Непристойное предложение (ЛП)

Глава 12

― Мисс, вы уверены, что ничего не хотите? ― спросила трактирщица. ― Может, бокал вина?

Рассевшись в кожаном кресле весьма непристойным образом: откинувшись на один подлокотник и закинув ноги на другой, Пэйтон посмотрела мимо миссис Пибоди на остальных людей, собравшихся в небольшой гостиной.

Росс был в ярости и ему не сиделось на месте. Он беспокойно шагал туда-сюда перед камином. Джорджиана некоторое время назад упала навзничь на деревянную скамью, прикрыла лицо носовым платочком и за последние полчаса ни разу не шелохнулась. Хадсон и Рэли заняли подоконники и поочередно то поглядывали на Пэйтон, то украдкой всматривались в цветное оконное стекло, видимо, в надежде узреть соблазнительную служаночку, замеченную ими по пути сюда.

Только сэр Генри, сидевший за столом, задумчиво склонившись над своей коллекцией мушкетных пуль, казалось, забыл, что его дочь стала изгоем общества. Время от времени он перегибался через стол и спрашивал у Пэйтон: а не кажется ли ей, что пуля, приписываемая гнусному пирату Люсьену Лафонду, на вид не очень-то похожа на пулю Черной бороды[27]. Он беспокоился, что его могли обмануть…

― Мисс?

Пэйтон слабо улыбнулась трактирщице и покачала головой. Под нацеленными на нее недоброжелательными взглядами она не могла ни о чем думать, тем более о еде. Впрочем, сама виновата. После такого любая пища покажется на вкус, как песок.

― Ну, тогда ладно.

Миссис Пибоди забрала стоявший нетронутым на столе с самого полудня поднос с нарезанной ломтями ветчиной и сыром. Если ее и удивило, что ни один член семейства таких отъявленных едоков не отведал ни кусочка с ее лучшего блюда, она ничем этого не выдала. Миссис Пибоди хватило одного взгляда, чтобы понять ― эти люди в панике. Пожалуй, источником всех бед была юная леди. Чего же еще ждать от этих девиц! Возможно, предположила миссис Пибоди, эту молодую особу поймали, когда она пыталась убежать со своим возлюбленным. Очевидно, у того за душой ни пенни, и, конечно же, ее богатенькое семейство не одобрило такой союз. Будучи в душе натурой романтичной, миссис Пибоди целиком и полностью сочувствовала мисс Диксон, у которой имелось множество братьев устрашающего вида, и отец, у которого, кажется, не все дома. Женщина решила для себя, что если ночью молодой человек придет и попытается вызволить юную леди из лап всех этих братьев, ей следует всячески помочь влюбленным.

Однако миссис Пибоди, как и многих других в тот день, ожидало неминуемое разочарование. Потому что молодой человек ― который, впрочем, был вовсе не так молод, как навоображала себе миссис Пибоди ― не собирался приходить и уж конечно не собирался спасать юную леди. В настоящий момент он находился в море, на много миль от них, в обществе куда более красивой молодой дамы, которая к концу их путешествия станет его женой де-факто, даже если она еще не стала ею де-юре.

Но миссис Пибоди со своим романтическим воображением кое в чем не ошиблась.

Источником всех бед в этой семье была именно Пэйтон.

― Монастырь! ― заявил вдруг Росс, остановившись и ткнув обвиняющим перстом в сторону Пэйтон. ― Вот куда я тебя отправлю, как только мы вернемся домой!

― Ее не примет ни один монастырь, ― донесся с подоконника тягучий голос Рэли.

Хадсон согласно кивнул:

― Такого сквернословия, Росс, ни один монастырь не выдержит. Монашки отправят ее паковать вещички при первом же гнусном ругательстве, что вылетит у нее изо рта.

― Ну и что же мне тогда с ней делать? ― Росс отвернулся и снова принялся мерить шагами пространство перед камином. ― Она же выставила себя на посмешище. Теперь я никогда не смогу выдать ее замуж. Через несколько недель всему Лондону станет известно, как она помешала свадьбе Дрейка.

