Нелегкая победа

Глава тринадцатая

— Итак, вы все поняли? — Гэрри сидел за столом в своей библиотеке и вертел между пальцами неочиненное перо.

Перед ним на стуле расположился мужчина. С незапоминающегося лица на Гэрри смотрели проницательные карие глаза. Судя по неброской одежде, мужчина не принадлежал к высшему свету, но определить род его занятий было невозможно. Финеас Солтер мог быть кем угодно — почти кем угодно, что в известной мере и определяло его успехи в избранной профессии.

Бывший сыщик уголовного полицейского суда утвердительно кивнул.

— Да, сэр. Я должен навести справки о джентльменах: мистере Эрле Джолиффе и мистере Мортимере Бэббакуме — с целью выяснить причину, по которой они могли бы желать зла миссис Люсинде Бэббакум, вдове дяди вышеупомянутого Мортимера.

— И вы должны сделать это, не поднимая шума.

Солтер наклонил голову.

— Естественно, сэр. Если эти джентльмены что-то задумали, они не должны ничего подозревать. Пока мы не будем готовы.

Гэрри скривился.

— Совершенно верно. Но я также должен подчеркнуть, что мы ни в коем случае не желаем, чтобы миссис Бэббакум узнала о наших подозрениях. Или о том, что есть причины для расследования.

Солтер нахмурился.

— Не сочтите за непочтение, сэр, но полагаете ли вы это разумным? Судя по тому, что вы рассказали мне, эти негодяи способны на решительные шаги. Не будет ли лучше предупредить леди?

— Если бы на ее месте была другая дама, такая, которая испугалась бы и была бы счастлива оставить дело в наших руках, я без колебаний согласился бы. Однако миссис Бэббакум не такая. — Гэрри некоторое время внимательно изучал своего нового подчиненного, и, когда заговорил, его тон был поучительным. — Готов держать пари, что, если миссис Бэббакум узнает о связи Мортимера с ее недавними приключениями, она вызовет карету и отправится к нему требовать объяснений. Одна.

Лицо Солтера приняло озадаченное выражение.

— Ах… — Он моргнул. — Она несколько наивна?

— Нет. — Тон Гэрри стал суровым. — Не наивна. Она просто не в состоянии осознать собственную уязвимость и, наоборот, бесконечно уверена в своей способности одержать победу. Поэтому я не хотел бы подвергать ее риску.

— Конечно, — кивнул Солтер. — Из того немногого, что я слышал, этот Джолифф — не тот человек, с которым следует связываться даме.

— Вот именно. — Гэрри поднялся. Солтер тоже встал. Бывший сыщик был коренастым мужчиной, широкоплечим и полным. Гэрри кивнул. — Доложите мне, как только что-нибудь узнаете.

— Хорошо, сэр. Можете на меня положиться.

Гэрри пожал Солтеру руку. Долиш, который по приказу Гэрри молчаливым свидетелем присутствовал при беседе, проводил Солтера. Повернувшись к окнам, Гэрри праздно играл пером, устремив невидящий взгляд на двор.

Солтер был хорошо известен посетителям клубов Джексона и Крибба. Неплохой боксер, он принадлежал к числу немногих, кого допускали в эти аристократические заведения. Но не эти его качества привели к нему Гэрри. Солтер был хорошим сыщиком, хотя репутация его была несколько запятнана. Магистрат не одобрял его привычку «ловить воров с помощью воров». Успехи Солтера не ослабили неодобрения начальства, и он покинул ряды лондонской полиции по обоюдному согласию. С тех пор, однако, он заработал репутацию надежного человека среди светских джентльменов. К нему обращались, когда дело касалось сомнительного, возможно, противозаконного поведения, которое необходимо было расследовать в строжайшей тайне.

Подобным делом, как считал Гэрри, был явный интерес Мортимера Бэббакума к благополучию Люсинды.

Он сам бы занялся этим делом, но никак не мог понять мотивов Мортимера. И он не мог отказаться от расследования, будучи убежденным, что происшествие на Ньюмаркетской дороге не было случайным. Он решил действовать осторожно и обратился к Солтеру, известному как раз своей ловкостью и осмотрительностью.

— Ну и дела! — Долиш вернулся и закрыл за собой дверь. — Хорошая заваруха. Хотите, чтобы я присмотрел за ней?

— Это мысль. Как ты думаешь, ее кучер… Джошуа, кажется… как он воспримет новости?

— Очень встревожится, точно.

— А ее горничная, грозная Агата?

— Еще больше, если я не ошибаюсь. Очень трясется над ней и — после того, как вы организовали отъезд из Астерли и замели следы, — изменила свое мнение о вас.

Губы Гэрри дернулись.

