Непокорное сердце

Глава 17

Вцепившись изо всех сил в поводья Сумрака, Брайони неслась по извилистой горной дороге. Стук копыт эхом отдавался в высоких скалах и валунах. Девушка не замечала, что ураган с каждой секундой набирает силу. Ветер уже давно снес шляпу с ее головы, но она не обратила на это внимания. С замиранием сердца она вслушивалась в звуки, доносившиеся сзади. На мгновение грохот копыт преследователей стал тише, и Брайони показалось, что они с Сумраком сумели оторваться от индейцев на некоторое расстояние, но в следующий момент она сообразила, что порывы ветра могут сильно заглушать звуки. На что вообще она надеется? Неужели она серьезно считает, что ей удастся убежать? По мере продвижения вперед дорога становилась все хуже, конь уставал. Ясно, что рано или поздно индейцы догонят ее. И что тогда?

Она содрогнулась от ужаса, представив, что ее ожидает в этом случае. Все-таки она не должна просто так сдаваться, не испробовав все возможные и невозможные способы спастись. Брайони ниже пригнулась к шее Сумрака, отчаянно подгоняя мустанга. Мягкая черная грива животного, трепетавшая на ветру, касалась ее лица. Они неслись вперед стрелой. Брайони знала, что, если бы сейчас под ней была любая другая лошадь, апачи уже давно нагнали бы их. Но даже сильный, выносливый Сумрак не мог скакать вечно, так что встреча с индейцами была вопросом времени, если только ей не посчастливится спрятаться где-нибудь по дороге. Но даже в этом случае у Брайони было мало шансов выжить. Апачи – опытные следопыты и с легкостью отыщут ее где бы то ни было. Окаменев от страха, девушка зарылась лицом в конскую гриву. В этот момент она почти завидовала Шорти, погибшему такой легкой смертью, сознавая, что ее собственная участь будет куда более ужасной.

Неожиданно впереди раздался зловещий треск. Прежде чем Брайони успела сообразить, что это такое, Сумрак в панике поднялся на дыбы, взбрыкнув передними ногами, и девушка с криком вылетела из седла. Сумрак же рванулся вперед, обезумев от страха.

Брайони упала на бок поперек узкой дороги и несколько мгновений лежала, скрытая от преследователей крутым поворотом, не в силах пошевелиться. Придя в себя, она увидела прямо перед собой то, что так напугало ее лошадь, – большую гремучую змею.

На спине у нее был узор из ромбов. Значит, это самая опасная из подобных мерзких тварей. У Брайони расширились глаза от страха, когда всего в каких-нибудь трех ярдах от нее огромная змея, готовясь к нападению, поднялась вверх во всю длину своего тела, составлявшую не менее пяти футов. В разинутой пасти мелькнул тонкий, раздвоенный язычок.

Не успев ни вскрикнуть, ни даже подумать, Брайони выхватила из кобуры свой револьвер и нажала на курок. Выстрел грохнул как раз в тот момент, когда змея подалась вперед. Она рухнула на землю всего в нескольких шагах от Брайони, и длинный язык все еще шевелился в змеиной пасти. Ее тело изогнулось судорожными кольцами и замерло неподвижно. Брайони недоверчиво глядела на поверженную тварь. Девушке потребовалось около минуты, чтобы сообразить, что змея убита.

Однако у нее не было времени для того, чтобы оправиться от потрясения. Цокот конских копыт неумолимо приближался. Брайони попыталась встать, но в то же мгновение острая боль пронзила ее лодыжку. Она подвернула ногу, падая с лошади, и теперь не могла ступить на нее. Боль была почти невыносимой. Значит, Брайони больше не могла бежать. Она попалась в ловушку и, беспомощная, должна была сдаться на милость своих преследователей. Новая волна ужаса охватила ее.

