входить запрета не было. Только если хозяин специально не указывал на это. Когда были гости или работал там сам. А так, для уборки двери кабинета всегда были открыты, никаких особых указаний насчет него не было. Я испугалась, что что-то нарушила.

— Когда я почувствовал всплеск магии и поскакал на ее зов, я запечатал кабинет магически. Но ты смогла войти.

Я смотрела на него в недоумении. Я смогла?

— Пойдем, — позвал он.

Мы вышли в коридор, и он подвел меня к первой двери справа. Проделал над ней какие-то пассы, губы его беззвучно шевелились при этом. Приказал мне:

— Открой.

Я потянула за ручку и открыла дверь. Он закусил губу. Из воздуха достал ключ от этих покоев, вставил в замок, закрыл, вынул ключ и велел открыть.

— Как я открою? — удивилась я. — Она же закрыта.

Подергала за ручку в доказательство. Дверь, естественно, не открылась.

— До этого она тоже была закрыта, только магическим замком, — усмехнулся кирон. — Только это не помешало тебе ее открыть.

— Но как? — поразилась я.

— Мне тоже интересно. У тебя дар, Нея. Слабенький, но дар. Сейчас я его отчетливо вижу, а раньше не замечал. Вопрос насколько давно он у тебя? Или только пробудился?

Он потребовал снова пройти в кабинет и еще раз подробно рассказать о встрече с Риниаром. Во всех мелких подробностях, пусть даже несущественных.

Глава 5

— Ты почувствовала сильный укол в руку, когда раненый коснулся, чтобы отдать тебе шкатулку? — прервал он меня, повторив то, что я ему говорила.

— Да, знаете, похож на то, когда получаешь от шерстяной ткани, когда долго находишься в сухом помещении, — поморщилась я. — Бьет так неприятно в пальцы.

— Вот оно! Риниар с последним вздохом каким-то образом разбудил твой дремавший дар. Ведь он призвал магию, чтобы достать шкатулку из портала. Наверное, перестарался, ведь он уже себя не контролировал. Твоя поглотила излишки и пробудилась.

А я подумала, как оказывается, легко манипулировать людьми, даже такими умными как мой хозяин. Если им надо найти объяснение какого-то явления, дай подсказку, они и поведутся. Он захотел найти причины моего пробуждения дара, и нашел.

— Дар открывать магические шкатулки и двери? — усомнилась я.

— Магические замки, — усмехнулся Литтерац. — Это твой личный дар. Дар магии подразумевает пробуждение магии, твою к ней способность. Способность вообще ее принять и управлять. Но у каждого мага есть что-то особенное, свое умение, дающееся легче другого. Например, левитировать, воздействовать на сознание человека, создавать качественную иллюзию, смотреть глазами животного, открывать порталы и так далее. У тебя взламывать магическую защиту. Не самый плохой дар, я тебе скажу. Многие бы за него отдали сокровища. Правда не знаю, зачем он тебе. И обычно, особенности магии передаются по наследству, но я что-то не помню, чтобы у какой-то семьи был такой дар…

Он задумался ненадолго:

— Раз у тебя открылся дар, ты обязана учиться и развивать его на благо империи и подданных. Тебе сколько зим, Нея?

— Осьмнадцать, хозяин.

— Как раз возраст поступления в академию. Новый цикл только начался. Месяц назад. Не иначе это и правда шутка богов такая! Твоя судьба. Какое-то время мне понадобится, чтобы решить все вопросы с твоим устройством. На какой факультет ты бы хотела пойти?

— А какие есть? Я ничего не знаю об академии.

— Самый главный и важный факультет — боевых магов, но он для сильных магов. У тебя слабый дар. На некоторые нужны особые способности, которых у тебя нет. Ты можешь выбрать из факультетов зельеварения, целителей, некромантов, артефактников и… укротителей, вот и все, наверное.

— Целительство, — ответила я. — Хочу помогать людям.

— Я так и думал, — улыбнулся одобрительно хозяин. — Ты хорошая девочка, Нея. И знаешь, я бы на твоем месте не распространялся о твоем личном даре. Во избежание попадания в затруднительную ситуацию. Плохие люди могут воспользоваться твоей наивностью. Ты еще так невинна.

— Я согласна. И вообще, считаю его каким-то… бесполезным, — поморщилась я недовольно.

— Ну, я бы так не сказал, — закусив губу, чтобы скрыть от меня улыбку, ответил кирон. — Но тебе он пока точно без надобности. А вот что будет дальше… За тобой будет интересно наблюдать, Нея.

Я мысленно скривилась. Вот оно мне надо, чье-то наблюдение. Но конечно ничего такого не сказала.

— Спасибо за вашу помощь и опеку, — поклонилась я.

— Это моя обязанность как твоего хозяина, мага и подданного империи. Все, что я делаю — во имя ее блага и процветания, — патетично проговорил он. И уже другим тоном: — Договоримся, что о твоей способности будет знать только ограниченное число людей. Пока я и ректор. Открывайся только тем, кому доверяешь, и тем, от кого зависит твоя жизнь и судьба империи. От лиц уровня придворных императора скрывать ничего не смей.

— Поняла, кирон. Спасибо за наставления. Да обратят боги на вас свой ясный взор, да ниспошлют свою благодать, — проговорила я ритуальную фразу благодарности киронам.

Мы расстались довольные друг другом, но когда появился Фокси, я не сдержала возмущения:

— Взлом магической защиты? Серьезно?!

— Тебе что-то не нравится? — невинно спросил он, но я услышала какое-то непонятное хрюканье, напоминающее чей-то подавленный смех.

— Не нравится? А что мне может нравиться? На кой демон мне это умение? Ты меня что, во взломщики готовишь? Из всего разнообразия — например, летать, управлять огнем, становиться невидимой, уметь подслушивать… или хотя бы снимать боль, чтобы мне это как целителю помогло!.. ты одариваешь меня воровским даром! Да лучше бы тогда дар деньги находить или клады. Давай переиграем, а? — жалобно обратилась я к вредному богу.

— Дареной породистой собаке в зубы не смотрят, — наставительно поднял он палец. — Я не ищу для тебя легких путей, ты мне не для этого нужна. Но Литтерац прав, держи это в секрете.

— Что-то у меня много секретов накопилось, не находишь? Твоя тайна, моя эмпатия, теперь и это…

А прибыли пока никакой с этого. Одни проблемы.

— Твоя судьба не обещала быть легкой с рождения, Нея. Всегда помни об этом. Но у тебя великая цель. И награда будет по мере твоих испытаний.

Странно, Фокси впервые заговорил о награде. Зубы заговаривает? Почему решил пряником подсластить? Неужели все так плохо, а впереди еще хуже?

Глава 6

Магическая академия, настоящее.

Засим, когда у меня по воле богов, то есть в моем случае Фокси, открылся слабый магический дар, хозяин поместья, кирон Вейтлург бран Литтерац, послал рекомендательное письмо ректору академии с просьбой (официально. Неофициально с приказом, так как кирон Вейтлург бран Литтерац — его светлость, то есть ближайший по крови к императору, а ректор — всего лишь его чинность, то есть без родства к нынешнему императору) о моем зачислении на факультет целительства магической академии имени Альпецдрайшулера Дасковердишуевлиярина города Тардума империи Эдастрии.

Ректор встретил меня равнодушно. Его чинность кирон ректор посмотрел на меня также, как и встреченный уже мною преподаватель. То есть как на неприятного таракошку, встречи с которым не радуют, но неизбежны.

— Адептка… Нея Черемиха, — заглянул он в мои документы и поморщился, словно съел дольку кислого лаймона с дальних островов, — несмотря на то, что занятия начались еще два месяца назад, в виду открывшегося вам дара и просьбы вашего хозяина кирона Вейтлурга бран Литтераца, я не могу оспорить волю богов, и вы зачисляетесь на первый цикл магической академии Альпецдрайшулера Дасковердишуевлиярина. Но вам придется самостоятельно нагонять пропущенный материал. У нас с этим строго, пропустите семистр будете выгнаны и лишены магического дара. Понятно, адептка… Нея Черемиха?

Он снова заглянул он в документы и откусил невидимого лаймона.

— Понятно, кирон ректор, — кротко ответила я.

— Тогда идите и возьмите у помощника все необходимые бумаги и направления на учебу. Успехов и да прибудет с вами сила и благословление Альпецдрайшулера Дасковердишуевлиярина, — заученно-вежливой улыбкой произнес он стандартное пожелание и поспешил от меня избавиться.

Помощником ректора оказалась стервозного вида брюнеточка с ярким макияжем и видом «как все меня достали, ну ни минуты покоя». Впрочем, вид этот тотчас менялся, стоило в приемную войти симпатичному адепту из магов. Тогда брюнетка изображала саму приветливость и одаривала гостя томной улыбкой.

Как потом мне насплетничали, девица родилась почти без дара, и в магической академии ей делать было нечего. Но так как происходила она из хорошей семьи, а все самые лучшие женихи, то бишь будущие маги — будущие придворные и первые лица королевства, выходили отсюда, то где еще искать женихов девушке на выданье? Так и подумали ее родители и устроили протекцию на место помощника ректора.

Цель у девушки была одна — найти подходящего жениха. Соответственно дела адепток ее не интересовали от слова совсем, скорее, мы были помехой. Магички — потенциальные соперницы, человечки — просто «отребье», не стоившее усилий.

Неудивительно, что никакой лишней информации, ответов на вопросы от нее было не добиться. Хорошо еще, если документы все выдавала и правильно оформляла, а то и «нечаянно» забудет что-нибудь, или напутает, и бегай потом за ней упрашивай переделать «в свободное время».

Магички похитрее использовали своих парней или поклонников, когда надо было к ней обратиться. А всем остальным приходилось терпеть и надеяться поймать ее в хорошем настроении. Либо «искать подход», что означало снабжать ее сплетнями и информацией об адептах, то есть заниматься доносительством. Тогда можно было надеяться на благосклонность со стороны кирии помощницы ректора.

Но в тот момент, выйдя от ректора, я стояла, выслушивала поток недовольства от кирии Лесли и не понимала причины. Она отчитывала меня как девочку, закатывала глаза и оскорбляла как могла:

— Еще одна пауголка[2] явилась, настрогали вас кироны по углам со служанками. Небось, мать твоя сама и залезла на хозяина. Как же, знаем мы вас. Вдруг ребенку дар передастся, и станет магом. Ха-ха, до чего глупые бабы, у-у… что стоишь, зеньки вытаращила? Или такая дура, что думаешь на тебе правда благословение богов?

— Нет, кирия. Кирон ректор сказал, что я могу взять у вас мои документы…

— Документы ей. Сейчас. Разбежались. Два месяца где глукала? Подождешь еще. Жди, некогда мне тобой заниматься…

Она закатила глаза, я покорно кивнула. Уйти мне все равно некуда. Она делала вид, что сильно занята, перекладывая бумажки. Время тянулось, в животе забурлило, я ела почти на рассвете, когда отправились в путь из таверны, в которой был ночлег по пути из поместья в академию. Да и в туалет уже хотелось. Лесли бросила на меня презрительный взгляд, но в остальном продолжала делать вид, что меня здесь нет.

Мне повезло, только когда в приемной появился блондин. По мне он только мазнул взглядом, обратившись к Лесли. Зато я украдкой жадно его рассматривала.