Пэйтон выслушивала эти стенания уже большую часть дня, поэтому не сдержалась.

― Ну, ― раздался ее голос из глубины кресла, ― я, по крайней мере, сказала правду. Я и в самом деле видела, как мисс Уитби разговаривала в лабиринте с Маркусом Тайлером.

Росс прямо-таки загрохотал:

― Что-то я не припомню, что разрешал тебе открыть рот!

Его сестра с возмущенным видом снова принялась рассматривать потолочные перекрытия. За прошедший час она изучила их довольно подробно. Девушка уже не представляла, как же ей заставить свою семью понять, почему она помешала свадьбе капитана Дрейка и мисс Уитби. Они все считали, что Пэйтон сделала это из некоего извращенного стремления отомстить за потерю «Константы». Пэйтон не очень-то старалась их переубедить. Разумеется, она не смогла бы поведать своим родственникам правду: Пэйтон до безумия любила Коннора Дрейка и, не выследи она Бекки Уитби в лабиринте с Маркусом Тайлером, вероятно, все равно попыталась бы помешать венчанию.

И вообще, чего они так кипятятся? Вряд ли что-то изменилось. Как только эта парочка доберется до Нассау, они обвенчаются у первого же священника, что встретится им на пути. По крайней мере, Дрейк так сказал.

Тогда почему они все так злятся?

Понятное дело, Пэйтон слега испугалась, когда мисс Уитби повалилась на пол часовни. Девушка было решила, что добрый Боженька наконец внял ее мольбам и пришиб невесту насмерть. Но, когда Пэйтон увидела, сколь быстро пришла в себя мисс Уитби после того, как Рэли и Хадсон подхватили ее и внесли в комнату викария, девушка поняла, что на этот раз ей не повезло. Супруга викария помахала флаконом с нюхательной солью[28] у невесты под носом, и та, хоть и не совсем, но все же очнулась. Даже в полубессознательном состоянии мисс Уитби ухитрялась выглядеть более или менее привлекательно: она лежала, полураскрыв алые губки, а ее высокая грудь вздымалась и опускалась в такт неглубоким вздохам.

Само собой разумеется, как только Пэйтон увидела, что невеста не умерла, она тут же догадалась, что та обморок изобразила. Не окажись под рукой нюхательной соли, Пэйтон готова была ущипнуть мисс Уитби, чтобы заставить очнуться. Должно быть, невеста услышала ее высказанную сквозь зубы угрозу, поскольку тут же открыла свои хорошенький глазки и едва слышно промолвила:

― Ах, где это я? Что случилось?

Никто иной, как супруга викария, любезно ей ответила:

― Вы лишились чувств, дорогая моя. Вы находитесь в сельской часовне. Может, вы чего-нибудь хотите? Пожалуй, немного бренди?

Мисс Уитби отказалась, а потом, хлопая ресницами, подняла взгляд на стоявшего чуть поодаль от всех остальных Дрейка и воскликнула:

― Ах! Как же я вас подвела!

После этого невеста отвернулась, словно была не в силах взглянуть в глаза своему будущему супругу.

― Ну-ну, дитя мое.

Это сказал священник, видимо не желавший оставаться в стороне от развернувшейся перед ним небольшой драмы. Заняв место своей жены, он опустился на колени перед диваном, на котором возлежала мисс Уитби, и потрепал ее по руке.

― Ничего страшного. Я уверен, что у вас есть вполне разумное объяснение, не так ли? Я прав? Вполне разумное объяснение для выдвинутых против вас обвинений?

Мисс Уитби кивнула:

― Я…

Все присутствовавшие подались вперед, снедаемые желанием услышать разумное объяснение Бекки Уитби насчет того, что она делала в лабиринте с сэром Маркусом. Все, кроме Пэйтон, разумеется. К тому времени та поняла, что мисс Уитби намерена лгать до конца. Пэйтон стояла позади, немного поодаль от остальных ― почти так же, как и Дрейк, который вперед не подался, и его бабка, которая так сильно поджала губы, что они превратились в тонюсенькую ниточку. «А вот это,― рассудила Пэй, ― не так уж плохо».

