Неидеальный стажер

Эстер и ее родители. История знакомства.

Мне выделили койкоместо у печи. Помимо исходящего тепла, что в общем было хорошо, до меня долетали разные пищевые запахи, что было ужасно. Я открыла окно, возле которого стояла моя лавочка, и поняла, что от этого стало еще хуже. К тому же, сразу появилось ощущение, что в этом ненормальном мире в окно может влезть какой-нибудь дух, или на тебя просто что-нибудь нашлют, и ты пойдешь исполнять чью-то волю.

Мне этого не хотелось, но закрывать окно было лень. К тому же, из-за последних событий нервы были не в порядке. Конечно, до Вернона мне было далеко, но мне бы очень не хотелось, чтобы кто-нибудь сейчас увидел меня в таком состоянии, особенно противник.

- Тук-тук. – раздался знакомый басок, и в комнату ввалилась Эстер.

- Здрасьте. – без энтузиазма выдала я.

- И тебе не хворать. – кивнула она и попыталась сесть на кровать. Но это была, в общем, не кровать, а хиленькая лавка. Мы вдвоем здесь не поместились. Пришлось мне сесть. Не могу сказать, что я была очень рада ее видеть, но она не спросила разрешения, когда явилась.

- Скажи, пожалуйста, только честно.

- Ну? – врать и сочинять я сейчас была не настроена.

- Как тебе Вернон?

- В смысле? – растерялась я, сразу забыв, что только что была расстроена.

- Вернон. Муженек мой.

- А ты что, хочешь выставить его на продажу, что ли?

- Зачем? Я просто вообще его не воспринимаю. Ну, вообще. А тех, кто умеет исцелять, я с детства боюсь.

Ну, дело ясное. Видимо, синдром боязни врачей идет с давних времен.

- А зачем же ты согласилась выходить замуж? – не поняла я.

- Папа так хотел. – виновато призналась она. – Говорит, что в нашей семье, помимо волевого влияния, не хватает мозгов.

Я пожала плечами. Я бы сказала, что им больше не хватает тактичности. Хотя папе виднее.

- Я не хотела этого. Мне он, если честно, вообще никак, ну, никак. Хоть он и помог. Но он такая тютя, просто сил никаких нет.

- Кто? Вернон? – не поверила я.

- Да. Он злится из-за того, что его заставляют что-то делать. Он мямлик.

- Ну, а ты чего хотела от врача?

- От кого? – не поняла она.

- Я говорю, что вы оба вроде согласились, чтобы не спорить с папой.

- Да, так и было.

- Так зачем ты сомневаешься?

- Вот если бы папа узнал, что у него есть невеста, он бы мог его сам прогнать. – мечтательно сказала Эстер. Я вспомнила, как она отделала напавших на Вернона инквизиторов, и попыталась сменить тему.

- Какая невеста? А твой папа не расстреляет их обоих?

- Кого – их? – уточнила Эстер, подозрительно виновато улыбнувшись.

- Ну, Вернона и невесту, которая у него есть.

- Та это будешь ты. – дружелюбно толкнула она меня, и я чуть не свалилась с лавки.

- Что за бред? – спросила я, ползком возвращаясь на место. – Зачем все это?

- Все просто. – успокаивала она меня. – Вы скажете папе, что собирались жениться, и он отстанет.

- Кто? И когда именно он отстанет? Когда прибьет нас обоих? – сопротивлялась я.

- Не прибьет. Побесится и остынет. Он с уважением относится к тем, кто спасает других.

Ага, особенно я. Вот кур и кошек я спасаю очень хорошо, пусть обращается.

- Ну, так что? Поможете мне? – почему-то обратилась ко мне во множественном числе Эстер.

От ее душевной простоты я впала в растерянность. Мне, конечно, когда-то хотелось быть с Верноном. Но сейчас все изменилось. Че я несу? Она же просто помочь просит, а не занимается сватовством.

- Ты знаешь, помочь, конечно, можно. Но ведь кажется твой папа защищает Вернона, пока ты здесь?

- Да он и не передумает. Ты не знаешь моего папу. Он благородный, он благодарный. Хотя, конечно, лучше бы Вернону получить другую поддержку.

- А ты не думала вообще его спросить сначала? – осенило меня.

- Ну, конечно, я его спрошу. – зачем-то успокаивающе погладила меня она. – Но ведь твое мнение важнее. Вернон останется под защитой. К тому же, я не думаю, что он будет сильно сопротивляться, чтобы стать свободным. Ну, что ты сидишь с таким лицом?

- Давай с ним тоже поговорим.

- Что, прямо сейчас? – начала выходить из себя Эстер, и я в ужасе попыталась представить, что будет, если она вправду разозлится.

Дверь моей комнаты бесшумно растворилась. В щель вплыла знакомая высокая худощавая фигура.