Адепт обладал суровой мужской красотой, крупные грубые черты лица, холодные серые глаза при черных бровях и ресницах, плотно сжатый в узкую полоску четко очерченный рот, большой нос с горбинкой — вряд ли бы такой нос признали каноном классической красоты, но парню он шел. Подобную внешность я встречала только на картинках в книжках о суровых воинах севера в библиотеке поместья, в котором выросла.

— Кирия Лесли, мне передали, что у вас ко мне какое-то поручение от ректора?

Девица при появлении блондинчика мгновенно изменилась, поплыла как растаявший десерт в жару. Поза мурлычащей кошки, томный взгляд с поволокой. И вот это она час назад выплевывала мне оскорбления о моих родителях, желая куснуть побольнее?

— Да, кирон Эрвин. Одну минуточку. Мне сначала надо отпустить новую адептку. Столько дел, столько дел, — мурлыкнула она блондинчику.

Извиняюще хихикнув, повернулась ко мне и недовольно рыкнула:

— Ну, чего встала столбом? Вот твои бумаги, взяла и иди. Только время отнимаешь.

Она всунула мне стопку бумаг и, не дав и сказать ни слова, вытолкнула из приемной.

— Расписание, направление для преподавателей, допуски в библиотеку и остальные пропуски, — протараторила она, желая побыстрее со мной распрощаться.

Глава 7

Но мне уже некуда было спешить:

— А общежитие? Жить я где буду?

Она вновь закатила глаза на мою несообразительность:

— К команданту! Там все есть, — кивнула она на стопку бумаг в моих руках и закрыла перед моим носом дверь.

Я только услышала, как она говорила блондину, Эрвином, его, кажется, звать:

— Ох уже эти простолюдинки из деревни, такие бестолковые, ужас…

Заразившись от Лесли ее любимым жестом, я закатила глаза, но уходить далеко не стала. Решила разобраться с выданными бумагами. А то уйду, поди потом добейся правды. Скажет, что выдавала, а я потеряла что-нибудь важное.

Правда я сама не знала, что мне надо, но из того что логично вытекало — все направления на предметы, расписание, перечень книг, разрешение пользоваться книгами в библиотеке как адептке магической академии, приказ о зачислении и прочие бумаги, в том числе и направление к команданту, в бумагах были. А с остальным можно разобраться позднее.

Пока я разбиралась, из приемной вышел блондин. По лицу его ничего прочитать было нельзя, но, как эмпат, я чувствовала его раздражение. Увидев меня, он остановился, и эмоция сменилась на легкое любопытство.

— Новенькая? Тебе куда? Я провожу.

Я поразмыслила над его предложением. Провожатый это хорошо. Но стоило подумать, как это будет выглядеть со стороны? Как отреагируют другие, вдруг это кому-то не понравится? Привлекать к себе внимание с первого дня совсем не хотелось.

— Нет, спасибо. Лучше просто подскажи. Мне нужно к команданту, — буркнула я.

Он хмыкнул. Любопытство стало отчетливее.

— Вообще-то Лесли забыла тебе сказать, что командант будет только поздно вечером. Раз в месяц в срединный день[3] она уезжает навестить свою племянницу. Сегодня как раз такой день.

Я застонала. Ждать до ночи? А поесть? Туалет? Не говоря о том, чтобы как-то смыть с себя последствия дороги.

— А поесть? Я могу рассчитывать на то, чтобы меня покормили? — робко, не особо надеясь на успех, спросила я.

— Обед был час назад, ужин будет через четыре часа. Не уверен, что ты есть в списках на сегодня, тебе надо уточнить.

Я закусила губу. Еда на самом деле не самая большая проблема, я могла поголодать и несколько суток. Ела я немного. А вот вода, туалет… да еще где-то надо переждать до приезда команданта.

— Как тебя зовут? — вывел меня из раздумий вопрос блондина.

Я вздрогнула, думала, он уже ушел.

— Нея. Нея Черемиха.

— Черемиха? — усмехнулся он.

В момент оказался рядом и наклонился к волосам, вздохнув мой запах своим длинным носом. Я резко отодвинулась. Несмотря на то, что парень был молод, он был очень крупным, высоким, и я на фоне него почувствовала себя той самой птичкой-невеличкой, которой меня любил называть Фокси.

— А пахнешь ты совсем не черемихой, — весело сказал блондин.

Чем, я даже спрашивать не хотела.

— Конечно! Я с дороги, в которой провела несколько суток, на ногах с рассвета. Не мылась, не ела, хочу пить и в туалет. Так что не стоит мне говорить, чем от меня сейчас несет, сама представляю. Но изменить ничего не могу.

Получилось не очень вежливо, и я надеялась, что это не приняли за жалобу. Потому что я не жаловалась, а лишь хотела показать парню неуместность его шуток для меня в настоящий момент. Он понял.

— На самом деле ты пахнешь приятно, сдобой и выпечкой из пекарни, весенним лесом и прелой травой, дымом костра и звездной ночью. Но я тебя понял. Предлагаю пойти пока ко мне. Дождешься ужина, а там и командантша приедет.

— Сдурел?! — возмутилась я. — К тебе! Еще чего.

Блондинчик тихо рассмеялся.

— Не тупи. Меня до вечера все равно не будет. Да и мои рабыни вряд ли отнесутся с пониманием, если я проявлю к тебе то внимание, о котором ты сейчас подумала.

— Рабыни?

— Да. Ты еще не в курсе? Скоро узнаешь. Так что? Я могу позвать сейчас Ласку, и она отведет тебя в мои комнаты. Или броди сама по территории академии до ночи.

Наверное, мне надо было отказаться. Но в туалет хотелось нетерпимо, а искать уединения в кустах на территории академии — совсем нет. Побродить по ней я еще успею, а вот будет ли у меня еще шанс попасть к Эрвину и его девицам и позадавать вопросы? И я рискнула.

— Хорошо, очень пить хочется, — буркнула я.

— Тогда пойдем, Ласка ждет нас на выходе.

— Как, уже? Но как?

— Связь через амулеты, — он пошел по коридору, предоставляя мне право следовать за ним. — Ты о магии что-то знаешь? Когда у тебя открылся дар?

— Месяц назад.

— О, совсем еще зеленая. Туго тебе придется. И магия у тебя вроде слабая. На какой факультет?

— Целительство. Ничего, я справлюсь, — обиделась я на недоверие моим способностям.

Он только скосил глаза в мою сторону, хмыкнул, но ничего не сказал.

Чем ближе было к выходу, тем больше адептов нам стало попадаться. Все они с нескрываемым любопытством смотрели в нашу сторону. Я надеялась, что все-таки не я, а горбоносый блондинчик является предметом жадных взглядов и шушуканий за спиной.

В дверях стояла девушка, хмуро взирающая на наше приближение. Нет, на Эрвина она смотрела подобострастно любезно, но общий вид ее был недовольный.

— Ну что там, много? — обратился Эрвин к девушке, Ласке, как я сделала вывод.

— Много, — угрюмо кивнула она.

— Тогда мне лучше не светиться. Отведи… — он, поморщившись, посмотрел на меня, — я забыл твое имя.

— Нея, — подсказала я, заодно представилась для девушки. — Нея Черемиха.

— Точно, Нея. Отведи эту черемиху к нам, пусть приведет себя в порядок. Покорми, напои. Я вернусь к ужину. И без глупостей, — взглянул он на девушку так, что я бы на ее месте вздрогнула.

Но она, видно, была привыкшей.

— Как скажешь, мой кирон, — сладко пропела она и поклонилась.

Глава 8

Я удивленно наблюдала за их разговором, даже не обидевшись на «эту черемиху». Блондинчик повернулся ко мне:

— Тебя это тоже касается. Это Ласка, — наконец представил он мне девушку, — следуй за ней. Много вопросов не задавай, мои девочки этого не любят.

Я округлила глаза, не зная как отнестись к таким заявлениям, и повернулась к девушке. Эрвин уже исчез, Ласка кивнула мне:

— Следуй за мной.

Она пошла вперед, я следом. На крыльце оттиралась толпа народу, которая, как мы вышли, оживилась, зашепталась и делала вид, что не смотрит в нашу сторону. Я ничего не понимала, поэтому просто разглядывала Ласку и все вокруг по пути.

Девушка была очень фигуристой, как называлось это у простолюдинов, «кровь с молоком». Большая грудь в очень соблазнительном декольте, тонкая талия, подчеркнутая широким кожаным поясом, крутые бедра, которые еще больше подчеркивали кольта — пышные штаны, наподобие шаровар, специально придуманные для магичек, чтобы не стеснять в движении.

Только шаровары висели складками к низу, а кольта имели широкое галифе, а к низу сужались. Обычно они шились из тонкой бархатистой кожи, выделанной особым способом, чтобы не натирать нежную девичью кожу, а для прочности на нее была нанесена магическая защита от порчи. По всем штанинам располагалась куча кармашков, ведь магине в походе могла понадобиться куча вещей. Начиная с тех же самых разнообразных амулетов-артефактов до обычной бытовой мелочевки — карты, денег, целительного снадобья, и женских штучек: зеркальца, расчески, помады и других радостей.

Сумки при исполнении маги старались не носить — руки должны быть свободны, да и в бою на шее болтаться ничему не следовало. Бросить сумку тоже не вариант — некоторые вещи должны быть под рукой, да и там где бросишь, потом уже можно не найти.

А если еще и бегством спасаться придется, закидывая противника магическими артефактами наподобие дыма или перцовой пыли, попадающей на слизистые преследователя, или заметая следы, то карманы предпочтительнее любой сумки.

Лица Ласки, следуя позади нее, я особо не рассмотрела, а на входе в академии она стояла против света. Но первое впечатление было, что девушка красива, красотой яркой, но вульгарной.

Когда мы шли к корпусу общежития, в котором жил Эрвин, Ласка держалась уверенно, спину держала прямо, никого не боялась, я бы даже сказала, что посматривала на остальных свысока. Что меня несколько удивляло, учитывая, что она считается чьей-то рабыней. Как-то все непонятно мне.

Так, удивляясь про себя, мы дошли до одного из особняков, стоящих в отдалении среди мужской части территории, отведенной под мужские общежития. Судя по одному большому зданию и нескольким разбросанным особнякам, утопающих в зелени, а также припомнив слова Эрвина про комнаты, а не комнату, стало понятно, что и в условиях проживания имелось расслоение адептов по статусу и положению в обществе.

Мои догадки подтвердились, когда мы зашли в особняк, и в длинном коридоре второго этажа, на который мы сразу поднялись, было всего четыре двери на очень удаленном расстоянии друг от друга.

Мы вошли во вторую дверь слева и оказались внутри покоев, в которых было несколько комнат. Ласка провела меня в небольшую проходную гостиную, в которой было несколько дверей. На звуки нашего прихода в гостиную сбежались остальные девочки Эрвина. Я не знала, все ли находятся тут, может, кто-то отсутствовал, но на меня уставились еще две пары любопытных глаз.

— Девочки, это Нея. Она побудет тут до прихода хозяина, — Ласка повернулась ко мне: — Сейчас я накрою стол, перекусишь и…

— Мне бы сначала в уборную, — перебила я просяще и стушевалась.

— Ванная тут, — Ласка повела меня через комнату, которая оказалась хозяйской спальней, но смутиться и рассмотреть я не успела, мне было не до этого.

Остальные девушки пошли за нами. Ласка открыла дверь, ведущую в уборную, и я юркнула, торопясь. И даже тихий разговор между девушками за дверью, который хотелось бы подслушать (ведь явно меня обсуждать будут!), не мог меня отвлечь от главного.

