Неискушенные сердца

Глава 2

Наконец, избавившись от угрозы со стороны Гордонов, Кокберны снова могли наслаждаться жизнью. На их землях царил мир, стада овец паслись на приграничной полосе. Густую мягкую шерсть стригли, увязывали в тюки, грузили на суда Кокбернов. Обычно в конце мая Парис контрабандно переправлял шерсть в Голландию, а оттуда возвращался с запретным французским бренди. Все с нетерпением ждали лета — это было время для поездок в гости и приема гостей у себя, время развлечений. Оно обычно длилось до осени, когда в полнолунные ночи снова приходилось отбивать атаки налетчиков.

Дамаскус вошла в огромную залу. Щеки ее пылали и не только потому, что она бежала по лестнице, — девушка узнала волнующую новость.

— Посыльный от Джин Макдональд! Они дают бал в Эдинбурге, мы все приглашены!

Она обожала огромные приемы, прекрасно сознавая, что из всех гостей была самой хорошенькой.

— Ой, как здорово! Прием в их доме в Эдинбурге? — спросила Венеция, поправляя выбившийся локон, и, не дожидаясь ответа, повернулась к Парису: — А почему мы не можем завести там свой дом?

— Потому что тогда наша жизнь стала бы слишком простой и легкой, — едко заметила Шеннон. — Не пришлось бы скакать на лошади тридцать миль, а это очень укрепляет здоровье. К тому же собственный дом — слишком большое развлечение для многочисленных друзей. Ты только представь себе: они гостили бы у нас в таких прекрасных условиях!

Она стояла, уперев руки в бока, и эта поза еще больше подчеркивала ее роскошную грудь.

— Надеюсь, меня приглашение не касается, — сказала Александрия, намазывая лицо чем-то белым от веснушек. За последние полтора года она не очень изменилась, разве что подросла на пару дюймов.

— Если дядя Магнус держит дом в городе, почему мы не можем? — продолжала допытываться Венеция.

— Ради Бога! Венеция! Ты как собака, которая рычит из-за кости, — бросил Парис.

— Но почему нет? — не унималась сестра.

Парис раздраженно объяснил:

— Да пойми ты, Магнус идет на такие расходы, потому что пользуется домом круглый год. А вы сколько раз за лето съездите в Эдинбург? Ну, три-четыре, не больше.

— Магнус держит дом ради удобства своей шлюхи, — заметила Шеннон в свойственной ей наглой манере.

Парис накинулся на сестру:

— Он живет с Маргарет Синклер пятнадцать лет. Когда ты перестанешь называть ее шлюхой?

— Когда он наденет ей на палец обручальное кольцо, — заявила Венеция.

— Пусть даже она наденет кольца на все пальцы рук и ног все равно останется шлюхой, — упорствовала Шеннон.

— Александрия прошептала брату-близнецу:

— Бьюсь об заклад, Парис водит женщин в дом Магнуса.

— Повтори, что сказала, Александрия, — угрожающе потребовал Парис.

— Я сказала, что категорически отказываюсь ехать на этот вонючий бал к Макдональдам, — громко и упрямо заявила Александрия.

Старшие сестры удивленно посмотрели друг на друга и разразились гомерическим хохотом. Парис утер слезы от смеха.

— Боже мой, да ты самая большая лгунья из всех нас!

— Свойство, вполне достойное Кокбернов, — Александр чинно поклонился сестренке.

Оглядев сестер, Парис понял: Дамаскус, Шеннон и Венеция несказанно рады предстоящему балу — все они готовы к замужеству. Пятнадцатилетняя Александрия пока еще не слишком думала об этом. Он покачал головой. Сестры превратились во взрослых женщин, пока он гонялся за проклятыми Гордонами.

— Дамаскус, а кто принес приглашение? Почему ты не привела его, не предложила перекусить? — спросил Парис.

— Брат Джин, младший Макдональд, Скотти Макдональд. Трой налил ему немного контрабандного бренди.

— Ишь ты, так они прикончат все запасы! Они как бездонные бочки, а в Эдинбурге бренди дает пятьсот процентов прибыли!

Бал оказался предлогом для оглашения помолвки Джин Макдональд. Кокберны дружили с Макдональдами с детства, и когда сестры узнали о предстоящей свадьбе, они позеленели от зависти. Они хотели быть первыми всегда и во всем и уж никак не ожидали, что подруга детства отхватит мужа раньше их!

Парис проводил сестер на этот проклятый бал. Ему там было невыразимо скучно, а девицы, проходя мимо брата, всякий раз бросали что-нибудь колкое и ехидное. Такое времяпрепровождение Парису быстро надоело, и он уговорил старшего из братьев Макдональдсе сбежать в хорошо известную таверну на Хай-стриг, где молодые шотландцы проводили свободное время — с ленцой и неспешно. Кокберн ничуть не удивился, увидев там лорда Леннокса и лорда Логана в окружении множества друзей.

