Нелюбимый мой (СИ)

Глава 4

Ольга все еще сжимала в руках дымящийся пистолет. Она не понимала, зачем выстрелила? Хотела отомстить за причиненную боль? За желание, которое Виктор вызывал у нее и которое грозило разрушить семью и привычный уклад жизни?

— Ольга! — с ужасом прошептал Кирилл, наклоняясь к трупу мужчины, но она услышала. Казалось, в доме царила оглушительная тишина. — Слава Богам! — выдохнул он. — Зачем ты это сделала?

«Убила человека!», — мысленно простонала девушка и тут же поправила себя, — «Оборотня!» Хотя, какая разница! Она убила! Она, которая никогда никому в жизни не причинила вреда. Даже в детстве, когда над ней издевались соседские дети, а потом одноклассники. Она убила!

Супруг легкой походкой направился к ней.

— Милая, отдай мне оружие, — он разговаривал с ней, как с несмышлёным ребенком. Приблизившись, забрал пистолет. Молодая женщина не сопротивлялась. Кирилл притянул ее к себе и обнял:

— Все закончилось, родная. Зачем ты это сделала?

Такой простой вопрос вырвал ее из моральных терзаний. Действительно, теперь все закончилось. Что закончилось? Странное преследование мужчины? И что теперь ее ждет? Тюрьма? Разлука с сыном и мужем? И что ответить любимому на банальный вопрос, когда она сама не знает ответа?

«Любимый, я тут подумала, что могу с легкостью тебе изменить, потому что он сильно возбуждал меня.» Какая неимоверная глупость витала в ее мыслях.

— Он, — проревела девушка, утыкаясь в такое надежное и любимое плечо. Наконец, банальная истерика накрыла ее. А чего она ждала? Девушка устала быть сильной еще в детстве. Она ни капельки не сильная. Просто никогда рядом не было никого, а вот появился! У нее есть Кирилл, который обязательно найдет выход из сложившегося положения!

— Жив. Успокойся, родная, — Кирилл погладил по волосам. — Я должен знать, что тут произошло, прежде чем мы вызовем скорую и полицию.

«Жив?», — она не могла поверить в услышанное. Это новость одновременно обрадовала и испугала. Ольга не меньше, чем тюрьмы, боялась реакции Толманского, когда он придет в себя. Судя по его бешеной целеустремленности в достижении целей, ни на что хорошее в этой жизни рассчитывать ей не придется.

— Полицию? — Ольга в испуге попыталась отшатнуться, но у ее не выпустили из объятий.

— Я должна убедиться, — произнесла первую связную мысль девушка с момента покушения олигарха, утирая так не вовремя выступившие слезы. — Понимаешь, должна убедиться, что он действительно жив.

— Позвоним Лехе Болоцкому. Он что-нибудь придумает. Но помощь этому уроду надо оказать, пока не сдох, — казалось, Кирилл опять ее не услышал. Ольга попыталась освободиться из объятий супруга уже более настойчиво.

— Кирилл, я, он… — Ольга запнулась и замолчала. Молчал и муж, но отпустил.

Девушка успела сделать всего один шаг по направлению к лежавшему без движения телу, как в холле раздался хлопок входной двери. Это было подобно громовому раскату перед грозой.

— Мама! Мама! — она услышала голос сынишки, со стороны лестницы на второй этаж.

«Сын!» — пронеслось в голове. Как она могла забыть о самом важном? Ольга бросилась к лестнице, желая его обнять и приласкать.

— Не надо! — Кирилл потянул ее за руку, желая остановить. — Любимая, ты себя видела?

Девушка непонимающе посмотрела на супруга, а потом перевела взгляд на разодранное окровавленное платье, повисшее лохмотьями и частично оголяющее грудь. Ольга охнула.

— Подожди здесь! — прошептали и быстро поцеловал в висок.

— Мама, не смейте подниматься! Присмотри за Данилой! Лучше запритесь в комнате… — Кирилл говорил что-то еще, но Ольга уже его не слушала.

