Неожиданная любовь

ГЛАВА 26

Джонатан

Хлоя сидела на полу посреди кучи коробок. Настало время их открыть. В нашем доме это обычно происходило в свободном порядке, но Стид и Пакстон хотели, чтобы Хлоя, открыв свои подарки, поблагодарила нас по очереди. Но когда на каждый сверток стало уходить более пяти минут, Стид отказался от этой идеи и предоставил Хлою самой себе. И позднее, к приятному удивлению родителей, Хлоя встала и поблагодарила каждого за подарки.

Стид встал и протянул Митчеллу коробку, обернутую розовой бумагой и бантиками.

— Это для тебя, брат.

Взглянув на Стида, Митчелл хмыкнул.

— Серьезно? Розовая бумага, да? Ты знаешь что-то, чего не знаю я?

Все захихикали. Я осмотрел присутствующих. Я привык находиться рядом с большой семьей, да и моя не сильно отличалась от Паркеров. С теплотой в груди я наслаждался происходящим. Я знал эту семью много лет, участвовал во многих семейных мероприятиях, но в этот раз все было по-другому. Я чувствовал себя целостным и счастливым. Не лучшим другом, смотрящим со стороны, а мужчиной, которого любит женщина, сидящая рядом.

— Какого черта, Стид!

Повернув голову к Митчеллу, я рассмеялся, когда увидел в его руках пачку винтажных журналов «Плейбой».

— Чувак! Я же пробирался в твою комнату и читал их! — сказал Корд с искренним смехом. — Помнишь, Джонатан?

Я кивнул.

— Что, серьезно, Корд? — Вокруг раздался смех. — Только в один прекрасный день они исчезли.

— Это потому, что я стащил их у Митчелла. Я думал, он будет рыдать месяц! — объявил Стид.

— Пошел ты, Стид.

— Это плохое слово, папочка? Черт, дерьмо, твою мать? — спросила Хлоя.

— Да, тыковка. Не повторяй эти слова и другие, которые ты никак не можешь забыть.

Наконец, все закончили открывать свои подарки, и Хлоя обошла вокруг елки.

— Кажется, Санта забыл подарить мне еще один подарок.

— Правда? Какой именно? — спросила Пакстон.

Пока все ждали ответа Хлои, я взглянул на Митчелла и Корин, которые уютно устроились на диване. Митчелл, положив руку на живот Корин, обнимал ее.

— Все в порядке. Может быть, он подумал, что я еще не готова.

— Мое любопытство разгорелось, — прошептал я на ухо Вайелин.

— Длинная история, но если коротко, то Амелия обещала Хлое, что Санта принесет ей лошадь. Вот ее она и ищет.

— И как? — спросил я.

Вайелин только подмигнула.

Стид встал.

— Ну-ка, подожди. Что это там, наверху? Похоже, Амелия забыла кое-что положить в нужное место.

Амелия надулась, сложив руки на груди, но все равно при этом улыбаясь.

— Что у нас здесь? — Стид достал с верхушки дерева маленькую черную коробочку. — На ней написано твое имя, Хлоя.

Голубые глазки хитрюшки загорелись. Представляю, что будет, когда она откроет коробку.

— Правда? — спросила она. Ее голос был полон удивления.

Стид передал дочери коробку и сел рядом с Пакстон. Гейдж сидел в кресле, на котором была закреплена дуга с игрушками.

Вскрыв бумажную упаковку, Хлоя сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Затем сняла крышку и достала… игрушечную лошадку.

— Хм, думаю, в следующем году мне нужно пообщаться с Сантой посерьезней, — сказала Хлоя, глядя на игрушку.

Все засмеялись.

У Стида зазвонил телефон, и он ответил.

— О, привет, Тревор. Что ты нашел? Не может быть! Мы сейчас подойдем.

— Тревор сказал, что нашел еще один подарок в амбаре.

Я никогда не видел, чтобы человек так быстро вскакивал на ноги.

— Что это?

— Я не знаю, тыковка. Он сказал выйти на улицу, так что пошли.

Хлоя помчалась к двери, а мы все высыпали за ней.

— Она так взволнована, — сказала Мелани.

Она с Джоном пошла рука об руку за Пакстон и Стидом, Вайелин несла Гейджа.

Стоя на крыльце, Хлоя оглянулась на отца.

— Дяди Тревора здесь нет, папа.

Как раз в этот момент Тревор появился из-за угла, держа в руках поводья красивого коричнево-белого коня. Жеребец был великолепен.