Тут были все достижения бытовой магии, как и у хозяев в особняке в столице, и я с удовольствием насладилась удобствами, приведя себя в порядок. Обустроенная канализация, вода из трубы с краником — вряд ли такая красота будет в отведенной мне комнате в общежитии. И я решила воспользоваться благами на полную катушку.

Провела я в ванной много времени, чем вызвала замешательство и нотку любопытства у девушек, ожидавших меня. Зато после посещения туалета настроение мое заиграло новыми красками, и мы с удовольствием принялись разглядывать друг друга.

Честно говоря, я была в замешательстве. Девушки были похожи под копирку, не чертами лица, а вот этим вот налетом вульгарности, который я, наконец, смогла рассмотреть и во внешности Ласки и в других девушках.

Фигуры у всех были шикарные, как у Ласки. Большегрудые (и подчеркивающие это достоинство тесно натянутыми на телеса блузами), крутобедрые и с осиными талиями, все такие мягкие, манкие и призывающие к утехам.

Одеты они были тоже примерно одинаково, отличаясь несущественными деталями. Длинные вьющиеся волосы до попы, только разных оттенков. У Ласки самые темные, черные, как вороново крыло. У второй девушки шоколадного оттенка. У третьей — каштановые с красноватым отблеском. У Ласки глаза были почти черные, у второй, той что с шоколадным оттенком волос, светло-карие с медовой добавкой, у третьей — зелено-карие.

Но вид у них был, как мягко выражалась наша кухарка Жалка — разбитной, а Брилка так и вовсе бы сказала, как у продажных девок. И для меня это как-то не вязалось с Эрвином, что вызывало диссонанс внутри. Во всяком случае, если это вкусовые предпочтения Эрвина, мне бояться нечего, я совсем не в его вкусе.

Видимо, к таким же выводам пришли и девчонки, потому что едва заметное напряжение при моем появлении, после того как они меня рассмотрели, спало.

— Пойдем к столу, — позвала за собой Ласка, и мы направились в знакомую мне гостиную.

Глава 9

Краем глаза я оглянула спальню хозяина, и она тоже вызвала какое-то чувство дисгармонии. Она бы больше подошла любой из этих девушек. Вот их можно было представить хозяйкой комнаты с вычурными деталями, обилием темных бархатных тканей и всяких финтифлюшек.

Почти всю спальню занимала огромная кровать с балдахином. Разбросанных хозяйских вещей не наблюдалось, в целом было чисто и, несмотря на обилие тканей и декоративных мелочей, пыли не виднелось. За уборкой тут следили тщательно, как и в ванной, в которой я успела побывать, как и в гостиной.

Я присела на вычурную софу канареечного цвета и сразу потянулась к воде, которую вместе с блюдами легкой закуски выставила Ласка на низко стоящий столик между софой и креслами по бокам и напротив.

— Ты уже выбрала себе хозяина? — поинтересовалась девица, которую я нарекла второй, так как мне никто больше не представился.

Я поперхнулась, Ласка не дала мне ответить:

— Она только первый день здесь, и дар открылся недавно.

— Я-ясно, — протянула вторая. — Меня Радость зовут.

— Нея, — кивнула я.

— Я Забава, — промурлыкала третья, и, не дав мне ответить, также мурлыкнула, только с угрозой в голосе: — Только все равно учти, об Эрвине и не мечтай. Он рабынь больше не берет, да и мы против. Да, девочки?

Девочки слаженно кивнули и грозно на меня посмотрели. Я жалобно улыбнулась:

— А можно вообще без хозяина? Я не хочу быть ничьей рабыней.

— Не получится, — уверенно тряхнула головой Забава.

— Не выйдет, — подтвердила Радость.

А Ласка просто пожала плечами, мол, тупой вопрос, не комментирую. Обижать девушек не хотелось, да и небезопасно как-то, сидя у них в гостях, поэтому я молча принялась за еду. Девушки чем больше меня разглядывали, тем больше расслаблялись. Видно, опасения я им не внушала, а я и рада была.

Затем они, пообсуждав между собой интересные им вещи, из которых я мало что для себя поняла, разбрелись по своим делам. Радость принялась за уборку, Забава ушла на дополнительные занятия по медитации, Ласка осталась со мной, но занималась, читала учебники и пыталась применять полученные знания на практике.

Я смотрела, как она пытается писать в воздухе огненными буквами, и тихо завистливо вздыхала. Я так никогда не буду.

Через час после этого началось оживление. Видно, в соседние апартаменты возвращались жильцы, дом наполнили звуки, щебетанье и девичий смех. И через какое-то время в наши покои ворвались несколько девушек и остановились удивленно при виде меня.

— Ой, а кто это? — задала общий вопрос миловидная блондинка с кукольным личиком, стоящая впереди всех.

— Новенькая, только приехала, Эрвин разрешил подождать команданта у него.

— Да-а? И с чего бы? — как-то неприятно протянула смазливая курносая рыженькая девушка, смахивающая на лисичку.

Глаза у нее были необыкновенные — ярко-зеленые, большие и с разрезом глаз точь-в-точь как у лисички. И даже веснушки по всему лицу ее не портили. Только выражение лица портило, вредное и капризное.

— Приказы кирона не обсуждаются, Ларина, — осадила ее Ласка.

Рыжая опустила глазки в притворном раскаянии, блондинка с кукольным личиком тоже осуждающе на нее посмотрела, и вопрос был исчерпан. Внимание с меня переключили на другие, более интересные вопросы.

С рыжей и блондинкой, в покои ворвались еще трое: кудрявая статная шатеночка, еще одна блондинка холодного северного типажа, и очень нежной красоты ослепительно белокожая брюнетка с тонкими чертами лица, которыми хотелось любоваться. Каждая девушка была красива, и красотой разной, на любой вкус.

Как я поняла из разговора, это были «рабыни» двух друзей и одновременно соседей Эрвина. Рыжая зараза с кудряшкой и белокожей брюнеткой относились к одной команде, две блонды — к другой.

Пока девушки делились новостями, сплетнями и обсуждали занятия, я старалась хоть что-то намотать на ус, а также размышляла. Так-так, значит, один рабовладелец, носатый блондин, предпочитает грудастых разбитных брюнеток. Второй — любитель блондинок, хотя неизвестно, может, его гарум состоит из более чем двух рабынь. А третий — всеяден, как по внешности, так и по темпераменту.

Потому что представить что роднит рыжую лису и нежную белокожую брюнетку, затруднительно. Но удивляло другое — девушки своим положением не тяготились, даже вроде как довольны. Это было странно.

Громкий щебет девушек прервало появление хозяина покоев, блондина. Ласка цыкнула на товарок, и все девушки убежали. Впрочем, команды Ласки и не понадобилось, видать, девушки вышколены. При появлении Эрвина комната сразу опустела.

Блондинчик пришел явно с тренировки, весь в поту, рубаха мокрая и сбившаяся, сапоги в пыли. Он устало присел на кресло напротив, прикрыл глаза. Ласка и Радость засуетились вокруг хозяина. При виде него их лица озарились радостными улыбками. Что интересно — искренними. Это я как эмпат рассудила. Ласка села перед ним на колени, потянулась к сапогам, зазывно улыбаясь, ласково пропела:

— Мой кирон, позвольте.

Она снимала сапоги так, словно соблазняла его. Распростерла перед ним свое декольте, нежными медленными движениями тянула сапоги, поглаживая открывающиеся участки ног. И при этом умудрялась зазывно улыбаться и томно смотреть на него.

Рядом суетилась Радость, преподнося своему хозяину стакан воды. И тоже так, чтобы ее грудь закрыла ему весь остальной обзор. Эрвин взял стакан, отпил воды и вперил взгляд своих светлых, серых глаз в меня. Как бритвой резанул.

Я заерзала под его взглядом. Он смотрел на меня удивленно, нахмурившись, видно, вспоминая кто перед ним в его покоях. Потом вспомнил, потому что приказал Радости хриплым голосом:

— Радость моя, сходи в столовую, узнай, внесена ли в список на ужин новенькая, адептка…

— Нея Черемиха, — тихо подсказала я.

— Я помню, да, черемиха — рассеянно сказал Эрвин. И своим рабыням, вставая: — Я в душ.

Глава 10

— Вам помочь, хозяин? — мурлыкнула Ласка.

Эрвин оглянулся в дверях и бросил ироничный удивленный взгляд на Ласку. Та смутилась. У них как будто был безмолвный диалог, которому я была лишним свидетелем.

— Сам справлюсь, — выразительно ответил он ей.

Перевел взгляд на меня, хмыкнул, качая головой каким-то своим мыслям и ушел.

Радость уже исчезла, выполняя поручение хозяина. Ласка тоскливо посмотрела на закрывшуюся дверь, потом злобно на меня, но быстро взяла себя в руки, демонстрируя полное спокойствие. Она явно посчитала, что я стала свидетелем ее унижения и злилась на меня. Я же вообще мало что понимала, поэтому вела себя тише воды, ниже травы.

Когда Эрвин вернулся посвежевший и переодевшийся, как раз вернулась Радость.

— Нет ее в списках. С завтрашнего дня, — доложила она Эрвину обо мне в третьем лице, словно меня здесь не было.

Эрвин кивнул головой, словно ожидал такого ответа. Повернулся ко мне:

— Значит, нечего тебе там делать. Командантша приезжает к отбою, сиди здесь, потом пойдешь сразу к ней. А мы на ужин. Девочки, вы готовы?

— Конечно, хозяин.

— Вы оставите меня здесь одну? — поразилась я.

— Ты боишься? — спросил Эрвин.

— Нет, удивляюсь вашей беспечности.

— Здесь кругом магическая защита, — усмехнулся Эрвин. — Проверять не советую.

— Не собиралась, — дернула я плечом.

Эрвин снова ухмыльнулся, заправляя широкую свежую рубаху в штаны. Я смущенно отвела глаза. Ну и нравы здесь.

Тут еще в гостиную ввалились двое парней: один высокий стройный рыжеватый шатен с плутовским выражением на лице, второй — благородной внешности брюнет, на нем как печатью была выжжена принадлежность к высшей аристократии, видела я таких в столице.

— Эрвин, ты где пропал? Ого! — оба встали как вкопанные при виде меня, как и гости-девчонки до этого.

Стройный шатен оглядывал меня раздевающим похабным взглядом:

— Эрвин! У тебя новая рабыня?! И ты молчишь?! Новенькая? — обратился он ко мне. И не дав ответить, снова к Эрвину: — Где ты ее нашел? Как она к тебе попала?

Эрвин лишь улыбался на реакцию друзей.

— У ректора. Меня Лесли вызвала, — он поморщился.

Голубоглазый брюнет закатил глаза, передразнивая помощницу ректора.

— О, Лесли…

Я захихикала, уж очень похоже было.

— А там — она, — кивнул Эрвин в мою сторону. — При выходе ее бы разодрали на много маленьких частичек.

— И много их там было? — спросил брюнет.

— Почти весь факультет боевиков, — скорчил гримасу Эрвин.

Я ничего не поняла, но зато брюнет и шатен понимающе хмыкнули.

— Антуаш, — представился с озорной улыбкой брюнет.

— Рин, — представился шатен.

— О, Рин! На тебя поставили, что я твоей рабыней стану, — вспомнила я, где слышала их имена.

