Некрасавица и Нечудовище (СИ)

Часть 5

Пару недель спустя, когда я совсем окрепла и мне захотелось выбраться прогуляться, тётушка милостиво разрешила мне это, при условии, что моим спутником в данной прогулке станет Мэни. Что ж… Мне пришлось согласиться на это, вот и всё.

Мы шли сквозь ряды лавок, слушая, что вот у этой женщины самые вкусные яблоки, у этого торговца самая свежая рыба и так далее. Я наслаждалась прогулкой, чувствуя себя просто прекрасно и дыша полной грудью, в теле после болезни осталась слабость и всё. И это так радовало меня.

— У тебя отличное настроение сегодня, — тихо отметил Мэни, я улыбнулась ему, кивая. Это была чистая правда.

Стояла прекрасная осенняя погода, светило солнце, ещё по-летнему тёплое, дул прохладный ветерок, а улицы были уже украшены начавшими желтеть деревьями. Мы гуляли по рынку, по парку, сходили к реке и насладились видом на весь город с ближайшей видовой площадки. Уже заканчивая прогулку и подходя к дому, я заметила, что Мэни стал мрачнее тучи, он был рассеян немного и не смотрел на меня, что-то сбивчиво отвечая на мои реплики. Мы остановились, и я тревожно заглянула ему в лицо.

— В чем дело, Мэни? На тебе нет лица… что случилось?

— Вовсе нет… просто… — Он опустил свои голубые глаза долу и смотрел на свои руки пару минут, затем резко выпрямился, напугав меня, и решительно произнёс. — Я должен тебя спросить, Эйни.

— Да…

— Ты станешь моей женой?

Так вот что его тревожило… я вздохнула, отводя глаза. Этого я и боялась. Предложение… ну что ему ответить сейчас? Я снова вздохнула.

— Мэни, — его лицо стало совсем несчастным, — мне нужно время чтобы подумать, хорошо?

— Конечно…

— Это очень важно для меня, и я должна все взвесить прежде чем ответить.

Мои оправдания звучали жалко… весьма, но кажется, его и правда приободрило это. Я сняла перчатку и сжала его локоть, вынуждая продолжить путь. Буквально через пару шагов нас остановил мужской голос:

- Подождите!

Мы с Мэни остановились, оборачиваясь, несколько пар, прогуливающихся также в этот момент с нами рядом, также обернулись. К нам подошёл высокий и красивый молодой мужчина, его темно-зелёные. очень глубокие глаза словно улыбались вместе с тонкими губами, когда он поклонился нам и протянул перчатку. Моя перчатку.

— Кажется, вы обронили это, прекрасная незнакомка.

— О, спасибо… — только и смогла произнести я, забирая перчатку и восхищённо оглядывая его. Очень изящные черты лица, это первое, что я отметила, глубокие глаза, в которые так и хочется заглянуть и какая-то насмешливая улыбка, словно их обладатель знал что-то такое, что всем остальным было неизвестно. И тёмные волнистые волосы не такие короткие, как у Мэни и остальных мужчин в городе, даже длиннее, чем положено по моде. И как ни странно одет с иголочки, но при этом костюм не мешковат, словно его сшили на заказ, и этот платок, красиво завязан, умело.

Мужчина блеснул глазами и произнёс тягучим бархатным баритоном:

— Могу я поцеловать вашу руку?

Я смутилась, чувствуя, как начинают гореть щеки, сначала было хотела протянуть правую, но вспомнила, что на ней все ещё повязка от укуса, который за столько дней лишь уменьшился, но все ещё болел. Поэтому протянула левую руку, другой сильно сжимая от волнения перчатки. Его губы были горячими. Такими, что хотелось зажмуриться. Однако я выстояла, мило улыбнувшись мужчине и мягко забрала руку, когда поцелуй затянулся.

Удивительно что он незнаком мне… ведь город у нас небольшой, о таком красивом и наверняка богатом, да и в придачу молодом, мужчине уже ходили бы толки.

— Благодарим вас, но нам пора. Идём, Эйни.

Мэни потянул меня дальше по дорожке, я покосилась на него. На его лице отражалось недовольство. Незнакомец ещё раз улыбнулся мне напоследок и с поклоном зашагал проч. Его улыбка словно что-то всколыхнула во мне, словно я где-то видела её уже прежде, однако я тут же отмела эту мысль, я бы запомнила такого красавца, определённо. Меня интересовало: кто он? И какая муха укусила Мэни? Впрочем, он ответил нам мой непроизнесённый вопрос сам:

— Не люблю таких как он… Франтов.