- Че он здесь делает? – тихо уточнила я у Эстер.

- А откуда я знаю? Это твоя комната.

Нормальный ответ. А это, если что, ее муж…

Фигура проплыла к моему шкафу и постучалась.

- Тут тук. – вслух сказал Вернон, открыл шкаф сам и принялся туда ломиться.

Мы не сговариваясь вскочили и попытались его оттащить.

- Где моя ветрянка? – задумчиво спросил Вернон.

- Ветровка, может? – попыталась уточнить я.

- Нет, спасибо, я на машине. – задумчиво ответил средневековый целитель и попытался повалить шкаф на пол. Тут нам удалось его усадить.

- Что с ним? – испуганно спросила Эстер.

Откуда я знаю. Горячка белая.

- Лунатизм. – глубокомысленно изрекла я.

- Это которые ночью бродят? – неожиданно проявила осведомленность Эстер.

- Откуда тебе то знать? – не веря своим ушам, спросила я.

- А у папы один солдат лунатизмом страдал. Пока его не отправили на бессрочную гауптвахту.

- И что, помогло? – задумчиво уточнила я.

- Не. У этого солдата были крутые родители. Его и взяли-то по ошибке.

По словам дочери военнослужащего, у ее папы был крутой, но справедливый нрав. Попавший к ним однажды маменькин сынок пытался объяснить начальству, что его лучше не трогать, и что у его родителей длинные руки. Папа намек понял. Он умел закрывать глаза на некоторые вещи и раздраженно отправил сынка в стройотряд, если можно так выразиться. Но малой и там умудрился ошибаться. Его постоянно шпыняли, и в конце концов он решил притвориться лунатиком.

- Ужас. – покачала головой я. – Любой специалист скажет, что перед ним симулянт.

- Любой, кроме того, кто знает, что у симулянта родители могут чуть ли не все. – ответила Эстер.

- И как папа от него избавился? – заинтересовалась я.

- Папа не может избавиться от ребенка. Ему нельзя делать аборт. – глубокомысленно вставил Вернон, и Эстер поспешно продолжила.

Избалованный сын ловко симулировал, избавив таким образом от проблем себя, а еще отчасти папу, которому не нужно было объяснять, почему он позволяет поблажки кому-то из военнослужащих. Однажды горе-служащий пошел ночью на кухню. К его чести надо сказать, что солдаты относились к нему хорошо, потому что он пытался помогать и им. Поэтому на кухне нежданно пришедшая посудомойка застала его с несколькими сумками с едой. Он вполне успешно опустошал котлы и полки. Ему нужно было угостить себя и своих сослуживцев, поэтому он не скупился.

- А ну, стоять, обормот! – всплеснула руками уборщица.

- Нет, мама, я не пойду сегодня в школу. – попытался симулировать ребенок. Но посудомойка не знала, что он лунатик. ей вообще было без разницы, у кого какой чин. Она взяла с пола тряпку, которая там лежала на тот случай, если что-нибудь потечет. Несчастный симулянт молча нарезал круги, бегая по пищеблоку, очень стараясь никого не будить. Он и не будил.

Это удалось посудомойке. Он добежал до двери папы Эстер и нарочно встал возле нее. Естественно, шлепки и стуки разбудили командира. Он вышел в коридор и попытался разнять независимую посудомойку и покрасневшего от бега «лунатика».

- Да. И он попал в число тех, кто не может служить по состоянию здоровья. – глубокомысленно подвела итог Эстер.

- Здоровье нужно беречь смолоду. – согласился Вернон, и у меня возникла надежда, что он очнулся.

- Давай сейчас его спросим. – предложила эта садистка и, не дав мне опомниться от таких инициатив, спросила его: - Вернон, хочешь жениться на Берте?

- Хочу. – послушно кивнул лекарь. Я поняла, что заливаюсь краской, а он спросонок продолжил. – А как же папа?

- Какой папа? – растерялись мы обе.

- Папа моей жены. Он суровый. – подвел итог он и преспокойно лег спать.

Мы задумчиво переглянулись.

- Слушай. Ну, по-моему, он это серьезно. – сказала Эстер.

- Просто сейчас сгорю от счастья.

- Это по тебе видно. – хмыкнула она.

Мы оглянулись на Вернона. Он преспокойно спал на моей скамейке.

- Да. Не дослушал. – подытожила Эстер.

- Как? Еще не вся история? – всплеснула руками я.

- Да. – кивнула Эстер. – И она еще, можно сказать, продолжается.

- Почему?

- Потому, что посудомойка и мой папа поженились, и у них родилась я.

- Да ладно. После того, как она подставила его с сыном родителей?

- Ну, он решил, что у нее открытый нрав. И еще ему понравилось, что она независимая.

- Ясно. Свободный человек с половой тряпкой. – кивнула я и вжала голову. Нельзя так говорить о маме Эстер, доча может врезать.