Ненасытный 2

Когда выхожу из автомобиля и направляюсь на работу, я замечаю, что все улыбаются мне. И только когда вхожу в лифт, осознаю, что у меня у самой улыбка до ушей, словно кто-то нарисовал ее на моем лице. На самом деле, я улыбаюсь с того момента, как проснулась рано утром. Все деньги на замену разбитых будильников на еще более громкие и более раздражающие модели потрачены впустую. Оказывается, для того, чтобы проснуться и не чувствовать себя подобно потревоженному трупу, мне необходима была всего лишь веская причина для пробуждения.

Теперь она определенно у меня есть — его зовут Джеймс, и с тех пор, как мы вчера познакомились, я чувствую себя на седьмом небе от счастья.

Пробуждение ранним утром имеет еще множество плюсов. У меня появляется возможность избежать очередей в «Старбаксе», я могу потратить время на выбор наряда (а не, как обычно, надеть последнюю примеренную вещь, поскольку мне уже необходимо выходить), а самое главное — не нужно опасаться встречи с бывшим парнем, Броуди, в лифте.

Этим утром единственный человек в лифте — Линда, моя коллега в PR-агентстве. В ее-то почти сорок лет она довольно стройная женщина. Но, хотя и выглядит хорошо для своего возраста, ее циничное выражение лица вызывает у меня ощущение, что она едва сдерживается, чтобы не поведать мне трагическую историю о том, как она почти покорила Голливуд.

— Доброе утро, Линда, — улыбаюсь я, стараясь не звучать раздражающе веселой, но полностью терплю неудачу в этом.

— Почему ты так лучезарно улыбаешься? — спрашивает она, словно кто-нибудь арестует меня за это. — Улыбка вроде этой может означать только две вещи. Либо ты познакомилась с милым парнем, либо стала веровать в Бога. А я не вижу, что ты носишь крестик.

Я слегка смеюсь.

— Я расскажу тебе об этом за ланчем.

— Нет необходимости, этот взгляд уже ясно дал мне все понять.

Двери лифта открываются, и мы входим в офис.

— В любом случае, ты не обедаешь сегодня, — говорит она, направляясь в другую сторону офиса, — у босса какие-то планы на тебя.

Я хмурюсь, находясь в замешательстве пару секунд, но затем направляюсь к своему рабочему месту. А потом улыбка возвращается на мое лицо, хотя я и пытаюсь скрыть ее — меня собираются назначить на проект компании по производству зубной пасты, если я своевременно справлюсь с заданием.

Так вот, значит, какова жизнь нормальных людей? Нет необходимости иметь дело с жестокими парнями, которые относятся к тебе, как к очередному этапу в их жизнях? А просто ухватываешься за каждую возможность, выпадающую на твоем пути? Ходишь на работу, встречаешься с хорошим парнем, люди улыбаются тебе в ответ, да и просто прекрасно проводишь время? Если это так, то единственное, о чем я сожалею, это о том, что мне потребовалось так много времени, чтобы осознать это.

Звонит телефон, и когда я вижу, что это Джеймс, моя улыбка становится еще шире. Не так уж много парней, которые позвонили бы так скоро после свидания — а с Джеймсом мы виделись только вчера. Я не знаю, почему, но, возможно, большинство девушек приняли бы это за настойчивость и проявление власти. Лично мне нравится это — в моей жизни было слишком много игр и отговорок, так что честность и мужество в том, чтобы позвонить сразу же на следующий день после свидания, именно то, что мне нужно.

— Привет, младшая лига.

— Привет, слэм-данк, — отвечает Джеймс. (Примеч. слэм-данк — бросок в кольцо в баскетболе, при котором игрок прыгает прямо из-под кольца, держа мяч в одной или двух руках, зависает в воздухе и заколачивает мяч в корзину сверху. В переносном значении означает беспроигрышный вариант).

В свободное время Джеймс тренирует команду младшей лиги; я люблю смотреть баскетбольные матчи, поедая мороженое… вам просто необходимо побывать там.

— Я прекрасно провел время прошлым вечером, — говорит он, и я слегка краснею. — Я так много узнал о тонкостях соотношения цветов.

У меня существует целая история по этому поводу. Вам просто нужно быть в теме, чтобы понять.

— Ну, ты же понимаешь, что мы затронули лишь небольшую часть, — хихикаю я.

