Ненасытный 2

Говорят, время летит, когда тебе весело, но оно имеет свойство замедляться, когда все наоборот. Этот день начался с того, что Лиззи явилась ко мне домой с просьбой помочь ей с местом для проведения благотворительного вечера, и с тех пор я больше так ничего и не сделал. Я едва заметил, как пролетело время. Трудно что-либо заметить, когда занят тем, что смотришь в окно, как французский актер, и ходишь по пустому дому, словно потерялся в незнакомом городе.

Знаю, это очень плохой знак: на часах уже половина первого дня, а я все еще лежу в постели, уставившись в потолок и задумавшись над тем, кто из нас начнет первым двигаться дальше.

Я полностью погружен в тишину, поэтому, когда звонит телефон, мои барабанные перепонки чуть не лопаются от его звука. Я переворачиваюсь и быстро хватаю трубку — не потому, что ожидаю хороших новостей, а потому, что мне хочется поскорее покончить с разговором и продолжить хандрить.

— Джакс! — кричит Люси, прежде чем я успеваю даже поздороваться. — Где тебя черти носят?! Ты не появляешься на стройке уже два дня, а она почти закончена! Ты ждешь, что я одна справлюсь со всем, пока ты валяешься в кровати и жалеешь себя?

— Я не…

— И кто такой этот Билли, который говорит мне об использовании собственности Дентона для благотворительного вечера? Почему у меня такое ощущение, что я выполняю всю работу, но, в то же время, узнаю обо всем самая последняя?

— Это…

— Тащи сюда свою задницу, Джакс. Сейчас же!

— Я…

На этот раз меня прерывает сигнал — Люси бросила трубку.

Я бросаю телефон на другую сторону кровати, переворачиваюсь на спину и взвешиваю возможные варианты. Можно поехать на стройку и чувствовать себя отвратительно, выслушивая недовольные крики Люси, а можно остаться здесь и продолжить хандрить, ожидая появления Люси, которая ворвется в дом и отрежет мои яйца кухонным ножом.

Значение права выбора недооценивают, скажу я вам.

Час спустя я за рулем своего «Феррари» на дороге, ведущей к новой стройке. Хорошие новости — мое покраснение на лбу исчезло, плохие — я планировал использовать его в качестве главного оправдания при противостоянии с Люси.

Паркуюсь перед входом, глушу двигатель и несколько секунд просто сижу не двигаясь. В центрах медитации говорят: создать свое «счастливое место». Для большинства людей это место, где они никогда не были: пляж Карибского моря, буддистский храм в Азии, водопад в Африке. Для меня мое счастливое место прямо здесь — на водительском сиденье моего «Феррари».

Я делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь насладиться последними мгновениями в своем «счастливом месте», прежде чем мне придется противостоять всему миру. Но вдруг слышу, как кто-то стучит по двери автомобиля. Я поворачиваюсь и вижу, как вьющиеся локоны Люси свисают через окно с водительской стороны, обрамляя ее лицо, на котором четко читается невысказанная фраза: «черт возьми, наконец-то».

Выхожу из машины и, хотя я на несколько сантиметров выше, чем мой заместитель, складывается такое ощущение, словно она может растоптать меня своими конверсами.

Но внезапно происходит чудо. Вместо того, чтобы устроить мне полный разнос в стиле Люси, она смеется. Качает головой и смеется. Я проверяю лоб, но знаю наверняка, что красная отметина исчезла.

— Что? Что смешного?

— Я так и знала! Я не из тех людей, которые ненавидят напоминать, что «я же тебе говорила». Мне прямо-таки очень нравится это произносить. Я. Же. Тебе. Говорила.

— Говорила мне что?

— Та девушка станет проблемой.

Люси регулярно поражает меня своими невероятными способностями. Иногда она такая умная, что даже пугает. Но прямо сейчас Люси практически чертов телепат, и от этого я испытываю странные чувства.

