Непокорная невеста

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Алекса изумленно застыла. Что он такое говорит?

— Тут тебе рассчитывать не на что. От меня ты ничего не можешь требовать.

— Уверена? — Сантос снял пальто, отложил его в сторону и присел на двухместную кушетку.

— Конечно…

Ирония, блеснувшая в глазах Сантоса, смутила ее.

— Ты кое-что забываешь.

— Неужели?

— Твоя семья должна мне жену. Свадьба не состоялась.

— Свадьба моей сестры! — напомнила Алекса. — За тебя должна была выйти Натали.

— Именно.

Налетевший порыв ветра ударил в окно, сквозь плотную стену дождя сад был почти неразличим.

— Каким образом моя семья могла задолжать тебе жену? Да, Натали нарушила данное обещание, но ты же не собираешься…

— Есть еще кое-что.

— Что?

— О, прекрати, Алекса!

Знакомый взмах руки, отметающий любые ее возражения.

— Давай не будем морочить друг другу головы. Мы оба знаем, о чем речь.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Давай называть вещи своими именами.

— Как я могу называть вещи своими именами, если даже не знаю, что ты имеешь в виду? Ты не можешь всерьез требовать, чтобы я стала твоей женой.

— Почему?

— Потому что я не Натали!

— Думаешь, я сам не знаю? Но разве ты до сих пор не поняла, что женитьба на тебе для меня куда более предпочтительна?

Сделал ли он ей комплимент или бросил в лицо очередное оскорбление? Алекса не могла решить.

— Я действительно хочу жениться на тебе. Я уже говорил это раньше, а ты среагировала так, словно в моем предложении было что-то непристойное.

— Так и есть.

Воспоминание о том, как Сантос обошелся с ней, придало Алексе сил. Вскинув голову, она вызывающе уставилась в его серые глаза.

— Мое предложение руки и сердца оскорбило тебя? — Он вел себя так, словно это она его оскорбила.

— Ты не предлагал, а потребовал, чтобы, я заняла место Натали. Одна сестра Монтекью не хуже другой, сказал ты тогда.

Но стал бы он проделывать такой долгий путь, будь она обычной заменой? Алекса мысленно отругала себя за то, что в сердце поселилась надежда. Надежда, что Сантос не забыл ее так же, как она не могла забыть его смуглое, выразительное лицо, красивые глаза и потрясающий голос.

— Я злился, говоря это. Тут я промахнулся.

— Ты извиняешься?

— Я говорю правду. Я никогда не желал твою сестру так, как тебя. И реши она удрать в какой-нибудь жалкий коттедж в Йоркшире, дважды подумал бы, отправляться ли за ней следом.

— Никакой он не жалкий… Ты, правда, так думаешь?

— Когда я тебе лгал, милая? В этом вся суть.

— Какая суть?

Сантос откинулся на спинку кушетки и неспеша пригладил волосы. Он вообще вел себя с возмутительным спокойствием.

— В Испании ты сказала, что не можешь выйти за меня, потому что мы даже не целовались. Я просто внес необходимые коррективы. Но одного поцелуя оказалось недостаточно. Поэтому мне пришлось еще немного поработать.

Алекса боялась, что сейчас взорвется от ярости и негодования. Вот, значит, как он называет их занятия любовью!

— Я сказал тебе, что не спал с Натали, и ты возмутилась…

— Нахальством, с которым ты предположил, будто женщина, побывавшая в твоих объятиях, уже не сможет тебя забыть, — закончила Алекса.

Слишком поздно она поняла, что угодила в расставленную ловушку.

— Никогда не рассчитывал на подобное с Натали. — Бесстыдству его не было границ. — С тобой — другое дело. Ты загораешься от одного моего прикосновения.

Алекса только презрительно фыркнула. Подходящих слов, которые поставили бы его на место, у нее не нашлось.

— Так что физическая составляющая нашего брака в полном порядке.

— Физическая составляющая? — Алекса опомниться не могла от возмущения. — Да ты рехнулся!

Сантос с трудом сдерживал рвущуюся наружу улыбку. Зная, что та разозлит Алексу еще больше. Впрочем, именно этого он и добивался. Ему хотелось вывести ее из равновесия, довести до предела — так, как это произошло с ним.

Он не собирался ставить ее в известность, как пылало, не желая успокаиваться, его тело в ту ночь. Какие мучения пришлось пережить ему позже. Как протестует все его существо сейчас, лишенное желанного удовлетворения.

Увидев Алексу на пороге, столь соблазнительную в домашнем красном свитере и обтягивающих джинсах, с рассыпавшимися по плечам волосами, он понял, что не уедет, не заманив ее в постель еще раз. Проблема заключалась в том, что «еще одного раза» может оказаться недостаточно. Это плачевное обстоятельство имело все основания для того, чтобы оказаться правдой.

— Ты же знаешь, каким потрясающим может быть у нас секс. А значит, наш брак удастся…

— Не удастся, потому что мы не поженимся! Не стану я заменять Натали.

