Неправильная леди

Глава 16

Ха, никто не пытается меня остановить. Точнее сказать, у входа вообще никого нет, кроме вчерашней девочки. Я сбрасываю полушубок ей на руки, и девочка убегает в гардеробный закуток. Я преднамеренно не поворачиваюсь к ней лицом. Когда девочка возвращается, она вновь может видеть лишь мою спину. Я прохожу вперёд, оставив на её попечение сапоги. Надеюсь нескольких монет в качестве извинения будет достаточно. Потом ещё раз извинюсь.

Впереди главный алтарь.

Я преклоняю колени и зажигаю палочку:

– Те, кто ушли, и те, кто никогда не жили, души и духи, тени и светы, с добрыми намерениями я делю с вами Дом.

Ароматный дымок колечками поднимается ввысь, и я бездумно наблюдаю за ним.

Вокруг ни души. Хотя кто знает, души как раз могут толпиться совсем рядом…

Торжественность давит на плечи. «Обитель Семи дубов» полузаброшенная, но почему здесь так тихо? Почему не играют дети, не смеются пришедшие посплетничать подружки, не прячутся по углам влюблённые парочки? Это же эльвийское святилище, а не юпренский храм!

Я втыкаю зажжённую палочку в курительницу, поднимаюсь, оглядываюсь. Никого…

Я ухожу в пустующий альков, который присмотрела ещё вчера, пока бесцельно бродила по храму. Здесь можно сесть, привалиться к стене, закрыть глаза. Я плавно погружаюсь в медитацию, открываю сознание и прислушиваюсь к ментальному фону, который почти точь-в-точь как в «Обители Семи дубов». Самый обычный фон.

Разница закономерна. В «Обители» я стараюсь приветствовать духов хотя бы раз в день, но, увы, получается и того реже, а в действующем храме приветствия должны звучать по сотне раз на дню. Нет, для сотни раз фон слишком тусклый… И в нём совсем не чувствуется искреннего веселья.

Но следов, которых я боялась, тоже нет. Я переключаю внимание и теперь ищу не «рану» а «затёртость», но и её нет. Всё так, как я и думала. Я знала!

– Да!

Где-то на границе сознания мелькает ощущение чужого пристального внимания, но быстро пропадает. Когда я открываю глаза, рядом по-прежнему никого. Святилище словно вымерло… Плохие мысли, неуместные.

Я перебираюсь к алтарю и смотрю на него в лёгком ступоре. Поблагодарить генерала Вэшта? Так я и не сражалась ещё. Главное сражение впереди – мне предстоит отвоевать «Обитель Семи дубов» у лорда Верандо. И теперь я уверена, что можно обратиться за помощью к старшим жрецам. Призвать духа удачи? Вроде бы нет причин, да и неправильно призывать удачу для себя, когда для извозчика я ограничилась лишь пожеланием.

– Младшая жрица? – вкрадчивый тихий баритон, пробирающий до костей.

– А?!

– Я тебя напугал?

За моей спиной, сложа руки на животе и благостно улыбаясь, стоит жрец. Широкий пояс и обувь выдают в нём жреца, прошедшего посвящение. Мужчина молод, ему едва ли перевалило за тридцать. Волосы коротко подстрижены и торчат во все стороны как у ёжика колючки. Слегка лопоух, толстогуб, скуласт.

– Жрица?

Диссонансом бьёт сочетание холодных глаз и приторной улыбки.

Не знаю почему, но я не могу ему довериться.

– Старший жрец, – кланяюсь я в знак уважения.

– Младшая жрица, что привело тебя сегодня сюда?

Надо соврать что-то правдоподобное и выбираться. Не понимаю… Сама себя не понимаю. Я ничего не нашла. Ментальный фон естественный, ни ран, ни следов, ни намёков. Взгляд старшего жреца? Да, царапает. Но фон чист. Почему же сейчас я как никогда готова поверить столичному Выползню?