Мисс Уитби надежд не обманула. В своем по-настоящему захватывающем рассказе она изобразила себя героиней, а сэра Маркуса Тайлера ― бессердечным злодеем. Пэйтон ни в коем разе не смогла бы состряпать такую удачную выдумку. «Боже, ― с отвращением подумала она, ― есть ли предел талантам этой особы?»

Оказывается, когда мисс Уитби еще только появилась в доме Диксонов и однажды утром отправилась кататься верхом на кобыле, которую столь великодушно одолжила ей мисс Диксон, к ней в Гайд-Парке подошел сэр Маркус. Он кое-что предложил бедненькой сиротке, и вряд ли хоть одна бедная сиротка отказалась бы от такого плана. В обмен на некий клочок бумаги, коим мог обладать капитан Дрейк, в настоящий момент гостивший, как и мисс Уитби, в доме семейства Диксонов, сэр Маркус выразил готовность заплатить ей поражающую воображение сумму в пять тысяч фунтов.

― И что же, ― последовал весьма уместный вопрос со стороны викария, ― это за клочок бумаги такой, если сэр Маркус не пожалел выложить за него огромную сумму?

― Ну, ― всхлипывая, произнесла мисс Уитби, ― я точно не знаю. Но, судя по описанию сэра Маркуса, я предположила, что это, возможно, карта.

― Карта? ― викарий и в самом деле казался весьма озадаченным. Сэр Маркус был готов заплатить целое состояние за одну лишь карту?

― Ну, ― со слезами в голосе продолжила объяснение мисс Уитби, ― это единственная карта в своем роде.

Карта, которую, судя по ее словам и если верить уверениям сэра Маркуса, капитан Дрейк нарисовал прошлым летом.

В этом месте повествование мисс Уитби прервали весьма цветистые ругательства Росса, а также кряхтенье Рэли и Хадсона. Только лишь Дрейк неподвижно стоял, оперевшись о каминную полку и скрестив, подобно Пэйтон, руки на груди.

— Карта, которую хотел заполучить сэр Маркус, — ответил на вопрос растерянного викария Росс, — указывала точное расположение примерно семи сотен Багамских островов[29]. Только капитан Дрейк обладал этими данными: острова располагались на обширной территории, полной опасных рифов, так что еще никто толком их не исследовал.

Точнее, так было, пока прошлым летом капитан Дрейк не предпринял своего путешествия. Эта карта оказалась бесценной для торговых судоходных компаний, вроде «Диксон и сыновья», что вели дела на Багамах. Но, к сожалению, ее существование пришлось очень некстати для мерзких пиратов, нашедших себе пристанище среди этих семисот островов. Прежде они могли ускользать среди отмелей, не опасаясь преследования, потому что ни один корабль размером с клипер[30] не рискнул бы сесть на мель около какого-нибудь островка или рифа. Однако с картой Дрейка кто угодно мог плавать туда-сюда в этих коварных водах с той же легкостью, что и пираты.

Наниматели Дрейка, «Диксон и сыновья», обладали исключительными правами на эту карту, а их конкуренты ― сэр Маркус Тайлер, к примеру, ― не остановились бы ни перед чем, стремясь ее заполучить.

Даже перед взяткой хорошенькой, но бедной сиротке, вроде Бекки Уитби.

― Понимаю, ― неторопливо произнес викарий. ― Так вы отдали ему карту, дитя мое?

Все, кроме Дрейка и Диксонов, подались вперед, чтобы услышать ответ на этот вопрос. Но Пэйтон уже знала, что намеревалась сказать мисс Уитби. Карта спокойно лежала в сейфе среди деловых бумаг ее отца. Несколько копий с нее «Диксон и сыновья» раздали своим капитанам, бороздившим те воды. Так что, если только Дрейк не оставил по беспечности карту в своей комнате, мисс Уитби ни коим образом не могла заполучить сей предмет.