— Эй, Разбойник! Пожалуйте сюда, ваше сиятельство, — крикнул Логан, освобождая место за столом.

Парис ухмыльнулся. — Мы сбежали с обручального вечера. — А, брачный дух просто витает в воздухе — сезон свадеб, — заметил лорд Леннокс. — Ну и как, жениху повезло?

— Нет, — сказал Дуглас Макдональд. — Моей сестре. Она выходит замуж за одного из Стюартов.

— А я тоже Стюарт! — воскликнул Леннокс. — Двоюродный брат короля и Ботвелла. Так что мы теперь родственники.

— Да, Господи, мы все родственники. Все происходим от короля. Хотя, видит Бог, это еще не рекомендация. Обычно Я стараюсь про это помалкивать, — улыбнулся Парис.

Дэвид Леннокс, очень высокий и красивый молодой человек, казался истинным джентльменом, особенно рядом с Логаном, чьи манеры были не слишком изысканны. Логги уже не раз приложился к бутылке виски, и его тянуло пофилософствовать.

— А ты заметил, как одна свадьба тянет за собой другую? После нее идет целая цепочка свадеб… Брачные оковы распространяются.. Знаешь, брак — это заразная болезнь

— О дураки! — заметил Парис.

— Ни одна женщина не стоит утраченной свободы.

— Не знаю, прав ли ты, Разбойник. Погляди на свою сестру Дамаскус. Ну просто искушение! Она неотразима! — воскликнул Дэвид Леннокс.

— Это та, у которой большая красивая грудь? — рассмеялся Логан.

— Нет, это моя сестра Шеннон, ты, деревенщина. Попридержи язык, когда дело касается груди моей сестры! — прорычал Парис отнюдь не шутливым тоном.

— Бьюсь об заклад — она потрясающа в постели! — мечтательно сказал Логан.

— Улыбка исчезла с лица Париса.

— — Я ведь сказал: мы не будем обсуждать моих сестер, их достоинства в постели или иные качества.

Дуглас Макдональд быстро спросил:

— А ты видел Мэри Флеминг в последнее время?

— Еще бы, — протянул Парис, и хорошее настроение мгновенно вернулось к нему.

— Раз уж мы заговорили о свадьбах, вы слышали — этот старый мешок с деньгами, Абрахаме из особняка на Принсез-стрит, женится в следующую субботу? — спросил Леннокс.

— Максвелл Абрахаме, ростовщик? Да ты, наверное, ошибаешься. Он же предпочитает мужчин.

— Ну да, он покупает мальчиков, наскучивших королю, не так ли? — рассмеялся Логан.

— Да, слово чести! Венчание в церкви при Холируд-Пэлэс в следующую субботу. У меня приглашение на прием по этому случаю, — со смехом признался Леннокс. — Я заложил столько золота у этого ублюдка, что просто обязан бесплатно у него поесть.

— Я никогда не имел с ним дела. И надеюсь, Бог даст, никогда не буду. А с чего это старый извращенец решил жениться? — лениво поинтересовался Парис.

— О, тут целая история, — искоса взглянув на него, сказал Леннокс. — Оказывается, существует новая теория лечения сифилиса — с помощью девственницы.

— Девственницы? — глаза Макдональда расширились от любопытства.

— Полная гарантия успеха. Говорят, кровь девственницы за месяц вылечивает сифилис. А старая свинья уже за живо гниет от болезни.

— И где же он сумел найти девственницу в Эдинбурге? — рассмеялся Логан.

— С его богатством все доступно. Говорят, молоденькая, из прекрасной семьи, но он берет ее из приюта.

Кровь отхлынула от лица Париса, он похолодел. Он знал, кто невеста! Неизвестно почему, но он был убежден в этом ничуть не меньше, чем в том, что сидит сейчас за этим столом.

— Я пойду с тобой на свадьбу, Леннокс, — сказал Парис, быстро приходя в себя. — И, может, возьму с собой кого-то из сестер. — Он подмигнул.

Кокберн не ошибся. Максвелл Абрахаме был одним из самых испорченных ловеласов в Эдинбурге, но лишь очень проницательный взгляд мог определить это по его внешнему виду. Невысокий человек лет пятидесяти, он выглядел малопривлекательно. Исключение составляли разве что мягкий и тихий голос без грубого шотландского акцента и красивые выразительные руки, чересчур, однако, белые и слабые для мужчины. Абрахаме почти всегда одевался в черное, что еще больше оттеняло бледность его кожи.