Она подошла к оборотню и присела рядом с его безжизненным телом. Прислушалась, он действительно дышал. Дышал тяжело. Вся его грудь была в крови. Девушка аккуратно расстегнула несколько пуговиц на окровавленной рубашке и сдвинула ткань. Она должна была понять, куда ранила мужчину. Ведь стреляла прямо в сердце, а попала…

Куда она попала Ольга так никогда не узнала.

Неожиданно мужчина перехватил ее руку. Его хватка не была достаточно крепкой, но Ольга и не пробовала вырываться. Она застыла в немом изумлении.

— Что же ты так плохо целишься, хорошая моя? — поучительно спросил Виктор, опираясь другой рукой об пол и пытаясь встать. — Помоги! — приказал ей мужчина.

Молодая женщина не посмела ослушаться, подставляя плечу оборотню.

Она зачем-то спросила:

— Очень злишься?

Глупый вопрос. Самый глупый, который девушка могла придумать. Ей стоило извиниться, умолять не причинять вред ее семье, а ее интересует сердится ли этот странный мужчина. Сейчас рядом с ним она опять себя чувствовала удивительно спокойно, как будто вернулась домой после долгого отсутствия.

— Не знаю, — честно ответил оборотень, тяжело опускаясь в кресло. — Но меня ужасно бесит, что от тебя опять воняет Колесниковым.

— Ольга, помоги мне сначала перетащить тело на кровать, а потом сходи в душ. Надо кровь остановить, — речь мужчины резко оборвалась и перед его глазами развернулась милейшая картина. Его жена и раненый о чем-то мирно беседовали. При этом последний бережно держал ее за руку.

— Кирилл, — Ольга в испуге отшатнулась от Толманского. Она даже не заметила, что во время разговора он продолжал сжимать ее руку.

— Что тут происходит? — спросил муж.

— Дорогая, тебе лучше действительно принять душ. А мы пока побеседуем, по-мужски, — усмехнулся Виктор. Вероятно, он не считал ее супруга достойным это гордого звания «мужчина». — Возможно, я даже успею к тебе присоединиться, — донеслось ей вслед. Ольга решила не спорить и попросту сбежала. Она очень неловко себя чувствовала рядом с мужем и несостоявшимся любовником.

Включив воду, девушка какое-то время прислушивалась к разговору. Но из-за шума воды, в ванную долетали только непонятные по смыслу обрывки беседы. Мужчины не кричали и это заставляло ее надеяться на лучшее.

Забравшись под душ, она немного расслабилась. Горячие, тугие струи воды всегда успокаивали и позволяли привести мысли в относительный порядок. Ольга не могла спорить с желаниями тела, пора было признать: ей весьма понравилось целоваться с оборотнем. Но он был для нее чужим мужчиной. После него она бы осталась на пепелище. А, значит, о том, чтобы поддаваться сексуальным порывам тела не могло идти речи. Насколько ошибочны были ее ожидания, она узнала, как только покинула гостеприимные и безопасные стены душевой кабины.

— Ольга, — начал супруг несколько смущенно. — Мы тут поговорили и решили, что ты немного поживешь у господина Толманского. Собери самые необходимые вещи для себя и ребенка, а также документы. А я пойду пока поговорю с мамой.

Кирилл даже не посмотрел на нее. Он просто поднялся и молча вышел из комнаты. А Ольга осталась стоять посреди гостевой спальни в одном банном халате и расстроенных чувствах. Она не могла поверить, что ее любимый только что так просто передал ее, как какую-то ведь, этому ухмыляющемуся самцу.

Казалось, Виктор прочитал все то, о чем она думала:

— Не просто так, ты мне недешево обошлась, — ухмыльнулся он. Бросив быстрый взгляд, только сейчас Ольга заметила в руках у мужчины планшет супруга.

Как сомнамбула, молодая женщина вышла из комнаты. Она отправлялась в свою спальню собирать вещи.

