Непорочность

Глава 27

В белом махровом халате, только что из-под душа, Мэри Фрэнсис пыталась справиться со своими мокрыми волосами. Один особенно упрямый узелок никак не поддавался, она даже поморщилась от боли, пытаясь его расчесать. Но разве трудности когда-нибудь останавливали Мэри Фрэнсис? Есть люди, которые просто расцветают, когда перед ними встают непосильные задачи. Ну, по крайней мере две женщины. Она и Ингрид Бергман в «Гостинице, шестого счастья».

– Дай мне щетку, – попросила Брайана, изображая нетерпение, когда увидела отражение Мэри Фрэнсис в зеркале. Она перестала заниматься собой и внимательно рассматривала младшую сестру. – Господи, у тебя такие сексуальные волосы, а ты не можешь справиться с ними. – Она поднялась и нетерпеливо похлопала по спинке изящного старинного стула. – Иди сюда, садись. Дай-ка я помогу тебе.

Мэри Фрэнсис застенчиво улыбнулась, девочками они никогда не помогали друг другу подобным образом.

Она уселась на стул и предоставила свою густую черную шевелюру рукам сестры. Они словно вернулись в далекое детство, в свою тесную спаленку, одну на двоих, где вечно ссорились из-за пустяков, и если дрались, то дрались зло.

В тот же день, когда произошли последние события, они быстро и без лишнего шума покинули виллу дель Маре. Уэбб куда-то позвонил, и вскоре приехала машина с затемненными стеклами, которая перевезла их троих в этот коттедж в норманском стиле на берегу. От всего этого веяло тайной. Чувства у Мэри Фрэнсис были так же растрепаны и непослушны, как и волосы. Правда, и те, и другие вроде бы начали постепенно приходить в норму. Помог душ. И, как ни странно, сестра тоже.

Но до сих пор у Мэри Фрэнсис оставалось множество невыясненных вопросов. Брайана, которую она помнила, была женщиной, способной на многое, но это роскошное рыжеволосое создание претендовало на роль суперженщины. Этого Мэри Фрэнсис никак понять не могла. А еще – Уэбб. Похоже, что она замужем за двойным агентом.

Уэбб отказался объяснять свой таинственный звонок, он только заверил ее и Брайану, что помощь пришла из высших правительственных кругов США, а официальная версия гибели обоих Кордесов никак не будет связана с их именами. Мэри Фрэнсис не удовлетворило такое объяснение, но расспрашивать дальше она не решилась. Есть вещи, сказала она себе, которые лучше не знать. Надо успокоиться и быть благодарной за то, что они все живы и здоровы.

Но сейчас, оставшись с Брайаной наедине…

– Ты почему так смотришь, Мэри Фрэнсис? – Брайана обращалась к отражению сестры в зеркале, – у меня, что, третий глаз вырос? Или волосатая родинка на подбородке?

– Извини, но когда я думаю о наемных убийцах, я вспоминаю паренька по имени Винни.

– А как насчет Кэтлин Тернер из «Чести семьи Прицци»?

– Я видела этот фильм, Брайана. Она умерла.

Шетка замедлила движение и остановилась. Лицо Брайаны стало серьезным, она встретилась взглядом с отражением Мэри Фрэнсис.

– Таким людям, как Алекс Кордес, нельзя давать власть – и не только из-за того, что он сделал со мной. Он погряз бы в пороке еще глубже, чем его отец. Рубен был тираном по натуре и становился настоящим мясником, когда речь заходила о сохранении власти, но власть была нужна ему не ради славы. Слава была нужна Алексу. Она лучше всего питала его тщеславное «эго». Алекса необходимо было остановить, а кто мог справиться с этим лучше, чем его отец, который и сделал его таким.

– Так это ты организовала прибытие Рубена Кордеса на виллу дель Маре?

– Нет, думаю, это входило в план Уэбба. Это он решил столкнуть отца и сына. Каждый из них думал, что Уэбб на его стороне, а на самом деле Уэбб хотел их конфронтации. Жаль, что я не додумалась до этого. Это был потрясающий ход.