— Хорошо. Тогда заручись и ее поддержкой. У меня такое чувство, что мы должны набрать столько телохранителей миссис Бэббакум, сколько возможно… просто на всякий случай.

— Да, не стоит рисковать. — Долиш направился к двери. — Не после стольких трудов.

Брови Гэрри взлетели. Он обернулся, но Долиш уже сбежал.

Трудов? Его губы вытянулись в упрямую линию. Самая тяжелая часть еще была впереди, но он наметил курс и не собирался сворачивать.

Когда в следующий раз он сделает предложение своей соблазнительнице, у нее не будет оснований сомневаться в его любви.

— Ох! — Голова Долиша высунулась из-за двери. — Только что вспомнил. Сегодня бал у леди Миклхэм. Хотите, чтобы я организовал выезд, когда увижу Джошуа?

Гэрри кивнул.

— Пока не ушел, подготовь серых.

— Вы собираетесь прокатиться?

— Да. — Гэрри помрачнел. — В Гайд-парке.

Пятнадцать минут спустя Фергюс открыл ему дверь тетиного дома. Гэрри вручил слуге перчатки и снял плащ.

— Полагаю, тетя отдыхает?

— Да, сэр, она прилегла часа два назад.

— Я не буду ее беспокоить… я хочу видеть миссис Бэббакум.

— Ах, — Фергюс заморгал. — Боюсь, миссис Бэббакум занята, сэр.

Гэрри медленно поворачивал голову, пока его взгляд не упал на невозмутимое лицо Фергюса.

— В самом деле?

Он ждал. Фергюс, к его облегчению, соблаговолил ответить на невысказанный вопрос без неловкой подсказки.

— Она в задней гостиной — ее кабинете — с мистером Мавверли. Учтивый джентльмен, ее агент, как я понял.

— Ясно. — Гэрри заколебался, затем, совершенно уверенный, что Фергюс все прекрасно понял, отпустил его кивком. — Не объявляйте меня.

С этими словами он поднялся по лестнице, сдерживая свое нетерпение настолько, чтобы казаться праздным. Но, когда он достиг верхнего коридора, его шаги удлинились. Он задержался у двери, услышав приглушенные голоса.

С суровым выражением лица он открыл дверь.

Люсинда сидела на диване с открытым гроссбухом на коленях. Она подняла глаза и осеклась на полуслове, увидев его.

Юный джентльмен, аккуратно и скромно одетый, наклонился из-за ее плеча, разглядывая цифры, на которые она указывала.

— Я не ожидала вас, — сказала Люсинда, приводя в порядок разбежавшиеся мысли.

— Добрый день, — сухо сказал Гэрри.

— Добрый день. — Во взгляде Люсинды явно содержалось предупреждение. — Полагаю, что я говорила вам о мистере Мавверли — он мой агент. Он помогает мне с управлением гостиницами. Мистер Мавверли — мистер Лестер.

Мистер Мавверли несколько нерешительно протянул руку. Гэрри разглядывал ее с секунду, затем сдержанно пожал и немедленно повернулся к Люсинде.

— У вас еще много дел?

— По меньшей мере на полчаса.

Мистер Мавверли нервно переступил с ноги на ногу, переводя взгляд с Люсинды на Гэрри и обратно.

— Э… может быть…

— Нам еще нужно проверить эдинбургские счета, — заявила Люсинда, закрывая толстый гроссбух и поднимая его с колен. Мистер Мавверли поспешил освободить ее от тяжести. — Теперь та книга… третья. — Пока мистер Мавверли поспешно пересекал комнату, чтобы принести требуемый том, Люсинда невинно взглянула на Гэрри. — Может быть, мистер Лестер…

— Я подожду. — Гэрри повернулся, отошел к ближайшему стулу и уселся.

Люсинда невозмутимо следила за ним… не смея улыбнуться. Затем Энтони Мавверли вернулся, и она занялась тремя эдинбургскими гостиницами.

Пока Люсинда проверяла счета, тарифы и итоговые суммы, сравнивая их с результатами предыдущего квартала и предыдущего года, Гэрри изучал мистера Мавверли. Через пять минут он увидел достаточно для собственного спокойствия: возможно, мистер Мавверли и относился к своей нанимательнице как к богине, но у Гэрри создалось четкое впечатление, что его восхищение вызвано ее деловой хваткой, а не личностью. Через десять минут он готов был поклясться в том, что чувства мистера Мавверли исключительно интеллектуального свойства.

Расслабившись, Гэрри вытянул ноги и позволил себе сосредоточиться на своем главном деле.

