Весь день Сара моталась как рабочая пчелка, договариваясь с поставщиками, выбирая декорации, свет, музыку и прочую дребедень, которая обычно была нужна в таких случаях. Но весьма большие затруднения вызвал у неё именно поиск подходящего исполнителя, а потом и заключения с ним контракта. После долгих часов раздумий она остановилась на Элтоне Джоне. Его очень любила Камила, она посещала все его концерты и скупала все его пластинки. К тому же, их песней с Робертом была именно песня Элтона Джона, а так как Сара собиралась пригласить Камилу, о, да, она собиралась совершить это безумство, то поддержка столь значимого для этой пары певца ей была необходима, как воздух. Благо, что он согласился! Сара выдохнула, вспомнив, чего ей стоило уговорить его немного подвинуть свой график, сославшись на вопрос о жизни и смерти, так всегда делали в фильмах, и обычно это срабатывало. Сработало и сейчас, за что она мысленно поблагодарила Небеса. Первой песней этого легендарного исполнителя будет «I Believe in Love», та самая песня мистера и миссис Палмер. У каждой пары есть своя песня, должна быть. Это как кусочек чего-то личного, чего-то прекрасного между двумя любящими людьми, язык, который понимают только двое.


Сара закусила губу. Интересно, а у неё когда-нибудь будет такая песня? Господи, о чем она, конечно же, будет! У неё ещё вся жизнь впереди, правда? Да, все будет хорошо.


Интересно, а есть ли такая песня у Макса? Может, с Вивиан? Нет, глупости, он не любит Вивиан. Наверное. Она так думает. Она хотела так думать.


Черт, черт, черт, уйди из мыслей. Не думать. Не думать о Максе. Ей нужно забыть его, нужно отвлечься.


Сара встряхнулась и, посмотрев на прилавок кондитерской, набрала номер мобильного.


- Привет, Бамбина.


- Блин, знала бы та как трудно мне выбирать что-либо для вечеринки, когда я совершенно не представляю, что именно нужно тебе и твоему отцу! – Сара застонала и упала на диван напротив соблазнительных кремовых тортов и бисквитных кексов.


Меган улыбнулась.


- С каких пор ты стала такой паникершей?


- Я всегда была ею.


- Да, но не в том, что касалось твоей работы.


Сара снова выпустила воздух из легких и постаралась расслабиться.


- Наверное, я просто устала.


- Давно ты по-настоящему расслаблялась?


- Вчера.


- Я не имею в виду валяние перед телевизором на диване или сидение за ноутбуком. И да, твоя работа тоже не относится к отдыху.


- Не важно. Какая вообще разница?


- Ясно, - ответила Меган сдержанно, - когда ты приедешь, первым делом мы пойдем с тобой в спа салон, и, нет, это не обсуждается. – Меган прервала Сару, когда та собиралась ей возразить. – Всё будет по полной программе: массаж, маникюр, педикюр, процедуры. А потом мы пойдем с тобой по магазинам. Голову даю на отсечение, что у тебя нет подходящего платья для вечеринки-сюрприза.


- Ты же знаешь, как я отношусь к платьям. Парочка есть, но…


- Я чувствую, что они не подойдут. Поэтому, поход по магазинам тебя ожидает на сто процентов.


- Ты невыносима.


- Нет, - Меган улыбнулась, - просто я замечательная подруга, признай это.


Губы Сары тронула невольная улыбка.


- Бесспорно. А теперь, - она вздохнула, - помоги мне с тортом, иначе я за себя не отвечаю.


- Ммм… самая вкусная часть твоей работы.


- Обычно я не выбираю торты, обычно, это делают клиенты, но сейчас мой клиент находится в Филадельфии. Он, по неведомой мне причине, свалил на меня всю работу и теперь прохлаждается дома.


Мегс рассмеялась.


- Прости, милая. Это первый и последний раз, когда я тебя бросила на произвол судьбы. Но я совершенно зашиваюсь на работе. Платье для Деборы оказалось намного сложнее, чем я могла того ожидать. Но, ничего, я справлюсь с этим.


И Сара не сомневалась, что её подруга справится с этим. Она всегда справлялась.


- Кстати о Деборе. Макса обуяло страстное желание с ней познакомиться. Я обещала ему, что скажу тебе.


О, - Меган рассмеялась, - я думаю, что он может немного умерить свой пыл. Ведь я шью Деборе свадебное платье, - она сделала ударение на слове «свадебное». – Мне кажется, в таких случаях женщины обычно точно знают, что нашли мужчину всей своей жизни.


- Макс сказал на это, что в жизни все слишком непостоянно, - вспоминая его слова, она чуть не заскрипела зубами от злости.


Чертов мужчина! Каким образом ему удалось довести её до подобного состояния?


- Я убью его, если он только попытается что-нибудь предпринять, - Меган не смеялась, но Сара чувствовала, что она улыбается.


«И не ты одна попытаешься отправить его на тот свет».


Боже, да что же с ней происходит?


- Если этот болван вобьет себе что-нибудь в голову, его ничем не остановишь.


- Остановишь, Сара, просто нужно знать уязвимые места.


Уязвимые. Ну да, конечно, она знала. У всех мужчин имеется лишь одно уязвимое место, когда дело касается женщины. И это точно не мозги.


Дьявол! Какой дурак придумал мужчин?!


- Давай подумаем над тем, как остановить мою панику, потому что я больше не могу смотреть на эти кремовые блаженства.


- Хорошо, - Меган засмеялась, - что там есть?


- Здесь есть все! Иначе бы наш поставщик не был великим Лука Монтерсино, - Сара улыбнулась. Она обожала его кондитерскую. Здесь на самом деле было все, что только можно было пожелать. Кофейные торты, торты с различными ягодами, фруктами и орехами. Бисквитное, песочное тесто, их было столько видов, что Сара все и не помнила. Блинные торты, шоколадные, торты тирамису, различные пирожные и десерты. Боже, у неё всегда разбегались глаза.


- Я очень люблю его торт с мускатом и персиками, но, боюсь, что это не наш вариант, - Сара вздохнула, - там есть миндаль.


- Ах, черт бы подрал эту дурацкую аллергию! – Меган явно расстроилась, потому что точно знала, что этот торт подошел бы ей просто идеально. – Есть ещё варианты?


- Ммм, мы можем рассмотреть что-нибудь шоколадное.


- Да, и желательно где его будет очень много.


Сара усмехнулась в трубку и подошла к витрине. Кивнув Аманде, помощнице Луки, она стала рассматривать различные варианты шоколадных тортов.


- Боюсь, что тогда у тебя начнется аллергия на шоколад.


- Не начнется, поверь, я двадцать два года трескаю шоколад. Тем более, что и папа очень любит это чудо лакомство.


Сара улыбнулась и покачала головой. Таких любительниц шоколада, как они с Меган нужно было ещё поискать. Они, в самом деле, лопали его везде, где только можно было себе вообразить: в школе на уроках, дома, в парках, в кино, в театрах. И, О, Боже, они ели его даже по ночам! Особенно они любили киндеры, а Меган с детства была влюблена в игрушечки, которые находила внутри яйца.


Сара бросила свой взгляд на огромный, затмевающий все остальные, торт, и её улыбка от воспоминаний детства тут же превратилась в торжествующую, восхищенную.


- О, я, кажется, нашла очень шоколадный микс. Здесь три слоя разного шоколада, мало бисквита и о-о-очень много крема. А ещё клубника и бананы. Он в форме нереально необъятного сердца.


- Да! Боже, это он! – Саре показалось, что Меган вот-вот выпрыгнет из её мобильного, каким бы невозможным это не казалось. – Да! Сара! Я чувствую, что это он!


- Мегс, - Сара попыталась сдержать свой смех, - мы выбираем торт на день рождения твоего отца, а не на твою свадьбу. Сосредоточься на том, чего бы хотел он.


- Ладно, - Меган вздохнула, - выбери что-нибудь более подходящее на свой вкус. Но прихвати этот для меня, прошу.


Сара рассмеялась и головой кивнула Аманде, чтобы она записала на неё два торта. Второй был просто идеален для такого случая, и Саре казалось, что ничего лучше невозможно было бы себе вообразить. Большой прямоугольный торт из темного шоколада внутри с прослойкой из сливочного крема и клубничного желе. По краям торт украшали невероятно тонкие рисунки музыкальных нот. А сверху располагалась надпись, сделанная из разноцветной глазури.


- Папе понравится?


Сара улыбнулась, глядя на этот шедевр, который можно было назвать поистине творением рук талантливого мастера. - О, да, Мегс, я думаю, что он будет просто в восторге.


- Спасибо, милая, я тебя обожаю.


- И я тебя, - Сара расплылась в улыбке. – До вечера.


Не успела Сара убрать мобильный в карман и обговорить все тонкости с Амандой, как её телефон снова затрезвонил. Она увидела на экране имя Макса, и её сердце забилось быстрее.


«Выкинь из головы весь ненужный хлам. Друзья. Друзья. Друзья» - напомнила она себе и ответила.


- Привет, я очень занята, времени мало, если у тебя что-то срочное, говори, я слушаю.


- Ух ты, - Макс, казалось бы, был растерян. – Ну, прости, что оторвал, просто хотел узнать, что ты делаешь сегодня вечером.


Сара застыла.


Вот блин, ей только этого сейчас не хватало!


Никаких свиданий. Только не это.


- Работаю, - сказала Сара и прикусила губу. Как, черт возьми, ей хотелось сказать ему, что она может отложить свои дела до завтра и освободить свой вечер, но она понимала, что не должна больше поддаваться этим неоправданным порывам. Это глупо. Неправильно. И рискованно.


- И что, у тебя совсем нет возможности уделить мне немного времени?


Есть! Конечно, есть! Я могу выкроить весь вечер и всю…


- Нет, Макс, прости, - она вздохнула. – Я улетаю к Меган через неделю, у её отца день рождения. Мне нужно устроить для него феноменальный праздник, который бы он запомнил на всю жизнь, а для этого я должна буду переделать столько всего, что у меня уже голова идет кругом, - она невольно вздохнула. - Договориться с дюжиной поставщиков, обговорить цену, сроки, условия. Продумать план вечеринки-сюрприза и ещё купить подарки. Боюсь, до отлета я буду позарез занята делами. Ещё и Дилан сегодня улетает по делам в Чикаго. Хорошо, что всего на пару дней.


- Да, мы с ним уже попрощались, - Макс откашлялся, - а что с Меган? Неужели после того случая она снова решила…


- И не спрашивай, - Сара слабо улыбнулась, - долго рассказывать. Я просто надеюсь, что все получится, - она жестом показала Аманде дать ей ручку и листок.


- Если за дело взялась ты, то я даже не сомневаюсь, что все получится.


Сара застыла лишь на мгновение, после чего её губы тронула улыбка, и она написала на листке слова, которые, по её мнению, должны были обязательно стать частью праздника.


- Ты говоришь так, чтобы меня успокоить, - она отдала девушке листок, и та кивнула ей в ответ.


- Нет, я говорю так, потому что это правда. У тебя всегда получалось то, что для других казалось невозможным. И так было не только в работе.


Она улыбнулась. Макс всегда чувствовал её, видел её насквозь.


Что, черт возьми, мешает ей просто улыбаться? Почему она не может просто послать ко всем чертям свои непонятно откуда взявшиеся предубеждения и просто получать удовольствие от того, что он рядом? Разве это так сложно? Разве это что-то нереальное? Нет, нет, и ещё раз нет.


Она может просто радоваться жизни, потому что именно с Максом у неё, наконец-то, начало это получаться. Она стала меняться. Стал меняться её внутренний мир: её мысли, чувства, ощущения, мечты и желания. Да. Он стал возвращать ей то, что она так давно потеряла с полной уверенностью, что это навсегда: желание жить. И это стало для неё глотком свежего воздуха в мире, который, казалось бы, был огромным океаном.


Она может все поменять. Изменить свою жизнь. Может. Макс дал ей это понять. Имеет ли она право лгать ему, отталкивая его? Ведь он её друг, и она вполне в состоянии сделать так, что бы им он навсегда для неё и остался. Они взрослые люди, Макс был прав в том, что мыслят они уже давно не как дети, поэтому могут спокойно проспать ночь в одной постели и не совершить ничего неправильного, верно? Да. Они уже пробовали, и, слава богу, все было нормально. Так же, они могут просто общаться, для этого, им необходимо просто установить определенные границы и правила, вот и все. Это совсем не сложно.


Сара уже хотела было ответить, что сможет встретиться с Максом вечером, как услышала на другом конце мобильного ласковый женский голос и тут же обомлела. Он точно не принадлежал Дженнифер и точно не принадлежал Пэгги.


- Максик, ты идешь или нет?


Сара открыла рот, но снова захлопнула его.


Максик? Насколько она знала, таким именем его называла только одна женщина. Сара сжала зубы. Чертов, чертов, чертов Пирс!


- Прости, мне надо…


- Все нормально, - Сара перебила его, потому что дико хотела закончить этот разговор и зашвырнуть телефон куда-нибудь в стенку. – У меня много дел, Макс. Созвонимся потом. Вивиан привет.


Сара отключилась, поставила свой мобильный на виброзвонок и зашвырнула его в сумку, далеко и глубоко. После этого, она перекинулась парой слов с Амандой и вылетела из кондитерской.


«Максик, ты идешь или нет?»


Подумать только, он приглашал её провести с ним вечер в то время, как рядом с ним была женщина, которая вешалась ему на шею и готова была абсолютно на все, только он просто взял её за руку!


Блин! Вот придурок! Как же она была зла на него сейчас! О, как же она была зла!