У Коннора Дрейка было много недостатков, но легкомыслие в их число не входило.

Однако все прочие об этом не знали и дружно вздохнули с облегчением, когда мисс Уитби, покачав головой, ответила:

― О, нет! Но, понимаете, я не хотела злить сэра Маркуса, поэтому водила его за нос, сколько могла. Я говорила ему, что ищу карту, но не могу найти. Он продолжал требовать, чтобы я посмотрела как следует. Когда я, в конце концов, покинула Лондон и уехала в Дэринг-Парк, то была так рада, полагая, что наконец избавилась от этого человека. Но, как вы узнали от мисс Диксон, он последовал за мной даже сюда и прислал записку, требуя встречи этим самым утром. Я… я слишком боялась его, чтобы отказаться. После завтрака я ускользнула из дома, чтобы сказать ему, что еще не отыскала карту. Мы уезжаем… ― при этом она подняла взгляд на капитана Дрейка и посмотрела не него синими глазами, словно раненый олененок. ― Мы собирались отправиться в Нью-Провиденс тотчас же после свадебного приема, поэтому я решила, что, вероятно, никогда больше не увижу сэра Маркуса. Тем не менее, я полагаю, он нашел бы меня даже там.

Мисс Уитби говорила так жалобно и сконфуженно, что в какой-то миг Пэйтон и в самом деле прониклась к ней состраданием. Но, взглянув на Дрейка, она поняла, что он не страдал подобной слабостью. Он рассматривал свою невесту ― если она все еще являлась таковой, в чем, судя по физиономии Дрейка, оставались кое-какие сомнения ― с каменным выражением лица, уныло опустив уголки губ.

― Что ж, ― изрек викарий, ― вот все и прояснилось. Но, чего я не понимаю, дитя мое, так это почему вы не обратились за помощью к вашим друзьям, когда этот человек впервые подошел к вам? Безусловно, Диксоны были к вам очень добры. Отчего же вы не пошли к ним и не рассказали о предложении сэра Маркуса? Вы, разумеется, не собирались брать его деньги. Вы, думается, понимали, что он просит совершить деяние не только незаконное, но и безнравственное к тому же. Так почему же вы никому не рассказали об этом?

Голова мисс Уитби поникла. Всхлипывая, невеста призналась, что сэр Маркус обещал не только пять тысяч фунтов в случае, если она добудет карту. Он также угрожал карой, если Бекки этого не сделает. Сэр Маркус намеревался сообщить ее новым друзьям кое-какие факты, которые мисс Уитби очень хотела от них скрыть.

Эта оговорка, конечно же, вынудила затаить дыхание всех присутствовавших в комнате. Им, безусловно, не терпелось поживиться еще чем-нибудь. К сожалению, викарий решил, что мисс Бекки Уитби стоит открыться лишь перед ним самим и мужчиной, намеренным на ней жениться, что в немалой степени разозлило бабушку этого самого мужчины. Священнику с трудом удалось выставить из кабинета ее и всех остальных, включая и собственную супругу, которая, по всей видимости, сильно расстроилась, что не услышит окончания пикантного рассказа мисс Уитби.

Снаружи, на церковном дворе, где прихожане, собравшись, обсуждали невероятные события, имевшие место тем утром, никто, как ни удивительно, не подошел к Пэйтон и не поздравил ее. Пожалуй, она ожидала, что это может сделать леди Биссон, поскольку Пэйтон поступила точь-в-точь, как эта самая леди просила ― помешала свадьбе ее внука. Но леди Биссон не проронила ни слова. Вместо этого она прошла на церковное кладбище, где и стояла с грозным видом, пристально глядя на могилу сэра Ричарда.

Тем не менее, Пэйтон считала, что ее мог бы поздравить хоть кто-нибудь. В конце концов, она вроде как героиня: ведь ей удалось спасти не только Дрейка, но и защитить интересы семейного предприятия на Багамах. Однако никто не сказал ни слова. Пэйтон, впервые в жизни осознав, что, возможно, сделала что-то не то, почувствовала, как слезы жгут ей глаза. Ладно, черт их всех побери! Какая ей вообще разница, что они подумали? Важен только Дрейк. Кто-то же должен был его спасти. Пэйтон гордилась своим поступком и радовалась ему. Если нужно, она сделала бы то же самое еще раз.