Люсинда почувствовала перемену в его настроении, что было не очень легко, поскольку перемена совершилась далеко не сразу. Если бы он отказался смириться с тем, что ей приходится общаться с Энтони Мавверли или с каким-либо другим деловым человеком, что, кроме всего остального, у нее в жизни есть важное занятие, в их отношениях возникли бы серьезные осложнения, и очень скоро. Ожидая, пока мистер Мавверли принесет последний том, она взглянула на Гэрри и не отметила больше в его глазах недовольства, а только скуку.

Гэрри вопросительно поднял брови, но промолчал.

Люсинда вернулась к работе и быстро ее закончила.

Мистер Мавверли не бездельничал, но и не спешил. Он очень вежливо попросил у Люсинды разрешения уйти, затем церемонно поклонился Лестеру и пообещал перед уходом выполнить поручения Люсинды и, как обычно, доложить на следующей неделе.

— Хм! — Гэрри встал, наблюдая, как закрывается дверь за мистером Мавверли.

Взглянув на его лицо, Люсинда заметила:

— Очень надеюсь, вы не собираетесь объяснять, что во встречах наедине с моим агентом есть нечто неприличное?

Гэрри прикусил язык и, повернувшись, холодно посмотрел на нее. Люсинда отвела взгляд.

— В конце концов, его вряд ли можно считать опасным.

Вслед за нею Гэрри взглянул на кушетку перед окнами и снова перевел взгляд на ее лицо. Его удивило выражение неуверенности, смешайной с ясно различимой тоской. Они снова оказались в полном одиночестве, а его желания, как он знал, совпадали с ее желаниями. Гэрри откашлялся.

— Я пришел уговорить вас лрокатиться со мной в Гайд-парке.

— В Гайд-парке? — Люсинда удивленно посмотрела на него. Эм говорила, что Гэрри редко появлялся в парке в те часы, когда туда выезжал бомонд. — Для чего?

— Для чего? — Лицо Гэрри моментально стало непроницаемым. Затем он нахмурился. Что за смешной вопрос? В глазах Люсинды появилось подозрение, и он лениво отмахнулся. — Я просто подумал, что вам может быть скучно и свежий воздух окажется кстати. Балы у леди Миклхэм знамениты своей теснотой.

— О… — Люсинда медленно поднялась, безуспешно пытаясь разгадать выражение его лица. — Возможно, ваша идея неплоха.

— Несомненно. Я подожду внизу.

Десять минут спустя Люсинда, все еще не уверенная, правильно ли она поняла его, позволила ему посадить себя в кабриолет. Однако, раз уж он был здесь, она не видела причин отказываться от его компании. Еще вчера, когда он вез ее из Лестер-Холла на Одли-стрит, она решила, что сыта по горло его редкими сдержанными замечаниями, сейчас же она беспечно расправила юбки и с удовольствием предвкушала новые сентенции.

Он ее не разочаровал.

Когда двуколка, миновав тяжелые кованые железные ворота парка, покатила по тенистой аллее, Гэрри искоса взглянул на Люсинду.

— Сожалею, дорогая, но, поскольку мои лошади полны сил, мы не будем останавливаться, чтобы поболтать. Вам придется ограничиться улыбками и приветственными жестами.

Поглощенная окружающим, Люсинда подняла брови.

— В самом деле? Но тогда зачем мы здесь?

— Себя показать и других посмотреть, конечно. — Гэрри снова переключил внимание с резвого вожака на нее. — Именно в этом, как я понимаю, заключается цель светских прогулок.

— Ах!.. — Люсинда радостно улыбнулась ему, ни капли не смущаясь. Ей было достаточно сидеть рядом с ним под ярким солнцем и смотреть, как он ловко правит лошадьми.

Он встретил ее взгляд и снова отвернулся к упряжке. Все еще улыбаясь, Люсинда посмотрела вперед, туда, где вдоль аллеи выстроились ландо и коляски светских матрон. Весь высший свет уже собрался в парке. Гэрри осторожно лавировал в потоке экипажей. Леди Сефтон, устроившая прием прямо в своей четырехместной коляске, помахала и кивнула; Люсинда отметила ее удивление.

Леди Сомеркотт и миссис Уинчем приветствовали ее точно так же, графиня Ливен удостоила их долгим пристальным взглядом и только затем изящно наклонила голову.

Гэрри хмыкнул.

— Она так чопорна, что я все время жду, когда же услышу хруст ее шеи.

Люсинда подавила смешок, поскольку они, огибая следующий поворот, приближались к княгине Эстергази. Большие глаза княгини от удивления стали еще больше, затем она просияла и восхищенно кивнула.

Люсинда улыбнулась в ответ, но внутренне нахмурилась и через секунду спросила:

— Вы часто возите дам в Гайд-парк?

Гэрри щелкнул вожжами, и двуколка промчалась между изящным фаэтоном и кабриолетом, напугав обеих владелиц.

— В последнее время нет.

Люсинда прищурилась.

— Как давно?