Телефон в её сумочке завибрировал, но она просто шла по улице, не обращая на него никакого внимания. Ну и пусть дальше звонит. Пусть звонит хоть весь день. Ей все равно. Она не возьмет трубку, и с ним разговаривать тоже не станет. Самоуверенный болван! Чурбан! Сухарь! Он что, думает, что с ней можно обращаться как с игрушкой? Да, между ними что-то было, что-то проскочило, и даже если она сама не хочет этому продолжения, это же совсем не означает, что он имеет право всего через несколько дней идти и развлекаться с другими девушками! Дура. Дура. Дура. Знала же, что нужно заканчивать с этим! Почему, ну почему снова дала слабину? Боже, порой, женщины сильны в ситуациях, которые кажутся настолько безвыходными, что практически опускаются руки, но они проявляют бессилие там, где начинает затрагиваться их сердце.


Сердце… нет, вряд ли в данной истории оно играет первоочередную роль. Выдумки. Просто ей нужно на что-то переложить ответственность за свои поступки, а чувства всегда были, есть и останутся удобной отговоркой.


Сара открыла дверь и бросила ключи на стол. Забавно, но без Дилана её дом казался безумно пустым, несмотря на то, что она довольно-таки давно жила одна. Она скинула туфли, от которых её ноги неслабо разболелись. Вот он, минус того, что она почти не носит каблуки!


Замигала лампочка автоответчика, и Сара нажала на кнопку. Раздался сигнал.


- Малышка, планы изменились, я уже в самолете. – Сара застыла, узнав голос Дилана. – Не смог дозвониться тебе на мобильный, ты не берешь трубку, смс ты тоже видимо не получила, - она почувствовала, как он улыбнулся, - вся в меня. Так вот, я вылетаю в пять, в аэропорт ты уже не успеешь, поэтому прощаюсь здесь, - голос немного утих, Сара посмотрела на часы, было уже почти шесть. Долго же она торчала в кондитерской. - Ах, да, и я обязательно позвоню тебе из Чикаго. Люблю тебя.


Снова прозвучал сигнал, оповещающий, что сообщение закончилось. Сара тут же достала свой мобильный из сумки, но не успела посмотреть пропущенные вызовы, как в её автоответчике снова раздался сигнал.


- Сара, с тобой все нормально? Ты не отвечаешь на мои звонки! – Дженнифер. – Я очень волнуюсь за тебя, пожалуйста, перезвони мне, как только получишь это сообщение.


Сигнал.


Ладно. Она не ответила всего на пару звонков, что, конечно же, для неё совсем не свойственно. Но стоило Дженнифер поднимать из-за этого такую панику?


Снова сигнал.


- Милая, это Меган, где ты? Ничего не случилось? На тебя не это не похоже, ты всегда отвечаешь на звонки, или перезваниваешь в течение минуты, но я не могу дозвониться до тебя уже около часа! Перезвони.


Сигнал.


Блин, они что, все издеваются?! О да, час, это, безусловно, безумно много! И именно в этот момент она резко всем понадобилась! Именно тогда, когда решила не отвечать на эти чертовы звонки! Она что, совсем не может побыть одна?! Черт бы побрал эти сотовые телефоны!


Она получила звонки ото всех, кроме Макса. Ни одного пропущенного от него. Черт, черт, черт! Наивная, наивная дура! Думала, что он станет тебе перезванивать? А с какой стати? Ему сейчас явно не до тебя, глупая ты истеричка. У него там Вивиан.


О, Боже.


Сара вытащила из холодильника бутылку вина и взяла стакан, наполнив его до краев. Потом она упала на диван и пультом включила музыку. Плевать. Плевать на все. Она будет просто сидеть на диване, пить вино и слушать хорошую музыку. Эрос Рамазотти отличный выбор, почему бы и нет? Итальянский певец с проникновенными песнями. Он всегда нравился ей: голос, имеющий удивительное свойство успокаивать, заставляющий отбрасывать ненужные мысли.


Сара отпила из бокала и закрыла глаза. К черту все. Пусть Максимилиан Пирс катится кубарем из её жизни. Она не подписывалась на подобные срывы, которые все чаще случаются с ней теперь и причиной тому является жгучий брюнет с голубыми глазами. И, спрашивается, почему? Что он делает с ней? Она не перестает думать о нем, она ревнует его к любой юбке, которая посмотрит в его сторону, она… О, Боже, она желает, чтобы он касался её, обнимал, целовал… она просто сошла с ума. Этот дьявол воплоти, превратил её в безумную.


Сара налила себе ещё бокал, за которым последовал ещё, и ещё.


Все. Хватит. Нужно перестать думать о нем, переключиться, в конце концов.


Нет, но что он, черт его подери, о себе возомнил?! Даже её засранец братец сейчас казался ей божьим одуванчиком. Блин. А что её вообще так злило? То, что у него была личная жизнь и она никак не пересекалась с её? То, что он в этот самый момент мог целовать эту сексапильную брюнетку, медленно проводить руками по её волосам, смотреть на неё горящими глазами в то время, как его руки блуждали бы по её телу? Говорить ей безумно интимные вещи, заставлять её тело дрожать под его губами, а сердце биться с бешеной скоростью, ускоряя её пульс и сбивая её дыхание. Держать её в своих руках, пока она таяла в них…


Mio Dio, все, с неё хватит.


Сара привстала с дивана, поставив пустой бокал на стол, и её взгляд упал на опустевшую бутылку. Когда, мать твою, она в последний раз позволяла себе пить? Да ещё и целую бутылку, да ещё и в одиночку? Чтобы все это…


Раздался звонок в дверь. Ей понадобилось всего пару секунд, чтобы сообразить, кто это мог быть. Она совершенно забыла, что должна была позвонить своим подругам-паникершам. Блин. Блин. Блин. Наверное, Дженнифер решила, что лучшим вариантом будет просто приехать к ней, чтобы собственноручно убить её за эту забывчивость, нежели безрезультатно пытаться ей звонить или ждать, пока она сама соизволит перезвонить. Сара усмехнулась, да, в данной ситуации, это было именно так. Потому что сегодня она навряд ли стала бы кому-то звонить, тем более, что после вина её язык развязан немного больше, чем обычно. Кто знает, чего она могла наболтать?


Звонки в дверь становились настойчивее.


- Да иду, иду, - Сара неохотно подошла к двери и распахнула её, - ты вообще-то могла бы и… - она застыла. – Ты? Что ты здесь делаешь?

Глава 17

- Я пришел поговорить, - Макс стоял с совершенно непроницаемым лицом, его руки были в карманах джинсов. Он посмотрел на Сару и поймал себя на мысли, что выглядит она просто невероятно сексуально. В бирюзовом платье, босая и с распущенными золотистыми волосами.


Дьявол, как же ему хочется её поцеловать именно такую: беззащитную, маленькую, домашнюю.


- Я же сказала тебе, что буду занята сегодня вечером.


- Да, я вижу, - Макс глянул через неё и его взгляд упал на пустую бутылку из-под вина. Что, мать твою, она здесь делала?! – Собиралась напиваться в гордом одиночестве?


- Нет, но даже если и так, - она пожала плечами и подняла на него свои глаза. - Тебе то что?


- Сара, послушай, я…


- Нет, Макс, это ты послушай, я не хочу сейчас ничего слышать, я вообще не хочу говорить. У меня, в самом деле, очень много дел, поэтому, прошу тебя, - она жестом указала на лифт, - дай мне поработать.


Макс так и застыл на месте с открытым ртом. Да что с ней такое?


- Я вижу, как ты работаешь, - его голос стал тверже, - и я собираюсь тебе помешать.


- Нет, я… - Он не дай ей договорить, просто мягко отодвинул её от двери и прошел в квартиру. – Какого черта ты творишь?! – Сара начинала закипать.


- Какого черта творишь ты?! – Макс взял бутылку и выкинул её в мусорку. – Что, захотелось нажраться до невменяемого состояния?!


- Я вполне себе вменяемая! И это всего лишь вино!


- Всего лишь вино, Сара, которого ты одна выпила целую бутылку! Что с тобой? Покатилась по наклонной?


- Не твоего ума дела, - Сара так и оставалась стоять у двери, пока Макс мыл её бокал. – Иди к себе и оставь меня в покое.


- Никуда я не пойду, - к своему собственному удивлению внешне он оставался совершенно спокойным, хотя внутри весь так и кипел. – Пока моя голова трезво не оценит всю ситуацию.


- Какую ситуацию? Боже, пожалуйста, просто уйди. Мне, правда, нужно заняться делами.


- Нет, - Макс сложил руки на груди и прислонился к стене.


- Да что ты о себе думаешь? – Сара начинала заводиться. – Что можешь вот так вот без приглашения заявиться ко мне домой, выкинуть бутылку моего вина и ещё и оценивать не пойми откуда взявшуюся ситуацию, хотя оценивать здесь и вовсе нечего?!


- Да, - он ответил просто и без эмоций. – Ах да, кстати, бутылка была пустая, поэтому, я думаю, ты и сама бы её выкинула. Ну, если, конечно же, за пару часов ты не стала их коллекционировать.


- А знаешь что?! Стала! Да, я их коллекционирую! Но ты ведь не удосужился меня об этом спросить! Тебя вообще не волнует, что думаю я, ты просто делаешь то, что хочешь! Тебе плевать, что я хочу побыть одна и заняться делами, тебе по барабану, что у меня могут быть свои планы, ты просто как завоеватель: пришел, увидел, победил!


- Немного длинно, но, в общем, мысль ты уловила.


Она прорычала ругательство и со стуком захлопнула дверь.


- Тебе нужно чувствовать себя в превосходстве, верно? Хочешь показать, что без тебя невозможно прожить?! Черта с два! Ты можешь играть с другими наивными дурочками. Но со мной этот номер не пройдет!


О чем она? Что он сделал мать твою?!


- Послушай, какая муха тебя укусила?


- Какая, спрашиваешь?! – Сара в миг оказалась подле него так, что он практически ощущал её дыхание. Его взгляд переместился на её губы, которые так и манили его окунуться в бездну наслаждения. - Зачем ты пришел? Что тебе нужно?


- Ты не отвечала на звонки.


Она усмехнулась и немного отодвинулась от него, - ты мне не звонил.


- Дженнифер сказала мне, - когда Сара снова усмехнулась, он продолжил, - мой звонок ты вообще сбросила.


Её улыбка тут же пропала, и она отвернулась от него. – Я же сказала, я верчусь как белка в колесе. Насколько я помню, я попрощалась с тобой.


- Да, но ты бросила трубку. Я даже ничего не успел сообразить.


Сара усмехнулась, - вряд ли ты сильно расстроился.


- Что? – Этого Макс никак не ожидал. Что, ради всего святого, происходит с этой женщиной?


- Ничего, - Сара замотала головой, - просто дай мне побыть одной, ладно? Дверь просто захлопни.


Сара стояла к нему спиной. Он видел, как она дышала, чувствовал, как от не веет непонятным страхом и обидой. Но почему? Что он сделал? Когда они виделись в последний раз, то все было хорошо. Он довез её до дома, и они вполне мирно расстались, она даже улыбнулась ему.


«Вряд ли ты сильно расстроился». Ему потребовалось меньше пяти секунд, чтобы понять к чему относились её слова.


Твою мать!


- Сара, позволь мне объяснить. То, что ты слышала по телефону…


- Боже, - Сара перебила его и развела руками, повернувшись к нему лицом. – Я что, просила тебя что-то объяснять?! Я просто по-человечески попросила тебя уйти! Это все, что мне нужно от тебя, Макс! Что бы ты оставил меня в покое! Просто выйди за эту чертову дверь и закрой её с той стороны! – Она так кричала, что на момент Макс даже потерял дар речи.


Ну, уж нет, никуда он не пойдет! Он сделает так, что она захочет его выслушать, а если нет, то он заставит её, по-хорошему или же по-плохому!


- Между мной и Вивиан ничего нет, – он не стал акцентировать свое внимание на её криках и «просьбах», а просто спокойно продолжил. – Не было и быть не может. Я говорил об этом сотни раз и тебе и ей, и повторю ещё, если это понадобится.


- Это лишнее. Мне плевать на то, с кем ты спишь, - она сказала это так спокойно, что у Макса даже что-то неожиданно кольнуло, но он решил не обращать на это внимание и только кивнул.


- Хорошо, тебе плевать, я понял. Но я не хочу неправильного мнения о себе. Я не сплю с женщиной, если хоть что-то не чувствую к ней, Сара. Я думал, ты уже уяснила это.


Он заметил, как она вздрогнула, и мысленно похвалил себя за этот бросок, который попал точно в ворота. Он ни разу не спал с Вивиан, и Сара прекрасно об этом знала. С Анжелой у них было о чем вспомнить, и Макс знал, как сильно Сару бесила лишь одна мысль о том, что эта рыжая бестия перешла дорогу Меган, но как только та, с которой он встречался, изменила ему с его другом, он сразу же дал ей отворот-поворот. Хотя он сам, если честно, не понял, чего он не мог простить ей больше: того, что она переспала с Алексом, или того, что сломала жизнь близкой подруге Сары и просто замечательной девушке. Да, Анжела нравилась ему, но он был молод и слеп, потому что не замечал, что она просто смотрела на его внешность и его состояние, а в двадцать три ты редко когда можешь похвастаться дальновидностью и умом. Хотя, он не мог не вспоминать её с некой благодарностью, ведь именно из-за неё он перестал думать о девушках, как об объекте вожделения.


- Повторяю, ты можешь спать, с кем хочешь, меня это не касается, это, во-первых. Во-вторых, я ещё раз прошу тебя уйти, потому что мне, действительно, нужно подумать… - их глаза встретились, и она добавила, - о работе.


- Вряд ли ты сейчас в состоянии думать, - Макс немного помолчал и, поймав её вопросительный взгляд, продолжил. – О работе. И это не удивительно, для такой непьющей девушки, как ты, залпом прикончить целую бутылку, сравни хорошему удару по голове.


Сара сложила руки на груди и прищурилась. Блин, как же забавно у неё это сейчас получалось.


- Намекаешь, что я дура?


Макс сдержал вздох.


