Неотправленные письма

«РАССКАЖИ мне что-нибудь о своем городе... Биг Спрингс», - сказала Энни, когда они прошли мост и направлялись к северной части города, по дороге остановившись у небольшого магазинчика, чтобы купить хлеб и сыр. «Звучит забавно».

«Это всего лишь небольшой фермерский городок», - ответила Кэтрин. «Раньше там находилась водяная станция для поездов, именно поэтому он так называется».

С реки дул пронизывающий ветер, однако, казалось, что Энни этого не замечала. Хотя она была права в одном - ее меблированные комнаты действительно находились всего в нескольких кварталах от Кэтрин.

«Значит, ты часто это делаешь?» - спросила Кэтрин сквозь онемевшие от холода губы. «Ходишь домой пешком».

«Да», - кивнула Энни. «Это позволяет сэкономить деньги и к тому же полезно размять ноги после неподвижного стояния на ногах целыми днями».

«Какой дом твой?» - спросила Кэтрин.

«Вон тот, напротив торгового комплекса», - сказала Энни. «Четырехэтажный».

«О, так близко», - воскликнула Кэтрин, когда они подошли к узкому четырехэтажному строению.

«Это не лучшее место для жилья», - сказала Энни. «Но и не худшее. Летом здесь хорошо, а когда я иду на работу передо мной открывается прекрасный вид на часовую башню».

Кэтрин кивнула, обрадовавшись, когда они наконец вошли в маленький коридор здания и поднялись по лестнице на третий этаж, в комнату Энни.

«Должна предупредить тебя, что мое жилище довольно скромное», - сказала Энни, отпирая дверь и приглашая Кэтрин внутрь.

В комнате было темно, она освещалась лишь огнями соседних зданий и светом уличных фонарей. Кэтрин прошла внутрь и стояла в ожидании когда Энни включит свет. Но вместо этого Энни прошла к небольшому столику и зажгла керосиновую лампу.

«Надеюсь, ты не против», - сказала она, поворачиваясь к Кэтрин. «Но я предпочитаю лампу, а не верхнее освещение».

Кэтрин кивнула и оглядела комнату. Мебель была разная - стол с двумя деревянными стульями, небольшой диванчик и кофейный столик, пара полок и кровать. Казалось, Энни не пыталась обжить или сделать комнату более уютной. Единственным украшением были как попало расставленные стопки книг. На самом деле книги были повсюду.

«Ты действительно любишь читать», - заметила Кэтрин.

«Ты кажешься удивленной», - сказала Энни, снимая пальто и бросая его на кровать. «Ты думала я просто пытаюсь произвести на тебя впечатление?»

«Нет. Я просто... не ожидала, что ты будешь настолько...» Кэтрин пожала плечами.

«Голодна?» - спросила Энни.

Кэтрин оторвалась от изучения комнаты и посмотрела на Энни. Та кивнула в сторону еды. Казалось, она находила ситуацию забавной.

Девушка захлопала глазами, не понимая, что она упустила. «Да». Она скинула с плеч пальто и аккуратно положила его на незастеленную постель.

Кэтрин повернулась к маленькому столику, на котором Энни разложила хлеб и сыр. Энни вытащила нож из стопки столовых приборов, стоящих рядом и начала нарезать снедь.

«Тебе помочь?» - спросила Кэтрин.

«Да нет, здесь не так уж много места для этого», - засмеялась Энни и махнула ножом в сторону одного из деревянных стульев. «Садись, пожалуйста». Она продолжила нарезать сыр тонкими ломтиками.

Это был острый висконсинский чеддер. У Кэтрин разыгрался аппетит при взгляде на него.

«Хочешь что-нибудь выпить?» - спросила Энни. «Я могу нагреть воды для чая или кофе. Еще у меня есть виски».

«Я буду то же, что и ты», - ответила Кэтрин.

«Тогда это виски», - сказала Энни. «Слава богу, что сухой закон отменен. Я рада, что нам не нужно ждать декабря как другим городам в этой стране». Она насмешливо закатила глаза. «Господи».

«Хм», - пробормотала Кэтрин, не уверенная какой реакции от нее ожидают.

Энни уложила ломтики сыра и хлеба на тарелку, поставила ее на стол и достала из шкафчика бутылку виски Canadian Club и два стакана.

«Я правда могу сделать тебе кофе, если хочешь», - снова предложила она.

«Нет», - отказалась Кэтрин. «Виски достаточно».

Энни разлила в каждый стакан по дюйму (2,5 см) янтарной жидкости и села напротив Кэтрин.

«Тост», - сказала она, поднимая свой стакан. Кэтрин повторила жест. «За новых друзей».

Кэтрин улыбнулась и чокнулась с Энни. «За новых друзей».

Энни подвинула тарелку к Кэтрин и та взяла ломтик сыра.

Энни откусила большой кусок хлеба и жуя, стала разглядывать Кэтрин. «Позволь мне подвести итог тому, что мне известно о тебе. Ты из маленького городка в Канзасе. Ты приехала в большой город, в поисках приключений и активной жизни. Ты работаешь в отделе перчаток в "Сирс и Роубак" и любишь читать детективные и любовные романы».

«Пожалуй это все», - сказала Кэтрин.

«О, Кейт, я в это не верю». Энни помолчала. «Извини. Можно называть тебя Кейт? Или ты предпочитаешь Кэтрин? Или Кети?»

«Моя семья зовет меня Кети». Кэтрин откусила кусочек хлеба. «Я начала пользоваться своим полным именем, когда переехала сюда, но я не против всех трех. Клэр зовет меня Кейт».

«О, реорганизация», - протянула Энни. «В этом и состоит вся красота переезда на новое место. Ты можешь стать всем кем только захочешь».

«А что насчет тебя?» - спросила Кэтрин.

«Я всегда была Энни», - сказала девушка. «Хотя на самом деле это мое второе имя».

«Правда?» - спросила Кэтрин. «А какое твое полное имя?»

«Оно слишком пафосно», - махнула рукой Энни.

«Скажи мне», - настаивала Кэтрин.

«Шарлотта Эннетт Грейсон Беннетт», - произнесла Энни. «Или просто Энни».

«У тебя четыре имени», - удивилась Кэтрин.

«Угу», - промычала Энни с набитым ртом.

Кэтрин задумчиво жевала. Шарлотта было красивое имя, хотя она не ассоциировала девушку с этим именем. Энни шло ей намного больше.

«О чем ты думаешь?» - спросила Энни, и Кэтрин поняла, что та снова изучала ее.

«Об именах», - ответила Кэтрин, чувствуя как загорелось ее лицо под внимательным взглядом девушки.

«Хоть розой назови ее, хоть нет», - процитировала Энни Шекспира и пожала плечами. «А ты из большой семьи? И остался ли у тебя дома парень?»

«Господи, столько вопросов», - улыбнулась Кэтрин и глотнув виски, резко выдохнула, пока он разливался теплом от пищевода к желудку. Теперь ей стало намного теплее. «Да, я из большой семьи, ну... достаточно большой. У меня есть... точнее, было, шесть братьев и сестер, но моя старшая сестра умерла при родах, и еще одна – Джинни – умерла, наступив на гнездо гремучей змеи».

Энни наклонилась вперед и опустила ладонь на руку Кэтрин. «Мне очень жаль. Вы были близки?»

Кэтрин покачала головой. «Нет. Вилма была намного старше меня, а Дженни и я... у нас были разные взгляды на многие вещи. Она вышла замуж за вдовца моей старшей сестры».

«Хм», - задумчиво хмыкнула Энни. «Это, конечно, странно, но с другой стороны я вообще не могу представить себя замужем, так что...» Она взяла очередной ломтик сыра. «А ты?»

Кэтрин пожала плечами. «Не особенно. Я ходила на свидания с парнями, но ничего... серьезного».

Энни кивнула. «Ты когда-нибудь думала о том, чтобы вернуться домой?»

Кэтрин задумалась над вопросом. Эта тема постоянно всплывала в разговорах с матерью. «Нет. Не уверена, что меня ждет там что-то интересное. А ты?»

Энни покачала головой и отпила очередной глоток виски. «Меня не очень-то и ждут дома».

«Можно узнать почему?» - спросила Кэтрин. «Если это не очень личный вопрос, конечно».

«Вообще-то я не хочу об этом говорить», - ответила Энни. «Это в прошлом, а мне хотелось бы обсуждать настоящее или будущее. Кстати говоря, ты видела что делают с Северным островом? Будет великолепная выставка. Не могу дождаться лета».

«Да, прогресс поразительный», - сказала Кэтрин, радуясь, что Энни сменила тему. «Говорят, там будет нечто невероятное».

«Нам нужно будет сходить», - сказала Энни. «Ты ведь собиралась пойти, да?»

«Да», - кивнула Кэтрин. «Мы с Клэр обсуждали это несколько раз. Мы можем пойти все втроем».

«Думаю будет весело, правда?» - сказала Энни.

Кэтрин представила как они втроем идут на Всемирную выставку и улыбнулась. Присутствие Энни добавит новых красок этому событию. Она на секунду задумалась о том, что об этом подумает Клэр, но поняла, что ей было все равно.

«Вообще-то», - сказала она, отпивая еще немного виски. «Думаю, так оно и будет».

Глава 7

Чикаго, Иллинойс, 1932 год

«КАКИЕ у тебя планы на Рождество?» - как-то поинтересовалась Энни в начале декабря, когда они стояли перед витриной с рождественскими сувенирами.