Он пригласил в свой элегантный дом миссис Грэхэм из Эдинбургского приюта — такое случалось два-три раза в год. Она приходила забирать его взносы на содержание заведения. В ответ на щедрость Абрахаме всегда получал мальчика лет десяти — двенадцати.

— Моя дорогая миссис Грэхэм, рад видеть вас снова! Рюмку шерри? Или предпочтете виски? Ах да, конечно же, виски.

Миссис Грэхэм заметила его бледность. Да, ему все хуже… Она опустила глаза, испугавшись его проницательности, — ведь он способен прочесть ее мысли.

Абрахаме сел за стол, красивыми руками погладил ящичек с деньгами.

— Дорогая миссис Грэхэм! На этот раз у меня на уме кое-что другое.

Она насторожилась. Этот человек был ее единственной надеждой. Только за его счет она могла обеспечить себе комфорт, уйдя на отдых. Миссис Грэхэм маленькими глотками пила виски и ждала продолжения.

— На этот раз я решил взять девочку. — Он доброжелательно улыбнулся — Молодую, чистую, послушную. Вы выполните мой заказ, миссис Грэхэм?

Она с жаром покачала головой:

— Невозможно, сэр. — Но на ум ей тотчас пришла юная Тэбби Лямонт. — У меня есть девочка подходящего возраста, очень красивая, девственница. Я как раз веду переговоры с одним благородным человеком о цене — он хочет получить ее в качестве невесты, — быстро сообразив, добавила миссис Грэхэм.

— Дорогая моя миссис Грэхэм, я удвою его сумму.

Она упорно качала головой, изображая на лице неподдельный ужас от его предложения.

— Я не осмелюсь, сэр. Если эта девочка не выйдет, как полагается, замуж, мне несдобровать. Мы конечно, не знаем ее точного происхождения, но я подозреваю… Нет, нет

— Сар, брак или ничего!

— Об этом не может быть и речи, миссис Грэхэм, — улыбнулся Абрахаме.

Глубоко вздохнув, женщина сказала:

— Мистер Абрахаме, я, конечно, слишком много себе позволяю… Но, если бы вы послушались моего совета, брак вам пошел бы на пользу, положив конец разным слухам, которые ходят о вас. Скажу откровенно: невеста связала бы вас с одним из самых могущественных графов королевства. Впрочем, умолкаю. Я и так сказала слишком много, давайте забудем…

— Дражайшая миссис Грэхэм! Думаю, ничего страшного не случится, если я просто взгляну на молодую леди.

Допустим, завтра в два я навещу ваше уважаемое заведение.

Тэбби чувствовала: что-то должно случиться. На заре миссис Грэхэм вызвала ее к себе и вместо того, чтобы приказать тащить огромные железные котлы для каши, велела ей искупаться и как следует вымыть волосы. Начальница дала Тэбби чистое белое платье с кружевными воротником и манжетами, расчесала шелковистые золотые локоны, рассыпавшиеся по плечам. Миссис Грэхэм отлично понимала: чем невиннее у девочки вид, тем сильнее она возбуждает мужчину. Тэбби пыталась сдержать волнение. После визита лорда Кокберна она ждала его каждый день. Наконец до нее дошло, что он и не думал больше приходить, и она вновь спряталась в свой кокон. Девочка поклялась себе: придет время, и она сведет с ним счеты. Как жестоко — заронить в человека надежду, а потом бездумно отшвырнуть его! Ну что ж, она больше не ребенок. Ей почти семнадцать. Мысль о мести согревала сердце Тэбби. Когда миссис Грэхэм привела ее к себе и Тэбби оказалась лицом к лицу с Максвеллом Абрахамсом, она совершенно не владела собой.

— О, а я думала это лорд Кокберн! Взгляд миссис Грэхэм метнулся в сторону мистера Абрахамса, она заметила — он обратил внимание на слова девочки. Хотя сексуальные интересы Абрахамса лежали в другой области, он, как истинный коллекционер предметов искусства, умел ценить красивые вещи.

— Этот джентльмен — мистер Максвелл Абрахаме, — представила миссис Грэхэм, — а это — Тэбби Лямонт. Разве не то, о чем я вам говорила?

— Да, то самое и даже более того, моя дорогая миссис Грэхэм. Я пришел как проситель, мисс Лямонт. Не уважите ли вы старого джентльмена и не поужинаете ли со мной в моем доме сегодня вечером?

— Да, — быстро, чтобы он не успел передумать, воскликнула Тэбби, еще никогда не получавшая приглашений на ужин.

Миссис Грэхэм встала между ними.

— Подожди за дверью, — приказала она Тэбби. Оставшись наедине с Абрахамсом, она заявила: — Я не отпущу ее с вами. Иначе я никогда не получу ее обратно.

— Да провались ты, женщина! — взорвался Абрахаме. — Я знаю, ты хочешь денег. Так я заплачу!

