2 Мы не знаем, что принесет нам будущее. Независимо от того, насколько мы его распланируем и как бы нам ни хотелось его изменить, оно всегда отыщет способ, как нас удивить, в хорошем или плохом смысле. Наше прошлое – лучшее тому доказательство… Зоуи

Моя толстовка пропотела насквозь. На улице слишком холодно, в машине слишком жарко, а я и так была на взводе из-за разговора с родителями и последовавшего за ним прощания. Оно давило и в то же время освобождало.

Почему-то по пути на поезд, который я на самом деле чуть не пропустила, во мне впервые зародился настоящий страх. Перед тем, что мама с папой правы, твердя мне несколько недель подряд, что я еще не готова, что, возможно, действительно не справлюсь с этим городом или с учебой. А сильнее всего я боялась, что, когда начну жить с Купером, между нами все будет не так, как прежде. Что мы отдалились друг от друга из-за того, чего никогда не должно было произойти.

Не хочу, чтобы брату стало хуже только оттого, что я живу в соседней комнате.

На краткий миг меня накрывает этой тревогой и угрызениями совести, так как это Мэйсу в конце концов удалось уговорить Купера согласиться на мой переезд в квартиру. Сперва он хотел держать меня подальше от себя, Сиэтла и учебы. И был не в восторге уже тогда, когда в прошлом году за завтраком с Энди и Джун я вскользь ему об этом рассказала.

Но в результате они все заставили его передумать. Куп тоже не может изменить свои взгляды. Он волнуется за меня так же, как родители, пусть и не должен. В последнее время он хотя бы чуть-чуть расслабился, что уже просто прекрасно.

У меня на лице появляется улыбка.

Я предвкушаю встречу с Купом и остальными. Особенно с Мэйсом, которого в свой прошлый визит, к сожалению, не застала.

Между тем брат уже даже присылал мне фото Дилана, чтобы я знала, как он выглядит, прежде чем въеду. Чаще всего они получались размытыми, нечеткими или слишком мелкими. Несмотря на то что Купер отлично рисует и обладает хорошим вкусом, фотография – это явно не его.

Первое, что пронеслось у меня в голове при взгляде на снимки Дилана: Он на них не похож. Хорошо. Сначала я ощутила облегчение, а потом на два дня будто провалилась в какую-то дыру. Он не похож на них – лица, которые стояли передо мной не только в ту ночь, но и в несчетное множество других – во снах. И мне стыдно, что я сужу о человеке по такому принципу. Что это засело внутри меня настолько глубоко. И так проросло, что не всегда удается его подавлять или контролировать.

Пальцы задрожали, поэтому я сильно растираю ладони и переключаю мысли на вид за крупным окном. Пейзаж быстро проносится мимо, в Портленде пару дней назад уже шел снег. Сейчас на улице до сих пор холодно, однако от снега и льда по пути в Сиэтл уже не осталось и следа. На небе собираются темные тучи, громоздятся на горизонте, как горы. Но даже это завораживающее зрелище сейчас не в состоянии отвлечь меня от тревожных мыслей или тем более успокоить.

Я опять начинаю потеть.

Пора немного послушать музыку, тогда мне станет легче. Музыка помогает. С того момента я очень редко подолгу выношу полную тишину, ни с кем не разговаривая и ничего не делая. Радует, что как минимум по ночам она мне больше не нужна. Это прогресс.

Пальцы нащупывают мобильный в большом рюкзаке возле меня так, чтобы можно было его вытащить. Я нажимаю боковую кнопку, чтобы зажегся дисплей и…

Низкий уровень заряда аккумулятора. Пожалуйста, подключите зарядное устройство.

Блин. Ниже трех процентов. Как так получилось? И где мое зарядное устройство? Я снова хватаю рюкзак и на этот раз основательно в нем роюсь. Книга, наушники, самодельный сэндвич от мамы, вода, билет… Но где же чертово зарядное?

Мой взгляд падает на гигантский чемодан, который я втиснула между своим сиденьем и местом напротив. О нет. Если оно там, я ни в коем случае не отважусь на попытку его найти и тем самым распахнуть врата ада. Или нижнего белья – в зависимости от того, демоны или мои трусы вылетят на меня оттуда первыми, как только чемодан взорвется и я больше не сумею его застегнуть.

– Добрый день, ваш билет, – обращается ко мне контролер, и я выполняю его требование. Тем временем ухо улавливает неприятный пищащий звук, и я понимаю, что он означает. Еще прежде, чем сотрудник проверяет мой талон, я благодарю его и смотрю на свой телефон.

Батарея разряжена, экран почернел.

Ворча себе под нос, убираю его обратно. Теперь я не только вынуждена обходиться без музыки, но и не смогу написать Куперу, во сколько точно приеду. Не то чтобы я не сделала этого заранее, но перестраховаться никогда не повредит. В ином случае придется брать такси, что тоже нормально. Со мной ничего не случится… со мной ничего не случится!