В ту же минуту ее взгляд упал на расщелину в каменистом склоне горы. Это была всего-навсего узкая щель между двумя камнями, но тем не менее там можно было попытаться спрятаться. Брайони поползла к ней, ногтями впиваясь в землю, царапая руки об острые камни. Сердце тяжелым молотом колотилось у нее в груди. Щель оказалась чрезвычайно узкой. Брайони распласталась на животе и, по-змеиному извиваясь, втиснулась в расщелину. Песчаная буря заметет следы, сообразила Брайони, и призрачная надежда на спасение зародилась у нее в душе. Лежа между двумя огромными камнями, она видела, как неистовый ветер мгновенно разметал песок позади нее. К несчастью, пыль с песком попадала и в ее укрытие, жаля лицо, мешая дышать. Сделав усилие, Брайони вытянула руку и закрыла шейным платком рот и нос, защитив таким образом часть лица. Однако глаза она закрывать не стала. Что бы ни случилось, она должна видеть все.

Брайони не пришлось долго ждать. Вскоре грохот копыт заглушил дикий вой ветра, и на дороге показались двое всадников. К ужасу девушки, их кони остановились менее чем в пяти футах от нее. Всадники быстро спешились и склонились над неподвижной змеей.

Брайони замерла в своем укрытии, едва осмеливаясь дышать. Сердце ее стучало так громко, что она боялась, как бы индейцы его не услышали. Они стояли к ней спиной, и только пышные перья колыхались над их широкими спинами, но Брайони знала, что стоит им слегка повернуть головы…

В этот момент сердце едва не остановилось у нее в груди от изумления.

– Свежак. Похоже, ее только что прикончили, ты не находишь? – сказал один из ее преследователей на чистом английском языке. Голос Брайони узнала мгновенно. – Вероятно, эта тварь испугала ее жеребца, и девчонка пристрелила ее, согласен?

Брайони зажала рот рукой, опасаясь издать лишние звуки. Она узнала бы из тысячи этот грубый, хриплый голос! Зеке Мердок! Она впилась пальцами в землю, содрогнувшись всем телом. Зеке Мердок!

Преследователи тем временем выпрямились, и Брайони могла видеть только их сапоги. Она едва верила своим ушам. Все это время она была уверена, что ее преследуют индейцы, отступники-апачи, жаждущие крови, а они оказались белыми. Зеке Мердок и… кто же это с ним?

Брайони тут же получила ответ на свой вопрос.

– Да, – ответил Зеке голос Расти Джессапа, – похоже, что так. Она не могла далеко уйти. Может, мы еще сумеем ее догнать.

Оба разбойника вскочили на лошадей, и Брайони стало хуже их слышно. Шум ветра скрадывал некоторые слова, но она все равно изо всех сил старалась их расслышать. Один вопрос не выходил у нее из головы.

«Почему? Почему? Почему?» – билось у нее в висках. Почему они ненавидят ее так сильно, что готовы преследовать, травить, словно дикого зверя?

– Эта чертова буря становится слишком сильной, – проворчал Зеке Мердок.

Хотя Брайони не могла видеть его лица, ей не стоило никакого труда вообразить нечесаный клок светлых волос, злорадные голубые глаза, толстые, ухмыляющиеся губы. Этот ужасный человек с бычьей шеей похитил ее с дилижанса, торговал ее честью у Джилли. Да она скорее умрет, чем снова попадет к нему в руки. Брайони зажмурила глаза, не в силах терпеть ослепляющих уколов мелких песчинок, и вся обратилась в слух.

– Поворачиваем назад, – скомандовал Зеке. – Мы все равно не найдем ее следов в такую непогоду.

Еще ливень может хлынуть. У меня нет желания быть застигнутым грозой или, еще чего доброго, наводнением. Глянь, небо темнеет с каждой минутой!

– Но ведь у нас приказ убить девчонку! – возразил Джессап. – Она может провалить всю нашу операцию, если… – следующие несколько слов заглушил яростный порыв ветра. – А кроме того, – надсаживал голос Расти, стараясь перекричать бурю, – она видела, как мы застрелили Баханэна. Нам нужно ее прикончить!

