Невеста для отца-одиночки

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Мелинда Минкс

"Невеста для отца-одиночки"

Серия: вне серии

Автор: Мелинда Минкс

Название: Невеста для отца-одиночки

Серия: вне серии

Перевод: Bad Banny (1-19 гл.), Iva Nova (с 20 гл)

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Bad Banny

Оформление:

Eva_Ber

Аннотация

Дикон

У меня есть один месяц, чтобы найти себе невесту, или же я потеряю дочь.

Дескать, татуировщик-сквернослов не может быть офигенным отцом.

Полная хрень! Но, по словам адвоката, чтобы убедить судью, мне нужна нравственная и добропорядочная невеста.

Я знаю просто идеальную девушку — черт! — думаю, что она возможно даже может быть девственницей.

Одна только загвоздка. Она лучшая подруга моей сестры, и она ненавидит меня до мозга костей.

Рита

Когда брат моей лучшей подруги попросил меня выйти за него замуж, я чуть не врезала ему. Я более чем уверена, что он просто дразнит и подначивает меня, впрочем, как и всегда, но брак — это не повод для шуток. Не тогда, когда мне вот-вот стукнет тридцать, а на горизонте никого, да и в ближайшем будущем не предвидится. И не тогда, когда я всегда была влюблена в него по уши, как последняя дурочка.

Затем он говорит, что настроен серьезно. Ему нужно, чтобы я согласилась на это, иначе у него отберут дочь.

Мне нужно отказаться. Он всегда обращался со мной как с дерьмом, тем самым уничижая мои чувства к нему и делая их еще более жалкими.

Но как я могу не влюбится в него до беспамятства? Он всегда носит тонкие, обтягивающие майки, которые только подчеркивают его рельефный пресс и широкие плечи. И как бы скверно не отзывались некоторые люди о нем как об отце, он был настолько милым со своей дочкой, и настолько же мерзко вел себя по отношению ко мне.

Возможно я и смогу сказать «да». Но я бы сделала это ради его дочери, а не ради него. И определенно, я не пошла бы на это, отчаянно лелея надежду на то, что он увидит во мне не только чудаковатую подругу своей сестры — что он прикоснется ко мне и сделает меня своей — нет, определенно, нет.

Пролог

Я смотрю в океан его голубых глаз. Он улыбается мне, и на его покрытых темной щетиной щеках появляются ямочки.

У меня все еще слегка кружится голова, когда отголоски приятных ощущений обволакивают меня своими теплыми объятиями. Он первый мужчина, который когда-либо заставлял меня кончить. И второй мужчина, с которым я когда-либо спала.

И он мой муж.

Ну, вроде того.

— Рита, — зовет он, осторожно потянув меня за руки с кровати. Он прижимает меня к стене. Его хриплый голос звучит, как чистый грех, — то, что мы только что сделали, и было чистым грехом. Не важно, женаты мы или нет.

Его мощное тело плотно прижимается ко мне. Он сплошь покрыт чернилами и мышцами. Его четко очерченные кубики и косые мышцы пресса покрыты тонким слоем пота от нашей предыдущего постельного раунда, и свет, отражаясь от его блестящей кожи, заставляет мой взгляд спуститься ниже. И тогда я замечаю его толстый член, каменно-твердый и плотно прижимающийся к его прессу. Все мое внимание приковано к нему.

Поверить не могу, что эта огромная штуковина только что была глубоко внутри меня. Не могу поверить, что такая примерная христианская девушка, как я, вышла замуж за художника-татуировщика, и не могу поверить, что позволила ему взять меня сзади. Я даже просила его — нет, я умоляла его — сделать это.

Я не предполагала, что этот брак перерастет в настоящий. Я думала, что всего лишь скажу «да», чтобы помочь ему вернуть дочь.

Но когда я натыкаюсь на дерзкую ухмылку Дикона, пока он наклоняется и прижимается губами к одному из моих чрезмерно чувствительных сосков, я понимаю, что все это время лгала себе. Я всегда хотела Дикона Шепарда, просто никогда не думала, что мне удастся заполучить его. Тем более таким образом.

Глава 1

Дикон

— Уверен, что хочешь сделать всё за один раз? — спрашиваю я.

Рольф кивает. Он большой байкер с огромными руками, а это значит, что на татуировку, чтобы ее закончить, уйдет еще больше времени чем обычно.

— Мы ведь почти доделали? — спрашивает он. — Просто закончи ее.

Я пожимаю плечами и меняю черную краску на красную в татуировочном пистолете.

— Сделаю все, что смогу, но через час мне нужно забрать дочь из школы.

Он смеется.

— Какого черта, чувак, — говорит он. — Разве у тебя нет старушки, чтобы делать такие вещи (прим. в байкерской среде принято называть своих женщин «старухами»)?

Я втыкаю новую иглу в его плоть, гораздо сильнее, чем нужно.

— Эй! — он ворчит. — Значит, женщины нет? Не надо меня колоть, чувак, за то, что я просто задал вопрос.

Моя жена мертва, и я не люблю говорить об этом.

— Если ты перестанешь задавать вопросы, — говорю я, — то я мог бы закончить ее через час.

Я набиваю татуировку с изображением большого черепа, с которого капает кровь, и мне нужно заполнить кровь красным цветом. Здесь много крови. Байкеры любят подобного плана татуировки, которые привлекают внимание.

Я не могу рисковать, даже на минуту опоздав, чтобы забрать Элси из школы. Я любил свою жену до самого последнего ее вздоха, но также сильно, как я любил ее, ровно настолько же я ненавидел ее родителей. Таким же трагичным, как смерть вашей жены, для вас станет вечное осознание того, что ее родственники никуда не денутся после ее смерти. Теперь не было Стейси, чтобы выступить в качестве посредника и помешать ее родне вести себя как гребаные придурки, — как по мне, так ее родители... никто иные как, бл*дь, первоклассные мудаки. Они считают, что я не смогу в одиночку воспитать Элси.

Да пошли они! Я докажу им, что она должна жить со мной. Я стану самым лучшим в мире отцом.

Почти закончив дорисовывать кровь, я слышу, как над дверью громко звенит колокольчик, в магазин заходит еще один байкер и за его спиной захлопывается дверь.

— Мы закрыты, — кричу я, не прерываясь, чтобы взглянуть в сторону вошедшего. Могу только сказать, что это точно байкер, судя по его ботинкам, которые я заметил боковым зрением.

— Я пришел не к тебе, Дикон! Я пришел за этим гребаным мудаком!

Я вытаскиваю иглу из руки Рольфа и поднимаю взгляд. Это Райкер. Он — член отколовшейся банды, которая отделилась от «Минитменов», а Рольф как раз состоит в первоначальной банде «Минитменов».

Раньше эти двое были лучшими друзьями.

— Райкер, — говорю я. — У меня нет времени на это дерьмо. Просто остынь. Я дам Рольфу выйти на улицу, и...

— Нет, — говорит Рольф, вставая со стула. — Твой салон — нейтральная территория, так ведь, Дикон? Это единственное место, где я могу поговорить с этим придурком, не прорядив ему зубы.

— Нет, — раздраженно рявкаю я. — Это место отныне не является нейтральной территорией! Хочешь нейтральную территорию, вали, бл*дь, в парк!

Раньше, когда мой салон не находился рядом с моим домом, я позиционировал его как нейтральную территорию. Конкурирующие банды и любой, у кого есть претензии, могли встретиться там, зная, что оружие или боевые действия любого рода были недопустимы. Такое было мне на руку, потому что это предотвращало любые драки в салоне.

С тех пор, как я переместил салон к себе домой, я изменил эту политику. Я совершенно не нуждался в том, чтобы рядом с моей дочерью появлялись люди с «говенными претензиями».

— Хотя бы в этот раз, — говорит Райкер. — Это не займет много времени, я просто должен заставить Рольфа сорвать этот значок с его куртки! Это оскорбительно для истинных «Минитменов»!

— Выходите! — кричу я, закипая от гнева. Я указываю на них обоих: — Валите, бл*дь, на улицу. Немедленно!

Рольф поднимает руки в знак капитуляции.

— Хорошо, мужик, будь по-твоему. Ты закончишь татуировку после того, как мы на улице порешаем свои дела?

Я смотрю на часы и глубоко вздыхаю.

— Нет, мне нужно идти.

— Бл*дь! — кричит Рольф, указывая на Райкера. — Ты ублюдок, теперь моя татуировка останется незаконченной!

Райкер обращает внимание на свежую татуировку.

— Какого хрена? Это череп «Минитмена»! Я пришел сюда, чтобы заставить тебя сорвать значок с куртки, но теперь я сдеру с тебя шкуру!

Райкер вытаскивает из куртки складной нож. Он резко размахивает им, так что видно только как при свете люминесцентных ламп сверкает лезвие.

— Убирайтесь, на хрен, вы оба, — рычу я. От гнева у меня на лбу и шее вздуваются вены.

Райкер делает несколько шагов в мою сторону и указывает на меня ножом.

— Дикон, зарисуй эту татуировку черным! Ты должен ее уничтожить, раз уж я не могу отрезать ему руку!

Он делает шаг в сторону Рольфа, но я хватаюсь за его руку. Я выворачиваю ее назад — в направлении, в котором руки не должны сгибаться — и он визжит, в то время как нож с грохотом падает на пол. Я пинаю его ботинком, и он скользит по полу, пока не ударяется о стену.

— Хорошо! — кричит Райкер. — Я больше не буду.

Я выкручиваю его руку еще сильнее, прижимая ее к спине, и он кричит от боли. Я веду его вперед, к двери, его рука все еще прижата. Я толкаю его в дверь, и она распахивается. Как только мы оказываемся снаружи, я отпускаю его, отвешивая пинок под зад ботинком со стальным носком. Он вскрикивает от боли и падает плашмя на землю.

— Не смей, бл*дь, сюда приходить! — рычу я.

Я оглядываюсь назад и вижу, как Рольф ухмыляется, на его лице самодовольный взгляд.

Я показываю на него.

— Ты тоже! Убирайся. Скажи своим парням, чтобы не приходили сюда за чернилами! Мне ни к чему, чтобы в моем салоне вспыхивали разборки отколовшихся группировок.

— Но... — произносит Рольф и зависает с отвисшей челюстью, — это они — те, кто откололся! А мы настоящие...

— Мне насрать! Вон отсюда!

— Кто закончит мою татуировку?

— Меня это не волнует! Вон!

Насупившись, он двигается на выход.

Как только он выходит из здания, Райкер сбивает Рольфа с ног и валит его на землю.

Твою ж мать! Уходя, я запираю за собой дверь, чтобы им не вздумалось вернуться внутрь. Они бьют друг друга кулаками, пинают ногами и швыряют один другого по тротуару словно играют в мяч.

У меня нет времени, чтобы разгребать это дерьмо.

Я сажусь на свой байк, газую и мчу его во весь опор к школе, где учится Элси. Я оказываюсь на месте практически впритык по времени, но тут меня поджидает очередь из чертовых минивэнов и внедорожников длиной с полумилю.

Да ну на хрен! Байки и были созданы, чтобы объезжать подобную хрень.

Я проезжаю мимо всех машин — за рулем в основном мамаши. Некоторые из них сигналят мне, когда я проезжаю мимо, но не похоже, что я занимаю больше места чем они. Да пошли они.

По мере того как подъезжаю к обочине перед школой, я вижу сотни детей с красочными рюкзаками и в курточках всевозможных расцветок, стоящих вдоль тротуара перед школой, за которыми следят учителя.

Я замечаю розовый рюкзак Элси, на котором изображен «Мой маленький пони», и поворачиваю свой байк вправо, вклинившись между внедорожником и минивэном. Я подъезжаю прямо к тротуару, и все дети указывают на меня, когда их внимание привлекает рев моего мотора.

Учителя выставляют руки, жестами показывая, чтобы я остановился, как если бы я собрался просто продолжить ехать и посбивать всех детей. Почему все всегда обо мне думают только плохое?

Я останавливаю байк на расстоянии добрых девяти метров, прежде чем подвергну риску хоть одного ребенка. Снимаю шлем и выключаю двигатель.

— Элси! — зову я. — Готова?

Все дети с восторгом смотрят на Элси, а учителя впиваются в меня взглядом.

— Мистер Шепард, — обращается ко мне одна из них. — Вы не можете вот так подъехать к обочине. Вам придется дождаться своей очереди со всеми остальными.

— Почему? — спрашиваю я, оглядываясь назад на длинную очередь. — Эта очередь образовалась лишь потому, что все машины очень громоздкие.

Элси подходит к моему байку, и я вытаскиваю ее шлем из багажника под задним сиденьем и вручаю его дочке.

— Да что вы говорите! — говорит учитель. — Думаете, что возить первоклассницу на мотоцикле это хорошая идея?

Та, что сейчас донимает меня разговорами, даже не учитель Элси. Она, вероятно, даже не учительница первого класса. Почему меня должно волновать, что она думает?

— Я вожу очень аккуратно, — говорю я. — Может быть, вам стоит обратить внимание на то, как упростить этот процесс для родителей, чтобы им было легче забирать детей со школы. Мне кажется бессмысленным собирать такие большие очереди.

— Да! — кричит мальчик постарше. — Построение — отстой! Почему мы должны ходить на обед строем? Взрослые никогда строем не ходят.

Учитель бросает на меня убийственный взгляд.

И тут я вспоминаю, что у меня сейчас довольно-таки щекотливая ситуация с родственниками жены. Я кусаю губу.

— Хорошо, я буду следовать правилам. Я же должен подавать хороший пример Элси и другим детям, верно?

— Спасибо, мистер Шепард.

В следующий раз я буду следовать правилам. Я уже на обочине, и Элси уже надела шлем и готова ехать домой. Я ни за что не вернусь в конец этой чертовой очереди.

Я улыбаюсь и помогаю Элси взобраться на байк. Она хватает меня за талию, обняв своими маленькими ручками, и я съезжаю с обочины на дорогу.