Гэрри пожал плечами, сосредоточив взгляд на ушах своих лошадей.

Люсинда внимательно посмотрела на него. Поскольку он молчал, она отважилась:

— Со времен леди Колби?

Тут он строго посмотрел на нее, и губы его сжались. Затем он отвернулся и неохотно выдавил:

— Она была тогда Миллисент Пэйн.

Ему невольно припомнилось то время. «Миллисент Лестер», как он тогда думал. Гэрри скривился, он должен был сразу понять, что это сочетание звучит фальшиво. Он взглянул на женщину рядом с собой, в голубом, как обычно. Темные мягкие локоны обрамляли бледное лицо под модной шляпкой. «Люсинда Лестер» звучит красиво и гармонично.

Люсинда не смотрела на него и, как он заметил, была задумчива.

Аллея впереди стала свободнее, поскольку они покинули ее наиболее популярную часть. Гэрри натянул вожжи и присоединился к цепочке экипажей, ожидавших своей очереди на повороте.

— Еще раз проедем сквозь строй, и я отвезу вас домой.

Люсинда удивленно взглянула на него, но ничего не сказала, распрямляясь и растягивая губы в улыбке для нового испытания.

На этот раз она видела другие лица, и на многих читалось изумление. Гэрри не останавливался, у нее не было возможности проанализировать реакцию, которую вызывало их появление. Однако поведение леди Джерси не нуждалось в особом анализе.

Ее светлость, томно раскинувшаяся на подушках в своей коляске, при виде степенно приближающегося кабриолета Гэрри резко выпрямилась.

— Господи милостивый! — с театральной пронзительностью объявила она. — Не думала дожить до этого дня!

Гэрри бросил на нее недоброжелательный взгляд, но соизволил наклонить голову.

— Полагаю, вы знакомы с миссис Бэббакум?

— Конечно! — Леди Джерси помахала рукой Люсинде. — Встретимся в следующую среду, дорогая.

Взгляд ее светлости не оставлял никаких сомнений в том, что она исполнит свое обещание. Люсинда мило улыбнулась, но испытала глубокое облегчение, миновав леди Джерси.

Она бросила взгляд на непреклонное лицо Гэрри. Как только экипажей стало меньше, он щелкнул вожжами.

— Это была очень короткая прогулка, — прошептала Люсинда, когда показались ворота парка.

— Возможно, и короткая, но для наших целей достаточно длинная.

Он произнес это отрывисто и неприветливо. «Наши цели». Каковы же их цели?

Она все еще размышляла над этим, когда, одетая в переливающийся сине-лиловый шелк, спускалась по лестнице Хэллоуз-Хауса, собираясь на бал к леди Миклхэм. Постоянное ожидание предложения медленно истощало ее силы. Она не сомневалась, что Гэрри собирается сделать ей новое предложение, но когда он это сделает и почему он тянет — эти вопросы беспокоили ее все больше. Она подняла глаза только у последней ступеньки… и встретилась взглядом с прозрачной зеленью его глаз.

— Что вы здесь делаете?

Она с удивлением посмотрела на его строгий вечерний костюм: черный с ослепительно белым, как всегда. Золотая булавка в галстуке озорно сверкнула.

Его губы скривились в гримасе, и он сдержанно сообщил:

— Я здесь, чтобы сопровождать вас… Эм и Хетер на бал к леди Миклхэм.

Он подошел и властно протянул руку.

Люсинда посмотрела на нее, легкий румянец окрасил ее щеки. Она была рада, что никто из слуг не был свидетелем их встречи. Когда ее пальцы сами собой скользнули в его ладонь, она подняла на него взгляд.

Его лицо осталось невозмутимым, глаза полуприкрытыми.

Дверь в конце холла распахнулась, и вышла Агата с вечерней накидкой Люсинды на руке. Она резко остановилась, увидев Гэрри, затем кивнула ему строго, как всегда, но с меньшей, чем обычно, враждебностью и подошла. Гэрри протянул руку, и Агата с готовностью отдала накидку, затем повернулась и удалилась.

Гэрри накинул струящийся бархат на плечи Люсинды. Подняв голову, она встретилась с его отраженным в зеркале взглядом. В коридоре наверху открылась и закрылась дверь, послышался голос Хетер, звавшей Эм.

Люсинда затаила дыхание. Если она будет церемониться с Гэрри, он уклонится от прямого ответа.

— Я не знала, что вы считаете необходимым сопровождать нас на подобные мероприятия.

Мгновение он смотрел на ее лицо, затем его взгляд скользнул к ее шее. Она увидела, как дернулись его губы, в улыбке или гримасе, она не могла сказать.

— Обстоятельства изменились, — тихо сказал он. Он поднял голову, и их глаза встретились. Его брови вызывающе поднялись. — Разве нет?