— Ох, конечно, — смеется он в ответ. — Я тут подумал, может быть, мы продолжим лекцию сегодня вечером за ужином?

Я прекрасно понимаю, что мне следует сказать «нет». Не знаю почему, но любая подруга и каждая книга о свиданиях, тщательно пролистанная мною в книжном магазине, гласит: «удерживать их заинтересованность, проще говоря, строить из себя недотрогу». Хотя, знаете, что? К черту все советы. Как я и сказала, больше никаких игр и отговорок.

— Заманчиво. Заберешь меня в семь? — говорю я, сияя от радости.

— Тогда увидимся в семь. Ты уже знаешь, чего хочешь? Или тебе необходимо время, чтобы подумать?

На долю секунды я меняюсь в лице. Я имею в виду, что знаю, Джеймс относится к тому типу людей, которым необходимо прийти к определенному решению, но не ожидала, что этот разговор произойдет вот так…

— Я имею в виду на ужин, — продолжает Джеймс.

— Ох! — говорю я со слишком явной ноткой облегчения. — Что-нибудь вкусное. Удиви меня.

— Тогда до скорой встречи, МакФлай.

— Пока, Арни.

Я сказала Джеймсу, что «Назад в будущее» был первым фильмом, который я когда-либо… а знаете, что? Забудьте.

Следующие двадцать минут я вновь прокручиваю в голове нашу с ним вчерашнюю оживленную беседу, делая вид, что работаю. Я снова смеюсь над шутками Джеймса и радуюсь своей умиротворенной и счастливой стороне, которая, кажется, начинает проявляться, когда он рядом.

Я запросто могла бы заниматься этим весь рабочий день, но мне приходит смс.

От Джакса.

Если тебе когда-нибудь потребуется улучшить свое умение трахаться, я все еще смогу унять это непреодолимое желание.

Мои щеки с застенчивым бледно-розовым румянцем превращаются в смущенно-красные. Если мысли о Джеймсе вызывают теплоту в сердце, то размышления о Джаксе заставляют меня гореть в местах чуть ниже. Я всего лишь увидела его имя на телефоне, а у меня уже перехватывает дыхание и покалывает между бедер.

Всего за одну неделю Джакс заставил меня ощутить себя женщиной намного больше, чем за всю мою жизнь. Он трахал меня всеми возможными способами, о которых я даже и не подозревала. Никогда даже не смела и мечтать о том, что смогу чувствовать себя так невероятно.

Это не был просто секс — хотя один только секс был судьбоносным опытом — все дело в нем. Само ощущение себя желанной, осознание того, что тебя оценили по достоинству, заставило меня понять, что я на самом деле сексуальная, уверенная женщина, которой по силам командовать, а не мириться со всяким дерьмом.

Не буду лгать, скоростной автомобиль, удивительный дом и дорогое нижнее белье тоже сыграли в этом немаловажную роль.

В любом случае, Джакс слишком хорош. Я начала видеть в нем надежного и верного человека. Стала видеть в нем того, с кем могла бы встречаться.

Но Джакс определенно не тот парень, с которым вы захотите встречаться.

Он — бабник. Джакс относится к тому типу парней, которые, едва закончив заниматься сексом с одной девушкой, уже планируют свои действия по охмурению другой. Он не может пройтись по оживленной улице, не наткнувшись, по крайней мере, на несколько своих бывших «завоеваний». Все в нем словно кричит: «Лучшая поездка вашей жизни!». И, как и на большинстве опасных аттракционов, вам станет плохо, если будете кататься на них слишком долго.

Мне повезло, что я вовремя это поняла. Еще где-то два умопомрачительных секса и один разговор в баре, и у меня появились бы более сильные чувства к нему. Беру свои слова обратно, я уже что-то испытываю к нему. Мне просто необходимо убедиться, что это дружеские чувства, а не романтические.

Встреча с Джеймсом все упростила. Он, скорее всего, появился в самый подходящий момент. Милый, забавный, добрый. Он не слишком уверен, что подходит мне, но зато достаточно уверен в том, что я могу прекрасно себя чувствовать рядом с ним. Он отвечает всем требованиям «хорошего парня», и если не окажется серийным убийцей, то, думаю, может стать тем самым идеальным парнем. Тем, с кем у меня могут завязаться настоящие отношения.