— Как ты…

Она хватает меня за руку и указывает в направлении здания, желая, чтобы я шел и говорил одновременно.

— Обо всей договоренности, рассказанной тобою мне? Об «Обучить хорошо трахаться»? Я говорила, что это выйдет тебе боком, и считала, что, по крайней мере, стоит подождать окончания строительства.

Я совсем забыл, что рассказал ей об этом.

— Ну, что касается ситуаций, «выходящих из-под контроля», суть в том, что обычно никто не ожидает такого исхода.

— Я ожидала, — она указывает на колонну, удерживающую балкон на боковой части здания. — Сантос беспокоится, что эти колонны не выстоят при сильном землетрясении.

— Я нанял Сантоса за его навыки в области сантехники, а не инженерии. Эти колонны не предназначены быть несущими, поэтому я заказал их из специального материала, благодаря которому они, как предполагается, амортизируют. И почему, черт побери, ты ожидаешь, что произойдет что-то подобное?

— Я сказала Сантосу, что у тебя найдется ответ вроде этого, — говорит Люси, пока что-то печатает в своем планшете, а затем тянет меня вдоль боковой части здания на задний двор. — Да ладно тебе, Джакс. Это неизбежно. Ни при каких условиях подобное не заканчивается хорошо. Тебе придется принять решение по поводу террасы около этого бассейна. Мы обстригаем или оставляем все, как есть?

— Это последняя в мире вещь, которая могла быть неизбежной. Это так далеко от неизбежности, что почти невозможно, — отвечаю я. — И мы оставляем все в таком виде. Как только садовники приступят к работе, все преобразится.

Люси смотрит на меня, и по выражению ее лица видно, что она едва сдерживает смех.

— Далеко от неизбежности? Джакс. Ты спал с этой женщиной всю неделю с явной целью заставить ее почувствовать себя настолько замечательно, насколько это возможно. Конечно, стоило ожидать, что она влюбится в тебя. И теперь у тебя появилась еще одна психопатка на твою голову, верно? Ох, бедный, бедный малыш. Ты уже получил судебный запрет?

Я засовываю руки в карманы и шаркаю ногами, как школьник, пойманный с поличным за какую-то шалость. Не могу встретиться с ее пристальным взглядом.

— Подожди. Ведь именно так произошло, да? — спрашивает Люси, заметив мою реакцию.

— Не совсем.

— Я почти боюсь спрашивать, но… тогда что не так?

Я не могу даже взглянуть на Люси, когда произношу эти слова:

— Она… встретила другого парня.

— Ого! — кричит Люси так громко, что рабочие, находящиеся у окон с видом на задний двор, поворачиваются к нам. — Подожди, подожди минутку. Я… Но… Ладно. У меня к тебе столько вопросов прямо сейчас, что я вынуждена начать их записывать.

— По поводу той конструкции… — говорю я, отчаянно желая сменить тему разговора.

— О, нет! Это может подождать! Сначала я хочу узнать, кто этот другой парень.

Я пытаюсь увильнуть от ответа, но взгляд Люси удерживает меня на месте. Она похожа на полицейского, готового избить меня, если я не признаюсь в подробностях.

— Никто. Она просто встретила какого-то парня в продуктовом магазине…

— Ха!

Я сверлю ее взглядом. К ее чести, она натягивает на лицо полуправдоподобное выражение обеспокоенности.

— Прости, Джакс, продолжай.

— Его зовут Джеймс. Судя по всему, она увлеклась им. И полагаю, они уже встречаются, поскольку Лиззи сказала, что наша «договоренность» закончилась. Вот и все.

Люси так сильно улыбается, словно я только что поведал ей самую забавную историю, которую она когда-либо слышала.

— Я даже боюсь спрашивать, почему тебя это так волнует?

— Она мне нравится.

Люси разворачивается на все триста шестьдесят градусов, словно ищет свидетелей.

— Черт побери! Кто-нибудь, вручите этой женщине медаль! Она укротила величайшего Казанову ЛА! Повторяю, главный плейбой Западного побережья под каблуком!

