Не забывай меня

Глава 5

— Черт побери, неужели ты ответил на звонок, — сказал Майк, когда на следующий день я взял трубку. — Деб сегодня раз пятьдесят просила меня позвонить.

— У меня выходной, что ты хочешь? — я зевнул и сунул ноги в тапочки, чтобы пойти проверить почту, потому что забыл посмотреть вчера. Как только я вышел на улицу, я пожалел об этом. Черт, было холодно.

— Деб готовит лазанью. Хотел узнать, не хочешь ли ты зайти попозже.

— Лазанья, да? Не знаю. Звучит подозрительно, как жалкое приглашение.

— Да ладно, тебе не мешало бы поесть. Кроме того, у нее есть друг, с которым она хотела тебя познакомить…

— И вот оно, пожалуйста, — цыкнул я. — Никогда не думал, что ты меня подставишь. Как холодно.

— Что холодно, так это твоя кровать. Я просто пытаюсь помочь своему другу.

— Мне не нужна никакая помощь.

— И мне опять придется смотреть, как ты в очередной раз ждешь у Джо, когда этот парень войдет…

— Я не жду, — сказал я, закатывая глаза и вытаскивая толстую стопку конвертов из почтового ящика. Ну да, я не проверял его всю неделю. — Вот что я тебе скажу, позвони ребятам, и мы как-нибудь вечером сходим в бар.

— Да? Я готов к этому. О, и я хотел спросить тебя…

Все, что он начал говорить, вошло в одно ухо и вылетело из другого, когда я поднял глаза и увидел Рида, идущего по моей улице. Он, очевидно, уже заметил меня, потому что на его лице была улыбка, когда он махал в мою сторону.

— Олли? — позвал Майк. — Ты слышал, что я сказал?

С почтой в руке я помахал Риду, чтобы он подошел, и когда он переходил улицу, я сказал:

— Э-э, Майк, я перезвоню тебе.

— Подожди, ты придешь сегодня вечером?

— Позже, — сказал я и нажал отбой, когда Рид вышел на тротуар. Без шапки было видно, что его густые темные волосы начали отрастать. — Эй. Ты нашел меня.

— Я был тут по соседству и все такое, — пошутил он. — Просто решил подышать свежим воздухом.

— Да? — я приподнял бровь. Одетый в темные джинсы, которые сидели немного свободно на бедрах, рубашку с воротником и легкую куртку, Рид не выглядел так, как будто кто-то решил прогуляться. Но из-за того, что его нос и щеки были розовыми от холода, казалось, что он был уже какое-то время на улице.

— Да, — его взгляд упал на мою одежду. — Ты только что проснулся?

Я посмотрел на выцветшую синюю футболку и спортивные штаны, в которых заснул, когда вернулся домой вчера поздно вечером. Я, вероятно, выглядел очень помятым, и непонятно было, что у меня с волосами. Проведя свободной рукой по спутанным прядям, я сказал:

— Попался.

— Поздно лег, да? Работа или развлечения?

— Уверен, ты знаешь ответ на этот вопрос, — сказал я.

— Я подумал, может, ты примешь мое предложение поиграть в боулинг.

— Я и не думал, что пойду без тебя, — слова прозвучали необдуманно, но, когда они вырвались, это не показалось мне такой уж безумной идеей.

— Это было бы здорово. Я имею в виду, до тех пор, пока ты не решишь, что это какое-то благотворительное дело.

Он сказал это как шутку, но за беззаботным тоном, казалось, скрывалась правда. Эта мысль показалась мне смешной, и тогда я понял, что, возможно, он был так же одинок, как и я, по разным причинам.

— Нисколько. Мы должны это сделать.

— Да?

— Несомненно.

Облегченное выражение лица Рида стало тревожным.

— Слушай, прости, если это показалось странным, просто... сейчас я чувствую всех чужими. И я знаю, что мы не знаем друг друга, но... — он прикусил губу. — Ты единственный человек, который мне знаком.

Это было смешно, как сильно мое сердце трепетало от его слов, даже когда моя голова пыталась напомнить мне, что я имею дело с человеком, у которого была черепно-мозговая травма и у которого перевернулся весь его мир. «Не самый подходящий момент для обморока, Олли».