– Она не могла нас узнать, Джессап! – крикнул ему в ответ Мердок. – Будет тебе пререкаться, давай уносить ноги, пока еще эти тучи не прорвало окончательно. Мы угрохали ее старшего ковбоя. Полагаю, это хорошенько напугает мисс Хилл. Но если даже такое происшествие не заставит ее уехать, тогда эту девицу отсюда уже ничто не выкурит. Да в любом случае, думаю, буря убьет ее не хуже, чем мы, так что босс будет доволен, и нам вовсе незачем мокнуть до последней нитки. Черт возьми, один этот песок чего стоит. Я и так уже на пять футов перед собой ничего не вижу. Все, поехали!

Ветер заглушил ответ Расти Джессапа, но он, должно быть, согласился с главарем бандитов, потому что в следующую минуту они развернули коней и ускакали в противоположном направлении. Дрожащая Брайони еще несколько секунд оставалась в своем жалком убежище не в состоянии шевельнуться. Каждый мускул ее тела трепетал, и слезы струились по щекам. Она так и не поняла, зачем Зеке Мердок и Расти Джессап хотели убить ее. Однако теперь ей стало ясно, что они действовали не самостоятельно. Очевидно, существовал некий заговор против нее, и эти люди были наняты кем-то неизвестным, желавшим ее смерти. Брайони похолодела от ужаса. Ей захотелось навсегда остаться здесь, забившись в щель, отгородившись от ужасного внешнего мира, но песчинки все сильнее жалили ее лицо, дышать становилось все труднее. Брайони знала, что не должна больше медлить, если хочет остаться в живых. Ей необходимо найти где-то укрытие от свирепствующей непогоды. На время ей следует забыть о Мердоке и Джессапе. Она не может тратить остатки энергии и сил на догадки о том, кто их нанял и почему.

Устало выкарабкавшись из своей щели, Брайони закрыла лицо руками, потому что мельчайшие частички пыли насквозь пробивали платок. Взглянув наверх, она заметила, что небо в самом деле значительно почернело. Огромное, густое облако пыли накрыло собой все вокруг. Неистовый ветер разметал ее волосы. Ослепительная вспышка молнии на мгновение разодрала чернильное небо. Брайони оглянулась в отчаянии, не зная, куда податься. Ей вспомнились слова Шорти о том, что в горах полно естественных пещер. Если бы посчастливилось найти хотя бы одну!

Согнувшись почти вдвое, Брайони заковыляла против ветра. Каждый шаг давался ей с трудом из-за страшной боли в лодыжке. Она медленно продвигалась вперед по едва различимой дороге. Добравшись до узкого крутого поворота, Брайони принялась ощупывать руками горный склон, отчаянно надеясь отыскать хоть какую-нибудь щель, но перед ней, к несчастью, высилась цельная гигантская глыба без единой трещинки. Спасения ждать было неоткуда. Глотая слезы, Брайони почти бессознательно побрела дальше.

Девушка потеряла счет времени, превозмогая боль в ноге и сопротивляясь сбивающему с ног и доводящему ее до исступления ветру. Брайони чувствовала, что силы ее на исходе, а поиски убежища не давали никаких результатов. Оглянувшись назад, она поняла, что недалеко ушла от поворота. Отчаяние охватило ее, а новый порыв ветра повалил на колени. В этот момент он не могла думать ни о чем. Она только плакала и мечтала, чтобы ужасная боль в лодыжке прошла, в ушах прекратился кошмарный вой ветра, а острые песчинки перестали колоть и царапать ее лицо. Брайони попыталась подняться еще раз, но не смогла. Ветер все усиливался, и девушка ощутила, как проваливается в бездонную, тошнотворную черноту. Потеряв сознание, она распласталась на горной дороге.