То, что произошло дальше, я думаю, никто не предвидел. Хлоя разрыдалась и подбежала к коню с криком: «СПАСИБО ТЕБЕ, САНТА-КЛАУС!»

Мое сердце, казалось, сейчас разорвется, особенно когда я повернулся и увидел Стида, вытирающего слезы.

— Папа! Мамочка! Он прекрасен!

Пакстон плакала, глядя, как мерин опускает голову, чтобы Хлоя обхватила его руками. Когда он слегка приподнял ее над землей, я проиграл и свою битву.

— Джонатан Тернер, ты плачешь? — спросила Вайелин.

Я вытер лицо.

— Нет, пылинка залетела.

Корд встал по другую сторону от меня.

— К черту. Я достаточно мужественен, чтобы признать, что это дерьмо добралось и до меня. — Он несколько раз хлопнул себя по груди, покачивая головой.

Даже Тревор пытался не пустить слезу, вытирая уголки глаз и говоря:

— Это все аллергия, должно быть, кедр расцвел слишком рано.

Джон хмыкнул.

— Будь мужиком, сынок. Просто будь мужчиной.

— Я так его люблю! — воскликнула Хлоя. — Я всегда буду заботиться о Рипе!

— Рип? — спросили все разом, а Вайелин разразилась смехом.

Повернувшись лицом, Хлоя одарила всех широкой улыбкой.

— Рип Тернер на первом месте в списке моих будущих мужей, потому что он красивый. И если он похож на своего брата… — она указала на меня, — когда он вырастет, будет еще красивее. Как мой новый конь. Значит, я должна назвать его Рип!

Хлоя обошла вокруг коня, похлопывая его ладонью. Она явно копировала либо своего отца, либо одного из работников ранчо, когда они осматривают лошадей.

— Я не могу дождаться, чтобы покататься на тебе, Рип!

— Почему это замечание вызывает у меня тошноту? — простонал Стид, и Пакстон шлепнула его.

Я потер затылок.

— Мне придется провести обстоятельную беседу со своим младшим братом, — пробормотал я.

Уэйд засмеялся и взглянул на Стида.

— Посмотри на это с другой стороны, Стид. Хлоя уже забыла обо мне.

— Я бы предпочел, чтобы она влюбилась в тебя, а не в мальчика ее возраста! Ради всего святого! Она назвала лошадь в его честь! Черт, мне нужно выпить. Тернер, пойдем. Нам нужно поговорить.

— Я? Почему я?

— Это в честь твоего брата моя дочь назвала своего первого коня. Я думаю, что ты должен оплатить половину счета.

— Стид Паркер, прекрати это! — воскликнула Пакстон, хихикая.

— Идемте! Пришло время рождественского завтрака! — воскликнула Мелани.

* * *

Наконец, мы с Вайелин добрались до ее хижины, и я не мог дождаться, когда смогу переодеться в джинсы и футболку. Мелани заставила нас позировать для семейных фотографий. Больше часа!

— Я была права, когда надела балетки. Так и знала, что мама заставит нас пройтись по всем кочкам в поисках идеального фона для фотографии.

Я хмыкнул.

— Не могу поверить, что в итоге мы вернулись в амбар, откуда и начали.

Снимая юбку, Вайелин вздохнула.

— А я могу. Когда в голове моей мамы рождается идея, можно забыть о своем желании.

Мой взгляд прошелся по безупречным ногам любимой до белых кружевных трусиков.

— Хм. Звучит знакомо.

— Ха-ха-ха.

— Я просто говорю, что яблоко от яблони недалеко падает, милая.

Вайелин стянула майку, обнажив белый кружевной бюстгальтер.

— У нас есть время поиграть? — спросила она и, подойдя ко мне, стянула с меня рубашку через голову и бросила ее на пол.

— Определись с темой.

Уголки рта Вайелин приподнялись в сексуальной ухмылке.

— Ну, давай так: ты садишься на диван, а я заползаю на тебя сверху.

Говоря, Вайелин расстегнула пуговицу и молнию на моих брюках. Я скинул ботинки и позволил стянуть с меня всю одежду.

— Хм, мне нравится, как это звучит. Продолжай. Каковы остальные правила?

Закончив раздевать меня, Вайелин положила руки мне на грудь. Тепло от ее прикосновения распространилось по всему телу. Толкнув меня в спину, она тихо сказала:

— После того, как я заползу на тебя сверху, я собираюсь проделать с тобой грязные штучки.

— Мне нравится, когда ты делаешь со мной грязные штучки.