Мэри Фрэнсис находила это аморальным, раньше она не преминула бы об этом заметить.

– Так, значит, ты действительно сильная женщина? Брайана расцвела в улыбке.

– Ты стала свидетелем моего единственного подвига, сестренка. Но мысль неплохая, если все взвесить. Есть, люди, которые ставят себя намного выше закона, они неприкасаемы. Если бы такие женщины, как я, сумели добраться до них – Она пожала плечами и опять принялась расчесывать волосы Мэри Фрэнсис. – Не переживай, пока я не собираюсь заниматься этим постоянно. Пока…

«Ангел отмщения», – подумала Мэри Фрэнсис, все еще многого не понимая. – А каким образом ты была связана с Кордесом? Я знаю, – он был несравненным любовником, но страшным человеком.

– Знаешь, я по-своему его должница, – вдруг заявила Брайана. – Надо было заглянуть в глаза смерти, чтобы понять, что я всегда сопровождала самых жестоких клиентов агентства. Как будто специально выискивала их. Где-то в моем подсознании даже засело убеждение, что я действительно заслуживаю насилия. В конце концов я же, никогда не была непорочной монахиней, как ты. И в пример тебе отец меня никогда не ставил, так ведь?

В голосе ее слышалась обида, даже горечь. Она попыталась прикрыть их ироничной улыбкой, но Мэри Фрэнсис поняла, что к этому придется еще вернуться..

Они обе немало вынесли, даже от отца, который действовал из самых благих побуждений.

– Алекс помог мне понять ошибочность моих действий – продолжила Брайана, – но не через любовь, а через ненависть. Своим насилием он вылечил меня. В какой-то миг я поняла, что не заслуживаю того, что он со мной делает. Даже я была не столь порочна.

– Ты никогда не была порочна, Брайана, просто… – Мэри Фрэнсис грустно улыбнулась, хотя в душе она была рада, что сестра жива и здорова и что жизнь дает им возможность все начать сначала… просто ты решительная. Я всегда завидовала твоей решительности. Алекс Кордес любил тебя, – твердо сказала она, вспоминая, как Алекс рыдал и просил у нее прощения, думая, что она Брайана. – У него это была навязчивая идея. – Мэри Фрэнсис смотрела в зеркало, изучая отражение сестры – удивляясь, где та взяла силы сделать то, что сделала, и сомневаясь, что сама была бы способна на такое.

Брайана взглянула на нее, довольная и смущенная восхищением в глазах сестры.

– Я не амазонка, какой кажусь тебе, Мэри Фрэнсис. Мне помогали, и не только мой друг-врач. Мне помог еще один человек, которого ты очень хорошо знаешь. – Она укладывала челку на лбу сестры, потом опустила щетку. – Думаю, пора рассказать тебе все, ведь он больше твой друг, чем мой. Он связан словом, и никогда тебе ничего не скажет. – Выжидательное молчание Мэри Фрэнсис подстегнуло Брайану. Когда я начала работать на агентство, я поддерживала связь всего с одним человеком. Поэтому, когда я освободилась от Алекса, я пошла прямо к нему в церковь и исповедовалась во всем, включая план исчезновения.

– Отец Рик? – перебила ее Мэри Фрэнсис. В изумлении. – Рик Карузо знал? И ничего мне не сказал? Позволил думать, что ты умерла?

– Нет, Мэри Фрэнсис, не умерла. Он позволил тебе думать, что я исчезла. У него не было выбора. Ведь он священник, обязан соблюдать тайну исповеди, и потом он знал, какой опасности я подвергаюсь…

Брайана продолжала говорить, объясняя, все подробно, но Мэри Фрэнсис слушала ее вполуха. Первое потрясение от признания сестры прошло. Она вспомнила тот день, когда буквально упала Рику на руки в баре и поведала, как едва спаслась от Кордеса. Тогда он пришел в ужас. Теперь она знала – почему.

– Ну ладно, Брайана, – сказала она через мгновение, чувствуя, что сестра встревожена ее молчанием. – Я понимаю, почему тебе пришлось пойти на это, по крайней мере думаю, что понимаю. Алекс Кордес убил бы меня тоже, если бы смог.