— Конечно, нет. Ты никогда не станешь просто заменой Натали, потому что к ней я никогда так не относился. В наших с ней отношениях никогда не была такого жара, такой страсти.

Ах, если бы он перестал говорить подобные вещи, мысленно взмолилась Алекса. Ей стало бы гораздо легче. Хотя глупо отрицать, что его слова доставляют ей удовольствие.

— Нам хорошо вместе, Алекса.

Она замотала головой. Ее мысли пошли по опасному пути. Разве не обещала она себе, что больше не польстится на фальшивые обещания? Но если и был человек, способный заставить ее изменить свое решение, так это Сантос Кордеро. Самый обворожительный, неотразимый змей-искуситель из когда-либо существовавших. И он не делал тайны из своего желания.

Да, искушение было велико. Но искушение грозило обернуться безумием и потерей остатков самоуважения.

— Пусть нам хорошо в постели, но это не основание для брака!

— Разве нет? По мне — лучшего основания быть не может.

— Но мы даже не нравимся друг другу, кроме как в сексуальном плане.

— Какая разница? — Сантос лениво пожал плечами. — Я знаю много пар, которые терпеть друг друга не могут, но остаются вместе из-за сложившегося стиля жизни или потому, что один дает другому возможность жить, как ему нравится.

— И этого тебе было бы достаточно?

— Для начала — очень даже.

Для начала.

Но что дальше? Когда первая волна безудержной страсти схлынет? Не он ли открыто заявлял, что не верит в любовь?

— Почему ты не веришь в любовь? — ляпнула она, не сумев справиться с любопытством, и сразу покраснела от собственной бесцеремонности.

Сантос же, если и смутился ее вопросом, то не подал виду.

— Я не видел доказательств ее существования.

— Не может быть! — Нельзя дожить до тридцати трех лет, не столкнувшись с любовью хоть в какой-то ее форме. — Ты должен был!

— Должен? — Ирония его голоса совсем ей не понравилась.

— Наверняка твои родители…

Сантос усмехнулся.

— Уж точно не мои родители. Они тоже принадлежат к числу пар, которым для создания новой жизни любовь не понадобилась.

— Твоя мать должна была тебя любить, — рискнула предположить Алекса. Мрачный взгляд, который бросил на нее Сантос, не предвещал ничего хорошего.

— Даже если мать задержалась при мне достаточно долго, чтобы узнать меня, сомневаюсь, что ее чувства хоть отдаленно напоминали материнские.

— Но она была твоей матерью!

— Она всего лишь меня родила.

Если за каменной маской, в которую обратилось лицо Сантоса, и скрывались какие-то чувства, демонстрировать их он не спешил.

— А твой отец?

Алекса со страхом ждала ответа. Она подозревала, что с отцом у него отношения тоже не сложились. Никто не превратился бы в такого циника, как Сантос, без достаточных на то оснований.

— Отец? — От его горького смеха Алекса сжалась. — Сомневаюсь, что матушка знала, кто мой отец. Предлагался добрый десяток кандидатов на выбор. Но кто бы он ни был, ребенок его не интересовал.

Сантос говорил безразличным тоном, словно рассказывал о ком-то постороннем. Он всем своим видом давал понять, что не примет сочувствия. Алекса боялась прикоснуться к нему. Не знала, какой окажется ее собственная реакция на это прикосновение. Риск слишком велик.

Она неожиданно вспомнила, зачем Сантос вообще сюда явился. Хладнокровное заявление, сделанное им по прибытии.

Я пришел за тобой…

Вполне возможно, что он увезет ее с собой силой. Человек, открыто заявляющий о желании заключить брак по расчету с представительницей семьи Монтекью…

— Мы провели замечательную ночь вместе. Но это была всего одна ночь, которая закончилась, и повторять которую я не собираюсь.

Его приподнятые брови свидетельствовали о том, что он ставит ее утверждение под сомнение. Алекса упрямо вздернула подбородок.

— Я не выйду за тебя. Не хочу иметь с тобой ничего общего.

— Лгунья, — мягко укорил он. — Посмотри, что случилось, когда я поцеловал тебя.

— Случилась обычная страсть, с любовью ничего общего не имеющая.

— А тебе для брака нужна любовь?

— Да! Да, нужна!

— Прости, милая, любовь я предложить тебе не могу. Но мы можем заключить сделку куда лучше…

— А я не хочу. Мне ничего от тебя не нужно. Что? — спросила она, увидев, как угрожающе сошлись на переносице черные брови. — Что я такого сказала?

— Тогда предлагаю тебе поговорить об этом с отцом.

— С отцом?

Какая связь между этими двумя мужчинами?

— Если ты действительно не знаешь всех обстоятельств, он тебе расскажет. Ему будет проще объяснить.

— И не собираюсь. Он не может сказать ничего такого, что заставит меня выйти за тебя замуж.

— Ты уверена?

— Абсолютно.

