Нефритовая луна

Глава 6

Во всем был виноват сон. Сон, преследовавший ее с той самой ночи, когда произошла резня. В ужасе проснувшись, Иден ощутила… какое-то прикосновение к ее обнаженной ноге — это и заставило ее выскочить из постели и броситься к Стиву. Объятая страхом, она была одержима одной лишь мыслью — оказаться в безопасности.

И Стив давал ей эту безопасность, несмотря на его совершенно очевидные попытки запугать ее недвусмысленными намеками и грубостью.

Она не знала, можно ли верить всему, что он говорил. Возможно, он по каким-то своим соображениям просто старался возвести между ними стену.

Но сейчас это не имело никакого значения, потому что Иден поглотила темная бездна ужаса.

Она вцепилась в мужчину дрожащими руками, и тут он вдруг поцеловал ее.

Охваченная незнакомыми прежде чувствами, все еще внутренне содрогаясь от привидевшегося кошмара, она уступила его напору. Он поцеловал ее полураскрытые губы, и Иден тотчас же почувствовала, что ее влечет к нему. Она тихонько застонала. А Стив принялся целовать ее глаза, щеки, шею… Когда же он вновь прижался ртом к ее губам, она затрепетала.

— Черт бы тебя побрал, — пробормотал он в ее раскрытые губы, и это прозвучало скорее жалобой, чем проклятием. — Черт бы тебя побрал, Иден.

Стив переменил позу и, обхватив руками ее бедра, еще крепче прижал к себе. Иден не сопротивлялась; она ощущала горячее дыхание Стива и чувствовала, что влечение к этому мужчине с каждым мгновением усиливается.

Когда он прижал ее к себе, она осторожным движением передвинула руки ему на плечи. Легкое подрагивание мускулов Стива выдавало возбуждение; он пробормотал что-то неразборчивое, а затем его губы снова прижались к ее шее. И тотчас же все словно закружилось, и Иден забыла обо всем на свете. В эти мгновения Иден ощущала лишь горячее дыхание Стива, биение своего сердца и прикосновения его рук. Когда же его пальцы прикоснулись к ее груди под полупрозрачной кисеей, она тихонько застонала и почувствовала, что воспламеняется — страх окончательно уступил место чему-то… удушающему. И опасному.

Осторожно оттянув край сорочки, пальцы Стива скользнули под тонкую кисею и прикоснулись к обнаженной груди. Прохладный ночной ветерок прошелестел над ними, и Иден вздрогнула от резкого контраста жара и холода.

— Черт бы побрал, — снова пробормотал Стив. — Это безумие…

Тут он внезапно отстранился от нее, и Иден вскрикнула, словно протестуя. Но Стив тотчас же снова привлек ее к себе, и она почувствовала гулкое биение его сердца. Ее сердце тоже билось все быстрее, а дыхание участилось.

Стив вдруг шумно выдохнул — казалось, ему было трудно дышать. Когда же он заговорил, голос его был больше похож на звериный рык.

— Я проверю твою постель, Златовласка. Подожди здесь.

Резко поднявшись на ноги, Стив отошел. Иден же, подтянув вверх рубашку, чтобы прикрыться, наблюдала, какой приближается к ее ложу. Наклонившись, он тщательно осмотрел постель, затем, сорвав полотенце, встряхнул и, обернувшись, проговорил:

— Скорпион. Любопытный, я полагаю, но совершенно безвредный.

— Скорпион?..

— Он бы не укусил тебя, если бы ты не придавила его. Впрочем, укус его не слишком опасен. Повторяю, он совершенно безвредный. — Перехватив ее взгляд, Стив добавил: — Не то что я, верно?

— Ты не должен постоянно повторять это, — проговорила Иден в раздражении. — Хочешь убедить меня в том, что ты — величайший негодяй в мире. Хорошо. Охотно верю. И что же?

Стив как-то странно взглянул на нее, казалось, он удивлен. Что ж, возможно, у нее и были некоторые опасения на его счет, но она не так уж плохо разбиралась в людях, чтобы не заметить в нем также и определенную порядочность. В конце концов, он не сделал ничего… слишком уж дурного. Правда, сбежал, покинув ее. И пытался запугать… Она тихонько вздохнула и поднялась на ноги.