Вайелин закусила зубками губу и сказала:

— Поэтому вы хотите жениться на мне, мистер Тернер? Потому что я хороша в постели?

Я нарочито медленно принялся размышлять и поднял взгляд. Вайелин рассмеялась и толкнула меня на диван.

— Я хочу жениться на тебе, потому что хочу, чтобы ты залазила на меня сверху в любое время, когда тебе, черт возьми, заблагорассудится.

— Это единственная причина? — спросила она, усаживаясь на меня и потираясь о мой твердый член.

Застонав, я откинул голову на подушку. Даже сквозь трусики я чувствовал жар от ее киски.

— Подожди. А какой был вопрос? — спросил я, взяв негодницу за бедра и толкнулся в нее.

— О боже, — пробормотала она, двигая бедрами по кругу. — Я зависима от тебя.

Зарывшись лицом в ее шею, я целовал гладкую кожу.

— Я чувствую то же самое.

Вайелин приподнялась, чтобы снять трусики, и в этот момент раздался звонок в дверь. Мы замерли.

— Кто это может быть? Мы только что ушли! — воскликнула Вайелин.

— Не обращай внимания, — прошептал я, притягивая ее обратно к себе.

— А если это важно?

— Плевать. Нет ничего более важного, чем это. Звонок в дверь серьезно поставил под угрозу жизнь того, кто находится по ту сторону!

Вайелин хихикнула и поцеловала меня.

— Подожди. Дай хоть посмотрю в камеру.

В дверь снова позвонили, и тогда Вайелин соскочила с меня и включила телевизор, переключив его на канал, на который были выведены все камеры наблюдения ранчо.

— Это папа!

— Что? — Вскочив, я схватил свою одежду и метнулся в ванную со скоростью пули.

Вайелин последовала за мной и сказала:

— Включай душ! Быстро.

В дверь снова позвонили.

— Ты хочешь, чтобы я принимал душ, пока твой отец стоит за дверью? Хочешь моей смерти?

Закатив глаза, Вайелин втолкнула меня в ванную и ушла в свою спальню. Я закрыл дверь, включил душ и забился в угол, ожидая, что мистер Паркер ворвется в дверь и пристрелит мою задницу.

Я едва слышал приглушенные голоса, поэтому подошел к двери и приоткрыл ее.

— Папа, тут не о чем переживать. Честно.

— Итак, Джонатан переехал к тебе?

Я тяжело сглотнул.

— Ну, он бывает здесь, а я иногда остаюсь у него.

— Значит ли это, что вы живете вместе?

Раздался громкий звук, на что Вайелин вскрикнула, а я подпрыгнул.

— Думаю, да. У тебя с этим проблемы? Я помню, что это твой дом.

— Ты каждый месяц платишь за аренду, Вайелин. Перестань говорить, что это мой дом.

— Ты сам заговорил об этом, так что предполагаю, что это тебя беспокоит.

— Нет. Меня это нисколько не беспокоит. Меня волнует то, что я не знаю, будешь ли ты в итоге жить здесь или в городе.

Желая точнее услышать ее ответ, я чуть шире распахнул дверь. И тут это случилось. Я начал скользить. В воде. Которая теперь покрывала пол.

— Что за черт? — Я обернулся и увидел, что душевая лейка повернута в сторону и вода льется за пределы ванны.

Я попытался шагнуть к ванне, но ноги заскользили по мрамору.

— Черт возьми! Кто кладет мрамор в ванной?! — зашипел я, и тут пол ушел из-под ног, и я грохнулся. Инстинктивно, чтобы спастись от безвременной смерти или от поездки в больницу с сотрясением мозга, я схватился за душевую занавеску. Не помогло.

Шум от удара чертовой штанги о ванну был подобен взрыву бомбы.

— Джонатан, ты что… черт! — закричала Вайелин, вбегая в ванную комнату и, поскользнувшись на мокром полу, приземлилась на меня. Лицом прямо на мои причиндалы.

— Думаю, есть вещи, которые отец не должен видеть. Например, такие. Я зашел сказать, что вывоз мусора налажен. В следующий раз я буду звонить перед приходом. Счастливого Рождества вам двоим.

Мне понадобилось полсекунды, чтобы понять, что Джон Паркер видел меня голым. На полу в ванной его дочери. С ее лицом в моей запретной зоне. Единственное, чего я не мог понять, так это почему Вайелин не встала сразу. Она лежала, прижавшись лицом к моим «мальчикам».