Сантосу понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Кто бы мог подумать, что Алекса окажется таким крепким орешком.

— Ты знаешь, почему я собирался жениться на Натали?

— Конечно. Ты пожелал основать династию Кордеро.

Ей вдруг представился мальчик, которому Сантос стал бы отцом. Ребенок, не унаследовавший холодного цинизма отца, не отрицающий существование любви.

— Но ты не можешь заставить меня стать твоей женой!

— Уверяю тебя — прибегать к силе я не планирую. Но ты выйдешь за меня.

— Нет! Никогда!

Сантос улыбнулся.

— Не призывают ли нас никогда не говорить «никогда»? — протянул он, улыбаясь все шире. Глаза же его оставались ледяными, обещая возмездие любому, осмелившемуся встать на его пути.

— Может, и так, но я ни при каких обстоятельствах не выйду за тебя замуж, Сантос.

— Поговори с отцом, Алекса. — В его голосе зазвучал металл.

— Да для чего?

Сантос только покачал головой.

— Ладно…

Похоже, ей ничего другого не остается. Но и торжествовать раньше времени она ему не позволит.

— Ладно, я поговорю с отцом — но не сейчас, когда ты стоишь у меня над душой. Мне необходимо уединение. Так что… — Видя, что он не реагирует, она произнесла: — Я прошу тебя покинуть мой дом.

Что она будет делать, если он откажется, Алекса понятия не имела. Вряд ли она сможет сдвинуть с места Сантоса, не говоря уже о том, чтобы вытолкать его за дверь. Но не успела она испугаться, как он небрежно пожал плечами.

— Хорошо. Я ухожу, сейчас. Заеду в гостиницу, сделаю пару звонков. Но я вернусь.

— Ты уедешь и не вернешься, пока я не разрешу. Если после разговора с отцом я посчитаю, что нам есть о чем разговаривать, я сама позвоню тебе.

Да полноте, неужели она хоть на минуту вообразила, что может им командовать? Сантос всегда делает, что хочет. Ощущение, что ею снова манипулируют, холодком поползло по спине Алексы. Что такого знает отец?

Сантос набросил на плечи пальто, достал из кармана серебряную визитницу и вытащил оттуда тисненую визитную карточку. Протянул ей.

— Мой мобильный телефон, — пояснил, видя недоумение Алексы. — Он тебе потребуется, когда будешь звонить.

Когда. Не если. Как он уверен в себе, возмутилась про себя Алекса. Сейчас она больше, чем когда-либо, чувствовала себя марионеткой, полностью подчиненной воле другого человека.

Глядя Сантосу прямо в глаза, Алекса не двинулась с места. Издав хриплый смешок, он положил карточку на валик кушетки.

— Мой номер тебе понадобится. Жду твоего звонка.

Сантос пошел к двери, на ходу застегиваясь и поднимая воротник. Судя по вою ветра за стенами коттеджа, погода портилась на глазах. Алекса удивилась, что не замечала этого раньше.

Открыв дверь, она засомневалась, стоит ли выгонять Сантоса из дома.

Буря разгулялась не на шутку — деревья гнулись почти до земли, дождь то и дело сменялся крупным градом, гулко барабанящим по крыше.

— Ты уверен, что нормально доберешься?

— Что такое, Алекса? — Сантос не скрывал ехидства. — С чего такая заботливость? Я уже большой мальчик…

— Сама знаю, — огрызнулась Алекса, недовольная собственным беспокойством о его безопасности. — Достаточно большой и достаточно вредный. Но я бы собаку не выгнала в такую погоду.

— Я выживу.

Он отмахнулся от ее заботы. Алекса почувствовала себя еще хуже. Не так давно она жаждала выпроводить его, а теперь боялась его отпустить. Что, если с Сантосом что-нибудь случится? Совсем стемнело, а дорога до деревни практически не освещена. Даже для того, кто хорошо знаком со всеми местными колдобинами, путешествие оказалось бы не из приятных.

— Не уезжай, — попросила она, повернувшись к Сантосу. Но обнаружила, что его уже нет рядом. Он садился за руль.

Не догнать ли его? Она даже подняла руку, чтобы помахать, но рев мощного двигателя опередил ее.

Сантос не останется, только чтобы сделать ей приятное. Да и зачем? Узнав о ее волнениях, он вполне способен обратить их себе на пользу, убедиться, что ей не все равно. Поэтому она осталась стоять на месте, провожая глазами его машину.

Автомобиль бросало с кочки на кочку, но Сантосу всякий раз удавалось выровнять его. Через минуту даже задние габариты скрылись за пеленой дождя. Порыв ветра бросил ей в лицо ледяную пыль. Алекса вздрогнула. Ночка, и правда, выдалась не из приятных. И почему-то с отъездом Сантоса она стало еще чернее и холоднее.

Поговори с отцом, Алекса, зазвучал в голове голос Сантоса. Вздрогнув еще раз, девушка повернулась и поспешила в дом.