В принципе, он относится к тому типу мужчин, кого я могу познакомить с мамой. Джакс же помешан на сексе, поэтому я побоялась бы представить его любой женщине, находящейся поблизости.

Нет. Джеймс — мой лучший вариант для чего-то хорошего, стабильного и наполненного любовью. Так что мне остается только свести бедра вместе, когда я задумываюсь о том, что может предложить мне Джакс, и искать, чем бы заняться в реальности, а не погружаться в мысли о том, что могло бы произойти, если бы наша одежда снова оказалась снятой.

— Элизабет?

Я поворачиваюсь на звук своего имени. Это Линда зовет меня.

— Помнишь ту встречу с боссом, о которой я упоминала?

— Да.

— Он хочет видеть тебя прямо сейчас.

Я встаю.

— По какому поводу?

— Полагаю, он собирается сказать, чтобы ты прекратила улыбаться, поскольку это дестабилизирует моральный дух рабочего коллектива.

Я смеюсь и направляюсь к большому угловому кабинету.

Уэсли Уорнера называют огромным количеством прозвищ множество людей. Номер один в том списке — Джекилл и Хайд. Он один из тех огромных парней с таким спокойным выражением лица и с такой дружелюбной и постоянной привычкой смеяться, что в его обществе чувствуешь себя прекрасно. Однако пробудите его плохую сторону, и появляется ощущение, словно он становится еще больше, и его голос уже звучит подобно взрыву бомбы. Настолько громко, что у людей на других этажах трясутся на столах канцелярские принадлежности.

Это происходит не часто — в прошлый раз он разозлился на кого-то приблизительно год назад — но это стало прямо-таки легендарным событием и вынудило каждого ходить некоторое время на цыпочках перед ним. Ах, и еще никто не забывает о его дне рождения. Даже уборщицы.

— Лиззи! — приветливо говорит он, как только я вхожу. Его объятия раскрыты так широко, что выглядят как демонстрация размаха крыльев самолета. — Присаживайся.

— Здравствуйте, мистер Уорнер.

Как только я сажусь, Уорнер сразу же встает и подходит к большому окну. Он недолго рассматривает улицу, а затем начинает говорить:

— Ты интересный работник, Лиззи.

Интересный? Это не то, что я ожидала услышать.

— Я?

Уорнер кивает, и, замечая мое растерянное выражение лица, смеется. Признаю, это приятный смех. Я смеюсь в ответ.

— Да не нервничай ты так! Я знаю твой тип. Ты не видишь смысла в повседневной веренице электронных писем, документов и всего этого барахла. Тебе быстро становится скучно. Ты изо всех сил стараешься найти смысл в текущем режиме работы.

О, Боже, он заметил мою сексуальную переписку с Джаксом? Или кокетливые телефонные разговоры с Джеймсом? Или то, что мои глаза слипаются после трех часов дня?

— Это не…

Уорнер заставляет меня замолчать, подняв ладонь, которая прекрасно заменила бы ракетку для игры в теннис.

— Ты — творческая личность, — говорит он, указывая на меня. — Тебе необходимо немного свободы, чтобы успешно развиваться. Тебе нужен собственный проект, чтобы продемонстрировать, на что ты способна. Ведь так?

Я слегка киваю.

— На самом деле… думаю, да.

— Хорошо, — говорит он, снова садясь, — у меня есть подходящий вариант. Он очень важен, но в то же время довольно прост. Тебя заинтересовало?

— Конечно!

— Прекрасно! — говорит он, гордо улыбаясь, словно я его дочь, которая только что сказала, что любит рыбачить. — Мы организуем масштабный благотворительный вечер, очень достойный проект. Я отправлю тебе детали. Однако, у нас неурядица с местом проведения. Нам нужно что-то не из этого мира. Нечто совершенно удивительное. Людям скучно посещать одни и те же заведения для подобных событий — это делает все мероприятие немного… предсказуемым. Я хочу что-то новое, неизведанное. Место, которое превознесет эту вечеринку!

Я киваю на протяжении всей речи Уорнера.

— Я точно знаю, что делать, мистер Уорнер, — он приподнимает бровь. — Поручите это мне, и у меня будет несколько предложений уже к завтрашнему дню.

— Замечательно! — говорит Уорнер, слегка смеясь для привлечения внимания. — Я знал, что ты идеально подходишь для этого задания. И с нетерпением жду предложений!