Она опять посмотрела на отражение сестры – огненно-рыжая красавица с берущими за душу голубыми глазами – и поняла, как сильно все переменилось со времен их детства., Мэри Фрэнсис больше не завидовала сестре. Она тревожилась за ее безопасность, хотела знать, собирается ли Брайана и дальше работать на агентство, счастлива ли она. Но Брайана взяла щетку и продолжила колдовать над ее волосами. Когда Мэри Фрэнсис увидела себя в зеркале, от удивления у нее открылся рот.

– Еще один вопрос. Что ты делаешь с моими волосами?

Брайана собрала волосы Мэри Фрэнсис В хвост, из которого во все стороны торчали отдельные пряди, со всем как у Барби, не хватало только леггинсов, короткого, обтягивающего топа и лодочек на шпильках без задников.

Брайана изобразила удивление.

– Разве ты не хочешь выглядеть, как молодая Брижит Бардо, только с черными волосами? Знаешь, многие женщины позавидовали бы твоим волосам. Им приходится делать перманент, завивку, искусственно удлинять волосы.

Они обе рассмеялись, но, когда Мэри Фрэнсис поняла, что Брайана оставит ее с этой немыслимой прической, у нее упало сердце. Летающая монахиня преобразилась в космическую девушку! Уэбб сказал, что будет ждать их на террасе, чтобы перекусить, он что-то заказал.

Мэри Фрэнсис тряхнула головой и снова оглядела себя в зеркале. Сумасшествие! Это не она. Из зеркала на нее смотрела знойная, чувственная женщина-кошка. Но еще до того, как волосы улеглись, она начала улыбаться. «Кто знает, – подумала Мэри Фрэнсис, – а может, ему понравится». Она уже обдумывала открывающиеся перед ней возможности.

В официальном сообщении будет сказано, что Рубен и Алекс убили друг друга в борьбе за власть, – сказал Уэбб, доставая из ведерка бутылку вина и наполняя бледным «чина гриджио» бокалы Брайаны, Мэри Фрэнсис и свой. На влажной бутылке играли блики лунного света. – Всем известно, как они относились друг к другу, – пояснил Уэбб, откидываясь на спинку стула. – Алекс всегда публично отмежевывался от политики отца. Ни для кого не станет неожиданностью их стычка.

– Вы говорите, все представят так, будто они убили друг друга? – Брайана ковыряла вилкой в своей тарелке. Она почти не притронулась к еде.

Ни у кого из них не было аппетита. Они совсем недавно поужинали паштетом, сыром и фруктами на открытом воздухе, а теперь перешли на террасу. Мэри Фрэнсис сидела, забравшись с ногами, в плетеном кресле. На ней были одолженные Брайаной шелковая блуза джинсы и босоножки. Уэбб обратил внимание на ее новую прическу, но ничего не сказал. Когда она вышла на террасу, он обнял ее, спросил, в порядке ли она, и усадил за стол. Она понимала почему: вопросы жизни и смерти, разумеется, важнее. Но все же….

– Будет сообщение, что Рубен вызвал Алекса в летнюю семейную резиденцию для разговора, – продолжил Уэбб, – обстановка накалилась, они схватились за оружие. Отец заколол сына кинжалом из своей коллекции и отметил успех шампанским, в которое сын подсыпал яду, намереваясь покончить с отцом.

– А. французское правительство поддержит эту версию? – спросила Брайана.

О чем она не стала спрашивать, так это – не стоял ли за столкновением отца и сына Уэбб, но Мэри Фрэнсис ни на секунду не сомневалась, что дело обстоит именно так. Встреча Алекса и Рубена не могла быть случайной. Несомненно, Уэбб подготовил Алексу возможность предать Рубена, а Рубену – узнать об этом предательстве.

Уэбб отпил глоток вина и подержал его во рту, прежде чем проглотить.

– Правительству будет известно то же, что и остальным. Только те, кому положено, узнают, что произошло на самом деле, но они поддерживают официальную версию.