— Да, да, — говорю я, позволяя Люси разбавить ее ежедневную рутину новостями за мой счет. — Я серьезно. Она потрясающая. Поверь, уж я-то точно меньше всего ожидал такого исхода. Даже когда пытаюсь, то все равно не могу оставаться заинтересованным в большинстве девушек дольше, чем несколько дней, но Лиззи…

— Заставляет тебя чувствовать себя потерянным щенком.

— Отчасти…

— Именно так ты выглядишь. Господи. Мне практически хочется встретиться с этой женщиной, чтобы она поделилась со мной волшебным зельем, которое использует.

— Это не волшебство. Она просто очень сексуальна и мила. И настоящая. И в то же время со своими заморочками, но именно это интригует. В ней есть внутренняя энергия, понимаешь? Чем ближе ты к ней, тем сильнее чувствуешь…

— Ладно, ладно. Избавь меня от романтических сонетов. Боже. Полагаю, это она хочет устроить благотворительный вечер, да? Поскольку это единственное, что, кажется, тебя сейчас интересует…

— Правда ли, что эти колонны разрушатся при землетрясении? — я безошибочно узнаю голос, прерывающий Люси. Это вульгарное урчащее мурлыканье, придающее словам звучание джипа, проезжающего по песку. Миссис Дентон — последний человек, которого мне хочется видеть прямо сейчас.

— Джеки! — говорит Люси, оборачиваясь. Ее взору предстает женщина, одетая в настолько броские и обтягивающие джинсы, что не возникает никаких сомнений: они куплены в детском отделе магазина Bloomingdale’s. Внимание Жаклин полностью сосредоточено на мне, и за ее ресницами, напоминающими Венерину мухоловку (Прим. — хищное растение, состоящее из двух движущихся створок, на поверхности каждой створки можно увидеть длинные и упругие щетинки), я вижу испепеляющий блеск глаз. Меня ожидают неприятности.

— Нет, с ними все в порядке, Джеки. Я как раз разговаривал с Люси об этом. Мы использовали специальное вещество для бетона, что означает…

— Я хочу еще одну колонну, — прерывает она. — Я не собираюсь рисковать тем, что дом упадет в море, просто потому, что вы предпочитаете минимализм. Я ненавижу минимализм. И зовите меня Жаклин, а лучше миссис Дентон. Не Джеки.

Она проговаривает эти слова так, будто надеется, что они разорвут меня на кусочки. Отчасти это срабатывает — Жаклин вполне пугающая, когда не пытается быть милой.

— Джеки… простите, миссис Дентон… еще одна колонна нарушит симметрию фасада. Вдобавок ко всему, колонны, которые я использовал, специально разработаны для того, чтобы как можно меньше загораживать вид, открывающийся изнутри здания. Еще одна колонна испортит…

— Простите, — Жаклин/миссис Дентон/эта испорченная сучка с двумя огромными силиконовыми буферами произносит это с такой интонацией, что язвительность в ее насмешливом тоне способна затопить город. — Ты планируешь жить в этом доме? Мне казалось, что я.

Люси смотрит то на меня, то на миссис Дентон, пытаясь понять суть этого странного противостояния между Жаклин и мной. С уверенностью могу сказать, что она вот-вот наорет на Жаклин за ее хамство, но перебранка — это не то, с чем я сейчас хочу иметь дело. Только если это не включает в себя Лиззи, немного сливок и меня.

— Мне сделают новую колонну через несколько дней, — смягчаюсь я.

— Прекрасно, — говорит Джеки, и это звучит почти как ворчание борца, когда он перебрасывает чье-нибудь тело через себя. — А что насчет террасы… когда все будет подстрижено?

— Она, как предполагается, останется такой. Это разнообразит пейзаж. Как только садовники посадят…

— Нет. Нет, нет, нет. Мне решать, что садовники сделают со двором. Я хочу, чтобы эту террасу подстригли.