Пока осень переходила в зиму, а отношения Клэр с Ленни становились все серьезнее, Кэтрин начала проводить все больше свободного времени в компании Энни.

Кэтрин быстро поняла, что в отличии от Клэр, дружба с Энни не всегда была легка. Энни постоянно бросала ей вызов своим пренебрежением общественных норм. Но в то же время она была отчаянно преданна и чересчур честна - даже если то, что она говорило могло причинить боль.

«Поеду домой», - ответила Кэтрин, не сводя глаз с витрины. «А ты?»

«Скорей всего останусь здесь», - сказала Энни. «Я не расположена встречаться со своими родителями».

«Какая жалость», - сказала Кэтрин, тесненная детьми, желающими разглядеть выставленные товары поближе. Она в раздражении смотрела как они прижались к стеклу, оставляя на нем отпечатки своих носов и пальцев. Она с отвращением фыркнула. Энни рассмеялась.

Кэтрин искоса поглядела на нее и нахмурилась. «Что?»

«Ничего», - улыбаясь, ответила Энни. «Просто твоя любовь к детям очевидна».

Ее веселье только разозлило Кэтрин. «И когда ты собираешься рассказать мне о том, что случилось? Почему ты не общаешься со своей семьей?»

Улыбка Энни погасла. «Это неважно». Она отвернулась и начала идти прочь.

Кэтрин схватила ее за руку. «Прости, Энни. Я просто...» Она пожала плечами. «Учитывая то насколько ты открыта во всем остальном, тот факт, что ты не хочешь обсуждать это, говорит, что это действительно важно».

Энни пожала плечами, но отказалась встречаться взглядом с Кэтрин.

«Энни». Кэтрин шагнула вперед и встала перед ней. «Что случилось?»

«Они не одобряют моего образа жизни», - тихо сказала Энни. «И меня. Они отказались от меня».

Кэтрин нахмурилась, не понимая. «Что ты имеешь в виду? Это из-за книг?»

«Здесь нечто большее, чем просто книги», - сказала Энни. «Я... я правда не хочу об этом говорить».

«Энни», - начала Кэтрин.

«Прошу тебя. Мы можем обсудить что-нибудь другое?» Энни отвернулась к витрине.

«Тогда почему бы тебе не поехать на праздники со мной? В Биг Спрингс», - предложила Кэтрин после нескольких минут тишины.

Энни повернулась к ней, удивленная предложением.

«Еще один человек никого не побеспокоит», - продолжала Кэтрин. «Там будут все мои братья. И мои тети и дяди». Она схватила Энни за руку. «Будет весело. Пожалуйста, скажи да».

Энни улыбнулась, но ничего не ответила.

«Ну давай», - упрашивала ее Кэтрин. «Соглашайся».

«Ты уверена?» - наконец заговорила Энни. «То есть, разве ты не должна спросить разрешения у родителей?»

«Все будет в порядке», - ответила Кэтрин. «Тебе понравится. Я покажу тебе Биг Спрингс и познакомлю тебя со всеми. Моя семья поддерживает рождественскую традицию с елкой, чулками, а еще мы катаемся на коньках по заледеневшему озеру. Там собирается весь город. Тебе понравится, вот увидишь». Она взволнованно улыбалась.

«Звучит действительно неплохо», - признала Энни.

«Тогда пообещай, что поедешь», - попросила Кэтрин. «Я не приму отказа».

«Ну тогда да. Я с удовольствием поеду с тобой домой на Рождество». Энни колебалась. «Спасибо, Кейт. Ты понятия не имеешь каким ценным является для меня твое приглашение».

ХОТЬ Кэтрин и знала каким будет ответ, но все же написала в тот вечер письмо матери, спрашивая можно ли ей привезти с собой подругу. Ответ пришел на той же неделе.

«Моя мама говорит, что будет рада твоему приезду», - сообщила она Энни, когда они ели ланч в рабочей столовой. «И все остальные тоже с нетерпением ждут встречи с тобой».

Энни улыбнулась. «Я так волнуюсь. Ну-ка, напомни мне имена своих братьев».

«Самый старший – Арнольд», - начала Кэтрин. «Он женат на Нэнси Джин и у них пятеро детей. Мы не очень близки, но это из-за разницы в возрасте. Он фермер, как и мой отец. Следующий – Мейер, он парикмахер. Женат на Элеонор. Они живут в Лоренсе и у них трое сыновей. Потом Бад. На самом деле его зовут Гарольд, но все называют его Бад. Он женат на Эмили. Пожалуй, самые близкие отношения у меня с ним. Он тоже фермер. Но еще он разводит овец. У них четверо детей. И, наконец, Уилли. Уилли на несколько лет старше меня. Он работает на железнодорожной станции. Он женат на Сью и у них нет детей».

«А потом идешь ты», - сказала Энни, опуская ладонь на руку Кэтрин. «Единственная девочка».

«Единственная девочка из оставшихся», - поправила ее Кэтрин.

«Точно». Энни откусила кусок от своего сэндвича и задумчиво начала жевать. «И они были замужем за одним и тем же мужчиной».

Кэтрин кивнула. «Да, но не упоминай об этом перед семьей. Это щекотливая тема, так как Джинни вынудила его жениться на себе, притворившись беременной и...» Она замолчала, подыскивая слова. «В общем, лучше не поднимать этот вопрос».

Энни кивнула.

«И еще кое-что...» - быстро заговорила Кэтрин. «Я знаю, что мне не нужно об этом просить, но на всякий случай я хотела бы предупредить тебя. Пожалуйста, не говори им о том, чем мы тут занимаемся. Они не понимают моей жизни. И им бы не понравилось узнать, что я выпиваю, хожу на танцы или встречаюсь с парнями или... ну, все остальное. Они не одобрят».

«Ага-а», - протянула Энни и понимающе улыбнулась.

«Не говори так», - сказала Кэтрин, чувствуя как горит лицо. «Дело не в том, что я... мы не делаем ничего плохого. Просто они люди из маленького провинциального города. Добрые, но... ну ты понимаешь... во многом ограниченного мышления».

Энни нахмурилась. «Может, это не хорошая идея. Ты же знаешь какой я могу быть».

«Все будет хорошо», - сказала Кэтрин. «Просто делай как я».

«А Клэр знакома с твоей семьей?» - спросила Энни, откусывая очередную порцию сэндвича.

«Нет», - ответила Кэтрин.

Энни улыбнулась, словно радуясь такому ответу.

«Просто ей пока не выпадало такой возможности», - быстро добавила Кэтрин, не понимая почему она почувствовала внезапное желание подчеркнуть этот факт. «Я хотела бы, чтобы вы с Клэр познакомились поближе. Думаю, она тебе понравится».

«Но понравлюсь ли ей я?» - спросила Энни. «Мне кажется она не одобряет нашу дружбу».

«Правда?» - удивилась Кэтрин. «Почему ты так думаешь?»

«По тому как она на меня смотрит», - сказала Энни.

Кэтрин покачала головой, не желая признавать это, хотя на самом деле тоже это заметила. «Не думаю, что это так. Она никогда не говорила мне ничего подобного».

Энни пожала плечами. «Может она просто ревнует. В последнее время ты проводишь со мной много времени. Разве раньше ты не проводила все это время с ней?»

«Ну да», - признала Кэтрин. «Но не с тех пор как она начала встречаться с Ленни».

«Ленни», - повторила Энни. «Что ты о нем думаешь?»

Кэтрин замешкалась. «Он веселый. Много смеется».

«Это нельзя назвать похвалой», - заметила Энни.

«Просто он много пьет», - сказала Кэтрин. «И когда Клэр с ним, она тоже выпивает. Она совсем другая в его обществе».

«Они спят?» - спросила Энни.

«Энни!» - воскликнула Кэтрин. «Это тебя не касается».

«Значит, спят», - кивнула Энни. «Я совсем не удивлена».

«И что, даже если и так?» - вызывающе спросила Кэтрин.

«О, поверь, у меня нет с этим проблем», - сказала Энни. «Если это то, что тебя интересует, то я не против. Не суди, если сам не хочешь быть судим».

«Не судите, да не судимы будете», - поправила ее Кэтрин. «Евангелие от Матфея 7:1».

Энни подняла брови. «Ученица Библии. Значит, ты христианка?»

«Невозможно не быть христианкой там откуда я родом», - сказала Кэтрин. «Хотя я не настолько религиозна как остальные члены моей семьи - тем более, если это касается посещения церкви».

«Поэтому ты не одобряешь Клэр и Ленни?» - спросила Энни. «Потому что у них добрачный секс?»

«Энни». Кэтрин испуганно оглядела столовую. «Тихо!»

«Ой, перестань», - отмахнулась Энни. «Никому здесь нет дела до нашего разговора».

«Я просто не люблю сплетничать», - сказала Кэтрин. «Тем более о Клэр. Она моя подруга».

«Значит все дело в этом», - победно провозгласила Энни тихим голосом.

«Нет». Кэтрин выпрямилась. «Вовсе нет».

«То есть ты не против добрачного секса?» - спросила Энни.

«Давай не будем спорить», - сказала Кэтрин.

«Ты не ответила на мой вопрос», - сказала Энни. Ее глаза странно блестели.

«Если ты кого-то любишь, то это меньший грех, чем если ты делаешь это только ради удовольствия», - наконец сказала Кэтрин.