С тихим стоном Брайони пришла в себя, с трудом осознавая, что чьи-то руки прикасаются к ней. Открыв глаза, она различила сквозь мутную пелену силуэт мужчины, склонившегося над ней и закрывавшего ее от порывов ветра. Лицо его закрывал синий платок, а на лоб было надвинуто широкополое сомбреро, но тем не менее Брайони вмиг узнала широкие плечи и спокойные голубые глаза, и возглас облегчения сорвался с ее губ.

– Пожалуйста, помогите мне, – прошептала она, комкая слова из-за платка, все еще закрывавшего ее рот.

Джим Логан кивнул, и его сильные руки обхватили дрожащее тело девушки. Он поднял ее и понес сквозь разбушевавшуюся бурю. Осторожно усадив Брайони в седло своего каурого жеребца, он сам занял место впереди нее, и Пекос тяжело поскакал вперед по горной дороге. Измученная Брайони прижалась к широкой спине Логана, благодарная ему за тепло и защиту.

Она не могла бы с точностью сказать, сколько минут или часов прошло, прежде чем Пекос, выбравшись на северный склон горы, остановился у зияющей щели в каменной толще под нависающей скалой. В этот момент Брайони ощутила на своем лице первые тяжелые капли дождя, и следом за ними прогрохотал оглушительный удар грома. Логан снял девушку с седла и на руках отнес в пещеру. Затем он вернулся за Пекосом, который свободно прошел внутрь. Вскоре Брайони уже отдыхала, довольно удобно устроившись на толстом одеяле около небольшого костерка, положив голову на седельную сумку. Логан сидел рядом, поджав под себя ноги, а позади них стоял Пекос, привязанный к каменной глыбе недалеко от входа в пещеру. Они уютно расположились вне досягаемости дикого дождевого потока, хлеставшего по горной поверхности. Время от времени его голубоватую пелену прорезали вспышки молний и страшные удары грома сотрясали воздух. Взгляд блестящих зеленых глаз Брайони остановился на лице своего спасителя.

– Спасибо, – прошептала она, обнаружив, что в горле у нее пересохло и слова получались неестественно сиплыми.

– Не пытайтесь говорить, – сказал он резким тоном. – Выпейте это.

Он поднес к ее губам флягу, но Брайони отвернулась, вспомнив, как в прошлый раз он подсунул ей виски вместо воды. Не обращая внимания на ее сопротивление, он сунул горлышко фляги девушке в рот, и виски обожгло ей горло.

– Вы будете делать то, что я вам говорю! – распорядился он раздраженно. – Пора уже кому-то научить вас уму-разуму. – Неожиданно его холодные голубые глаза насмешливо блеснули. – Что-то подсказывает мне, что сегодня вы не в состоянии со мной спорить. Теперь, если вы будете умницей, я раздобуду мокрую ткань, чтобы вы могли обтереть лицо, и, возможно, я дам вам кое-что поесть. А затем мы поговорим. И на этот раз вы меня выслушаете, хорошенько и внимательно.

– Меня не интересует то, что вы собираетесь мне сказать! – выпалила Брайони, взбешенная его обхождением.

Виски смягчило ее горло и вернуло часть утраченных сил. Брайони с усилием села на одеяле и в упор посмотрела на Логана. Почему, ну почему она так обрадовалась ему совсем недавно? Конечно, она испытала великое чувство облегчения. Естественно, она обрадовалась, что кто-то пришел ей на помощь. Но он лично не имел никакого отношения к ее радости. На самом деле она скорее предпочла бы застрять в этой пещере с горным львом, чем с таким высокомерным, невоспитанным человеком, который к тому же собирается диктовать ей, что делать. Тяжело дыша от возмущения, Брайони следила взглядом за тем, как Логан подошел к выходу пещеры и намочил дождевой водой свой белоснежный носовой платок. Вернувшись, он протянул платок девушке и, сложив руки на груди, прислонился спиной к стене пещеры.

– Вот, оботрите лицо, красавица. Интересно, что бы подумали ваши друзья из Сент-Луиса, если бы могли видеть вас с таким макияжем, да к тому же в грязном, драном платье? Полагаю, они пришли бы в ужас.