— Ты… — начинает Люси, но я быстро прерываю ее.

— Конечно. Я сделаю и это в течение нескольких дней.

— Хм, — говорит Джеки. Именно так делают женщины, когда, ничего не сказав по сути, хотят, чтобы последнее слово осталось за ними. Она задирает подбородок, перебрасывает свои платиново-блондинистые волосы через плечо и уходит; ее каблуки оставляют следы в траве, как небольшие отбойные молотки.

Люси в упор смотрит на меня.

— Что, черт побери, только что здесь произошло?

Я вздыхаю и снова шаркаю носком обуви — это определенно становится моим «жестом дня».

— Она подкатывала ко мне на днях. Я отказал ей. С ее стороны, кажется, возникла неприязнь.

Люси качает головой.

— Я предполагала такой исход. Я знала, что это случится, как только заметила, как ее сиськи перемещаются за тобой в любом направлении. Но какого черта ты позволяешь ей вот так легко сесть тебе на шею? Это твой дизайн, Джакс. Ты выбрал эту работу из-за свободы действий, а теперь позволяешь этой… девке указывать тебе.

Я пожимаю плечами.

— А что мне прикажешь делать? Она точно не относится к тому типу женщин, которые с легкостью уступают.

Люси хватает меня за рубашку, словно собирается ударить.

— Хватит! Тебе лучше пришить свои яйца обратно и как можно скорее, Джакс, иначе эта женщина разрушит весь проект. Сегодня это еще одна колонна, завтра она заставит нас перекрасить дом в розовый цвет и придать новый вид окну, чтобы оно стало похоже на ее лабрадудля. (Примеч. лабрадудль — порода собак, созданная путем скрещивания лабрадора-ретривера и пуделя).

Я вглядываюсь в глаза Люси, но несмотря на все попытки соответствовать ее пылкому негодованию, ей видно, что я — сломленный мужчина. Она отпускает меня.

— Черт, тебе действительно хреново, да?

Я снова пожимаю плечами. Это означает «да».

— Послушай, Джакс. Итак, Лиззи увлеклась кем-то еще. Так пойди к ней и покажи, что ты единственный подходящий ей парень. А что вместо этого делаешь ты? Злишься, что она не связала с тобой свое долгосрочное будущее после того, как вы несколько раз трахнулись? Добро пожаловать в реальный мир, дружище! Если ты хочешь чего-то продолжительного, то должен работать над этим. Нельзя ожидать, что все это упадет к твоим ногам только потому, что ты носишь прекрасный костюм и обладаешь необходимыми для флирта навыками.

Но единственное, что я из этого услышал: «пойди к ней и покажи, что ты единственный подходящий ей парень». Возможно, Люси права.

— Ты не думаешь, что уже слишком поздно?

— Она совсем недавно познакомилась с этим парнем! Прямо сейчас девушка, вероятно, все еще размышляет о том, стоит ли ей переспать с ним, не говоря уже о мыслях по поводу дальнейших отношений. Конечно, еще не слишком поздно.

Я стою не двигаясь, все еще смотря на Люси. Она не говорит напрямую, но ее пристальный взгляд побуждает меня к действиям. Такой взгляд Люси может заставить тебя сделать и почувствовать все, что угодно.

— Чего ты ждешь? — спрашивает она, ощущая, что достучалась до меня. — Иди и найди ее, поговори уже наконец-то с ней, а я останусь и организую строительство этой глупой ненужной колонны. Искренне надеюсь, что при следующей нашей встрече ты разберешься со всем своим дерьмом.

— Спасибо, Люси, — говорю я, чувствуя себя так, будто мне под силу покорить мир, и ощущая прилив энергии от настойчивости в ее голосе, мотивирующей меня действовать немедленно.

Сажусь в «Феррари» и слышу ее крик.

— Ты так и не рассказал мне ничего об этом чертовом благотворительном вечере!