— Почему на него? — обиделся Антуаш. — Почему не на меня?

— К тебе, сказали, шансов попасть нет, — закусила я губу, чтоб не рассмеяться.

— А ко мне, значит, есть? — с ехидцей поинтересовался Рин.

— Во всяком случае, кто-то уже поставил, — пожала я плечами. — Но мне бы хотелось обойтись без хозяина.

Мне хотелось выслушать и мужское мнение, не только женское. Но и тут оба были непреклонны:

— Это невозможно! Нет, — в голос категорично сказали они.

Эрвин промолчал, бросив на меня внимательный взгляд.

В это время к своим хозяинам присоединились рабыни, пожелавшие узнать, почему произошла задержка с ужином.

Рыжая Ларина прошмыгнула Рину в подмышку, он начал ласкать ее языком в районе уха и шеи, она довольно захихикала. Повернулась и ответила на поцелуй. Они так открыто страстно целовались, а на них никто не обращал внимания, словно это в порядке вещей.

«Ну и нравы», — заливаясь краской и отводя глаза, в который раз подумала я.

Блондинка Антуаша (появилась кукольная блондинка, очевидно, фаворитка) вела себя скромнее, но тоже смотрела на своего хозяина влюбленным взглядом, требующим внимания. Антуаш прижал ее к себе и нежно поцеловал. Когда она от него отлепилась, она ему так улыбнулась, что даже у меня щеки загорелись. Нет, ну что за разврат, а?

Это все заняло мгновения. В продолжение разговора, когда Антуаш целовал свою куколку, он сказал:

— Хозяина тебе найти придется, но сказанное насчет меня, правда. Я больше к себе никого не приглашаю и на просьбы отвечаю всем отказом. Так что на меня, девочка, можешь не рассчитывать, — снисходительно сказал он.

Хм, а очень хотелось, ага, язвительно подумала я про себя, но смолчала. Не заводить же в первый день себе врагов.

— На всех нас. Я тоже доволен тем, что имею и пока менять ничего не собираюсь, — подмигнул Рин, засунув в рот почти все ухо «лисички», — Эрвин, насколько я знаю, тоже.

Он вопросительно взглянул на Эрвина, тот кивнул, подтверждая. Странные они, улыбнулась я про себя. Как будто я к ним просилась.

— Спасибо за прояснение ситуации, — стараясь сохранить серьезность, кивнула я. — Буду знать.

— Морай нас, наверное, потерял. Пошли скорее, — поторопил всех Рин.

Девчонки победно снисходительно улыбнулись, как будто все равно нервничали насчет меня. Все ушли, я осталась одна, только Эрвин замешкался в дверях:

— Наедайся пока. Неизвестно когда удастся в следующий раз поесть, — кивнул он на столик, на который к приходу Эрвина Ласка подложила еды. — И душ успеешь принять, если поторопишься. Уверяю, у тебя его не будет. Ну, пока не найдешь себе хозяина.

Эрвин едко улыбнулся, я скорчила в ответ рожу, он рассмеялся своим тихим смехом:

— Простынь для вытирания можешь взять. И вообще, все, что нужно. Завтра у тебя начнутся трудности.

Улыбка исчезла с его лица, он поторопился уйти за друзьями, а я решила последовать его советам. Но только вцепилась зубами в кусок бекона, воздух заискрил, и передо мной в кресло опустился Фокси.

— Боги, напугал! — прижала я руки к груди, а Фокси посмотрел с укоризной.

Глава 11

— Я смотрю, ты времени зря не теряла, — какой-то Фокси был недовольный, хотя, по моему мнению, ему надлежало радоваться.

— Почему ты не рад? — поинтересовалась я, откусив кусок свежей булки. М-м, вкусно. — Маги очень сильные. Они же твоя цель?

— Допустим. Только главный из них — Антуаш. Какого демона ты приперлась к Эрвину?

— А ты поэтому меня отправил в академию в день, когда раз в месяц отсутствует командант? Что я должна была делать до ее возвращения? Сесть на лужайку перед входом в академию чтобы пописать, потому что негде? А чтобы попить искать фонтан? Или залезть к животным и полакать из их мисок? На что ты рассчитывал?

— На то, что ты осмотришься в академии и присмотришься к адептам, познакомишься с социкликами. Социкликами, птичка моя! А не просидишь полдня в комнате моего сына!

— Кхе-кхе… — подавилась я булкой. — Что?! Так это Эрвин — твой сын? Ты поэтому так разнервничался?

Фокси предупреждал меня, что здесь учится его сын от обычной женщины (статуса я ее не знала). Но ничего про него не рассказывал, и, как я сделала вывод, хотел, чтобы я держалась от него подальше. Потому что у меня есть цель. И это не Эрвин.

— Чего он, кстати, ко мне прицепился? Ты понял? — спросила я. — Он не мог ничего заподозрить?

— Чего? — устало спросил Фокси.

— Может, на мне следы твоей ауры? Не мог он почувствовать мой дар? А твое присутствие здесь он не засечет?

— Нет, нет и нет на все твои вопросы. Чем ты его зацепила, я не знаю. Ты ж у нас эмпат, ты и скажи.

— Да ничего такого, — пожала я плечами. — Чуть-чуть любопытства, чуть-чуть жалости, чуть раздражения. Чем-то я его раздражаю, не знаю чем. Но все это слабенькое такое… равнодушия больше.

— Вот и хорошо, — отрезал Фокси. — Пусть так и будет. И держись от него подальше.

— Как это возможно, если один из твоих интересов Антуаш? — поразилась я отсутствию логики.

— А что, они связаны пуповиной? — с раздражением заметил Фокси. — Антуаш — не Эрвин. Это два разных человека, птичка, — язвил он.

— Ага, кроме того что они друзья и проводят много времени вместе.

— В любом случае, я просил на них обратить внимание на втором — ты слышишь меня, да? Начиная со второго цикла обрабатывать Антуаша и его окружение. На первом цикле у тебя другие цели.

— Я помню, — вздохнула я. — Ты сказал, я услышала. Но я не виновата в сегодняшней ситуации, я ее не подстраивала. Скажи, меня правда поселят в барак какой-нибудь? Без воды и туалета? — поморщилась я.

— Тебя поселят соответственно твоему статусу, птичка, мы с тобой обсуждали это. Потерпи, это ненадолго. Через два месяца ты должна выбрать себе хозяина. И мы оба знаем, кто это будет. Тогда для тебя все изменится.

Фокси исчез, а я со вздохом посмотрела на еду. Аппетит после последних слов бога пропал.

Я уже с нетерпением ждала адептов, чтобы распрощаться и уйти, пусть даже мне придется подождать команданта у ворот общежития. Но за несколько минут до их возвращения, в покои ворвался еще один адепт с вопросом:

— Есть кто-нибудь?

И напоролся на меня. Как и все попадавшие до него в покои, при виде меня застыл с любопытством в глазах.

— Приве-ет, — протянул он удивленно. И представился: — Я Морай.

— Нея. Нея Черемиха.

— И что ты тут делаешь, Нея Черемиха? Где Эрвин, где все?

— Ушли ужинать, — пожала я плечами. — А я только сегодня поступила в академию и ужин мне не положен.

Видя все равно немой вопрос в его глазах, добавила, словно это могло что-то объяснить.

— Поэтому меня оставили здесь.

— Я-ясно, — снова протянул он, хотя было видно, что ему мало что ясно и гложет любопытство. — И вот что ты влипла, раз Эрвин притащил тебя сюда?

— Пока ни во что. Командант общежития сегодня в отъезде, поэтому Эрвин любезно пригласил меня сюда дождаться возвращения команданта.

— Эрвин? Любезно? — недоверчиво хмыкнул собеседник. — Ладно, после ужина все придут сюда, если я все правильно понимаю, и узнаю.

Он присел вальяжно напротив и разглядывал меня. Ну а я его, раз уж так. Он был похож на Антуаша. Только чуть не до-.

Не такой крупный, не такой высокий, не такой самоуверенный и не такой красивый. Глаза не такие ярко-голубые, как у друга, ближе к невзрачному серому, нос не такой аристократичный, губы полнее, чем следовало бы мужчине.

Он был как не очень удачная копия Антуаша. Если не сравнивать с оригиналом, то вполне ничего, а вот на фоне оригинала — сразу видны недостатки.

— Если вы Морай, вас на ужине ждут. Ребята говорили о вас, — чтобы как-то поддержать разговор, заметила я.

Он меня нервировал, и я понадеялась, что он пойдет к друзьям.

— Я поужинал в городе с Уржиной, — ответил он, потом спохватился, добавил: — моей невестой.

Интересно. Если у него есть невеста, как она относится к его рабыням? Но спрашивать я, конечно, не стала. Раздумывала, будет ли невежливо с моей стороны передать через Морая мои благодарности Эрвину за теплый прием и уйти прямо сейчас? Или меня сочтут неблагодарной деревенской выскочкой?

Фокси велел мне быть мышкой первое время, а будет ли мышка привлекать внимание кошек? Поэтому решила дождаться Эрвина и вежливо попрощаться, чтобы у него не было ко мне претензий.

Как раз к концу моих раздумий, раздались голоса за дверью, и в покои вломилась уже знакомая толпа адептов: Эрвин и за ним Ласка, Радость и Забава; насупленный одинокий Рин, Антуаш с двумя виденными мной блондинками, к которым добавилась черноокая девушка с волосами цвета спелой вишни.

Она была тоненькая, как тростинка, неимоверно красивая, но очень грустная. Периодически бросала взгляды на обнимающего кукольную блондинку Антуаша и не могла скрыть своих эмоций, которые я как эмпат сосчитала сразу: досада, ревность, грусть, тоска.

Глава 12

Девушку я видела в первый раз, но сразу стало за нее обидно и досадно на предмет ее обиды: сидит тут, милуется с одной и не замечает как больно другой. Вот чем мне мешала эмпатия — в таких случаях, когда эмоции очень сильные и человек не может их скрыть, они бьют по мне так, что я тоже их начинаю чувствовать.

Мне до Антуаша и его отношений с девушками нет никакого дела, но единственное что сейчас хотелось сделать — это подойти и треснуть по его довольной роже, чтобы как-то стереть это удивительное глупое выражение лица, когда человек счастлив в любви и находится рядом с предметом обожания. Как будто это я его ревную и меня раздражают его отношения с кукольной блондой.

Я выдохнула и постаралась не смотреть ни на девушку-вишенку, которую я так нарекла за свои ассоциации, ни на Антуаша. Несмотря на то, что Фокси приказал мне скрывать свой дар эмпатии, я надеялась найти в академии магии возможности управлять своим даром, уметь закрываться от чужих эмоций, контролировать возможность читать их от своих желаний.

Увидев Морая напротив меня, ребята с любопытством на нас посмотрели, но ничего не сказали, поздоровались. Морай вопросительно показал на меня, Эрвин поморщился и тихо сказал:

— Потом. Ты где был?

— Уржине приспичило заказать очередное меховое манто, а то ведь скоро зима, одеть опять нечего, — Морай сказал это таким тоном и с таким лицом, что даже я не удержалась от смешка.

Он стоически выдержал смешки присутствующих и, заметив, что один Рин не в настроении, спросил:

— Рин, ты почему один? Неужели опять поругался? Что, прямо со всеми?

Эрвин, скрывая смех, кивнул. Антуаш не был так сдержан. Сказал недовольно:

— Устроили спектакль на всю столовую. Рин, когда ты наведешь порядок среди своих девок? Или тебе нравится скандалить со своими рабынями?