«А ты когда-нибудь...?» - спросила Энни.

«Энни, это не твое...»

«Так да или нет?» - настаивала Энни.

«Да», - сказала Кэтрин. «Да».

Энни удивленно моргнула и откинулась на спинку стула, выражение ее лица было странным. «Кто? Когда?» Ее голос почему-то прозвучал агрессивно.

«Его звали... зовут... Алекс, и мы встречались прошлой весной и летом», - сказала Кэтрин. «Хотя тебя это не касается».

«И что произошло?» - спросила Энни.

«О чем ты?» - не поняла Кэтрин.

«Почему вы расстались?» - спросила Энни.

Кэтрин пожала плечами и перевела взгляд с лица Энни на свою тарелку с супом.

«Я... он... у нас были разные взгляды на то, куда движутся наши отношения», - наконец сказала Кэтрин. «Вот и все. Почему ты вдруг так интересуешься моей личной жизнью?»

«Значит, это ты была инициатором расставания?» - спросила Энни.

«Если можно так выразиться», - сказала Кэтрин. «Но если честно, я не хочу это обсуждать. Не понимаю, почему тебе это так интересно».

«Ты моя подруга», - сказала Энни. «Я просто хочу знать тебя лучше».

«А что насчет тебя?» - спросила Кэтрин, желая увести разговор от себя. «Ты с кем-нибудь встречаешься?»

«Я хожу на свидания», - сказала Энни. «И у меня было несколько серьезных отношений. И прежде чем ты спросишь - да, они были интимными».

«Я и не собиралась спрашивать», - быстро сказала Кэтрин, чувствуя как заливается краской.

«Все в порядке. Я не стыжусь этого. Я считаю, что выражение сексуальности право, данное нам богом. И мне кажется, что мужчины этого попросту страшатся. Поэтому они называют тех из нас, кто пользуется своей сексуальностью шлюхами или твердят, что мы аморальны. На самом деле это глупость». Энни повысила голос. «Если мужчинам позволительно заниматься сексом без каких либо обязательств, тогда это должно быть позволительно и нам - безо всяких упреков и обвинений».

«Энни!» Кэтрин оглянулась по сторонам, надеясь, что никто не обращает на них внимания. «Тебя могут услышать».

«В этом нет ничего ужасного», - продолжала Энни. «Я сексуальна, но не легкодоступна. Я делаю что хочу и с кем хочу. Я владею ситуацией. Я принимаю решения».

Кэтрин неловко кивнула, надеясь, что речь Энни подошла к концу. Энни вызывающе смотрела на нее, словно ждала, что Кэтрин вот-вот начнет оспаривать ее точку зрения.

«Ну...» Кэтрин осеклась, не зная что сказать. Она отчаянно хотела сменить тему разговора. «Мы возьмем поезд до Лоренса. А Бад встретит нас на вокзале и отвезет домой».

Энни захлопала глазами.

«На Рождество», - пояснила Кэтрин. «Мы доедем до Лоренса на поезде. Ты сможешь полюбоваться сельской местностью. Ты когда-нибудь была в Канзасе?» Она не стала ждать ответа Энни. «Он совсем не такой каким его представляют. Там не только одни равнины, по крайней мере, не в нашей стороне. Там полно деревьев и холмов». Она помолчала, думая что бы еще добавить. «Его назвали так в честь индейцев Канза».

Она заставила себя замолчать.

Энни сузила глаза, но ничего не сказала.

Кэтрин вздохнула и, наклонившись вперед, тихо объяснила: «Послушай, дело не в том, что я считаю, будто ты не вправе выражать свое мнение. Просто мне кажется неуместным обсуждать подобные темы в рабочей столовой. На виду у всех».

«Ладно». Энни наклонилась вперед, повторяя позу Кэтрин. «Я не буду, но только если ты ответишь на один вопрос. Что думаешь ты? Женщины заслуживают тех же прав, что и мужчины, когда это касается секса?»

«Энни», - раздраженно выдохнула Кэтрин. «Я не знаю. Наверное... да... я думаю, что женщины заслуживают равных прав. Но я считаю, что никто, неважно женщины или мужчины, не должен практиковать добрачный секс на постоянной основе. Это грех».

«Забавно», - сказала Энни, ее голос все еще оставался тих. «Я никогда не подумала бы, что ты такая ханжа».

«Я не ханжа», - воскликнула Кэтрин, хлопая ладонью по столу. Сидящие за соседними столами повернулись и посмотрели на них.

Энни улыбнулась. «Прошу тебя, тише. Мне нужно заботиться о своей репутации».

«О, заткнись уже», - зло бросила Кэтрин.

Улыбаясь, Энни смяла бумагу, в которую был завернут ее сэндвич и не став дожидаться Кэтрин, отодвинула свой стул и встала.

Кэтрин удивленно взглянула на нее.

«Я с нетерпением жду встречи с твоей семьей», - сказала Энни, подмигнув ей. Она развернулась и вышла из столовой.

«ВЫ С ЛЕННИ куда-нибудь идете сегодня?» - спросила Кэтрин Клэр, когда они приводили в порядок один из прилавков, пострадавший от наплыва рождественских покупателей.

«Да», - ответила Клэр, широко улыбаясь. «Ленни запланировал для нас что-то особенное».

Кэтрин вопросительно подняла брови. «Особенное в смысле...?»

Клэр улыбнулась и пожала плечами. «Что-то романтичное».

«Я никогда не видела тебя такой», - заметила Кэтрин. «Ты действительно увлечена этим парнем».

Клэр аккуратно раскладывала перчатки по их цветам. Ее нежелание встретить прямой взгляд Кэтрин лишь подтверждало ее предположение.

«Ты влюблена в него?» - спросила Кэтрин.

Клэр пожала плечами.

«Влюблена! О, Господи». Кэтрин подалась вперед. «Он отвечает тебя взаимностью? Вы уже говорили об этом?»

«Разумеется, мы не говорили об этом», - призналась Клэр. «Ленни веселый и обаятельный. Но он не любит вести слишком серьезные разговоры. Он больше человек действия, чем слов, если ты понимаешь о чем я».

«Понимаю», - сказала Кэтрин.

«А чем собираешься заняться ты?» - спросила подругу Клэр. «Опять проводишь вечер с Энни?»

Кэтрин вскинула голову. Что-то в тоне Клэр напомнило ей о комментарии Энни, что Клэр ее не любит. Она задумалась о том как поднять эту тему.

«Что ты думаешь об Энни?» - наконец решилась она.

Клэр пожала плечами. «Она вроде ничего».

«Она тебе нравится?» - спросила Кэтрин.

Клэр промолчала, делая вид, что занята разложением перчаток на прилавке.

«Клэр?» - продолжала настаивать Кэтрин.

«Не то, чтобы она мне не нравится», - наконец заговорила Клэр. «Я просто... в ней есть что-то... что-то неправильное».

«О чем это ты?» - спросила Кэтрин. В ее голосе звучали оборонительные нотки.

«Она просто заставляет меня чувствовать себя... неуютно», - сказала Клэр. «И ты становишься совсем другой, когда проводишь время с ней. Я не могу объяснить это словами».

«Не думаю, что это так», - сказала Кэтрин.

«Ну как хочешь», - сказала Клэр. «Ты просто спросила мое мнение и я сказала тебе его».

«Ты тоже другая», - заметила Кэтрин. «Когда ты с Ленни, ты становишься совсем другой».

Клэр нахмурилась и посмотрела на Кэтрин со странным выражением лица. «Но это ведь совсем другое, правда?»

«Что ты имеешь в виду?» - спросила Кэтрин.

«Ну, мы ведь пара, так?» - осторожно сказала Клэр. «Я и Ленни. Мы встречаемся».

«И?»

«И между нами интимность, которая отличается от простой дружбы». Клэр коснулась руки Кэтрин. «Дело не в том, что мне не нравится Энни. Просто мне кажется в ней есть что-то, что не нужно тебе. Она слишком прямолинейна».

«Ты тоже прямолинейна и откровенна», - сказала Кэтрин. «И я изменилась, когда начала общаться с тобой. До встречи с тобой я никогда не пила. И не ходила в бары. Или... Алекс».

Клэр кивнула. «Ты права. Но я всегда действовала из твоих интересов. Я побуждала тебя стать проще и научиться получать удовольствие от жизни, но в то же время я старалась заботиться о тебе - держать тебя в безопасности. Я не уверена, что она будет делать то же самое. У нее совсем другой подход к жизни, она привлекает проблемы. И ей все равно как это отражается на других». Она сжала руку Кэтрин. «Я не хочу, чтобы она втянула тебя в то, в чем ты не будешь чувствовать себя комфортно. Она уже заставила тебя читать эти книги. А затем, не успеешь ты...»

«Я в порядке», - прервала ее Кэтрин. «Правда. И к тому же у меня ведь есть ты, верно? Разве я могу попасть в неприятности, когда рядом ты?»

Клэр улыбнулась, обняла Кэтрин за плечи и ласково прижала к себе. «Точно». Она поколебалась. «Может как-нибудь сходишь со мной и Ленни повеселиться и познакомишься с кем-нибудь из его друзей?»

«О, нет, Клэр», - отказалась Кэтрин. «Я не готова. Не после того, что случилось с Алексом».

«Я не говорю, что ты должна спать с кем-то из них», - сказала Клэр. «Я просто предлагаю тебе познакомиться. Расслабиться, повеселиться. Оторвись от своих книг хоть ненадолго. Ты не можешь вечно прятаться. Ну и что, если ничего не вышло с Алексом. Полно других парней, которые будут только рады узнать тебя».