Вернувшись к своему рабочему месту и удостоверившись, что никто не обращает на меня внимания, я смотрю в небо и одними губами говорю «спасибо». Вселенная словно протягивает на ладони новые возможности для меня.

Несколько секунд спустя я жду, пока Джакс ответит на звонок.

— Привет, — говорит он немного хриплым голосом.

— Привет, Джакс! Ты сейчас свободен? Я хочу поговорить с тобой.

Несколько секунд он молчит.

— Как скоро ты сможешь подъехать?

— Двадцать минут, — отвечаю я с энтузиазмом. Ничего себе, это было легче, чем я думала.

— Тогда до скорой встречи.

Когда я добираюсь до дома Джакса, то почти бегу от машины к его входной двери. Я сжимаю бумаги, на которых распечатаны детали проведения благотворительного вечера, и на полпути они вылетают у меня из рук.

— Черт!

— Давай помогу, — говорит Джакс, появляясь из ниоткуда.

Как только бумаги собраны, Джакс улыбается мне той самой улыбкой, которая наводит вас на мысль, будто он знает нечто, неизвестное вам — обычно это означает, что он собирается трахнуть вас.

— Рад тебя видеть, — говорит он, и мы целуем друг друга в щеку.

Джакс все еще удерживает меня вместо того, чтобы отстраниться, и я ощущаю, как его теплое дыхание проносится по моей шее. Я слегка отталкиваю его, хотя некоторые части моего тела оживают и жаждут большего.

— На самом деле, я здесь не для этого, — говорю я, поскольку он озадаченно смотрит на меня — такой взгляд редко появляется на его лице. — Я здесь по делу.

Джакс вновь улыбается.

— Я всегда смешиваю бизнес с удовольствием.

— Что это у тебя на голове? — спрашиваю я, замечая странную красную отметину на его лбу.

Джакс слегка смущается — еще один взгляд, который явно ему не к лицу.

— Хмм… ничего. Попал в небольшую аварию. Пойдем в дом?

Я следую за Джаксом, и в очередной раз поражаюсь красоте этого дома. Я рада, что решила обратиться к нему. И истинная причина моего визита почти отвлекает меня от воспоминаний о сексе, произошедшем тут… почти.

— Что-нибудь выпьешь? — спрашивает Джакс.

— Нет, спасибо. Я приехала лишь попросить тебя об одолжении.

— Что случилось?

Я кладу бумаги на журнальный столик, и мы садимся на диван. Всего несколько дней назад Джакс наблюдал, как я мастурбирую на этом диване с вибратором, который он мне дал. Хотя днем все и выглядит иначе, мне требуется полная концентрация внимания, чтобы не думать о том, как сильно я кончила, и как он встал на колени между моих ног и…

— Мы организуем благотворительный вечер, — начинаю я, откашлявшись, — примерно на триста – пятьсот человек — необычных личностей. Они относятся к тому типу людей, которые умирают от скуки на обычных благотворительных вечерах и делают пожертвования лишь в пользу чего-то особенного. И вот тут мне необходима твоя помощь.

Джакс кивает, но я вижу, как он рассматривает меня с головы до ног, мысленно представляя мое тело во всех позициях, которые ему по душе. Я бы хотела, чтобы мне показалось это оскорбительным, чтобы я почувствовала себя застенчивой. Мне бы хотелось, чтобы это не заводило меня…

— Ты уверен, что все в порядке? — спрашиваю я, кивая на красный след на его лбу в надежде, что это остудит наш с ним пыл. От меня не ускользает тот факт, что Джакс выглядит все так же чертовски сексуально, и этот странный ушиб добавляет шарма выдающейся красоте этого мужчины.

Джакс облокачивается на спинку дивана, беспечно вздыхая.

— Так ты нуждаешься в потрясающем месте для проведения мероприятия, это ты пытаешься сказать? Вероятно, в особняке?

— Да!

— Большом и необычном, но в то же время сексуальном и захватывающем дух.

— Точно подмечено.

Я рада, что он ничего не усложняет. Некоторые парни ведут себя как придурки после разрыва отношений с женщиной, но, к счастью, Джакс не играет в эти игры. Мы на самом деле друзья. Если только это не уловка, чтобы застать меня врасплох и вынудить быть должной ему. Эта мысль зарождается у меня в подсознании, но я пытаюсь выкинуть ее из головы.