– А как же микросхема? – поинтересовалась Мэри Фрэнсис. – Консорциум заключит сделку о ее производстве с какой-нибудь другой страной третьего мира?

– Никакой микросхемы не было.

– Что?!

На лице Уэбба было написано такое ликование, что Мэри Фрэнсис на миг забыла о своем вопросе. От блеска в глазах Уэбба у нее внутри все заныло, защемило сердце. Она ощутила прилив страстной любви к нему. Захотела дотронуться до него, оказаться в его объятиях. Это желание вытеснило из головы все другие мысли. Нравится ли ему ее новая прическа? Глупая мысль, как только она могла ей сейчас прийти в голову! Но у Уэбба пунктик насчет непорочности, и Мэри Фрэнсис не знала, так ли привлекательны для него женщины с опытом. Хочет ли он женщину? Хочет ли ее? Ей было так важно это знать.

Но только что он сказал нечто совершенно невероятное.

– Никакой микросхемы нет, – повторил он. – Консорциум получил пустышку. Микросхема, которую они приобрели, была рассчитана всего на одну демонстрацию. Кордес блестяще продемонстрировал им ее возможности, но он тоже не подозревал, что это одноразовая игрушка.

– А как насчет тех, типов из Мафии? – спросила она; – Они же собирались убить тебя, если бы не получили оригинал статуэтки?

– Ну, это была просто выдумка, чтобы завести Алекса Кордеса. Хорошо придумано, да?

Его улыбка опять сбила ее с толку, но Мэри Фрэнсис сопротивлялась его чарам изо всех сил. Не так-то просто было выкинуть из головы мысль о жуткой судьбе, ожидавшей его, если он не вернет фигурку.

– И завести меня тоже? – Она посмотрела на него, но, очевидно, недостаточно гневно.

– Мадам, нам пора идти.

Мэри Фрэнсис узнала грудной музыкальный голос и с удивлением поняла, что у них гость – чернокожий гигант, настолько высокий, что ему пришлось нагнуть голову, чтобы выйти на террасу. Она поднялась со стула.

– Ты что тут делаешь?

На сей раз Африка был завернут в мадрасский плед.

Он громко рассмеялся и поднял руки, словно признавая, что жизнь – и вправду театр.

– Я же говорил, тебя ждет невероятное приключение.

«Невероятное приключение – слишком мягко сказано», – подумала Мэри Фрэнсис. Она была в полной растерянности. – Что происходит?

– Африка работает на меня, – пояснила Брайана.

– А что, у всех сильных женщин свои косметологи? – Мэри Фрэнсис была немного смущена и обрадовалась, когда сзади к ней подошел Уэбб. Он положил ей руку на плечо, давая понять, что рядом, если нужно. Но Мэри Фрэнсис жаждала знать, будет ли он рядом всегда, когда это потребуется. Он присутствует в ее жизни еще так недавно и так сумбурно, а она уже не в состоянии представить, как обойдется без него.

Брайана была очень рада увидеть Африку. Oнa подошла к нему и взяла под руку.

– Ты умеешь хранить секреты? – спросила она Мэри Фрэнсис. – Ты знаешь меня под другим именем, не как Селесту.

К полнейшему изумлению Мэри Фрэнсис, ее сестра широко улыбнулась и подмигнула.

– Не может быть! – Уж в это Мэри Фрэнсис никак не могла поверить, повторяя все снова и снова: Ты – Весельчак? Мой Весельчак? Анонимный Весельчак? Но это значит, что ты все еще работаешь на агентство?

– Я им управляю.

Мэри Фрэнсис попятилась было назад, но сзади ее поддерживал Уэбб. Она почувствовала, как напряглись его руки, и поняла, что для него это тоже полная неожиданность.

– Ты управляешь агентством? – переспросила она. – Но как это случилось?

– Может, сядешь? – предложила Брайана.

Не лучше ли нам всем присесть?