— Дело не в деньгах, сэр. Вернее, не только в деньгах.

— Мне необходимо письменное обещание жениться, подтверждающее ваши достойные намерения и освобождающее меня от ответственности, если вдруг возникнут вопросы по поводу ее… девичества. — Она отчеканила последнее слово. — Я отвечаю за ее моральное благополучие. Она сирота.

Он понимал, что готов сдаться, лишь бы получить желаемое. Однако из-за миссис Грэхэм у него могли возникнуть проблемы, а их следует избежать. И об этом придется побеспокоиться немедленно.

В субботу у меня одно важное дело в Эдинбурге. И мне не обойтись без помощи очаровательной женщины, — объявил Парис.

— Если действовать методом исключения, на эту роль подхожу только я! — выпалила Дамаскус.

— Чепуха! — фыркнула Шеннон. — Вообще, знаешь ли, в последнее время я от тебя слышу столько чепухи, просто уму непостижимо!

Парис отвернулся от спорящих сестер и обратился к Венеции.

— Венеция, ты лучше всех подходишь, чтобы сопроводить меня на свадебный бал.

Она осторожно посмотрела на брата.

— Это опасно?

— О, если это опасно, то я, я поеду! Парис, ну пожалуйста! — взмолилась Александрия, настоящий мальчишка в юбке.

— Я знаю, ты бы с удовольствием поехала, дорогая, но подрасти немного. Венеция, я никогда не стал бы рисковать твоей жизнью. Дело очень простое, поверь. Поедешь со мной на прием в банкетный зал Холируд-Пэлэс. И уйдешь одновременно с невестой, если даже тебе будет ужасно весело в тот момент. В сопровождении шести мужчин ты медленно поедешь к большому дому на Принсез-стрит. Как только я выйду из дверей — это для тебя сигнал, — ты полетишь на лошади, как ветер, с громким топотом, по Роял-Майл, мимо церкви Сент-жайлз прямо в Кэннонгейт Скорее всего тебя остановят солдаты. И вот тут-то начинается самое интересное! Ты сыграешь роль красавицы, кипящей от возмущения из-за того, что какие-то простые Солдаты смеют задавать тебе вопросы. Устрой им головомойку, потешься от души, потом скажи, мол, едешь в дядин дом, где остановишься на ночь. Дай им понять: твой дядя Магнус не кто иной, как граф Риэлм.

— Значит, я должна отвлечь внимание солдат, пока ты не удерешь подальше, — кивнула Венеция, запоминая

— А разве я бы не справилась? — надув губы и вздернув подбородок, спросила Дамаскус.

— Ты не слишком остра на язык, — засмеялся Парис.

— Зато я остра, — вставила Шеннон.

— Да, дорогая, но ты всегда поступаешь, как тебе вздумается. Разве ты можешь в точности выполнить мои указания? Нет ведь? И потом, ты мне нужна здесь, встретить пленника.

— А что за дело ты затеял? — спросила она.

— Кражу человека ради выкупа.

Парис сдерживался всю неделю. Сто раз хотелось ему выкрасть девочку Лямонт, прежде чем она обречет себя на ужасный брак. Но он понимал: Абрахаме никогда не заплатит выкупа за женщину, не ставшую его законной женой. Свадебный бал с участием сливок эдинбургского общества обяжет его вернуть украденную невесту за любую цену.

В банкетном зале Холируд-Пэлэс было жарко и много-людно. Парис в фиолетовом бархатном камзоле, украшенном гербом с изумрудами, выглядел и чувствовал себя как жертва моды. Юная, свежая, очаровательная невеста, робко улыбаясь, растерянно оглядывала море незнакомых лиц. Но вдруг ее глаза зажглись, она увидела Париса Кокберна и сразу узнала его. Сердечко затрепетало, когда он окинул ее проницательным горящим взглядом. Он быстро поднес палец к губам, призывая не заговаривать с ним. Тэбби рассердилась, ей захотелось сделать ему назло, не подчиниться. Она уже открыла рот, но, к собственному ужасу, обнаружила: не смеет. Лорд Леннокс представил Париса Абрахамсу.

— Я польщен вашим присутствием, ваша светлость, — вежливо приветствовал Абрахаме Париса. — Очень сожалею, что никогда раньше нам не доводилось иметь дело Может быть, теперь, после знакомства, мы наконец исправим эту оплошность.

Парис поднял рюмку:

— За предстоящие сделки!