— Ольга, — донесся до нее голос Виктор. — Я надеюсь, ты не собираешься делать глупости. Так будет лучше для всех.

Лучше для всех? Они все решили за нее! Как будто она какая-то вещь, безмолвная кукла. Ольга, ничего не замечая, вошла в комнату и двинулась к шкафу. Но что-то отвлекло ее внимание. На чернильном покрывале белел листок бумаги.

«Дорогая, собери только самое необходимое. Особенно документы. У нас теперь достаточно денег. Мы уезжаем.»

Только громко выдохнув, Ольга поняла какая огромная тяжесть свалилась с ее плеч. Муж не предал ее, значит, у нее было за что бороться, было что беречь.

Прошло, казалось, совсем немного времени, а они опять находились втроем в гостевой комнате. Толманский успел принять душ и выглядел посвежевшим. Рана затянулась, но, видимо, он по-прежнему чувствовал себя не слишком хорошо, поэтому как хозяин возлежал на кровати.

— Мой сын, — проговорил Колесников, все также не глядя на жену, — позволите взять Ольге с собой или оставите?

— Виктор, пожалуйста, — попросила Ольга. Молодая женщина догадывалась, что видимо что-то пошло не так и Кирилл просто тянул время. Для большей достоверности ей бы стоило приблизиться к мужчине, возможно, взять его за руку. Но она очень страшилась своей реакции на этого мужчину. Боялась прямо при муже оказаться в его объятиях. А Толманский в виде самоутверждения вполне мог провернуть нечто подобное, чтобы еще больше унизить ее супруга.

— Ребенок мне не помешает. У меня огромный особняк и полно прислуги, — бросил фразу оборотень, словно какую-то подачку со стола голодной собаке.

Ольгу передернуло. И к этому мужчине ее тянет прямо сейчас? К нему она испытывает сексуальное влечение? Почему ничего подобного девушка не испытывала ни к одному объекту противоположного пола, даже к любимому супругу? Ведь, чтобы получить отклик на свое желание, Кириллу приходилось ласкать ее какое-то время.

На улице раздался вой приближающейся полицейской сирены. От Ольги не ускользнуло победное выражение на лице мужа. Впрочем, тут же оно сменилось озабоченным:

— Наверное, соседи слышали выстрел и вызвали полицию. Я все улажу.

— Сам улажу, — вздохнул оборотень, тяжело поднимаясь с постели.

Что-то такое проскользнуло в его голосе, что заставило Ольгу пристально посмотреть ему в лицо, которое ничего не выражало. Ни одной эмоции, ни тени недовольства. И все-таки молодой женщине казалось, что от Толманского не укралось победное выражения на лице супруга.

Неожиданно Виктор улыбнулся и приблизился к ней, склоняясь к губам Ольги. Он действовал нарочито медленно и демонстративно нежно, целую ее.

Он целовал! Он целовал ее на глазах супруга. Ольга в первый момент попыталась оттолкнуть мужчину от себя, но Виктор не позволил. А в следующее мгновение ей уже стало ни до чего, ей было плевать смотрит Кирилл или нет, она просто окунулась в омут чувств, ее с головой накрыло дикое желание. Она отвечала, разделяя его страсть, дергая его за волосы, притягивая ближе в себе. Если бы Толманский не оторвался, тяжело дыша, от нее сам, она бы, наверное, отдалась ему прямо тут, на глазах у мужа. Ольге стало дико стыдно, когда она осознала произошедшее. Да что за чертовщина с ней происходит?

В дверной замок на воротах кто-то настойчиво звонил.

— Слишком уж достоверно вышло, — морщась, шепнул Кирилл ей на ухо, когда Толманский скрылся за дверью. — Ты все сделала, как я просил?

— Да, — ответила на автомате. — Что ты задумал?

— Все будет хорошо, — супруг поцеловал ее в щеку и поспешил за Толманским. Он не посчитал целесообразным посвятить ее в свою планы, но молодая женщина не заметила этого.