Рид потуже запахнул куртку, и только тогда я понял, как чертовски холодно, и, я как последний засранец, оставил его снаружи замерзать. Не говоря уже о том, что я сам был в тонкой футболке.

Вспомнив о манерах, я кивнул головой в сторону дома.

— Хочешь войти?

Губы Рида изогнулись в благодарной улыбке, и когда он кивнул, у меня в животе все перевернулось, я закрыл почтовый ящик и направился к входной двери.

— Будь осторожен на этой ступеньке, — сказал я, пиная шаткий кирпич на третьей ступеньке. Рид обошел его, а я открыл дверь и отошел в сторону, пропуская его вперед.

Он вошел осторожно, как любой незнакомец, входящий в чужой дом. Видеть его там, идущим по коридору, было совершенно нереально. Удар судьбы, который заставил Рида прийти в мой дом прямо сейчас?

Он остановился там, где коридор переходил в гостиную, и я был благодарен в тот момент, что не был холостяком неряхой. Минимум декора, несколько удобных серых кресел, большой диван, стеклянный журнальный столик, телевизор и развлекательный центр. Ничего на стенах, кроме абстракции в массивной раме, которая висела над диваном. Чисто. Просто.

— У тебя здесь классно, — сказал он.

— Ничего особенного, но это мой дом.

— Мне нравится, — его руки исчезли в карманах куртки. — Я думаю, что у меня, должно быть, была работа декоратора или что-то в этом роде, потому что ничто из этого не похоже на то, чего мне бы хотелось. Я имею в виду, это красиво, но... не по-домашнему, если, конечно, это имеет смысл.

— Здравый смысл. Могу я предложить тебе кофе или что-нибудь еще?

— О, я не пью кофе, просто воды, было бы отлично.

«Не пьет кофе...?» Похоже, никто не догадывался, что он любитель латте.

— Раз вода, значит, сейчас будет вода.

— Спасибо, — сказал он, просматривая мою коллекцию фильмов, на одной из полок развлекательного центра. — Кстати, вчера я искал в интернете «Человека-паука». В итоге, закончилось все просмотром фильма.

— Да? И?

— Неплохо. Но я все еще настаиваю, что если ты собираешься стать супергероем, то Супермен — это верный путь.

— Не думаю, что кто-то с тобой не согласится, — сказал я, подавая ему воду со льдом и направляясь на кухню, чтобы наполнить кружку свежесваренным кофе. Когда я вернулся, Рид все еще стоял на том же месте и потягивал воду. Я указал в сторону дивана.

— Диван не кусается, знаешь ли.

— О... точно. Конечно, — сказал он, обойдя кофейный столик и присев посередине дивана, в то время как я сел в кресло.

Поднеся кружку к губам, я сделал глоток и сказал:

— Итак…

— Итак… — он взял одну из рамок на кофейном столике. — Это ты и твоя семья?

— Да.

— Ты единственный ребенок?

— Единственный.

— Они живут где-то поблизости?

Я покачал головой.

— Нет, тут я один.

— Ты не слишком откровенен, не так ли? — подразнил он. — Где они сейчас живут?

— Их уже нет. Они умерли, когда мне было семнадцать.

Рид захлопнул рот и снова посмотрел на фотографию.

— Чувствую себя полным идиотом. Прости.

— Все нормально. Это было очень давно.

— Если ты не возражаешь, я спрошу, как они…

— Умерли? Автомобильная авария.

Голова Рида взлетела вверх.

— Водитель грузовика был слишком долго в пути. Заснул за рулем. Он свернул на нашу полосу раньше, чем мой отец успел увернуться, и врезался в нас.

— Черт, Олли, — Рид поставил фотографию обратно.

— Так что я знаю, каково это — просыпаться и не знать, кто ты. Несколько дней я ничего не помнил, и даже когда мои воспоминания вернулись, я молил Бога и всем сердцем желал, чтобы все забыть.

Он был тих в течение долгого времени.

— Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через все это.

— Все хорошо. Заставляет тебя быстро повзрослеть.

— Поэтому ты решил заняться медициной?

— Наилучшее предположение.