— Черт! — ругнулся я, помогая ей подняться. — Ты в порядке?

— Он ушел?

Я засмеялся.

— Да, ушел. Почему ты не пыталась встать?

Вайелин перевернулась на бок, все ее тело было мокрым, а душ, на минуточку, все еще работал.

— Если бы я пошевелилась и посмотрела папе в лицо, я бы сгорела в огне и умерла от смущения.

Она закрыла ладонями лицо и начала истерически смеяться. Я не мог не присоединиться к ней, подполз к крану и выключил душ. Мы ржали, наверное, минут десять, пока не пришли в себя. Дотянувшись до двух полотенец, я обернул одно вокруг себя, а другое передал Вайелин. Мы уселись у противоположных стен в ванной. Я хмыкнул и сказал:

— Когда-нибудь я расскажу об этом нашим детям.

Вайелин широко улыбнулась.

— Тебе не кажется, что все происходит слишком быстро? Мы живем вместе. Сказали друг другу, что любим. Ты сделал мне предложение, и мы сидим в ванной после того, как мой отец увидел тебя голым, а меня — лицом в твоей веточке с ягодами… и теперь мы говорим о детях. Ты уверен в этом?

Я кивнул головой.

— Я никогда в жизни не был так уверен в чем-либо. В тот момент, когда я впервые увидел тебя, я понял, что хочу сделать тебя своей навсегда. Я безоговорочно влюблен в тебя, Вайелин, и мне все равно, кто считает, что это слишком быстро или неправильно. Я знаю, что это правильно.

— Я тоже, — прошептала она. — Я никогда раньше не испытывала таких чувств.

— А с Джеком? — спросил я, понимая, что мне для собственного спокойствия необходимо услышать ответ.

— Даже с ним. Это гораздо глубже. Более значимо, если это имеет какой-то смысл. Джек сбил меня с ног и пообещал луну и звезды. Ты пленил мое сердце своими прикосновениями, поцелуями и сладкими словами, которые шепчешь мне на ухо, когда занимаешься со мной любовью. Теперь я понимаю, что образ жизни в Нью-Йорке был просто показухой, его «любовь» ко мне никогда не сравнится с тем, что есть у нас с тобой. Это намного больше, и теперь я знаю, что так и должно было быть.

— Что должно было быть?

— Нам. Я мечтала создать семью, но не с Джеком. Я могу представить такое только с тобой, и я бы солгала, если бы сказала, что это не сбивает меня с толку. Ведь мы только начали встречаться!

— Ну, если подумать, мы флиртовали гораздо дольше, так что притяжение, конечно, было.

— Значит, это что-то вроде любви с первого взгляда?

— Перед смертью мой отец сказал, что как только он увидел маму, то сразу понял, что она та самая. Это было на футбольном матче, он посмотрел на трибуны команды соперников и увидел там ангела. Он подошел начал спрашивать ребят, кто она такая. После игры, вместо того чтобы бежать в раздевалку, он побежал на трибуны и попросил у нее номер телефона.

Вайелин подтянула колени к груди и уперлась в них подбородком.

— Дала ли она ему его?

— Да. На следующий вечер они пошли на свидание в кинотеатр в Увальде. Моя мама была родом оттуда. Папа всегда говорил, что она стала его вечной любовью с первой улыбки. Они поженились на следующий день после окончания школы. Через два месяца после знакомства.

— Ух ты! Как романтично.

— Да, отец очень любил маму. Это было видно по тому, как он смотрел на нее, когда она входила в комнату. Или, когда он уходил работать, как целовал ее на прощание. Это было волшебно. Вот почему мама сказала Рипу, что он частично владеет ее сердцем, потому что такая любовь не исчезает. Я знаю, это звучит банально.

— Но я так не думаю. Мне нравится, что вы видели любовь своих родителей.

— Это то, что я чувствую к тебе. Я не могу представить свою жизнь без тебя, и к черту всех, кто думает, что мы движемся слишком быстро или что наша разница в возрасте имеет значение. Я люблю тебя, Вайелин, и не собираюсь останавливаться.

Поднимаясь, Вайелин взяла меня за руку и потянула вверх. — Нам лучше подготовиться и отправиться к твоим родным. С их стороны было очень мило в этом году вместо обеда устроить ужин, чтобы мы пришли после празднования с моими.

Я обнял ее.

— Мама совсем не возражала. Она тебя обожает. — Я нежно поцеловал Вайелин в губы и потянул ее в спальню. — Думаю, у нас есть несколько свободных минут.