Ольга выждала минуту и две, пытаясь хотя бы относительно привести свои чувства в порядок, и последовала вслед за мужчинами.

А во дворе дома уже разворачивалась премилая картина. Толманский лежал на земле, лицом вниз. Чужие руки шарили по его телу, а оборотень не сопротивлялся. Супруг и какой-то полицейский дружески обнимались. Ольга замерла, завороженно наблюдая эту сцену. Неприятный холодок прошелся по ее телу, хотя на улице было очень тепло. Молодая женщина отказывалась понимать, почему альфа позволяет так с собой поступать. Ведь оборотень с легкостью мог раскидать троих полицейских, а его власть и деньги помогли в последствии замять любое сомнительное дело.

Толманского подняли на ноги и подтолкнули к воротам. Там виднелся припаркованный полицейский УАЗик. Оборотень замешкался, его неаккуратно ткнули в спину. Казалось, он этого даже не заметил. Он развернулся и пристально посмотрел на свою женщину. Нехорошо блеснули глаза оборотня. Ольга замерла.

— Я ведь хотел по-доброму, — проговорил он и отвернулся, позволив себя увести. Ольга поняла, что это было сказано для нее и пошатнулась. Если бы не подоспевший Кирилл, который моментально подлетел и поддержал, она бы упала на мощенную дорожку.

— Ольга, ты помнишь Леху? — спросил Кирилл чуть позже, когда она достаточно пришла в себя.

Девушка лежала на диване, попивая ароматный чай с мятой. Свекровь, вышедшая на шум, почти сразу была отправлена супругом обратно, к сыну. За это молодая женщина особенно была признательна мужу. Одни крики в стиле:

— Батюшки святы! Дети, что же вы натворили? Господи, что же теперь с нами будет? Что со мной будет? Кирюша, ты подумал обо мне? Я ведь старая, пожилая женщина!

Ольга переносила сейчас крайне тяжело. А еще Нина Владимировна театрально заламывала руки, хваталась за сердце и собиралась умирать. А ведь женщине еще даже не исполнилось пятидесяти, а выглядела она и то моложе. По сути моложавая женщина, которой стоило бы выйти замуж. Кстати, кавалерами свекровь никогда не была обделена, но только грустно вздыхала, что бабушкам замуж выходить не комильфо.

— Помню, — произнесла Ольга, возвращаясь к прерванной в связи с появлением Нины Владимировны беседе.

Она действительно неплохо помнила Алексея Болоцкого, для друзей Болото. Он был давним приятелем Кирилла, правда, весьма редко бывал у них, потому что Нина Владимировна недолюбливала «людей в форме», считая их чуть ли не приспешниками Сатаны. А супруг редко в последние годы брал на совместные посиделки с друзьями. Болото был начальником местного отделения полиции в их небольшом поселке. Они дружили с мужем с детства. Алексей был слишком честным и правильным, чтобы сделать карьеру в правоохранительных органах. А потому прозябал в местном отделении полиции, где под его руководством было всего 2 или 3 сотрудника. И то, начальником он стал исключительно с протекции Виктора Ивановича, погибшего отца Кирилла, хотя не знал об этом.

— Здравствуй, звезда пленительного счастья! — пошутил Болото, целуя Ольгу в левую ручку. — Я только не понял, разве ваш гость не должен быть сейчас на свадьбе века? — похоже, Алексей узнал Толманского. Неудивительно. Действительно, о его бракосочетании не писал разве что ленивый. Даже защитники памятников высказывались о недопустимости проведения подобных мероприятий.

— Видимо, герой-любовник решил сменить невесту! — грубо пошутил Кирилл, но посмотрев на расстроенную жену, замолчал. А Ольге стало так неприятно, у нее словно глаза открылись. Хоть и редко бывала она с мужем в компаниях, но день рождения или какие-то праздники они проводили с его друзьями. И ей никогда не нравились шутки супруга по отношению к ней, но она всегда молчала и старалась не обращать на них внимания. А ведь Кирилл должен думать, что Толманский ее почти изнасиловал. Как-то он слишком просто отнесся к этому.

