Нечаянная ночь (СИ)

Глава 7

ВОСКРЕСЕНЬЕ.

Одна мысль бесконечно, неотступно кружила в голове, давя на виски, вытесняя всё прочее — что ж так хреново-то?! Приоткрыв глаза, Алекс снова зажмурился. Свет, пробивающийся сквозь неплотно задернутые шторы, казался оглушающим, добавляя разрушительных нот в несмолкающий гул в голове. К головной боли добавлялось мерзкое ощущение во рту. Судя по всем признакам, окрестные кошки дружно слетели с катушек и всю ночь испражнялись во рту господина Вишневского. Он попытался сглотнуть, но, ставший похожим на наждачную бумагу, язык не нашёл такой возможности. Вода! В номере точно где-то была вода. Должна была быть. Однако, беглый взгляд не выявил никаких признаков живительной влаги. Оставался самый очевидный выход и, неловко сползя с кровати, Алекс направил стопы в ванную. Он успел сделать несколько больших, жадных глотков воды из под крана, когда в дверь осторожно постучали,

— Александр Дмитриевич, простите за беспокойство, но завтрак заканчивается через десять минут. Вы спуститесь?

Голос Сони привычно был полон энтузиазма.

— Спасибо, я не голоден. — с заметным трудом прохрипел Алекс, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы девушка убралась.

— Тогда, может, принести вам кофе? — не сдавалась Сонечка, заботливость которой он явно недооценил.

— Нет, ничего не надо. У меня всё есть в номере: кофе, чай…

Алекс не был уверен в том, что это действительно так, но потребность избавиться от слишком дружелюбной сотрудницы дозволяла некоторые допущения. Вишневский поймал себя на мысли, что повези Сонечке родиться лет на пятьдесят раньше, она точно стала бы лидером партячейки или возглавила районный партком…

— Аааа, ну ладно. — Прозвучало из-за двери немного разочарованно. Алекс облегченно выдохнул, но через секунду девичий голос снова вернулся. — Ой, чуть не забыла напомнить — номер надо освободить до двенадцати. Но, если хотите, я могу попросить продлить его для вас…

— Спасибо, Соня, ни-че-го не надо! — с трудом сдержал раскалявшееся раздражение мужчина.

— Ну, тогда хорошего дня! — наконец сдалась активистка. — Надеюсь, у вашей девушки всё будет в порядке.

Последняя фраза девушки смахнула с Алекса остатки сонливости. Да твою ж мать! Разом врубившийся в голове красный разогнал пульс до сотни в пару секунд. Алекс тяжело, медленно выдохнул, пытаясь удержать в узде набирающее обороты волнение. Размытое воспоминание о вчерашнем вечере, больше похожее на обрывки бредового сна, внезапно предстало перед Вишневским во всей красе, с размаху ударив в виски тяжестью случившегося. Николь едва не утонула! Её маленькое тело, распластавшееся на узкой полоске песка, искусственное дыхание, скорая… Они назвали номер больницы, в которую её отвезли? Алекс не помнил. Кажется, он рвался ехать следом, но Глеб отобрал ключи от тачки, уверяя, что в таком состоянии, ни за руль, ни в больничную палату к девушке, ему нельзя. Алекс поморщился, вспомнив, как пытался отобрать ключи у приятеля, в результате оказавшись на мокром песке…

Воспоминания наплывали неровными обрывками, смешиваясь и путаясь. Внезапно перед глазами всплыло лицо Алисы. Поджатые губы, внимательный взгляд… Она что-то сказала…Что-то важное. А может обидное? Расторможенная память охотно раскручивала перед Алексом ленту вчерашних событий. Безумный поцелуй в лесу, который он, то ли выторговал, то ли силой вырвал у перепуганной девушки, оставаясь не совсем чётким воспоминанием, в любом случае не делал ему чести. То, что Алекс был пьян в хламину, возможно и делало ему поблажку, но ни в коей мере не извиняло безобразного поведения. Чего уж там, он готов был перейти все границы, одержимый желанием, подогретым ударной дозой спиртного. Ситуация выглядела гадко. Наверно и для неё тоже…

Прервав сеанс самоистязания, в дверь снова постучали,

— Обслуживание номеров, месье Вишневский. — Сообщили из-за двери голосом Будашева.

— Иди к чёрту! — Искренне откликнулся Алекс, торопливо обыскивая номер в поисках носков.

— Вот зря ты так, — фраза звучала укоряюще, — Я ж к тебе со всей душой! Кофе вот принёс…

Пришлось открыть ему. Вид Вишневского в одном носке чрезвычайно развеселил приятеля.

— Оу, смотрю ты уже при полном параде.

Глеб ловко пристроил чашку с кофе на прикроватную тумбу и прошелся по номеру, заглянув в окно.

— А у тебя вид лучше. Прямо на озеро… — между делом заметил он и снова взглянул на хозяина номера. — Я возвращаюсь в город. Могу подбросить тебя до больницы, если сам не в кондиции…

— Нет, я в порядке. — Покачал головой Алекс, в один глоток разделываясь с кофе. — Доберусь сам. — Вспомнив недавние сомнения, уточнил, — Ты не помнишь номер больницы, в которую увезли Николь?

Само собой, Будашев помнил. И даже успел с утра позвонить в больницу, справиться о состоянии девушки.

— Она в порядке. Ночь продержали в реанимации, но утром перевели в обычную палату. — Рассказал Глеб, поглядывая на часы. — Ладно, если ты не едешь со мной, то я, пожалуй, буду выдвигаться. Удачи тебе в больнице…

— Спасибо за кофе!

Бросил Алекс уже стоящему в дверях приятелю, обшаривая дорожную сумку в поисках расчёски.

— Увидимся. — Кивнул Будашев…

…Среди нескольких высотных корпусов больницы, найти нужный оказалось непросто. Пройдя обязательную процедуру допроса на входе и долгих объяснений кем он приходится больной, Алекс наконец оказался на нужном этаже, тут же столкнувшись с очередной неприятной неожиданностью. Ему навстречу, улыбаясь во все тридцать два фарфоровых зуба, бодро шуровали родители Николь. Похожие на парочку сильно потрепанных жизнью смешариков, одинаково округлые и оптимистичные, они одновременно обняли Алекса, вводя во всё большее замешательство.

— А вот и наш герой! — крепко похлопал Литвинов по спине Алекса, заставив того закашляться.

— Эммм… Николь лучше? — Не слишком уверенно подбирая слова, сформулировал вопрос Вишневский.

— Слава богу, наша девочка родилась в рубашке! Врачи говорят — всё обошлось без последствий. — Прочирикала Лидия Львовна, поглаживая руку Вишневского. — Это благословение свыше, что ты оказался рядом! Страшно представить, что было бы, не успей ты вовремя!

— Эммм… Я не то чтобы… Скорая приехала быстро. Рад, что Николь в порядке.

Он попытался проскользнуть между четой Литвиновых к заветной двери палаты, но не тут-то было… Ласковое поглаживание округлой ручки Лидии Львовны, в момент сменилось уверенным захватом, удерживая Алекса на месте.

— Мы с Мишей так счастливы! Николь нам всё рассказала… Знаю, это должно было оставаться вашим секретом, но она не удержалась. Мы же родители! Ты должен понять…

Алекс ни фига не понимал, аккуратно пытаясь выскользнуть из захвата. Он старательно улыбался в ответ на сияющие необъяснимым восторгом лица Литвиновых, быстро прокручивая в голове возможные причины происходящего. Съехали с катушек оба сразу или это временное помутнение от чрезмерных переживаний? Что им наговорила Николь? Логичнее всего было спросить у неё…

— Мы очень рады за вас, парень!

Отец Николь снова дружелюбно хлопнул Вишневского по плечу. Наверняка будет синяк, подумал Алекс, слегка поморщившись.

— Я тоже рад! — Болезненная гримаса, вышедшая у него, не слишком смахивала на улыбку, но Литвиновых вполне устроила. — Если вы не против, я хочу повидать Николь…

Ускользнув от их ободряющих улыбок, похлопываний и странных подмигиваний отца Николь, Алекс наконец добрался до палаты и с облегчением выдохнул, проскользнув внутрь. Что вообще это было?! Задержаться на этом вопросе не удалось, вид слишком бледной Николь на больничной койке в момент выкинул все сторонние мысли из головы, оставив лишь жалость. Девушка походила на хрупкий, полупрозрачный цветок, угасающий в этом холодном царстве стерильно белого. Хотя палата наверняка была лучшей из платных, но унылый больничный дух и следы упадка, не могли скрыть пёстрые занавески с рюшами, негромко гудящий в углу холодильник и старенькая плазма, напротив кровати.

— Как ты?

Алекс осторожно опустился на край кровати, вглядываясь в непривычную синеву под глазами девушки.

— Уже лучше. — Прошептала Николь, накрыв его руку своей ладонью. — Только говорить трудно. Горло будто оцарапано и голова немного кружится…

— Ты… Мне так жаль. — Он нежно коснулся спутанных белокурых кудряшек, убирая их со лба девушки. — Что говорят врачи?

— Обещают выпустить из этого карцера через пару дней. Не знаю, зачем мне здесь томиться? Я со скуки скоро выть начну. Но родители уверяют, что это необходимо. Похоже, папа всю душу вытряс из здешнего руководства. Медсестры боятся даже дышать на меня.

— Я встретил их в коридоре. Твоих родителей. Вели себя очень странно. Думал, они будут расстроены, а они, вроде как, наоборот… Врач дал им каких-то транквилизаторов?

— Нет. — Николь заметно занервничала. — С чего ты взял?

— Они оба едва не плясали от восторга, пытаясь расцеловать меня! Согласись, это несколько странно, учитывая, что их единственная дочь едва не погибла. Благодарили меня… Поздравляли… Бред какой-то. Что ты им рассказала?

— Нууу, в целом, правду. Я ведь почти не помню, как оказалась в воде. Хотела пофотографировать с озера. Помню, как забралась в лодку. Мне кто-то помог… А потом… Так всё размыто… — Мельком взглянув на вопрошающее лицо Алекса, Николь быстро отвела взгляд. — Насчёт тебя… Ты только не сердись, ладно?

— На что я не должен сердиться? — в предчувствии неизбежной неприятности, вопрос прозвучал сухо.

— Видишь ли, папа так рассердился, когда узнал, что мы были вместе, когда я утонула. Кричал, что ты безответственный и всё такое… Пришлось сказать, что это ты меня спас. Вытащил из воды. — Николь заметно кусала губы. На нежной коже выступили маленькие алые пятна. — И ещё…

— Есть ещё?

— Да. Обещай не злиться. — Она вскинула на него ясные, полные вины глаза. — Я сказала, что ты сделал мне предложение.

— Что?! Зачем?!

— Так вышло. Я не собиралась. Просто папа был так расстроен и злился… Мама плакала. Я подумала — скажу про свадьбу, и всё наладится.

— Наладится?!

— Да. Они успокоятся и обрадуются. И знаешь? Так и вышло. Они очень счастливы за нас!

— О чёрт!

— Но в чём проблема?! — Николь обиженно надула губы, сразу став похожей на пупса из рекламы детского питания, — Мы ведь уже давно вместе и у нас всё серьёзно. Мы же не раз это обсуждали… Ты ведь любишь меня?

— Конечно! — Быстро ответил Алекс, потирая снова разболевшийся лоб. — Само собой. Просто всё это слишком неожиданно…

Решив, что главная буря позади и новоявленный жених сдался, Николь расцвела улыбкой. Выбравшись из-под одеяла, она подобралась ближе к Алексу и, заглянув в глаза, ласково коснулась щеки мужчины,

— Я тоже тебя люблю. Очень!

— Ты должна была посоветоваться со мной, прежде чем объявлять родителям. — Нахмурился Алекс, отстраняясь от её ласки. — Брак — это взаимное решение, мы должны были сначала обсудить всё между собой.

— Нууу прости! — Невесомо выдохнула Николь ему в ухо и, ластясь словно кошка, медленно лизнула небритую щёку. — Я была плохой девочкой. Готова искупить…

Её маленький, розовый язычок нашел основание его уха и, выписывая круги, быстро скользнул внутрь. Алекс простонал, неосознанно подаваясь ближе.

— Я буду очень, очень стараться исправиться… — мурлыкала Николь, всем телом прижимаясь к Алексу, дыхание которого учащалось, вслед за ритмичными движениями тела девушки. Под тонкой больничной сорочкой её маленькие соски вызывающе выпирали, снова и снова касаясь груди мужчины, уже лишившуюся рубашки. Пальчики с ярко-жёлтым маникюром орудовали быстро и ловко, незаметно добравшись до нижней части одежды Вишневского. Он помог ей сам, быстро избавившись от джинсов и легко вскинув изящное девичье тело себе на колени.

— Тебе придётся проявить усердие, чтобы получить прощение. — Торопливо пройдясь горячими губами по хрупкой шее, Алекс слегка прикусил кожу и двинулся ниже. — Эммм… Давай избавимся от этого.

В одно движение тело девушки лишилось ненадежного укрытия сорочки, и тут же подверглось атаке ненасытных мужских губ. Жертва атаки была совсем не против, всем телом сдаваясь на милость победителя. Охотно приняв в себя его распаленное желание, белокурая наездница сама задала темп, убыстряя его до предельного…

Убогую больничнуюпалату наполнили протяжные стоны и приглушённые вскрики. Возможно, проходящие мимо, по коридору, медсёстры и слышали их, но никто не потревожил уединение важной пациентки…

ПОНЕДЕЛЬНИК.

… Алекс нажал на табло лифта кнопку парковки и взглянул на часы. До окончания рабочего дня оставалось пятнадцать минут. Через пятнадцать минут толпы офисных винтиков заполнят коридоры и лифты здания, торопясь быстрее сбежать из однообразных пластиковых клетушек в теплую прелесть августовского вечера. Впрочем, во всей этой шумной, спешащей вырваться на свободу человеческой массе, Вишневского интересовал только один объект. Алексу так и не удалось поговорить с Алисой после субботнего пикника. Воспоминание о произошедшем между ними в лесу, всё это время неустанно сверлило мозг Вишневского, мешая сосредоточиться на насущных проблемах. А проблем было достаточно, даже с учетом того, что ему удалось уломать Николь отложить разговоры о свадьбе на некоторое, довольно неопределённое, время. Отсрочка от казни — язвительно резюмировал свой успех Алекс, покидая больницу в воскресенье. А сегодня утром, согласованный и утвержденный было проект, внезапно вернули на доработку, вызвав волнение в отделе и слухи о недовольстве руководства работой Вишневского. Сплошная засада…

Алекс поморщился и повернул колёсико на автомобильной панели вправо, делая музыку громче в попытке немного заглушить навязчивый гомон мыслей. Он снова взглянул на часы, заметив, что с пяти часов прошло уже достаточно времени, чтобы большинство служащих разбежались. И в этот момент заметил её. Алиса торопилась, почти бежала по парковке, что-то эмоционально объясняя в телефон. Пока Вишневский, прикусив губу, внимательно наблюдал за её быстрым движением, решая, подойти или отложить разговор с извинениями, девушка стремительно скользнула за руль своего драндулета и моментально двинулась с места. Её машина недовольно взвизгнула насилуемым движком и шустро устремилась к выезду с парковки. Не особо задумываясь о том, что делает, Алекс надавил на педаль газа и двинулся следом.

Если бы Вишневского спросили, зачем он колесит по улицам Питера, незаметно преследуя тёмно-зелёное пежо, он не смог бы дать внятного ответа. Любопытно… Возможно, ему было просто любопытно заглянуть в жизнь Алисы. Ту, которой она жила все офиса. В которой, была настоящей — улыбалась, смеялась, может быть была милой девчонкой. Между нами, Вишневским двигала та же древняя, мощная сила, что и всеми влюблёнными — горячая потребность больше узнать об объёкте своего увлечения.

Преодолев пару пробок на набережной и благополучно проехав Невский проспект, Алиса внезапно затормозила у Пяти углов. Алекс увидел, как в авто девушки нырнул длинный, светловолосый тип, который ему сразу не понравился. Возможно, причиной неприязни послужил вызывающий внешний вид парня, смазливое лицо которого показалось Алексу смутно знакомым. А может взметнувшееся вверх раздражение вызвал быстрый поцелуй в щёку, которым блондин между делом одарил Алису. А парень-то не промах! Процедив ругательство, Алекс потянулся к бардачку, не несколько мгновений позабыв, что завязал с курением. И едва не пропустил момент, когда тёмно-зелёная машина двинулась…