В выражении ее лица было столько надежды, что Кэтрин сдалась. «Давай обсудим это после праздников. Может, когда я вернусь из Биг Спрингс?»

«Отлично», - сказала Клэр, и отпустила ее, когда в отдел вошли две покупательницы и направились к прилавку. «Я еще напомню тебе об этом обещании».

«НАДЕЮСЬ, ты не против разделить одну постель», - сказала Кэтрин, когда они зашли в узкую спальню и положили свой багаж. «Просто на Рождество здесь будут все, еще и вместе с детьми». Она улыбнулась. «Клянусь, я не храплю».

«Все в порядке», - сказала Энни, оглядывая комнату. «Значит, здесь ты выросла. Очень симпатично. Очень... похоже на тебя. Чисто. Просто. Аккуратно».

«В этой комнате было сделано столько планов», - задумчиво произнесла Кэтрин. Она подошла к окну и выглянула наружу. «Я сидела здесь и представляла что меня ждет жизнь, полная веселья и очарования».

«И все вышло так, как ты представляла?» - спросила Энни с нехарактерной для нее мягкостью, чем вызвала у Кэтрин улыбку.

«Ну не так очаровательно», - ответила Кэтрин, все еще глядя в окно. «Намного труднее... и сложнее. Но зато довольно насыщенно. Я не могла бы быть счастлива здесь. И даже не смотря на то, что большую часть времени я провожу на работе, я вполне довольна своей жизнью. Мне нравится моя независимость. Если бы я осталась здесь, то уже давно была бы замужней женщиной».

«В таком случае ты ничего не потеряла», - сказала Энни.

Кэтрин повернулась к ней, удивленная. «Разве кажется, что это то что я чувствую? Я вовсе не собиралась жаловаться. Я довольна своей жизнью».

«Я только имела в виду, что...» - начала говорить Энни, когда в дверях показалась мать Кэтрин.

«У вас все в порядке, девочки?» - поинтересовалась она. «Располагаетесь?»

Кэтрин кивнула.

Недда перевела внимание на Энни. «Ты такая худенькая, дорогая. Нам надо подкормить тебя немного». Она засмеялась и потрепала Энни по плечу, затем повернулась к дочери. «И тебя тоже, Кети. Боже, от тебя осталась одна кожа да кости».

Женщина драматично покачала головой и посмотрела на Энни.

«Я постоянно твержу ей о том, что мужчины любят женщин помясистей». Она показала на свои пышные формы. «Конечно, если бы она просто вернулась домой и обзавелась семьей...»

Энни взглянула на Кэтрин, но ничего не сказала.

«Элберт расспрашивал о тебе на днях», - продолжала Недда. «Он хотел знать когда ты приезжаешь. Он обещал, что обязательно будет на катке».

«О», - протянула Кэтрин. Она чувствовала неловкость от того, что мать затеяла этот разговор в присутствии Энни. «Я рассказывала Энни о нашем катке – как на нем собирается почти весь город».

Она повернулась, оглядывая комнату в поисках своего чемодана, позабыв, что оставила его около кровати. Затем кивнула в сторону их багажа.

«Нам нужно распаковаться», - обратилась она к Энни. «Потом мы спустимся и поможем тебе с ужином, мама».

Недда тепло рассмеялась. «Ни к чему спешить. Вы, девочки, вероятно, устали с дороги. Отдыхайте». Она подошла к двери и повернувшись к Кэтрин, улыбнулась. «Я рада, что ты снова дома, Кети». И вышла из комнаты.

«Твоя мама любит тебя», - сказала Энни, поднимая свой чемодан и относя его к кровати.

«Разумеется, любит», - рассмеялась Кэтрин. «Хотя порой она сводит меня с ума».

«Она беспокоится о тебе. Не всем так везет». Голос Энни был мягким, но тон оставался сухим.

«Ты думаешь о своей матери, да?» - спросила Кэтрин. «Мне жаль».

Энни кивнула, ее губы были сжаты в тонкую линию. «Наверное, это к лучшему». Она вынула из чемодана аккуратно сложенную ночную рубашку и несколько пар нижнего белья. «Куда я могу это положить?»

Кэтрин изучала напряженную позу подруги, желая сказать что-нибудь успокаивающее. Но на ум ничего не шло. «Ты можешь занять верхние полки, а я воспользуюсь нижними».

Энни подошла к комоду, открыла верхний ящик и сложила в него белье. Затем вернулась к кровати и принялась вытаскивать из чемодана остальную одежду.

«Энни», - мягко позвала Кэтрин, все еще желая дать ей понять, что понимает ее грусть.

«Ммм?» - не поднимая глаз, откликнулась Энни.

Кэтрин коснулась ее руки и Энни замерла. «Мне так жаль, что тебе грустно». Она опустила руку ниже, обхватывая и сжимая пальцы Энни. Несколько секунд они стояли не двигаясь. Наконец, Энни сжала руку Кэтрин в ответ и отпустила. Она неловко кашлянула и вернулась к разбору своего багажа.

Девушки раскладывали вещи в тишине. Закончив и спрятав чемоданы под кровать, Кэтрин обернулась к Энни.

«Что скажешь об экскурсии по настоящей, функционирующей ферме?» - легко спросила она.

Энни улыбнулась и Кэтрин поняла, что поступила верно, не став настаивать на разговоре о ее семье.

«Знаешь», - начала Энни. «Мне ведь приходилось бывать на ферме и раньше. Нельзя сказать, что я не сумею отличить корову от быка».

«О, отлично», - улыбнулась Кэтрин, кивая в сторону двери. «Значит у тебя не возникнет проблем, когда мы попросим тебя помочь подоить корову».

Энни рассмеялась, и Кэтрин поняла, что ее мрачность, чем бы ни была она вызвана, исчезла.

ВЕЧЕР прошел быстро. Они решили отложить осмотр фермы на завтра и спустились вниз, чтобы помочь Недде с готовкой. Кухня была теплой и уютной, наполненной ароматом жареного цыпленка и свежевыпеченного хлеба. Вернулся Лестер - отец Кэтрин - поцеловал жену и дочь, вежливо кивнул Энни и отправился мыть руки.

За ужином присутствовали только они вчетвером. Остальные члены семьи приедут в канун Рождества и останутся на все Рождественские выходные, объяснила Недда, когда они сели за стол и ждали, чтобы Лестер прочел молитву перед едой.

К тому времени, когда ужин был окончен, а посуда вымыта, Кэтрин и Энни валились с ног от усталости.

«У меня глаза слипаются», - пожаловалась Кэтрин.

Энни кивнула. «Это от всей этой прекрасной еды», - улыбнулась она Недде.

«Я помогу вам обеим набрать вес за считанные дни, вот увидите». Недда потрепала Кэтрин по руке. «Почему бы вам обеим не отправиться спать? Я все закончу и тоже пойду в постель. Даже твой отец уже спит». Она кивнула на диван, где сидел Лестер с раскрытой книгой на коленях. Голова его была запрокинута и тихое ритмичное сопение вырывалось из слегка приоткрытых губ.

Кэтрин улыбнулась, глядя на него. «Ты уверена?»

«Да. Идите», - ответила Недда. «У вас был насыщенный день».

Кэтрин вопросительно посмотрела на Энни. Та кивнула. Кэтрин подошла к матери, чтобы обнять ее и пожелать спокойной ночи.

«Спасибо, что позволили мне присоединиться к вам», - сказала Энни, когда Кэтрин отошла и Недда притянула в свои объятия и ее. «Вы не знаете насколько важно для меня быть здесь».

Недда махнула рукой. «Не спеши с благодарностью до тех пор пока не встретишь остальных членов нашей семьи». Она рассмеялась. «А теперь в постель. Обе».

Энни последовала за Кэтрин вверх по старой деревянной лестнице, которая скрипела под их ногами, пока они поднимались. Спальня была темна, и Энни ждала пока Кэтрин подойдет к ночнику и зажжет его. Его тусклый свет отражался в зеркале над трюмо.

«Если хочешь, можешь пойти в ванную первой», - предложила Кэтрин. Она подошла к большому дубовому сундуку, стоящему у подножья кровати и открыла его.

Она вынула оттуда толстое одеяло и закончила стелить постель как раз когда Энни вернулась из ванной.

Энни обхватила себя руками, дрожа от холода. «На какой стороне ты предпочитаешь спать?»

Кэтрин бросила на нее удивленный взгляд. «Мне все равно».

Энни кивнула и быстро скользнула под одеяло.

«Я совсем забыла какой холодной становится эта комната зимой», - сказала Кэтрин, когда вернулась из ванной. Она развязала пояс халата и кивнула на лампу. «Ничего если я потушу свет?»

Энни согласно кивнула.

Кэтрин выключила свет, быстро пересекла комнату и забралась в постель. Матрас слегка прогнулся, когда она скользнула под одеяло и устроилась поудобнее.

«Ты не замерзнешь?» - спросила она подругу. «В сундуке есть еще несколько одеял».

«Думаю, этого достаточно, нам только нужно согреться», - ответила Энни, вытаскивая руку из-под покрывала и проводя пальцами по его изысканному узору. «Какая красота». Она повернула голову к Кэтрин. «Это сделала твоя мама?»

