Нежнее шелка

Глава 28

«Красавица Юга» вошла в гавань Гавра на высокой волне под ливневым дождем, двигатели ее работали на полную мощь, преодолевая бриз, подойти к берегу было трудно, потому что по причине шторма в гавани на якоре стояло множество судов.

Стоя на мостике, Хью вел корабль по узкому проходу между крупнотоннажными судами, стараясь не сбиться с курса в высоких волнах, и наконец достиг берега, сыпля благодарственной божбой, охваченный странной смесью эмоций.

С одной стороны, он рад, что добрался до Франции, где можно продать свой товар, — так он изменил свои планы за время плавания по причинам, о которых предпочитал не задумываться. С другой стороны, если он останется с принцессой, ему придется круто изменить свое поведение и поколебать основы своей независимости. В это он тоже предпочитал не вникать основательно. Он выругался, словно сильные выражения помогали навести порядок в сумятице, царившей у него в голове. И он передал командование Пэдди, не без смущения, вызванного его очевидным присутствием в качестве эскорта принцессы Отари и тем, что может означать такая публичная демонстрация.

Но когда он заговорил, голос его не выдал никакой нерешительности, звучал доверительно.

— Если возьмешь на себя таможню и разгрузку, мы поедем вперед. Ты найдешь нас в «Гранд-отеле».

— Решили обзавестись хозяйством, а?

— Нет. — Прозвучало отрывисто, четко, с легким укором. Это именно та сфера, вмешательство посторонних в которую казалось ему крайне нежелательным.

— Похоже, у вас все еще каникулы?

— Похоже, это не твое дело, — грубо оборвал его Хью.

— Мне просто не хочется, чтобы вы наделали глупостей, — заметил Пэдди.

— Не припомню, чтобы в последнее время я делал глупости.

Если не считать, что он ввязался в смертельно опасные приключения по дороге в Осаку ради женщины, которую почти не знал.

— Может, оно и так, но если будете жить с принцессой в «Гранде», об этом станет известно всему городу через полдня. Как ее брат посмотрит на такое? — Пэдди пожал плечами. — Я просто предупреждаю, босс.

— Благодарю за заботу, — сухо сказал Хью. — И это говорит человек, женившийся на женщине, которую выбрал в кабаке.

— И горько об этом сожалею.

Некоторое время Хью смотрел на него смущенно, поскольку правдивые слова Пэдди его встревожили.

— Ладно. Ты исполнил свой долг, предупредив, а теперь вот что, — продолжил он грубовато, — я поговорю с торговцами шелком завтра. Те рулоны, что мы получили от Кусавы, превосходны и стоят того, чтобы с ними подождать. Юкиё пообщается с каким-то приятелем своего друга здесь, в Гавре, а потом встретится с нами в Париже. Когда прибудешь в Париж, мы отпразднуем успехи и подсчитаем наши доходы. — Он направился к двери, но, полуобернувшись, сказал с ухмылкой: — Я слышу, как ты отвечаешь: жокей, да?

— Как будто это что-то меняет, — пробормотал Пэдди, когда дверь за Хью захлопнулась.

— Любит он дам, любит, — скабрезничал боцман. — Он будет трахаться с этой принцессой еще месяца три, даже отговаривать не стоит. Его теперь не образумишь.

— А потом нам придется смотреть, как он напивается до беспамятства, нянчиться с ним, когда от нее откажется, а случится это очень скоро. Заметь, он стал осторожен, наш капитан.

— Винить его в этом не стану после всех неприятностей с его женитьбой.

— Что верно, то верно.

— Ставлю три против одного, что он выкарабкается, еще и полмесяца не пройдет.

— Не-а. Только деньги потеряешь.

— Я знаю его почти столько же, сколько и ты, и говорю — полмесяца, и ни дня дольше! Ставлю пять против одного ради куража!

— На таких условиях не откажусь, — поддержал Пэдди.

— Если боишься…

— Да ладно, бой, только, когда проиграешь, не ропщи.

Всю вторую половину дня Тама укладывала свои новые платья в чемоданы, которые ей принес Хью, и когда он вернулся в каюту, то нашел ее сидящей на краешке стула, одетую, даже в шляпке.

— Вы, кажется, волнуетесь.

— Я вся дрожу. — Она вытянула руки, затянутые в перчатки цвета лаванды. — Смотрите.

— Значит, не вполне готовы к сражению, — пошутил он.

Она улыбнулась:

— Может быть, именно это мне и нужно. Что-то знакомое, будто мечи в руках.

— А мечи вы упаковали?

— Конечно. В первую очередь. Мой отец приказал изготовить их для меня, когда мне было десять лет.

Сейчас она кажется чуть старше, думал он. Ее хрупкость подчеркивают платье с узкой талией, облегающий жакет и маленькая дерзкая шляпка с бантами и перьями.

— Дайте мне минутку, чтобы закинуть вещи в чемодан, и я устрою вам первую в вашей жизни поездку на поезде.

Пока он укладывался, она сидела тихо, сжав руки на коленях, прикусив нижнюю губу, и мысли у нее были в смятении. Теперь, когда она практически здесь, во Франции, ей казалось уже не таким легким делом просто войти в дом брата и сказать ему, что он должен ехать в Японию и — что вполне вероятно — встретиться лицом к лицу со смертью. Он может отказаться. Наверное, каждый нормальный человек отказался бы. Разве не безответственно с ее стороны даже подумать, что она может сразиться с мощью нового правительства и победить?