Люсинда ничего не ответила, она не собиралась возражать ему. Но неужели что-то изменилось? Она больше не была в этом уверена.

Хетер вприпрыжку сбежала с лестницы, за ней не спеша спустилась Эм. Приготовления к отъезду помешали Люсинде обдумать новую тактику Гэрри. Короткая поездка до Миклхэм-Хауса на Беркли-сквер пролетела в веселой болтовне Хетер и воспоминаниях Эм. Люсинда молчала. Гэрри сидел напротив, такой же молчаливый.

Тяжкое испытание в толпе на парадной лестнице Миклхэм-Хауса также не предоставило возможности для интимного разговора. Люсинда улыбалась и кивала знакомым, перехватывая любопытные взгляды, бросаемые на ее спутника. Гэрри оставался невозмутимо учтивым, но, когда они приблизились к встречающим гостей хозяевам, наклонился к ее уху и очень тихо прошептал:

— Мой вальс перед ужином, и я провожу вас в столовую.

Поджав губы, Люсинда красноречиво взглянула на него. «Мой вальс»! Она мысленно хмыкнула и повернулась поздороваться с леди Миклхэм.

Как и предупреждал Гэрри, залы оказались полны.

— Просто смешно, — пробормотала Люсинда, когда они пробирались вдоль стены бального зала, пытаясь найти свободный диван для Эм.

— Как всегда в конце сезона, — ответила Эм. — Будто перед отъездом в провинцию наступает всеобщее помешательство.

Люсинда подавила вздох при воспоминании о провинции — о гроте у озера Лестер-Холла, покое и безмятежности Лестершэл-Мэнор.

— Ну, осталось всего несколько недель, — вмешалась Хетер. — Так что мы должны полностью насладиться балами. — Она взглянула на Люсинду. — Вы решили, где мы проведем лето?

Люсинда сощурила глаза.

— Ах…

— Полагаю, ваша мачеха считает подобное решение несколько преждевременным, — медлительно заметил Гэрри.

Хетер произнесла невинное «О», вполне удовлетворившись его заявлением. Люсинда медленно выдохнула.

Эм нашла место на диване рядом с леди Шеррингбурн, и обе дамы немедленно занялись обсуждением союзов, заключенных в текущем сезоне.

Люсинда повернулась и оказалась в кругу своих обычных кавалеров, ожидавших ее — как они поспешили уверить — с нетерпением.

— Целую неделю вас не было, дорогая. Мы были безутешны, — кротко улыбнулся мистер Эмберли.

— Но я вас понимаю, — заметил мистер Саттерли. — Балы, на мой вкус, становятся настоящим столпотворением. Кому угодно могут надоесть. — Он перевел взгляд на бесстрастное лицо Гэрри. — А вы как думаете, Лестер?

— Согласен, — ответил Гэрри, сурово оглядываясь.

Под защитой его мощной фигуры с одной стороны и не менее массивного лорда Рутвена с другой у Люсинды хотя бы оставалась возможность дышать. Остальные джентльмены собрались перед ними, создавая островок относительного благоразумия, за что Гэрри мысленно поблагодарил своих приятелей.

— И где же вы отдыхали, дорогая миссис Бэббакум? В деревне или у моря?

Конечно, неизбежный вопрос был задан лордом Рутвеном. Он ободряюще улыбнулся Люсинде, и за его улыбкой она почувствовала добродушное подшучивание.

— В деревне, — соблаговолила ответить она. И тут, побуждаемая чертенком внутри, разбуженным молчаливой фигурой слева от нее, добавила: — Моя падчерица и я сопровождали леди Хэллоуз в Лестер-Холл.

Рутвен замигал и широко раскрыл глаза.

— Лестер-Холл? — Он медленно перевел взгляд на лицо Гэрри и с самым серьезным видом вопросительно поднял брови. — Гэрри, я заметил, что и вас не было в городе на этой неделе. Воспользовались возможностью восстановить силы?

— Естественно, — протянул Гэрри, цепляясь за свою обычную невозмутимость. — Я сопровождал тетю и ее гостей.

— Ох, конечно, — согласился Рутвен и повернулся к Люсинде. — Гэрри показывал вам грот у озера?

Люсинда посмотрела на его светлость как можно более равнодушно.

— Да, и руины на холме. Виды просто прелестные.

— Виды? — ошеломленно переспросил лорд Рутвен. — Ах да, виды.

Гэрри скрежетал зубами, но у него хватило ума не отреагировать… во всяком случае, не высказать свои мысли вслух. Взгляд его обещал возмездие… однако Рутвен — один из его старейших друзей — не собирался обращать на это внимание.

К облегчению Люсинды, подшучивание его светлости, хотя и довольно невинное, было прервано музыкантами. Люсинда не сразу поняла, что леди Миклхэм решила открыть свой бал вальсом.