— Да достали! — взревел Рин. — Не девки, а демоны какие-то. Всех выкину, пусть нового хозяина ищут.

Он ворчал, но было видно, что говорил он несерьезно. А такая сцена уже стала привычной для его друзей. Потому что они со смешками покачали головами, переглядываясь. Затем Антуаш, видимо игравший роль лидера в команде, сказал:

— Рин, твои дела, но если ты Ларину сейчас не приструнишь, потом будут проблемы. Слишком много себе позволяет.

— Приструню, — грустно вздохнул Рин. — И откуда такие стервозины на мою голову берутся? Я что, похож на того, из кого можно веревки вить? — патетически хватившись за голову, возмутился он.

Все только посмеялись, а я воспользовалась моментом, пока Рин отвлекал внимание на себя, подошла к Эрвину и сказала тихо:

— Эрвин, спасибо большое за оказанную помощь, я не хочу больше злоупотреблять твоим гостеприимством. Пойду.

— Еще два часа до отбоя, — заметил Эрвин. — Ты уверена? Темно уже.

Не успела я сказать, что ничего страшного, ведь на территории безопасно же, не нападут, не убьют, не ограбят, что со мной может случиться? Как рядом со мной оказался Рин, который каким-то образом все слышал.

— Я провожу, — многообещающим тоном проворковал он.

— Ой, не надо! — спряталась я тут же за Эрвина.

Получилось не очень вежливо, но мне совсем не хотелось никуда идти с Рином. Эрвин это понял, повернулся ко мне, сказал, подумав:

— Через полчаса я собираюсь на тренировку. Если подождешь, я провожу.

Я хотела отказаться, но тут же передо мной встала картина: темная аллея, я и компания таких как Рин. Я нервно сглотнула, облизала пересохшие от испугавшего меня видения губы и кивнула.

Эрвин и Рин, наблюдая за моим языком, тоже сглотнули и бросили на меня странный взгляд.

— Тогда подожди меня здесь, — указал мне на свободное место на софе среди девушек Эрвин.

Я кротко кивнула, присела. Морай держал в руках нечто, похожее на периодику.

— Что сегодня пишут в вестнике? — вслух спросил он и зачитал:

«Уважаемые кироны, спешу вас огорчить, всего лишь два месяца прошло с начала занятий, а вашему покорному слуге приходится высасывать новости из пальца. Вина ли в этом недельное отсутствие постоянного источника моих новостей Фаргуса и его четверки? Неужели некому составить конкуренцию нашему королю академии в учиняемых безобразиях, любовных трагедиях и стычках на пустом месте?

Или в том, что преподаватели как будто выпили озверин и требуют от адептов невозможных успехов уже в начале цикла? Что же ждет нас к поре экзаменов?

Может, кто напомнит киронам преподавателям, что у адептов тот самый возраст, когда еще хочется гулять, пить и любиться в кустах по ночам (в которых накануне были замечены некий адепт с именем на букву Т и заканчивающимся на букву Ш и магиня К…а, но, тс-с, мы никому об этом не скажем)?

И тогда у нас будут новости поинтересней, чем те, что адепт Колин Мармангеуш с факультета зельеварения перепутал в рецепте цветки выдриглаза с корнем, и теперь вместо настойки от птичьей слепоты, Колин лечит свои ожоги в кабинете целителя?

О чем думал в этот момент рассеянный адепт? Не о прекрасных ли глазах будущей целительницы Варниги Комельтосской? Или это был рисковый план попасть в ее лечащие ручки и обратить на себя внимание? В любом случае, у Колина появился шанс. А в виду отсутствия других новостей, вся академия пристально проследит за развитием этой романтической истории.

Скучно, кироны. Скучно и стыдно!

Ни одной дуэли, ни одной вылазки адептами в женское общежитие, ни одного выдранного волоса будущими магинями высшего света за взгляд Антуаша бран Жевальви, как на прошлой неделе. (Не стоит отчаиваться, что ласковые взгляды Антуаша сейчас достаются милой блондиночке с кукольным личиком — простите, не помню ее имени, как и большинства адепток с первого цикла. Но если кирия будет мелькать в моей колонке также часто как в последнюю неделю, обещаю выучить! — все мы знаем, что влюбленности пылкого Антуаша длятся недолго. Так что отращиваем волосы, копим злобу и радуем автора и его читателей.)

И даже ни одного ранения на поле сражения, хотя кирон Эрвин бран Хоссельгот всеми силами пытался меня порадовать. Но вот его противники почему-то роняли оружие и сбегали раньше, чем знаменитая метанга Эрвина успевала нанести такие точные и вызывающие восхищение удары.

До сих пор с дрожью удовольствия вспоминаю распоротые штаны и убегающий голый зад адепта Триуса после спарринга с Эрвином, имеющим титул «Разящий клинок». Может, поэтому адепты стараются избегать уважаемого воина на тренировочном поле?

Как бы то ни было, на сегодня новостей больше нет.

Могу только побыть прорицателем и предсказать очередной пикантный скандальчик между Рином благородным и девицами из его гарума. Ведь тишь да гладь стоят уже подумать только! три дня и три ночи. И это значит лишь одно — не надо быть прорицателем, чтобы угадать, бунт на судне страсти и порока капитана Рина бран Липельхонца — зреет.

Вопрос лишь в том, кто на этот раз поднимет бурю в стакане?

Прекрасная Ларина? Еще более прекрасная Аркуана? Или великолепнейшая очаровательнейшая бесподобная красавица, которых не видел свет, Фелидана?

Дайте угадаю, хи-хи.

Но прежде чем автор с вами распрощается, позвольте внести оптимистичную нотку.

В академию пожаловала новая жертва будущих вестников — в нашу альма-матер с опозданием поступила новая адептка из простолюдинок. А так как по слухам, она симпатична, мила и очаровательна (увы, автор еще не успел увидеть сие чудо, но завтра поведает вам своиим впечатлением) — вся академия с интересом будет наблюдать, в чьем гаруме новая рабыня будет исполнять все заветные и порочные фантазии его хозяина.

Торопитесь сделать ставки, кироны. И кирии, как отметила дискриминацию очаровательная кирия Бульденгинда бран Порхишней. Она же сделала самую первую ставку на Рина.

На сегодняшний вечер 35 голосов за Рина, 10 за Фаргуса (хм, куда ему еще? Наверное, это дань традиции). 3 романтичные особы поставили на Антуаша, 2 голоса за Вальвета бран Пельсикоцкого (вот это правильно, он свой гарум только набирает, так что шансы вполне реальны). Один голос за Берса Фархашвирника (у него явно есть тайная поклонница, ибо этот единственный голос за него на каждом пари без всякой на то надежды по-другому объяснить нельзя) и один голос… Абараму Варкораму.

Самому на себя ставки правила разве не запрещают делать? Фу, кирон Абарам Варкорам, таким быть. А мнение автора вы узнаете уже завтра. В тоже время, в том же месте.»

Морай старался прочитать текст ровно, но не смог. То хихикал, то качал головой. Отгадывали зашифрованных адептов (Забава назвала сходу, прикрывая ладошкой рвущийся смех).

При упоминании Эрвина и его подвигов подколол друга, которому явно не нравилось такое внимание. Но при упоминании распоротых штанов противника в тексте обладатель титула «Разящий клинок» не удержал улыбки: «Он заслужил!».

Читая про Рина и Антуаша, Морай откровенно смеялся. Те смущенно улыбались. Рин ругал автора, Антуаш не стал комментировать. Просто поцеловал блондиночку, которая надулась при прозвучавших словах о своем хозяине.

Последний абзац, касавшийся меня, прочитал ровно, закусив губу, чтобы сдержать улыбку, лишь бросив озорной взгляд в начале и нахмурившись при фразе про исполнение порочных желаний хозяина. Чтение информации о ставках его опять повеселили.

После прочтения он оглядел всех вопросительным взглядом, но так как при последнем абзаце все отводили глаза, делая вид, что это не про меня, и обсуждать никто не спешил, подала голос я.

— Едко написано. И остроумно. Автор известен?

— Нет, — взял на себя труд ответить Антуаш. — Вестник подается магическим путем за ужином в столовой. На автора зуб уже у многих. Фаргус даже объявил награду тому, кто вычислит автора.

— Фаргус — это король академии, — шепнула мне Забава. — Он учится на последнем, шестом цикле.

Забава из всех была самая непосредственная. В эмоциях простая и прямая, она первая наехала на меня из-за Эрвина, но также легко отходила, и сейчас единственная из девушек вела дружелюбно.

Глава 13

— Выпуск ежедневный? — спросила я Забаву, но ответил опять Антуаш.

— Да. Этот автор умеет сделать новость из любой мелочи, — недовольно заметил он.

За разговорами как раз прошли отпущенные полчаса. Эрвин быстро переоделся и собрался. С ехидцей он предложил ребятам оставаться у него и чувствовать себя как дома. Но те сразу же засобирались. Морай вскочил тут же, Рин встал неохотно, Антуаш о чем-то задумался.

— Я пойду с вами, — сказал Рин.

— Так не хочется возвращаться к своим гарумиям? — усмехнулся Эрвин.

— Да ну их, — поморщился Рин. — Пусть одни спят. Я лучше с тобой потренируюсь. Что-то меня задел твой титул. Пора бы его оспорить.

Он сделал шутливый выпад в сторону Эрвина, тот улыбнулся. Антуаш, видимо, думал о том же, потому что ревниво сказал:

— Чтобы титул оспорить, надо тренироваться столько, сколько Эрвин. Я тоже пойду. Подождете, пока я переоденусь?

Парни кивнули, обратились к Мораю.

— Морай, ты как, с нами?

Морай скорчил гримасу.

— У меня доклад завтра по боевке. Из-за Уржины не успел, так что до утра придется над ним сидеть. Иначе Скоршень меня сожрет с потрохами.

Парни сочувственно похлопали его по плечу.

— Завел бы хоть одну рабыню заучку для этого, — проворчал Рин.

— Уржина никакую не потерпит, — твердо сказал Морай.

По реакции на последние реплики, я поняла, что такой разговор у них происходит время от времени. Надо же, есть еще магини, умеющие поставить всех на место. Или она такая сильная, или Морай такой слабый. Или влюбленный. Но какая разница? Если вот они, нормальные отношения! Я даже зауважала Морая и неведомую мне Уржину.

Я взяла на выходе свой узел, который примостила в угол в коридоре, постаралась не обращать взгляды ребят на него, и мы немного подождали, когда Антуаш к нам присоединится.

На улице было действительно темно и уже прохладно. Я поежилась, представляя, как гуляла бы все это время на улице в ожидании командатши. Парни быстро проводили меня до женской территории, где в главном корпусе общежития мне следовало ждать начальницу.

По пути объясняли назначение встреченных зданий, мы прошли мимо корпуса лечебницы и архива. Мимо главного здания тоже надо было пройти. И я удивилась количеству встреченных по пути адептов. Впрочем, часа отбоя еще не было. После него на территории было запрещено появляться. Что, конечно, почти всеми и всегда нарушалось хоть раз в жизни учебы.

Но правила старались соблюдать, поблажек не делалось ни для кого. Выгнать аристократов духу бы не хватило, но вот изощренное наказание придумать — очень даже. Про наказания (и особенно про их исполнение) того же Фаргуса, который по ходу был притчей во языцех для всех адептов, я наслушалась в первые же дни учебы по самую макушку.