«Моя мама, моя бабушка, я», - ответила Кэтрин. «Напомни мне завтра показать тебе то, что мы сшили на мое приданое».

«Ах, да, прекрасный принц Элберт», - сказала Энни. Кэтрин не видела ее лица, но слышала нотку веселья в ее голосе. «Значит, я правильно думаю, что он был твоим...?»

«Нет, ничего подобного», - быстро сказала Кэтрин. «Мы... ну, он хотел на мне жениться. Я же хотела переехать в Чикаго».

«И он тебя ждет?» - спросила Энни, переворачиваясь на спину. «Сохнет по тебе тут в Биг Спрингс и ждет пока ты не устанешь от большого, ужасного города?»

«Нет», - ответила Кэтрин. «Вовсе нет».

«Ммм», - хмыкнула Энни.

Кэтрин дрожала от холода, ожидая, когда же постель наконец прогреется.

«Холодно?» - спросила Анни.

«Мне всегда приходится ждать целую вечность пока постель согреется», - сказала Кэтрин.

«Иди, ляг поближе ко мне», - сказала Энни и, прежде чем Кэтрин смогла запротестовать, просунула руку под ее подушку.

Кэтрин застыла, но затем, чувствуя тепло, исходящее от тела Энни пододвинулась ближе к девушке.

«Все в порядке», - успокоила ее Энни. «Я не кусаюсь».

«Я знаю», - сказала Кэтрин. «Я просто не привыкла...»

«К чему?»

«Спать так рядом с кем-нибудь», - ответила Кэтрин. «Немного странное ощущение».

«Угу», - зевая, произнесла Энни.

«Но не для тебя, верно?» - спросила Кэтрин. Произнося эти слова, она слышала нотки упрека в своем голосе.

«Нет, не совсем», - сказала Энни. Ее голос был сонным.

Они лежали так несколько минут, затем Энни вдруг издала мягкий звук и перевернулась на бок, лицом к Кэтрин, ее рука все еще покоилась под подушкой девушки. Кэтрин чувствовала теплое дыхание на своем подбородке. Она спит.

По какой-то причине эта мысль заставила Кэтрин улыбнуться, и она замедлила свое дыхание, пытаясь попасть под ритм Энни. Расслабившись девушка повернулась на бок, спиной к Энни. Та пробормотала что-то неразборчивое, закинула руку на талию Кэтрин и прижалась к ее спине. Кэтрин застыла и уже собиралась убрать руку Энни от себя, когда услышала клокочущий звук у своего уха. Энни тихо храпела. Эта несочетаемость с образом девушки показалась ей настолько забавной, что она не смогла сдержаться и тихо рассмеялась, заставляя кровать закачаться. Она лежала так довольно долгое время, слушая тихое похрапывание Энни. Ее смех перетек в улыбку, и она позволила себе расслабиться в тепле Энни и погрузиться в сон.

«НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ, что ты никогда не каталась на коньках», - сказала Кэтрин, когда они с Энни шли в сторону замерзшего озера, где собирались люди. Она несла в руках пару коньков, связанных между собой шнурками. Одна пара была ее, а другая принадлежала в детстве Баду.

«Что здесь удивительного?» - спросила Энни. «У нас в Арлингтон-Хайтс нет таких озер».

Впереди стояло несколько молодых парней из города, которые собирали щепки и ветки для костра. Другие подтаскивали к озеру большие ветви, образовывая круглую арену на его середине. В одном из них Кэтрин узнала Элберта.

«Так это трудно?» - спросила Энни. «Я о коньках. Трудно на них кататься?»

«Не очень», - ответила Кэтрин. «Просто нужно держать равновесие. Я уверена, что у тебя все получится».

Энни рассмеялась. Это был неподдельный смех юной девочки, и Кэтрин удивленно посмотрела на нее. Большие глаза Энни блестели от волнения, а щеки румянились от холода. Кэтрин вдруг поняла, что она была очень красива. Эта мысль вызвала у нее улыбку.

«Что?» - спросила Энни.

Кэтрин тряхнула головой, все еще улыбаясь. «Ничего». Она взяла Энни под руку. «Просто ты сейчас выглядела такой счастливой». Она сжала ее руку. «Я уже могу сказать, что мы побьем мальчишек».

Энни отмахнулась. «Я всего лишь хочу насладиться этим днем в компании с тобой. Я хочу, чтобы ты научила меня кататься на коньках».

«Научу», - пообещала Кэтрин. «А когда замерзнем - сядем у костра и будем пить горячий какао или кофе».

«Или что-нибудь покрепче», - добавила Энни.

«Ну», - задумчиво сказала Кэтрин, - «У кого-нибудь из мужчин должно быть что-то... и я знаю, что парни постарше обычно тоже что-то припрятывают. Но...»

«Нет», - прервала ее Энни, довольно улыбаясь. «У нас будет что-то покрепче». Она засунула свободную руку в карман пальто и вытащила маленькую серебряную флягу. Та ярко блестела в ее руке, затянутой красной варежкой.

«Энни», - выдохнула Кэтрин, но не сумела сдержать смешка. «Убери это. Если кто-нибудь увидит...»

«Никто не увидит, Кейт», - успокоила ее Энни, опуская флягу в карман. «Я спрячу ее в своей варежке. Я просто подумала, что это будет прекрасным дополнением к нашему какао».

«Ты невозможна», - покачала головой Кэтрин и Энни тихо рассмеялась.

Они продолжили путь к озеру под руку. Снег хрустел под их ногами. Лезвия коньков стучали друг о друга.

«Может я и невозможна, но зато хороша для тебя». Энни наклонила голову и улыбнулась Кэтрин.

«Не уверена, что это так», - усмехнулась Кэтрин. «Ты сводишь меня с ума чаще, чем должна бы».

«И это для тебя хорошо», - заверила ее Энни. «Признай это, Кейт».

Внезапно в плечо Кэтрин ударил увесистый снежок.

«Попалась», - раздался рядом мужской голос, за которым последовал смех.

Кэтрин раздраженно повернулась, но увидев нападающего, улыбнулась. «О, Господи, Элберт! Я так рада тебя видеть. Мама говорила, что ты будешь тут».

«Где еще я могу быть, когда ты в городе?» - сказал он, заключая ее в объятия, отрывая от земли и кружа. «Без тебя это место стало совсем скучным». Он опустил девушку на землю и взглянул в ее лицо. «Как так выходит, что с каждым разом ты становишься все красивее и красивее?»

Кэтрин почувствовала как загорелись ее щеки. «Не знаю». Она ощущала на себе изучающий взгляд Энни.

Элберт улыбнулся и перевел внимание на Энни, которая немного отошла в сторону. Глаза ее сузились, выражение лица не подавалось определению.

«Привет», - сказал он, отпуская Кэтрин и протягивая ей руку в перчатке. «Я Элберт».

«Элберт, это Энни». Кэтрин показала на Энни. «Энни, это Элберт. Мы росли вместе».

«Все гораздо серьезнее, чем это. Кети была первой девушкой, которую я поцеловал». Он улыбнулся, все еще стоя с протянутой рукой.

«Я много о тебе слышала, Элберт». Энни колебалась некоторое время, но затем протянула ему руку.

Кэтрин нахмурилась, не понимая почему Энни не торопилась принимать его рукапожатие.

«Не верь ни слову из этого», - сказал он, подмигнув ей.

«О, я так и делаю». Тон Энни хоть и был шутливым, также таил в себе нечто серьезное. Кэтрин перевела взгляд с лица Энни на Элберта и обратно. Казалось, он ничего не заметил.

«Ну, Кети», - сказал он, поворачиваясь к Кэтрин. «У нас все готово для костра и я как раз направлялся к машине за спичками, но я надеюсь мы еще увидимся и поболтаем».

«Я тоже». Кэтрин бросила взгляд на каток. «Эвелин здесь?»

«Пока нет», - сказал Элберт. «Но я знаю, что она уже в пути».

«Элберт, давай быстрее!» - раздался окрик кого-то из парней.

«Мне пора», - сказал Элберт, поворачиваясь и направляясь к ряду машин, стоящих на вершине холма. «Но мы ведь увидимся позже, да?»

«Конечно», - ответила Кэтрин. «Ты можешь помочь мне научить Энни кататься на коньках».

Элберт улыбнулся. «С удовольствием», - бросил он через плечо.

Девушки стояли и несколько секунд молча наблюдали за тем как Элберт прокладывает путь на холм. Энни отвернулась первая и начала идти к озеру. Кэтрин поспешила догнать ее.

«Он кажется милым», - наконец сказала Энни.

«Да», - кивнула Кэтрин.

«Значит, ты была его первым поцелуем?»

Кэтрин рассмеялась. «Да, но это было сто лет назад. Нам тогда было по десять».

«А после?» - спросила Энни.

«После чего?»

«После десяти?»

«Ну, конечно», - сказала Кэтрин, чувствуя неловкость от того куда движется разговор. «Мы встречались пока я не уехала в Чикаго».

«Угу», - хмыкнула Энни.

«Что?» - спросила Кэтрин.

«Ничего», - ответила Энни.

Кэтрин закусила нижнюю губу. Она видела, что что-то было не так, но решила не заострять на этом внимания. «Ну что, ты готова к своему первому уроку?»

Энни прищурилась, глядя на озеро. Несколько человек уже надели коньки и теперь рассекали по льду. Она нахмурилась. «Откуда вы знаете, что оно не треснет под таким большим количеством людей?»