На нее тут же посыпался шквал приглашений. Люсинда мило улыбнулась… но не спешила принимать их. Зал был переполнен, среди танцующих будет еще хуже. В котильоне или кадрили, с их размеренными шагами и фигурами, требующими некоторого пространства, мало возможностей для неожиданной близости. Но вальс? В такой толпе?

Эта мысль заставила ее понять, что обстоятельства действительно изменились. Она не хотела вальсировать ни с кем, кроме Гэрри. Он стоял рядом с ней, совершенно неподвижный, собранный — будто понимал ее. Взглянув на нее, он увидел бессознательный призыв в ее глазах и отреагировал немедленно, положив ее пальцы к себе на рукав.

— Полагаю, вальс — мой, дорогая?

Ей стало так легко, что она чуть не забыла наклонить голову, соглашаясь, и мельком улыбнуться своим кавалерам.

Они медленно закружились. Она подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Его лицо еще было отстраненным, но уже немного смягчилось. Они понимали друг друга без слов, медленно кружась по залу. Люсинда опустила ресницы, рука Гэрри крепче сжалась.

Как она и предвидела, теснота была жуткой, но Гэрри держал ее в кругу своих рук, оберегая от опасности. Она была уверена, что при малейшей угрозе ей нужно только сделать шаг к нему, и он защитит ее. Его сильное тело не было угрозой… она никогда и не считала его таким. Он был ее хранителем в исконном смысле этого слова… ему она доверила свою жизнь.

Вальс закончился слишком быстро, и Гэрри отпустил ее. Люсинда неохотно отступила, положила ладонь на его руку, и он повел ее сквозь толпу.

Его лицо оставалось невозмутимым, но в глазах светилась забота. Когда они приближались к ее привычному кругу кавалеров, он наклонился и прошептал:

— Если не хотите вальсировать, просто сошлитесь на усталость. Это самая частая уловка.

Она кивнула.

Его совет оказался очень ценным, и она была невыразимо благодарна за него. Ее предполагаемая усталость была воспринята совершенно спокойно, а через некоторое время она начала подозревать, что ее пылкие кавалеры сами не горят желанием танцевать в такой тесноте.

Неподвижный, подавляюще молчаливый, Гэрри стоял рядом с ней весь долгий вечер, и последний перед ужином вальс она встретила с облегчением.

— Как я понимаю, мистер Эмберли, мистер Сатгерли и лорд Рутвен — ваши близкие друзья?

Гэрри мельком взглянул на нее и неохотно подтвердил:

— В некотором роде.

— Никогда бы не догадалась. — Люсинда невинно взглянула на него. Гэрри хмыкнул и притянул ее чуть ближе.

В конце вальса он повел ее прямо в столовую. Не успев оглянуться, она оказалась за уединенным столиком на двоих, затененным двумя пальмами в горшках. Перед ней появились бокал шампанского и тарелка с горой деликатесов, а Гэрри грациозно расположился в кресле напротив.

Не сводя с нее глаз, он откусил кусок омара, запеченного в тесте.

— Вы заметили парик леди Уолдрон?

Люсинда хихикнула.

— Он чуть не свалился. — Она отпила шампанского, ее глаза сверкали. — Мистеру Энсти пришлось подтолкнуть его на место.

К восторгу Люсинды, Гэрри целых полчаса развлекал ее анекдотами, слухами и случайными бесстрастными наблюдениями. Впервые с ней наедине он был в таком настроении, и она наслаждалась передышкой.

Только когда он отвел ее обратно в бальный зал, она задумалась о причине. Вернее, почему он так открыто ухаживает за ней?

— Вы еще здесь, Рутвен? — Медлительная речь Гэрри вывела ее из задумчивости. Он смотрел на своего друга с вызывающим блеском в глазах. — Вас больше ничего вокруг не интересует?

— Боюсь, ничего. — Лорд Рутвен приложил руку к сердцу и весело взглянул на Люсинду. — Ничто не сравнится с прелестью беседы с миссис Бэббакум.

Люсинда засмеялась. Гэрри, естественно, не засмеялся. С манерной медлительностью он завладел беседой. Слушая его неспешную речь, Люсинда поняла, что с ней он никогда не растягивал слова. И с Эм. С ними он разговаривал четко, очевидно сохраняя модную манеру речи для тех, кого держал на расстоянии.

Гэрри удерживал разговор в до смешного корректном русле. Люсинда, подавляя зевоту, обдумывала средство, которое одновременно могло бы способствовать ее делу и спасти ее бедных кавалеров.

— Становится довольно душно, вы не находите? — прошептала она, тяжело опираясь на руку Гэрри.

Он посмотрел на нее, затем поднял брови.