Он потирает подбородок и задумывается на мгновение.

— Вообще-то мы как раз заканчиваем строительство одного места, которое идеально подходит под это описание.

Джакс видит, что мои глаза начинают сиять, и кардинально меняется: его сексуальная улыбка превращается в удовлетворенную.

— Подожди немного, — говорит он, а затем покидает комнату и возвращается несколько минут спустя с фотографиями, демонстрирующими одно из самых потрясающих зданий, которое мне когда-либо посчастливилось видеть.

— Боже мой! Оно идеально! — я визжу как школьница, получившая пони на Рождество.

— Все почти готово. Мы еще дорабатываем некоторые детали — электричество, интерьер. Для благотворительного вечера мы с легкостью можем соорудить что-нибудь изящное. Уже увидела, какой там задний двор?

— Это идеальное место для сцены, — с энтузиазмом выпаливаю я.

— Полностью согласен.

Пока я просматриваю фотографии, Джакс сидит всего в нескольких сантиметрах от меня. Я пытаюсь списать все на волнение, бурлящее в моих венах, на восторг от увиденного здания, но аромат его одеколона и то, как он положил руку на спинку дивана позади меня, оказывают на меня гораздо большее влияние.

— Я могу одолжить эти фотографии?

— Конечно.

Я встаю и подхожу к окну, наслаждаясь потрясающим видом. Но что-то до сих пор гнетет меня — возможно, вероятность того, что Джакс играет со мной.

— Знаешь, — говорю я, пытаясь разрушить подтекст, который продолжает таиться каждый раз в молчании между нами, — я была в твоем доме и провела так много времени с тобой. А теперь мы собираемся сотрудничать в организации этого благотворительного вечера, но у меня все равно такое ощущение, что ты остаешься абсолютной загадкой. Расскажи мне что-нибудь, чего я не знаю о тебе. Я хочу почувствовать, что мы друзья. Словно мы больше, чем просто… ну, ты знаешь.

Джакс смеется и поудобнее располагает свое загорелое тело на диване.

— Тебе стоит лишь спросить, — говорит он с улыбкой.

Я оглядываюсь на него, улыбаясь в ответ и до сих пор стараясь избавиться от чувства, что меня снова затягивает в его ловушку.

— Ну, как прошло твое детство?

Руки Джакса напрягаются, и он наклоняется вперед, тяжело выдыхая, словно я только что ударила его в живот.

— Хмм… тяжко.

Я ожидаю дальнейшего объяснения, но Джакс просто улыбается.

— Тяжко? Что именно ты подразумеваешь под этим словом? «Тяжко», поскольку слуга всегда забывал гладить твои носки, или «тяжко» из-за того, что на твой день рождения тебе подарили не ту модель «Мерседеса»?

Джакс смеется.

— Больше похоже на того рода «тяжко», когда живешь, питаясь только картошкой и тунцом круглый год.

— Ты был бедным?

Джакс кивает.

— В основном, да. Папа был строителем. Большую часть жизни он тратил на поиски работы то тут, то там, а остальную — на пьянку, чтобы забыть о том, как это тяжело. Мы довольно часто скитались по всей стране, просто следуя за ним и надеясь, что он заработает достаточно, чтобы арендовать что-нибудь получше трейлера и, возможно, приобрести что-нибудь крутое в секонд-хэнде. Он был умным парнем; отец мог починить или построить что угодно. Я многому у него научился. Но у него была зависимость, присущая его личности — почти каждый мужчина в нашей семье имеет ее.

— Мне кажется, я догадываюсь, что это за зависимость, — я улыбаюсь, хотя то, как Джакс смотрит в окно, вызывает во мне желание обнять его. Я всколыхнула слишком давние воспоминания и вижу, как ему некомфортно. Так, Лиззи, медленно выведи его из этого состояния. — А что насчет твоей мамы?

Теперь Джакс светится, и это искренне.

— Она была суперженщиной. Именно такой я ее видел. Имея только банку кукурузы и рис, она могла приготовить их так вкусно, что ты посчитала бы это лучшим блюдом, которое когда-либо пробовала. Зашить одежду так аккуратно, что с легкостью можно пристыдить некоторых портных, к которым я сейчас обращаюсь. Но в то же время и дать чертов отпор. Можешь спросить любого нашего домовладельца.