– Старший жрец, я хотела поговорить. Лорд Верандо собирается снести «Обитель Семи дубов», за которой я присматриваю. Я спрашивала у духов совета. Святилище нужно спасти.

– «Обитель Семи дубов» – переспрашивает жрец участливо.

Я киваю. И снова соскальзываю в транс. В полутранс. Я продолжаю слушать жреца как ни в чём ни бывало, я способна отвечать, реагировать, но одновременно… Жрец говорит, мыслит, но фон… Любой разумный всегда является источником ментального шума, даже во сне. Это чем-то похоже на ключ, бьющий на дне озера – бурление поступающей воды ни с чем не перепутать. Жрец походил на статую. Или на куклу-марионетку. Он словно пустышка не излучал ни единой мысли. Я настолько удивилась, что машинально потянулась навстречу, стараясь «прощупать» мужчину, хотя это и считается крайне неприличным, даже предосудительным – вторжение в личное пространство.

Но вторгнуться у меня никуда не получилось, потому что я наткнулась на ментальный щит, очень похожий на тот, который прикрывал руническую вязь в тетради. Я мгновенно отстранилась, чтобы не насторожить жреца.

Щит, мне показалось, был не слишком хорош. Я по нему как по стеклу провела – вроде как, пока разбить не пытаешься, защита не реагирует. Упущение со стороны жрецов. Или неумение?

– Младшая жрица, я понимаю твои чувства. Ты заботишься о святилище, оно дорого тебе. Но разве ты не пытаешься сохранить его, исходя из своей личной заинтересованности?

А?!

Я моргаю. Это что за риторика такая? Нет, я понимаю – меня мягко обвиняют в эгоизме. Только обвинение никак не получается соотнести с тем, чему меня учил учитель. Личная заинтересованность, искреннее желание – вот основа основ. Не долг, не рассуждения о пользе, не служение.

– Я…, – растерянно тяну я и смущённо смотрю в пол.

– Младшая жрица, оглянись. Скажи, многим ли людям нужен наш храм? Это больно признавать, но люди предпочитают найти гору, к которой можно прислониться, а не холмик. Им нужны великие боги, а не скромные души.

– Безлюдно, – соглашаюсь я.

Жрец удручённо вздыхает:

– Младшая жрица, содержать два святилища дороже, чем одно. Ты это понимаешь?

Я притворно вздыхаю.

И молчу о том, что содержать ничего не надо. Эльвийские святилища строятся для того, чтобы любой путник, дух ли он или живой, мог в любом месте найти приют.

Жрец сурово сдвигает брови.

– Я… да… старший жрец, – запинаюсь я. – Спасибо, что вразумили!

Я торопливо кланяюсь, отхожу в сторону.

Жрец не пытается меня остановить, одобрительно хмыкает и уходит.

Неужели?

Только вот по краю сознания снова царапает чужое пристальное внимание. Полный вражды и злости взгляд утыкается в спину куда-то между лопаток. Разве жрец мог понять, что я слушаю ментал? Но я ведь не только слушала, но и «щупала».

Я вздрагиваю от страшной догадки.

Человеческое жертвоприношение, убийство… Один из эльвийский погребальных ритуалов носит название «Проводы души». Суть в том, что жрец помогает отлетевшей душе найти путь. Но ведь привести дущу можно и в ловушку. Можно заклеймить душу рунами и поработить. Я даже примерно не представляю, как это делается. Я только сейчас осознала, что руны, как ментальные конструкты, позволяют это.

Как-то мне совсем не хорошо.

Светы и тени, как же прав был лорд Верандо, говоря держаться от храма подальше.

Почему жрец меня отпустил? И отпустил ли? Сейчас я на его территории. Посмотрел своими глазами, принял решение, ушёл, а исполнители… Пока я стою смирно, они не торопятся, но угроза так и витает в воздухе. Я ментально тянусь вперёд и натыкаюсь на две «глухих» кочки у самого выхода. Значит, меня караулят двое, и пытаться сбежать – всё равно что подписать себе смертный приговор.

А что делать?