Непокорная для тирана (СИ)

Глава 26 Кристина

— Убью Нику! — рычу себе под нос. — Сразу после того, как убью Саида.

Дохожу до коридора, но прогнать мерзавца не успеваю. Очередной оглушающий удар просто ломает хлипкий замок, и прямо перед моим носом дверь, широко распахнувшись, бьётся об стену.

Мы оба замираем на пару мгновений. Его жадный взгляд скользит по моему полуголому телу. Острый кадык дёргается. Да, я не успела накинуть хоть что-нибудь. А бюстгальтер, портупея и коротенькая юбка очень провокационно смотрятся. Так и планировалось, пока он всё не испортил. Теперь же мне от самой себя противно.

Дёргаю с вешалки какую-то Никину кофту, но не успеваю прикрыться. Саид в два шага преодолевает расстояние и одной рукой подхватывает за талию. Прижав к своему торсу, несёт. Упираюсь ладонями в плечо, от возмущения и шока потеряв все умные мысли.

Сначала в комнату заходит, осматривает быстрым взглядом. Потом на кухне шарит. Ставит меня возле стола, заглядывает в пустое мусорное ведро. В полные пакеты заглядывает, чек из магазина находит и смотрит. Обойдя меня, в санузел заглядывает. И даже на балкон выходит.

— Если ты ищешь моего любовника, то не трать силы, — равнодушно замечаю, когда этот мужчина возвращается. Идёт, набычившись, злой как сто чертей. Руки в кулаки сжимает. Дышит тяжело. Я зачем-то прикрываю живот, и он этот жест замечает.

Саид зарывается в волосы. Жёстко, немного болезненно. И, притянув к себе, в губы целует. Мычу. Мотаю головой и бью по груди, плечам, лицу. Даже ногтями по коже хорошенько так прикладываюсь. Валиев терпит. Просто удерживает, обнимает и целует. Дыханием согревает. Обеими ладонями удерживает моё лицо, заставляя смотреть на него.

— Проваливай! — рявкаю, как только слегка отстраняется.

— Ты ведь не успела совершить глупости? — спрашивает тихо так, чуть хрипло.

— Самую большую глупость я уже совершила, когда тебя встретила! — огрызаюсь, упираясь кулаками в грудь.

— Скажи мне, малышка. Просто скажи, что ты ничего не принимала, — опять спрашивает.

— Желаемое за действительное только приняла! — рявкаю разозлённо и бью по груди.

Мужчина заметно расслабляется и отпускает. Его руки оглаживают шею, пальцы протискиваются между ремнями, слегка тянут их.

— Пиздец ты красивая, куколка. Как я и представлял, в этих ремнях, — он поддевает лямку бюстгальтера и улыбается.

— Ты охренел в конец? — отталкиваю, ударяя по груди, Саид на шаг отступает. — Ворвался в чужую квартиру, провёл обыск. Иди к Оксаночке своей губастой и её лапай. Между нами давно всё кончено!

— Между нами всё только начинается, куколка, — хмыкает он и опять зажимает. Пячусь, скрещивая руки на груди. — Оксаночка губастая на хуй пойдёт семечки у дороги продавать.

— Вот и ты вместе с ней иди! А меня оставь в покое! Мне от тебя ничего не нужно!

Саид выуживает из кармана смятый черно-белый снимок узи и тест-полоску. По снимку не понятно, что там кто-то есть. Я вот не разобрала, пока узист не объяснила и не ткнула на небольшую горошину, назвав её будущим младенцем. Поэтому я использованный тест положила. Специально этим утром сделала. Так как срок ещё очень маленький и не все тесты срабатывали. Из десяти этот вышел самый яркий.

— Мне от тебя ничего не нужно, — опять повторяю, пятясь. Упираюсь в подоконник. Вспоминаю слова Жасмин о том, что он не хочет детей от русской. Губу прикусываю и опять прикрываю живот.

— И я тебе не нужен. Знаю, — перебивает Саид, кладёт снимок и тест на стол. Медленно подходит и запирает собой. — Ты независимая, сильная, маленькая кукокла. Одна беда — ты нужна мне. Вы оба.

Его ладонь ложится поверх моей ладони на животе.

— Заключим новую сделку, Крис?

— Опять на месяц? — бурчу, морща нос. Очень он чешется и глаза жжёт. От желания поплакать.

— О сроках поговорим после твоего согласия.

Валиев замолкает и бровь красноречиво выгибает. Явно ждёт какого-то ответа. Молчу. Сама себя сдерживаю, чтобы претензии все не вывалить. Не имею ведь права. И обижаться не имею права. Между нами нет никаких отношений.

— Я хочу тебя, куколка, — выдаёт Валиев, закатываю глаза. Конечно же, мужчина о сексе думает.

— Поздравляю. А я тебя нет.

— Заметно, — хмыкает с иронией, подушечками пальцев под грудью гладит, разгоняя мурашки по телу и сбивая дыхание.

— Перестань! Говори уже, что ты там опять придумал, и уходи! — бью по рукам и отступаю.

— Ты моя на безграничное время, — чуть склонившись, очень зловеще выдыхает и звонко целует в раскрытые от удивления губы.

— Нет, — фыркаю, вскинув голову.

— Даже не уточнишь, что получишь взамен?

— Мне не нужны твои деньги, Валиев! — по слогам произношу прямо в губы.

— Деньги я тебе не предлагаю. Видел, как ты с ними обращаешься. Обанкротишь и ничего нашим детям не оставишь, — издевается Саид.

— И что же ты предлагаешь?

— Себя.

— Себя? — хмурюсь, не уверена, что правильно услышала.

— Да. Ты получишь меня в безграничное пользование.

— Я не совсем понимаю… На сколько? То есть… Как долго… — кажется, у меня мозг атрофировался. Не могу нормально сформулировать, да и сообразить не могу, что это за сделка такая. И что мне с Валиевым делать?

— Лет на сто, куколка, — перебивает мужчина.

— Ты помрёшь раньше, — фыркаю, глаза закатив. — Да и я столько не проживу.

— Оставим долги нашим детям, — Саид ещё раз целует в губы, чуть прикусывая кожу.

— Я правильно тебя поняла: пока действует наша сделка, ты весь с потрохами мой? А значит, никаких губастых Оксан, цветочков полевых и длинноногих стюардесс?

— Только одна куколка с множественными личностями, — кивает с улыбкой, оставляя очередной поцелуй, на этот раз на щеке.

Его ладони с боков смещаются за спину, давят на поясницу, заставляя прижаться к нему. Упираюсь в грудь, желая удержать дистанцию.

— Это всё, Валиев? — держусь из последних сил. Упрямо уворачиваюсь от его губ. Он целует шею, чуть прикусывая кожу там, где венка неистово бьётся.

— Это всё, Кристина. Никаких правил, условий, дополнений, подпунктов, скрытых смыслов. Ты моя на сто лет или пока не сдохну от инфаркта, который ты мне и устроишь.