Закрываю глаза и вспоминаю слова Милли: «Будущее лишь частично находится в твоих руках, а прошлое – совсем нет. Но на настоящее ты способна повлиять. Дыши глубоко. Считай в обратном порядке, Зоуи. С любого числа до десяти. И после каждой цифры говори себе что-то позитивное, что-то хорошее. Произноси предложения про себя или вслух, чтобы твое тело и твоя душа их слышали, чтобы создалась связь. Чтобы ты их осознала».

Четыре.

Все позади…

Три…

Я это пережила и все сделала правильно.

Два…

Это не моя вина.

Один…

Я могу дышать. Я свободна.

Меньше чем через десять вдохов и выдохов замечаю, как эта мантра накрывает мое тело, как одеяло, и успокаивает меня. Она действует. Хорошо. И нет ничего плохого в том, чтобы повторять это себе вновь и вновь.

Я здесь! Привет, Сиэтл.

Счастливая от того, что наконец выбралась из этого поезда и достигла своей цели, я от души потягиваюсь, после чего надеваю рюкзак и везу за собой чемодан.

Рефлекторно я уже хотела снова взглянуть на сотовый, но аккумуляторы, увы, не заряжаются по волшебству, поэтому он все еще спрятан в рюкзаке, а на дисплее определенно все так же темно. Остается лишь надеяться, что зарядное устройство на самом деле в чемодане, иначе завтра надо будет покупать новое. Сколько бы я об этом ни думала, так и не вспомнила, когда и куда его положила. А еще не смогла вспомнить, чтобы такой маленький провод когда-нибудь так сильно меня беспокоил.

Когда я ухожу с платформы, большие вокзальные часы показывают десять минут третьего. Поезд немного опоздал, а Куп собирался ждать меня снаружи перед главным входом.

Я торопливо продвигаюсь вперед, протискиваюсь мимо множества путешествующих, пока не прохожу сквозь центральные двери, покидая вокзал. Навстречу мне ударяет прохладный городской воздух, и я глубоко и радостно наполняю им легкие. На выдохе перед лицом образуются маленькие облачка пара, которые тут же снова рассеиваются. По телу пробегает дрожь, и я хватаюсь за капюшон, натягиваю его на волосы и опускаю до самого лица. Затем спешу застегнуть куртку, хотя до сих пор мне было жарко, но здесь, на улице, несколько холоднее, чем в поезде, к тому же льет как из ведра. Кажется, ливень не прекращается уже несколько часов, если судить по дорогам и тротуарам. Вода уже почти не стекает в сливы, кое-где в лужах, ручейках и ямках скапливается грязь. Тем не менее я иду дальше, делаю шаг из надежного здания вокзала, пусть и сразу чувствую, как влага оседает на джинсах, отчего те липнут к ногам. Я озираюсь в поисках брата, но его нигде не видно. А мгновение спустя не могу удержаться и бросаю взгляд назад, как в последний раз. Наверх, на колокольню станции Кинг-стрит, башню из красно-коричневого кирпича, которая возвышается на фоне потемневшего серого неба. Бесчисленные капли дождя падают мне на лицо и щекочут нос. Хотя Портленд далеко не деревня, атмосфера Сиэтла кардинально отличается от моего родного города. Может, здесь я буду больше чувствовать себя как дома, чем там. Может, так всегда и было, невзирая на…

– Посмотрите-ка, кто тут у нас. – Я знаю этот голос. Невольно улыбаюсь так широко, что начинают болеть щеки, и при этом оборачиваюсь. – Моя почти сестричка. – Мэйс ухмыляется, вытягивает ту руку, в которой не держит большой темный зонт, и я отпускаю свой чемодан, чтобы крепко его обнять.

– Уфф, не так бурно! – стонет Мэйс, и я щекой чувствую его смех, пока прижимаюсь к нему.

Меня переполняет первое ощущение дома.

Осторожно отстранившись, я заглядываю ему в лицо.

– Ну что, братишка? – шучу я. – Хорошо выглядишь. – Это правда. Выглядит он не просто фантастически, как обычно, а прежде всего счастливым и очень довольным.

– А буду еще лучше, если вытащу свои новые туфли из этой лужи и доставлю тебя домой. Пойдем. Шустрей, шустрей, Карапуз.

– Эй! Я уже давно не карапуз. – Мэйс придумал для меня это прозвище, когда мы были помладше, а я действительно была невысокой и худенькой. С тех пор прошла целая вечность.

Откровенно веселясь, он забирает мой чемодан и держит зонт над нами двумя.

– Ты навсегда останешься моим Карапузом. Мне очень жаль.

– Ничего тебе не жаль.

– Подловила. Но так как я встречаю тебя и везу к Купу, придется тебе с этим смириться.

– А где он, кстати? – Я снова озираюсь вокруг, а потом беру Мэйсона под руку, и он ведет меня на противоположную сторону вокзала, где припарковал машину. Ее я узнаю издалека. Элегантный темный спортивный автомобиль, от которого бы не отказался сам Джеймс Бонд, с блестящими хромированными дисками.