* * *

Вернувшись домой, я вижу полицейскую машину, припаркованную на другой стороне улицы.

Рольф и Райкер. Дерьмо. Я и забыл про них.

— Почему здесь полиция? — спрашивает Элси. — Папа, ты опять сделал что-то плохое?

— Опять? — спрашиваю я. — Когда это я раньше делал что-то плохое? — я меняю тему: — Как в школе?

— Скучно, — отвечает Элси.

— Ты всегда так говоришь.

— Я хотела использовать мои новые фломастеры, — говорит она, — но миссис Коупленд сказала, что я должна взять мелки.

— Почему это? — спрашиваю я, нервно поглядывая на полицейскую машину.

— Она сказала, что это связано с тем, что для начала мы должны были все склеить, а невысохший клей потом мог бы испортить фломастеры.

— Возможно, она права, — говорю я. — Ты же не хочешь испортить свои новые фломастеры, верно?

— Верно.

Полицейский, стоящий на обочине, замечает нас и идет в нашу сторону.

— Какие-то проблемы, офицер?

— Это ваш салон? — спрашивает он.

— Да, — говорю я.

Он смотрит на Элси.

— Вы хотите отвести вашу дочь в…

В этот момент, моя сестра, Анна, выходит наружу.

— Элси! Не хочешь зайти и начать делать домашнее задание?

— Хорошо, тетя Анна.

Заводя Элси внутрь, Анна бросает на меня взгляд, который означает только одно — она чертовски на меня зла.

— Ваш тату-салон находится у вас дома? — спрашивает полицейский. — Не очень хорошая идея, когда тут живет маленькая девочка.

Я вздыхаю.

— На самом деле он вообще никак не соприкасается с жилыми комнатами, — говорю я. — Просто находится в одном здании. Что случилось?

— Два байкера устроили мордобой на территории вашей собственности.

— Да ну, правда? — спрашиваю я.

— Да, они сказали, что вы выгнали их. А позвонить в полицию вы не сочли нужным?

Я улыбаюсь.

— Я их вышвырнул, потому что не потерплю насилия в моем салоне. Мне нужно было забрать дочь из школы. И я не думаю, что у владельца тату-салона, который звонит в полицию, чтобы нажаловаться на своих клиентов, будет хорошо развиваться бизнес.

— Заповедь «не настучи», а? — делая вывод, спрашивает полицейский, после того как бегло, но внимательно осматривает мои татуировки и байк.

— Я не байкер, — говорю я. — Я просто езжу на байке. Никакой противозаконной фигни я не делаю. Я всего лишь бизнесмен.

— Что ж, — говорит он, — в следующий раз позвоните нам. Большинство бизнесменов не хотят, чтобы перед их салоном устраивали драки идиоты с перочинными ножами. Вы хотите предъявить обвинения?

— Не-а, — говорю я.

Он закатывает глаза:

— Зачем я вообще об этом спросил?

— Спасибо, офицер.

Даже если я не предъявлю обвинения, он все равно напишет свой чертов отчет. Надеюсь, родственники со стороны жены не узнают об этом.

Когда я захожу внутрь, Элси ест бутерброд с арахисовым маслом и повидлом, а Анна достает домашнюю работу из ее рюкзака.

— Оооо, — произносит Анна. — Домашнее задание по математике, твое любимое.

Элси недовольно надувает губы.

— Извини за это, — говорю я.

Анна смотрит на меня:

— Ты все еще думаешь, что обустроить тату-салон прямо здесь было хорошей идеей?

— Это позволяет мне проводить больше времени с Элси, — отвечаю я. — Рольф и Райкер — просто два больших тупых дуралея, и на самом деле они все же не опасны...

— Рольф и Райкер, — перебивает Анна. — Даже судя по их именам, они не кажутся теми людьми, что должны входить в окружение Элси.

— Райкер — дурацкое имя, — говорит Элси.

— Они станут поучительным примером для других, — говорю я. — Все остальные поймут намек, что именно я хотел до них донести.

Анна кивком указывает в сторону гостиной. Я следую за ней.

— Звонил твой адвокат, — говорит она. — Он сказал, что это срочно. Я помогу Элси с домашним заданием, но ты должен прямо сейчас поехать к нему.

Я скрежещу зубами. Последнее, что мне сегодня было нужно, так это встреча с Эйданом.

Глава 2

Рита

Это, определенно, самая худшая работа из всех, что у меня были, а я успела поработать на кое-каких ужасных работах. Теперь, по прошествии времени я понимаю, что выбор специализации по истории искусств было не самым мудрым решением.

— Думаю, я хочу пакет «Комфортный». Мы с женой зарабатываем не так уж много... поэтому просто хотим быть уверенными, что несчастный случай не обанкротит нас. У нас скоро появится ребенок, так что нам нужны гарантии.

Меня внутренне передергивает. Пакет «Комфортный» — это план страхования, который компания заставляет нас активно продавать. Почти вся реклама направлена на его раскрутку, и это худший пакет из тех, что вы можете купить. Он имеет низкий ежемесячный взнос, но рекламная брошюра сильно вводит в заблуждение. И если вы не являетесь страховым экспертом, нетрудно, взглянув на цифры, прийти к мнению, что страховая компенсация не такая уж и плохая. Однако, когда вы всматриваетесь в мелкий шрифт, то понимаете, что ни один из остальных пакетов не обладает таким наименьшим соотношением цены и качества. Половина моей работы состоит в том, чтобы продать этот дерьмовый пакет хорошим людям, а другая половина — объяснить людям, которые обанкротились после несчастного случая, что они должны были прочитать мелкий шрифт, прежде чем покупать этот пакет.

Клиент достает бумажник из заднего кармана и открывает его.

— Это моя жена. Она воспитательница детского сада.

Я кусаю нижнюю губу.

Оглянувшись, вижу, что никого из моих начальников поблизости не наблюдается. Я не должна этого делать, но у меня такое мерзкое ощущение глубоко внутри, словно предчувствие чего-то. Если я этого не сделаю, то сегодня не смогу спокойно спать.

Я наклоняюсь вперед и шепчу:

— Не покупайте пакет «Комфортный». Если бы вам пришлось вырезать аппендицит, или если во время родов у вашей жены возникли бы какие-то осложнения... вам, скорее всего, придется заплатить более 20,000$ из собственного кармана.

— Но в нем говорится, что он покрывает 50,000$ затрат на хирургию...

— Но взгляните, — говорю я, указывая на среднюю колонку. — Он покрывает только 500$ за наркоз и всего лишь 30 процентов за один день пребывания в больнице, также этот пакет не распространяется на многие виды операций...

— Ох, — вздыхает он. — Так что же мне делать?

Все еще нервно оглядываясь на случай, если вдруг появится кто-то из руководителей, я хватаю другой пакет со своего стола и сую клиенту в руки.

— Этот стоит на 200$ в месяц дороже, но покрывает намного больше медицинских услуг. Я бы порекомендовала взять именно его.

Он уходит довольным, с широкой улыбкой на лице. Я вздыхаю с облегчением. Руководители среднего звена обычно шныряют поблизости, пытаясь удостовериться, что мы втюхаем эту хрень как можно большему количеству людей. Мы должны лишь вскользь упомянуть про другие страховые пакеты и то, только в том случае, если клиент сам об этом спросит. Рекомендовать же пакеты, которые покрывают больше расходов, — это основное табу.

До конца рабочего дня я только и занималась тем пыталась утихомирить и все разъяснить людям, которые уже совершили ошибку, купив пакет «Комфортный».

Прямо перед окончанием рабочего дня ко мне подошел мой начальник Дэвид.

— Рита, — обращается он.

— Да?

— Сегодня днем я разговаривал с клиентом. Он сказал, что был очень доволен твоим обслуживанием.

Я улыбаюсь.

— Правда? Это же здорово.

— Он сказал мне, что был решительно настроен приобрести пакет «Комфортный», но ты его отговорила, — цедит он сквозь зубы.

— Э...

— Я понимаю, что тебе лично может не нравиться этот пакет, — говорит он, — однако низкие ежемесячные страховые взносы являются весомым аргументом для покупки этого пакета, и если клиент уже принял решение...

— Это ужасный план, — вырывается у меня. — Все здесь об этом знают.

Он хмуро смотрит на меня.

— Твои продажи низкие по всем показателям, и на данный момент я просто не вижу необходимости держать тебя на рабочем месте.

— Что? — спрашиваю я, внезапно почувствовав себя нехорошо.

— Рита, нам придется с тобой расстаться.

— Ты меня увольняешь?

— Отпускаю.

Этот гад даже не может честно признаться в том, что увольняет меня.

— Я продам этот дерьмовый пакет, я буду...

— Прости, Рита. Дело сделано. Документы подписаны, я просто ставлю тебя в известность.

Он поворачивается и уходит от меня, но, когда я встаю, чтобы последовать за ним, возле меня из ниоткуда материализуются два охранника. Они «помогают» мне собрать вещи с моего рабочего места, и, прежде чем успеваю опомниться, я оказываюсь на стоянке с коробкой хлама и без работы.

***

Как будто вылететь с работы было недостаточно хреново, так еще и по возвращении домой я обнаруживаю уведомление о выселении, приколотое к моей двери.

Сорвав бумажку, я иду по коридору и яростно стучу в дверь моего домовладельца.

— Рита, — говорит он. — Ты пришла, чтобы заплатить за аренду?

— Я думала, что у меня есть еще месяц! — выпаливаю я.

— Да, есть, — говорит он. — Но я должен заранее уведомить тебя о выселении.

— О, — говорю я.

— Так ты собираешься заплатить всю задолженность по оплате квартиры?

Моей следующей — и последней — зарплаты должно хватить, чтобы заплатить арендную плату за один месяц. Я задолжала за три. Я надеялась продать больше пакетов страхования в течение следующих нескольких месяцев, чтобы рассчитаться с долгами. И вот что вышло.

— Э-э, — мямлю я. — Через две недели я смогу отдать за первый месяц аренды...

— Рита, — прерывает он меня. — Я не хочу выселять тебя, но мне нужны деньги. Если ты не собираешься платить, то тебе следует начать искать новое жилье уже сейчас. Возможно у родителей?..

— Забудьте, это исключено, — смеясь, отвечаю я.

Глава 3

Дикон

Эйдан жестом предлагает мне присесть.

— Просто скажи мне, — говорю я.

— Послушай, — говорит он, понизив голос, — я не должен тебе это говорить, так что смотри, чтобы об этом никто не узнал, ладно?

— Хорошо.

— Я дружу с судебной протоколисткой, — говорит он. — И этим утром она случайно оказалась в комнате с родственниками твоей жены и судьей Лоусон.

— Ты, бл*дь, серьезно? — вырывается у меня. — Это компромат против них, мы можем...

— Шшш, — шипит Эйдан. — Я говорил тебе, чувак, ты никому не можешь об этом рассказать. Если ты это сделаешь, я буду в полной заднице. На самом деле то, что я только что сказал, не правда, я просто навешал тебе лапшу на уши, а ты повелся.

Он подмигивает.

Я закатываю глаза.

— В точку. Итак, исходя из того, что на тебя внезапно снизошло озарение, что ты предлагаешь мне делать в отношении опеки над моей дочерью?

— Ну, — говорит Эйдан. — Я твердо убежден, что судья Лоусон будет абсолютно согласна с тем, что Элси должна остаться с тобой, при одном условии.

— Каком?

— Если у тебя будет жена.

— Что? Ты издеваешься надо мной? — иронизирую я. — Стейси умерла всего три года назад, я...

— Три года — это долгий срок, Дикон. Добропорядочная и нравственная жена, а не одна из твоих растатуированных телок... пожалуй, для человека, у которого только что умерла жена, ты ведешь слишком беспорядочную половую жизнь.

Добропорядочная жена? Какого хрена? А знаком ли я с девушкой, которая не покрыта татуировками? И кто он такой, чтобы судить меня? Трахать девушку из бара или магазина — это совершенно не одно и тоже, что жениться на ней. А жениться на добропорядочной?.. Что за хрень?

— Я подумаю об этом, — говорю я. — Могу начать тусоваться в гребаном «Старбаксе» или...

— На раздумья нет времени, Дикон, — говорит он. — У тебя есть один месяц. Мой внезапный всплеск озарения подсказывает мне, что через тридцать дней у тебя отберут Элси, если к тому времени у тебя не будет жены. Если ты женишься, то судебное слушание может быть отложено, а у тебя появится больше времени, чтобы произвести хорошее впечатление на судью Лоусон.

— Ты на сто процентов уверен в этом?

Эйдан кивает.

— Бл*дь! Бл*дь! — я бью кулаком по столу. — У тебя есть для меня жена, Эйдан? Ты проворачиваешь кучу всякого сомнительного дерьма, возможно ты сможешь найти мне какую-то — я не знаю — невесту по почте или...

— Нет, — говорит Эйдан. — Все должно выглядеть правдоподобно. Невеста по почте или любое подобное липовое дерьмо, и Лоусон сразу просечет это. Невеста может быть фиктивной, но выглядеть и вести себя она должна правдоподобно. Понимаешь, о чем я?

Бл*дь. Мне нужна жена. И нужна она мне прямо сейчас. Я просто надеюсь, что Стейси сможет меня простить.

Глава 4

Рита

— Анна! — взываю я. — Мне нужно место, где можно было бы пожить, и мне оно необходимо прямо сейчас! Надеюсь, ты простишь меня за такую назойливость, но если серьезно, то я могу оказаться на улице!

Анна потягивает вино и смотрит на меня.

— А как же твои родители?

— Мои родители… — вздыхаю я. — Почему все предлагают мне пожить у родителей? Мне двадцать шесть лет! Как я могу в таком возрасте жить с родителями?

— Я имею в виду... — говорит Анна, — не похоже, что ты сейчас в том положении, чтобы позволить себе привередничать.

— Мои родители очень практичны. Они вышли из себя, когда я решила стать специалистом по истории искусств...