Я вижу любовь в глазах Джакса, чуткость, которую никогда раньше не видела — и которую, уверена, он никому просто не показывает.

— У тебя есть братья или сестры? — продолжаю я, стараясь удержать его на этом более позитивном ходе мыслей.

— У меня был старший брат, — говорит он монотонным голосом.

Могу сказать, что это отнюдь не счастливые воспоминания, но мое любопытство берет вверх. И дело не только в любопытстве. Просто так получилось, что мне никогда раньше не доводилось видеть Джакса таким уязвимым. И я не хочу идти на попятную.

— Что произошло?

Джакс закрывает глаза и откидывает голову на спинку дивана.

— Умер. Он был наркоманом, сколько я себя помню. Это пристрастие сгубило его, — он поднимает голову и смотрит на меня, пытаясь добавить немного легкости в свой голос, но, с точностью могу сказать, для него это неимоверная схватка с самим собой. — Виной тому даже не сами наркотики. Полицейский застрелил его при попытке украсть чей-то телевизор. Ну, так бывает.

— Боже мой, Джакс, — говорю я, сажусь рядом с ним на диван и кладу руку ему на плечо, — это ужасно.

— Эй, это жизнь, — говорит он, прочистив горло, — но это очень изменило меня… изменило нас всех.

Я пытаюсь придумать хоть что-нибудь, что сможет вытянуть его из этой темной пучины воспоминаний, в которую он, кажется, погрузился.

— Могу себе представить.

— После смерти брата отец завязал с выпивкой… не полностью, но достаточно, чтобы суметь устроиться на работу в Калифорнии. У нас появилось больше денег, поскольку здесь было огромное количество рабочих мест. Неожиданно я смог пойти в школу, стал ездить на каникулы в Европу. Я видел многих людей, совершающих ошибки, и для меня стало почти невозможным повторять те же самые. Папа всегда говорил, что жизнь несправедлива. Что некоторым людям приходится работать в десять раз усерднее, быть в десять раз лучше, чтобы получить то, чего они заслуживают. Он сказал, что мы относимся именно к такому типу людей. Для него это был предлог, чтобы опустить руки, для меня же, наоборот, это стало поводом, чтобы стать в десять раз лучше.

— Так вот какова история? Классическая сказка превращения бедняка в богача?

— Это не так легко, как в сказках. Я мог бы рассказать тебе столько подробностей, сколько твоей душе угодно. Я мог бы утомить тебя историями о трех работах на неполный рабочий день, на которые мне пришлось устроиться, чтобы платить за колледж. Или о том времени, когда отец сорвался, а я только начал свой бизнес. Или даже о том, что мне пришлось спать с библиотекаршей, чтобы ночами она позволяла пользоваться компьютером для подготовки к конкурсу по дизайну — на самом деле я не стал бы посвящать тебя в подробности о последнем. Она была… довольно приставучей.

Опечаленная возникшей между нами напряженностью, я встаю и подхожу к окну, оглядываясь на Джакса лишь на несколько секунд. У меня такое ощущение, что, заставив его обнажить свою душу, я лишь растерзала его сердце и теперь наблюдаю, как оно истекает кровью. Я никак не ожидала, что в его прошлом так много боли, и, хотя мне хочется исправить всю эту ситуацию, знаю, что это не в моих силах.

К счастью, Джакс ощущает мой дискомфорт и помогает мне — как и всегда. Он отодвигает грусть на задний план, будто снимает пиджак, и снова ехидно улыбается. Его глаза сияют, а тело принимает более расслабленную позу, к которой я намного больше привыкла.

— Так, хватит обо мне… как у тебя дела с Джоном?

Вполне достаточно одного поддразнивания, чтобы заставить меня снова улыбаться.

— С Джеймсом.

— Да, Джеймс.

Я прикусываю губу. Джакс замечает это и тихо смеется.

— Эй, никакой странности в этом нет, ладно? Мы друзья. Здесь нет никакого подтекста. Я просто спрашиваю. Вроде как мы просто играем в двадцать вопросов, — он снова улыбается.

Я слегка киваю, расслабляясь.