— Если я задаю слишком много вопросов, ты можешь предложить мне заткнуться.

— Полагаю, на данный момент у тебя много вопросов, — усмехнулся я.

— Это правда.

— Ну, тогда задавай.

— Да? Ты сам напросился, — сказал он, сделал глоток воды и откинулся на спинку дивана, положив одну руку на спинку. — Почему ты решил стать парамедиком? Почему не медбратом или врачом?

— Думаю, решение было принято за меня в ночь аварии. Меня бы здесь не было, если бы не женщина, которая добралась до меня первой. Она смогла вытащить меня из машины до того, как она загорелась. Она спасла меня. Оставалась со мной. Дала мне шанс. Вот и я хочу быть первым на сцене, кто попытается дать шанс кому-то другому.

— Как мне? — сказал Рид, слегка улыбнувшись.

— Как тебе.

— Это довольно смело. Тебе когда-нибудь бывает страшно?

— Все время.

«Особенно когда я увидел раздавленную кем-то красную Mazda3…»

— Не думаю, что когда-нибудь смогу работать в медицине. Я бы, наверное, упал в обморок при одном виде крови.

— Ты не поверишь, но это очень часто бывает, — сказал я, проведя рукой по волосам. Тогда мне пришло в голову, что я все еще в пижаме, со спутанными волосами, черт возьми, в то время как Рид сидел на моем диване в идеально отглаженных джинсах. Ну ладно. Слишком поздно. Я кашлянул, чтобы прочистить горло, и сделал еще один глоток кофе, прежде чем сказать:

— Мой приятель, Майк... это был его первый день на работе, и нас вызвали — падение с высоты. Итак, мы добрались туда, парень довольно сильно порезал щеку, когда упал. По подбородку и шее текла кровь. Обычно рваные раны на лице кровоточат как сумасшедшие, так что это выглядело намного хуже, чем было на самом деле. Я отправил Майка за дополнительными перевязочными материалами, а потом узнал, что его рвало везде. У каждого кустарника, по тротуару. Думал, он никогда, никогда этого не переживет.

— Со мной было бы так же, — Рид громко рассмеялся. — Укол иглой, и я в ауте.

— Да, тогда тебе лучше продолжать учить своих школьников, — «Ох. Опять. Остановись. Иногда лучше жевать, чем говорить». — Я имею в виду... если ты когда-нибудь вернешься к этой работе. Черт, прости.

На его лице отразилось замешательство.

— Откуда ты знаешь, что я это делал? Учил школьников…

— Ты мне сказал. В тот день... — я жестом указал в его сторону, и понимание появилось в его глазах.

— О. Так вот, о чем мы говорили? О моей работе?

— Ммм... Ты сказал, что преподаешь уже несколько месяцев, и для тебя они казались сущим наказанием.

— Да, — он подался вперед на диване, упершись локтями в колени. — Позволь мне все прояснить. Мы никогда раньше не разговаривали, но я жаловался тебе на свою работу?

— Честно говоря, у тебя было дерьмовое утро, — пожал я плечами. — Автомат с латте был неисправен.

Рид посмотрел на меня так, будто я сошел с ума, а потом начал хихикать, сначала тихо, а потом громче, пока хихиканье не перешло в истерический смех. Я не понимал, что он нашел в моих словах смешным, но его смех был заразителен, и я улыбнулся. Независимо от причины, было приятно видеть, как он смеется.

— Не знаю, почему я смеюсь, — сказал он, кашляя и пытаясь взять себя в руки. — Я знаю, что это совсем не смешно. Мне просто кажется странным, что мой день был дерьмовым из-за якобы ужасных школьников и сломанной кофе-машины. Что она сделала, плюнула в меня, когда я проходил мимо нее или что?

— Я почти жалею об этом. Тогда того, что произошло после, можно было бы избежать, — я закрыл рот и провел рукой по лицу. Очевидно, я не хотел, чтобы это прозвучало так, как вероятно, звучало для ушей Рида, и я попытался прояснить. — Я имею в виду, что ты не попал бы в аварию…

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, Олли, — сказал Рид с пониманием в улыбке. — Но, думаю, это привело меня к чему-то еще, что меня заинтересовало. Что-то личное.