— Возможно, тебе стоило прислушаться к ним...

Я легонько пихаю ее в бок:

— Да ладно тебе! Анна, ты должна быть на моей стороне — ты же моя подруга.

— Прости, — говорит она, улыбаясь. — Как твоя подруга, я купила тебе выпивку.

Я делаю большой глоток вина.

— Мои родители пытаются свести меня с парнем. Он богат. Они не верят в меня, Анна! Они считают, что на данный момент мой единственный шанс — выйти замуж за какого-то богатого засранца.

Анна смеется.

— Что тут смешного? — спрашиваю я.

— Богатый засранец, — повторяет она со смехом. — Я собиралась предложить тебе на какое-то время остановиться у меня... по крайней мере, пока ты не устроишься на другую работу.

— Разве ты не живешь с Диконом?

Анна улыбается.

— Точно! С богатым засранцем. Предложение открыто, если ты захочешь его принять, но я знаю, что вы друг друга не можете терпеть.

Меня передергивает. Насколько ли я действительно в отчаянном положении? Может быть, мне удастся в ближайшие дни найти другую работу. Что-то постоянное и со стабильной зарплатой. Тогда я могла бы доказать своему арендодателю, что зарабатываю деньги и смогу заплатить арендную плату, и возможно он позволил бы мне остаться.

— Ну? — спрашивает Анна.

— Я подумаю.

Она смеется:

— Дикон настолько тебя раздражает?

Я знаю, что Дикон и Анна близки, поэтому не хочу показаться слишком грубой. Дикон раздражает меня до зубного скрежета, но я бы предпочла не говорить об этом в открытую.

— Не знаю, — говорю я. — Я имею в виду, что там будет Элси, там будешь ты и там будет...

— Это большой дом, — говорит Анна. — И Дикон богат.

— Богатенький татуировщик, — говорю я с издевкой.

— Он лучший, — возражает она. — И серьезно, как только ты узнаешь его получше, то поймешь, что он не так уж и плох. Хотя ты и так должна его хорошо знать, Рита, вы же столько лет знаете друг друга.

Когда мы еще были детьми, он всегда дразнил меня. Всякий раз, когда я приходила к Анне, Дикон делал какие-то идиотские замечания на счет моей одежды, или моих волос, или еще чего-нибудь, что он мог бы использовать в качестве подколок в мой адрес. А еще хуже было то, что он был так чертовски горяч. Не то, чтобы мне нравились такие парни как он. Меня всегда больше привлекали парни другого плана — порядочные — те, что в спортивных куртках с логотипом школы и с уложенными волосами. А не в кожаной куртке и со щетиной.

Но он был горяч — все также горяч — и каждый раз при встрече с ним я терялась и нервничала. Из-за этого от его поддразниваний мне становилось только хуже, потому что это подрывало мою веру в себя, но, сказать по правде, все это дало мне понять, что он совершенно не моего уровня.

Когда мы все повзрослели, я подумала, что он успокоится, но он все равно всякий раз при встрече со мной проделывал практически то же самое дерьмо. И, разумеется, его подколы стали более изощренными. Например, когда я пришла к Анне в новом наряде, он как ни в чем не бывало мог сказать что-то вроде: «Рита, не стоило одевать лифчик под этот топ».

Стейси и Анна защищали меня, а затем, когда я заливалась румянцем, на лице Дикона появлялась эта отвратительная самодовольная ухмылочка.

— Я подумаю, — говорю я.

— Попрошайкам не пристало привередничать, — подкалывает Анна.

— Я не попрошайничаю. Ты сама предложила.

— Верно, — говорит она. — К тому же Элси просто прелесть. И ты ей нравишься.

Глава 5

Дикон

Анна, наконец, приходит домой около 11:30 ночи. Я уложил Элси спать несколько часов назад и сейчас просто меряю шагами комнату, когда Анна входит.

— Эй, что случилось? — спрашивает она.

— Я встречался с Эйданом.

— И?

— Мне нужно найти жену.

Анна смеется:

— Жену? Ты шутишь?

Я кладу руки на ее плечи и смотрю на нее со всей серьезностью.

— Анна, мне бы очень хотелось, чтобы это оказалось шуткой. Но мне нужно найти жену. И чем скорей, тем лучше. Времени у меня месяц.

Она заставляет меня рассказать ей всю историю. Я не рассказываю ей про судебную протоколистку, на случай, если сестра случайно проболтается, но поясняю, что Эйдан уверен в этой информации на все сто.

— Добропорядочная жена? — смеясь, говорит Анна. — Где, черт возьми, Дикон Шепард собирается найти кого-то добропорядочного?

Я хмурюсь:

— Ты к чему это клонишь?

— У тебя прямо перед магазином была байкерская война, и...

— Байкерская война? — усмехаюсь я. — Да ладно тебе, Анна, это был обычный мордобой! Даже коп использовал это слово.

— Думаю, тебе лучше зарегистрироваться на некоторых сайтах знакомств...

— Подобных «Тиндеру»? — спрашиваю я (прим. Tinder — Тиндер — популярное, частично платное приложение для мобильных платформ Android и AppleiOS, предназначенное для романтических знакомств в соответствии с заданными параметрами и с учетом геолокации).

Анна закатывает глаза.

— Дикон, этот сайт для перепиха. Может быть, ты сможешь найти один из христианских сайтов знакомств. Там должно быть много добропорядочных женщин...

— Дерьмо! — шиплю я, не желая рисковать, чтобы разбудить Элси. — У тебя нет подруги или кого-то в этом роде? Кого-то, с кем ты могла бы меня свести. Разумеется, скажи ей, что это не настоящий брак, но ей придется притворяться и делать это так, чтобы все выглядело натурально. Может одна из твоих подруг-медсестер? Я даже готов заплатить, чтобы кто-то стал моей женой.

Анна — медсестра скорой помощи. Это определенно звучит как достойная работа, по крайней мере, для меня. Любая из ее коллег, вероятно, прекрасно подойдет на роль жены.

— Большинство моих коллег замужем, — говорит Анна. — К тому же ты знаешь, что у меня не так-то уж и много подруг.

Я вздыхаю.

— Если бы ты не болталась все время с Ритой, то могла бы познакомиться с какими-то интересными людьми. Расширить свой кругозор...

— Не перекладывай это на меня! Это не моя вина, Дикон, что тебе вдруг понадобилась фальшивая жена. И Рита замечательная, не моя вина, что ты всегда вел себя как мудак по отношению к ней.

— Рита, — говорю я. — Она такая...

Мы оба смотрим друг на друга.

— Правильная, — бормочу я. — Она... скучная... занудная... скованная, чопорная и — идеальная!

Анна смеется:

— Дикон, она терпеть тебя не может.

— Ей не нужно выходить за меня замуж по-настоящему, — говорю я. — Скажи, что я заплачу ей.

— На самом деле я сегодня предложила ей остаться здесь бесплатно...

— Ты, что?

— Ее выселили, — отвечает Анна. — Ты же не против, да?

— Конечно, — говорю я, — если она согласится выйти за меня замуж. Пойди, спроси у нее.

— Спроси ее сам! — огрызается она. — Если вы поженитесь, то тебе придется, вроде как, взаимодействовать с ней, общаться и проводить с ней время. Ты не можешь отправить меня поговорить с ней об этом вместо тебя.

— Мы прикинемся женатыми, — нахожу выход я.

— А что, если это не так? — спрашивает Анна. — Вам на самом деле придется вступить в брак, чтобы убедить судью, разве не так?

— Ей не обязательно со мной трахаться, — говорю я. — Или вообще ко мне прикасаться, не то чтобы ей этого хотелось.

Я смеюсь, думая о Рите Риэла крепко обнимающей меня. Это смешной — неправдоподобный — мысленный образ.

— Ты уверена, что не можешь спросить у нее вместо меня? — спрашиваю я, предприняв последнюю попытку.

— Уверена! — огрызается Анна.

— Ладно, — говорю я. — Надеюсь, что она еще не спит.

Я хватаю свой шлем и направляюсь к входной двери.

— Ты сейчас собираешься встретиться с ней? Уже почти полночь.

— И что?

— Иисус, Дикон, — говорит она. — Не мог бы ты, пожалуйста, пообещать мне, что будешь милым по отношению к ней? Если хочешь, чтобы она согласилась на этот безумный план, тебе, как минимум, нужно постараться быть с ней милым. Покажи ей, что на самом деле ты не мудак.

— Ладно, — соглашаюсь я. — Хорошо. Постараюсь быть милым.

Я иду в гараж и сажусь на байк.

Я знаю, где живет Рита потому, что Анна и Элси иногда ходят к ней в гости. Не могу поверить, что ее выселили. Это то, с чем ей приходится иметь дело, получив специальность искусствоведа.

Я напоминаю себе, не упоминать о ее никчемном выборе колледжа. Обычно я упоминаю об этом, когда она жалуется на свою дерьмовую работу, где она работала последнее время, но делаю мысленную заметку, чтобы не упомянуть об этом в этот раз. Сейчас я на самом деле нуждаюсь в ее симпатии ко мне, впервые в моей жизни.

Я добираюсь до ее дома незадолго до полуночи. Постучав в дверь ее квартиры, я жду.

Глава 6

Рита

В дверь раздается громкий стук. Мне вдруг становится страшно. Кто, черт возьми, будет стучаться в мою дверь так поздно? Анна только что ушла, и она бы позвонила, если бы вернулась.

На мне длинная футболка без бюстгальтера и пижамные штаны, а на голове полный беспорядок. Сразу для себя решив, что не собираюсь открывать дверь, пока не узнаю, кто там, я не утруждаю себя накинуть что-нибудь еще из одежды. Я просто подхожу к двери и заглядываю в глазок.

За дверью оказывается последний человек, которого я ожидала увидеть, — Дикон Шепард.

Даже не думая, я открываю дверь и пялюсь на него, остолбенев от изумления.

На вид он ростом под два метра, поэтому мне приходится смотреть вверх, чтобы увидеть его глаза. Он одет в кожаную куртку, под которой обтягивающая футболка. На его широкой груди под тканью футболки видны очертания мышц, а почти все открытые участки кожи покрыты чернилами. Его руки огромны, даже несмотря на то, что скрыты курткой; и у него такая же невыносимая полу ухмылка, которую он носит на своем лице по умолчанию. Его голубые глаза смотрят на меня, и его ухмылка превращается в вынужденную улыбку.

Я смотрю на его дурацкие точеные скулы и ямочки на щеках, его дурацкую мужественную щетину и идеальные белые зубы и скрещиваю руки на груди.

И тут я вспоминаю, что на мне же нет лифчика. Я смотрю вниз, чтобы увидеть, как мои соски проступают через тонкую ткань моей футболки. Я быстро поднимаю руки, чтобы прикрыть их.

— Я не смотрел на них, — говорит он.

— Ты это серьезно? — с сарказмом парирую я. — Что ты здесь делаешь?

— Слышал, ты хотела перекантоваться у меня дома, — говорит он.

— В доме Анны, — поправляю я его.

— Нет, — говорит он. — Я абсолютно уверен, что на документах стоит мое имя. Этот дом мой.

— Ну и что, — огрызаюсь я, — меня пригласила Анна.

— Ты пригласишь меня войти?

— Ты пришел сюда в полночь для того, чтобы попросить, чтобы тебя пригласили войти? Ты уверен, что ты не вампир?

— Чего? — говорит он, выгибая бровь.

— Никогда не смотрел «Баффи»?

— Я вхожу, — говорит он и входит, задевая мою руку, когда проходит мимо меня.

Думаю, он не вампир, потому что на самом деле я никогда его не приглашала.

Он снимает куртку, и я обнаруживаю, что мой взгляд невольно задерживается на его мощных бицепсах. Затем он наклоняется, чтобы повесить свою куртку на стул, и я не могу не задержаться взглядом на его заднице.

Почему? Почему я нахожу этого придурка таким привлекательным? Видимо это какое-то проклятие.

— Итак, — говорит Дикон, шагая взад и вперед, — у меня есть сумасшедшее предложение для тебя, Рита, и я знаю, что ты подумаешь, что я просто прикалываюсь над тобой или решил разыграть злую шутку.

Я все еще стою со скрещенными на груди руками, прикрывая соски. Мне нужно сходить за свитером.

— Я сейчас вернусь. Розыгрыш может подождать несколько минут, верно?

— Это не розыгрыш, — говорит он, когда я ухожу.

Я натягиваю большой свитер, а затем быстро проверяю себя в зеркале ванной комнаты. В уголке моего рта след от горчицы. Я вздыхаю и смываю его водой.

Затем я несколько раз прохожусь расческой по волосам. Это нечестно, что Дикон выглядит так хорошо, заставляя меня чувствовать себя неряхой по сравнению с ним.

Я возвращаюсь на кухню.

— Так каков твой безумный план?

— Ох, э-э, — говорит он, все еще шагая. — Кстати, извини, мне жаль, что тебя выселили.

Извини? Когда это Дикон Шепард передо мной за что-то извинялся?

— Это случайно не Анна сказала тебе быть со мной милым? — прищурившись, спрашиваю я.

Он перестает ходить и смотрит на меня широко раскрытыми невинными глазами. Так что, да, это она его попросила. Но, по крайней мере, он прислушался к совету сестры. Должно быть, ему действительно от меня что-то нужно.

Дикон нервно проводит рукой по темным волосам.

— Рита, — говорит он. — Через месяц я лишусь Элси. Родители Стейси заберут ее у меня, и есть только один способ, чтобы она осталась со мной. Иначе я бы никогда не попросил тебя об этом — поверь мне, я реально никогда бы не пошел на это.

— Попросил о чем?

— Мне нужно, чтобы ты вышла за меня замуж...

Я чуть не лопнула от смеха.