И даже сейчас, ребята между собой, когда мне что-то показывали и объясняли, обращались друг к другу со смехом: «А помнишь, Фаргус…» и шло перечисление, Фаргус то-то и то-то, такое ощущение, что ни один уголок академии не остался без истории, связанной с Фаргусом.

Я даже на миг пожалела, что сегодняшний вестник обошелся без истории про него. Наверное, он очень забавный парень. По голосу идущих рядом ребят, я чувствовала уважение к старшему товарищу, восхищение, толику зависти и гордости от причастности к знакомству с ним.

Встретив пару раз в темных переулках шумных и не очень трезвых компаний адептов факультета боевой магии, я порадовалась тому, что мне хватило ума не отказываться от провожатых.

Тем более и плутала бы я в поисках общежития очень долго. Потому что шли мы коротким путем быстрым шагом около двадцати минут, по аллеям парка, сворачивая много раз по узким тропинкам и ныряя в кромешную темноту.

Наконец, мы подошли к женской территории. Эрвин указал на маячившее четырехэтажное здание среди деревьев.

— Это главный корпус, тебе туда.

Я кивнула, поблагодарила лично, потом попрощалась и поблагодарила остальных.

— Удачи, Нея Черемиха, — улыбнулся Эрвин, давая понять, что запомнил мое имя. — Хочешь совет? Тебе надо начать с самых азов магии, с ее теории. В библиотеке есть детские учебники, для магических школ. Не начинай со сложного. Тебе надо быстрее нагнать два месяца, что ты пропустила. Но магию здесь преподают для не новичков. Здесь растят боевых магов, а они уже приходят сюда подготовленными. Все остальные, так… для фона. И на их судьбу всем плевать.

— Спасибо, — поблагодарила.

Честно говоря, я не ожидала в первый же день ни помощи, ни советов. Была приятно удивлена.

— И не надейся здесь найти друзей, их у тебя не будет, ты не маг, не аристократка, для всех ты никто и звать тебя никак. Со мной и моими друзьями ты тоже будешь редко видеться и на какое-то особое общение не надейся, на дружбу тем более. Считай, сегодня у меня был день добрых дел, я отдал долг одному человеку. На этом наши пути разошлись, у нас разные миры, адептка. Это тоже понятно?

Да, поспешила я приятно удивляться.

— Понятно, — буркнула я.

Зачем только имя мое запоминал, столько усилий коту под хвост. Парни смотрели на Эрвина если и с удивлением, то тщательно скрытым, видимо, привыкли к выходкам друга.

— Можем сделать вид, что незнакомы, — предложила я.

— Это было бы неплохо, — согласился он. — Больше для тебя. Чтобы не тешить себя лишними надеждами. Но вряд ли осуществимо.

Он развернулся, пошел быстрыми размашистыми шагами в сторону поля для тренировок, его друзья поспешили за ним, попрощавшись и пожелав удачи, видимо, стараясь смягчить слова друга.

Но тем не менее и снисходительное «удачи» Антуаша и плутовское подмигивание Рина лишь подтверждали слова Эрвина, что не стоит забывать, что мы с ними находимся хоть и под одной крышей академии, но на разных ступенях иерархической лестницы. Но я и не собиралась забывать.

Глава 14

Я добрела до главного общежития. Комната команданта еще была закрыта, и я пошла бродить по территории, определенной под женские жилища. Внешне от мужской территории особо ничем не отличались, та же планировка, те же здания, только особняки окрашены в бледно-желтые цвета в отличие от серо-голубых мужских.

Но кусты и газоны выращены и ухожены одной рукой, а на окнах висели те же занавески с оборочками, что и на другой половине. То и понятно, ведь у магов-аристократов в покоях хозяйничали те же девочки. Вот у Морая, наверное, все по-другому. Впрочем, его невеста тоже могла похозяйничать в его покоях, почему нет? Может, они вообще вместе живут. Понятия не имею, насколько строго тут к этому относятся. Если учитывать наличие «рабынь», чем еще можно удивить нравы здесь обитающих?

Пока я меряла шагами освещенное пространство перед главным корпусом, приближался час отбоя, и адептки возвращались по своим покоям, бросая на меня любопытные взгляды. Наконец, послышался шум, и появилась процессия из впереди идущей женщины, в которой я без сомнения признала ту, кого я жду, и адептов, ее сопровождающих.

Внешне она ничем не походила на Фелисию, нашу экономку загородного поместья, в котором я основное время жила и работала служанкой, выбираясь лишь на редкое время в столицу. Но вот повадками, властными жестами и командным голосом, которым она направляла плетущихся позади нее адептов, склонившихся под тяжестью сумок, очень даже.

Адептов первоцикликов (если судить по их еще юным и довольно робким физиономиям), она нашла и впрягла по дороге от ворот в академию, нагрузив захваченными из гостей гостинцами и покупками.

Наша Фелисия была высокая и сухая, как палка. Эта дама была миниатюрной и крепенькой. Но гордо вздернутый подбородок и твердый взгляд не давал ни одного повода, чтобы усомниться в грозности этой пожилой магини. Она бросила на меня, как поравнялась, внимательный взгляд и сразу просекла ситуацию:

— Новенькая?

— Да, адептка Нея Черемиха, прибыла сегодня.

Пока я говорила, она успела распорядиться насчет вещей, выслушать меня, протянула руку за моим направлением и сделала жест идти за ней. Я быстренько сунула нужную бумажку в простертую длань и посеменила за энергичной дамой. Она прошествовала внутрь здания, открыла свою комнату, давая ребятам пройти и занести сумки. Мы же с ней остались у двери.

— Так, мальчики, поживее, что вы как пьяные улитки! Ногами перебирайте! Можно подумать, у меня там камни в сумках, а не воздушные пирожные от «Валькони и Ко».

— Можно подумать, — согласно пробасил один из пареньков, коренастый бородач.

— Адепт не знаю как вас там, уверяю, если бы мне надо было притащить булыжники, а не газовые платья и зефирные эколеры, я бы наняла кого покрепче и повыносливее. Кладите сюда, да аккуратнее, аккуратнее! Чай, не мешки с навозом таскаете… Мискари берн Флоризель, — это уже мне. — Можно просто кирия Мискари. Комната твоя в бараке номер два, но так как ты девица миловидная и сообразительная, долго там не пробудешь, так что заранее не отчаивайся. Мальчиков на женскую территорию не водить, порядок соблюдать, отбой в десять вечера, после этого по территории не шастать. Наказание вплоть до отчисления. Высокородным еще простят, вам — нет. Все, мальчики, свободны, на выход! — хлопнула она в ладоши. — На выходе не задерживаться! С женской территории быстрым шагом! Поймаю, заставлю неделю полы в общем туалете мыть.

Мальчики поклонились и со вздохом облегчения покинули корпус. Кирия Мискари пошла на выход, я за ней. Она шла по территории и давала указания.

— Чистоту в бараке соблюдаете сами, дежурство по очереди. Белье выдам, два комплекта на смену, но смена белья производится только для высокородных, остальные своими силами. Если будет денежка, отправлю к прачке. То же самое с банными принадлежностями — вам по минимуму, выкручиваетесь как можете. В городе могу посоветовать торговцев с хорошими скидками по всем вещам, что понадобятся — от хозяйственных, до ученических принадлежностей. Скажешь что от меня. Также помогу с рекомендациями, если хочешь подработать — швеей, посудомойщицей, той же прачкой — к чему умения есть.

— Спасибо, — искренне сказала я.

— Спасибо в карман не положишь, — хохотнула она.

— Но у меня нет денег, — растерялась я.

— Нужны мне твои деньги, — фыркнула командантша.

— А что же тогда?

— Девочки тебя просветят. Коллекцию я собираю. Если пополнишь — порадуешь меня, — уклончиво, но с ноткой нежности в голосе, говоря о коллекции, сказала она.

Окинула меня оценивающим взглядом.

— Впрочем, о чем я, ты же тут надолго не задержишься. Но на первое время моя помощь тебе лишней не будет. Или вдруг, останешься. Не захочет тебя никто, али сама не пойдешь.

— А что, так можно? — сразу загорелась я. — Я еще пока мало что знаю, но все в один голос уверяют, что нельзя.

— Отчего же. Если цель поставить, все можно.

Командантша уверенно пожала плечами.

— Только трудно и сложно это, все легкий путь выбирают. И правильно делают, — тут же заметила она. — Зачем сложности искать, молодость свою на борьбу тратить. От жизни надо брать все, что дает.

Она назидательно на меня посмотрела:

— Пусть со сложностями справляются те, кого боги обделили и забыли об их существовании.

Мы подошли к неказистому старому каменному зданию, требовавшему ремонта зим двести как минимум. Оно был двухэтажным, но невысоким. В противовес особняку Эрвина, потолки здесь были низкими, а окна маленькими. Несло от здания какой-то затхлостью, неухоженностью и сыростью, и я невольно поежилась.

Глава 15

Свет горел только на чердаке. Туда мы и направились во главе с кирией Мискари. Она подсвечивала дорогу магическим огоньком, летящим впереди нас. Мы зашли на чердак, который по размеру занимал почти половину всей площади этажа. Там было достаточно места, чтобы разместились кровати, столы и шкафы для адепток. Всего их было в комнате шестеро, и в ответ на приветствие командантши нестройным хором раздалось:

— Доброго вечера, кирия Мискари.

И все с любопытством уставились на меня. Я сразу заметила девушку, которую видела днем, как только приехала. Единственная из толпы бросившая в мою сторону сочувственный взгляд. Я широко ей улыбнулась, она мне в ответ.

Рядом с ней сидела миниатюрная брюнетка с озорным взглядом синих глаз. Она тоже приветственно мне улыбалась во весь свой щербатый рот, сверкая глазами прозрачной синевы сапфиров чистой воды.

— Принимайте новенькую. Вводите в курс дела, помогайте освоиться. Я на вас рассчитываю, — сказала командантша.

— Какую кровать выбираешь? — обратилась она ко мне.

Я указала на дальнюю свободную, и тут же на ней появились два комплекта постельных и скудный набор хозяйственных принадлежностей. Кирия Мискари кивнула и вышла, едва я успела ее поблагодарить.

Я подошла к кровати, присела, бросив рядом свой узел, и огляделась. Ко мне тут же подлетели дружелюбно настроенные блондинка и ее подруга брюнетка и уселись на кровать напротив меня. Остальные подошли по мере нашего общения.

— Солька, — представилась блондинка. — Солька Зимушка. Это потому что я зимой родилась. Бытовик, первый цикл.

— Сапа, — представилась брюнетка. — Это сокращенно от Сапфирка Рудницкая, я из рудников. Поэтому и факультет артефакторов, я в камнях хорошо разбираюсь. Второй цикл.

— Нея Черемиха. Хозяева поместья, где я была служанкой, нашли меня в кустах черемихи. Завтра первый день обучения на факультете целительства.

— А это Малка Блудницкая, — указали мне на подошедшую девушку с затравленным и грустным взглядом опущенных уголками к низу глаз. — Хозяйка в отместку за неразборчивость в связях мужа дала ей эту фамилию. Факультет зельеварения, второй цикл.

Я сочувственно посмотрела на девушку, прятавшую глаза. Нелегко ей, наверное, пришлось, раз хозяйка так ее ненавидела. Поэтому и сбежала сюда с радостью, как дар приобрела. Даже здесь лучше, чем с такой хозяйкой.