Посему девушка оказалась несколько разочарована, когда священник появился из своего кабинета и сообщил им, что жених и невеста без промедления уезжают в Портсмут, откуда на борту «Константы» направятся на острова, где и предполагают пожениться, вместо того, чтобы сделать это, как намечалось, в Англии. Тут, мол, у них, очевидно, слишком много… затруднений.

Затруднений. Пэйтон никогда и в голову не приходило, что Коннор Дрейк может относиться к ней как к затруднению.

Но, выходит, так оно и есть. Мало того, он убегает из страны, должно быть для того, чтобы избавиться от Пэйтон.

Разумеется, гости смакуя обсуждали случившееся. Взахлеб. В основном строили предположения, что же такого мог знать сэр Маркус о Бекки Уитби, если из-за этого ей пришлось отправиться в дальние дали, опасаясь разоблачения перед друзьями. Однако, когда о том же самом Бекки рассказала своему жениху, это ни в коей мере не изменило его намерения вступить с ней в брак. Судя по услышанному Пэйтон, гости сомневались, что этой новостью могла стать беременность мисс Уиби от капитана. Ведь столь поспешная свадьба, безусловно, доказывала: он уже об этом знал. Тогда что же это могло быть? Нечто такое, о чем, по мнению мисс Уитби, не должен знать никто, кроме капитана Дрейка.

И что особенного в том, что она выходит замуж в… Как там французы говорят? В интересном положении. Конечно, это несколько возмутительно, но тут уж ничего не поделаешь. Было бы куда хуже, если бы капитан Дрейк отказался на ней жениться, несмотря на то, что она носит его ребенка. А поскольку он готов признать ребенка своим, нечего стыдиться. Такое случается, время от времени.

Все это решительно озадачивало тех гостей, которых хлебом не корми, а дай посплетничать. Им казалось, что их оставили с носом. Восвояси эти люди отправились в состоянии крайнего огорчения, хотя их расстройство не шло ни в какое сравнение с разочарованием леди Биссон, которая села в свой экипаж и, не сказав никому ни слова, укатила в Суссекс. Однако, хотя эти люди и не узнали всех деталей разыгравшегося перед ними спектакля, надо признать, что и само по себе это действо произвело неизгладимое впечатление. И вряд ли кто-то из гостей забудет, какую роль в этом представлении сыграла мисс Пэйтон Диксон. По всей видимости, она войдет в историю не как первая женщина-капитан, а как девчонка, попытавшаяся остановить венчание сэра Коннора Дрейка.

Пэйтон такое звание пришлось не по вкусу.

Равно как не понравилось оно и ее семейству.

― Если ее не примут в монастырь, ― в конце концов заявил Росс, ― может, отправим в Америку?

Этого хватило, чтобы отвлечь внимание Хадсона от окна.

― Ты это серьезно, Росс? ― ответил он. ― Хочешь отправить Пэйтон черте куда, в Америку?

― Почему нет? ― Росс все еще вышагивал перед камином, но, видно, ему пришлась по нраву эта мысль. ― У нас есть родственники в Америке, я имею в виду, в Бостоне. Я предлагаю отправить Пэйтон в Бостон. Там никто и знать не будет о Конноре Дрейке. И нам, возможно, удастся спихнуть ее за американца.

Эти слова оказались последней каплей. Пэйтон вздохнула поглубже и гаркнула:

― Я не выйду за америкаца!

В общем-то, этим было все сказано, но Росс ее все равно перебил.

― В этом вопросе у тебя нет выбора, ― теперь, когда Росс придумал вполне осуществимый план действий, его переполняло самодовольство. — Ни один англичанин не станет добиваться твоей руки после того, как сегодня ты выставила себя на посмешище. Но американцы, я думаю, за милую душу. С твоими-то деньгами. К тому же, ― неохотно добавил он, ― не такая уж ты и уродина, как это представляется Рэли. По крайней мере, американцам ты должна показаться довольно хорошенькой.