Мне всегда не везло на любовном фронте. Я не совсем согласна с идеей переспать с мужчиной на третьем свидании, что по современным меркам считается быть «осторожной» или «неспешной». Нет... Я даже не хочу спать с парнем, если не уверена, что он серьезно ко мне относится, и за последние шесть лет у меня был только один парень. Разумеется, он оказался несерьезным.

Что касается меня, то я практически исключила замужество для себя. Конечно, это не помешало мне фантазировать о каком-то романтическом предложении. Самолет, рисующий в небе «Рита, выходи за меня», или дорожка из лепестков роз, ведущая в спальню, освещенную свечами, или...

Все, что угодно, кроме Дикона Шепарда, брата-засранца Анны, расхаживающего по моей кухне, в квартире, из которой меня собираются выселить, и говорящего: «мне нужно, чтобы ты вышла за меня замуж», при этом глядящего на меня с высоты своего роста.

Наконец я перестаю смеяться.

— Дикон, а тебе не кажется, что это похоже на... двойной обман? Ты говоришь мне, что это не розыгрыш, заставляешь меня в это поверить, а затем...

— Это не так, — говорит он, положив руки на мои плечи.

Я ошеломлена тем, насколько приятно его прикосновение. Не думаю, что он когда-либо прикасался ко мне, если только не считать случайный контакт при передаче мне пары ключей. Его руки ощущаются большими, надежными и теплыми. Внезапно я осознаю, что мои соски снова затвердели, тогда как его голубые глаза прикованы к моим, а его мужской запах начинает меня сокрушать.

— Я очень, очень серьезен, — говорит он. — Элси — мой мир, и я сделаю все, чтобы защитить ее. Чтобы она осталась со мной. Я ее отец!

Я сглатываю.

— Ничего не понимаю. Вообще.

Он рассказывает длинную историю о судье и своем адвокате. Кажется, он на сто процентов убежден, что ему нужна жена, иначе он потеряет дочь. По выражению его лица и тону его голоса могу сказать, что он мне не лжет, но я все еще не знаю, является ли на самом деле правдой то, о чем он мне сейчас говорит. Он думает, что это правда, но какой судья изменит свое решение, поддавшись на провокацию в виде фиктивного брака?

— Ну же, Рита, — говорит он. — Просто сделай это для меня, для Анны, и у тебя будет место, где ты сможешь перекантоваться столько, сколько тебе понадобится...

— Я не могу выйти за тебя, — говорю я, качая головой.

Он отпускает меня.

— Почему нет?

— Я не люблю — я не... Ты мне даже не нравишься, Дикон.

— Это не важно...

— Это важно! Вот почему люди женятся. По крайней мере, они должны хотя бы нравиться друг другу. Тут тебе не Средневековье! Мы же не крестьяне, которым нужны дети только для того, чтобы было кому работать на поле.

— А как быть с Элси? — спрашивает он. — Разве тебя не заботит хотя бы судьба Элси?

— Дикон, — говорю я, кусая губы, — дело не в том, что мне все равно... просто... я не могу. Мне жаль, что ты оказался в такой ситуации, но это не моя вина. Ты не можешь винить меня в этом.

— Отлично, — говорит он, стягивая куртку со стула. — Тогда я пошел, не буду тебе мешать. Я потеряю свою дочь, а ты окажешься на улице.

— Эм, — говорю я, — приглашение Анны все еще в силе, так что...

— Нет, — говорит он, указывая на меня. — Либо ты становишься моей женой, либо никакого приглашения.

— Это звучит так бездушно, Дикон, — говорю я. — Я не помешаю тебе своим пребыванием...

— Это ты бездушная, Рита! — огрызается он. — Мне придется найти другую женщину с занозой в заднице, которая согласится быть моей женой, и я не могу позволить тебе бродить с твоими торчащими сосками по моему дому, в который я приведу свою новую поддельную жену. Как это будет выглядеть в глазах судьи?

Мои соски... этот засранец.

— Ты же сказал, что не смотрел!

— Они чуть не проткнули твою футболку, — говорит он. — Я старался не делать этого, но...

— Пошел вон!

Я начинаю выпихивать его. Открываю дверь и смотрю на него:

— Вон!

Я пытаюсь захлопнуть дверь, но он удерживает ее открытой. Он слишком силен для меня.

— Рита, — говорит он. — Просто дай мне знать, если передумаешь. Я подарю тебе красивое кольцо и все остальное по полной программе. Для судьи Лоусон все должно выглядеть правдоподобно.

— Вон!

Он отпускает дверь, и я захлопываю ее.

— Боже! — раздраженно выдыхаю я. — Я ненавижу этого человека.

Выйти замуж за Дикона Шепарда? Как будто это когда-нибудь случится. Я бы не стала притворяться его женой, даже если бы мы играли в одной команде в «шарады», а загаданным словом была «свадьба».

И у него хватило наглости отменить приглашение Анны? Он хочет, чтобы я оказалась на улице? Нет, он этого не хочет, но он никогда не думает ни о ком, кроме себя самого. И его дочери... наверное. Быть таким безжалостным и бесчувственным к моим чувствам ради защиты дочери, по крайней мере, заслуживает похвалы... Наверное.

Я встречалась с родителями Стейси всего несколько раз. Помню, они всегда подначивали Дикона и Стейси, отдать Элси в модельный бизнес. «У нее такие миленькие скулы и такая обаятельная улыбка», — говорили они. Стейси и Дикон упорно отказывались, не желая выставлять напоказ свою дочь.

Если бы я согласилась на безумную просьбу Дикона, то могла бы дать себе оправдание, что это только ради Элси. Для него я бы этого не сделала, я бы сделала это ради нее.

Но нет, я не собираюсь этого делать. Может быть, я смогу найти кого-то в моей группе изучения Библии, кто мог бы заинтересоваться. Он сказал, что ему нужна добропорядочная жена. А вот с этим может быть небольшая загвоздка: какая же добропорядочная христианка захочет так легкомысленно связать себя узами священного брака?

Джессика. Да, Джессика определенно рискнула бы карой небесной ради такого горячего парня, как Дикон.

Глава 7

Дикон

— Не могу поверить, что я делаю это, — говорю я, глядя на свои чертовы брюки.

— Когда ты в последний раз ходил в церковь? — посмеиваясь надо мной, спрашивает Анна.

— На похороны Стейси, — хмуро говорю я. — Так значит, Рита и ее подруги читают Библию ради развлечения?

Глядя на меня, Анна закатывает глаза.

— Не думаю, что это всего лишь ради развлечения, Дикон. Они хотят войти в контакт со своей духовной стороной и таким образом построить свои отношения с Богом. Это не убьет тебя.

— Эти брюки могут убить меня, — говорю я, хмуро глядя на них.

Из гостиной выходит Элси и смотрит на меня с серьезным выражением лица и широко раскрытыми глазами.

— Что случилось, папа?

— А? — спрашиваю я. — Все в порядке, милая.

— И все-таки ты выглядишь очень смешно.

Анна смеется и похлопывает Элси по спине:

— Он нарядился для похода в церковь.

— Мы не ходим в церковь, — говорит Элси. — Папа, даже когда я захотела пойти, ты сказал, что это скучно.

Я вздыхаю.

— Милая, я спас тебя от того, какая это скукотища, но папа должен туда пойти. У него есть задание.

— Звучит весело, — говорит Элси, надувшись. — Можно я тоже пойду?

— Эм, — бормочу я. — Это изучение Библии для взрослых, а не воскресная школа. Ты можешь остаться дома и посмотреть телевизор, поиграть с тетей Анной, повеселиться!

— Отлично! — фыркает она.

Анна снова закатывает глаза. Мне кажется, ее глаза скоро устанут или заболят, если она не прекратит так часто их закатывать.

— Ничего с тобой не станется, если ты разрешишь ей пойти в церковь, когда ей захочется туда сходить.

— Станется, — говорю я, — потому что тогда мне пришлось бы ходить туда все время. Церковь не спасла Стейси, так что нам с Элси это не к чему, понятно? Я иду туда только за тем, чтобы найти себе жену.

— Прямо как поход на рынок, — хмыкает Анна.

— Эй, — огрызаюсь я. — Я не виноват, что Рита бортанула меня.

— Я искренне удивлена, что она решила тебе помочь, взяв с собой в группу изучения Библии. Все, что я от нее ожидала, так это, что она просто захлопнет дверь перед твоей физиономией. Дикон, ты должен быть благодарен, что она вообще тебе помогает.

На мне идиотская рубашка поло, заправленная в мои идиотские брюки, хотя мои предплечья, покрытые татуировками, полностью видны. На улице холодно, но мне нужен хотя бы какой-то элемент моего привычного внешнего вида, чтобы уж совсем не выглядеть глупо. Так что я накидываю свою кожаную куртку.

Я сажусь на свой байк — на байк в этих гребаных брюках — и направляюсь к дому Риты.

Она сказала, что мы можем с ней встретиться в церкви, но я боялся, что приду слишком рано и застряну один на один с этими одержимыми Библией людьми. Без Риты, обеспечивающей мне поддержку, не думаю, что смогу соответствовать легенде, что я пришел туда только для изучения Библии и не имею никакого скрытого мотива.

Я стучу в ее дверь, и та открывается через несколько мгновений.

Рита одета в длинную черную юбку, которая по длине доходит ей аж до лодыжек, и розовую кофту. Ее волосы собраны в конский хвост, немного съехавший набок. Она выглядит прямо в стиле пятидесятых годов. Черт, ну почему я не могу заполучить ее в качестве своей жены? Судья Лоусон просто сошла бы с ума от всего этого дерьма в стиле Брейди Бранч (прим. «Семейка Брейди» — «The Brady Bunch» — американский комедийный телесериал, в котором рассказывалось о многодетном овдовевшем отце, который женится на вдове с тремя детьми).

Рита улыбается, и я чувствую себя странно, потому что неожиданно я взглянул на нее — всего лишь на мгновение — как на реальную женщину, а не просто чудаковатую подругу моей сестры. Когда она улыбается, на ее щеках появляются ямочки, а глаза слегка сияют. Вдруг я чувствую, что ее улыбка проделывает со мной странные вещи, поэтому я отвожу взгляд в сторону, чтобы мне не пришлось потом с этим разбираться.

Когда я, наконец, перевожу на нее взгляд, она стоит, скрестив руки и нахмурившись. Так-то лучше.

— Так что, — говорю я. — У тебя есть еще одна Библия для меня?

— Ты уверен, что она не сожжет твою кожу? — спрашивает она.

— Опять вампирские штучки? — парирую я.

Она кивает.

— Это дневной свет, — говорю я, указывая пальцем вверх. — Так что я не вампир. Эй, а в Библии реально говорится о вампирах?

Она смотрит на меня, как на идиота.

— Я приму это как ответ «нет», — говорю я. — Тебе придется подстраховать меня, ну, ты понимаешь? Я же ни хрена не знаю о...

Она впивается в меня взглядом.

— Ты не можешь говорить такие слова в церкви, Дикон. Постарайся говорить как можно меньше, сможешь? Просто сиди молча и постарайся выглядеть обаятельным.

Я приподнимаю брови.

— Так значит я выгляжу обаятельно?

Ее лицо вспыхивает румянцем, и она, отпихнув меня, проносится мимо.

— Поехали уже.

Мы садимся в ее машину, и она включает зажигание. Машина фыркает, рычит, но не заводится.

— Черт! — восклицает она. — То есть блин! Отстой! Черт побери!

— Ты только что сбросила атомную бомбу! — говорю я притворно возмущенным тоном.

Она падает на руль, упираясь в него лбом. Не глядя на меня, Рита произносит убитым голосом:

— Знаешь, что хуже, чем остаться без работы? Это остаться без работы и без машины. Теперь, даже если я устроюсь на работу, я, скорее всего, не смогу до нее добраться.

— Я попрошу одного из моих друзей-механиков взглянуть на твою машину, — говорю я. — Он сделает это бесплатно.

Она смотрит на меня сияющими глазами:

— Правда?

— Да, — говорю я. — Я покрывал чернилами многих механиков. Так что просто сделаю ему бесплатную татуировку или что-то в этом духе.

— При других обстоятельствах я бы не приняла подачку от тебя, Дикон, но раз ты так сильно меня подставил, отменив приглашение Анны, это меньшее, что ты можешь сделать для меня.

— Да без проблем, — говорю я. — Но нам придется взять мой байк, чтобы добраться до церкви.

Она начинает трясти головой.

— Нет, я ни в коем случае не поеду на этом... этом...

Ее лицо заливает румянец.

Я выхожу из машины, открываю дверь со стороны водителя и протягиваю руку.

— Да ладно тебе, Рита, мы опоздаем. Я не могу себе позволить потерять впустую ни одного дня. Мне нужна жена и нужна она мне прямо сейчас. Мы должны идти.

Я беру Риту за руку и вытаскиваю из машины. На ней кофта, которая на самом деле не настолько теплая, чтобы защитить ее при езде на байке в такую погоду.

— Ты можешь надеть мою куртку, — говорю я, снимая ее и предлагая ей. — И мой шлем.

Прежде чем она сможет возразить, я убеждаю ее надеть куртку, а потом сую ей в руки шлем.

— Дикон, — говорит она. — Я могу просто взять такси...

— Это займет слишком много времени, — возражаю я. — И нет ничего плохого в том, чтобы поехать на байке. Поехали уже, ну.

Я застегиваю ее шлем, а затем помогаю ей сесть на байк. Пока она взбирается на сиденье, юбка облепляет ее тело и моему взору открываются изгибы ее бедер и крепкая задница. Черт, почему я обратил внимание на задницу Риты? Я тру кулаком глаза, словно это сможет мне помочь.

Как только она оказывается сидящей на байке, я прыгаю на сиденье перед ней. Я чувствую, как ее бедра прижимаются к моей заднице, и — ни с того ни с сего — мой член становится твердым.

Какого черта? Желание убедить ее притвориться моей женой каким-то обманным образом вынудило мое тело думать, что она горячая? Я никогда в жизни даже не смотрел в ее сторону. Немного поразмыслив, я понимаю, что на самом деле она довольно неплохо выглядит. Просто я всегда игнорировал ее.