– Да будет вам известно, что мне на это ровным счетом наплевать! – отрезала Брайони, сверкнув глазами.

Тем не менее она принялась усердно тереть лицо мокрым платком, испытывая жгучее желание скинуть с себя грязную одежду и залезть в горячую ванну. Не обращая внимания на присутствие Логана, Брайони распустила волосы, точнее, ту их незначительную часть, которую еще не успела разметать буря. Каскад черных волнистых кудрей рассыпался по ее плечам. Она подозревала, что выглядит сейчас не лучшим образом, но что из того? Не имеет значения, как она выглядит перед этим ужасным, невыносимым человеком, всю ненависть к которому Брайони даже не могла высказать словами. Пусть он считает, что она неопрятная замарашка, тем лучше. Может быть, это удержит его от традиционных приставаний. Да, мрачно заключила она, встретившись с Логаном взглядом, будет лучше всего, если он сочтет ее отталкивающей. А при сложившихся обстоятельствах это более чем вероятно.

Джим Логан раздраженно смотрел на Брайони из-под нахмуренных бровей. Мягкие отблески костра играли на ее патрицианских скулах, на нежном изгибе губ, приглушенно отражались в больших зеленых глазах. Вся поза девушки была проникнута чувственностью и грацией. Угольно-черные волосы струились по плечам, груди четко вырисовывались под плотно облегающей рубашкой сливового цвета, которую Брайони носила с джинсами и сапогами. Это была настоящая мука! Как же он хотел ее! Логана наполняло дикое дурманящее желание, которое тем сильнее терзало его, чем яснее была его неосуществимость.

– Мне показалось, что вы говорили что-то о еде, – прервал его лихорадочные мысли ледяной голос Брайони.

Сделав над собой усилие, он придал своему лицу как можно более спокойное и безразличное выражение.

– Да, вы правы, однако я передумал. Сперва мы с вами поговорим, а потом посмотрим насчет еды. – В его повелительных голубых глазах мелькнул огонек. – У меня есть солонина и немного сухарей, как в прошлый раз… в пустыне. Вы помните ту ночь в пустыне… Брайони?

Девушка вспыхнула и отвернулась. Странное тепло разлилось по ее телу при этом напоминании. Тем не менее она ответила слегка дрогнувшим голосом:

– Д-да, помню, но предпочла бы не вспоминать. – Она расправила плечи, напуская на себя деловой вид. – Давайте лучше проясним ситуацию, мистер Логан. Видите ли, мне тоже нужно с вами поговорить. Меня интересует, каким образом вы нашли меня в горах. – Она посмотрела в огонь. – Вы уже второй раз спасаете мне жизнь, – неожиданно заметила Брайони тихим голосом. – Я не понимаю, как это у вас получается.

Он посмотрел на нее, заложив за пояс большие пальцы.

– Я был у вас на ранчо, хотел вас видеть. Мне сказали, что вы еще не вернулись. Ваша экономка рассказала, что вы отправились упражняться в стрельбе вместе со старшим ковбоем. – Легкая улыбка искривила его губы. – Один из ваших работников пытался помешать мне поехать за вами. Пришлось пустить в ход силу, но мне не понадобилось много времени, чтобы выяснить, куда вы с Шорти Баханэном отправились.

– Один из моих работников? – переспросила внезапно обеспокоенная Брайони. – Кто это был?

Логан безразлично пожал плечами:

– Высокий светловолосый парень, слишком разговорчивый для своего возраста. Ваша экономка называла его «сеньор Монро».

– Бак! – воскликнула Брайони, вскочив на ноги и сжав кулаки. Она взглянула Логану прямо в глаза, и сердце девушки болезненно сжалось от пронзившей ее ужасной мысли. – Неужели вы убили его? – истерически выкрикнула она. – О, вы убийца, злобный, жестокий убийца!

Логан схватил ее за руку, когда Брайони набросилась на него с кулаками.