- Намекаю, что голова так же кружится. Тебе нужно отдохнуть и расслабиться.


- Я этим и занималась, пока ты не пришел и не начал читать мне мораль! Мне и старшего брата достаточно, знаешь ли, ещё и тебя не хватало.


- Тебе нужно поспать, Сара, и я не шучу.


- Но время ещё только восемь! Я не хочу спать!


Макс проигнорировал её возражение.


- Если не ляжешь сама, я уложу тебя силой.


Сара немного помолчала, переведя свой взгляд на стену, пока Макс думал о перспективе уложить её в постель силой и заставить эту своенравную кошку, наконец-то, перестать так много болтать. А делал он это лишь одним известным им обоим способом, который, в самом деле, давал хоть какие-то результаты. Господи, эти мысли снова лезли ему в голову, и он ничего не мог с этим поделать! Как, черт возьми, эта женщина делает так, что у него просто-напросто отключается мозг?! Он уже много лет не чувствовал ничего подобного, ни одна женщина не могла зажечь в нем такой интерес, но эта кареглазая богиня будила в нем такое желание и такой азарт, что он просто напрочь забывал о том, что не должен думать о ней, как о женщине. Не должен, но он думал. Черт возьми, и не просто думал! Он мечтал о ней, желал её.


Сара подняла на него свои янтарные глаза, будто прочитав все его мысли лишь мельком взглянув на него.


- Я лягу спать, - она покосилась на дверь, - когда ты уйдешь.


И тут Макс не выдержал.


- Какого дьявола ты постоянно пытаешься выставить меня за дверь?!


- А какого дьявола, ты никак за неё не выставишься?!


- Mio Dio, Сара! Что с тобой?


- Это что с тобой?! – Сара взорвалась. Все её крики до этого были просто манной небесной, и то, как она «говорила» сейчас только доказывало, что алкоголь и их сегодняшний разговор по телефону сделали свое дело. – Я полчаса пытаюсь втолковать тебе, что не хочу, чтобы ты находился здесь! Я просила тебя, намекала тебе, я пыталась сделать так, что бы ты сам захотел уйти, но в тебе столько, мать его, упрямства, что позавидовал бы даже самый упертый осел!


- Почему ты хочешь, что бы я ушел? Господи, Во имя небес, скажи мне, что я сделал?! Чем заслужил?! Тем, что пытаюсь помочь тебе и не бросаю на произвол судьбы, да? Этим, скажи?!


Их взгляды снова встретились. Сара хотела было ответить, но слова почему-то так и не слетели с её губ. Она просто молчала, стояла, смотрела на него и ничего не говорила.


Не в первый раз в своей жизни он встречал женщину, которая была бы настолько подвержена перепадам настроения. Но это создание определенно затмевало всех, кем он мог когда-либо восхищаться. Она задевала его за живое. Всегда. Постоянно. Секунду назад она кричала на него, готовая вот-вот наброситься, как львица на добычу и беспощадно растерзать, а сейчас она уже смотрела на него своими глубокими проникновенными глазами, в которых он прочитал невыносимую боль и тоску, и ему очень захотелось просто её обнять.


Она отвернулась от него и направилась к спальне. Он услышал, как за ней захлопнулась дверь.


Сейчас он чувствовал себя полнейшей скотиной. Ему просто нужно было взять и уйти, как она и просила. Но вместо этого, он заставил её чувствовать боль, и от этого ему стало ещё хуже.


Его дыхание сбилось, предвещая то самое состояние, которое накрывало его с головой в те моменты, когда прошлое беспощадно настигало его.


Нет. Только не воспоминания. Только не снова. Не сейчас. Он не хотел, чтобы Сара видела его таким, не хотел показывать ей свою беззащитность.


«Ты слабак! Дерьмо, которое обычно валяется на дороге! Ты никогда не будешь таким же решительным, никогда в тебе не будет мужской силы! – плевок. – Ты трус и ничтожество, тебя никто и никогда не полюбит!»


Макс прикрыл глаза.


- Оставь меня…


«Ты просто не в силах взять то, чего действительно хочешь, - смешок, - ты всегда останешься никчемным мальчуганом, который не добьется в этом мире ничего! А знаешь почему? Потому что ты просто жалкий выродок!»


Макс оперся ладонями в стену.


- Ты не прав…


«Ты знаешь, что я прав, Макс, - истерический смех, - Боже, неужели я назвал тебя по имени? У меня не могло родиться такого сына, как ты. Беспомощного. Трусливого. Нежного. Просто не могло. Ты никогда не станешь хоть немного решительным и властным, сильным и независимым. Ты не сможешь взять даже то, что итак принадлежит тебе. Ты слишком много думаешь головой».


Его пальцы сжались.


- Нет… я смогу…


«Разве такими должны быть те, кто покоряют этот мир? Нет. Именно поэтому ты не получишь ничего. Ты просто не мужчина».


Макс вжался головой в стенку, его пальцы стиснулись сильнее.


- Уйди из моей головы…


«Ты – не мужчина…


Не настоящий…


Не решительный…


Не сильный…


Ты жалкая копия…


Образ…


Кусок пластилина…


Ты подобие…»


- Нет! – Макс закричал и с силой ударил кулаками по стене, его дыхание сбилось, он открыл глаза. – Я мужчина, черт тебя возьми! Мужчина. Я могу брать. И я докажу тебе это.


Макс резко оттолкнулся от стены и направился в сторону спальни. Ему потребовалась всего секунда, чтобы преодолеть этот пролет, после чего, он, не раздумывая, просто вышиб дверь ногой.


Сара вздрогнула, но поднялась с кровати. Она раскрыла свои глаза, заметив, как часто и разъяренно он дышал.


- Что ты делаешь, черт тебя подери?!


- Беру своё.


Она испуганно смотрела, как он одним ловким движением на ходу стягивал с себя футболку. Он видел, что она хотела что-то сказать, но его действия настолько ошарашили её, что она просто молча разглядывала его, упершись рукой и тумбочку у кровати. Он отбросил ненужный кусок ткани на пол и пошел на неё, и если бы не стенка, которая преградила всё её смехотворное отступление, возможно, ей и удалось бы это предотвратить.


- Ты не станешь… - она вжалась в стенку.


Он выдохнул.


- Проверим? – после этих слов он обхватил руками её лицо и жадно впился губами в её губы. На секунду она обомлела, пытаясь оттолкнуть его, но уже через мгновение, видимо осознав, что бороться с ним бесполезно, раскрылась ему навстречу, впустив его язык в свой разгоряченный рот.


От неё пахло вином и шоколадом, и Макс сходил с ума лишь от одного её присутствия, а её губы просто доводили его до безумия. Они были мягкими, нежными и невероятно чувственными. Но в этот раз он не был медленным и ласковым, он просто взял её силой, завладел её ртом и заявил на неё свои права. То, как его язык вторгался в её тесный мирок, лишь подтверждало то, что теперь у этого непослушного ротика есть свой хозяин. Он обожал это ощущение власти, когда женщина была прижата к стене, находясь в полном подчинении у мужчины, и не имела шансов выбраться из этой западни. Но истинное удовольствие от этого он получал только с Сарой. Только она никому неведомым образом пробуждала в нем того самого необузданного зверя, который до этого момента сидел где-то глубоко внутри него. И пусть сейчас на его решение повлияли слова Стенли, там, на Вайтапе, он сделал это только потому, что хотел. Прошлое только подтолкнуло его решиться на то, что заполняло его голову все это время: желание обладать ею полностью. Оно не отпускало его ни на секунду с тех пор, как он впервые поцеловал её.


Тогда он остановился, оставив её в одиночестве: распыленную и ошарашенную. Но сейчас он не собирался отступать. Он возьмет её. Получит, наконец, то, что хочет. И даже самая страшная, самая глобальная катастрофа на Земле не сможет ему помешать.


Этой ночью он будет с Сарой.


Он оторвался от неё, но их до сих пор разделяло настолько малое расстояние, что они ощущали на своих губах дыхание друг друга. Его руки начали подниматься вверх: медленно, осторожно, будто бы она была сделана из хрупкого стекла, которое требовало особого внимания и обращения. Он приспустил бретельки её платья вместе с бретельками лифчика, и они заскользили вниз, обнажая её изящные плечи.


- Макс…


- Молчи.


Она застонала.


- Но это неправильно.


- Плевать.


Он поцеловал её в шею, и Сара прикусила губу, подавив очередной стон. Он начал прокладывать дорожку из поцелуев, касаясь её дрожащей кожи, пока его руки тянули её платье все ниже и ниже, открывая её бронзовую кожу до тех пор, пока оно, наконец, просто не упало к её ногам. Его руки жгло от тесного контакта с её телом, и все его естество необузданно рвалось на поверхность. Он дотронулся пальцами до застежки лифчика и расстегнул его одним легким движением. Он чувствовал, как Сара замерла, чувствовал её неуверенность, но она ничего не говорила и не пыталась сопротивляться. И это лишь прибавило ему решительности.


Она была такая красивая, что у него просто перекрыло воздух в легких. Mio Dio, эта женщина была самой богиней, Афродитой, которую ниспослали ему небеса. Он сходил с ума от её изгибов, от её гладкой и мягкой кожи, от её алых, полных губ и от её запаха. Её волосы пахли клубникой, а тело ванилью, она заставляла его забываться, целиком растворяясь в этом моменте, и, будь он проклят, но в эту самую секунду он стал самым обезумевшим человеком на всем белом свете.


На мгновение их глаза снова встретились, он видел, что она снова хочет что-то сказать, снова привести какой-то разумный довод, сделав попытку отступить, поэтому, он просто лишил её такой возможности. Его рот в то же мгновение накрыл её, диктуя ей новые правила, его правила.


Она снова обхватила его шею руками, прижимаясь к нему всем своим телом, и его захлестнула такая волна возбуждения, что он еле устоял, чтобы не сорваться и не взять её в ту же секунду.


Она хотела его. Хотела, несмотря на то, что пыталась это отрицать. Он понял это ещё тогда, в тот день, когда оставил её, когда прервал их поцелуй, который должен был привести к чему-то большему. И О, Боги, как же он потом из-за этого страдал! Мучился всю ночь, пытаясь хоть немного придти в себя и отвлечься от мыслей о ней.


Но больше эту ошибку он не совершит. Больше он не станет вести себя как маленький, загнанный в угол мальчик. Он просто возьмет то, что хочет и сделает это не как необузданный дикарь, а как мужчина, желающий получить не только тело, но и жаждущий завладеть душой.


Мгновение. Всего одно мгновение потребовалось ему, чтобы ощутить, что все его терпение сходит на нет, когда она такая теплая и податливая просто таяла в его руках. Он оторвался от её губ, чтобы посмотреть на неё. Один взгляд в её янтарные глаза, и он увидел в них яркую вспышку страсти. Он увидел в них желание. И одобрение. Именно тогда его руки заскользили по её телу, исследуя его, изучая каждый его дюйм. Он чувствовал, что женщина в его объятиях изнемогает от желания так же, как и он, и он мог бы поклясться, что сейчас её не заботят никакие предрассудки. Она вся во власти всепоглощающего огня страсти, она в его руках.


Макс поймал её растерянно-возбужденный взгляд и коснулся своими губами уголка её губ, перемещаясь к щеке, затем вниз, к шее, плечам, рукам. Он целовал её всю, целиком, а она за это вверяла ему себя, разрешая ему просто быть рядом. Большего он и не смел желать.


- Макс…


- Прошу тебя, ничего не говори, - он немного опустился вниз и поцеловал сначала одну её грудь, потом другую: нежно, осторожно, не спеша. Сара закусила губу, чтобы подавить очередной стон, который практически вырвался из её горла. Затем он медленно опустился вниз к её животу, его губы прокладывали нежную дорожку по её коже, по которой уже побежали мурашки. Его губы коснулись её пупка, и её тело мгновенно напряглось. Он опустился на колени, положив руки на её стопы и начал медленно прокладывать путь вверх, ласково ведя пальцами по коже. Её ноги задрожали и, казалось бы, настолько ослабли, что она не могла на них устоять. Он видел, как она закрыла глаза, вжимаясь головой в стенку, пока её руки, лежащие на стене, из последних сил пытались создать ей хоть какую-то опору. Его руки добрались до края её шелковых трусиков, и он бережно потянул их вниз, лишая её последней защиты, последнего кусочка здравого смысла. Он сомневался в том, впустит ли она его в свой мир, разрешит ли ему стать его частью. Но когда она слегка расслабила свое тело, тем самым позволяя ничтожному кусочку ткани упасть к её ногам, это сказало ему все, что он хотел знать намного яснее любых слов. Она открыла ему все двери и позволила заглянуть в самую её глубь. И не только в телесном смысле. Он знал, что соглашаясь на все это, в первую очередь, она открывает ему свое сердце.


Он поднялся на ноги как раз в тот момент, когда она открыла свои глаза. Он не знал, собиралась ли она что-нибудь ему сказать, потому что именно сейчас он не видел её эмоций. Сара медленно выдохнула и обвила руками его шею. Он видел, что это давалось ей тяжело, почему-то она боролась с тем, что было внутри неё, с тем, что она чувствовала и ощущала.


- Я не могу сопротивляться, - она шептала, - у меня больше нет сил.


- И не надо, - он провел руками по её волосам, обхватил её голову руками и заглянул ей в глаза. – Я тоже не хочу, чтобы ты сопротивлялась.


- Я не могу… не умею… - она замотала головой и попыталась отвести свой взгляд.


- Сара, - он развернул её так, что она снова посмотрела ему в глаза, - не говори так.


- Ты не понимаешь… - она будто бы умоляла его остановиться, при этом, желая не делать этого так же сильно, как и он сам.