— Что мне делать с моими руками? — спрашивает она.

— Просто хватайся за меня, — говорю я.

— Э-э... где? — спрашивает она.

— Там, где удобно, — отвечаю я.

Она хватает меня за плечи.

— Боюсь, что потеряю хватку и упаду.

— Рита, тогда, бл*дь, хватай меня за талию — точнее я имел в виду «черт» — точнее... черт возьми, короче, хватайся за что угодно, лишь бы ты чувствовала себя в безопасности.

Она скользит руками по моей спине, затем по моим бокам, и я чувствую, так ее пальцы двигаются к моему прессу. Проклятье, я чувствую приятное тепло ее рук на своих шести кубиках, в то время как ее бедра еще крепче прижимаются ко мне.

И тут я вспоминаю о том, как прошлой ночью видел ее торчащие соски и насколько у нее большие сиськи.

— Ты можешь придвинуться еще ближе, так будете еще надежней, что ты не свалишься.

Рита скользит вперед, и я чувствую, как она прижимается к моей спине своей большой, мягкой и теплой грудью.

Я ухмыляюсь, хотя она все равно этого не увидит.

Я завожу байк, а затем, стараясь перекричать рев двигателя, произношу:

— Так как это твой первый раз, я буду двигаться медленно.

«Ха, прозвучало довольно пошло», — думаю я про себя.

Когда я набираю скорость, ее хватка вокруг моей талии усиливается, а ее грудь и бедра еще крепче прижимаются ко мне. Черт.

Дорога до церкви занимает около пятнадцати минут, и, когда въезжаю на парковку, то вижу, что многие люди останавливаются и смотрят на нас и наш байк. Они все одеты в юбки и брюки. Ну, думаю, у меня подходящий внешний вид, так как я тоже одет в брюки.

Я помогаю Рите снять шлем, и она, соскользнув с сиденья, отдает мне куртку.

Люди, что глазели на нас, начинают заходить внутрь здания, хотя некоторые задерживаются на парковке.

Когда мы приближаемся к ним, они идут к нам навстречу и все улыбаются.

Среди них парень, у которого прическа с отсылом на пятидесятые годы, и две молодые женщины. Обе довольно-таки хорошо выглядят. Они одеты так же, как и Рита, но у одной из них юбка короче, и она пошла еще дальше в своем бунтарстве, расстегнув одну из пуговиц своей рубашки поло.

— Рита, — произносит она с придыханием. — Это, должно быть, и есть твой друг, о котором ты мне говорила.

При этом она игриво прикусывает губу и томно прикрывает глаза. Я посылаю ей слабую улыбку.

— Это Дикон, — говорит Рита. — Дикон, это Джессика, Линдси и Марк.

Марк протягивает руку для рукопожатия. У него хорошая хватка.

Я слегка пожимаю руку Линдси. Когда же Джессика берет меня за руку, она удерживает ее на несколько мгновений дольше, чем нужно.

— Ну что, — говорю я. — Пойдем, поизучаем Библии.

Рита толкает меня локтем в бок:

— Библию.

— Сегодня, — улыбаясь, говорит мне Марк, — мы будем обсуждать, что Библия говорит о браке!

Я чуть не поперхнулся. Я смотрю на Риту, и у нее тоже широкие от удивления глаза.

— Да? — говорю я, стараясь не показаться испуганным. — Марк, ты женат?

— Пока нет, — говорит он. — Это не то решение, которое следует принимать не подумавши. Я должен найти подходящую девушку, избранную для меня Господом.

В данный момент Джесика пожирает меня голодными глазами. И когда я встречаюсь с ней взглядом, на ее лице появляется грешная улыбка.

Этот взгляд. Джессика похожа на телку, которую я мог бы подцепить в баре, свалить с ней оттуда к черту, а после и не вспомнить о встрече с ней. Единственное различие лишь в том, что она одета, как Рита, но внутри... она не кажется мне особо нравственной.

Когда мы заходим внутрь, я беру одну из Библий, разложенных на столе.

— Проклятье, — говорю я, оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что меня все слышат. — Я забыл свою Библию дома. Это же позор, там же куча закладок и заметок, как же я теперь смогу сослаться на них...

Рита хмуро смотрит на меня.

Когда я сажусь, она шепчет мне на ухо:

— Диакон, не приплетай лишнего. Здесь не полные идиоты.

Мне нравится, как звучит ее голос. Ее теплое дыхание щекочет мое ухо, и я представляю, что она говорит мне что-то пошлое вместо того, чтобы ругать меня.

Джессика берет пустой стул, втискивает его между Ритой и мной и садится. Ее колено прижимается к моему бедру.

— Дикон, сегодня я буду учиться с тобой. Я тоже забыла свою Библию.

Я смотрю на большую стопку книг на столе, но ничего не говорю. Мне нужно дать Джессике шанс, она моя единственная реальная перспектива на данный момент. Рита о ней единственной упоминала, кто возможно согласится выйти за меня замуж.

— Привет всем, — поднявшись, говорит женщина в очках и с вьющимися волосами. Она прочищает горло. — Я немного нервничаю, потому что сегодня впервые буду вести изучение Библии. Я вижу новые лица, так что давайте представимся.

Все один за одним представляются, хотя подозреваю, что я — единственное новое лицо. Когда очередь доходит до меня, вспомнив совет Риты не «приплетать лишнего», я стараюсь рассказать о себе по аналогии с тем, как представлялись другие.

— Я Дикон. Дикон Шепард. Я уже давно не был в церкви. Рита — мой друг, и она подумала, что мне будет полезно прийти сюда. И вот я здесь.

— Замечательно, — говорит Ирена — женщина с вьющимися волосами. — Никогда не поздно вернуться в церковь.

Я усмехаюсь и сажусь на место.

— Итак, — говорит Ирена. — Сегодня мы поговорим о браке. Все в этой учебной группе довольно молоды, но есть ли среди нас те, кто состоит в браке?

Некоторые поднимают руки, и сразу ясно, что они сюда пришли именно семейными парами.

— Значит, те из вас, кто уже в браке, — говорит Ирена, — смогут поделиться с нами житейской мудростью. Давайте откроем Коринфянам глава 7, стих 8.

Каждый открывает свою Библию и начинает искать, где находятся эти гребаные коринфяне.

Я смотрю на Джессику, и она улыбается, но не помогает мне найти нужную страницу.

— Уф, — бормочу я. — Матвей, Марк, Лука...

— Иоан, — говорит она.

— Ага, — говорю я. — А еще Коринфянин...

— Коринфянам, — поправляет она.

Она тянется к Библии в моих руках, и ее нога откровенно прижимается к моей. Я смотрю вниз на ее рубашку и замечаю, что в какой-то момент, между тем как мы были на улице и потом зашли внутрь, она успела расстегнуть еще одну пуговицу. Она начинает листать книгу, пока не останавливается на послании Коринфянам.

— Там вроде еще были какие-то цифры, — говорю я.

Она хихикает.

— Я знаю. 7:8...

— Точно.

— Дикон, — говорит Ирена. — Раз уж ты новенький, думаю стоит проявить гостеприимство. Не хотел бы ты прочитать?

— Да без проблем, — говорю я.

Джессика показывает, где я должен читать.

Я прочищаю горло и читаю:

— «Безбрачным же и вдовам говорю: хорошо им оставаться безбрачными, как я; но если не могут воздержаться, пусть вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели сгореть от страсти».

Я останавливаюсь, оглядываюсь на окружающих, и спрашиваю:

— Мне продолжать?

— Нет, — говорит Ирена. — Что мы все думаем об этом отрывке?

Джессика поднимает руку:

— По крайней мере для меня это прозвучало как то, что Иисус говорит нам, как греховно предаваться нашим желаниям до брака. Ты согласен, Дикон?

— Ну-у, — говорю я. — Тут все предельно ясно, ведь так же? — я смотрю мимо Джессики, на Риту. — Хотя мне кажется, что Иисус также говорит, что лучше поспешить с браком, чем позволить страсти, то есть греху, поглотить вас.

— Не думаю, что в этом месте Иисус говорит нам спешить с браком, Дикон, — парирует Рита, скрестив на груди руки. — Это неверное истолкование смысла фразы. Кроме того, в первую очередь должно быть проявление присутствующей у обоих страсти, чтобы оправдать спешку в браке, не так ли?

У нее довольно острый язык как для такой добропорядочной христианской девушки.

— Да ну? — спрашиваю я. — Ирена, а что думаешь ты?

Ирена краснеет.

— Эм, я бы не использовала слово «спешка», но думаю, что лучше вступать в брак в молодом возрасте. Потому что страсти, о которой говорится в этом стихе, труднее сопротивляться, когда мы молоды. Молодые люди более уязвимы перед муками страсти, что само по себе будет являться грехом, если мы позволим ей управлять нами. Брак — это способ контролировать нашу страсть, чтобы таким образом приблизится к Господу.

— Точно, — говорю я.

Джессика, встрепенувшись, словно что-то вспомнила, выдает ровным голосом видимо заученную фразу:

— «Тот, кто обретает жену — обретает благо... и получает Божью благодать».

Она улыбается, глядя на меня сквозь опущенные ресницы.

Рита фыркает.

— Притчи, но в то же время в притчах говорится: «жена благородного нрава — венец своего мужа, но постыдного нрава жена — как гниль в его костях».

— Что ты этим хочешь сказать, Рита? — нахмурившись, спрашивает Джессика.

Все остальные, похоже, замечают напряжение, витающее в комнате.

— Ничего, — говорит Рита. — Я просто говорю, что Библия говорит нам, что не все жены хороши. Точно так же, как и не все мужчины годятся в мужья.

* * *

Их препирательства затягиваются практически на целый час. Джессика продолжает приплетать везде меня, а Рита все более и более распаляется, когда они атакуют друг друга библейскими стихами. Каждый стих, который мы читаем, каким-то образом подрывает их самообладание, и я искренне рад, что они сражаются с Библиями в руках, а не с перочинными ножами.

А также я очень рад, что не сижу между ними.

Когда чтение Библии наконец-то заканчивается, все выходят в фойе поесть пончики и выпить кофе. Перед отъездом все позволяют себе расслабиться, насколько это дозволяет данный дресс-код, и болтают о небиблейских вещах.

— Я передумала, — раздраженно фыркает Рита. — Джессика не подходит. Она не очень-то добропорядочная.

Глядя на нее, я удивленно выгибаю бровь и перевожу взгляд на Джессику, которая наливает в чашку кофе.

— Почему нет? Рита, у меня осталось двадцать восемь дней, а у нее как нельзя кстати в голове имеются заученные гребано-чертовы Библейские стихи. Она в пять раз благонравнее, чем любая женщина, которую я когда-либо встречал, кроме тебя.

— Она полна дерьма, — говорит Рита. — Притворяется благочестивой, тогда как сама переспала с каждым парнем в группе по изучению Библии.

Я смеюсь.

— Если эти парни не могут воздержаться, пусть вступают в брак...

Она пихает меня локтем в ребра.

— Заткнись, Дикон. А если серьезно, как это будет выглядеть в глазах судьи?

— Она хорошо играет, притворяясь благонравной, — говорю я. — У меня и выбора-то особого нет, так что мне придется довольствоваться тем, что есть. Это будет она или одна из телок, на чьих сиськах я недавно делал татуировку.

Прежде чем Рита успевает сказать хоть слово, к нам подходит Джессика.

— Итак, — говорит она. — Вся эта ситуация с браком...

— Думаю, Дикон нашел другое решение...

— Нет, — говорю я. — Мне действительно нужна жена. И быстро.

— И Дикон, — говорит Джессика, облизывая губы. — Поскольку я христианка, ты в курсе, что нам нужно будет исполнять все супружеские обязательства, даже если по твоим словам этот брак всего лишь фикция...

Очень громко фыркнув, Рита начинает сердито скрежетать зубами.

— Во мне просто пылает эта страсть, — продолжает Джессика. — И было бы неправильно не брать ее во внимание...

— Да ладно тебе, Джессика, — говорит Рита. — Можешь не прикидываться...

— Ты на что это намекаешь? — огрызается Джессика.

— Несколько недель назад, — говорит Рита. — С Дейвом.

Джессика закатывает глаза:

— Мы так и не дошли до конца (прим. go all the way — пройти все этапы любовной игры от петтинга до совокупления включительно).

— Джесика, дай мне свой номер, — смеясь, говорю я.

— Мы могли бы сходить куда-нибудь сейчас... только начало вечереть.

— Прости, ничего не получится, — говорю я. — Мне нужно уложить дочку в постель. Но я тебе позвоню.

— Звучит не очень-то убедительно... — она записывает свой номер на листке бумаги и вручает его мне.

Я вежливо улыбаюсь ей. У меня вызвал интерес тот факт, что Рита выглядит такой ревнивой, и, если предположить, что она попалась на мой крючок, то все, что мне остается, это окончательно перетянуть ее на свою сторону. Черт, может быть, лучший способ добиться этого — это продолжить сейчас заигрывать с Джессикой?

— Я обязательно позвоню тебе, — говорю я. — Во мне тоже есть пылающая страсть, и брак — единственный способ не стать грешником.

Она облизывает губы.

— Полностью с тобой согласна.

Рита начинает постукивать ногой.

— Я обязательно позвоню тебе, Джессика, — говорю я. — Мне нужна жена, и, по-моему, ты определенно похожа на будущую миссис Шепард.

Я практически слышу, как у Риты из ушей валит пар. Идеально.

— Ладно, — говорю я. — Нам пора ехать. Я позже позвоню тебе.

— Не позволяй этой страсти угаснуть, — говорит Джессика, подмигивая мне.

— Этого не случится.

Как только мы оказываемся на парковке, Рита спрашивает:

— Серьезно? Ты серьезно собираешься жениться на ней?

— Я говорил тебе, что у меня нет выбора. Мне сейчас выбирать не приходится.