– Расслабьтесь, красавица. Я не убивал вашего ковбоя, я использовал кулаки, а не револьвер. Конечно, в ближайшие несколько дней у него будут проблемы с челюстью, однако менять седло на гроб ему еще рановато. – Взгляд Логана стал жестким, когда он заметил, какое облегчение доставили Брайони его слова. – Положили на него глаз, да, мисс Хилл? – резко заметил он. – А я-то думал, что Мэтту Ричардсу удалось завоевать ваше сердце.

– О чем вы говорите? – воскликнула Брайони, расширив глаза. – Что вам известно обо мне и Мэтте Ричардсе?

– Мне известно, что он делал вам предложение, а вы его отвергли. Пока, во всяком случае. – Логан не сводил с девушки глаз. – Такие вот слухи ходят в «Серебряной шпоре». Мне рассказали еще кое-что, после чего я вынужден был немедленно с вами увидеться. А именно, что Ричардс после этого надрался в салуне до безумия. Поговаривают, что тогда им овладела черная ярость… убийственная ярость. Когда я услышал об этом, я тут же понял… – Он неожиданно замолчал, не в силах объяснить вразумительно, что же он понял.

Логан не знал, поверит ли ему девушка. Он должен был представить ей факты в наиболее убедительном виде. Поразмыслив несколько секунд, он решился задать ей вопрос, прямо не связанный с предметом разговора, но ответ на который был ему необходим:

– Вы собираетесь выйти за него замуж, Брайони? Это то, чего вы хотите?

Его голос прозвучал хрипло и натянуто. Брайони вспыхнула до корней волос: – Это не ваше дело! Она попыталась выдернуть из его ладони свою руку, гневно глядя в его насмешливое красивое лицо.

– Да как смеете вы задавать мне вопросы о Мэтте или о ком бы то ни было еще? Я просто не представляю, что может заставить меня ответить вам, обыкновенному преступнику, убивающему уважаемых фермеров и беззащитных женщин… таких, как Дэйзи Уинстон!

Эти слова слетели у нее с языка прежде, чем Брайони успела сообразить, что она говорит. На некоторое время она позабыла, что Джим Логан забил до смерти Дэйзи Уинстон. А теперь, ослепленная гневом, Брайони проговорилась и осознала внезапно, что ее положение не многим лучше. Краска сбежала с ее лица. Девушка невольно сделала шаг назад, мгновенно ощутив острую боль в ноге. Однако Брайони была так напугана, что не обратила на нее большого внимания. Сердце ее сковал смертельный ужас. Она находилась в затерянной горной пещере наедине с хладнокровным убийцей, который понял теперь, что ей известна тайна его преступления. Нетрудно догадаться, как он поступит с нежелательным свидетелем.

В голове у Брайони мелькнула мысль о револьвере, болтавшемся в кобуре у нее на бедрах, но вслед за этим она вспомнила, что не успела перезарядить его после расправы со змеей. Ее обойма была пуста. Кроме того, подумала она с содроганием, Техасец Джим Логан уже предупреждал ее однажды, что в следующий раз, когда она поднимет на него оружие, он убьет ее. У Брайони не было никаких сомнений, что при желании он с легкостью может вышибить из нее дух.

Девушка бросила затравленный взгляд на выход из пещеры, прикидывая в уме, хватит ли у нее смелости снова сражаться с воющим ветром и ливневым дождем в придачу ради того, чтобы сбежать от Логана. Но прежде чем она успела что-либо предпринять, Техасец в три гигантских прыжка оказался рядом с ней и схватил ее, впиваясь твердыми пальцами в тело.

– Вы верите в это? – спросил он, гневно сверкая глазами.

На лице у него появилось грозное выражение, и Брайони замерла от страха. Логан встряхнул ее, требовательно глядя ей в глаза.

– Вы верите, что я убил Дэйзи Уинстон? Да? Черт, отвечайте же мне, Брайони!