Макс замер. Причинить ей боль это последнее, чего бы он хотел. Да, желание обладать ею было невыносимо сильным, и сражаться с этим с каждой секундой становилось все труднее, но чувства Сары и её эмоции были для него важнее. Он остановился, все прекратил бы, если бы она только попросила его. Он хотел, чтобы Сара поняла, что с ним ему нечего бояться, что он не сделает ей больно. Хотел доказать ей, что с ним она в безопасности, но не такой ценой. Не ценой её сердца.


Он немного отодвинулся от неё, чтобы дать ей пространство. Её грудь часто вздымалась, он слышал биение её сердца, Сара прерывисто дышала, и её глаза были наполнены сомнением, страхом и… чем-то ещё, чего он не мог понять. Чем то, что вдруг заставило его отступить. Он опустил свои руки вниз и отошел на шаг.


Её рука неожиданно, но ласково поймала его запястье, когда он отдалялся, и Макс остановился. Она немного помедлила, а затем шагнула ему навстречу и, опустив взгляд вниз, коснулась пальцами его живота. Он напрягся, но не пошевелился, оставаясь так же стоять напротив неё, и не убрал её рук. Она начала медленно поднимать свои ладони вдоль его сильного тела вверх, побуждая отзываться каждый его мускул, толкая каждую клеточку его тела дрожать под её бархатными пальцами. Она двигалась к его груди, разводя руки к плечам, пока её глаза следили за дорожкой, которую прокладывали её пальцы. Сара достигла его шеи, заводя руки назад, и только тогда осмелилась посмотреть ему в глаза, и его будто бы пронзило электричеством. Она подошла ещё ближе, прижимаясь к его разгоряченной груди, и встала на носочки, чтобы коснуться своими губами его: легко, сладко, чувственно. Он мог бы поклясться чем угодно, что в этот момент лишился остатка благоразумия. Он чувствовал её дыхание на своих губах, чувствовал, как она дрожит. Или это дрожал он? Господи, как же сейчас ему было безразлично, что он полностью зависел от этой женщины, единственная мысль, которая, действительно была для него важна, это мысль о том, что Сара сама сделала этот шаг.


- Мне будет больно, - она сжала руками его голову, прижимаясь к тему теснее, и шептала, - я пойму это потом. Через секунду, минуту, через час, или утром. Но как же мне на это плевать.


- Сара…


Она накрыла его рот ладонью и покачала головой.


- Это мое решение. И пусть после этого я не смогу спокойно спать, пусть мне будет плохо, - Сара остановила слова протеста, которые уже почти слетели с его губ. – Пусть. Это будет не сегодня, это будет потом. Я не хочу жить страхами, не хочу каждый день стоять на краю пропасти, боясь упасть вниз. Больше не хочу. – Она убрала свою ладонь. – Для меня есть только сейчас. Только это мгновение.


Макс нежно обнял её и слегка коснулся губами её губ, из её горла вырвался удовлетворительный стон как раз тогда, когда он подхватил её на руки. Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы кончики его пальцев коснулись мягких атласных простыней. Он не хотел отрываться от неё, не хотел прерывать этого поцелуя, не хотел переставать держать её в своих объятиях. Он просто не хотел терять этого момента, терять её такую.


Её тело дрожало под его прикосновениями, он покрывал её поцелуями: всю, целиком, полностью, отдавая ей всего себя, и взамен она вверяла ему свои чувства и эмоции, открывалась, впускала в свой мир и позволяла в нем остаться. Она разрешала Максу касаться себя, разрешала заходить дальше, чем мог бы это сделать любой другой мужчина, Сара позволяла ему дотянуться до самого сокровенного: до её души. Она выгибалась ему навстречу, когда Макс наполнял её, выкрикивала его имя, когда он доводил её до самого верха, когда возносил на небеса. Но самое главное, она дала ему шанс быть рядом с ней, дала возможность вернуть ту девочку, которая доверяла людям, девочку, которая не боялась сближаться и не страшилась любить. Он точно знал, что где-то глубоко внутри неё ещё теплился маленький уголек, способный разжечь огромный, всепоглощающий огонь, который снова зажжет в ней желание улыбаться.


Желание жить.

***

Сара проснулась посреди ночи от того, что кто-то пошевелился на кровати. Она замерла, и ей показалось, что её сердце в тот же миг просто перестало биться.


Нет. Нет. Нет. Это не может быть правдой. Просто не может.


Сара бесшумно выдохнула и осторожно открыла глаза. Первое, что она увидела, это крепкое мускулистое тело, еле прикрытое лиловым одеялом. Её голова мирно покоилась на чьей-то груди, а в комнате было настолько тихо, что она не только чувствовала, но и слышала, как бьется живое сердце.


Блин. Она совершенно ничего не помнила. Совсем ничего. Видимо алкоголь настолько сильно подействовал на неё, что у неё в конец отшибло память. Последнее, что на данный момент она могла отчетливо вспомнить, это бутылка вина, бокал и мысли о Максе, которые не давали ей покоя весь день. И…


Её тело напряглось, когда страшная догадка ударила ей в голову. Только не это. Всемогущие Небеса не могут быть к ней так жестоки. Боже. Боже. Боже. Что же она натворила?!


Воспоминания обрывками начали просачиваться в её голову. Вино. Ссора. Поцелуй. Одежда. Слова. Постель и… Сара снова закрыла глаза, потому что ей вдруг стало трудно дышать. Она боялась поднять голову, боялась повернуться и убедиться, что она была права. Больше всего на свете она хотела сейчас открыть глаза и понять, что все это был всего лишь сон. Чертов страшный сон. И она не делала того, что поклялась не делать. Господи, скажи, что она не переспала с Максимилианом Пирсом, пожалуйста, скажи, что она не совершила эту непоправимую ошибку.


Сара сделала ещё по паре выдохов и только после этого снова открыла глаза.


Черт бы его подрал! Её голова все ещё лежала на мужской груди в то время, как его рука обнимала её за плечо. Обнаженное плечо. Твою мать.


Так. Хорошо. У всего этого ещё есть шанс оказаться сном, или её личной фантазией, её устроил бы любой из этих вариантов. Ей просто нужно повернуться и удостовериться в том, что это не Макс. Да, это вполне мог быть не Макс. Почему нет? Она же свободная женщина, тем более, что вокруг неё всегда, так или иначе, были мужчины. Это мог оказаться Ларри с их офиса, он всегда ухлестывал за ней, или, к примеру, Мэтт из квартиры напротив, который вот уже полгода отчаянно пытается позвать её на свидание. Может, она, наконец-то, дала ему шанс? Сара закусила губу и тихо застонала. Черт возьми, кого она обманывает? Она могла практически со сто процентной уверенностью сказать, что её рука лежала на груди не у Ларри или Мэтта, а на груди Макса. Это его она целовала прошлым вечером, его имя выкрикивала и с ним достигала наивысшей точки наслаждения.


Сара осторожно сняла сильную мускулистую руку со своего плеча. Это была рука Макса. Точно. Определенно. Бесспорно. Она узнала бы её даже на ощупь с закрытыми глазами. Сара подавила очередной стон и приподнялась, чтобы взглянуть на мужчину, лежащего в её постели. Голова Макса была отвернута в сторону, а его левая рука лежала у него на животе. Его лицо было таким спокойным и таким… умиротворенным, что у Сары невольно защемило в груди.


Ну почему, почему она не могла просто оборвать это все? Просто взять и пресечь на корню?! Она словно специально дожидалась, пока у дерева прорастут большие и глубокие корни, чтобы потом с силой вырывать их из земли, причиняя ему боль. Она чувствовала себя опустошенной и разбитой. Обычно это не то состояние, которое девушка должна испытывать после ночи с таким парнем, но она испытывала именно это. Сара ещё раз окинула Макса взглядом: красивое атлетическое лицо, полные чувственные губы, немного широкий греческий нос, и невероятно пронизывающие голубые глаза, смотреть в которые больше мгновения, значило бы безвозвратно утонуть в их глубине. Сейчас она не видела их, но помнила. Помнила так, словно они были анимационной картинкой в её голове, нестираемой, не удаляемой картинкой.


Сара отвернулась в сторону и осторожно встала с постели, пытаясь успокоить свой участившийся пульс. Что она натворила? Почему не смогла устоять? «Мне будет больно… но как же мне плевать». Сара старалась делать глубокие вдохи, но горло пережимало с неконтролируемой силой. Она зажала рот рукой, чтобы сдержать вырывающийся крик, а другой включила холодную воду в ванной. «Я не хочу жить страхами, не хочу каждый день стоять на краю пропасти, боясь упасть вниз. Больше не хочу». Она, правда, не хотела, и понимала это не только головой, но и сердцем. Только что-то внутри неё, что-то неведомое ей, было несогласно с её планами. Она давно поняла, что думать о будущем – не её особенность. Жизнь научила её не поддаваться своим желаниям и не никому ничего не обещать. Она боялась этого. Боялась, что просто не сможет сдержать слова, потому, что вмешается то, что люди называют «судьбой». Она коварна, опасна, внезапна. Она нагрянет тогда, когда ты её совсем не ждешь, разрушит все твои планы и пройдет мимо тебя с высоко поднятой головой, ни разу не оглянувшись. Вот тогда ты и начинаешь жить, с опаской оглядываясь по сторонам. Сара горько усмехнулась. Если это вообще можно назвать жизнью.


«Для меня есть только сейчас. Только это мгновение». Она подняла свои глаза наверх и посмотрела в свое отражение в зеркале. Ей нужно было это сделать, чтобы просто попробовать. Попытаться все изменить. Она закрыла глаза и выдохнула, оперевшись руками о раковину.


- Наивная, глупая дура, - она шептала, - Думала, что что-то станет по-другому? Думала, что все изменится просто потому, что ты этого захочешь? Так не бывает, не ты ли всегда об этом твердила? Да, - Сара снова усмехнулась, - это твои слова, Бейли, тебе просто нужно снова поднять стену, нужно исправить ошибку, которую ты совершила. Иначе ты просто не справишься с тем объемом боли, который захлестнет тебя.


Сара приняла душ, кое-как отрыла свои вещи и пулей вылетела из квартиры. Ей нужно было побыть одной. Нужно было разобраться в себе и в том, что произошло. Она хотела понять, как исправить то, что уже начинало давать свои плоды. Она должна была придумать, как убедить всех, что ничего не произошло, как сделать вид, что все по-прежнему, но главное, она должна была срочно убедить в этом саму себя.

***



Макс перевернулся и внезапно ощутил непривычный холод. Проведя рукой вдоль простыней, он вдруг замер. Её не было. Он резко открыл глаза и приподнялся на локтях, оглядывая комнату. Кроме разбросанной одежды на полу, он не обнаружил ничего, что могло бы его заинтересовать.


Макс уже хотел было рухнуть обратно на подушки, но остановился.


- Черт! Черт! Черт! – он потянулся к своим джинсам, чтобы достать свой мобильный и чуть не свалился с кровати, что вызвало у него новый ряд ругательств. Часы показывали 4:47. Куда она, черт её подери, могла пойти посреди ночи?! Он набрал её номер и услышал, как где-то неподалеку заиграла знакомая до боли музыка. Она поставила на него Bon Jovi. Макс не смог сдержать улыбки. «Это моя жизнь». Эту песню он пел всегда, сколько себя помнил и везде, где только находился. Но его улыбка продержалась не долго, как только он осознал, что её телефон спокойно лежал дома, пока сама Сара бродила неизвестно где, он тут же вскочил с кровати. Наверное, ему сразу нужно было проверить остальные комнаты, ведь, она могла просто одеться и сидеть, скажем, на кухне, или просто убрать свои вещи в шкаф и пойти в душ. Но он не чувствовал, что это так. Почему-то он был практически уверен в том, что её нет здесь.


И чему он удивляется? Он вполне предвидел такое развитие событий. Ей просто нужно подумать, нужно придти в себя и многое для себя понять. Это совсем не трагедия, ведь так? Так. Но тогда почему его руки так трясутся? Почему сердце выпрыгивает из груди, а горло сжимает от нехорошего предчувствия?


Параноик! Конечно, он просто самый настоящий параноик. Все будет хорошо, Саре просто понадобился свежий воздух, вот и все.


Макс не мог лежать на кровати, поэтому, решил, принять душ и надеть джинсы. Футболку он не так и не смог найти. Он сел на диван в гостиной и опустил голову на руки. Что, к дьяволу, ему теперь делать? Он не сдержался. Не смог побороть свои дикие необузданные желания и переспал с сестрой своего лучшего друга.


Дилан. Проклятье! Как теперь он будет смотреть ему в глаза?! Он доверил ему Сару, как бесценное сокровище, которое он дал ему слово охранять. Вверил ему самое дорогое, что у него было. Слова Дилана звучали в его голове постоянно, он отчетливо помнил их, будто бы услышал только сейчас.


«Обещай мне, что ты защитишь её от боли, когда меня не будет рядом, обещай, что, что бы ни случилось, ты сделаешь все, чтобы оградить мою сестру от страданий».


Макс немного взъерошил мокрые волосы. А ведь он обещал. Четов идиот! Он обещал ему, что с ним Сара будет в полной безопасности, что он оградит её самой крепкой стеной, за которую не сможет проникнуть ни одна крупица боли. Он обещал и теперь не знал, как скажет её брату, своему брату, что не сдержал своего слова.


«Я доверяю её только тебе». Дилан доверял. Макс усмехнулся. А он теперь не знал, доверяет ли себе сам. Можно ли было положиться на человека, для которого собственные желания стали важнее спокойствия той, которую он должен был оберегать? Можно ли с таким мужчиной чувствовать себя счастливой? Нет. Горькая правда захлестнула его мозг. Он никогда не смог бы гарантировать женщине легкость и безопасность. Только не с ним, только не с его нескончаемыми приступами. Но, когда он видел эту кареглазую нимфу, у него просто уносило крышу. Все его доводы тут же улетучивались, а решения просто растворялись в воздухе. Он забывал о том, что обещал, забывал о том, что, по его мнению, было бы наилучшим выходом для них обоих. Да что греха таить. Он просто терял голову, когда она была рядом.