Произнеся тост, он исчез в толпе, чтобы свободно наблюдать за Абрахамсом. Итак, жениху за пятьдесят, невысокий, бледный. Что-то порочное сквозило в его облике. Традиционный черный свадебный костюм оттенял пергаментный цвет лица. Проницательный взгляд с прищуром. Парис понял: надо быть настороже, если придется иметь с ним дело. Он отыскал в толпе невесту, и от одного взгляда на нее у него перехватило дыхание. За два года, прошедших после его посещения приюта, Тэбби расцвела. Овал лица на фоне кремовых кружев был столь совершенным, что сердце Париса гулко застучало, а при виде каштановых золотых прядей его охватило желание. Соблазнительно высокая грудь округло выступала из выреза свадебного платья. Переведя взгляд на лицо девушки, он увидел пламя в ее аметистовых глазах. Пока они смотрели друг на друга, глаза Тэбби потемнели и стали фиолетовыми. Она быстро опустила ресницы, плечи поникли. С усилием он отвел от нее взгляд и отыскал Венецию, вокруг которой образовалась толпа «придворных».

— Я ухожу.

Когда он влез в окно третьего этажа особняка на Принсез-стрит, бархата и украшений на нем уже не было. Он успел переодеться в грубый кожаный жакет, вынуть оружие, натянуть кожаные сапоги до бедер и спрятать все, что могло бы выдать, кто он. Парис ухмыльнулся: он появился в самый подходящий момент — невесте помогают снять тяжелое кружевное платье.

Горничная, с материнской заботой снимавшая невестин наряд, зацепила пуговицами волосы Тэбби и теперь осторожно распутывала их. Девушка смирно стояла в красивом вышитом нижнем белье. Увидев высокую фигуру, мягко спрыгнувшую с подоконника, она вскрикнула. Горничная, миссис Холл, низенькая седая толстушка, заслонила собой Тэбби, готовая драться за новую хозяйку. Ее обычно веселые глаза сейчас горели яростным вызовом.

Парис рассмеялся.

— Спокойно, матушка. Леди знает меня.

— Да, я знаю вас, вы — Разбойник, — прошипела Тэбби, и он обрадовался, что она запомнила его прозвище. Миссис Холл засуетилась.

— Вам нельзя сюда… Будет брачная ночь… Ее муж ждет с нетерпением…

Забыв, что не одета, Тэбби, заявила Парису:

— Я ждала, что вы придете меня навестить, но не таким образом. Мой муж убьет вас. И, может быть, я позволю ему это сделать.

Слова Тэбби звучали забавно, и Парис засмеялся. Потом он выпрямился во весь рост. Его загорелая шея казалась мощной колонной.

В глазах Тэбби появился страх.

— Тише, говорите тише! — взмолилась она. — Миссис Холл, пожалуйста, не рассказывайте о нем, он пробудет здесь одну минуту. — Она с мольбой подняла на него влажные глаза. — Милорд, ваш последний визит не принес мне ничего, кроме горя. Умоляю вас, не портите мою жизнь сейчас!

У него закружилась голова от ее юной, свежей красоты Никогда в жизни он не хотел большей награды, чем эта.

— Не портить? — Он поднял черную, как вороново крыло, бровь. — Ты хочешь замуж?

Глаза Тэбби засияли.

— Конечно. Осуществилась моя мечта! Знаете, сколь ко лет я ждала, что кто-то заберет меня оттуда? Всю жизнь я буду благодарна мистеру Абрахамсу. Он мой спаситель! Посмотрите, — она распахнула дверь шкафа. — Все эти красивые платья — мои. Я живу здесь всего неделю, меня готовят к свадьбе. А еда! Вы не поверите, какая еда. Я могу есть, сколько захочу, и он не сердится. Видите, у меня даже горничная, миссис Холл. Мистер Абрахаме спас меня из чистилища. А теперь я в раю. Он самый великодушный человек, самый добрый и щедрый! Ну прямо как о…

— Прекрати, — велел он. — Он тебе не отец, черт побери! Проснись наконец!

Глаза ее расширились от страха.

— Ну пожалуйста, не кричите! Он войдет сюда!

— Ну да, с ножом в глотке, который засунет ему один из моих людей. Так что вряд ли он сумеет это сделать Миссис Холл, соберите ее одежду, только немного, — от дал распоряжение Парис.

— Что вы собираетесь делать? — не веря, выдохнула Тэбби.

— Украсть тебя, — ухмыльнулся он, сверкнув глазами.

— Нет, вы не можете! Вы этого не сделаете! О Боже! Ну зачем? Господи, ведь все так замечательно!

Она в отчаянии ломала руки. Парис не обращал на это ни малейшего внимания. Тэбби поняла: словами его не остановить. Отчаяние сменилось злостью на этого надменного типа.

— Я никуда с вами не пойду! Убирайтесь так же, как и явились сюда! — приказала она.

— Так ты оденешься или я тебя заберу в нижнем белье? — спросил он с улыбкой.

Тэбби чуть не упала в обморок. Только сейчас до нее дошло, что она стоит и ругается с Парисом полураздетая. Дрожащими руками она безуспешно пыталась прикрыть грудь от его жадного взгляда.