Она не в силах была отвести взгляда от его голубых глаз. Сердце тяжело билось у нее в груди. Внезапно Брайони ощутила, что знает правду, чувствует ее вопреки всем законам логики. Ее губы раскрылись, но из-за сильной дрожи она не могла произнести ни звука. В конце концов ей удалось прошептать чуть слышно, растворяясь в синих глубинах его глаз:

– Нет, нет. Я не верю, что вы убили ее. Никогда… Ни за что на свете.

В этот момент внутри у них обоих словно рухнула незримая преграда. Логан сгреб девушку в объятия и стал целовать с бешеной страстью, неудержимо рвавшейся на свободу. Их притягивало друг к другу, словно магнитом. Она тоже целовала его жадно и неистово, с восторгом чувствуя грудью, как бьется его сердце. Брайони стонала от удовольствия, ощущая, как его сильные руки ласкают ее и губы их сливаются в поцелуях. Они сами не поняли, как очутились снова на одеяле. Их переплетенные тела пылали под напором не сдерживаемой более страсти.

С жадной поспешностью Брайони и Логан принялись раздевать друг друга, и вскоре руки Техасца добрались до грудей девушки, лаская сильными пальцами затвердевшие соски и посылая по всему телу волны удовольствия. Его губы нежно касались ее упругих грудей, белоснежных плеч и шеи, медленно подбираясь к губам, покрывая ее всю сладкими, жгучими поцелуями. Сантиметр за сантиметром Логан исследовал каждый изгиб ее стройного тела, а она, пробегая пальцами по его мускулистой спине, тихо вскрикивала, наслаждаясь его прикосновениями, запахом и самой его близостью. Но когда Брайони ощутила теплоту и твердую силу его плоти между своими обнаженными бедрами, она сдавленно застонала, одновременно желая и опасаясь того, что вот-вот должно было случиться. Ее блестящие зеленые глаза испуганно распахнулись.

– Нет, мы не должны… это плохо, – выговорила она, задыхаясь, но Логан вновь покрыл ее лицо нежными поцелуями.

Взяв в руки ее голову, он заговорил с ней таким тоном, какого она еще от него не слышала.

– Нет, Брайони, это не плохо, – сказал он, и его сердце сильнее забилось от чистого, невинного взгляда ее красивых глаз.

Он целовал ее шелковистые черные волосы, рассыпанные по плечам, и всем своим высоким сильным телом придвинулся к ней плотнее.

– Это прекрасно, любовь моя, прекрасно! Я не сделаю тебе больно, я обещаю. Не бойся.

Брайони снова хотела возразить, но ее сердце и тело предали ее. Она раскрыла губы, принимая его новый поцелуй, и сама прижала к себе его тело, слегка покачиваясь вместе с ним, ощущая, как внутри нее растут не изведанные доселе восторг и нетерпение. Когда он преодолел последнюю преграду, Брайони вскрикнула, но он целовал ее непрерывно, и, когда боль схлынула, она почувствовала твердое пульсирующее тепло, сильным толчком проникшее внутрь ее тела. У Брайони перехватило дыхание. Она закрыла глаза, и их губы сомкнулись.

Больше не было боли, осталось только восхитительное, мучительное желание, переполнявшее девушку. Движения Логана становились все сильнее и чаще.

Брайони крепче обняла его шею, сотрясаясь и раскачиваясь вместе с ним. Желание стало ее единственной мыслью, единственным ощущением, единственной потребностью, которую необходимо было удовлетворить. Сгорая в сладкой лихорадке, Брайони мечтала, чтобы этот момент длился вечно. Они слились в единое целое, задыхаясь от полноты чувств.

Когда же в конце концов их страсть достигла пика, Брайони издала судорожный вздох полнейшего счастья и удовлетворения, и слезы появились на ее покрытых испариной щеках. Логан нежно обнял ее дрожащее тело, согревая и лаская ее. Снаружи все еще дико бушевала гроза, а они, усталые и ленивые, тихо лежали рядом, объятые благословенной, бессильной радостью. Тем временем на мокрые горы опустилась ночь.