— Не понял, — протянул, выдыхая полицейский.

— Я вот тоже не понял, но ведь Ольга нам сейчас поведает, почему наш гость, как ты выразился, отвалил мне за счастье лицезреть мою супругу в своей постели аж лям зеленью? — Кирилл смотрел на Ольгу с невысказанными претензиями. Девушке стало некомфортно и холодно. Холодно изнутри. Казалось, что холод зарождается в самой глубине сердца и по миллиметру распространяется, грозя прекратить его в айсберг, дрейфующий в Ледовитом океане.

— Ого, присвистнул Алексей. — Взял? — Кирилл кивнул.

— Я не знаю, что тебе сказать, — молодая девушка действительно не знала. Ольге был неприятен сам факт того, что Кирилл счет нужным выяснять отношения между ними в присутствии постороннего человека.

— Дурак, — резюмировал Болоцкий, разглядывая помрачневшее лицо Ольги. Не ясно было, к какому поступку Колесникова относилась подобная характеристики.

Кирилл что-то ответил, но Ольга не следила за ходом их беседы. Супруг собирался уехать, взял деньги Толманского. В первом случае это было бесчестно по отношению к Алексею, ведь этим он подставлял молодого мужчину и делал козлом отпущения. Вряд ли Толманский простит ему прекрасные моменты, когда был вынужден лежать на земле и позволять чужим рукам обыскивать себя. А второе бесчестно по отношению к ней и Виктору. Ольга мельком отметила, что уже называет мужчину по имени. Не к добру это! Поступок Кирилла был логичен на первый взгляд. Муж запутал оборотня, спасая их брак. Но он собирался оставить себе полученные деньги…

— Оля! — супруг дернул ее за руку, вырывая из мыслей. — О чем ты думаешь, родная? Явно не о том, о чем следовалобы, — Кирилл сам сделал выводу и выжидательно посмотрел на жену.

— Прости, я отвлеклась.

— Оля, соберись. Напиши вот лучше заявление.

— Какое заявление? — не поняла девушка.

— Статья 139 УК РФ, — ухмыльнулся Болоцкий.

— Что? — Ольга попыталась разобраться в происходящем еще раз, но главная мысль по-прежнему ускользала от нее. Как же она устала. И физически, и морально. Ей сейчас хотелось залезть в такую манящую постель и накрыться одеялом с головой, чтобы спрятаться от всего мира.

— Незаконное проникновение в жилище является уголовно наказуемым деянием. Оно совершается против воли человека, который находится в таком помещении, — как по заученному отчеканил Алексей.

— Я все равно не понимаю.

— Ольга, — как к неразумному ребенку обратился супруг, — Леха нам сделал огромное одолжение, изолировав на время Толманского. Но ему нужны основания, понимаешь? Вот садись и пиши заявление. Я уже написал, — Кирилл помахал перед ней лист формата А-4 исписанного знакомым корявым почерком. Теперь твоя очередь. — Ей на колени опустился планшет с прикрепленными к нему листками и простая шариковая ручка. — Давай под диктовку, родная. Заявление по середине. Я, Колесникова Ольга…

Спустя минут пятнадцать друзья обнялись в последний раз. Полежав им удачи, Болоцкий покинул коттедж Колесниковых, сказав на прощание:

— Надеюсь, вы понимаете, что времени у вас почти нет. Максимум, что я смогу сделать, это продержать его до утра.

А Ольга вздохнула с облегчением. По крайней мере, Алексей знал и понимал, на что шел, когда позволил впутать себя в историю с Толманским.