— Вы чудовище! Вы видели роскошную кровать, на которой я сплю? А шелковые простыни?

Парис холодно посмотрел на нее.

— Тэбби, сегодня ночью ты будешь спать не в этой кровати. За все придется платить, девочка.

— Но разве вы не понимаете, что цена ничтожна! Мистер Абрахаме дает мне все. А я — только себя! Больше у меня ничего нет! И я готова отдать… Заплатить… — уверяла его Тэбби.

Парис поразился: неужели на этом свете кто-то может быть столь невинным? Он ожидал от нее благодарности за спасение из лап старого развратника, а вместо этого она умоляла оставить ее здесь. Он взял Тэбби за руки.

— Девочка, ты даже не можешь себе представить, что тебя здесь ждет!

Но Парис не собирался сейчас тратить время на объяснения. Этот нежный хрупкий цветок так легко сломать! Он понял необходимо защитить Тэбби от нее самой, а не только от других.

Девушка упала перед ним на колени.

— Ну пожалуйста, пожалуйста! Умоляю вас, не забирайте меня. Я выживу без этих замечательных платьев, без такого дома, слуг. Но без еды! Неужели вы не знаете, что я постоянно голодала?!

В душе Париса она пробудила такую нежность, что он удивился самому себе и почувствовал печаль. Как давно ему не приходилось быть мягким с женщинами! Свою ранимость и внезапную мягкость он поспешил прикрыть грубостью.

— Ну хватит, — велел он, поднимая ее на ноги.

В глазах Тэбби запылало пурпурное пламя.

— Пошел ты к черту, Разбойник Кокберн! Ты для меня — знак беды! — Ее волосы растрепались, щеки горели. Она попыталась взять себя в руки и чуть спокойно добавила: — Как вообще вы попали на свадьбу? — Оно вздохнула и голосом, полным печали, сказала: — Трижды в своей жизни я встречалась с вами. И всякий раз наши встречи оборачивались для меня несчастьем

Миссис Холл тоже упала на колени:

— Милорд Кокберн! Я вас не узнала. Пожалуйста, простите неуважение, проявленное к вашей светлости. А она просто наивная девочка.

Он улыбнулся пожилой женщине, давая понять, что не сердится на нее.

— Вы умеете ездить на лошади, миссис Холл? — Да я поеду. И с превеликим удовольствием. Я бы осталась тут, только если бы вы меня оглушили. И потом, мне ведь пришлось бы показать на вас.

Он раздраженно подумал, что эти женщины видят в нем главного злодея, но главный-то злодей — Абрахаме.

— У нее должна быть охрана, которая потом поклянется, что она сберегла свою драгоценную девственность. — Он посмотрел на Тэбби и ухмыльнулся: — Как только получу за тебя выкуп, сразу же верну твоему «самому великодушному мужчине на земле»!

На миг Тэбби закрыла глаза, поняв наконец, что происходит. Она испугалась. Этот человек — сам себе закон. Грубый, дерзкий, невоспитанный самец. Миссис Холл помогла надеть Тэбби шерстяное платье, потом вынула из шкафа плащи с капюшонами для обеих.

Парис внимательно посмотрел на испуганную девушку. Да она, пожалуй, может закричать и позвать на помощь.

— Дайте-ка мне шарф или чулок, — велел он миссис Холл и добавил извиняющимся тоном: — Пока мы не выедем из Эдинбурга, ей понадобится кляп.

Глаза Тэбби стали размером с блюдца. А нижняя губа задрожала.

— Доверься мне, девочка, я не причиню тебе зла.

— Я… я не умею ездить на лошади, — прошептала она

— Ну, ты же не думаешь, что я дам тебе лошадь, что бы ты сбежала, так ведь? — Он ухмыльнулся, делая кляп из шелкового шарфа.

На сей раз он не полез в окно, а пошел по длинным пролетам лестниц, как хозяин. Все, кого надо было связать, давно связаны и сидят с кляпом во рту, но мешкать не стоит. Увидев Венецию с эскортом, Парис обрадовался Поравнявшись с ней, он велел ей ждать охрану, а потом спускаться с холма. Парис сунул пальцы в рот и резко свистнул. Как из-под земли возник Трой на коне. Тэбби будто со стороны увидела: один рыжеволосый гигант передает ее в седло другому рыжеволосому гиганту. Страх перед обоими — всадником и лошадью — парализовал ее.

— Трой, я встречусь с тобой в Дэлкейт-Пэлэс. Быстро доставь ее туда!

Он был уверен: у его людей не возникнет никаких препятствий. Ян Эрджайл — правая рука Париса, ему он доверял безоговорочно. Как раз сейчас он вместе со своими людьми покинул дом. Все дружно вложили кинжалы в ножны и бесшумно вскочили на коней.