― Я не поеду! ― закричала Пэйтон. ― Вы не можете заставить меня уехать!

― Поедешь, ― заверил ее Росс. ― Я тебя заставлю.

― Послушай, Росс, ― мягко вмешался Рэли. ― Я за то, чтобы Пэйтон осталась здесь. Кажется, ты слегка перегибаешь палку. Отправлять девчонку за тридевять земель в Америку только потому, что она ― и очень кстати, скажу тебе, ― пыталась спасти задницу Дрейка? Думаю, ты чересчур суров.

― Правильно! ― заступился Хадсон. ― Она же только старается выручить своего приятеля-морячка.

― В том-то все и дело, ― гнул свое Росс. ― Пэйтон не морячок. Она, вроде как, юная леди на выданье. Но она, кажется, об этом забыла. Да и как не позабыть? Но, возможно, если мы оторвем ее от моря…

― Я не поеду! ― завопила Пэйтон. ― Отвали, дурак!

В этот момент Джорджиана сняла с лица носовой платок и села.

― Росс, ― попросила она слабым голосом, ― можно мне с тобой переговорить в другой комнате?

Росс выставил руку ладонью вперед, призывая жену подождать.

― Минутку, Джорджи. Снчала я излуплю Пэйтон до полусмерти.

Джорджиана отложила платок в сторону.

― Нет, Росс, ― заявила она. ― Сейчас же.

Но, что бы там не собиралась поведать в другой комнате своему мужу Джорджиана, об этом собравшимся оставалось лишь догадываться, потому что в тот же миг дверь их небольшой гостиной распахнулась, и бледный, запыхавшийся юноша рухнул перед ними на пол.

― Капитан Диксон! ― воскликнул он, протягивая руку к Россу. Словно умирающий от жажды, нашедший воду. ― Слава богу, я отыскал вас!

В коридоре из-за двери, в которую только что вломился молодой человек, появилась миссис Пибоди. В ужасе от того, что этот грязный малый может оказаться возлюбленным хорошенькой молодой леди, и отлично понимая, отчего ее семья так расстроена перспективой породниться с ним, трактирщица последовала за юнцом наверх и теперь заявила:

― Ах, я пыталась ему помешать, сэр, честно, пыталась. Но он и слушать не стал. Сказал, у него к вам что-то очень срочное и…

― Ладно, ладно, ― отмахнулся Росс от извинений миссис Пибоди. ― Мы его знаем. Это же юный Хилл, верно? Ты юнга с «Константы».

― Так и есть, сэр, ― мальчишка хватал воздух ртом, едва не задыхался, но не забывал о своих манерах. Заметив, что в комнате дамы, он сорвал с головы шапку и теперь, сидя на полу, беспокойно мял ее побелевшими пальцами. ― Джеремайя Хилл, сэр.

― Ну, тогда в чем дело, Хилл? Разве ты не должен быть на борту «Константы» с капитаном Дрейком? Я думал, что судно отчалило несколько часов назад.

― Это верно, сэр, судно-то отчалило. Только без меня. Я… мне стыдно признаться, но я опоздал к отплытию, сэр. Я тута встретил товарища, время пролетело незаметно, а потом я допер, что мой корабль поднял паруса.

― Однако! ― сурово заметил Росс. ― Опоздание к отплытию ― весьма серьезный проступок, юноша. Капитану Дрейку это не понравится. Очень не понравится.

― Я знаю, сэр, ― Хилл пригладил дрожащей рукой свои аккуратно подстриженные каштановые волосы. ― Я не потому тута, сэр. То есть я тута не за тем, чтобы прощенья просить, сэр.

― Хорошо, ― сказал Хадсон, наливая эль из кувшина на столе в большую кружку и протягивая ее юноше. ― Потому что прощения у Росса не допросишься. Он скупердяй, наш братец. А пока, держи. Пей.