«Личное, да?» Ставлю пять баксов, что слово гей вылетит у него изо рта следующим, но так как я был готов к этому, я сказал:

— Ты можешь спросить меня о чем угодно.

Он опустил взгляд на стакан, который перекатывал между ладонями.

— Почему ты навестил меня в больнице?

«Окееей, это не слово гей». Вместо этого он задал единственный вопрос, на который я не хотел отвечать.

— Ты так поступаешь со всеми, кому помогаешь? — продолжал спрашивать он.

Я хотел солгать, сказать ему, что я всегда пробираюсь в палаты пациентов, чтобы навестить их, но, когда я увидел искренность в его глазах, то не смог скрыть правду.

— Ответить честно? — спросил я, и он кивнул. — Нет… Нет, я никогда не навещаю пациентов после того, как мы привозим их в больницу, — и, прежде чем он смог задать вопрос, который, как я знал, был на кончике его языка, я добавил: — Иногда я интересуюсь о них другими способами. Например, звоню в скорую, и, если моя подруга берет трубку, она дает мне краткую информацию о состоянии пациента. Но я не должен этого делать, потому что это нарушение частной жизни больного.

Рид приподнял брови.

— Это так?

— Да.

— И в день аварии мы впервые заговорили?

— Да.

Он потер лоб, словно погрузившись в глубокие раздумья, и до него дошло, что я сказал.

— Тогда я ничего не понимаю. Не пойми меня неправильно, но... почему ты был в моей палате, когда я проснулся?

— Потому что… — я не мог подобрать слов. — Ты должен понять, я видел тебя каждый день. Ты всегда приходил в одно и то же место, к Джо, и брал свой ежедневный латте — да, ты пьешь кофе. И я не знаю, как сказать, Рид. Нет, мы не знали друг друга, но мне казалось, что я знаю тебя. Ты был мне знаком. И когда я ответил на сигнал и увидел, что это ты попал в аварию… Я должен был знать, что с тобой все будет хорошо, когда я уйду, и не важно, что это будет неправильно.

Рид не двигался, не моргал. Просто смотрел на меня, пока обдумывал мои слова. Или, может быть, он видел другое сквозь то, что я сказал ему, о чем не нужно было упоминать. Но потом он кивнул и посмотрел на стакан в своих руках.

— Я ценю это, Олли. Мне кажется, я бы сделал то же самое для тебя, если бы мы поменялись местами, — он подошел, поднес стакан к губам и остановился. — Подожди. Ты сказал, что я пью кофе?

Я не мог сдержать смех и поднял свою кружку.

— Только латте каждый день. Ты вообще пробовал кофе в последнее время?

— Нет. Я просто предположил, что не люблю его.

— Не хочешь попробовать?

— Э-э... я попробую в другой раз, — сказал он и допил воду. — Итак... у тебя были какие-нибудь планы на сегодня, кроме как отвечать на все мои вопросы? Полагаю, тебе, наверное, нужно работать, да?

— Нет, у меня сегодня выходной. Несколько вещей, я думаю, которые мог бы сделать, но обычно я расслабляюсь и ничего не делаю.

— И тут такой я, чертовски тебя достал, — Рид поднялся на ноги.

— Куда ты направился?

— Думаю, я отнял у тебя достаточно времени.

— Что? Нет, останься, — и тогда, прежде чем я понял, чем это все может закончиться, я спросил: — Как ты относишься к пицце? И может быть, кино? Обещаю, у меня в заначке есть кое-что получше «Человека-паука».

— Ты хочешь, чтобы я остался? — нахмурившись, сказал Рид.

«Черт возьми, да». Но сейчас не время для такого большого энтузиазма.

— Конечно. Никакого давления, но ты выглядишь так, будто тебе самому не помешало бы подкрепиться.

Рид жевал губу, пока спорил сам с собой, и мне было интересно, что заставило его захотеть уйти. Он чувствовал, что слишком надавил на меня? Или, что еще хуже, он думал, что я к нему пристаю?

— Если ты уверен…

— Я уверен. Но есть кое-что важное, что мы должны обсудить, если ты останешься.

Рид снова уселся на диван.

— И что же это?

— Пепперони или сосиски?