И с каждым мгновением терял её все сильнее.


Но он не должен был подвергать её такой опасности. Не должен был впускать её в свой мир, который был чересчур опасен для такой хрупкой и чувствительной девушки, как Сара. Она итак многого натерпелась, он сделал бы только хуже.


Он услышал, как хлопнула входная дверь, и поднял голову. Сара бросила ключи на стол и остановилась. На ней было то самое платье, в котором она была накануне вечером, то самое, которое падало к её ногам. Её волосы были ещё немного мокрыми и распущенными, сверху она надела легкую белую кофту. Она медленно подняла свои глаза, и их взгляды моментально встретились, Макс просто молча сидел на диване и ничего не говорил. Он ждал её, ждал, пока она начнет говорить.


Она плакала. Он видел это по её глазам. И, черт бы его подрал, этот её измученный и растерянный вид заставлял его сердце сжиматься от боли.


- Я думала, ты ещё спишь, - Сара сбросила слои балетки и прошла на ту половину, где располагалась её кухня.


- Мне стало холодно. - Он заметил, как она напряглась, но не сказала при этом, ни слова, просто налила себе стакан воды, все так же оставаясь стоять к нему спиной. – Где ты была?


Она немного помедлила, но потом ответила: - Гуляла.


Макс поднялся с дивана и вздохнул. – Послушай, нам нужно поговорить.


- Да, - она кивнула, - нужно. Хочешь виски?


- Я не пью по утрам.


Она просто кивнула и снова ничего не сказала. Максу было страшно даже представить, что именно она надумала в своей маленькой головке. Её поведение отчего-то очень его настораживало. Хотя, если вдруг, она решит, что им нужно просто замять то, что случилось, он будет только рад. Да, так определенно будет лучше.


Дьявол, он что, уговаривает сам себя?


- То, что случилось… - Сара поставила стакан на столешницу. – Этого не должно было быть, понимаешь?


Конечно, он понимал. Его захлестнула волна облегчения, но смешенная с чем-то ещё, чего он пока не мог до конца понять. – Да.


Она кивнула. – Я рада, что не приходится разбираться с этим. Так вот мы должны просто об этом забыть. Конечно, это получится не сразу, но получится. Я уверена в этом почти на сто процентов. Никто и никогда не должен узнать, какую ошибку мы совершили, поэтому, будет лучше для всех, если мы не станем подавать виду и будем вести себя, как обычные люди. Так, как будто бы этой ночи не было.


Её последние слова ударили его больнее, чем он себе это представлял. Но так было нужно. Он знал, что она была права, пусть все его естество и кричало во все горло, что ошибкой была не ночь, а их теперешний разговор, но он глушил этот голос, стараясь не подавать виду, что борется сам с собой.


- Ясно, - только и смог выдавить он.


- Что касается общения, то первое время нам лучше держать некую дистанцию, мне кажется, так будет правильно.


- А если мы не сможем? – Эти слова вырвались у него сами собой.


Сара застыла, но ответила. – Тогда нам придется и вовсе прекратить видеться.


- Что-то ещё? Может, повесим на грудь карточки со словами «мы не спали, мы просто друзья?» – Макс старался говорить ровно, но его голос получился каким-то отчужденным, холодным, далеким. Он сам не понимал, почему так вспылил.


Сара вздрогнула и повернулась к нему. Он заметил, что её глаза были странно уставшими, ему даже показалось, что в них промелькнуло отчаяние.


- Почему ты так со мной говоришь? – её слова были тихими и, видимо, говорить их ей приходилось с некими усилиями. – Я пытаюсь сделать так, чтобы нам обоим стало проще.


- А если я не хочу проще? Ты спросила меня? Почему ты решила все одна?


- Макс…


- Нет, Сара, - Макс начинал злиться. - Нас здесь, в любом случае, двое. И ты должна была хотя бы поинтересоваться, что чувствую я. – Он сжал кулаки, понимая, что ему необходимо держать себя в руках. – А не принимать решение за нас обоих.


- Ты понимаешь, что мы натворили? – она не кричала, просто была не в том состоянии. Ему показалось, что на это время её верными спутниками станут слезы и боль, но он просто не мог заставить себя замолчать. Он должен доказать ей, что она может быть счастлива.


- Да. Я в своем уме.


Она закрыла глаза, видимо, пытаясь успокоить свое сердцебиение. – Но я нет. Я… - Сара пыталась безрезультатно поймать ртом воздух, - … так не должно быть. Всего этого не должно было произойти. Просто, давай обрубим все это сейчас, пока ещё не стало поздно, и… - Сара запнулась.


- Вернемся к тому, что было? – Макс закончил за неё.


- Именно так.


- А что, если уже поздно? – Эти слова зародились в его голове неожиданно, и это стало шоком не только для Сары, которая уже смотрела на него, совершенно не зная, что сказать, но и для него тоже. – Что, если за всеми этими предубеждениями и ненужными словами, мы просто не заметили, как все это переросло во что-то большее?


Сара дрогнула, её голос прерывался. – Ты не знаешь, о чем говоришь…


- Разве? Хочешь сказать, что вечер на Вайтапе и сегодняшняя ночь не подталкивают тебя хотя бы к мысли о том, что я могу оказаться прав? Разве в твоей голове не зарождались подобные предположения?


- Нет, - она выдохнула. – Это смешно.


- Почему? Мы оба уже не дети и в том, что нас влечет друг к другу не только в физическом смысле, нет ничего зазорного. - На этих словах её глаза расширились, и она замерла. - Что, я не прав?


- Не прав, - эти слова, казалось бы, дались ей с огромным трудом, - больше никогда не говори так, это глупо.


- Глупо отрицать, что между нами что-то происходит, и не один я это замечаю, ты тоже. – Макс сам удивился своей откровенности, но эти слова без дозволения слетали с его губ, и он был не в силах это остановить. Он хотел говорить это, хотел говорить то, что чувствовал.


- Я не хочу это обсуждать, - её глаза забегали, будто бы она была испуганная, загнанная в угол лань, и она отвернулась, пытаясь пройти в свою комнату.


- Ты просто боишься! – Макс последовал за ней. – Ты можешь говорить мне, что ничего не чувствуешь, но я знаю, что это не так!


- Ты не прав, Господи, не прав, - она шептала.


Внезапно он схватил её за руку и развернул к себе, Сара вскрикнула от неожиданности, но вырываться у неё просто не было сил.


- Тогда докажи мне, что ты ничего не чувствуешь, - его голос стал тихим, - дай мне понять, что все это мне кажется. Что ты не дрожишь от одного моего прикосновения, что ты не таешь в моих руках, что ты не хочешь, чтобы я целовал тебя, чтобы говорил нежные слова.


- Я ничего не чувствую, - она старалась, чтобы её голос звучал ровно. – Тебе все это кажется. Это был просто хороший секс и ничего больше.


- Нет, Сара, я не поверю твоим словам, - его взгляд переместился на её губы, - мне нужно совсем другое подтверждение моей теории.


С этими словами он с силой притянул её к себе и полностью отнял у неё любую возможность что-то возразить. Почему эта женщина заставляла его вести себя так, словно он только что сбежал из психиатрической лечебницы? Сама того не зная, она сводила на нет все его некогда разумные объяснения, доказывающие, что мужчина не может быть ни от кого зависим, что он самое свободное создание на Земле. Дьявол, если бы она только знала, что теперь он стал её безвольным рабом, вечным узником своих желаний.


Он целовал её, крепко сжимая в своих объятиях, позволяя своим эмоциям выйти наружу, пока она пыталась предпринять последние отчаянные попытки, чтобы оттолкнуть его. Он почувствовал что-то соленое у себя на губах, и ощутил, как её тело дрожит в его руках. Когда он оторвался от неё, то увидел то, что заставило его вздрогнуть и отпустить её: по её щекам текли слезы. Он знал, что все это всколыхнуло её устойчивый мир, и он доказал и ей и себе, что он был прав. Прошлая ночь что-то значила для них обоих, значила для неё. И он должен был бы радоваться тому, что наконец-то пробил её защиту, но цена, которую они за это заплатили, заставляла его грудь сжиматься от невыносимой боли.


Этому миру было нужно, чтобы его детство прошло под печатями боли, страдания, терпения и нескончаемых мук. И он принял это. Этому миру хотелось, чтобы его семья разваливалась на его глазах. Он принял и это. Этот мир, не спрашивая его, просто сделал так, чтобы воспоминания прошлого преследовали его на протяжении всей жизни. Ему пришлось примириться с данным обстоятельством. Этот чертов мир забрал у него покой, сон и желание просто улыбаться новому дню. И с этим он примирился тоже.


Но он не мог примириться с одним единственным фактом, и это просто убивало его изнутри. Медленно, мучительно, осознанно, как искусная капля яда, правда просачивалась по его венам и с силой ударяла в мозг.


Он заставил Сару испытать боль.


Он заставил её плакать.

Глава 18

Сара кидала вещи в чемодан. Без разбора, не складывая их и не понимая, что она вообще делает. Она срывала их с вешалок, скидывала с полок и они просто летели вниз, а она даже ни разу не посмотрела на то, куда они упали. Она чувствовала, как трясутся её руки, чувствовала, как колотится сердце, а пульс ускоряется с каждой секундой. Она должна была уехать. Ей просто необходимо было вырваться из этого места, покинуть город. Это единственное, что она понимала так же отчетливо, как и то, что людям необходим кислород, чтобы дышать. А она ощущала, что ей его очень не хватает. И пусть все подумают, что она просто бежит. Пусть. Ей плевать. Она хотела этого.


Хотела.


Куда она уезжала? Черт его знает. Она даже не подумала о том, куда направится, ей просто нужно было начать собирать вещи, а куда именно она уедет, разобралась бы потом. Сейчас она совсем не хотела думать об этом, слишком гулко билось сердце в груди.


Перед её глазами то и дело вставали картинки прошлой ночи, она вспоминала прикосновения Макса, его нежные и в то же время сильные руки, его теплые губы и невообразимо ласковый голос. Желание быть рядом с ним, которое она почувствовала в тот момент, не сравнится ни с одним ощущением, которое она когда-либо испытывала, находясь с мужчинами. Они могли дарить ей удовольствие, наслаждение или даже частичку счастья, но они никогда не заходили так далеко, чтобы суметь добраться до её души, суметь дотронуться до её сердца и сломать стену, которая всегда нерушимо защищала её от любого внешнего воздействия.


Сара продолжала отчаянно бросать вещи вниз, пока по её щекам текли слезы. Почему, черт возьми, она такая эмоциональная?! Почему она просто не может держать свои чувства при себе? Это ведь не так трудно! И она доказала это себе, столько лет умело сдерживая, казалось бы, неконтролируемый поток болезненных чувств, сумев найти ту маленькую частичку опоры, которая все это время помогала ей держаться, частичку, которая защищала её от самой себя. Она кинула вниз последнюю вещь и уставилась в пустой шкаф. Его пространство давило на неё с такой слой, что Саре становилось трудно дышать, будто бы горло ей пережимало тонкой веревкой, не забывая при этом причинять и душевную боль. Ей казалось, что эта пустота - прямое отражение её внутреннего состояния, которое с каждой прожитой секундой просто ломало её изнутри, заставляя её грудь невыносимо сильно гореть, и она не понимала, почему ей так больно. Мучительно больно. Она перевела свой взгляд на кучу разбросанной одежды, больше половины из которой вываливалось из чемодана или просто валялось на полу. Сара закрыла глаза и постаралась отдышаться, но слезы душили её, не позволяя ей предпринять хотя бы одну отчаянную попытку, чтобы остановить этот дьявольский поток.


Ухватившись руками за шкаф, она медленно скатилась по нему вниз. Из её горла вырвался приглушенный крик, сопровождающийся нервными всхлипами. Её тело так сильно тряслось, что она даже не могла остановить стучащие зубы. Сара чувствовала себя испуганной загнанной ланью, которой хотелось только одного - свободы. Свободы от чувств, от эмоций, от страхов, и эту свободу она не могла получить, потому что уже попала в ловушку.


Если бы она только могла противостоять тому, что произошло между ними, если бы она только могла в нужный момент сказать ему “нет”, тогда, возможно, сейчас её сердце не разрывалось бы от такой невыносимо сильной боли, которая была для неё сущим адом.


Их ночь с Максом определенно поменяла их. И она боялась этого. Так сильно боялась, что не могла бороться с подступающей к горлу тошнотой, не могла сопротивляться чувствам, которые сейчас явно брали верх над её разумом. Сара обхватила руками голову и подмяла под себя колени. Её сотрясала нервная дрожь от осознания того, что не только её тело дало слабину, сдался и её здравый смысл, сломалась стена, которая до этого времени прочно защищала её от сильных эмоций, которые она не хотела больше испытывать. Она не хотела привязанности, не хотела ничего, что могло бы заставить её чувствовать, потому что для неё это значило бы только одно: неизбежная боль и страдания. Муки, которые были сравнимы для неё с адовыми истязаниями в преисподней. Она не знала, почему так остро реагировала на близость, но её эмоциональное состояние совершенно точно было подорвано, просто все эти годы она пыталась глубоко и надолго закапать любые эмоции, любые чувства, которые могли бы всколыхнуть прошлые воспоминания и вернуть прежнюю боль. И теперь все эти страхи вернулись для нее в одно мгновение, заполнив её до самых краев. Сейчас все её тело отказывалось подчиняться хоть каким-то разумным доводам, говорившим ей, что не случилось ничего, что могло бы заставить её испытывать такую сильную боль. Но ведь она испытывала. И этого уже не изменишь. Она отчетливо помнила, когда начались её кошмары по ночам, переходившие в страх наяву, когда она открывала глаза, пробуждаясь ото сна. Помнила момент, когда начала бояться мечтать, любить, смеяться. Момент, когда она начала бояться просто жить.