Я машу рукой ей на прощанье. Некоторые вещи важнее, чем работа.

Возвращение милой сексуальной задницы Лиззи как раз и является приоритетом.

Не знаю, подходящий ли это навык, но когда я на самом деле чего-то хочу, то знаю, где это найти. Выезжаю на «Феррари» со стройплощадки, и мой мозг сразу начинает работать, как у студента, готовящегося к экзамену по математике. Сейчас время ланча, рабочий день, значит, Лиззи, скорее всего, где-то обедает. А поскольку она относится к тому типу женщин, которые любят хорошо покушать, но не может уйти далеко от работы, то мне в голову приходит примерно полдюжины мест, где она может находиться.

Если бы преступления совершались чаще всего красивыми женщинами, у меня, вероятно, был бы шанс стать детективом. Я проверяю второй по очереди бар и замечаю сидящую в нем Лиззи.

А затем замечаю парня рядом с ней.

Делаю глубокий вдох, паркую автомобиль и направляюсь внутрь. Он может быть просто коллегой или мужчиной-другом. Подойдя чуть ближе, сразу понимаю, что это не так. У него «этот взгляд». Положение тела говорит о чем-то среднем между сосредоточенным вниманием и старательной крутостью. Его глаза сфокусированы на ней, словно он волнуется, что что-то упустит. Он ест свою еду маленькими кусочками, будто обедает с президентом.

Самое худшее во всем этом? У нее точно «такой же взгляд».

У меня такое ощущение, словно два тяжеловеса тянут мое тело в противоположных направлениях. Один из них говорит мне вернуться в машину, отправиться домой и хандрить по поводу того, что я упускаю. Другой (который больше похож на Люси) говорит мне идти напролом и вернуть Лиззи.

Люси побеждает. Люси всегда побеждает.

Я прохожу мимо столов, и чем ближе подхожу к месту назначения, тем сильнее ощущаю, как прилив прежней уверенности проносится по моему телу. Отчасти виной тому намерение заполучить то, чего я желаю, но, в основном, все дело в Лиззи, которая выглядит такой чертовски сексуальной — я даже удивлен, что поблизости не произошло ни одного дорожно-транспортного происшествия.

В поле моего зрения опять попадают ее стройные ноги, наполовину прикрытые кремовой юбкой — и это все попало бы в разряд голливудской обольстительности, если бы Голливуд снимал порно. Ее белая майка относится к тому типу вещей, которые, вероятно, вы видите на сотне девушек каждый день; но об этой майке, я уверен, вы подумаете дважды, когда увидите, как она облегает ее изгибы. Ее сиськи настолько потрясающие, что наверняка заставили подумать о внедрении имплантатов больше женщин, чем их гуляющих мужей — даже в ЛА. Просто сидя тут, она выглядит так, словно над ней работала команда визажистов, группа по освещению и спецэффектам в течение нескольких часов. Глядя на нее, испытываешь желание отправиться на поиски приключений. Каждый ее изгиб приводит вас к чему-то великолепному — к тому, что жаждешь сфотографировать и показать друзьям. Я уже и забыл обо всем траханье, что у нас было — оно кажется банальным по сравнению с новым безобразием, которое я исполню с ней. Я будто снова вижу ее впервые. Не говоря уже о воспоминаниях, проносящихся в голове: начиная от восхитительного смеха, глупых шуток, бескомпромиссного подхода ко всему и заканчивая задиристой неуступчивостью в словесных баталиях на всем протяжении нашего эксперимента. Люси права. Еще ничего не закончено.

Лиззи замечает меня, и, как только я подхожу совсем близко, ее глаза загораются. Эти насыщенно-розовые губы расплываются в улыбке — я хочу снова испробовать ее на вкус.

— Джакс! Привет!

— Привет, — говорю я, удивляясь, как ровно звучит мой голос в присутствии Лиззи. — У тебя обеденный перерыв?

— Да. Ох, это Джеймс. Парень, о котором я тебе рассказывала.