Я ответила ему что-то невнятное, но настроение было испорчено, остаток пути до дома мы провели в молчании, которые мне не хотелось нарушать, и на все попытки Мэни заговорить или пошутить, я отмалчивалась, ссылаясь на усталость и головную боль. Едва за ним захлопнулась дверь, я облегчённо выдохнула и, стянув шляпку, отправилась наверх. Тётушка махнула мне из кухни, когда я проходила мимо, я также махнула ей. Там, в своей комнате, я села на кровать и собиралась как раз обдумать предложение Мэни, как вдруг услышала внизу какой-то шум… Меня это очень напугало, ведь с тётушкой могло статься плохо. Подхватив юбки, я буквально сбежала как детстве по ступенькам, перепрыгивая через две, а то и через три ступеньки.

— Тётушка!..

Внизу я замерла как вкопанная, продолжая сжимать юбки в руках и оторопело взирая на сцену в прихожей.

Дверь была распахнута, и в ней стоял наш недавний незнакомец с зелёными глазами, его лицо было сердито, а на щеке красовался красный отпечаток, словно от пощёчины. Напротив, привалившись к стене с побелевшим лицом и схватившись за сердце, стояла тётушка Лорейн. Сцена была мне непонятна, но оттого не менее ужасна.

— Тётушка? — Наконец, разжимая руки и высвобождая юбки уточнила я, чтобы уже точно понять стоит ли мне тоже хвататься за сердце и пугаться или все же обойтись простым обмороком.

— Милана? — Уточнил у меня с подозрительным лицом мужчина. — Ты сильно изменилась…

— Милана? — Удивлённо вторила ему я? Что он тут забыл вообще? И спрашивает про Милану?.. Племянницу тётушки? Ту самую? Что происходит?..

— Убирайся из этого дома.

— Лорейн, а ты постарела, смотрю, а ума так и не набралась, — ответил довольно невежливо незваный гость, заставив меня ахнуть от таких слов. Как он может?

— Уходи. — Твёрдо произнесла тётушка Лорейн, отходя от стены и надвигаясь на мужчину с грозой на лице. — Уходи из моего дома и никогда не появляйся на этом пороге.

— Начнём с того, что здравствуй. Я тоже рад тебя видеть, Лорейн. И да, это мой дом. Я его купил и подарил вам с сестрой.

Я замерла как вкопанная. Вам с сестрой? Подарил? Его дом? Что? Что происходит? Вопросы множились в голове с невероятной скоростью.

— Кстати, где она? Где моя жена и дочь?

Вот тут, на этой фразе, я почувствовала, как мурашки пробуждаются и бегут от самых пяток к макушке. Даже тогда, в подземелье, наверное, я не испытывала такого суеверного ужаса. Вот и правда не стоит бояться мёртвых, лежат себе в гробу и никого не трогают. А тут… живой мертвец стоит. История тётушки Лорейн произвела на меня впечатление, но, наверное, до конца я всё-таки в неё не верила, воспринимала, как сказку на ночь, ужасную и страшную, но все же сказку. К тому же сколько лет это было назад? Если тётушка говорила про те времена, когда она была молода и жила тут с сестрой, значит, это было очень давно. Очень-очень давно. Тётушка Лорейн состарилась и в её волосах вьётся седина, а он и тогда по её рассказам уже был мужчиной. А сейчас стоит молод и прекрасен… как будто шагнул из прошлого. Постойте, он не знает, что жена и дочь мертвы?..

— Где Мара и Милана?

Его глаза словно полыхнули зелёным огнём и вперились в тётушку Лорейн, я вздрогнула вместе с ней, но лишь на секунду, потом она, топнув ногой, взорвалась праведным гневом. Все сомнения, что этот самый мужчина — муж Мары покинули меня, но я все не могла понять: как? Как он оказался тут? Так молод и ничего не знает?

- Как ты смеешь упоминать их имена всуе? Ты, что послужил их смертью, да так что до сих пор их тела не упокоены как положено!

Я обратила внимание на лицо мужчины. Оно вдруг словно стало старше на несколько лет, взгляд стал рассеянным и печальным. Я уверена, такое не изобразишь на публику, даже при желании. Он оперся на косяк и лишь тихо переспросил:

— Но как же?..

Но уже в следующую минуту он был полон ярости:

— Ты лжёшь, женщина!

Однако он всё же прервался, увидев слезы на щеках тётушки.

— Уходи, Арман. Вон!

Она буквально вытолкала его за дверь, растерянного и бледного, с потерянным зелёным взглядом, захлопнула дверь, закрыла все замки, включая цепочку и защёлку, и только тогда посмотрела на меня. Я всё также стояла, сердце гулко стучало в груди. Несколько минут мы просто стояли и смотрели друг на друга, затем тётушка тихо проговорила:

— Иди в свою комнату, Эйни. Иди…

Я отмерла после этих слов и на ватных ногах поднялась наверх, прислушиваясь сначала к её шагам по лестнице, к тому как хлопнула дверь и затем к едва слышимым рыданиям, разносящимся по дому. Спуститься и утешить её я не рискнула, наверное, ей стоит побыть сейчас одной. Там, в комнате, я все также растерянно посмотрела на себя в зеркало.

Что это было?..