«Это можно понять по цвету льда», - объяснила Кэтрин. «И мы катаемся на нем столько сколько я себя помню. И никто никогда не провалился. В любом случае там не так уж глубоко».

Энни не ответила.

«Все будет в порядке», - сказала Кэтрин, вновь соединяя их руки. «Пойдем и я все тебе покажу».

«НУ, ЧТО ТЫ ДУМАЕШЬ?» - спросила Кэтрин, когда они уселись на одно из бревен, лежащих у костра. «Тебе понравилось?» Ее нос и щеки онемели от холода и она повернула лицо к огню, пытаясь отогреться.

«Да. Очень. Было так весело». Энни довольно засмеялась.

Как и в прошлый раз смех девушки вновь заставил Кэтрин взглянуть на нее. Темные глаза Энни сверкали, щеки и нос горели. Она счастливо улыбнулась Кэтрин и повернулась к огню. Прикрыв глаза, она откинула голову назад, позволяя жару окутать ее лицо и шею.

Кэтрин снова была поражена странной симметричностью этого красивого лица. Она обвела взглядом профиль Энни - прямой нос, круглые щеки, утонченные линии шеи и скул. Она словно смотрела на незнакомца и в то же время на того, кого знала очень хорошо. Девушка вдруг вспомнила как хорошо было лежать в кольце этих рук и ее желудок сжался. Она не могла понять почему.

Энни открыла глаза и поймала на себе взгляд Кэтрин.

«По тебе и не скажешь, что ты первый раз стояла на коньках», - поспешно сказала Кэтрин и отвернулась к костру. «Ты была великолепна».

«Спасибо». Энни склонила голову направо. «О чем ты думала? Только что?»

«Просто... Не знаю». Кэтрин пожала плечами . «Наслаждалась днем».

«А-аа», - протянула Энни.

Кэтрин чувствовала на себе внимательный взгляд Энни. Смущенная этим, она помахала Клайду Спенсеру, который смотрел на нее, только для того чтобы отвлечься. Увидев ее жест, мужчина улыбнулся и помахал в ответ.

«Кто это?» - спросила Энни.

«Это», - ответила Кэтрин и, улыбнувшись, встретила взгляд Энни, - «Клайд Спенсер». Она наклонилась к Энни и понизила голос. «Тот самый, который...»

«Был женат на обеих твоих сестрах». Энни внимательно посмотрела на темное лицо Клайда. «Он?»

Клайд стоял с другого края костра, его воротник был поднят, руки - в карманах темно-коричневого пальто. Он разговаривал с Элбертом и другими молодыми людьми. Время от времени мужчина бросал взгляд на Энни и Кэтрин, лицо его было задумчивым.

«Он неплохо выглядит», - сказала Энни. «Но учитывая то, что случилось с твоими сестрами, наверное, хорошо, что ты не следующая в его списке. Шанс на выживание кажется слишком малым».

Кэтрин бросила взгляд на девушку, пытаясь понять шутит ли она.

Энни улыбнулась. «Шучу-шучу. Но будь готова. Он идет сюда».

Кэтрин взглянула в сторону Клайда и быстро встала, чтобы поприветствовать его.

«Кети. Я слышал, что ты приехала домой. Бад упоминал об этом вчера, на станции. Рад видеть тебя, малышка». Клайд улыбнулся и обнял ее. «В прошлый раз, когда я тебя видел ты была совсем малюткой. А теперь только посмотри на себя. Такая взрослая».

«Да», - сказала Кэтрин, отступая назад, когда он отпустил ее. «Клайд, это моя подруга Энни». Она взяла Энни за руку и притянула ближе. «Мы работаем вместе в Чикаго. Она приехала, чтобы посмотреть местное Рождество».

Клайд повернулся к Энни, приветливо улыбаясь. «Такая маленькая, а?» Он протянул ей свою большую, обветренную руку. «Рад познакомиться».

Энни сняла варежку и пожала руку мужчины. Ее рука выглядела удивительно маленькой и тонкой в сравнении с его. Казалось, он тоже это заметил и поспешно, словно извиняясь, выпустил ее ладонь.

«Работал на тракторе». Он кивнул, словно это все объясняло и вернул внимание Кэтрин. «Не могу поверить какой взрослой ты стала. Ты немного напоминаешь мне Вилму, тем как ты двигаешься».

«Спасибо, Клайд», - сказала Кэтрин, замечая краем глаза как усмехнулась Энни. «Как ты поживаешь?»

«Да неплохо», - ответил он.

Повисла пауза и Клайд бросил взгляд через плечо на озеро, где разыгрывались активные действия. «Неплохая публика в этом году». Он наклонился. «Кажется, Элберт не потерял к тебе интерес. Он весь день говорил о вас двоих. Полагаю, сейчас он набирается смелости, чтобы подойти и пригласить тебя на каток. Или на прогулку». Он улыбнулся.

Краем глаза Кэтрин заметила как напряглась Энни. Она уже собиралась расспросить Клайда о его родителях, когда к ним приблизился Элберт.

«У тебя неплохо получалось», - обратился он к Энни, и кивнул на Кэтрин. «Но у тебя был самый лучший учитель». Он покраснел и смущенно прокашлялся. «Не хочешь покататься со мной?»

Кэтрин удивленно захлопала глазами: вопрос был адресован Энни.

«Если ты не против», - повернулся он к Кэтрин.

«Нет. Конечно, нет», - поспешно ответила та. «Почему я должна быть против?»

Энни посмотрела на Кэтрин, затем на Элберта. Она тоже казалась удивленной. Она снова посмотрела на Кэтрин и кивнула.

«С удовольствием», - сказала она Элберту, протягивая ему свою руку. «Но только обещай кататься медленно. Я пока не очень крепко держусь на ногах».

Элберт рассмеялся и взял девушку под руку. «Я буду очень осторожен», - сказал он, ведя ее на лед.

Клайд наблюдал как они отходят, затем посмотрел на Кэтрин. «Не хочешь покататься со мной? Я не очень хорош в этом деле, но мы могли бы сделать один или два круга».

«Нет, спасибо», - отказалась Кэтрин. «Я... Я просто хочу посидеть у огня и погреться».

«Я могу составить тебе компанию пока не вернется твоя подруга», - предложил он.

«Все в порядке. Спасибо. Ты очень мил. Думаю, я просто...» Она повела рукой, указывая на бревно и огонь.

Клайд кивнул, пожал плечами и отошел.

«ЭТО БЫЛО ТАК весело», - сказала Энни, когда они готовились ко сну.

Она без умолку болтала об этом с тех самых пор как они вернулись, очаровывая родителей Кэтрин своими яркими впечатлениями.

«Я и не подозревала, что будет так», - продолжала Энни, стоя около кровати и расчесывая волосы. «Я словно летала».

«Я рада, что тебе понравилось», - сказала Кэтрин, не сумев скрыть раздражения в голосе.

«В чем дело?» - спросила Энни. «Ты странно себя вела с тех самых пор как мы отошли от костра».

«Ни в чем», - натянуто ответила Кэтрин. «Просто я устала. Я рада, что ты хорошо провела время».

«Но...?» - продолжала допытываться Энни.

«Но... ничего», - пожала плечами Кэтрин.

Энни разглядывала ее несколько долгих секунд. «Это из-за того, что я каталась с Элбертом? Потому что если причина в этом...»

«Это не имеет ничего общего с Элбертом», - с нажимом произнесла Кэтрин. «Я рада, что ты каталась с ним все время. Кажется, вам было довольно весело вдвоем».

Кэтрин отвернулась от Энни и скинула свою одежду. Натянув ночнушку, она обернулась. Она чувствовала на себе взгляд Энни и немного погодя заставила себя поднять глаза на девушку.

Энни сидела на кровати, держа в руках расческу. «Я не заинтересована в Элберте, если это то, что тебя волнует».

«Меня это не волнует», - ответила Кэтрин, застегивая пуговицы на своей ночной рубашке.

«Ты значишь для меня намного больше, чем он», - тихо произнесла девушка.

Что-то в ее тоне заставило Кэтрин застыть - она перевела взгляд на Энни и увидела, что та все еще смотрит на нее. Она почувствовала как загорелось ее лицо, а сердце забилось, когда Энни опустила расческу на кровать, встала и подошла к ней. Кэтрин стояла не двигаясь. Через пару секунд Энни подняла руки и начала застегивать оставшиеся пуговицы на рубашке Кэтрин.

«Он только и делал что расспрашивал о тебе», - мягко сказала она, не отводя глаз от своей задачи. «Если тебе вдруг интересно».

«Не интересно», - сказала Кэтрин, хотя знала, что это была ложь.

«Ммм», - слегка улыбнулась Энни, аккуратно вдевая в ушко последнюю пуговицу. «А я переживала, что ты будешь ревновать».

Она придавила пуговицу пальцем, сглаживая ткань вокруг нее и держала ее так несколько секунд прежде чем отвести руку.

Кэтрин качнула головой и сглотнула.

Энни взглянула ей в лицо. «Хорошо». Она отступила назад. «Потому что если у кого и была причина для ревности, так это у меня».

Кэтрин нахмурилась. «Что ты имеешь в виду?»

Энни грустно улыбнулась. «Он безумно в тебя влюблен. Ты все о чем он говорил. И он провел большую часть времени смотря на тебя, хотя, вероятно, это тебе и так известно - ты смотрела на нас не отрываясь».