— Привет, — говорит он, отводя наконец-то взгляд от идеальных скул Лиззи, чтобы посмотреть, откуда раздался голос.

Мне бы хотелось описать вам, как выглядит Джеймс. Мне бы хотелось рассказать вам о его отличительных чертах. Но дело в том, что, глядя на него, я не могу подобрать ему определение. Лучшее, что приходит на ум: «он — мягкотелый бесхребетник».

Точно. Джеймс — обычный красавчик. На вид незапоминающийся, тривиальный, со своими изъянами (как ни крути), милый парень, которых полно в этом мире. На его лице прямо-таки написано, что он — тот самый, «устраивающий скучные званые ужины и возящийся с детишками». Выглядит так, будто для него опустошить бутылку вина однажды вечером — это своего рода приключение. Джеймс выглядит уж слишком нежным мальчиком, даже для героя самого унылого фильма всех времен. Даже нахождение рядом с Лиззи не играет ему на руку.

Всего от одного взгляда на него я чувствую себя так, словно забираю Лиззи не только потому, что безумно ее желаю, но и потому, что этот парень недостаточно хорош для нее. Со стороны это выглядит, словно подарок гоночного автомобиля пенсионеру. Я, черт побери, спасу ее.

— Приятно познакомиться, — говорю я, противореча всем своим мыслям. — Лиззи много рассказывала о тебе.

— Надеюсь, только хорошее, — он улыбается, слегка хихикая.

— Да, удивительно положительное, — говорю я. Интересно, поймет ли Лиззи намек.

— Откуда вы знаете друг друга? — спрашивает Джеймс с наивной искренностью мужчины, который реально не осознает, что такие сексуальные люди, как я и Лиззи, всегда знакомы друг с другом на довольно-таки интимном уровне.

— Гмм… — начинает Лиззи, теребя одежду и краснея, поскольку пытается придумать приемлемое объяснение, которое не оказалось бы абсолютной ложью.

— Я — архитектор, — говорю я, спасая ее от взволнованного заикания, — и помогаю Лиззи организовать место для проведения мероприятия.

— Ох! — говорит Джеймс, и на долю секунды я понимаю, почему Лиззи нравится этот парень. Все эмоции сразу же проявляются на его лице. Это довольно просто, когда ваш эмоциональный диапазон так же невинен и ограничен, как у монахини. — Звучит интересно.

— Да. Джакс помогает мне, — говорит Лиззи, в ее голосе слышится облегчение.

— Ну, хотелось бы задержаться, но я должен вернуться на работу. Так что оставляю вас, ребята, обсудить ваши дела, — говорит Джеймс, вставая. — Было очень приятно познакомиться с тобой, Джакс.

Он пожимает мне руку, а затем я вижу кое-что, что пугает меня сильнее, чем джинсы с заниженной талией. Он наклоняется к Лиззи и целует ее. В губы. У меня на глазах. Я даже вижу, каким образом закрываются ее глаза — она делает так, когда наслаждается чем-то. За долю секунды глубоко внутри меня что-то вспыхивает. Это похоже на яростный порыв, похороненный в человеке с тех пор, как он впервые завязал с наркотиками. Я хочу ударить его по лицу. Целовать мою девушку прямо передо мной?

Черт. Только вот Лиззи не моя девушка.

Во всяком случае, пока.

Джеймс уходит, а я стараюсь стереть из памяти тот образ, который только что был перед моими глазами, в очередной раз устремляя все свое внимание на длинные ноги Лиззи. Сажусь на его место. Лиззи наблюдает за тем, как он уходит, поэтому я ожидаю, когда она повернется ко мне.

Как только парень скрывается за углом, Лиззи с колоссальной скоростью поворачивает голову в мою сторону, на ее лице сквозит неподдельная паника и страх, и она потрясенно и с искренним отчаянием произносит слова:

— Пожалуйста, Джакс! Мне нужна твоя помощь!

Полагаю, все не так плохо, как я думал.