Она ощущала, как слезы обжигают её лицо и падают на обнаженные колени, оставляя на них мокрые болезненные следы. Она ощущала привкус соли на губах, ощущала, как сердце начинает стучать сильнее, а тело дрожать ещё больше.


Картинки прошлого мелькали в её голове, как анимационный фильм, снова и снова прокручивая события той злополучной ночи, из-за которой Сара стала такой, как сейчас: неживой.



- Алан, не гони так сильно, я прошу тебя.


Женщина вжималась в сидение, цепляясь руками за кожу кресла. Её дочка сидела рядом с ней на заднем сидение, закрывая руками уши и, стараясь сохранять спокойствие. Вообще-то, она не боялась скорости, иногда ей даже казалось, то в её крови было что-то похожее на адреналин, который вырабатывался намного сильнее, чем у любого другого человека. Но сейчас ей было по-настоящему страшно, и плохое предчувствие не отпускало и без того накаленную и расстроенную Сару. Её отец мчался со скоростью не менее 200 км/ч, что было для него просто невообразимым, потому, что его спидометр никогда не показывал больше половины той скорости, с которой он ехал сейчас. Он был очень осторожным человеком, и это касалось абсолютно всего, что он делал, начиная от чистки картошки и заканчивая ездой на машине. Но сейчас он был зол. Зол и расстроен. Если бы её брат хотя бы попытался бы придти на сегодняшний вечер, все могло бы повернуться иначе. Мама и папа не поругались бы за ужином, а Сара смогла бы порадоваться за отца, для которого этот прием был крайне важен. Но Дилан Бейли был настолько упрямым, что в этом ему не смог бы составить конкуренцию даже самый упертый осел. Дилан обставил бы его в два счета. Да, если этот человек хоть что-то вобьет себе в голову, этого не выбьешь из него абсолютно ничем, как ни старайся. Сара, в этом плане, была мягче, хотя упрямство - это была, несомненно, отличительная черта всей их семьи.


- Он мог просто придти, Стеф! Мог просто показаться там, ведь я не заставлял его торчать в этом месте весь вечер.


Женщина осторожно дотронулась рукой до его плеча и ничего не сказала. Но Саре показалось, что этот её жест говорил намного громче и понятнее любых слов, потому что её отец тут же сбавил скорость, и выехал на обочину, остановив мерседес. Сара открыла дверцу машины, почувствовав, что ей ужасно не хватает воздуха, и вдохнула полной грудью, когда прохлада осеннего вечера ударила ей в лицо.


В то же время, она заметила, как черты лица её отца заметно смягчились, напряженное тело расслабилось, и он положил свою ладонь поверх ладони жены. Её мама положила голову на сидение впереди себя, где сидел её отец, и тот чуть откинулся назад, что позволило их головам соприкоснуться. Они сидели так, наверное, около пяти минут. Просто молча, просто ничего не говоря. И этот момент был прекраснее всего, что Сара когда-либо видела в своей жизни, именно её родители были для неё творцами всего внеземного и всего самого волшебного на земле, именно смотря на их любовь, она понимала, что тоже счастлива.


- Я не буду заставлять его, - Алан решительно кивнул головой и положил руки на руль. - Это неправильно, нельзя за кого-то решать его жизнь.


Стефани немного улыбнулась, и Сара увидела, что она тоже расслабилась.


- Ему просто нужно время. Дай ему его, милый. Дилан ещё не вырос так, как нам хотелось бы, но он очень умный и способный мальчик. С ним “SLC” будет только процветать и становиться сильнее. У него железная хватка и прекрасная харизма, этим он пошел в тебя.


Её мама говорила так ласково и нежно, что у Сары заметно защемило в груди. Её отец одарил жену любящим взглядом и уголки его губ немного приподнялись, когда он взял её за руку. Как сильно Саре хотелось быть похожей на свою маму, так же, лишь одним ласковым словом, улаживать все проблемы, успокаивать и дарить заботу и тепло. И испытывать такую же сильную любовь.


Поистине божественная пара, чувства которым были ниспосланы самими небесами. На мгновение Саре даже показалось, что они осветились, словно два ангела, поклявшиеся друг другу в вечной любви и преданности, и чей союз благословили свыше. Она так отчетливо помнила это сияние, потому что эта картинка была последним кадром в её памяти, последним живым воспоминанием о её семье. Дальше она помнила только оглушительный сигнал, пронизывающий ночную тишину, крик и нежные руки матери, с силой выбросившие её из машины, затем она услышала глухой удар, сопровождающийся визгом шин, с болью царапающих асфальт, и серию таких же глухих ударов, будто бы что-то тяжелое пробивало дорогу, подпрыгивая на ней и затем падая обратно. Когда Сара встала на ноги, то увидела неподалеку перевернутую машину. Она уже хотела было позвать на помощь родителей, что бы они помогли ей спасти, возможно, ещё живых в ней людей, но оглянувшись, она не увидела своей машины. С щемящим сердцем, пока ещё не совсем понимая, что происходит, Сара сделала шаг вперед. Непонятное чувство сдавливало ей грудь, и по мере того, как она начинала приближаться к тому куску металла, в который теперь превратилась чья-то машина, её тело охватывала странная дрожь, колени подкашивалась, а сердце начинало стучать сильнее и сильнее. В её голову начинали закрадываться мысли, которые она отчаянно пыталась выбросить прочь. Её шаг ускорялся вместе с пульсом, и она уже почти бежала в сторону аварии, начиная различать знакомые цвета и формы. На дороге начинали толпиться люди, кто-то в ужасе держался за голову, кто-то судорожно набирал кнопки мобильного телефона, а кто-то просто стоял и наблюдал за происходящим. Сара перешла в ускоренный бег, пробираясь сквозь толпу, её грудь сдавливало все сильнее. Она уже все поняла, мысль, которую она так яро старалась избежать, достигла её сознания, заставляя её сердце сжаться от непередаваемой боли. В этот момент её будто бы оглушило, и она уже не могла различать ни слов людей, ни звуков сирен, ни посторонних шумов ветра. Где-то внутри неё начинало зарождаться что-то, что, казалось, было страшнее всего остального на свете: боль утраты.


В ту же секунду тишину взорвал мощный звук и темноту пронзил яркий огонь. Она почувствовала жар и давление от ударной волны, но она была ещё не достаточно близко, чтобы пострадать от неё. Из горла вырвался истошный крик, когда чьи-то сильные руки схватили её, мешая подойти к самому эпицентру катастрофы. Она вырывалась из крепких мужских цепей, брыкаясь ногами и крича что есть мочи. “Она должна была их спасти! Ей просто нужно было вырваться, и тогда она смогла бы их вытащить!” Но мощные руки не отпускали её, и Сара начинала осознавать, что окончательно теряет силы. Её боль выплескивалась вместе со всхлипами, которые настолько сильно сдавливали ей горло, что она просто напросто начала задыхаться. Слезы жгли её щеки, но она не переставала кричать и пытаться высвободиться. Её старались успокоить, она понимала это по движениям теней, которые беспокойно толпились вокруг неё. Но она видела только ярко красное пламя, которое в эту самую минуту убивало самое дорогое, что только у неё было. Адский огонь преисподней, который уносил жизни её родителей. Сара сделала один мощный рывок и подалась вперед, освобождая себя от смертельной хватки, которая все это время держала её на таком огромном расстоянии от её семьи. Она с трудом передвигала ослабевшие ноги, но бежала. Бежала вперед, к своим родителям. Она думала только о том, как успеет вытащить их из горящей машины, она сможет, они будут живы, огонь мог ещё не добраться до них. Взрыв… нет, его не было. Все это просто игра её воображения. Этого не было, и нет.


Сара с силой совершала болезненные толчки, направляя свои ноги туда, куда стремилось все её существо, слезы мешали ей видеть дорогу, но глаза в этот момент были ей не нужны, она просто ощущала дорогу и знала, куда именно ей нужно бежать. Она чувствовала, что практически не может дышать, но и остановиться она не имела права, ведь это значило бы только одно: что она не попыталась их спасти, что она предала их любовь и доверие. Неожиданно, чьи-то такие же сильные руки схватили её и отбросили в сторону как раз в тот момент, когда прогремел второй взрыв. Её оглушило, и она ощутила, что чье-то тело закрывает её собой. В горле першило, ноги окончательно ослабли, а глаза уже совершенно ничего не могли различить под такой болезненной жгучей пеленой. Она снова закричала, выпуская наружу всю свою боль, а затем свернулась калачиком на асфальте, ощущая прикосновение родных и таких же трясущихся рук. Она плакала и кричала от боли, пытаясь справиться с потерей, которую ей ещё только предстояло пережить. Этот вечер в её воспоминаниях навсегда теперь играл только одну музыку: болезненные крики, разрывающие сердце под звуки машинных сирен.


- Сара?! Сара?! Господи, прошу тебя! Сара, открой глаза!


Сара закричала, чувствуя, как до боли знакомые руки держат её за локти, пока она с трудом боролась с подступающей к горлу тошнотой и болезненно стучащим сердцем. Она начала вырываться, ощущая, как то же самое сильное тело сражается с приступом паники и боли внутри неё, пытаясь удержать её на месте. Она снова перенеслась в тот вечер, снова ощутила все, что когда-то переживала, снова стала восемнадцатилетней девочкой, жизнь которой кардинально поменялась в тот момент, когда она увидела, как её родители горят в машине. Слезы снова душили её, снова причиняли ту же самую боль, которая не утихла с годами, а лишь стала сильнее.


- Сара?! Милая, посмотри на меня! – Голос прорывался сквозь её сознание, понемногу приводя её в чувства. Но она боялась открыть глаза, боялась понять, что опять находится на той улице и опять ничего не может сделать. Она не сможет свыкнуться с мыслью, что ещё раз предаст свою семью, которой даже не попыталась помочь. – Сара! Ты здесь, ты не там! Посмотри на меня! Ты дома!


- Отпусти меня! Отпусти! Я не хочу, не хочу…


- Сара! – он крепко держал её, пригвожденной к полу, совершенно не оставляя ей никаких шансов, чтобы вырваться. – Открой глаза! Это просто воспоминание! Успокойся! Ты дома, Сара, - его дыхание тоже сбилось, но голос стал спокойнее и мягче, - дома.


Сара отчаянно замотала головой, она перестала вырываться, но слезы все ещё так же сильно щипали глаза, и она оставила их закрытыми.


- Сара… открой глаза.


Она снова замотала головой, - Нет. Нет…


- Ты дома. Ты дома, детка. И я рядом. Это просто воспоминание, - он дотронулся рукой до её лица и смахнул жгучие слезы. – Все хорошо.


- Я не могу…


- Верь мне. Просто верь, я никогда не причиню тебе боль. - Сара сделала небольшой вдох, после чего медленно разлепила отяжелевшие веки, тут же встретившись с печально улыбающимся ей лицом. – Видишь, не так уж это и трудно.


Он отпустил её, и в ту же секунду Сара бросилась ему на шею.


- Все будет хорошо, малышка, я обещаю. Я не позволю тебе пропасть. Я всегда буду рядом, что бы ни случилось.


- Я боюсь, Дилан. Я так боюсь.


- Я знаю, - он обнял её, сильнее прижимая к себе, - я тоже боюсь. - Такой родной запах мгновенно ударил ей в голову, и она начала понемногу расслабляться, ощущая теплоту и защиту.


- Эти воспоминания… они никогда не отпустят меня…


- Отпустят, - Дилан говорил очень спокойно, но в его голове чувствовалась небольшая дрожь. – Я знаю это.


Сара снова закрыла глаза, прижимаясь к брату сильнее, то ли для того, что бы ощутить ещё большую защиту, то ли для того, что бы просто найти подтверждение его словам. Поверить в них.


- Ты всегда держался лучше меня.


Дилан издал еле различимый смешок.


- Я просто смог справится с этим, Сара. И ты сможешь.


Она завертела головой, словно маленький ребенок, жмуря глаза, чтобы остановить поток слез, который снова готов был вырваться на поверхность.


- Не смогу.


- Сможешь, - Дилан оторвался от неё, взяв её лицо в свои ладони, и заставил её заглянуть ему в глаза. – Ты и не представляешь, какая ты сильная.


- Я совсем не сильная, иначе бы я имела достаточно сил, что бы разобраться в себе и принять свое прошлое.


- Просто ты не имеешь права злиться. Ты зла на себя за то, что не смогла спасти их, зла на маму за то, что она вышвырнула тебя из машины, и ты не погибла там вместе с ними. Зла на того пьяного водителя, который не справился с управлением. Зла на отца, который остановил машину тем вечером, ведь если он тогда поехал, все могло бы сложиться иначе, так?


- Дилан…


- Нет, Сара. Я знаю все это, я вижу эту боль в твоих глазах. Но она неправильная. Ты не должна злиться ни на себя, ни на маму, ни на папу, ни на того человека, который просто оказался не в то время и не в том месте. Если уж на кого тебе и стоит злиться, то это на меня. Потому что именно меня не было тогда рядом с вами. Меня не было, потому что я забыл, кто я такой.


- Дилан…


- Ты знаешь, о чем я. И знаешь, что я прав.


Сара кивнула и сжала руки брата в своих ладонях.


- Я знаю, о чем ты. Но ты не прав. В любом случае, если я не имею права винить в случившимся себя, то и ты не должен.


Дилан дотронулся до её щеки, и их взгляды встретились. Если бы Сара не знала, что Дилан смог преодолеть боль, то подумала бы, что она в этот момент тоже съедает его изнутри.


- Тебе нужно отдохнуть.


Дилан встал и протянул ей руку.


- Я не устала.


- И слушать ничего не хочу. Давай руку, - Дилан говорил строго и серьезно.


Сара закатила глаза, но руку ему дала.


- Иногда ты просто неисправим.


Он усмехнулся, поднимая сестру с пола.


- Я знаю.