— Вирка Умная, — сама представилась девушка, которую я сразу обозначила для себя задавакой. — Целитель, первый цикл.

Точно такое же вызывающее выражение лица с задранным кверху курносым носом, было у Павлиники в нашем поместье. Она всегда задиралась, искала повод что-то покритиковать и навязать свою волю.

Девчонки же прыснули со смеху при ее представлении. Сапа, озорно сверкая глазами, пояснила мне:

— Она сама решила себе сменить фамилию. И представляется всем Умной, даже в документы потребовала внести изменения.

— Ну и молодец, — похвалила я девушку, отчего та зарделась. — Удалось?

— Я на полпути к этому, — важно кивнула она. — Кто-то принял, кто-то упрямится. Но я добьюсь своего!

Я уважительно на нее посмотрела. Несмотря на то, что видно что у девушки непростой характер, за то, что пытается сама изменить свою судьбу, а не прогибается под нее, она была достойна уважения.

Вирка, увидев мою реакцию, вздернула нос еще выше, как будто это было возможно, и победоносно всех оглядела. Девчонки переглянулись, но уже без насмешки.

Следующей представилась тихая, с бесцветной, белесой какой-то внешностью, девушка. При виде нее взгляду совсем не за что было зацепиться. На такую посмотришь, отвернешься и уже не вспомнишь ее лица. Голос ее был такой же бесцветный, тихий и ровный.

— Леся Соня, я сплю много, поэтому так прозвали, — прошелестела она еле слышно. — Менталист, первый цикл.

К целителю бы ее, подумала я про себя. Может и спать бы меньше стала. Неужели в академии никто не мог ее осмотреть? Хотя, кому надо, одернула я сама себя. Но про себя сделала заметку, что девушка явно нездорова, и при первой же возможности надо постараться затащить ее к хорошему целителю.

Последней представилась самый сторожил, неказистой внешности мрачная девушка.

— Донна Мрачная. Некромант, третий цикл. Я призраков вижу без призывания и допрос лучше всех устраиваю.

Я поежилась и отвела глаза. Бр-р, с моим даром лучше держаться от девицы подальше.

На меня сразу вылили ушат информации. Проговорили мы до самой поздней ночи. Первыми нас покинули Леся и Вирка, одна спать, другая заниматься. Донна, как самая старшая и больше всех знающая, чуть позже. Малка робко ушла за ней. А Солька и Сапа, будучи жизнерадостными и любопытными болтали без умолку, пока мы уже не стали зевать по кругу через каждое слово.

Пожелав мне, чтобы приснился суженый на новом месте, а утром я им поведала, кто мне приснится, они отправились по кроватям и тут же заснули. Я, хоть и устала и хотела спать, когда легла и закрыла глаза, от перевозбуждения множеством впечатлений за день, не смогла сразу уснуть и перебрала полученную информацию от девочек.

Кое-что о факультетах я уже знала сама от Фокси. Самый главный факультет — боевых магов. Потому что у них активная магия. К активной магии еще относили ментализм (воздействие на разум и эмоции) и бытовую магию. Иллюзии, яды и прочие ответвления магии учили на всех курсах, поэтому иллюзионисты выбирали факультет по своей магической силе. Были еще креаторы — на этом факультете учились те, кто имел способности работать с живой материи и что-то создавать, или делать копию.

С пассивной магией были факультеты целительства, некромантии (у нас в империи боевая была под запретом, только связь с загробным миром, общение с призраками и упокоение неуспокоенных соломон), укротительства (общение с магическими существами животного мира), изготовление артефактов, зельеварения. Еще ведующие (ищущие и видящие истинное) учились отдельно. Это все считалась слабой магией, почти не-магией. Ну, кроме целительства. Их уважали, конечно. Артефакторов, скорее тоже. Хороший артефакт — это сила.

Глава 16

Сначала я спросила, почему они все живут на чердаке и получила ответ, что все здание в нашем распоряжении, и если мне хочется, я могу поселиться в любой выбранной комнате. Каждая комната рассчитана на шесть коек-мест, только при этом там хватает места для одного шкафа на всех и одного стола под единственным маленьким окном. То есть естественного света там нет от слова совсем.

Самым освещенным местом являлся чердак, а также самым просторным и сухим, потому что здесь, опять же, в единственном помещении стоял камин. В остальных комнатах зимой царили сырость и холод. Единственным минусом было, что единственная уборная находилась на первом этаже, но девочки привыкли и приноровились. Здание было древним и возможно когда-то рассчитано на максимум человек и минимум удобств. Времена изменились, для аристократок построили жилье, соответствующее статусу, а эти здания, прозванные бараками, остались для простолюдинок.

В начале каждого цикла число девушек здесь увеличивалось, но надолго никто не задерживался. Вот и в этом году на начало цикла их было более двадцати, не прошло и двух месяцев, остались шестеро. Остальные были пристроены «рабынями» к магам.

Эту тему мне объяснили кратко, поскольку кое-что за сегодняшний день я уже поняла и сама. Подробно об этом пообещали рассказать на девичнике, который будет устроен в следующий выходной. Все равно я сейчас не запомню ни имен обсуждаемых адептов, ни пойму о ком речь, поэтому вся информация пройдет мимо меня. Лучше будет посплетничать, когда я буду понимать, о ком мне рассказывают. Я согласилась с доводами, и мы перешли к процессу обучения.

Поскольку у меня не было с собой никаких учебных принадлежностей, девочки любезно поделились со мной ими по минимуму. Потом меня обещали сводить в город за покупками. Я порадовалась, что со мной живет моя сокурсница, которая к тому же взяла фамилию Умная — значит, будет оправдывать ее всеми силами.

Вирка согласилась взять надо мной шефство на первое время, пока я не войду в режим обучения. Поделиться со мной конспектами пропущенных занятий, предупредив, что материала много. Хотя пока даются общие теоретические сведения и все не так сложно. Но это по ее мнению, я же не знала уровень ее подготовки, поэтому заранее предпочитала себя не обнадеживать, настроившись на трудную работу.

Также меня загрузили обсуждением предметов, преподавателей и сокурсников. Но у меня уже от имен пухла голова, и я забыла даже имена своих соседок. Поэтому эту информацию стала вообще пропускать мимо ушей, решив, что познакомлюсь со всеми по мере обучения.

Мне показалось я только закрыла глаза, как услышала, что меня зовут:

— Нея, вставай! Нея, подъем! А то опоздаем на завтрак. Нас ждать никто не будет.

Я еле продрала глаза, не понимая где я нахожусь и что за незнакомые лица передо мной. Еще пару дней назад все мои просыпания на протяжении последних лет были в каморке служанок поместья Литтерацев рядом с Лапрушей, с которой мы грелись друг о друга в сырые холодные ночи под тонким одеялом.

Лапруша тоже владела даром, причём активным, стихийным, огненным. Ей пришлось открыть мне эту тайну, чтобы не замерзнуть в зимние ночи. Помню, как зубы стучали от холода, и мы никак не могли согреться, а потом я проснулась от того, что мне тепло и хорошо, словно в каморке натоплено. Я открыла глаза и увидела тлеющие огоньки в камине.

— Что это? Откуда?

Лапруша сначала отнекивалась, называла какие-то глупые отговорки. Но, испугавшись, что я кому-нибудь расскажу, призналась в том, что владеет даром. И взяла клятву о моем молчании.

— Но как же так, почему? — не понимала я. — Все маги должны встать на учет и учиться управлять даром.

— Я не хочу, — отрезала она. — Я не хочу уезжать отсюда. Я не хочу, чтобы узнали о моем даре. Я не хочу учиться и работать на магов. Я хочу жить здесь.

Никакими доводами переубедить ее мне не удалось. Зато в самые холодные ночи, ее дар позволял нам согреваться. Лапруша была осторожна и старалась пользоваться им редко, чтобы никто не догадался.

Но это не спасло ее от последствий обладания даром. В ее случае выгоранием. Год назад она сгорела в огне своей магии. И вызванный из столицы хозяин потом долго нас отчитывал и читал лекции об опасности сокрытия дара.

От раздумий меня отвлек очередной окрик. На этот раз строгий Виркин.

— Нея, проспишь в первый день, учти, я откажусь от своих слов о шефстве над тобой.

Тут я все вспомнила и тотчас вскочила, быстро собираясь. Сборы у меня всегда были короткими. Чем их можно затянуть, если имеешь два платья, волосы привычно заплетаешь в косу отточенными за долгие годы движениями, а вещи сложены в котомку накануне?

Оставалось быстренько почистить зубы сажей из камина, спуститься вниз и умыться холодной водой из рукомойника. Да быстренько сделать остальные физиологические дела над выгребной ямой за низкой створкой незакрывающейся перегородки-дверцы. Все, как в худших домах простолюдинов, не имевшим доступ к бытовой магии.

Краем глаза я заметила в другом углу пятачок свободного пространства со стоящей бочкой воды — для мытья. По дороге в столовую девочки сказали, что в главном корпусе женского общежития, где живут небогатые и не самые родовитые аристократки, можно пользоваться общим душем на первом этаже. Там работает бытовая магия и есть горячая вода.

Конечно, это не порадует местных обитательниц и можно напороться на конфликт, но, тем не менее, официально разрешено, и раз в седмицу всей компанией девушки ходят туда помыться и постираться.

На завтрак мы припозднились, почти вся столовая была заполнена адептами. На нашу компанию косились брезгливо, лишь в свою сторону я ловила любопытные взгляды. Причину после прочтения вчерашнего вестника, я уже понимала. Меня рассматривают как новую зверушку и предмет ставок. Что ж, привыкнем и к этому.

Глава 17

На завтрак мы припозднились, почти вся столовая была заполнена адептами. На нашу компанию косились брезгливо, лишь в свою сторону я ловила любопытные взгляды. Причину, после прочтения вчерашнего вестника, я уже понимала. Меня рассматривают как новую зверушку и предмет ставок. Что ж, привыкнем и к этому.

Мы взяли подносы и друг за дружкой потянулись к стойке раздачи. Шедший навстречу адепт толкнул мирно идущую Сапфирку и презрительно бросил, громко, на всю столовую:

— Осторожно, паучиха!

Та смиренно опустила голову и попросила прощения.

— На себя посмотри, бородавочник, — тут же вступилась я за девушку.

Никогда не могла спокойно смотреть, как несправедливо обижают других, особенно за внешние недостатки. Да, я не сразу рассмотрела при знакомстве, пока девушка сидела, что тело ее было далеко от совершенства.

Сутулость наравне с отсутствием шеи придавало иллюзию имевшегося небольшого горба, отсутствие хоть сколько-нибудь женских изгибов и тонкие ручки и ножки из почти прямоугольного туловища придавало ей сходство с пауком. Но удивительное дело, ее веселые озорные синие глаза, необыкновенно жизнерадостная улыбка, веселый смех и неунывающий настрой сразу же заставляли забыть обо всех недостатках.

Необыкновенно красивая соломоной, которая проглядывала через сапфировые глаза — недаром девушку прозвали Сапфиркой, делали ее в моих глазах одной из самых привлекательных из встреченных девушек в академии.

Я догадывалась отчего у Сапы такая фигура, учитывая ее признание, что она с рудников, но предпочитала дождаться ее историю от нее самой.