— Я об этом думала, — говорит Рита. — На самом деле очень серьезно об этом думала. И... Я не могу допустить, чтобы Элси потеряла отца.

— Ты это к чему? — с притворным удивлением спрашиваю я.

— К тому, — говорит она, — что не уверена, что Джессике удастся убедить судью, но думаю, что у меня это получится.

— Но не далее как прошлой ночью ты сказала, что не можешь выйти за меня замуж...

— Знаю, — говорит она. — Но для меня это было полной неожиданностью, когда ты все это вывалил на меня. Потом у меня было время все обдумать. Я задумалась над тем, что реально будет лучше для Элси.

— Значит, все дело только в Элси? — спрашиваю я с самодовольной усмешкой. — И больше ничего?

Она фыркает и смотрит на меня с сарказмом.

Мы останавливаемся рядом с моим байком. Я снимаю куртку и передаю ее ей.

— Тебе все равно она понадобится.

Она надевает ее и, глядя на меня, спрашивает:

— Ты врал Джессике о том, что пылаешь страстью?

Я смеюсь.

— Конечно да. А ты когда-нибудь испытывала это?

Она закусывает губу и отводит взгляд.

— Дикон, я серьезно. Я знаю, что у тебя мало времени. А у меня заканчиваются деньги, и мне нужно где-то жить. При всем при этом я хочу помочь Элси... И я помогу. Так что просто давай сделаем это.

— Это? — усмехнувшись, спрашиваю я. — Ты имеешь в виду брак?

— Да, — говорит она. — Конечно, я имела в виду брак. И нет, мы не обязаны вступать в полноценные брачные отношения (прим. героиня имеет в виду, что они не обязаны подкреплять брак выполнением супружеских обязанностей, т.е. вступать в интимную связь).

— Ты слышала, что говорит в том стихе чувак Эретомий...

— Второзаконие, идиот (прим. игра слов: Dude Heretomy — чувак Эретомий, Deuteronomy — Второзаконие).

— Не важно, — говорю я. — Тело мужа не принадлежит ему, равно как и тело жены, мы будем принадлежать друг другу, одна плоть и одна кровь... Знаю, я немного переделал стих, но...

— Да, — говорит она. — Переделал. Лучше замолчи, пока ты все не испортил.

— Ну так что, — говорю я. — Когда мы поженимся?

— После того, как я расскажу своим родителям, — говорит она.

Мои глаза округляются.

— Твоим родителям... мне придется просить разрешения у твоего отца или что-то в этом роде?

— Нет, — говорит она. — Они чертовски злы на меня. Да и я не совсем в восторге от них. Мне просто нужно сказать им, что я наконец-то выхожу замуж, к тому же за того, кто финансово стабилен.

— Ты собираешься рассказать им, что я управляю тату-салоном? Они разве не законченные христиане?

— Нет, — отвечает она. — Это я — та, о ком ты можешь так подумать. На меня это не перешло от них. Они просто... обращают внимание на финансовую сторону.

— А-а, — говорю я. — Мои родители такие же. Они испугались, когда я начал заниматься татуировками, но смирились с этим, как только потекли рекой нормальные деньги.

Рита смеется.

— Да, я помню, как Анна жаловалась на это.

— Ладно, — говорю я. — Поехали. Мне еще нужно уложить Элси в постель. Она не любит засыпать без меня, пока я не почитаю ей на ночь.

Рита улыбается.

— Завтра я поговорю с родителями... с остальным мы можем разобраться и позже.

— Я куплю тебе кольцо, прежде чем ты пойдешь к ним, — говорю я.

— Тебе не обязательно...

— Ты сказала, что они обращают внимание на финансовую составляющую, — перебил ее я. — А чтобы заверить и успокоить их, тебе, разумеется, понадобиться кольцо. В этом вся фишка.

Она вздыхает.

— Просто убедись, что потом сможешь вернуть его по чеку.

Глава 8

Рита

Дикон улыбается, открывая дверь, и приглашает меня войти. Анна и Элси на кухне, и мы идем к ним. Внезапно он падает на одно колено, держа в руке маленькую коробочку-футляр.

— Рита, — говорит он. — Ты выйдешь за меня?

Он открывает коробочку, и мои глаза натыкаются на бриллиант намного большего размера, чем я ожидала увидеть.

— Боже, Дикон, — говорю я. — Эта штуковина слишком большая.

— То же самое сказала Стейси, — говорит он, ухмыляясь. — В первый раз, когда мы перес...

Анна шлепает его по спине, и он затыкается на полуслове.

— Ну так что? — спрашивает он.

— Скажи «Согласна!», — говорит Элси и хихикает.

— Это говорят на свадьбе, — поправляет Дикон. — На этот вопрос она должна ответить «Да!». Ну и, Рита, скажи это.

— Да, — говорю я.

Он встает и достает кольцо из коробочки.

— Протяни руку.

Я подчиняюсь его просьбе, и он скользит кольцом по моему левому безымянному пальцу. Оно точно по размеру.

— Я помогла ему подобрать правильный размер, — говорит Анна. — Это просто безумие.

Я смотрю на Элси, которая хлопает в ладоши, и шепотом обращаюсь к Анне и Дикону:

— Почему она так спокойно к этому относится?

— Милая, — говорит Дикон, глядя на Элси. — Ты помнишь, что мы говорили обо всем этом, верно?

— Да, — говорит она, кивая. — Мы играем в дом. Мисс Рита будет притворяться твоей женой и делать вид, что она типа моя мама. Хотя тетя Анна уже типа моя мама. Значит, Рита будет типа моя вторая тетя.

— Хорошо, — говорит Дикон. — И сейчас в этой комнате ты видишь всех? Назови, кого ты видишь?

— Э-э, — говорит Элси. — Я вижу тебя, тетю Анну, мисс Риту и себя...

— Давайте больше не будем называть ее «мисс Рита», — говорит Анна. — Зови ее просто «Рита».

— Хорошо, — говорит Элси, нервно глядя на меня.

— Все те, кого ты только что назвала, — говорит Дикон, — это единственные люди, которые знают, что мы притворяемся. Для остальных тебе нужно говорить и вести себя так, как будто это на самом деле. Поэтому в школе тебе нужно будет рассказать своим друзьям и учителям, что твой папа женился.

— Я должна солгать? — удивленно спрашивает Элси. — Ты же говорил, чтобы я никогда не лгала, а тем более взрослым.

Дикон и Анна нервно переглядываются. А я внезапно начинаю беспокоиться, что эта затея может оказаться намного более сомнительной с моральной точки зрения, чем я ожидала. Однако теперь назад пути нет.

— Это понарошку, — говорит Анна. — Есть разница между тем, чтобы врать и делать что-то понарошку, и...

— Это ложь, — говорит Дикон. — Послушай, Элси, ты становишься старше, и я также не хочу тебе врать. Иногда приходится лгать, но важно, чтобы ты всегда чувствовала себя плохо из-за этого. Я чувствую себя плохо из-за этой лжи, но я должен это сделать, чтобы мы могли остаться вместе.

— Значит, врать — это нормально, если ты делаешь это ради чего-то хорошего? — спрашивает Элси.

— Да, — говорит Дикон. — Но на это должна быть действительно веская причина, ты меня понимаешь?

— Думаю, да, — говорит она. — Рита будет моей новой мамой?

Я чувствую, что мое сердце чуть не разбивается в груди. Как мне вообще на это реагировать?

— Нет, — говорит Дикон. — Помни, это все понарошку. Никто не сможет заменить твою маму.

— Я ведь даже и не помню маму, — возражает Элси. — Я бы не отказалась, чтобы у меня появилась новая.

Дикон вздыхает.

— Послушай, Элси, это сложно, и мне жаль, что все свалилось на тебя. И все же, Рита не твоя мама. Это понарошку.

— Ладно, — говорит она. — Можно мне пойти поиграть со своими игрушками?

— Конечно можно, — говорит Дикон.

Мне кажется, что я вот-вот заплачу.

— Это так грустно...

— Не настолько как то, что родители Стейси собираются забрать ее у меня, — говорит Дикон. — И заставить ее участвовать в этих гребаных детских конкурсах красоты.

— Что заставило тебя передумать? — спрашивает меня Анна, на ее лице озадаченный взгляд. — Будь я на твоем месте, я бы не передумала.

Я задумываюсь об истинных мотивах. То, что Джессика флиртовала с Диконом, заставило меня позеленеть от зависти. Что само по себе является грехом. Тем не менее, мысль о Диконе, «подтверждающем» брачными обязательствами свой глупый, фальшивый брак с Джессикой, окончательно вывела меня из себя.

Не то, чтобы я сама собираюсь с ним спать. Он хотел благонравную жену, и это именно то, что он получит, связавшись со мной.

— Мне просто была невыносима мысль о том, что Элси заберут, — говорю я.

Это не было ложью. Хотя также и не было главной причиной, что заставила меня передумать.

— Уверена, что мне не стоит пойти с тобой, когда ты будешь говорить родителям, что мы поженимся? — спрашивает Дикон.

— Уверена, — говорю я.

— Отлично, — говорит Дикон. — Тогда я поеду с тобой.

— Что?

— Да, — говорит он. — Я должен встретиться с твоими родителями, и как это будет выглядеть, если мы поженимся, а я даже не знаком с ними? Как, черт возьми, это будет выглядеть?

— Дай подумать, — говорю я, — это будет как... фиктивный брак? И так оно и есть на самом деле.

— Это будет выглядеть неубедительно, — говорит Дикон. — Вот как это будет выглядеть и так дело не пойдет, — он хватает меня за руку и тянется к двери. — Поехали!

Я следую за ним до подъездной дорожки и снова сажусь на его байк. Моя машина в автомастерской его друга, ремонтируется бесплатно. Я крепко прижимаюсь к нему, обнимая его за талию, как прошлым вечером. Меня больше не страшит сама поездка на байке, но я ловлю себя на желании крепко держаться за тело Дикона. Я чувствую его жесткий, как камень, пресс, там, где я хватаюсь за его него, и нахожу странным, что, когда прижимаюсь к его мускулистой спине, это действует на меня успокаивающе.

Спустя двадцать минут езды мы добираемся до дома моих родителей. Чуть ранее сегодня я позвонила им и сказала, что у меня есть кое-какие новости, но мне не хватило смелости рассказать им все по телефону. Мне придется вывалить все это на них при личной встрече. Присутствие Дикона, на самом деле, способствует ситуации, потому что это не даст мне пойти на попятную и отказаться от того, чтобы обо всем рассказать родителям.

Мои родители, должно быть, слышали, как мы подъезжали, потому что они вышли из двухэтажного дома, прежде чем мы успели даже припарковаться. Они стоят всего в нескольких шагах от того места, где Дикон припарковал байк, глядя на нас с озадаченными выражениями на лицах.

— Рита? — удивляется мой папа. Он в таком недоумении, что склоняет голову набок подобно собаке.

— Что все это значит? — сердито спрашивает мама.

— Кто это такой? — интересуется папа.

— Дикон Шепард, — представляется Дикон, протягивая правую руку, чтобы пожать ладонь моего отца, а затем моей мамы. — Рад познакомиться с вами.

— Дикон? — спрашивает моя мама. — Брат Анны? Ты же говорила, что... — она понимает, что собиралась сказать, но затем замолкает, думая, что лучше этого не делать.

— …что бизнес Дикона довольно прибыльный? — договаривает папа, в его глазах сверкает не прикрытый интерес. Я закатываю глаза. Ну конечно, кто бы сомневался, что первый вопрос из его уст будет о деньгах.

— Так и есть, — говорит Дикон, посылая моему отцу широкую, самодовольную ухмылку. Его белые зубы блестят в лучах послеполуденного солнца.

— Так значит, вы двое... встречаетесь? — спрашивает моя мама.

— Мы помолвлены, — говорит Дикон.

Я пихаю его локтем в бок.

— Что? — спрашивает он. — Мы пришли сюда, чтобы рассказать им...

— Мы давно встречаемся, — перебив Дикона, говорю я. — Я не думала, что вы одобрите мой выбор... поэтому и не рассказывала.

Папа усмехается, а мама хмурится.

— Почему мы не одобрили бы? — спрашивает папа. — Дай-ка мне взглянуть на это кольцо.

— Боже! — восклицаю я. — Серьезно? Вот, смотрите... — я выставляю руку с кольцом прямо им под нос. — Хотите нанять ювелира, чтобы осмотреть его? Чтобы определить, насколько доход Дикона соответствует вашим стандартам?

Дикон кладет руку мне на поясницу. Его прикосновение дарит мне ощущение защищенности и уверенности, и это помогает мне успокоиться. По крайней мере, немного.

— Не веди себя как ребенок, — огрызается моя мама. — Я лишь хочу посмотреть, какое у тебя красивое кольцо.

— Ну да, конечно, — говорю я, закатывая глаза.

— Давайте все успокоимся, — говорит папа. — Мы можем зайти внутрь выпить кофе и обсудить это.

Все успокоимся. И сказано это было только лишь в мой адрес.

— Хорошая идея, — соглашается Дикон. — Я люблю кофе.

Оказавшись внутри, мой отец запускает свою чрезмерно сложную кофе-машину. Он не может просто сделать обычный кофе, как все остальные.

— Дикон, ты хочешь обычный эспрессо? — спрашивает мой папа. — Или я могу добавить немного вспененного молока...

— Обычный в самый раз, — говорит Дикон.

— Рита? — повернувшись и взглянув на меня, спрашивает папа.

— Обычный, — без энтузиазма отвечаю я.

— Я слышал, что тебя уволили с работы, — говорит мой отец, пока возится с кофемолкой. — Хорошо, что тебе больше не придется беспокоиться об этом.

Я прикусываю язык и изо всех сил стараюсь сдержаться и ничего не сказать. Прекрасно осознавая, что если я начну спорить с ним здесь, то пройду точку невозврата. Я просто буду становиться все более и более раздраженной, и весь смысл прихода сюда пойдет насмарку.