Сара села кровать, и проследила за взглядом Дилана, который только сейчас заметил на полу раскрытый чемодан. Затем его глаза прошлись по пустому, вывернутому шкаф.


- Куда ты собралась? – Сара промолчала, откидываясь на подушки в полуприсяди. – Сара?


- По работе.


- Серьезно? – Дилан ещё раз окинул взглядом комнату. – По этому хаосу, царящему у тебя в комнате, я бы так точно не сказал.


Сара вздохнула и прикрыла глаза.


- Так вышло. Я думаю, что мне стоит обновить гардероб, видимо, меня раздражает уже один только вид этих вещей.


Дилан уставился на сестру и скрестил руки на груди.


- Ты всерьез думаешь, что я поверю в эту ерунду?


- Но я…


- Послушай, если у тебя что-то произошло, я должен об этом знать. Я твой брат, Сара.


- Ничего не произошло.


- Тогда куда ты так поспешно летишь?


- В Филадельфию. К Меган. Ей нужна моя помощь, вот я и…


- Я думал, ты летишь через неделю.


- Я решила, что там смогу сделать больше, чем здесь. А все детали можно обговаривать и по телефону. Ди и ты пока остаешься здесь, на всякий случай.


- А почему ты мне ничего не сказала?!


- Я подумала, что сообщу тебе, когда соберу вещи и забронирую билет. И я не думала, что ты так скоро вернешься! – Сара нахмурилась. - А кстати, почему ты вернулся?


- Мы быстро подписали все документы, и я решил, что правильнее будет прилететь раньше. Не хотел оставлять тебя одну надолго, - его голос стал тверже, а взгляд серьезнее. – И не зря.


- Я в полном порядке, Дил. Просто… - Сара вздохнула и решила сказать ему правду, хотя бы частично. – Мне нужна смена обстановки. Другой город, работа, новые люди. Тем более, что я очень соскучилась по Меган, а в Филадельфии не была с Рождества.


Её брат внимательно оглядел Сару и немного помолчал.


- Хорошо. Если это и есть те причины, по которым тебе нужно уехать заранее, то езжай. Но если есть ещё что-то, что толкает тебя на это, мне нужно об этом знать.


Сара долго смотрела на него, борясь с желанием сказать ему правду. Всю правду. Но как она может сказать Дилану, что переспала с его лучшим другом, которому он доверял больше жизни? Как Сара могла сказать ему, что это принесло ей величайшее в мире наслаждение, но одновременно с этим и что-то разрушило у неё внутри? Он побьет Макса, если узнает. А если поймет, что все это причинило ей боль и именно из-за нее она и пытается сбежать, то просто его убьет. Дилан был слишком импульсивным, а когда дело касалось его семьи, сдержать его было просто невозможно. Она не могла этого допустить.


- Нет, больше ничего нет, - Сара отвела глаза, - я сказала тебе, почему хочу уехать.


- Ладно, - Дилан поцеловал сестру в лоб, а потом развернулся, чтобы уйти.


- Дил.


- Да?


- Пожалуйста, никому не говори, куда я полечу. Даже Дженнифер.


Её брат немного помолчал, и Саре показалось, что сейчас проснется Дилан Старший Брат, но он просто кивнул.


- Как скажешь.


Сара облегченно вздохнула, радуясь, что он не стал расспрашивать её о причине, не стал давить на неё и засыпать своими предположениями. Она знала, что в этот момент Дилан был просто её другом, который позволял ей разобраться во всем самой.


- Но ты должна знать, - бросил он в дверях, - что это больше похоже на самый настоящий побег, чем на обычную деловую поездку.


С этими словами он вышел за дверь, оставив Сару наедине со своими мыслями. Она легла на бок, подложив руки под голову, и посмотрела в окно. Она помнила все, что происходило в тот вечер, помнила все, что испытывала в тот момент и все, через что ей ещё пришлось пройти. Эти воспоминания снова и снова прокручивались в её голове как нескончаемый фильм, выстраданный каждой её клеточкой.


Когда прошлое оставит её в покое? Когда она перестанет видеть кошмары по ночам? Сможет ли она когда-нибудь забыть ту боль, которая оставила этот нестираемый отпечаток на её сердце? Эти воспоминания до сих пор причиняли ей нестерпимую боль, с которой она не могла справиться. Просто не могла.


А Макс? Сара старалась дышать, но воспоминания о трагедии слились с воспоминаниями о прошлой ночи и вылились в такую жгучую смесь, что казалось её шею просто сдавливает неразрываемая петля. Она не хотела, Господи, как же она не хотела быть такой, как сейчас! Видит Бог, она хотела забыть все это, забыть ужас той ночи, когда потеряла свою семью, а с ней и частичку себя, забыть то, что её грудь сдавливают страхи каждый раз, когда она пытается хоть с кем-то сблизиться. Забыть, что она отказалась от своей мечты и подавила в себе желание бороться с тем, что было для неё так болезненно. Так было всегда, но на этот раз что-то пошло не так, её казалось бы, незыблемая философия дала трещину. На этот раз она не смогла остановиться, не смогла закрыться и выстроить стену, которая всегда, столько лет помогала ей просто жить. Сара не отгородилась от чувств, и теперь расплачивалась за собственную ошибку. Она позволила себе вкусить вина, не задумавшись о том, что оно одурманит её разум и возьмет под свой контроль её тело.


Сара должна была просто оттолкнуть от себя Макса, просто отгородиться от него, ведь она чувствовала приближающуюся опасность, и именно поэтому обязана была поступить, как любое разумное существо, в голове которого сработал тревожный звоночек: бежать. Бежать как можно дальше, бежать и не оглядываться. Пробираться сквозь джунгли, преодолевать горы, переплывать реки, перепрыгивать обрывы, делать все это из последних сил, но бежать. И пусть по дороге она сбивала бы себе ноги в кровь, пусть чувствовала бы жуткую усталость и боль, пусть её грудь сжимало бы в тиски, а дыхание перехватывало, лишь бы только она смогла бы убежать как можно дальше. Дальше от самой себя.


Но если она уедет из города, сможет ли она забыть то, что с такой силой сжимало ей грудь? Возможно, она могла бы попробовать. Если подумать, то смена обстановки - это чуть ли не лучший выход из сложившейся ситуации, тем более, что у неё есть причина уехать: она едет к подруге, которая нуждается в её помощи, чтобы организовать праздник для отца. Да. Это определенно весомая причина.


Сара смотрела, как первые лучи солнца прокрадываются в окно, оставляя забавные тени на полу. Она дала себе установку успокоиться, понимая, что такие переживания лишь расшатают её нервную систему, а пользы все равно не принесут. Все пять лет она училась контролировать свои эмоции, да, это сложно, и у неё скорее не получилось достигнуть цели, но зато она научилась кое-чему другому: вовремя останавливаться и не убивать до конца свой и без того хрупкий внутренний мир. Она просто в нужный момент включала голову.


Вот и сейчас её глаза были открыты, дыхание уже полностью выравнивалось, а тело уже не сотрясала нервная дрожь. Теплые лучики попадали ей на лицо и грели его сквозь распахнутое окно.


Сара посмотрела на свою руку, на которой поблескивало золотое кольцо. Она до сих пор его не сняла. Ни разу за все это время. Она дотронулась до небольших сверкающих камушков и улыбнулась. Она так привыкла к нему, что совсем забыла, как именно оно было ей преподнесено и по какой причине. Оно отыграло свою роль. Розмари и Макс подписали контракт на ближайшие пять лет, и в её планах было глобальное расширение ресторана. В Италии. Во Франции. В Испании. И в любых других странах, которые Макс только захочет покорить своей кухней. Помощь Сары больше не была нужна: Розмари Браун поверила в их фальшь, и все прошло легко и просто, без сучка и задоринки. Теперь ей вряд ли понадобится это украшение, если только она не хотела, каждый раз смотря на кольцо, вспоминать Макса и то, что было между ними. А она не хотела, потому что это было слишком больно неё. Её сердце предательски застучало, но она решила не обращать на него внимания: побесится и успокоится. Сара сняла кольцо с пальца и положила его на тумбочку, последний раз кинув на него свой взгляд.


Сейчас как никогда она была уверена в своем решении уехать.

***

- Милая моя, я так рада тебя видеть, - Донна обняла Сару, и та блаженно закрыла глаза. Запах блинчиков и клубничного повидла были её любимыми ароматами с самого детства и, несомненно, создавали отблески приятных воспоминаний в её прошлом.


- Тетя До, я тоже безумно рада тебя видеть, - они оторвались друг от друга и с улыбкой на устах сели за свободный столик. – Я знаю, что отвлекаю тебя, прости.


- Нет, что ты, дорогая! Я даже рада ненадолго избавиться от этой кулинарной суматохи, - она так тепло улыбнулась, что Саре сразу стало очень уютно и хорошо. – У тебя что-то случилось? Или ты зашла просто поделиться со мной своими тайнами или новостями? – Она так внимательно смотрела на неё, что из горла Сары вырвался непроизвольный смешок. – Что? Я сказала что-то не то?


- Нет, нет, - она поспешила заверить её в обратном, - конечно же, нет. Я просто очень сильно скучала по тебе. Скучала по тому, какая ты забавная и по тому чувству теплоты и спокойствия, которое обволакивает меня, когда ты рядом. – Её голос стал тише, а тетя До взяла её руки в свои ладони.


- Тебя что-то гложет, я права?- Сара опустила глаза вниз, чтобы не выдавать себя, но эта женщина определенно точно уже заранее знала ответ. – Расскажи мне.


Сара вздохнула.


- На самом деле я приехала попрощаться. Я уезжаю в Филадельфию.


- Снова берешь небольшой отпуск? – Донна улыбнулась. – Я помню твою поездку на Бора-Бора.


Сара попыталась не выдавать своей реакции на слова тети До об острове, но её сердце, кажется, было совершенно другого мнения на этот счет. Оно заколотилось с такой скоростью, что Саре пришлось выдавить из себя улыбку, что бы Донна не заметила, как действуют на неё эти воспоминания.


- Скорее, это работа. Я еду к Меган, нужно помочь ей организовать праздник для отца.


Донна вздохнула.


- Роберт все никак не придет в себя после ухода Камилы, правда?


Сара кивнула.


- Это оказалось для него намного тяжелее, чем мы все думали.


- Ещё бы, - Донна встрепенулась, погрузившись в воспоминания. – Он очень сильно любил Камилу и Меган. Они были для него целой жизнью, да и сейчас остаются. – Она перевела свой взгляд на Сару. – И я все ещё надеюсь, что в один прекрасный день все будет как раньше.


- То, что однажды меняется, уже никогда не становится таким, каким было до этого.


- Да, верно, - тетя До кивнула, - но ведь можно попробовать снова, верно? И, возможно, тогда, все будет ещё лучше. Даже лучше, чем было до этого.


Сара кивнула и улыбнулась.


- Возможно.


- Ну а как там моя малышка Меган? Наверное, очень сильно выросла. И стала красавицей! Я всегда возлагала на неё большие надежды.


- И не зря. Меган, действительно, очень красивая и умная. Она до сих пор занимается тем, о чем всегда мечтала, и, по-видимому, не собирается этого менять.


- И правильно. У нее всегда получались завораживающие эскизы. Погоди-ка секунду, - Донна повернулась в сторону стойки. – Эй, Митч! Сделай нам две порции фирменного. И ещё несколько порций заверни с собой. – Донна ласково развернулась к Саре. – Передашь Меган мой теплый привет.


Сара рассмеялась.


- И вкусный. Она будет очень счастлива. Таких блинчиков, как у тебя, не сыщешь больше нигде.


- Ей было бы неплохо приехать сюда, взять отпуск.


- Я не знаю, сможет ли она…


- Вернуться сюда? - Сара кивнула, и Донна вздохнула. - Сможет, милая. Это будет нелегко для неё, но она вернется. Более того, это будет необходимо, чтобы она смогла после стольких лет просто вдохнуть в себя немного свободы и облегчения.


- Она счастлива там. Вряд ли возвращение сюда принесет ей облегчение.


- Не возвращение должно его принести, дорогая, а прощение. Она уже давно не та школьница с разбитым сердцем, которой была в то время. Она выросла, поумнела и я почти что уверена, что залечила прошлые раны, - Донна остановилась, посмотрев на Сару, и кивнула. – Да, ты права, вряд ли можно до конца залечить такое. Но все-таки, я надеюсь, что она не станет отказываться от шанса посетить родной город, это поможет ей в первую очередь разобраться в себе. Меган просто необходимо приехать сюда, что бы простить. И ты знаешь это ничуть не хуже меня.


- Я не думаю, что мне стоит говорить с ней об этом… Я просто не смогу быть той, кто напомнит ей о прошлом.


- И не надо ничего говорить. Она сама придет к этому, помяни моё слово. Случится что-то, и она обязательно вернется сюда, а там уже и повод для того, чтобы принять свое прошлое и суметь жить настоящим, а не бежать ни от того, ни от другого.


Сара вздрогнула при этих словах, и Донна, несомненно, заметила её реакцию, а значит, сейчас она начнет волноваться, засыплет её вопросами, а Сара просто не сможет ей соврать. Черт. Черт. Черт.


- Ваш заказ. - Митч – милый рыженький паренек – поставил на стол тарелки и весело улыбнулся Саре и Донне. И это дало девушке несколько секунд для того, чтобы подумать, и она мысленно поблагодарила своего спасителя. Что она может сказать тете До? «О, знаешь, мы с Максом притворялись женихом и невестой, чтобы он получил выгодный контракт для ресторана, но не смогли взять под контроль свои долбанные тела, что привело к тому, что мы провели ночь вместе. А потом, вместо того, что бы сразу его выставить, я позволила ему себя целовать, да, и это после того, как зареклась выкинуть его из своей жизни». Господи, что за чушь она несет? Она не может так сказать ей. Просто не может. Что она о ней подумает? О, Святые Небеса.