Парень, которого я обозвала бородавочником — он и правда имел лишний вес и нос пятачком, что делало его похожим на дикую лесную свинью — чем вызвала чей-то смех над ним, тут же ощерился на меня.

— Че ты сказала? — навис он надо мной.

Напугал швею голым задом, ага, вспомнила я пословицу бабы Шартю, и усмехнулась. Чем вызвала еще большую злость к себе.

— Да я тебе…

— Что? — влезла строго Вирка. — Применение магии на территории академии запрещено.

Бородавочник бросил на нее короткий негодующий взгляд и повернулся ко мне, зло прищурив глаза:

— Я тебя запомнил.

— Я тебя тоже, — холодно ответила я.

— Встретимся, — многообещающе заверил он.

— Зря ты, — шепнула мне Сапфирка, когда он отошел. — Ничего бы не случилось, я привыкла.

— Ты мне потом расскажешь, что это было, — зашипела я в ее сторону, подвигаясь к стойке.

— Поздравляю, адептка Черемиха, — раздался голос, заставивший меня вздрогнуть. — Вы нажили первого врага, еще не приступив к учебе.

Я покосилась в ту сторону, откуда доносился голос. Недалеко, за пару столов от прохода, сидели Эрвин, Антуаш, Рин и Морай. И, по-видимому, имели счастье наблюдать всю сцену. Эрвин, влезший с поздравлениями, смотрел строго, Антуаш сохранял равнодушно-серьезный вид, на лице Рина блуждала шкодливая сдерживаемая улыбка. Морай вяло ковырялся в тарелке, бросив на меня лишь один ничего не говорящий взгляд.

— Переживу, — буркнула я и поспешила вперед, не оглядываясь.

Он мне вчера сказал, что мы незнакомы? А если незнакомы, с кем мне здороваться?

Получив наконец еду, мы кое-как пробрались за пустующий в самом дальнем углу столик. Когда мы приступили к еде, половина адептов уже покидала столовую, и Вирка нас поторапливала, сама не в силах усидеть на месте. Так спешила на занятия, боясь опоздать. Опоздания тут строго не приветствовались, адепт становился мешком для битья и предметом высмеивания преподавателя на все занятие.

— Кто этот бородавочник? — спросила я у Сапы, пока мы ели вполне себе вкусную и сытную кашу с фруктами.

— Руст, один из третьей четверки боевых магов, — скривила губы Сапфирка. — Не надо было тебе привлекать к себе его внимания. Не делай так больше.

— Если ты думаешь, что я буду молчать, когда кого-то будут оскорблять или обижать, ты совсем меня не знаешь, — предупредила я.

— Тогда тебе с твоим характером стоит поскорее найти покровителя, — кисло сказала Сапа. — И раз уж враг у тебя уже из третьей по силе четверке, то остается только обратиться ко второй или первой. Вторую ты уже сегодня видела. Тот, кто тебя поздравил — Эрвин, второй из четверки Антуаша. Первая четверка пока отсутствует.

— Обойдемся своими силами, — оптимистично сказала я. — Стать чьей-то рабыней я совсем не спешу.

Сапфирка бросила на меня внимательный взгляд, но времени препираться уже не было. Мы быстро побросали подносы с грязной посудой в окно кухни. Единственные, надо заметить, из адептов. Все остальные оставили на столах, видно, за ними убирались. И поспешили к выходу.

На выходе меня специально задела плечом какая-то адептка из благородных. Я оглянулась, она смотрела на меня с неприязнью, как будто я ей уже где-то перешла дорогу. Но ее лицо мне было незнакомо.

— Извините, кирия, — по привычке извинилась я.

— Смотри, куда идешь, — бросила она мне.

Я отвернулась и поспешила уйти. Не хватало мне еще одного конфликта, еще одного врага с утра. К тому же, бойкая я была, только когда дело касалось других. За себя постоять не умела, да и воспитывают служанок в покорности и подчинении хозяевам жизни.

Первыми двумя парами, к счастью, были общие для первого цикла лекции истории. Их вела профессор Зиннерия, магиня средних лет с умным цепким взглядом.

— Для того, чтобы подойти к теме первой мировой войны, в ходе которой боги наградили людей магией, чтобы противостоять угрозе со стороны других магических рас, теме, которой мы уделим почти половину лекций первого семистра, давайте вспомним предпосылки и причины войны. На прошлой лекции мы говорили о противостоянии богов на тот этап времени. Кратко повторим.

Мы еле успевали записывать, в аудитории раздавался только скрип пера. Я даже не успела толком рассмотреть своих одноцикликов.

Тема была интересная. Я любила историю. Кроме описаний сражений и всяких военных премудростей, которые сопутствовали этим периодам. А вот все, что про отношения богов, про сотворение мира, про другие расы — это все было сродни сказкам и легендам, будило интерес и любопытство.

Глава 18

Самой первой (и к слову, долгое время единственной) расой в нашем мире, который для всех назывался Дадгард, как ни странно, были люди. Почему как ни странно? Потому что впоследствии мы оказались самой уязвимой расой, которой пришлось бороться за свое выживание и отстаивать свое право на силу.

А случилось все из-за ссоры богов. Раньше пантеон насчитывал двенадцать богов. Самым древним и главным был бог хаоса и порядка, который и создал мир Дадгард — Садос. Следом шли брат и сестра, богиня жизни (впоследствии и плодородия) Дария, бог смерти — Ловец. Две сестры, разные как день и ночь и также дополняющие друг друга, богиня разума — Ема и богиня страсти — Траша. Супруги бог войны Армар и богиня раздора Эруда. На том же уровне пьедестала находилась богиня сочувствия Нелеин и бог веселья и удовольствий Энеил. Далее по ранжиру шли бог возмездия Громаш, бог удачи, впоследствии и покровитель торговли Жатикус, и лично знакомый мне Фокси.

Далее с развитием потребностей людей появлялись дети этих богов, богиня, покровительствующая роженицам, бог, покровительствующий целителям и так далее. Даже бог домашнего очага был какое-то время, пока у людей были проблемы с разжиганием и поддержанием огня в доме. Но все эти боги лишь были некими покровителями той потребности, которая возникала на тот или иной момент. Служили посредниками между людьми и богами основного пантеона, и особой силой, влиянием, а, значит, и ролью на высшем пантеоне они не обладали.

Некоторые имена богов, как и их почитание, сохранились. Как, например, бога целительства Целиния, оставшимся покровителем целителей. Другие претерпевали изменения в силу эволюции, как, например, подобно Жатикусу, соединившему несколько функций. Богиня Семия, покровительствующая роженицам стала и хранительницей семейного очага, под которым уже подразумевался микроклимат в семье, а не буквально огонь в доме. В общем, некоторые уходили в безвестие, другие, наоборот, набирали силу.

Так, например, Гидеус, изначально имевший мало функций как покровитель охотников, со временем превратился в соперника бога войны Армара, так как перетянул на себя часть его функций. Он стал покровителем оружейников, а следом за ними и кузнецов, так как все это было взаимосвязано. Затем он стал и покровителем воинов. Если Армар отвечал скорее за доблесть воинов, то есть ближе к агрессии и кровожадности, то Гадеус стал их защитником и покровителем.

Ему молились за спасение воина его матери, жены и дети, сами воины перед битвой. Просили благословление для оружия и защиту от того же, только противника. А впоследствии Гидеус отвоевал за собой и покровительство боевым магам. Таким образом заняв почетное место в главном пантеоне богов.

Почему же остальные боги такое допустили? И тут мы приходим к главному, ведь именно Гидеусу отведена одна из главных ролей в конфликте богов и причины, впоследствии приведшей к возникновению новых рас, а затем и первой мировой войне.

Итак, жили боги не тужили, а мир Дадгард населяли люди, обычные, и магии в том мире было только то, что происходило от богов. Строго говоря, такого понятия не было вовсе, а исходящее от богов было божьей волей. Но случилось так, что богиня сочувствия Нелеин влюбилась в бога войны Армара. Который до этого времени жил-поживал себе мирно и спокойно, если только это можно применить к богам войны и раздора, со своей супругой Эрудой.

До поры до времени любовь Нелеин оставалась безответной, пока взрывные и эмоциональные супруги Армар и Эруда не рассорились так сильно, что Армар на время ушел от любимой жены к Нелеин. И которая родила от него сына, названного Гидеусом.

Прогневалась Эруда очень сильно, и когда неверный Армар захотел вернуться к любимой, долго его не принимала. Чтобы заслужить прощения у супруги, Армар сделал ей небывалый подарок.

Он не смог подарить ей ребенка, но создал их собственных детей, их народ, новую расу — демонов. Созданные на основе человека, они обладали сильными его сторонами и были лишены слабых.

Какие сильные, а какие слабые стороны, решали Армар и Эруда. Соответственно, демоны обладали всеми сильными сторонами идеальных воинов: физической силой и дополнительными функциями и бонусами для идеальных воинов в виде трансформации для боя в клыкастых, крылатых, когтистых тварей с кожей, защищающей получше любой брони. Изворотливых, умных, хитрых лживых, лишенных сострадания, жалости и любых других чувств, кроме тех, что вызывают кровожадность и агрессию.

Такое самоуправство вызвало понятное возмущение в стане пантеона богов, «свои» расы захотели все, ну или почти все. Пока Садос не навел порядок в образовавшемся хаосе экспериментов других богов с человеческой природой и магией. Но было уже поздно, в мире Даргард появились новые расы и куча магических созданий животного мира — следствие удачных и не очень экспериментов и их последствий расшалившихся и увлекшихся богов.

В итоге, вследствие учиненного безобразия возникли новые расы: бог смерти Ловец попытался создать клан идеальных убийц, вампиров, бессмертных и кровожадных, пополняющих его царство мертвых и выполняющих его личные приказы.

Вечно соревнующаяся с ним богиня жизни Дария не стала создавать в противовес новую расу, а повлияла на созданную Ловцом. Вампиры стали условно бессмертны, их мог убить солнечный свет, теперь они могли творить свои дела только под покровом ночи. Кровожадность стала их проклятием, убивая жертву высасывая из нее кровь, они не наслаждались этим, а чувствовали муки и агонии жертвы. А кровь жертвы, служившая им пищей, стала и ядом, отравляя их на то время, пока не выведется из их организма.

Богиня страсти Траша создала расу эльфинджелов — прекрасных созданий-искусителей ослепляющих и услаждающих взгляд своей идеальной красотой и внушающим всем остальным страсть. Никто не мог противиться их чарам (хотя большинству хватало и внешности, чтобы стать рабом поклонения эльфинджелу и или эльфинджейке).

Ее сестра, вечная соперница и подруга, богиня разума Ема, также, как и Дария, внесла свою лепту в планы соперницы. Эльфинджелы не имели власти над истинной любовью. Те, кто по-настоящему любил, сохраняли разум перед искусителями.

Глава 19

Энеил, бог веселья и удовольствий, создал тех, кто наделен всеми талантами для развлечений. В этих усовершенствованных созданиях сочетались таланты всех искусств: музыкантов, танцоров, певцов, художников, поэтов, артистов, ораторов, сказителей и так далее. Он наделил их идеальным вкусом, тягой к веселью, искрометным юмором, неиссякаемой энергией, сражающим наповал очарованием и убойной харизмой. Назвав их в честь себя энеилами, он забыл привить им скромность и самокритичность, умеренность и снисходительность к ближнему. Потому энеилы вышли высокомерные и презирающие представителей других рас, находящие удовольствие только в общении друг с другом.