Она начала расстегивать свою блузку и Кэтрин быстро отвела взгляд, уставившись на расставленные на трюмо тюбики помады и баночки с кремом.

«Не понимаю о чем ты», - сказала она. Ее лицо пылало, это была очередная ложь.

Она слышала шелест одежды Энни, которая разделась и натянула ночнушку.

«Можешь смотреть», - сказала Энни.

Кэтрин не сводила глаз со стены, желая только одного - чтобы ее щеки поскорее остыли.

«В ревности нет ничего страшного».

«О чем ты?» - спросила Кэтрин, наконец поворачиваясь, чтобы взглянуть на Энни.

«Это естественно», - пожала плечами та. «И я чувствовала то же самое, наблюдая за вами двумя».

«Но ты же знаешь, что я не хочу быть с ним», - заметила Кэтрин.

«Это ничего не меняет», - просто сказала Энни. «Видя вас двоих вместе... Я испытывала чувство зависти».

Кэтрин раздраженно фыркнула. «Ну, тогда можешь забирать его, если хочешь. Мне нет до этого никакого дела».

Энни смотрела на нее несколько мгновений, затем рассмеялась.

«Что?» - спросила Кэтрин. «Почему ты смеешься?»

Энни покачала головой. «Просто...» Она снова рассмеялась. «Ничего. Просто... это так глупо. Весь этот разговор бессмысленен. Мы спорим о том, кто из нас не хочет Элберта больше».

Кэтрин молча смотрела на нее, затем тоже рассмеялась.

«Мне не нужен Элберт», - сказала Энни. Она подошла к кровати, опустилась на нее и похлопала по свободному месту, подзывая подругу к себе.

Кэтрин села рядом. Матрас прогнулся под их общим весом. «Ну, мне он тоже не нужен. И я не хочу снова жить здесь. Я просто...» Она помолчала. «Наверное, я действительно ревновала. Прости, если я была резка».

«Все в порядке. И ты меня прости». Энни взяла руку Кэтрин в свои. «Друзья?»

Кэтрин улыбнулась и сжала пальцы девушки. «Друзья».

Глава 8

Лоренс, Канзас, 1997 год

БАД НЕ БЫЛ похож на того каким помнила его Джоан. Возраст и болезнь сыграли свою роль, и теперь от некогда солидного мужчины осталась лишь сморщенная поникшая фигура. Он сидел в кресле, обложенный подушками и безучастно смотрел в окно. Его дочь Барбара сидела рядом, ее полная рука лежала на его пока он рассматривал птиц, прыгающих у кормушек. Джоан зашла в комнату и кашлянула.

Барбара подняла голову. «О, боже. Джоани». Она встала. «Я узнала бы тебя повсюду. Ты очень похожа на свою мать». Женщина заключила Джоан в объятия. Она была намного старше, чем помнила Джоан. И крупнее.

«Привет», - сказала Джоан, когда кузина наконец отпустила ее.

«Я так рада, что ты позвонила», - сказала Барбара. «И папа тоже. Правда, папа?»

Бад повернулся и посмотрел на Джоан без капли эмоции на лице.

«Это Джоани, папа», - попыталась объяснить ему Барбара. «Дочка Кети».

Бад непонимающе смотрел в пустоту, затем похлопал глазами и вернул взгляд на лицо Джоан. «Не обижайся, детка, но твоя мать была той еще стервой».

Барбара поспешно подошла к отцу и потрепала его по плечу. «Ну-ну, папа, ты ведь не серьезно». Она повернулась к Джоан и покачала головой. «Он не имел этого в виду».

«Разумеется, я имел в виду именно это. Эта женщина постоянно раскрывала свой рот только для того, чтобы сказать какую-нибудь гадость. И то как она обращалась с Клайдом». Бад печально покачал головой. «Непростительно».

Лицо Барбары покраснело, и она открыла рот, чтобы что-то сказать. Джоан рассмеялась. Барбара непонимающе переводила взгляд с отца на Джоан и обратно.

«Ты совершенно прав, дядя Бад», - сказала Джоан. «По большей части я и сама не очень-то и любила ее».

Бад поднял свои кустистые брови и снова оглядел Джоан. На этот раз, казалось, он точно знал кем она была и оценил ее почти что с одобрением. «Она была дерьмовой матерью».

«Она умела быть трудной», - кивнула Джоан. «Вообще-то именно о ней я и хотела с тобой поговорить».

Бад провел рукой по заросшему подбородку и покачал головой. «Тут не о чем говорить».

«Ну вообще-то это не так», - возразила Джоан. «Я нашла несколько старых писем в ее вещах и надеялась, что ты сможешь пролить свет на некоторые события, которые произошли в ее молодости - после того как они с отцом поженились».

Бад опустил взгляд на стол, затем посмотрел на Джоан. «Почему ты хочешь раскопать прошлое? Это ничего не изменит».

«Я разбираю мамины вещи», - объяснила Джоан, опускаясь на стул. «И у меня возникло несколько вопросов, которые я хотела бы уточнить – есть кое-что, что мне нужно понять». Она сглотнула. «Мне кажется, у матери был роман на стороне. Думаю, она встречалась с кем-то в Чикаго».

«О, да, это верно», - фыркнул Бад. «Мы не знали что происходит пока не стало слишком поздно».

«Ты можешь рассказать что произошло?» - спросила Джоан. «Ты единственный кто знает». Она опустила ладонь на его морщинистую руку. «Пожалуйста».

Бад медленно покачал головой. Джоан ждала.

«В этой истории нет ничего, кроме печали», - сказал Бад. «Тебе лучше оставить все это».

«Я не могу», - сказала Джоан. «Тебе не понять».

«Нет», - резко ответил он. «Это тебе не понять. Это не то, что нужно вытаскивать на белый свет. Оставь все в прошлом, там где оно и должно быть».

«Кто такой "Э" ?» - спросила Джоан. Ее тон был вызывающим, агрессивным и она понимала, что звучит в точности как мать.

Бад нахмурился и поднял на нее взгляд.

«Тот мужчина, с которым у мамы была связь... его имя начиналось на букву "Э", верно? И причина того, что она всегда была такой сердитой и недовольной была в нем? Потому что он умер, а она застряла здесь». Внезапно она почувствовала ярость. «Скажи мне».

Бад и Барбара вздрогнули от свирепости ее тона.

«Все не так просто», - наконец сказал Бад и вздохнул. «Все гораздо серьезнее».

«Так скажи мне», - сказала Джоан.

«Нет». Он повернул голову к Барбаре, которая стояла позади отца, опустив ладони на его плечи. «Я устал. Я хочу отдохнуть».

Барбара посмотрела на Джоан. «Послушай, Джоани, думаю, тебе лучше уйти».

«Но... нет...»

Бад поднял узловатую руку. «Я устал. Возвращайся в другой раз».

Джоан умоляюще посмотрела на Барбару. Та сочувственно пожала плечами.

Женщина вздохнула, принимая поражение. «Как насчет следующей недели? Пожалуйста, дядя Бад. Извини, что я рассердилась. Мне просто нужно узнать что произошло. Как умер "Э"?»

Лицо Бада побледнело. «Что ты сказала?»

«Я спросила как умер "Э"», - повторила Джоан. «Я знаю, что он умер. И я знаю, что мама чувствовала себя ответственной за это».

«Она была ответственна», - сказал Бад. «И это все, что я скажу». Он отвернулся к окну. «А теперь уходи».

«Можно я вернусь в конце недели?» - спросила Джоан.

Бад не ответил.

«Позволь мне поговорить с ним», - прошептала Барбара, обнимая Джоан на прощанье. «Я позвоню тебе позже и сообщу, когда ты сможешь придти». Она вернулась к отцу. «А теперь, папа, уложим тебя в постель».

Джоан, видя, что оставаться больше не было смысла и вышла из комнаты.

«ЗВУЧИТ так словно твой день был достаточно продуктивным», - сказал ей Люк вечером.

«И да, и нет», - сказала Джоан, накручивая телефонный шнур на палец. «Как дети?»

«Хорошо», - ответил Люк. «Сара с друзьями пошла по магазинам. О, и Мэтти сказал, что его футбольная команда устраивает распродажу печенья и что ты обещала что-то испечь?»

«Черт... да, обещала», - сказала Джоан. «В шкафу есть смесь для печенья. А в холодильнике должны быть яйца».

«Я не собираюсь делать печенья», - заявил Люк. «Я целый день развозил детей по их занятиям и теперь мне нужно немного поработать».

«Ну, не знаю тогда, что тебе сказать», - раздраженно бросила Джоан. «Я не могу приехать домой, так что тебе придется их испечь».

«А нельзя просто купить их в магазине?» - спросил он. «Это будет намного быстрее».

«И в два раза дороже», - заметила Джоан. «Не говоря уже о том, что весь смысл распродажи в том, что ты делаешь печенье сам. Если бы люди хотели купить магазинные, они бы так и сделали».

«Ты же знаешь, что большинство людей даже не ест то дерьмо, что покупается на этих распродажах», - сказал Люк. «Ты ведь не знаешь кто их трогал или не засунул ли какой-нибудь ребенок туда свои сопли».

«Это не серьезно, Люк». Джоан чувствовала знакомую злость, подступающую к горлу и заставила себя прикусить язык прежде, чем скажет что-то язвительное.

«Да, хорошо», - сказал он голосом, который больше звучал как голос обиженного ребенка, а не взрослого мужчины.