- Сара?


Она резко подняла голову на тетю.


- Да?


- С тобой все в порядке?


- Да, просто немного задумалась, - она посмотрела на часы. – Такси приедет уже через час. Невероятно, как быстро летит время. А ещё нужно позвонить Дилану, он же не может просто так отпустить свою маленькую сестренку в аэропорт. – Она улыбнулась и повозилась вилкой в своей тарелке, чувствуя пристальный взгляд подозрительной женщины, которая знала её как свои пять пальцев, потому что была для неё, как вторая мать.


- Не переводи тему, Сара. Ты же знаешь, что меня невозможно обвести вокруг пальца, ведь так?


К сожалению, она знала это, как никто.


- Я не…


- От чего ты бежишь?


Ну и что она скажет? Блин. Блин. Блин. И почему она не умеет так искусно притворяться, когда дело касается её собственных чувств?!


- Ни от чего не бегу. Просто… мне нужно сменить обстановку. Я начинаю чувствовать, что задыхаюсь в этом городе. Слишком многое напоминает мне о моем прошлом.


- И, видимо, не только о прошлом. – Сара подняла на неё свои глаза. – Я же вижу, что у тебя на сердце неспокойно. Вижу, как тебе тяжело. Да, безусловно, на твоем состояние сказывается гибель твоих родителей, но здесь есть что-то ещё, и раз ты этого боишься, то чувствуешь, что это серьезно. – Сара отвела глаза в сторону и прикрыла их, стараясь успокоить свой пульс. – Но ты хочешь убежать от этого, потому что боишься привязываться, ведь так?


Сара печально улыбнулась и замотала головой.


- Не поэтому. Мне кажется, что все намного хуже, чем может казаться на первый взгляд. – Она посмотрела на Донну, в глазах которой увидела желание помочь и одновременно с этим полную беспомощность. – Я боюсь, что уже привязалась. Именно потому и бегу. Мне нужно это. Я… должна подумать, мне нужно время.


- Время для чего, милая? Что бы ты поняла, как важен для тебя этот человек? Или, не дай бог, сделала то, о чем потом до конца жизни будешь жалеть?


Сара с болью прикрыла глаза.


- Ты не понимаешь…


- Это ты очень зря. Как раз таки я-то все понимаю, а вот ты, видимо, серьезно запуталась в себе. Сара, время не даст тебе ничего, кроме страданий. Если ты уже чувствуешь, что не можешь без человека…


- Могу, - она сказала это слишком резко, будто бы пыталась убедить в этом, в первую очередь, саму себя. – Я могу. Просто… я не хочу причинять боль ему и всей его семье, это было бы для меня слишком. И я не хочу страдать сама. Поэтому я и уезжаю. Там я смогу просто сесть, и как ты говоришь, разобраться в себе. Мне нужно это, Донна, пойми. Очень нужно. Но у меня ничего не получится пока он рядом, пока я знаю, что в любую минуту могу столкнуться с ним на улице. Что могу поднять трубку и услышать его голос, или он просто может прийти ко мне домой. Что я могу встретить его, если просто захочу повидаться с подругой, или он придет вместе с моим братом.


Донна сощурила глаза, а потом её губы тронула едва заметная улыбка.


- Вы знаете друг друга всю жизнь. И тебя начало напрягать это только сейчас?


- Раньше все было по-другому. Раньше… - Внезапно Сара замолчала и уставилась на Донну. – Как ты…


- Брось, Сара, - она улыбнулась ей уже задорнее. – Не только Макс знает тебя всю жизнь, - на этих словах глаза Сары и вовсе поползли на лоб. – Только Макс подходит под твое негодование. Но я не буду ничего говорить тебе, или пробовать поучать. Просто дам тебе решать самой.


- Донна…


- Запомни, дорогая. Ты можешь смеяться практически с любым человеком, и это может не значить ровным счетом ничего, но, когда ты плачешь вместе с этим человеком, значит, ты чувствуешь его, принимаешь его боль, а это, моя милая, не что иное, как любовь. Ты можешь отпираться столько, сколько тебе влезет, я лишь сказала то, чему научила меня моя продолжительная жизнь. Думаешь, я не совершала ошибок? Совершала. И знаю не понаслышке, что такое любовь. Разрушить такое чувство хватит и секунды, но вот на то, чтобы выстроить его заново, уйдет вся жизнь. И если ты вовремя не осознаешь, что больнее будет, если ты не послушаешь свое сердце, то уже ничто на свете не сможет тебя спасти. Ты разрушишь себя изнутри. Сломаешь. А потом, когда поймешь, как сильно ошиблась, будет уже слишком поздно что-то менять. И придет лишь сожаление, которое выльется в самое большое несчастье в твоей жизни, потому что ты больше никогда не сможешь открыть свою душу ни одному человеку, страшась, что они раздавят её единственный маленький кусочек, в котором ты будешь хранить воспоминания о том дне, когда ты была по-настоящему счастлива. Один раз в своей жизни.


- Донна…


- Митч! Можешь убрать здесь! – Донна сжала руку Сары и заглянула ей прямо в глаза. – Если тебе нужна эта поездка – езжай. Но не забудь принять то решение, от которого ты потом не будешь каждое утро просыпаться с невыносимой болью где-то здесь, - она дотронулась до места, где у Сары находилось сердце. – Потому что это самая невыносимая мука на Земле.


Она поцеловала Сару в лоб и ушла вглубь кафе, оставив Сару наедине с собой. Наедине со своими страхами и слезами, которыми теперь наполнились её глаза.

Глава 19

Макс бросил на столик ключи от машины и посмотрел на часы: семь утра. Мама и Дженнифер, наверняка, ещё спят. Он не поехал в свою квартиру, он вообще редко когда там был. Но сейчас, когда, казалось бы, для того, чтобы остаться одному в месте, которое он приобрел специально для этого, самое подходящее время, он просто снова вернулся домой, туда, где была его семья.


Макс вздохнул и пошел наверх. Ему срочно нужен душ. И притом, холодный.


Какого хрена сегодня вообще произошло? Не считая того, что сестра его лучшего друга и лучшая подруга его сестры выставила его за дверь ни свет ни заря? Ах да, он с ней переспал. Отлично. Молодец, Макс. Теперь тебе придется как-то смотреть в глаза Дилану и выслушивать нравоучения от Дженнифер, которой Сара, определенно все расскажет. Если уже не рассказала. Ему казалось, что это вообще является излюбленным занятием всех особ женского пола.


Хотя, зная Сару, он мог бы почти с уверенностью сказать, что вряд ли она тут же побежит все докладывать своей подруге. Особенно, если эта самая подруга – его родная сестра. Он помнил её наполненные болью глаза и дрожащие губы, когда целовал её. Помнил каждое её движение, которое было сделано с осторожностью и неуверенностью. А потом и её слезы.


Слезы. Она плакала. Макс ощущал их соль у себя во рту, когда целовал её, но тогда это не казалось ему каким-то неправильным, тогда он думал, что просто сможет дать Саре понять, что она не права. Не права в том, что напрочь забывает про свои чувства и желания. Что отталкивает его, даже не предоставляя ему ни единого шанса помочь ей. Он думал так до тех пор, пока он не увидел её глаза, в которых читалась одна лишь безысходность. Ей, действительно, было больно. И от этого ему стало страшно. Она просто посмотрела ему в глаза и попросила его уйти. Она не стала кричать или чем-то кидаться в него. Он не стал невольным свидетелем её нервного срыва и истерических рыданий. Во всем её поведении он не увидел ни грамма злости или обиды, и именно это послужило той самой причиной, по которой он не стал ей возражать.


Он ушел. Не проронив ни слова. Он не стал спорить с ней, или пытаться что-то объяснить. Не стал настаивать на своём мнении. Он не остался рядом, чтобы успокоить её и заверить в том, что он никогда и ни под каким предлогом не причинит ей вреда. Он хотел бы так сделать, но не мог. Потому что она плакала из-за него, а это означает, что Макс не сдержал обещание, которое дал, и надломил что-то у неё внутри. Её спокойствие было для него страшнее любого скандала, и он чувствовал, что во всей этой истории не было ни малейшего оттенка какой-либо беззаботности. Это была не просто ночь, и они оба прекрасно это осознавали.


Но что, черт его подери, он хотел всем этим доказать? Что Сара может чувствовать? Что она может жить, мечтать и быть счастливой? Или что между ними уже давно существует нечто более серьезное, чем простая дружба? Переспав друг с другом, они оба лишь получили подтверждение тому, что у них у обоих есть чувства, иначе бы все это просто не значило бы для них ровным счетом ничего.


Но для них значило. Для Макса значило. Он не хотел терять её, но в то же время, не хотел делать ей ещё больнее. Она не заслужила этого.


- Черт! – Он громко выругался, швырнув маленький теннисный мячик в раскрытое окно.


- Вау, - Макс обернулся на голос, - а если ты попал кому-нибудь по голове? – Дженнифер стояла в проеме двери и смотрела на обезумевшего брата.


- Почему ты не в постели?


Она удивленно вскинула бровь.


- Сегодня вообще-то среда, и в отличие от твоей ленивой задницы, я работаю.


Он усмехнулся.


- Я тоже работаю.


- Но мне по статусу не положено приходить, когда мне вздумается и уходить, когда появятся более важные дела.


Макс блаженно улыбнулся.


- Просто у тебя нет Мэди.


Дженнифер закатила глаза и вышла из комнаты.


- Просто я не босс.


- А кто тебе мешает им стать? – Макс направился следом за сестрой. – Ты даже не представляешь, какой талант зарываешь в землю.


- Я не зарываю его, - она подошла к автомату с кофе, - у меня нет таких гениальных организаторских способностей, как у тебя, поэтому я просто делаю то, что мне нравится, работаю обыкновенным дизайнером.


- Вот и снова ты говоришь обыкновенным, в то время, как твои проекты просто нереально круты.


Дженнифер улыбнулась.


- Первый раз слышу от тебя словосочетание «нереально круты».


Макс пожал плечами.


- Оно подошло к ситуации, - он бросил на сестру серьезный взгляд, - и не переводи тему.


- Я не перевожу, - она повернулась к нему, - кофе будешь?


- Да, - Макс вздохнул, - я бы сейчас выпил чашек шесть, - он зевнул, а затем потер глаза.


Её бровь взлетела вверх, а затем она прищурилась.


- Ты же не ночевал дома, ведь так? - Её вопрос застал его врасплох, но он просто кивнул.


Она поставила перед его носом чашку с ароматным черным кофе и залезла на стул напротив него. Её пристальный взгляд заставил его поднять глаза вверх. Они тут же встретились с горящими голубыми глазами.


- Что?


- Как это, что? Ты разве не собираешься рассказать мне, где был всю ночь?


У твоей лучшей подруги.


- Нет, - он сделал глоток.


- Макс.


- Кофе вкусный. Сделаешь ещё чашечку? Ай! За что?!


Макс одернул руку, по которой получил затрещину от сестры, а затем увидел, как её глаза сузились.


- За то, что не хочешь рассказывать мне, что делал сегодня ночью.


- С каких пор мы делимся подробностями своей личной жизни? - Дженнифер сложила руки на груди, в её взгляде будто бы ясно читалось что-то типа «ты серьезно?». – Послушай, - Макс понял, что нужно заходить с другой стороны, иначе ему не избежать второй затрещины, - я же не твоя подружка, верно? Это женщины любят делиться всякими бреднями наподобие «я провела этот вечер с самым прекрасным мужчиной на Земле» или «ты знаешь, что сегодня было?», мужчины этим не увлекаются.


- О, ну, конечно же, нет, - Джен снова закатила глаза. – Вы вообще никогда и ничего не обсуждаете.


- Верно, детка. Мы никогда и ничего не обсуждаем. Просто, иногда, под пиво бывает весело рассказать друг другу о своих приключениях. Именно благодаря таким разговорам, мы имеем возможность подкалывать друг друга.


- Дилан явно плохо влияет на тебя, - Дженнифер вздохнула и покачала головой. – Нужно поговорить с ним на эту тему.


- Если бы он так сильно на меня влиял, как ты думаешь, то это проявилось бы намного раньше, а не через столько лет, - Макс рассмеялся. – И кстати, ты перевела тему.


- Видимо, это у нас семейное.


Макс усмехнулся и отхлебнул кофе.


- Видимо, да.


- А вы, как всегда, ранние пташки, - Пэгги Пирс выплыла из комнаты в красивом зеленом платье и улыбнулась детям.


- Мам, - Макс улыбнулся и поцеловал подошедшую к нему мать. – Ты тоже что-то не очень поздно. Выглядишь, кстати, отпадно.


- Спасибо, милый. Просто у меня запланированы некоторые дела на сегодня. А так я бы ещё спала и спала, и не видеть бы вам меня ещё очень долго, - она улыбнулась, получая поцелуй от дочери.


- Согласна, выглядишь супер. Почаще бы так. И кстати о делах, - Дженнифер взглянула на часы и соскочила со стула, - мне уже пора, а то Эмма с меня голову снимет.


- Как жаль, что не наоборот.


- Максимилиан, - мама посмотрела на него строго, но с любовью и нежностью.


- Прости, мама.


Да, она не позволяла своим детям говорить плохо о сестре, хотя их отношения и оставляли желать лучшего. Но Макс знал, что где-то в глубине души, она была точно такого же мнения, как и все они, хотя высказывал его лишь один Макс, и Дилан часто поддерживал его в этом, тогда как его сестра просто терпела все унижения. Она смалчивала и ничего не меняла, и это до невозможности сильно бесило, он так злился на Эмму, что даже не мог воспринимать её, как члена своей семьи. Она подавляла свою племянницу, свою родную племянницу, она не давала ей дышать, и он чувствовал, что хоть Дженнифер и молчит обо всем, что творится у неё на душе, она задыхается день за днем. И это злило его ещё сильнее.

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги