Ненавидеть или полюбить?

Глава 6

До загородного дома матери своего мужа я добралась быстро. Это был двухэтажный деревянный коттедж. Небольшие деревянные окошки, маленький, заснеженный балкон. Дом не был огорожен большим забором. Антонина Арнольдовна не любила высокие ограждения. На счет них она вечно причитала: «Он меня душат, эти высоченные глыбы». Душат, так душат. На самом деле Антонина Арнольдовна — привередливая женщина. Поэтому ее покойный муж создал все условия, чтобы она чувствовала себя комфортно. Красивый двухэтажный дом, внутри обставленный антиквариантной мебелью, летом по-настоящему райский сад, в котором растут самые изумительные розы.

Мне всегда здесь нравилось. Особенно интересно приезжать сюда с детьми на каникулы. Свежий воздух, фрукты, природа и безмятежность. Здесь по-настоящему спокойно, можно свободно наслаждаться тишиной и медитировать после шумного большого города.

Когда я приехала к Антонине Арнольдовне, то снега уже намело довольно много. Он искрился, переливался в лучах солнца, хрустел под ногами, а также украсил белой шубой ели и крыши все домиков в округе. Я оглянулась: вокруг заснеженные улицы и земля. Как красиво! Теперь наступила самая настоящая снежная зима.

Я позвонила в звонок, но мать моего мужа не спешила открывать. Пришлось терпеливо ждать с полными пакетами продуктов. Все же мне удалось заехать в магазин и скупиться. Антонина Арнольдовна, уже в возврате и постоянно твердит, что ей не слишком легко таскать тяжеловесные сумки. Поэтому она просит частенько нас завести ей фруктов или чего ей захочется. Я уже изучила ее предпочтения и знала, что ей может пригодиться.

Спустя десять минут, она так и не появилась на крыльце. Ручки белых пакетов врезались мне в кожу и сильно натирали ладони моих рук. Словно ножом, впиваясь в кожу. Еще и замерзли, перчатки я забыла в машине. Если честно я их не слишком люблю носить. Может, и по этой причине постоянно забываю, причем где угодно. В общем, руки у меня отваливались. Наконец-то послышалось, как с той стороны входной двери щелкают замки. Неужели! Свершилось чудо. Я уже думала, не дождусь. Она открыла дверь, и я радостно ее поприветствовала:

— Здравствуйте Антонина Арнольдовна!

— Оксаночка, это ты дорогая! Здравствуй! — она распахнула настежь входную дверь и принялась меня обнимать, прямо на пороге.

— А я все прислушиваюсь, кто там может быть, никого не ждала, но ты проходи!

— Спасибо! Вы знаете, я ненадолго. Мне же еще Соню из школы забирать.

— Ну, чаю попьем и побежишь. А то ты там купила?

Седоволосая, высокая женщина, с аккуратным подбородком и с крупными морщинами на лице обратила свое внимание на пакеты. Она поправила свои очки для чтения и начала «сканировать» белые полиэтиленовые пакеты пыталась узнать, что же там лежит.

— Да вот, гостинцев вам.

— Это хорошо, ну пошли на кухню, там и пакеты разложим и поговорим. Антонина Арнольдовна помогала снять мне верхнюю одежду, после чего мы прошли на кухню. В доме у нее было тепло, в камине горел душевный огонь, создавая уют в доме и располагающую атмосферу.

Мы быстро разложили пакеты. Хозяйка дома радовалась, что я купила ее любимый кофе и свежие круассаны, а также еще кучу всяких вкусностей. На самом деле, я знала, как ей угодить, поэтому мой план: «Как угодить вредной старушке» — удался!

Расставив блюдца, фарфоровые чашки, а также различные сладости, которые просто обожает мать моего мужа, мы сели за круглый лакированный стол с резными ножками. Она села напротив меня и сразу принялась за угощения. Кухня как всегда блистала чистотой. Ни где не пылинки, я всегда обращала на это внимание и не понимала, как ей одной удается содержать весь дом в идеальной чистоте.

— У вас как обычно все блистает чистотой!

— Спасибо милочка! Стараюсь. Ко мне теперь часто захаживают гости. Мои коллеги по работе из театра. Нужно не упасть лицом. Поэтому я частенько пользуюсь услугами клининговой компании. Самой, в моем возрасте уже тяжело содержать такой дом. Но я его очень люблю и никогда не променяю.

— Ах, вот оно что! Теперь я раскрыла ваш секрет, — я улыбнулась ей и разлила чай из маленького голубого чайничка по фарфоровым кружкам.

Хозяйка внимательно посмотрела на меня, а после чего любезно попросила, чтобы я поближе подвинула к ней конфеты:

— Ты же приехала узнать не о том, как я убираюсь?

Я подвинула к ней конфеты и сразу спросила:

— Антонина Арнольдовна, скажите, а вы знакомы с Игнатом?

Она удивленно посмотрела на меня, но, не медлив, ответила:

— Да, конечно. Эта история началась еще, когда я познакомилась со своим вторым мужем. Мы совершенно случайно столкнулись в закулисах театра, где я раньше работала и у нас возникла любовь с первого взгляда. Какая у нас была любовь! Нам все завидовали. И я до сих пор его люблю и вспоминаю о нем каждый день, хоть его и нет рядом…После нашего знакомства мы ни разу надолго не расставались. У меня был тогда маленький ребенок от первого брака — Толичка и у него был сын — Игнат. Так сложилось, что общих детей у нас не получилось. Мы все вчетвером жили в его большой квартире. Он принял моего Толика, как родного. Я никогда не замечала, что он холоден или грубит ему. Он всегда был внимателен, ко мне и к детям. Конечно потом, спустя некоторое время мой сын, твой сын — такие понятия исчезли. Они оба были нам родные. Дети росли, мы счастливы. Нам всегда было хорошо вместе. В свободное время — проводили время на даче, здесь. Я высаживала цветы, Игнат с Толиком играли в футбол, а мой дорогой муж отдыхал в гамаке с книгой. Это прекрасное время жаль, что его нельзя вернуть назад. Как де быстро летит время. Я не успела оглянуться, как вот, уже пришла самая настоящая старость. А когда-то я блистала на сцене! Как я блистала. Мне аплодировала многотысячная публика…

— А где его мама? Мама Игната? — я не дала договорить Антонине Арнольдовне, так как если она начала вспоминать свою молодость, то это надолго. Мне важно было сейчас узнать совсем другой.

— Игорь был в разводе. Это все, что я знаю. Он никогда не говорил за свою жену, а я и не спрашивала. Мне совершенно не интересно, где она могла быть. Думаю, что она оставила сына и уехала, поэтому мой муж не хотел даже о ней вспоминать. Будучи в совсем юном возрасте, Игнат уехал. Он уехал обучаться в Англию. После обучения возвращаться в Россию не захотел, сказал, что здесь мало возможностей. Это ранило Игоря. Сколько раз он просил его приехать! А приезжал к отцу всего один раз и то, когда у него прихватило сердце, — Антонина Арнольдовна взяла из вазочки еще одну конфетку и, открыв красивую обвертку, положила шоколадный кружок себе в рот, запив ее уже остывшим чаем, продолжила:

— В общем, приехал он и снова уехал. А мы остались. Конечно, Игорь не хотел, чтобы он уезжал, пытался удержать его всеми силами. Но заставить Игната остаться — это что-то невероятное! Возможно, он держал обиду на отца, а может он остался все таким же — «перекати-поле».

— Он вернулся.

— Кто? — удивленно переспросила Антонина.

— Игнат.

— Так, а с этого места поподробнее.

— Он недавно заявился и сказал, что он является наследником на квартиру, в которой мы проживаем. Я его выгнала, — про то, что ее сын и мой муж Толик пропадает неизвестно где, рассказывать ей не собиралась. Конечно, она разволнуется, а в ее возрасте это не слишком хорошо. Тем более я пообещала разобраться во всем сама. Зачем ей переживать лишний раз.

— Ой! Что же ты мне за страсти рассказываешь! Я прям, не могу! — она схватилась правой рукой за сердце, закинула вверх голову и тяжело начала вздыхать. Все же я испугалась, что ей действительно плохо и подбежала к ней. Я увидела, как ее очки сильно запотели. По всей видимости, теперь перед ее глазами стоял большой, густой туман. Я предложила ей помочь:

— Может воды?

— Ох, да милая! Принеси мне.

Я быстро подбежала к графину, который стоял на тумбе возле мойки. Налив в стакан воды, я вернулась к ней.

— Спасибо, — она немного выпила и поставила стакан на стол. — Вроде отпустило. Ты меня такими заявлениями, просто шокируешь! — она сняла очки и начала их протирать.

— Извините! — я не хотела вас расстраивать.

— Ладно, это все равно должно когда-нибудь произойти. Я просто не думала, что он опуститься до того уровня, чтобы заявить свои права на наследство.

— Значит, они все-таки у него есть…, - огорченно сказала я. Почему тешила себя надеждой, что все это не правда — не понимаю. Поправив волосы, я села на свое место.

— Да детка, к великому сожалению есть! Я так и не поняла желание своего мужа, почему он так поступил, что двигало им в тот момент, когда он писал завещание. Обида, боль или справедливость? Не могу понять… Одну часть квартиры он оставил Игнату, а вторую — Сонечке и Макару. Дом он конечно, отписал мне, он знал, что я его люблю. И ни слова про Толичку! Я огорчена его поступком, как ни крути это его воля. Сейчас, подожди, у меня есть копия завещания, я принесу.

Антонина Арнольдовна одела очки, встала из-за стола и вышла из кухни. По всей видимости ей стало легче. Выглядела она бодро.