— У нас не так много времени, милая, — тем не менее Кирилл привлек ее к себе и поцеловал. А у Ольги появилась возможность сравнить. Тот последний поцелуй перед тем, как арестовали Виктора, и этот. О чем она только думала? Но не могла не думать, когда губы мужа аккуратно прихватывали ее верхнюю губу, а язык сплетался с ее. Молодая женщина больше отвечала по привычке. За пять лет брака она от и до знала, что, как и в какой последовательности будет. Куда Кирилл положит руку, как обнимет, как приласкает. Раньше ей очень нравилась такая неприхотливая стабильность, а сейчас как будто что-то сломалось изнутри, захотелось чего-то большего.

— А жаль, — выдохнул он, с трудом отрываясь от нее. — Мне надо поговорить с мамой. Объяснить ей хоть что-то, — мужчина тяжело вздохнул. — А ты пока разбуди и собери сына. У нас до вылета осталось менее пяти часов.

— До вылета? — уточнила она.

— Да, ближайший самолет был в Милан. Надо свалить из России на какое-то время.

Кирилл, не сказав больше не слова, ушел в дом. А Ольга осталась стоять во дворе, подул легкий ночной ветерок. Это было самое лучшее для ее растревоженных чувств. Девушка понимала, что лучшее, что они могли сделать в этой ситуации, на какое-то время уехать из страны. Хотя, почему на какое-то время? Похоже, им навсегда придется покинуть Россию. Тут Ольга вспомнила о деньгах Толманского. Наверное, Кирилл был прав, оставив их себе, они им очень сильно пригодятся. Судя по всему, оборотень не собирался от нее отказываться. Ольга глубоко вздохнула. Она очень боялась будущего. Провести жизнь в бегах — это не то, о чем мечтает замужняя женщина и мать. Но и провести какое-то время с нелюбимым мужчиной, разрушив семью, Ольга тоже не желала. Значит, единственным выходом для них оставался побег.

— Как отреагировала Нина Владимировна? — спросила Ольга у супруга по дороге в аэропорт. Сынишка долго капризничал, когда она разбудила его и сразу начала одевать. Кирилл не позволил Ольге собрать его игрушки, только самое необходимое. И сейчас любимый робот, без которого малыш не засыпал, оставался валяться где-то в кровати в покинутом в спешке коттедже, вместе с расстроенной и заплаканной женщиной.

— А как могла отреагировать мама? — усмехаясь, с горечью произнес супруг. — Мама — это мама. Ты и без меня прекрасно это знаешь. Почему Данила до сих пор не может устоится?

Ольга сидела на заднем сидении и уже час не могла успокоить ребенка. Сын постоянно хныкал, требуя железного человека.

— Мы забыли его любимого робота, без которого он не может заснуть, — Ольга придвинулась ближе к ребенку, закрепленному в специальном кресле.

— Ничего, прилетим в Италию, купим все, что он захочет, — отмахнулся супруг, сосредоточившись на дороге. Хоть на улице было почти безлюдно, все равно приходилось быть внимательным.

— Скоро уже приедем, потерпи немного, — прошептала Ольга сынишке. — Папа прав, прилетим и ты сможешь выбрать себе нового друга.

— Хочу. Железного. Человека, — в очередной раз прохныкал Данила.

Неожиданно у Кирилла зазвонил мобильный телефон. Отвлекаясь от дороги, он уставился на дисплей:

— Этого еще не хватало! — видимо, он озвучил мысли вслух. — Слушаю. Понял. Спасибо, что сообщил. Буду должен! Пока!

— Кирилл, что случилось? — не удержалась Ольга.

— Толманского выпустили, — с гневом произнес он. — Не понимаю, как это произошло. Но когда Болоцкий добрался до участка, там были уже люди этого, — с каким-то отвращением выплюнул мужчина.

— У Алексея неприятности? — спросила молодая девушка.

— Ты не о том думаешь, Оля! Но скорее всего! — Кирилл глухо выругался. — Извини.

Ольга понимала, что у мужчины просто сдают нервы, но ей не нравилось, что супруг позволяет себе бранные слова при ребенке.

— Хочу. Железного. Человека, — снова протянул малыш.