— Черт возьми, — проворчал Стив. — Никак не могу тебя понять. Ты прыгнула ко мне в постель, а теперь чем-то недовольна…

— Я просто очень испугалась, — ответила Иден. Ей вдруг стало неловко из-за того, что она стояла перед Стивом полуголая. Вероятно, ей следовало лечь в верхней одежде — это было бы гораздо разумнее.

Стив вдруг пристально посмотрел на нее и проговорил:

— Ты все еще меня боишься? — Он криво усмехнулся. — Если нет, то следовало бы. В данный момент я не особенно расположен проявлять благородство. И если ты так и будешь стоять здесь полуголая, то я просто вынужден буду сделать именно то, что мне хотелось с тех самых пор, как ты скатилась к моим ногам с того проклятого холма. Объяснить, или сама сообразишь?

Нет-нет, ей не требовались объяснения. Она прекрасно понимала, чего он хочет. Достаточно было взглянуть на его штаны, чтобы понять, как он возбужден. Впрочем, и Иден испытывала подобные же ощущения, которые упорно пыталась подавить.

Прерывисто вздохнув, она постаралась сохранить достоинство.

— Ну что ж, я пойду спать. Спасибо за помощь. И за то, что вел себя как джентльмен.

— Пожалуйста, Златовласка. Всегда к твоим услугам. — Он наклонился и поднял с земли полотенце, чтобы набросить на лиственный матрас. Приблизившись к Иден, добавил: — Только в следующий раз не набрасывайся на меня, если не имеешь в виду ничего такого. Я не джентльмен. И не хочу давать обещаний, которых, возможно, не смогу выполнить.

Обхватив себя руками за плечи, Иден молча прошла к своей постели. Она чувствовала на себе обжигающий взгляд Стивена и думала о том, что могло бы случиться, не будь он таким джентльменом.

Наступило утро, и голоса джунглей изменились. Ночные животные разбрелись по своим норам и логовам, тогда как дневные обитатели сельвы шумно приветствовали восход солнца. Пронзительно галдела стая чачалак, очень походивших на знакомых Иден индеек. Их резкие крики звучали так, словно одни из них заявляли: «Перестань, перестань», — а другие в ответ хрипло возражали: «Продолжай, продолжай».

Стив уже проснулся. По правде сказать, он уже давно не спал. Нелегко уснуть, когда все мысли заняты тем, что могло бы случиться, не будь он таким благородным идиотом.

Сдерживая проклятия, Стивен поднялся и пошел подбросить веток в костер. Он взглянул на Иден. Она крепко спала, и было видно, что она снова надела рубашку и штаны. Благоразумно, хотя и с некоторым опозданием.

Теперь барьеры были вновь восстановлены, хотя и не такие прочные, как раньше. Оказалось, что за последние двадцать четыре часа его взгляды значительно изменились. Маятник его настроения с поразительной скоростью качался туда и обратно — от желания и страсти к отказу и отречению. Он должен отказаться от Иден, в противном случае положение значительно усложнялось.

Когда она проснулась, Стив поддерживал небольшой костер, а недоеденная индейка была на том же камне, которым они пользовались накануне вечером. Свежие фрукты лежали рядом с мясом. Не глядя на Иден, Стив сказал:

— Завтрак подан.

Иден осторожно взглянула на него — едва осмелилась бросить беглый взгляд из-под трепещущих длинных ресниц. И он отчетливо осознал: все же она, несомненно, откликнулась на его порыв прошедшей ночью. И если она не смалодушничает, то должна признаться в этом хотя бы себе самой. Ее отклик казался слишком очевидным, так что сомнений на сей счет быть не могло.

Стив резко поднялся. Бессмысленно вспоминать об этом теперь. Если у него сохранилась хоть капля здравого смысла, он должен побыстрее от нее избавиться. Любым возможным способом. В противном случае он непременно совершит ошибку, которая может стоить ему свободы, а то и жизни.

— Когда поешь, — сказал он, перебрасывая через плечо ружье, — мы отправимся обратно в лагерь.