— Действительно. Думаю, нам пора уезжать.

Он поднял голову в поисках Эм и Хетер, и Люсинда украдкой позволила себе разочарованно усмехнуться. Она-то думала, что он выведет ее на веранду. Вглядываясь в толпу, она увидела Эм, погруженную в беседу с титулованной вдовой; Хетер болтала с друзьями.

— Ах… может быть, я выдержала бы еще полчаса, если бы выпила стакан воды.

Мистер Саттерли немедленно вызвался достать воду и бросился в толпу.

Гэрри вопросительно взглянул на нее.

— Вы уверены?

Люсинда выдавила слабую улыбку.

— Абсолютно.

Гэрри продолжал вести себя с упрямой учтивостью, что Люсинда не могла бы назвать осмотрительным поведением, поскольку заметила любопытные и задумчивые взгляды, обращенные на них.

Это наблюдение заставило ее нахмуриться.

Она хмурилась еще больше, когда ехала в экипаже Эм по утихшим улицам и наблюдала за лицом Гэрри в мелькающем свете уличных фонарей.

Его глаза были закрыты, запечатаны тяжелыми веками. Лицо его было не столько расслаблено, сколько лишено всяческого выражения, губы упрямо сжаты. Лицо человека, хранящего свои секреты, лицо крайне скрытного мужчины, редко — если вообще когда-либо — обнажающего свои чувства.

Люсинда почувствовала тупую боль в сердце.

Высший свет — его среда, он знает каждый нюанс поведения, интерпретацию каждого жеста. В бальных залах он чувствует себя как дома. Он контролирует ситуацию здесь, как и в Лестер-Холле.

Подперев голову руками, Люсинда стала смотреть на спящие дома, глубокая складка прорезала ее прекрасный лоб. Почувствовав, что Люсинда отвернулась, Гэрри открыл глаза. Изучая ее профиль в лунном свете, он чуть улыбнулся, откинул голову на подушки и снова закрыл глаза.

В тот момент в квартире Мортимера Бэббакума на Грейт-Портленд-стрит шло совещание.

— Ну, ты узнал что-нибудь?

Джолифф, уже не похожий на того тщательно одетого джентльмена, который подружился когда-то с Мортимером, прорычал свой вопрос, как только Браун вошел в комнату. С опухшими от недосыпа глазами, раскрасневшимся от алкоголя, которым он успокаивал нервы, лицом, Джолифф уставился на своего самого юного сообщника, угрожающе сверкая глазами.

Браун был слишком юн, чтобы учесть предостережение. Плюхнувшись на стул у стола, за которым уже сидели Джолифф, Мортимер и Скругторп, он ухмыльнулся.

— Да, узнал немного. Поболтал с молодой горничной. Она успела кое-что сболтнуть, пока не явился этот грум с соломенными волосами и не увел ее. Слышал, как он устроил ей нагоняй за болтовню с незнакомцами, так что не думаю, что мне там что-нибудь светит. — Браун снова ухмыльнулся. ? Жаль… я бы не возражал.

— Продолжай, черт побери! — проревел Джолифф, ударив кулаком по столу с такой силой, что кружки подпрыгнули. — Что случилось, черт побери?

Браун посмотрел на него скорее удивленно, чем испуганно.

— Ну, леди в тот день действительно уезжала из города, как вы и планировали. Но похоже, что она ездила в другой дом… называется Лестер-Холл. Все домочадцы сорвались на следующий день — горничная думает, что так и было предусмотрено.

— Проклятье! — Джолифф отхлебнул портера. — Неудивительно, что я ничего не мог добиться от тех, кто ездил в Астерли. Я думал, они просто скрывают, как обычно, но эта ведьма действительно туда не поехала!

— Похоже. — Браун пожал плечами. — Так что теперь?

— Теперь пора заканчивать игры и похитить ее, — Скругторп поднял голову от своей кружки. — Как я твердил с самого начала. Есть только один надежный путь… все попытки заставить повес сделать нашу работу ни к чему не привели.

Слова «ни к чему» он произнес с неприкрытым презрением.

Джолифф пригвоздил Скругторпа взглядом, и тот в конце концов снова уткнулся в свою кружку.

— Я от своих слов не отступаюсь, ? пробормотал Скругторп, отхлебывая пиво.

— Хм, — скривился Джолифф. — Я начинаю соглашаться с вами. Похоже, мы должны активно вмешаться.

— Но… я думал… — впервые вступил в разговор Мортимер и тут же умолк под взглядами Джолиффа и Скругторпа.

— Да? — подсказал Джолифф.

Мортимер покраснел и, засунув палец за галстук, стал расслаблять небрежные складки.

— Просто… ну… если мы сделаем что-то сами… ну… разве она не узнает?