Повисла такая долгая пауза, что Джоан даже подумала, что он повесил трубку.

«Люк», - наконец окликнула она мужа.

«Да», - отозвался тот.

«Извини, я не сдержалась», - сказала она. «Просто сейчас я слишком эмоциональна из-за всех этих событий».

«Все в порядке», - ответил Люк. «Слушай, мне пора идти».

Он наказывает меня. Но вместо того, чтобы обсудить это с ним прямо, она только устало вздохнула. «Конечно. Тогда до скорого?»

«Пока», - сказал он. «Позже созвонимся».

«Козел», - прошептала Джоан, сгорая от желания вырвать телефон из стены и швырнуть через всю комнату. Вместо этого, она закрыла глаза и аккуратно опустила трубку на место.

Женщина прислонилась к стене. Через кухонное окно она видела задний двор миссис Йоккум. Полуденное солнце освещало пожелтевшие листья огромного дуба, размах которого простирался по территории обеих домов. Джоан помнила как они с Джонсоном - сыном миссис Йоккум - любили взбираться на это дерево, чтобы спрятаться от своих матерей. В этот момент задняя дверь дома миссис Йоккум отворилась и пожилая женщина начала спускаться по лестнице. В руках она держала пластиковый пакет с кормом для птиц. Джоан наблюдала за тем как старая женщина медленно начала рассыпать зерно по разным кормушкам, расставленным во дворе.

Джоан понимала, что ей лучше бы заняться описью имущества, но вместо этого бесцельно бродила по дому. Двадцать минут спустя она обнаружила себя стоящей в столовой и рассматривающей деревянную шкатулку матери и ее странное содержимое.

Женщина коснулась рукой тонкой ткани шарфа. Письма, которые она прочла были сложены по дате и лежали с края стола. Какая-то часть ее чувствовала вину за то, что прочитала их. Определенно, они не были предназначены для чьих-либо глаз, кроме таинственного «Э». Но, оправдывала она себя, как еще я могу узнать личность возлюбленного матери? Да и кого я обманываю? - призналась она себе. Я хотела прочитать эти письма.

Успокоив себя этими аргументами, Джоан взяла шестое письмо. Оно было датировано 1958 годом и начиналось так же как и другие.

Любовь моя,

Я провела весь вчерашний день эмоционально настраивая себя на сегодншнюю дату. По какой-то причине, теперь я одновременно и боюсь и предвкушаю каждую годовщину.

Сегодня я думала о подаренном тобой кольце. Из того антикварного магазинчика в Ла Салль. Я помню как долго рассматривала его с витрины. А через несколько дней оно было куплено. Тобой. Я была жутко расстроена, когда узнала, что его продали. А потом, в одно воскресное утро, я просыпаюсь и вижу тебя – твои руки сложены за головой и ты рассматриваешь меня. По утрам ты всегда выглядишь так мило. А затем ты целуешь меня в кончик носа и я чувствую как ты надеваешь кольцо мне на палец. Не произнося ни слова. Просто надеваешь и улыбаешься. В тот момент я чувствовала себя твоей женой больше, чем когда-либо буду Клайду.

Джоани уже четыре. Даже сейчас я могу сказать, что с ней будет много хлопот. Она ставит под сомнение все, что бы я ни сказала и изо всех сил сопротивляется всему, чего от нее ждут. Мне кажется в этом она похожа на тебя в детстве.

Я знаю, что звучу как заезженная пластинка, но я так невозможно скучаю по тебе, любовь моя. Все, что у меня осталось о тебе это воспоминания, да и те потихоньку начинают тускнеть. Теперь это только обрывки - воспоминания о твоей коже, твоем запахе, твоих губах. Господи, как же я любила твои губы и то, как они исследовали и ласкали мое тело.

Джоан покраснела, читая эти слова, не в состоянии представить свою мать в агонии страсти и не желая продолжать чтение. Она поморщилась и тряхнула головой, чтобы прогнать это видение, но оно тут же сменилось видением ее самой с Марком - его глаза, его темная кожа, мелкие волоски на костяшках пальцев, то как он ласкает ее.

Джоан прикрыла глаза и прижала пальцы к векам. Она избегала думать об этом уже несколько недель, но рано или поздно ей придется принять решение. Марк был не в курсе ситуации. И хотя она и думала о том, чтобы сообщить ему о беременности, но также понимала, что это не приведет ни к чему хорошему. На данный момент она даже не была уверена, что хочет его развода. А еще был Люк. Она не сказала о беременности и ему, хотя и переспала с ним сразу же, на тот случай, если он усомнится в отцовстве.

Дело было не в них, напомнила она себе. Дело было в том чего хочет она сама. Именно по этой причине она и приехала в Лоренс – обдумать то, что она будет делать дальше. В Вичите была клиника, в которой могли сделать аборт. Она могла бы поехать туда, провести эту процедуру и вернуться на следующий же день. Или она могла поехать в Канзас-сити. Черт, да она могла бы сделать это и в Чикаго, но почему-то ей казалось, что это было слишком близко к дому.

«Не сейчас», - пробормотала она, не желая пока принимать решения.

Джоан снова взяла письмо и вернулась к описанию кольца. Это что, было предложение? Если так, то ей стоило добавить его в свой список. Дата не была указана, но должно быть это происходило в Чикаго. Она мысленно поставила задачу проверить антикварные магазинчики, работавшие в Ла Салль в 30-е годы.

«Вот черт», - прошептала она. «Мне нужно как-то заставить Бада рассказать то, что ему известно».

Джоан открыла свой блокнот, ища номер телефона Барбары. Надо позвонить, хотя бы для того, чтобы извиниться за то, что произошло ранее. Она прошла в кухню, сняла телефонную трубку и набрала номер.

«Барбара, привет», - поздоровалась она, когда кузина ответила. «Это я, Джоани».

«Привет, Джоани», - ответила Барбара. Ее голос звучал настороженно.

«Послушай, я только хотела извиниться», - начала Джоан. «Я не хотела срываться. Просто... я вдруг узнаю, что совсем не знала свою мать. И мне кажется, что Бад единственный, кто может просветить меня».

«Понимаю», - сказала Барбара. «Но ты уверена, что действительно хочешь знать все? Может лучше оставить все как есть - помнить ее такой, какой она была».

Тон Барбары говорил о том, что она знала гораздо больше, чем говорила. Джоан нахмурилась и откинувшись на спинку стула, прислонила голову к стене.

«Что тебе известно?» - спросила она.

Барбара вздохнула.

«Я даже не уверена, что все это правда», - наконец начала она. «Папа болтает много ерунды, когда не совсем в себе. Он говорит.... дикие вещи».

«Что он сказал о маме?» - спросила Джоан. «Барбара, мне нужно знать».

«У него начался приступ, когда ты ушла», - сообщила Барбара. «Он принял меня за маму. Он продолжал твердить о том, что тетя Кети шлюха, как она изменила Клайду и что она заслужила то, что получила - они оба заслужили».

«Оба?» - переспросила Джоан. «Мама и "Э"?»

«Я не знаю», - ответила Барбара.

«Он говорил что-нибудь еще?» - спросила Джоан.

На другой стороне линии воцарилась тишина.

«Что?» - настаивала Джоан. «Что он сказал?»

«Не забывай, что он немного не в себе», - сказала Барбара. «Он постоянно что-то выдумывает - говорит вещи, которые не являются правдой. Он смотрит телевизионные шоу, а потом думает, что все это произошло с ним. На днях он говорил о том, как ему отстрелили палец в Корее. Он никогда не был в Корее».

«Что он сказал, Барбара?» - снова спросила Джоан.

Барбара вздохнула. «Он сказал, что они с твоим отцом убили кое-кого. Любовника твоей матери».

«Что?» - выдохнула Джоан.

«Возможно он просто увидел это по телевизору», - сказала Барбара.

«Скажи мне точно, что он сказал», - попросила Джоан. «Он упоминал какое-нибудь имя?»

Барбара снова вздохнула. «Он не называл имени. Он просто твердил "эта мразь". Он думал, что я мама и ему казалось, что он только что вернулся от Клайда. Он вновь и вновь повторял, что не хочет быть замешан в это грязное дело. Именно так он и выразился - грязное дело. Это все что я знаю».

«Я хотела бы еще раз с ним поговорить», - сказала Джоан.

«Знаю», - сказала Барбара. «Но мне кажется это не очень хорошая идея. Он не хочет говорить об этом. А ты ведь знаешь какими упрямыми могут быть Хендерсоны. Давай сначала посмотрим смогу ли я убедить его?»

Джоан вздохнула. Все же это было лучше чем ничего. «Спасибо, Барб».

«Нет проблем, дорогая», - сказала Барбара. «Послушай, мне нужно идти, но я позвоню, если он еще что-нибудь скажет. Хорошо? Пока».

Она отключилась прежде, чем Джоан смогла что-нибудь добавить.

«Проклятие», - тихо выругалась Джоан, вешая трубку. «Неужели больше никто в этом мире не завершает разговор вежливо?»

Глава 9

Чикаго, Иллинойс, 1933 год

«НЕ ЗНАЮ ЗАЧЕМ ты вообще пригласила ее с нами», - сказала Клэр, когда они подходили к дому Энни.

Кэтрин удивленно посмотрела на нее. «Она моя подруга».

«Она такая... не знаю.... шумная и непредсказуемая», - сказала Клэр. «Кажется, она любит выходить за рамки и ставить людей в неловкое положение».