— Свадьба на следующей неделе, — говорит Дикон. — У нас будет небольшая церемония... только близкие друзья и семья.

— Почему так? — спрашивает моя мама. — Разве ты не можешь позволить себе большой прием?

— Разумеется, могу, — кивает Дикон. — Но большая гигантская свадьба — это не то, чтобы я или Рита хотели. Я просто хочу, чтобы присутствовали только те люди, которым мы с Ритой действительно небезразличны. Не кучка людей, с которыми мы едва общаемся или не виделись лет пять, понимаете?

— Думаю, да... — мямлит моя мама. — Просто это...

— Все в порядке, мам, — перебиваю я ее. — Мы с Диконом говорили об этом. Это наше общее решение.

— Похоже, что все улажено, — произносит мой отец. — Вы можете сэкономить много денег, устроив небольшую церемонию. Я считаю, что это хорошее финансово-осознанное решение.

«Конечно, кто бы сомневался, что именно так ты и считаешь», — думаю я про себя.

Дикон бросает на меня взгляд, и кажется ему еле-еле удается подавить смех.

Я ухмыляюсь.

— Элси на свадьбе будет разбрасывать лепестки роз, — говорит Дикон.

Мама морщит нос:

— Вы же собираетесь завести также и собственных детей, да?

Мы с Диконом смотрим друг на друга, стараясь не засмеяться.

— Посмотрим, — отвечает Дикон.

Мы допиваем кофе, и мне уже не терпится уйти. Тем не менее, моему отцу, кажется, понравился Дикон, и они заводят разговор о мотоциклах.

Мама подсаживается ко мне поближе в соседнее кресло и начинает говорить со мной низким, упрекающим шепотом:

— Рита, я и не знала, что тебе нравится такой типаж.

— Какой типаж? — спрашиваю я.

Она смотрит на Дикона и удивленно приподнимает брови.

— Вот такой типаж. Или ты, наконец, одумалась и поняла, что нужно обзавестись хорошим мужем, которым сможет тебя содержать?

Я вздыхаю.

— Нет, мам, он просто мне очень нравится, понятно?

— Я имею в виду, это не повредит, что у него есть деньги. Но ты должна удостовериться, что он не против завести еще детей, потому что это может по-настоящему, э-э, привязать его к тебе...

— Мам, — говорю я. — Очень тебя прошу, просто расслабься. Мы будем решать проблемы по мере их поступления.

— Ты никогда не была поклонницей долгосрочного планирования, — вздыхает она. — Мисс История Искусств.

Услышав этот комментарий, я встаю с кресла и откашливаюсь, чтобы привлечь к себе внимание.

— Дикон, разве нам не пора идти забирать Элси?

Он смотрит на меня как на идиотку.

— А? Откуда?

— Оттуда.

— О! — говорит он, наконец, поняв, на что я намекаю. — Ах да, с игровой вечеринки.

— Ты уверен? — спрашивает мой папа. — А разве Анна не может ее забрать?

— Конечно, Анна помогает, — говорит Дикон. — Но Элси — мой ребенок, моя ответственность.

Я вижу, как на это замечание мои родители расплываются в улыбке.

— Пока ты будешь хорошо относится к Рите, — говорит мой отец, — тебе всегда здесь рады, Дикон.

— Спасибо, — говорит он, протягивая руку, чтобы снова пожать ладонь моему отцу перед нашим уходом.

Когда мы выходим на улицу, Дикон похлопывает меня по спине и говорит:

— На самом деле твои родители довольно классные.

— Ты издеваешься? — спрашиваю я. — Да они же просто хотят с моей помощью обобрать тебя до нитки.

— Обобрать меня?

— Все это ради денег, — говорю я. — Они хотят и всегда хотели, чтобы я вышла замуж по расчету. Вот почему они хотят, чтобы ты меня обрюхатил, так что, даже если мы разведемся, тебе все равно придется платить мне.

— О, — говорит Дикон. — Может, тогда нам стоит подписать брачный договор?

Он улыбается, но я не считаю это забавным.

Он стирает улыбку с лица и говорит:

— Ладно, извини, никакого брачного договора.

— Дикон, мне не нужны твои деньги.

Что же мне на самом деле от него нужно? Почему я вообще пошла на это? Какой бы фальшью это ни было, принимая во внимание, что мои родители одобрили Дикона, мне было практически жаль, что это не происходит на самом деле. Что, если все из разряда фальши начнет становится менее фальшивым, а затем — в конечном итоге — станет реальным?

От этой мысли мой желудок сжимается в узел, и я начинаю задаваться вопросом: так может это и есть та самая причина, по которой я согласилась на все это? Я бы никогда не смогла заинтересовать Дикона, или даже предположить, что он когда-либо заинтересуется мной. Я смогла настолько с ним сблизится только потому, что он пришел ко мне в отчаянии. Зная, что на самом деле он не хочет меня, я начинаю задумываться над тем, что, возможно, это я хочу его.

Глава 9

Дикон

Дни, предшествующие свадьбе, все больше поселяют во мне ощущение реальности происходящего. Анне и Рите приходится ходить по магазинам, чтобы выбрать платье. И чем больше времени я провожу с Ритой, тем больше я начинаю видеть в ней настоящую женщину. Уверен, что до того, как ввяз аться в эту авантюру, я никогда не проводил с ней время наедине. Всякий раз, когда я общался с ней, Анна тоже была там. И если не Анна, то, по крайней мере, Элси или Стейси. Я помню один единственный раз, когда все порасходились, и мы с Ритой остались один на один.

Это было после того, как рак забрал у меня Стейси. Было лето, и я тусовался с Анной и Элси на крыльце. Мы с Анной пили пиво. Элси тогда была еще совсем крохой и не умела разговаривать. Она играла с одной из тех механических игрушек на колесиках с длинной палкой, сделанных специально для малышей, толкая ее туда-сюда.

К нам тогда в гости пришла Рита, и когда я предложил ей выпить, помню, как она сказала, что не любит пиво. Я также отчетливо помню, что уже знал, что она не любит пиво, но все равно предложил ей, чтобы в очередной раз поддеть ее и заставить почувствовать себя неловко.

Думаю, я был для нее немного засранцем.

Ни с того ни с сего Элси начала плакать — слава Богу, она больше не плакала в режиме нон-стоп — и прежде, чем я смог взять ее на руки, это сделала Анна. Я попытался заставить Анну позволить мне самому позаботиться об этом, но по какой-то причине сестра отказала мне и занесла Элси в дом.

Внезапно на крыльце я оказался наедине с Ритой. Это была одна из тех летних ночей штата Пенсильвания, когда жара уходящего дня сходит на нет и ты начинаешь чувствовать себя комфортно, особенно с холодным пивом в руке. И особенно на крыльце, наблюдая за людьми, идущими по улице по пути в бар или клуб.

Я помню, что реально хотел, чтобы Рита взяла пиво, потому что она стояла в стороне, скрестив руки на груди и явно чувствуя себя не в своей тарелке. Я жестом указал ей на белый плетеный стул и предложил присесть и расслабиться.

Она явно занервничала и колко ответила:

— Я просто подожду Анну.

— Это может занять некоторое время, — сказал я. — Почему бы не присесть? Ты уверена, что ничего не хочешь?

Вспоминая об этом, думаю, мне нравилось на публике изображать из себя мудака в отношении Риты. Но как только Анна ушла, я не хотел, чтобы она чувствовала себя неловко, потому что также чувствовал себя и я.

— У меня есть немного вина, — сказал я.

— Спасибо, не стоит, — сказала она и, наконец, села в кресло. Это помогло мне немного расслабиться.

Сделав большой глотков пива, я сказал:

— Иногда мне практически удается забыть.

— Что забыть? — спросила она.

— Что Стейси больше нет.

— О, — сказала она, кусая губы. — Это... это хорошо? Я имею в виду, я не хотела тебя допрашивать, или...

— Уймись, — сказал я. — Да, это хорошо. Я имею в виду, это не то, чтобы я хотел забыть ее или что-то в этом роде, но только в течение последних нескольких месяцев мне удавалось хотя бы на несколько минут забываться и не думать о ней. Важно двигаться дальше, даже если при этом я никогда не хочу забывать ее. Понимаешь?

Рита опустила глаза и нахмурилась. Помню, что тогда думал, что она, вероятно, решила, что я говорю так просто, чтобы раздражать ее, но это был первый раз, когда я действительно разговаривал с ней по-настоящему. Впервые я на самом деле не стремился к тому, чтобы ее как-то задеть. Я почувствовал себя настоящим засранцем, задумавшись о том, как постоянно ее подначивал.

— Часто по ночам я молюсь за Стейси, — сказала Рита.

Я горько усмехнулся. Я тоже молился за нее, когда ей впервые поставили диагноз, а потом, когда химиотерапия ни хрена не дала, и сидя возле ее кровати, когда она умирала. Но она все равно умерла.

— Немного поздновато для этого, — сказал я.

Рита что-то фыркнула себе под нос, покачала головой, но никак не прокомментировала. С этого момента мы сидели в полной тишине и наблюдали, как солнце медленно садится за стоящие на другой стороне улицы таунхаусы. Дневная жара медленно растворялась в ночи, и как только слегка похолодало, вернулась Анна.

— Я уложила Элси, — сказала она.

Я помню, как почувствовал огромное облегчение, что Анна вернулась и разорвала неловкое молчание, повисшее между нами. Не думаю, что когда-либо вспоминал об этом единственном разговоре с Ритой один на один. Непонятно почему, по крайней мере, до сегодняшнего дня.

Дня моей свадьбы.

* * *

— Согласна ли ты Рита Риела, — произносит священник, — взять этого мужчину в законные мужья?

— Согласна, — говорит Рита.

— А ты, Дикон Шепард, согласен ли ты взять эту женщину в свои законные жены?

Рита позаботилась о том, чтобы служитель церкви не упоминал о Боге во время клятв. Она и без того довольно паршиво себя чувствует, что ей приходится глумиться над священными узами брака, а если бы священник начал говорить о том, что мы «перед глазами Господа» и прочей фигне, так вообще не знаю, чтобы с ней случилось.

— Согласен, — говорю я с усмешкой на лице.

Рита выглядит... чертовски охренительно. Обычно она одевается невзрачно, поэтому видеть ее в свадебном платье, которое плотно облегает фигуру, — это что-то с чем-то. Это первый раз, когда я вижу ее с открытым декольте. Я ловлю себя на мысли, что мне бы хотелось, чтобы она носила вещи с более низким вырезом, но потом вспоминаю, что она должна выглядеть нравственной. Так что да, невзрачные наряды будут в самый раз. Но пока она еще в свадебном платье, я собираюсь по полной использовать это в своих целях, чтобы получше оценить ее.

— Итак, — говорит священник, — если кто-то знает причину, почему этот брак не может состояться, пусть скажет сейчас или вечно хранит молчание.

Я нервно смотрю в сторону небольшого скопления людей, состоящего из членов наших семей и друзей. Я пригласил родителей Стейси, даже несмотря на то, что они, бл*дь, пытаются отобрать у меня Элси. По большей части я хотел, чтобы они знали, что я женюсь и что мачехой Элси будет добропорядочная девушка. Как и ожидалось... они не пришли на свадьбу. Я смотрю на Элси. Она одета в платье, украшенное цветами, и широко улыбается, глядя на нас. Она никогда раньше не видела меня в смокинге, и, если уж на то пошло, то, возможно, больше никогда и не увидит. По крайней мере, до ее собственной свадьбы.

— А сейчас, — произносит священник, — я объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту.

Мы с Ритой закрываем глаза. Во время репетиции, мы сделали... пробный прогон. А после репетиции я в шутку сказал ей, что на свадьбе мы должны поцеловать друг друга по-настоящему. Она покраснела как свекла и больше десяти минут даже не смотрела в мою сторону. Я решил поднажать на нее и спросил, не хочет ли она попрактиковаться и сделать, так сказать, генеральную репетицию, но она просто сказала мне заткнуться.

Ну, она сама выкопала себе могилу и теперь смело может в нее ложиться. Потому что сейчас я собираюсь ее поцеловать, и в данный момент ей не отвертеться.

Хватая Риту, я обрушиваюсь на ее губы в поцелуе. Такое ощущение, что все ее тело деревенеет, так что я осторожно надавливаю языком на ее губы. Почувствовав, как она начинает таять в моих руках, я обнимаю ее за талию и крепче прижимаю к себе.

Я двигаю языком, и ее губы слегка приоткрываются для меня — слегка, практически не заметно — но я скольжу языком глубже, словно утверждая на нее права. А когда ее язык касается моего и подключается к ласкам, Рита начинает плавиться в моих руках. От осознания этого я чувствую себя просто охренительно. От нее реально веет чистотой и непорочностью, а ощущать ее податливое тело в моих грубых руках нереально приятно.

Ее теплый язык прижимается к моему, и я утопаю в ощущениях. Черт, жаль, что это все для шоу. Будет нелегко заставить ее снова поцеловать меня, поэтому я лучше сделаю так, чтобы этот поцелуй она уж точно запомнила, — и заставлю ее желать большего.

Я прикусываю слегка ее губу и слышу, как она тихо стонет. Идеально, бл*дь. Затем я отстраняюсь, и ее глаза встречаются взглядом с моими. Похоже, она жаждет большего. Ей придется подождать — нет, если она захочет большего, ей придется умолять меня об этом.

Все хлопают и аплодируют, а я смотрю на Элси, чтобы увидеть ее реакцию. Она немного смущена, но улыбается, когда я встречаюсь с ней глазами.

Я все еще немного волнуюсь за нее. Знаю, на самом деле она не помнит Стейси, но я не хочу, чтобы Элси думала, что я пытаюсь заменить ее маму. Заставить мою собственную дочь лгать людям об этом браке — это не то, чем мне стоит гордиться как отцу. Но пока она хорошо справляется с этим... и это меня беспокоит.