Но никто не обратил внимания на этот призыв. То, что ей предстояло рассказать, мало походило на легкомысленный треп весенним вечером на берегу моря. Это был потрясающий рассказ. Все четверо стояли кружком на террасе, освещаемые бледным лунным светом, и слушали, как Брайана повествует о жадности, злобе, бесчестье заправил подпольного мира.

Она, пояснила, что у нее и в мыслях не было инсценировать собственную смерть. Она просто хотела освободиться от Алекса, но тут представилась идеальная возможность: судья в отставке, возглавлявший «Вишенки», умер от неизлечимой болезни: Брайана начинала работу в агентстве как девушка для сопровождения, но поскольку она всегда была на «ты» с компьютерами, то предложила использовать для связи с девушками Интернет. Ей поручили наладить это дело. На судью новые, возможности произвели большое впечатление, и он сделал Брайану своей помощницей. Болезнь приковала его к постели. Он стал руководить агентством исключительно через Интернет. Ко времени смерти судьи лишь одна Брайана имела к нему доступ.

– Если бы завтра кто-нибудь решил эксгумировать тело Брайаны Мерфи, то нашел бы труп семидесятитрехлетнего старика, умершего от сердечного приступа, – сообщила она. – Но самое трудное было бросить тень подозрения на возможных убийц. В первую очередь подозрение, естественно, падало на Алекса Кордеса, поскольку я с ним встречалась, и на Уэбба, потому что якобы украла у него жадеитовую подвеску.

Таким образом у Кальдерона появился мотив для моего убийства. Он стал вторым подозреваемым.

– А как же Блю? – спросила Мэри Фрэнсис. Ведь именно она втянула меня в это дело. Она знала, что ты жива?

– Нет. – Брайана покачала головой. – Своим расследованием она чуть не испортила все дело. Она решила, что в моей смерти виновен Уэбб, из-за того, что я рассказала ей в ночь «своей гибели». Мне удалось запугать ее и убедить, что это – дело рук Уэбба. Тогда она обратилась к тебе за помощью и запутала все еще больше. А когда Уэбб стал настаивать, чтобы именно ты сопровождала его на встречу с Кордесом, я уже не могла помешать этому. Мне оставалось только обеспечить твою безопасность. Трейси делала, что было в ее силах, пока ты оставалась на асиенде. Трейси тоже работает на меня.

Похоже, всем им в этот миг пришла в голову одна и та же мысль – инструкции Весельчака для Мэри Фрэнсис на асиенде едва не привели к смерти Уэбба.

Воцарилось неловкое молчание. Его нарушила Брайана, обратившись к Уэббу: – я только хотела защитить свою сестру и себя. Была уверена, что вы хотите убить ее, и, честно говоря, мне было бы гораздо спокойнее, если бы вас не стало. Я очень сожалею, что втянула вас во все это.

– Вы не могли не втянуть меня в это, – остановил он Брайану. – Я тоже охотился за Алексом Кордесом, и уже одно это заставило бы меня вплотную заняться расследованием вашей смерти, хотя бы только ради того, чтобы доказать его вину. А кроме того, все средства хороши.

Мэри Фрэнсис почувствовала, что они поняли друг друга, но сомневалась, что они станут близкими друзьями. Слишком много у них общего.

– Чем ты теперь займешься? – спросила она Брайану.

Брайана откинула назад огненно-рыжие волосы, солнечным нимбом обрамлявшие лицо.

– Кто знает? – пожала она плечами. – Возможно, я достигну огромной власти, оставаясь мертвой. Мгновение она всматривалась в лица Мэри Фрэнсис и Уэбба, потом улыбнулась и послала им воздушный поцелуй. – Вы заслужили медовый месяц. И счастье.

Стараясь справиться с нахлынувшими чувствами, Брайана потянула Африку за рукав, давая понять, что им пора идти. Но Мэри Фрэнсис не хотела расставаться с сестрой так быстро, ведь они только что обрели друг друга, – я увижу тебя еще? – спросила она.

– Попробуй от меня избавиться! – рассмеялась Брайана. – У меня будут тысячи лиц – официантка на первой годовщине твоей свадьбы, консультант-визажист в салоне красоты и даже гадалкана местном карнавале.

– Африка! – позвала Мэри Фрэнсис, когда они с Брайаной уже собирались уйти. – Помнишь загадку, которую ты мне загадал? Что сильнее всего на свете?

Нежный гигант приподнял бровь, изображая удивление, что Мэри Фрэнсис спрашивает его об этом.

– Я не смогу подсказать тебе Ирландка. Загадка приносит удачу только тому, кто сам отгадает ее.

– Постой, пожалей меня! Я с тех пор только об этом и думаю.

Африка заразительно рассмеялся:

– Тогда позволь задать тебе вопрос. Ты считаешь чугун крепким?

– Да, но…

– Т-с-с-с. – Он оборвал ее и дождался, пока она не настроилась слушать. Пока все не стали прислушиваться. – Ты, права, чугун крепок. Но кузнец сильнее, ты согласна? А что сильнее кузнеца?

– Любовь, – хором ответили Уэбб и Брайана.

– Любовь?.. – Мэри Фрэнсис обиделась на радостное веселье Африки. – Несправедливо! Я догадалась об этом сразу, как только ты задал мне, загадку.

– Догадалась, но отмела этот вариант, помнишь? – успокоил ее Африка. – Ты сказала, что это слишком просто.

Наверное, впервые в жизни Мэри Фрэнсис не хотела сдаваться без боя.

– Но как могла любовь помочь женам Синей Бороды?

– Ты считаешь, что жены недостаточно любили его. Возможно, если бы он сам любил сильнее, ему не понадобилось заставлять их доказывать свою преданность. – Глаза Африки сияли от удовольствия. – Кто сказал, что любовь проста?

С этими словами Брайана и Африка исчезли в дверях, и, как только они ушли, Уэбб притянул Мэри Фрэнсис к себе. Ее спина прижалась к его груди, и словно электрический разряд пробежал по телу Мэри Фрэнсис. Глупое сердечко учащенно забилось, и едва не подкосились ноги. Она уже было согласилась с Африкой, но теперь задумалась. Если любовь сильнее всего, отчего она испытывает такую слабость?

Но спрашивать было некого, да, похоже, и незачем.

Уэбб уже повернул ее лицом к себе и наклонился, чтобы поцеловать. Мэри Фрэнсис вздрогнула как от электрического разряда. Губы Уэбба источали неимоверную энергию, она возбуждала, причиняя сладостную боль. «Если это слабость, – осенило Мэри Фрэнсис, – то я должна быть сильнее». В Мэри Фрэнсис вдруг проснулось любопытство. Неожиданно для Уэбба она отстранилась от него.

– Что случилось? – Уэбб почувствовал себя весьма неуютно, словно его рассматривали под увеличительным стеклом. – Ты хочешь узнать что-то обо мне?

Не что-то, а очень многое! Начиная с того, что Мэри Фрэнсис понятия не имела, кто он такой. Она ничего не знала ни о его прошлом, ни о его настоящем. Он вполне мог быть и правительственным агентом, и оперативником, работающим под «крышей».

Но если говорить честно, ей необходимо было задать всего два вопроса. Правда, первый особого значения для нее не имел. Ей хотелось задать его больше для порядка.

– Ты шпион?

Хмурое выражение лица Уэбба сменилось осторожной улыбкой.

– Видишь ли, если считать работу на итальянское министерство иностранных дел шпионажем, то ответ будет утвердительный. – Мэри Фрэнсис удивленно молчала, и он пояснил: – У итальянцев лучшие кадры в отделе, занимающемся предметами искусства. Я уже много лет работаю на них, да и на другие правительства тоже. А к последнему заданию имеет непосредственное отношение министерство финансов США.

Как ни была удивлена Мэри Фрэнсис, она была в состоянии примириться с тем, что Уэбб – шпион. Но с чем она совершенно не могла смириться, так это с неясностью собственной судьбы. Это был второй и последний вопрос, который она просто обязана задать прямо сейчас. Ответ на него жизненно важен для нее. Она чуть помолчала, прокашлялась и, глубоко вздохнув, спросила:

– Мы действительно женаты?