Значит, все подтвердилось. Значит, это все правда. Оксана! Да ты попала в большие неприятности! Ты выгнала этого типа, а теперь он тебя засудит к чертовой матери, — говорила я сама себе. Еще и машину ему подрезала, скрылась с места происшествия и прилюдно его обвинила во всех смертных грехах! Попала, так попала!

Я настолько была в своих мыслях, что не заметила, как на кухне снова появилась Антонина Ивановна. В этот раз на плечи она накинула синий вязаный платок, а в руках держала лист цветной бумаги. На таких бумагах печатаются важные документы.

— На вот почитай! — протянула мне. Я взяла красивый лист бумаги на котором большими черными буквами было написано: «Завещание». Я стала бегло читать. Всех заумных слов, которые часто используют юристы, плохо понимала. Зато мне отчетливо стало ясно, что Игнат наследник первой очереди и может свободно отсудить квартиру у моих детей, так как, по сути, Игорю Викторовичу они никто! Представьте, какой гром раздался в моей голове после того, как я прочла и осознала это. Оглушительный! Я напрочь забыла, что минуту назад жалела, что нагрубила этому проходимцу. Если бы я знала, я бы вообще ведро на голову ему бы одела, помойное! Вот сволочь! Видишь ли, чего захотел. Ну, посмотрим, кто кого, не на ту напоролся. Да я его за своих детей порву его на мелкие атомы и развею по ветру. Где он был, когда я ремонт в этой квартире делала? Где он был, когда я сумасшедшие суммы платила за коммунальные услуги? А сейчас он явился, не запылился…, причем сам ездит на такой машине, что продав ее можно спокойно однушку купить. Моей ярости не было предела. Я покраснела. Антонина Арнольдовна это заметила и выхватила у меня из рук копию завещания.

— Это я на всякий случай, вдруг порвешь, в таком состоянии. А мне потом бегай, восстанавливай.

— Не переживайте, не порву. Он просто на меня в суд подал.

— А это он может! Он парень с большими причудами.

— Вы хорошо знаете его?

— Не то, что бы хорошо…, но кое-что знаю.

— Как мне с ним бороться?

— Расскажу, что знаю, как же не рассказать, а ты подай мне вон ту зефирку. Я сейчас перестала следить за своей фигурой, на сцену уже не выхожу, на публике не показываюсь, поэтому можно налегать на пироженки, тем более, если сильно хочется, почему бы не съесть?

— Разумно, но все вы с этим поосторожней, — я протянула ей вазочку, на которой аккуратной горкой был разложен белый и розовый зефир.

— На самом деле, Игнат ушлый парень. С детства он успевал и с уроками и с девчонками. Не знаю, где больше, но девочек к нему ходило, и под подъездом плакали, и записки с признанием в любви оставляли. Да, внешностью его Бог не обидел. С моим Толичкой все было по-другому. В учебе он отставал, да и встречался только с одной девушкой, с твоей подружкой. На уме были лишь танцы. Слишком он у меня скромный, не такой проворный. А, как известно: «Наглость — второе счастье». Игнат — очень наглый. Прет, как танк! — Антонина Арнольдовна откусила зефирку и пока она ее жевала, повисло молчание. Я ее не перебивала, мне было интересно, что же дальше, поэтому я с нетерпением ждала, когда же она наконец-то прожует и продолжит рассказывать.

— Так вот, Игнат, закончив школу, отправился в Англию учится. На самом деле он там хорошо преуспел.

— Вы знаете, я заметила. У него очень дорогая машина. И сам он одет с иголочки.

— Алчность! Вот что правит им. Хочет все отхапать. Смотри и до моего дома доберется.

— Не стоит паниковать, я что-нибудь обязательно придумаю! Прорвемся Антонина Арнольдовна — резко заявила я и поднялась со своего места. На самом деле я засиделась у матери своего мужа, и мне было уже пора уезжать.

— Ты уже уходишь? — обратилась она ко мне.

— Да, мне пора идти, извините.

— Конечно! Но ты забегай, обязательно! И новости мне расскажешь, какие будут. Постой, я проведу тебя, — она тоже поднялась со своего места.

— Не стоит, я сама могу спокойно дойти. Я уже выходила из кухни, как обернулась и посмотрела на мать своего мужа. Она все так же продолжала сидеть за столом и кушать зефирки.

— Скажите, а Игоря Викторовича сбила дорогая иномарка красного цвета?

— Да. И этого поддонка так и не нашли. Он скрылся с места происшествия…

— Извините, если задела вас за живое, — я увидела, как Антонина Арнольдовна после моего вопроса сразу упала духом и все рядом стоящие в вазочках сладости стали ей не интересны.

— Все же давай я тебя провожу! Твой приезд меня так порадовал, особенно зефирки!

— Ну что вы, я обещаю заезжать к вам чаще, вместе с зефирками.

— Это очень радует! Ты обязательно в следующий раз прихвати зефирок в шоколаде.

— Обещаю!