— Едем в Ботвелл-Касл в Кричтоне. Отсюда восемь миль, нас там не поймают. Никто не осмелится ворваться в замок королевского шерифа. — Он хмыкнул. — Конечно, жаль бросать тень подозрения на друга Фрэнсиса, но Ботвелл всегда хвалился своим гостеприимством, так почему бы не воспользоваться случаем? Когда вы доберетесь туда, меня уже не будет. — Потом он приказал самому молодому из своих парней: — Сэнди, возьми женщину и отвези ее вместе с вещами к Магнусу Кокберну. Охраняй ее как зеницу ока, она может всех нас выдать. Скажи моей сестре Венеции, что завтра она должна поехать с ней в замок. И без задержки, медлить нельзя.

В доме Абрахамса началась жуткая суматоха. Парис дал сигнал ехать. Они галопом понеслись через город, понимая — скоро из Эдинбург-Касл вызовут солдат. Парис насмешливо подумал: интересно, кто из его друзей дежурит в эту ночь?

Эдинбург остался позади, они взбирались по пологому склону холма Парис поднял руку, останавливая всадников, и чутко прислушался Да, гулкий топот за спиной К востоку лежало море, к югу — земли Ботвелла и Кричтон-Касл. Забравшись на вершину следующего холма, он натянул поводья, пропуская всадников вперед, и те с шумом устремились вниз, в долину Парис повернул направо и поскакал в Дэлкейт, что в десяти милях по другую сторону от Эдинбурга и в двадцати от его дома.

Он направлялся прямо в Дэлкейт-Пэлэс, стены которого были густо увиты плющом. Он бесшумно миновал задние ворота, где на страже стоял человек из его клана, без всяких вопросов впустивший его Трой ждал во дворике замка с маленьким отрядом Его мощная фигура заслоняла хрупкую пассажирку, сидевшую у него за спиной.

Парис улыбнулся брату С огромным облегчением оттого, что все прошло гладко, он шагнул к пленнице, желая снять ее с коня

— Она до сих пор с кляпом? Слушай, ты что, дурак?

— Откровенно говоря, я попытался вынуть его, но она меня укусила, — весело признался Трой.

Парис вынул кляп изо рта Тэбби. Девушка падала от усталости Она одеревенела от холода и ужаса. В глазах застыл один-единственный вопрос что могут сделать с ней эти грубые мужчины?

— Видишь, а меня не укусила, — с насмешливым укором сказал Парис.

— Да понимаешь, — улыбнулся Трой, — я такой сладкий паренек, что каждая девушка хочет попробовать на зуб не чета тебе, мужлан неотесанный, тебя они просто боятся

Парис посмотрел на Тэбби. Она почти не дышала от страха, дрожала, всхлипывала и морщилась — с непривычки к верховой езде у нее все болело Парис пересадил ее к себе, и она отчаянно вцепилась в луку седла, уставшая от свадебной церемонии, обессилевшая от холода и ночной гонки. Он вскочил и сел сзади, чтобы хоть немного согреть ее и успокоить. Прежде чем пришпорить коня, он бросил своим людям:

— Кокбернспэт!

Лошадь и ночью знала дорогу не хуже, чем днем, и легко несла их по холмам, отделявшим замок от Дэлкейта, — по Морфут-Хиллз и Ламмермурс. Она уверенно ступала по неровной каменистой дороге, петлявшей среди холмов, перелесков, пересекавшей устья речушек и казавшейся бесконечной. Луна играла в свои ночные игры — то пряталась за тучу, оставляя все в глубоком мраке, то снова выплывала на небосвод, освещая мир таинственным серебристым светом.

— Куда вы меня везете? — спросила Тэбби, боясь услышать ответ

Парис посмотрел вниз, на поднятое к нему лицо девушки, и нежно прошептал:

В волшебную страну ведет дорога,

Что средь зеленых папоротников вьется

В волшебную страну,

Где с милой проведем мы эту ночь.

Как быстро он летит среди ельников! У нее уже не осталось сил, а он еще читает стихи! Боже мой, ему совершенно безразлична ее судьба!

— Дайте я пойду пешком! — взмолилась она.

— Не выдумывай, ты не пойдешь пешком.

— Нет, пойду! — заявила Тэбби с большим жаром, чем чувствовала на самом деле

— Помолчи, сейчас мы выедем из болота Оно защищает Кокбернспэт от врагов и способно в считанные минуты поглотить человека. Ну так как, тебя спустить на землю?

— Нет, — прошептала Тэбби, задрожав

Парис наслаждался ее беспомощностью, чувствуя, как от этого прибывают его собственные силы. Впервые за последние несколько месяцев он был доволен собой.