Иден подняла на него глаза.

— Сначала мне хотелось бы получше рассмотреть барельефы. Пожалуйста, это очень важно для меня.

— А для меня — нет.

Она надела башмаки, тщательно зашнуровала, потом заявила:

— Я надолго тебя не задержу.

Стив наклонился, чтобы взять с камня кусок индейки и апельсин. Затем вложил свой мачете в петлю на поясе и сказал:

— Что ж, рассматривай. Увидимся позже.

— Но, Стив… — Иден взглянула на него с мольбой в глазах и, указав на увитую лианами стену, проговорила: — Это могло бы стать важным открытием.

— Что же ты сделаешь, если это и так? У тебя нет снаряжения. Ни бумаги, ни пера, ни чернил — ничего, кроме тупого упорства. Господи, ты даже не знаешь, где находишься. Как ты собираешься увековечить это открытие?

Она пристально посмотрела на него:

— Думаю, ты помогать мне не станешь.

— Правильно думаешь. Я не собираюсь участвовать в твоих экспедициях. Видишь ли, эта земля итак уже видела слишком много смертей. А тебе все еще недостаточно? Что еще должно случиться, чтобы до тебя наконец-то дошло, что это слишком опасно?

— Я осознаю опасность. — Она глубоко вздохнула. — Но я также ясно представляю себе значение этих открытий.

— Ты не в своем уме. — Стив усмехнулся. — А я-то думал, что это меня считают безумцем. Продолжай свои исследования, миссис Миллер. Если ты посчитаешь это разумным, я помечу хлебными крошками тропу в мой лагерь, чтобы ты могла последовать за мной.

— Очень смешно. — Она подошла к нему и крепко ухватила за рукав. — Я понимаю, что сейчас я не подготовлена. Но если бы ты только подумал, как отвести меня в город… Там я смогла бы достать снаряжение. И могу обещать, что ты не останешься внакладе.

— И для этого мне требуется только подумать?.. — Стив снова усмехнулся. — Очень великодушно с твоей стороны.

— Нельзя ли без сарказма? Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

— А ты слышала, как я сказал, что не хочу участвовать в этом? Пока тут тихо и спокойно. Никто не знает, что я здесь, за исключением нескольких индейцев, которые меня не трогают и не беспокоят. Я собираюсь и в дальнейшем сохранять все по-прежнему. Если бы я узнал, что где-то поблизости объявилась американская экспедиция, я бы и сам с удовольствием перебил их всех. — Он увидел, как побледнело ее лицо, но оставил это без внимания. — Как только цивилизация достигнет этих мест, они уже не останутся прежними. Пришельцы вырубят вечнозеленые тропические леса и превратят их в поля, истребят всех животных, которых только сумеют найти, а индейские поселения опустошат с усердием и гуманностью Чингисхана. Нет уж, спасибо, миссис Миллер, я в этом не участвую. Отправляйтесь обратно в Штаты и сообщите всем, кто захочет услышать, что джунгли — это дикое и опасное место. Скажите им, чтобы оставались дома и не совали сюда нос. Пусть здешние храмы и их тайны остаются скрытыми. Как только их отыщут, все здесь изменится навсегда.

Стив отстранил от своего рукава руку Иден и пристально взглянул на нее. Она пожала плечами и пробормотала:

— Хорошо, я вижу, что ты непреклонен. И я не могу поручиться, что все не случится именно так, как ты говоришь. Хотя… — Она устремила долгий взгляд на стену, увитую лианами. — Очень обидно, что такая красота и мастерство лишены того признания, которого они заслуживают.

— Судя по всему, миссис Миллер, ты так и не избавилась от своих иллюзий.

— А ты думал, что владеешь монополией на иллюзии? Уверяю тебя, мне тоже пришлось немало пережить.

Стив нахмурился и проворчал:

— Говоришь, немало пережить? Но сломанные ногти в расчет не берутся.

Иден подбоченилась и окинула его таким свирепым взглядом, что он невольно отступил на шаг.

— Ты считаешь меня тепличным цветком? — спросила она. — Но если бы это было так, то меня бы здесь не было. Я бы сидела в своей гостиной, попивая чай со скучными друзьями. А я отправилась сюда, в джунгли. И даже пила кокосовое молоко с совершенно одичавшим белым мужчиной.

Охваченный яростью, Стив схватил Иден за руку и резко привлек к себе.

— Миссис Миллер, пора бы тебе уже осознать свое положение. Прими совет — остерегайся раздразнить тигра. Последствия могут тебе не понравиться.

Когда он отпустил ее, Иден, потирая запястье, взглянула ему прямо в глаза.

— Я знаю что говорю. Я вовсе не хрупкий нежный цветок, увядающий при первых же признаках бури. Может быть, я не так хорошо, как ты, знаю здешнюю жизнь, но, если нужно, могла бы научиться. И я смогла бы жить в походных условиях столько, сколько потребуется. Кажется, у тебя сложилось предвзятое мнение, что я привыкла к шелкам и фарфоровым чашечкам. Ты ошибаешься. Когда-то я жила очень хорошо. Я могла бы жить так и сейчас, если бы захотела. Но меня не прельщает возможность проводить дни, рисуя акварелью цветочки и пасторальные сцены. Я провела несколько лет в походах с мужем и знаю о способах выживания все. Колин был не из тех мужчин, которые балуют своих женщин. Если я выжила, то только потому, что научилась приспосабливаться. Искусство, которым ты, очевидно, еще не владеешь.

— Ошибаешься. Способность к выживанию — моя сильнейшая черта.

— Я говорю не о выживании, а о способности приспосабливаться. К твоему сведению, те особи, которые не научились приспосабливаться, теперь вымерли. Попросту исчезли с лица земли.

— В таком случае, возможно, ими следовало исчезнуть. — Стив снова взглянул на увитую лианами стелу. — Всякому явлению свое время. Как и древним майя. Те майя, что все еще живут здесь, приспособились к новым условиям. Они выжили, если тебе угодно так это называть. Когда-то майя правили этой страной. Теперь они стали рабами. И ты называешь это выживанием? Я — нет. Я так не считаю. Это даже не приспособление, это — капитуляция.

— Ты приравниваешь капитуляцию к вымиранию? Повернувшись к Иден, Стив долго смотрел на нее, не произнося ни слова. Наконец проговорил:

— Да, полагаю, что так. Генерал Ли подписал капитуляцию в Аппоматтоксе. Теперь старый Юг умер. Фактически исчез. Точно так же, как жрецы древних майя и их храмы.

Иден махнула рукой в сторону резных барельефов.

— Но они-то еще здесь, эти памятники ушедших времен и народов. Возможно, эти храмы уже никогда не будут такими, как прежде, но зачем же им пребывать в забвении?

Как можно допустить, чтобы история растворилась во мраке неизвестности?

— Потому что прошлое невозможно возродить. — Стивен прерывисто выдохнул, когда перед ним промелькнули смутные образы — видения, которые ему хотелось бы забыть. — Оставь все как есть, слышишь? Не тревожь покой мертвецов. Я этому научился, хотя и далеко не сразу.

— Неужели научился? Я так не думаю.

Стив попытался взять себя в руки. Пожав плечами, он с невозмутимым видом проговорил:

— Думай что хочешь. Не буду тебя разубеждать. И я не собираюсь торчать здесь до вечера. Я ухожу.

Когда Стив, отвернувшись, ступил на тропу, Иден сказала:

— Позволь мне собрать то, что осталось от одежды, и я пойду с тобой.

Он мог бы чувствовать себя победителем. Она перестала спорить и убеждать его продолжить исследования. Так почему же его не оставляет ощущение, что именно он проиграл? Действительно, почему?

По пути в лагерь Стив поймал себя на том, что часто поглядывает на Иден. Она молчала, очевидно, погруженная в размышления. И он не верил, что она смирилась. Нет, только не она. Он уже успел понять, что Иден Миллер не из тех женщин, которые легко сдаются. В противном случае ей не удалось бы выжить одной в джунглях. Конечно же, она что-то задумала. Он ни на мгновение не поверил в ее молчаливую покорность.

Они прибыли в лагерь вскоре после полудня. Вокруг царило спокойствие. Ничто не указывало на то, что кто-то приходил сюда, пока их не было. Подвесив наполненные водой калебасы — он нашел их по дороге — к служившей для этой цели обрубленной ветви дерева, Стив нырнул в хижину. Противомоскитная сетка все еще лежала на полу. Стив отбросил ее ногой — он искал совсем другую сеть. Отыскав ее в углу, он вышел из хижины.

Иден сидела на бревне возле потухшего костра и выглядела примерно так же дружелюбно, как голодная барракуда. Стивен не стал обращать на нее внимания. Этой проблемой он займется позже. Теперь же он пытался решить более неотложную задачу.

— Что ты делаешь? — спросила Иден. — Что это у тебя? Стив оторвал взгляд от сетки, которую держал в руках.

— Это гамак. Сегодня ночью я собираюсь спать в своей хижине. Не вижу причины, по которой должен испытывать неудобства.

— А какая же… Какая постель достанется мне?

Стив снова принялся рассматривать гамак — он явно требовал починки.

— Мы всегда можем помериться силой за право выбора, миссис Миллер.

Завязав узлом протершееся место, Стив потянул веревку, испытывая на прочность. Она тут же лопнула, и он принялся соединять обрывки волокон в новый узел.

— Или же можем тянуть карты, если тебе везет. — Он снова взглянул на Иден, поскольку она не ответила.

Иден сидела, упершись локтями в колени и обратив к Стиву хмурое лицо, обрамленное светлыми волосами.

— Тебе выбирать, — пробурчала она. — Это твоя хижина и твои постели.

— Очень мило с твоей стороны, что ты признаешь это. Следует ли говорить, что ты тут — незваный гость? Или это выходит за рамки гостеприимства?

— Разумеется, выходит. Но вполне объяснимо, если принять во внимание все обстоятельства. — Иден немного помолчала, затем с робкой улыбкой добавила: — Я действительно очень признательна тебе за доброту.

Стивен усмехнулся:

— Неужели признательна?

— Я не говорю, что согласна с твоим мнением относительно храмов майя. Храмы — совсем другое дело. Но это не означает, что я не считаюсь с твоими взглядами. Просто я думаю иначе.

Стив снова подергал веревку, и на сей раз она выдержала. Взглянув на Иден, он сказал:

— Подержи за этот конец.

Растянутый во всю длину гамак слегка покачивался и не обнаруживал никаких признаков ветхости. Еще раз проверив его, Стив улыбнулся:

— Несколько одеял — и на некоторое время он будет достаточно удобен.

— Стив…

Он поднял голову и взглянул на нее, но Иден с каким-то странным выражением смотрела в другую сторону. Проследив за ее взглядом, Стив невольно выронил свой край гамака. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: его ружье, стоявшее у дерева, находится вне досягаемости. Стив глубоко вздохнул, мысленно приказывая Иден не кричать и не впадать в истерику. В этом случае их скорее всего убьют.

Один из вооруженных воинов, стоявших на краю поляны, выступил вперед и указал на Иден. Он громко заговорил на юкатеке — наречии индейцев майя, которое Стив без труда понимал. Воин сопровождал свою речь недвусмысленными жестами, узнаваемыми без слов.

Выставив вперед одну руку ладонью наружу, Стив ответил на смеси юкатека и испанского:

— Нет, она со мной.

Индеец медлил с ответом — вероятно, обдумывал слова Стива. Стивен же вдруг нагнулся, зачерпнул с земли полную ладонь жидкой грязи и начал медленно лить ее тонкой струйкой.

— Ики! — громко произнес он.

Индеец взглянул на Стива с некоторой опаской. Затем повернулся к двум индейцам, стоявшим позади него, и что-то сказал им. Тут Стив взмахнул рукой, указывая на небо, и произнес:

— Ицамна. — Затем, ткнув себя большим пальцем в грудь, добавил: — Балам.

— Эль Ягуар?

Стив коротко кивнул и скрестил на груди руки. Иден оставалась неподвижной, и он был благодарен ей за это. Возможно, она решила, что он сумасшедший, а он, конечно же, очень надеялся, что пристально наблюдающие за ним незваные гости подумали то же самое. Его отказ говорить на их языке, вероятно, привел их в замешательство. Эти туземцы выглядели иначе, чем те, которых он встречал прежде. Может быть, их привело сюда простое любопытство? Поскольку они не делали явно угрожающих движений, он начал думать, что это именно тот случай. Все трое стояли под раскидистыми ветвями цветущего розового дерева, спокойно наблюдая за ним и за Иден.

По прошествии нескольких напряженных минут Стив, указывая на предмет в руках одного из индейцев, спросил по-испански:

— Что делаешь? Что нужно?

— Питьевой воды.

Индеец медленно поднял руку, и Стив увидел, что тот держит кувшин. Что ж, если им просто нужна вода, то они скоро уйдут. Стив отступил на шаг, указывая на калебасы, свисающие с ветви дерева. Затем снова скрестил на груди руки и стал ждать. После короткого совещания двое из индейцев двинулись к ветке с калебасами; один нес кувшин, другой настороженно наблюдал за Стивом и Иден. Она осторожно приблизилась к нему и прошептала:

— Что им нужно?

— Думаю, воды.

— Они друзья?

— Я не приглашаю их к обеду, если ты это имеешь в виду. — Стив с невозмутимым видом наблюдал за индейцами.

— Стив, — снова прошептала Иден, — что, если я попытаюсь добраться до ружья?

— Если ты готова умереть, попытайся. Эти парни скорее всего знают множество мест, где можно добыть воду. Думаю, они хотят проверить нас, посмотреть, что мы будем делать, как мы будем держаться. Полагаю, они просто любопытны. Ноя не хочу рисковать. Стой спокойно.

— Не считают ли они тебя сумасшедшим?

— Искренне надеюсь, что считают. Или принимают за прорицателя, посланного богами.

— Они — крус…

— Заткнись.

Иден умолкла, и Стив снова стал наблюдать за индейцами. Они были облачены в широкие свободные одеяния из хлопковой ткани и имели при себе мечи, выглядевшие старыми, но смертоносными. Не добавляло оптимизма и то, что воин, оставшийся под деревом, держал в руке ружье. Стив не смог бы с определенностью сказать, крусообы они или нет. Он так не думал, но ему и прежде случалось ошибаться.

Когда индейцы наполнили кувшин, один из них обернулся к Стиву и на ломаном испанском спросил, не тот ли Стив человек, который известен как Эль Ягуар и является ах-пулиаахом.

Стив колебался лишь мгновение. Затем ответил, что обычно его так и называют. Тут индейцы о чем-то пошептались, после чего индеец-оратор, указывая на Иден, спросил:

— А эта женщина, она — твоя?

Стив пожал плечами:

— Да, а что?

— Нам сказали, что здесь появилась женщина с волосами цвета солнечного света и глазами как небо. Прошел слух, что ее нашел Эль Ягуар.

Стив пристально посмотрел на индейцев, и голос его прозвучал как грозный рык:

— А кому до этого есть дело?

— Нам нет до этого никакого дела, — последовал загадочный ответ.

Индеец с минуту разглядывал Стива, затем — Иден. После чего наконец-то кивнул и, явно прощаясь, пожелал им всего хорошего.

Стив ответил тем же, затем предложил индейцам цамна и уах на дорогу.

Вежливо отказавшись принять в дар черную фасоль и маисовые лепешки, воины исчезли столь же бесшумно, как и появились.

Иден вздохнула с облегчением и опустилась на землю. Стив взглянул на нее сверху вниз и проговорил:

— Похоже, половину своей жизни ты провела, падая на землю.

Не обращая внимания на его слова, она спросила:

— Зачем они приходили? Чего хотели?

— Воды и еще… чего-то. Не знаю, чего именно. — Стив пожал плечами. — Странно, я считал, что они собирались либо убить нас, либо воспользоваться нашим гостеприимством. Они не сделали ни того ни другого. Думаю, они кого-то ищут.

Он присел на корточки и взял Иден за подбородок. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами. Поглаживая большим пальцем уголок ее рта, Стив прошептал:

— Я думаю, они искали тебя, Златовласка.