Джолифф оскалился.

— Конечно, узнает… но вряд ли захочет разоблачать нас… после мести Скругторпа.

— Да! — Черные глаза Скругторпа вспыхнули. — Только предоставьте ее мне, и она точно не поспешит рассказывать об этом.

Он важно кивнул и вернулся к своему пиву.

Мортимер смотрел на него с возрастающим ужасом. Он открыл было рот, но заметил взгляд Джолиффа и съежился, пробормотав:

— Должен быть другой путь.

— Очень возможно. — Джолифф осушил свою кружку и потянулся за кувшином. — Но у нас больше нет времени на сложные схемы.

— Времени? — озадаченно спросил Мортимер.

— Да, времени! — рявкнул Джолифф. Мортимер побледнел, его глаза забегали, как у испуганного кролика. Усилием воли Джолифф подавил вспышку гнева, но его улыбка была больше похожа на оскал. — Но не берите в голову. Просто предоставьте все Скругторпу и мне. Когда мы скажем, вы сыграете свою роль, и все пройдет прекрасно.

— Да, — неожиданно вмешался Браун. — Я как раз хотел вам сказать, что нужен другой план. Из слов горничной я понял, что леди ожидает «получить предложение», как они говорят. Не знаю, прав ли я, но кажется совершенно бесполезным представлять ее шлюхой, если она собирается замуж за светского франта.

— Что? — От восклицания Джолиффа все вздрогнули и уставились на своего вожака так же, как он уставился — в крайнем изумлении — на Брауна. — Она собирается замуж?

Браун настороженно кивнул:

— Так сказала горничная.

— За кого?

— За какого-то франта, Лестера.

— Гэрри Лестера? — Джолифф успокоился и хмуро посмотрел на Брауна. — Ты уверен, что эта горничная правильно поняла? Гэрри Лестер не из тех, кто женится.

Браун пожал плечами.

— Этого я не знаю. Девушка сказала, что этот Лестер заезжал за леди сегодня днем и возил ее на прогулку в Гайд-парк.

Джолифф пристально смотрел на Брауна, быстро теряя уверенность.

— В Гайд-парк, — тупо повторил он. Браун кивнул и осторожно отхлебнул пива. Когда Джолифф снова заговорил, его голос звучал хрипло.

— Мы должны действовать быстро.

— Быстро? — спросил Скругторп. — Как быстро?

— Пока она не вышла замуж, а еще лучше — пока не приняла предложение. Нам не нужны никакие юридические осложнения.

Мортимер нахмурился.

— Осложнения?

— Да, черт побери! — Джолифф постарался приглушить свой рев. — Если она выйдет замуж, опекунство над ее падчерицей перейдет к мужу. А с Гэрри Лестером в этом качестве мы можем забыть о состоянии вашей прелестной кузины.

— Ох! — Мортимер раскрыл глаза.

— Да, ох! И, к слову, у меня есть для вас новости… просто чтобы укрепить вашу решимость. — Джолифф устремил грозный взгляд на бледное лицо Мортимера. — Вы должны мне пять тысяч фунтов. Я передал ваше обязательство вместе со своим одному человеку под проценты. Сейчас мы вместе должны ему кругленькую сумму — двадцать тысяч, Мортимер. И если мы не заплатим в ближайшее время, он шкуру живьем с нас сдерет. Я понятно объяснил, Мортимер?

Смертельно побелев, выпучив глаза и дрожа, ошеломленный Мортимер не мог даже кивнуть. Скругторп оттолкнул пустую кружку.

— Ну что ж! Кажется, пора заняться новыми планами.

Джолифф протрезвел буквально на глазах и застучал ногтем по столу.

— Нам понадобится информация о всех ее передвижениях.

Он взглянул на Брауна, но тот отрицательно замотал головой.

— Не выйдет. Горничная не будет больше со мной разговаривать после той взбучки, которую устроил ей грум. А больше там никого нет.

Джолифф прищурился.

— Как насчет других женщин?

Браун красноречиво фыркнул.

— Да, там есть несколько других — кислых, как зеленый виноград. Даже вы не смогли бы разговорить их… и вряд ли они вообще стали бы разговаривать.

— Проклятье! — Джолифф рассеянно сделал глоток портера. — Ладно. — Он со стуком поставил кружку на стол. — Если это единственный способ, деваться некуда.

— Как это? — спросил Скругторп.

— Будем следить за ней… все время, днем и ночью. Все подготовим и в любой момент, как только судьба предоставит шанс, схватим ее.

Скругторп кивнул:

— Правильно. Но как мы это сделаем?

Джолифф угрожающе посмотрел на Мортимера.

Мортимер съежился.

Презрительно фыркнув, Джолифф повернулся к Скрутторпу:

— Слушайте.