Тонкая пелена серого тумана поднималась все выше, окутывая ноги лошади Когда они добрались до берега моря, туман стал таким густым, что Тэбби не видела лица своего похитителя. Миллионы бриллиантовых капель повисли на ее волосах и украсили ресницы

Несмотря на двойной груз, конь Париса намного опередил остальных. Только Трой сумел догнать брата и через несколько минут после него с шумом ворвался во двор замка. Парис спешился и спустил Тэбби на землю. Она шагнула, споткнулась и упала на колени. Он выругался про себя и поднял ее на руки. Юный Трой с прекрасным возбужденным лицом нетерпеливо откинул со лба рыжие волосы и кинулся помогать брату:

— Трой, присмотри за моей лошадью, — велел Парис и широкими шагами направился через двор с девушкой на руках

Он нес ее в замок. Уже почти рассвело, но Парис знал никто не ложился спать, семья с нетерпением ждет его воз вращения. Эти любопытные мартышки не могли что-то про пустить. Он вошел со своей ношей в ярко освещенную залу и спросил Шеннон, самую старшую из сестер и потому имевшую власть над другими:

— Какую комнату ты приготовила для нее?

Брови Шеннон удивленно взметнулись. Обычно пленников держали в бараках для обслуги Приняв любимую позу — уперев руки в бока, Шеннон вызывающе откинула густые рыжие кудри и сказала.

— Никакую. Она же пленница, не так ли?

Парис метнул в сторону сестры взгляд, заставивший Шеннон испуганно отступить.

— Боже мой! Неужели я должен сам всем заниматься? Я помещу ее в комнату над моей.

Парис пошел к себе, а все остальные — следом. На ходу он отдавал приказы.

— Огонь! Чистые простыни! Ужин! Позовите, черт побери, слуг и подготовьте комнату Александр, принеси немного вина.

Он положил Тэбби на кровать, все столпились вокруг чтобы насмотреться и удовлетворить свое любопытство

Тэбби оглядела склонившиеся к ней лица. Даже в полуобморочном состоянии она заметила — это одна семья. Потрясающе красивые лица, золотые волосы, от которых светло в комнате. Пятнадцатилетний Александр, еще не мужчина, глядя на прелестную незнакомку, почувствовал первое волнение плоти и в восторге опустился на колени, предложив девушке кубок медового вина. Тэбби заглянула в полные обожания глаза мальчика, отметила гладкое, ни разу не бритое лицо и инстинктивно почувствовала, что здесь ей бояться нечего. Взгляд Тэбби переместился на Шеннон, великолепную красавицу с прекрасной фигурой и полными губами.

— И сколько она нам принесет? — спросила Шеннон.

— Двадцать тысяч золотом, — сказал Парис.

Тэбби изумленно вытаращила глаза. Наверное, ослышалась, подумала она. А может, это все не наяву, а во сне?

Дамаскус воскликнула:

— Ха! Кто это отдаст такие деньги? Она же как драная кошка!

Тэбби посмотрела на Дамаскус и подумала: никогда в жизни не видела такого нежного, будто вылепленного скульптором создания.

Александрия сладким голосом произнесла:

— Вы должны простить Дамаскус. Она в шоке. Потому что до сегодняшнего вечера считала себя самой красивой женщиной в Шотландии.

Тэбби посмотрела на девочку, личико которой осветилось улыбкой. Это будет еще одна красавица. Она попыталась улыбнуться в ответ, но от усталости и нервного перенапряжения смогла лишь откинуться назад и осматривать тех, кто ее окружал. Шестнадцать лет Тэбби Лямонт прожила вне большого мира. Потом, по прихоти судьбы, вдруг вышла замуж И опять же по прихоти — но судьбы ли? — ее украли в день свадьбы. Как сказочная принцесса, она стала героиней приключения, да к тому же оказалась в центре внимания стольких людей. Она хихикнула, а потом громко рассмеялась Шеннон накинулась на Париса:

— Истеричка! Или того хуже! Не хватало нам в замке еще одной сумасшедшей.

Парис посмотрел на сестру и тихо сказал:

— Это такая же юная девочка, как и ты, Шеннон. Даже еще моложе. У тебя нет к ней ни капли сочувствия?

Шеннон, отличавшаяся мужским складом ума, смекнула: э-э, да он нежен с ней! И потому промолчала.

Парис быстро подошел к кровати, взял кубок у Александра и поднес его к губам Тэбби. Она инстинктивно отпрянула от него, в глазах снова засветился страх.

— Пей, это медовое вино из вереска. — Он влил ей немного в рот, и Тэбби пришлось проглотить. — А теперь все уходите отсюда. Завтра она отдохнет, и вы можете поговорить с ней. Тогда и узнаем, что в ней есть хорошего