— Ну, если честно, все складывается замечательно. Мы, кстати, ужинаем сегодня, и он мне на самом деле нравится. Я имею в виду, очень нравится. Просто вау. Такое ощущение, что… это может вылиться, ну, знаешь, во что-то постоянное. Долгосрочное.

Что-то мелькает в глазах Джакса, а затем он отводит взгляд, и его улыбка становится еще шире. Его, вероятно, забавляет моя инфантильная взбалмошность, или он просто считает, что я веду себя абсурдно, относясь так серьезно к парню, с которым только недавно познакомилась. Но он так не думал бы, если бы знал, какой Джеймс потрясающий. Он точно понял бы, почему я так себя веду.

— Это невероятно. Итак, ты уже готова начать семейную жизнь с этим парнем?

Я смеюсь.

— Не знаю насчет семейной жизни. Пока мы просто встречаемся.

Джакс пожимает плечами.

— Напитки прошлой ночью, ужин сегодня. Выглядит так, будто парень знает, чего он хочет.

— Так и есть, — соглашаюсь я. Еще одна черта, которая мне безумно нравится в Джеймсе.

— Такие парни обычно также знают, чего они не хотят. Так что будь осторожна.

Я слегка хмурюсь. Джакс заставляет меня немного нервничать.

— Что ты имеешь в виду?

— Забудь.

— Нет, скажи мне.

Джакс пожимает плечами и недолго осматривает комнату, после чего снова встречается со мной взглядом.

— Мы же друзья? Это просто дружеский совет. Я знаю парней. Я хорошо разбираюсь в женщинах, но мужчин понимаю еще лучше. Те парни, что активно действуют, как правило также быстро теряют интерес. Джеймс кажется хорошим парнем, а у хороших парней существуют свои ожидания.

Джакс сжимает мое плечо, словно только что сообщил мне самые худшие новости, и не существует никакой надежды что-то исправить. Но это не должно быть так. Он может помочь мне понять, разобраться в намерениях Джеймса. Прежде, чем я совершу ошибку. Прежде, чем все испорчу.

— Какие ожидания?

— Я лишь говорю, что, когда дело доходит до секса, все довольно просто. Ты даешь, получаешь взамен, и вы прекрасно проводите время. Это может быть хорошо или плохо, но в какой-то момент все заканчивается. Когда дело доходит до серьезных отношений… ну, существует множество способов все испортить. Если этот парень так хорош, как ты говоришь, то убедись, что не облажаешься.

Я упорно смотрю в лицо Джаксу и понимаю, что, хоть мне и хотелось бы опровергнуть его слова, он говорит правду. Но по какой-то причине я не могу спросить его совета. Кажется, будет несправедливо с моей стороны просить о еще большей помощи, когда он и так уже много сделал.

— В любом случае, — продолжает он, — оставь мне детали по благотворительному вечеру. Я отправлю информацию об объекте, как только смогу.

— Спасибо, — говорю я, а затем разворачиваюсь и направляюсь к выходу, хотя каждая частичка меня жаждет остаться. И дело не в том, что я нуждаюсь в его помощи, или что мне нравится быть рядом с ним. Мне ненавистна сама мысль оставить его здесь в одиночестве, когда он открыл свою душу, и, возможно, прямо здесь и сейчас тоже нуждается во мне. И пока я борюсь с сомнениями, он пристально смотрит на меня.

— Тебе лучше вернуться на работу, — напоминает он мне.

Черт, он прав. Его рука находится на ручке входной двери, он открывает ее и бережно выводит меня на улицу, положив ладонь на мою поясницу.

— Ладно, еще раз спасибо.

— Было приятно снова увидеться.

— Мне тоже.

Усевшись в машину, я бросаю фотографии на сиденье и устремляю свой взор на холмы Лос-Анджелеса, погрузившись в раздумья. Я привыкла к Джаксу. К его жестокой, прямолинейной честности. К тому, что не могу испортить отношения с ним. С Джаксом легко.

Я предполагала, что с Джеймсом будет так же просто, но теперь начинаю задумываться над всем происходящим. Мы только вчера познакомились и болтали лишь о глупостях. Единственное, что я знаю о нем, так это то, насколько он потрясающий. У него же я ассоциируюсь лишь с девушкой, несущей всякую чушь. Что произойдет, когда все станет более серьезным? Неужели я облажаюсь?

В конце концов, видимо, все не так просто, как кажется.