Паренек взял кружку и с жадностью ее осушил. Промочив глотку, он обтер рукавом губы и сказал:

― Сэр, я кое-что видел в доках. Это случилось, когда я окончательно понял, что опоздал и мне ее не догнать ― «Константу», то есть. Она уже отошла от берега ― вдали только пятно виднелось ― и я понял, что влип, причем здорово. Я ругался на чем свет стоит, ― он виновато посмотрел на Пэйтон и Джорджиану. ― Прошу прощенья, мэм. Так вот стою я, значицца, там, и тута меня отпихивает в сторону здоровенный верзила. Я таких раньше ни разу не видал. Черный такой парень, с кольцами в ушах и в носу. А за ним стали появляться разного рода отбросы навроде тех, что я однажды видал близ Нассау. Они все торопились сняться с якоря, сэр, потому что ― я слыхал, как один из них сказал ― «потому что этот ублюдок», прошу прощения, леди, «капитан Дрейк уже отчалил», а им приказали следовать за ним.

― Проклятье!

Лицо Росса побелело ничуть не меньше, чем у трепетавшего перед ним паренька. Братья переглянулись.

― Лафонд? ― спросил Росс.

Хадсон кивнул.

― Похоже на то. Этот человек не осмелится показаться в Портсмуте, но, можешь не сомневаться, он подстережет их где-нибудь в открытом море.

― Но откуда он мог узнать? ― покачал головой Рэли. ― Откуда ему стало известно, что Дрейк отплывает именно сегодня?

Пэйтон выбралась из недр своего кожаного кресла и теперь, дрожа от ярости, стояла перед братьями.

― Я скажу вам, откуда он узнал, ― уперев сжатые в кулаки руки в бока, ответила она. ― Бекки Уитби рассказала все нынче утром Маркусу Тайлеру!

После такого даже Рэли, самый ленивый из сыновей Диксона, вскочил с места.

― Господь всемогущий, ― тихо сказал он, ― она права!

― Нам придется выручать Дрейка, Росс, ― сказал Хадсон, потянувшись за шляпой и перчатками. ― Миледи, ― это он произнес, уже обращаясь к миссис Пибоди, ― пусть ваш слуга подгонит карету. И поторапливайтесь!

Миссис Пибоди, испуганная надменными замашками джентельмена, поспешно скрылась, взметнув ворох юбок. События для хорошенькой юной леди разворачивались вовсе не так, как мисс Пибоди себе представляла. Трактирщице пришло в голову, что лучше ей и вовсе об этом не думать.

― Росс, ― сказал Джорджиана. ― Я не…

― У нас есть прямо сейчас какие-нибудь корабли в Портсмуте? ― это поинтересовался Рэли. Он тоже принялся натягивать свои перчатки.

― Ага, сэр, ― мальчишка, Хилл, наконец встал с пола и теперь стоял, терзая в руках свою шапку. ― Как тока я услыхал, что эти люди говорят о капитане Дрейке, я направился прямиком к начальнику порта и обнаружил, что фрегат Диксонов «Амазонка» пришвартовался там прошлым вечером. Я пошел и поговорил с капитаном ― оказывается, он знал, что вы отправились на свадьбу капитана Дрейка, и это он послал меня сюда. Капитан велел вам передать, что он будет готов к отплытию, как тока вы подниметесь на борт.

Хадсон просветлел.

― «Амазонка» говоришь? Сгодится. С восьмью тридцати фунтовыми орудиями, еще бы не сгодилась.

Росс в глубокой задумчивости надел свой цилиндр[31].

― Так чего же мы ждем? Пошли.

И четверо отпрысков Диксона развернулись и поспешили прочь из комнаты, предоставив отцу, Джорджиане и юнге смотреть друг на друга и хлопать глазами.

― Послушай, Джорджиана, ― сэр Генри оторвался от мушкетной пули, которую он шлифовал, ― куда это они все отправились?

Джорджиана не была расположена задабривать старика. Она растянулась на скамье и, снова положив платок на лицо, сердито съязвила:

― К дьяволу.

И оказалась недалека от истины.