– Он пытался до тебя дозвониться, чтобы сказать, что не сможет приехать. По пути сюда я тоже пробовал, но натыкался только на голосовую почту. У тебя с телефоном все в порядке?

– Батарейка сдохла. Видимо, я не поставила мобильник на ночь на зарядку, а провод где-то внутри этого монстра. – Я неопределенно машу рукой на свое чудовище рядом с Мэйсом.

– Понятно. Приедем через пару минут, тогда все распакуешь.

– Он сильно из-за этого перенервничал? – То, что брат до меня не дозвонился, он вряд ли воспринял спокойно и легко.

– По шкале от одного до десяти?

– Двенадцать? – угадываю я, и Мэйс морщится.

– Можно и так сказать. Хотя он неплохо справился. Внешне я бы дал ему всего лишь восьмерку, но мы же знаем Купа. Поверь, он переживет. Наш большой ребенок. – Этим друг меня смешит. – Вот мы и пришли. – Мэйсон отпирает двери и направляется к багажнику. – Черт, тяжелый. – Он загружает мои вещи, пока я держу зонтик.

– Тебе нужна машина побольше, Мэйс, с багажником попросторнее. Семейный фургончик.

Он захлопывает багажник и смеется.

– Ты знаешь что-то, чего не знаю я, или зачем мне машина больше?

– Вдруг скоро появятся маленькие Джун и Мэйсоны. Было бы здорово. – Я думала, его напугают мои слова, однако Мэйс продолжает улыбаться, и на секунду кажется, что он наслаждается мыслью о детях.

– Я люблю эту машину, ты же знаешь. Если когда-нибудь будет нужно, куплю другую, а эту поставлю в гараж, пока не придет время отправить фургончик на покой.

– Звучит, как план.

Мэйс подмигивает и придерживает передо мной дверь, настоящий джентльмен, которым всегда и был. Затем он убирает зонт, предварительно хорошенько его встряхнув, и сам садится в машину. Парочка капель дождя зацепилась за его грифельного цвета пальто, в остальном же отвратительная погода не оставила на нем никаких следов. С улыбкой он несколько раз потирает ладони, прежде чем пристегнуться и повернуть ключ в замке зажигания. Когда двигатель издает рык, я ставлю рюкзак у себя в ногах и наконец стаскиваю с головы капюшон.

– Ничего себе! Что видят мои глаза?

Я нервно провожу по волосам:

– Что скажешь?

– Тебе идет. У родителей случился инфаркт или инсульт? – Я бью его по плечу.

– Понемногу и первого, и второго, – признаюсь я, в то время как Мэйсон отъезжает от парковки, а дворники смахивают воду. Включив чуть посильнее обогрев салона, я с довольным вздохом сползаю ниже на сиденье.

– Верю. Я хочу присутствовать, когда это увидит Куп.

– Это всего лишь волосы, Мэйс. Я даже не выбрала какой-то настоящий цвет, просто покрасила в серебряный.

– Мне можешь не объяснять, но ты же знаешь своего брата. Для него ты никогда не станешь взрослой.

– Если он переживет выключенный телефон, то и мои волосы тоже. Между прочим, ты так мне и не рассказал, почему он сам меня не встретил. И Джун с Энди тоже будут дома, когда мы приедем в квартиру?

– Увидишь.

– Как загадочно.

– Ты меня знаешь, Карапуз. – Рассмеявшись, я с наигранным разочарованием качаю головой, пока Мэйс продолжает: – А что касается Джун и Энди: к сожалению, нет. Сегодня пятница, и у них долгий последний день в университете из-за дурацкого летнего экспресс-курса по маркетингу или типа того. Иначе не сомневаюсь, что Джун сидела бы в комнате у Энди и ждала тебя. Но я должен поприветствовать тебя от них обеих. Скажи Джун, что я тебе передал, она угрожала побить меня, если забуду.

– Она хорошо на тебя влияет, ты в курсе?

Его лицо принимает совершенно мечтательное выражение. Мэйс действительно это заслужил.

– Я знаю.

– И все равно очень жаль, – отвечаю я более расстроенно, чем собиралась, и вслушиваюсь в шум дождя, который непрерывно барабанит по машине.

– Увидишься с ними позже, максимум в воскресенье, тут я уверен. Правда, у нас с Джун еще кое-какие дела, а Энди нужно работать, но она наверняка найдет для тебя время. Возможно, в воскресенье вообще не ее смена. И ты тоже можешь прийти в клуб и проведать ее там.

Ни за что. К такому я еще не готова… или нет? Но говорить я этого не буду.

Вместо этого я повторяю за ним и улыбаюсь, когда на миг наши взгляды пересекаются.

– Только если ты хочешь, чтобы в конце концов Купер из-за меня тоже поседел…

Загрузка...