Никому бы не хотелось, чтобы его дочь была отменным лжецом.

Когда начинается банкет, мы сидим с Ритой в одиночестве за нашим столом. Я всегда считал эту традицию довольно странной. Ради грандиозного торжества вы приглашаете людей со всей страны — иногда со всего мира — оплачиваете их проезд, чтобы они приехали к вам. Но выходит так, что вы даже не сидите за одним столом со своими гостями?

Однако родители Риты настаивали на том, чтобы мы следовали, по крайней мере, некоторым из дурацких традиций. Моих же родителей уже нет в живых, так что, по крайней мере, мне не придется им врать.

Рита смотрит вниз на свою тарелку, даже когда жует. Она не смотрит ни на меня, ни на кого-либо еще. Как будто посредственная еда офигеть какая вкусная.

— Это было не так уж плохо, да? — спрашиваю я, пытаясь сломать лед между нами.

— А? — спрашивает она.

— Говорю, это было не так уж плохо.

— О, — говорит она. — Да, я думаю, получилось неплохо. Церемония получилась просто отличной из-за того, что не была небольшой...

— Вообще-то я говорил о поцелуе.

Она заливается румянцем и еще пристальней утыкается взглядом в свою тарелку.

— Такой румянец, — говорю я, — я могу принять только как знак согласия.

— У нас не было выбора, — говорит она. — Думаешь, это не выглядело бы странно, если бы мы этого не сделали?

— Да уж, — говорю я. — Полагаю, тебе совсем не понравилось, а?

— Как будто ты... — бормочет она.

— Я наслаждался, — уверено говорю я.

У нее на вилке наколот кусочек лосося, но после моих слов она сидит, не шелохнувшись, словно переваривает сказанное мной. Рита сидит неподвижно еще в течение нескольких минут, затем кладет лосось в рот и начинает жевать. Хороший способ избежать разговора в течение некоторого времени.

— Если тебе не понравилось, — говорю я, — тогда, думаю, нам не стоит делать это снова. Но раз уж мы играем свадьбу, думаю, мы могли бы, по крайней мере, получить от этого хоть немного удовольствия. Или у тебя внутри не пылает страсть?

Она, наконец, проглатывает кусочек лосося, а потом поворачивается и смотрит на меня широко раскрытыми глазами и кусает губы.

— Я слишком нервничаю, чтобы говорить об этом прямо сейчас. Дикон, из-за тебя у меня будет приступ паники.

Она действительно выглядит испуганной.

— Ладно, — сдаюсь я, — проехали. Я просто намекал, что ты хорошо целуешься, вот и все.

Глава 10

Рита

Мои руки дрожат, когда я смотрю на Анну.

— Ты уверена, что тебе будет не в тягость присматривать за Элси так долго? — спрашиваю я.

— Так долго? — переспрашивает Анна. — Какой же медовый месяц длится всего два дня?

— Фальшивый медовый месяц, — припечатывает Дикон. — А еще такой, когда у тебя есть шестилетняя дочь, с которой ты не хочешь расставаться даже на одну ночь.

Он тянется вниз и щипает Элси за щечки.

— Солнышко, мы с Ритой скоро вернемся.

— Я знаю, — говорит Элси. — Все будет хорошо, потому что тетя Анна сказала, что будет каждый день играть со мной в куклы, и она разрешит мне не ложиться в постель аж до девяти вечера.

Анна нервно смотрит на брата.

— Ясно, — кивает Дикон. — Когда тетя Анна за главного, то правила устанавливает она. Что ж, тут я ей не указ.

Элси улыбается.

— Папа, может, ты задержишься там подольше?

Дикон нападает на Элси и подхватывает на руки, а она задорно визжит. Он поднимает ее, переворачивает вверх ногами и делает вид, что бросает, подхватывая ее прямо перед тем, как она упадет на пол. Она смеется и хохочет, когда ее длинные волосы волочатся по полу.

— Ты хочешь, чтобы твой отец уехал на «подольше»? Что же ты за дочь, раз говоришь такое своему отцу? — в шутку спрашивает Дикон возмущенным тоном.

— Рита, Анна, спасите меня! — кричит Элси, протягивая к нам руки.

— Лучше скажи ему, что хочешь, чтобы он вернулся как можно скорее, — говорю я.

— Пожалуйста, папа, возвращайся поскорее, я буду очень по тебе скучать.

Он переворачивает ее обратно и ставит на ноги.

— Умница! Я вернусь, как только смогу, чтобы ты смогла ложиться спать в половине девятого.

Элси смотрит на него, надув губы.

— Готова идти, Рита? — спрашивает Дикон.

У меня перехватывает дыхание. Сердце бешено колотится.

Я не могу перестать думать о том поцелуе. А также я не могу перестать думать о своей идиотской реакции, когда Дикон пытался поговорить со мной об этом. Все, что мне нужно было сделать, это сказать, что мне понравилось, или, по крайней мере, улыбнуться ему. Что угодно. Нет же, вместо этого я молчала как рыба и сделала вид, будто мне это совсем не понравилось. Он старался изо всех сил. Он продел такую работу, пошел на риск, и все, что мне нужно было сделать, это ответить несколько слов и дать ему понять, что я чувствовала то же самое, что и он.

А я все испортила.

Теперь, спустя два дня после поцелуя, все поутихло. Я сплю в своей комнате и провожу больше времени с Анной и Элси, чем с Диконом.

Сейчас я понимаю, почему Дикон настолько обеспечен — он много работает. Он почти все время в своем тату-салоне, и Анна говорит, что большинство выходных он тоже проводит на работе. Наличие магазина рядом с домом позволяет ему заглядывать между приемами клиентов, чтобы провести время с Элси, поэтому никогда не создается впечатления, что Дикон отсутствует. Но, находясь между Элси и его работой, я определенно чувствую, кем именно являюсь для него: его поддельной женой.

А поскольку я не настоящая жена, то не могу сказать ему, что чувствую себя позабытой-позаброшенной. Тем более, что — насколько ему известно — я даже не хочу, чтобы он проводил со мной время. Не испорть я тот разговор о поцелуе, и возможно, все могло бы быть по-другому.

Но в данный момент мы собираемся отпраздновать наш фальшивый брак фальшивым медовым месяцем. Фальшивка или нет, это заставляет меня нервничать. Если что-то случится... если мы снова поцелуемся... я должна помнить, что нельзя закрываться. Я хочу, чтобы Дикон знал... Мне очень хочется, чтобы он узнал об этом, хотя я и сама еще не решила, о чем хочу, чтобы он узнал. Я чувствую, что в своей неопытности я не далеко ушла от Элси. Возможно мне удастся написать на листе бумаги: «Я тебе нравлюсь? Отметь «да» или «нет», а затем попросить Дикона передать его мне.

Он сказал, что я «хорошо целуюсь», но, возможно, это просто в нем говорят его инстинкты бабника. Когда такой парень, как Дикон, говорит нечто подобное, возможно ничего большего он и не имеет в виду? Возможно, это означает, что все, что ему понравилось, это просто целоваться со мной, но не более того. И сама я ему не нравлюсь.

Последнее, что мне надо, так это решить, что он всерьез влюблен в меня, ослабить свою защиту настолько, чтобы сказать ему, что я чувствую то же самое, только чтобы в итоге он обронил фразу: «не в этом смысле». Что я всего лишь подруга его сестры.

Мы садимся на прямой рейс до Майами, а к концу дня пересаживаемся на круизное судно.

— Ты когда-нибудь была в круизе? — спрашивает меня Дикон.

Я качаю головой:

— Я никогда не была южнее Северной Каролины.

— О, — говорит он. — Тогда, должно быть, ты чувствуешь себя немного выбитой из колеи, да?

Я киваю. Моя кожа такая бледная по сравнению со многими женщинами, ожидающими с нами посадки на корабль. Все они выглядят так непринужденно и комфортно в своей откровенной одежде. На мне же одеты джинсы и футболка, в которых довольно жарко. Когда мы вышли из аэропорта, и я моментально покрылась испариной, Дикон предложил мне переодеться во что-то более легкое, но я сказала ему, что подожду, пока мы не окажемся на лайнере.

Мы поднимаемся по трапу, и один из работников корабля помогает нам с багажом и ведет нас к нашей каюте.

Он открывает нам дверь, и я поражена тем, насколько тут красиво. По какой-то причине, я ожидала увидеть что-то вроде общей каюты, в которой обитал на «Титанике» герой Леонардо Ди Каприо: открытые перегородки и металлические двухъярусные кровати, притиснутые друг к другу, словно сардины в банке. Вместо этого, наша каюта выглядит лучше, чем любой гостиничный номер, в котором мне доводилось останавливаться.

— Люкс для новобрачных, — говорит юнга, жестом приглашая нас войти (прим. юнга — подросток на судне, готовящийся в матросы).

Мы заходим внутрь, и он следом за нами заносит наш багаж. Я озираюсь по сторонам, пребывая в восхищении от убранства каюты. Стены покрыты полированными деревянными панелями темно-вишневого цвета. Угловые окна на всю высоту стены ведут на отдельный балкон, откуда открывается вид на панораму Майами.

Огромная кровать, и... вот же дерьмо — в номере только одна кровать.

— Дикон, — нервно хриплю я. — Разве мы не просили две кровати?

Паренек смотрит на нас с недоумением, но, быстро совладав со своими эмоциями, спрашивает:

— Вы же просили номер для новобрачных? Что-то не так?

Он смотрит на меня, а затем на Дикона. Я прямо вижу, как в его мозгу начинают крутиться шестеренки. Видимо он начинает сомневаться на наш счет и, скорее всего, задается вопросом, почему эта невзрачная леди, одетая в длинные джинсы, оказалась на круизном судне с растатуированым Адонисом.

— Все в порядке, — говорит Дикон. — Мы на самом деле просили две кровати, но...

— Извините, — бормочет юнга. — Обычно у нас нет люксов для новобрачных с двумя кроватями. Форма онлайн-бронирования, вероятно, позволяет выбрать такой вариант... но...

— Я понимаю, — перебивает Дикон, подсовывая мальчишке несколько купюр. — Этот номер прекрасно подойдет.

Когда он уходит, Дикон смеется:

— Неловко вышло, м?

Я нервно смеюсь.

— Не настолько неловко, как то, что у нас в номере только одна кровать.

— И, тем не менее, это большая кровать, — говорит Дикон. — Что ж... я собираюсь переодеться в плавки. Хочешь сходить в бассейн?

— Может, мы сначала поедим?

— Хорошо, — соглашается он. — Но все равно, иди переодевайся и будь готова поплавать, чтобы мы могли сразу после этого отправиться в бассейн.

— Разве мы не должны подождать тридцать минут после еды?

Я не перестаю думать о том, что если мне удастся отложить плавание на некоторое время, то Дикон не увидит меня в купальнике.

Дикон смеется:

— Это отговорка, заготовленная мной для Элси, чтобы я мог спустить пар на некоторое время и немного передохнуть, перед тем как мне снова придется следить за ней, пока она плавает.

В ванной я переодеваюсь в купальник, а затем прикрываю его, надев еще один слой одежды.

Мы проходим мимо шикарного обеденного зала и отправляемся в обычный буфет, где накрыт шведский стол.

— Завтра вечером мы устроим шикарный ужин, — объявляет Дикон. — А сегодня вечером будет неплохо просто расслабиться без какого-либо официоза, что думаешь?

— Согласна, — говорю я, улыбаясь.

Несмотря на то, что на мне помимо купальника надеты шорты и топ, я все равно ощущаю себя практически голой.

Дикон одет в футболку без рукавов и шорты. Мне открывается вид на его огромные покрытые татуировками бицепсы, а когда он поворачивается боком, то даже могу рассмотреть его точеный пресс. Я помню, каков он на ощупь — я ощущала под своими ладонями его пресс, когда ехала с ним на байке, — но воочию никогда не видела. Даже не предполагала, что Дикон окажется в такой хорошей физической форме. Не могу дождаться, когда мы пойдем купаться и он наконец-то снимет безрукавку.

Мы довольно быстро определяемся с выбором еды. В столовой большие окна, и мы наблюдаем, как по мере того, как мы отплываем, отдаляется берег Майами, раскрашиваясь миллионами огней с заходом солнца. К тому времени, когда мы заканчиваем есть, берег выглядит как полоска сверкающих огней на горизонте.

— Готова поплавать? — спрашивает он.

Я киваю.

Мы направляемся к бассейну, где уже купаются несколько человек. Бассейн очень большого размера и красиво освещен изнутри голубой подсветкой.

Как только мы оказываемся на палубе с бассейном, Дикон снимает с себя безрукавку и закидывает ее себе на плечо. Я ловлю себя на том, что мой взгляд прикован к его телу. К его мощной груди и широкой спине, сплошь покрытой мышцами. Его талия красиво сужается, а косые мышцы живота глубоко уходят вниз за пояс шорт, прямо к его…

Я краснею, думая об этом.

Последний — и единственный — парень, с которым я занималась сексом, был совершенно не похож на Дикона. Мы оба чувствовали себя виноватыми из-за того, что решили заняться сексом до брака. Вспоминая об этом, мне все больше приходит на ум, что наш секс с Брайаном можно было бы охарактеризовать одним слово — приличный. Всегда только лишь миссионерская поза и его постоянный вопрос «не больно ли мне», хотя на самом деле его фрикции никогда не набирали достаточной мощности, чтобы они смогли вызвать у меня хоть маломальский дискомфорт. Он никогда не занимался со мной оральным сексом, а когда я пыталась сделать ему минет, он сказал, что мы не должны этого делать.

Разумеется, оргазмы я имитировала.

Весь мой сексуальный опыт был настолько неудачным, что у меня сложилось впечатление, что это Бог наказывает меня за то, что я не дождалась вступления в брак.

Что ж, теперь я замужем, но сексом не занимаюсь. Пути Господни неисповедимы, а порой еще и пропитаны иронией.

— Я подожду тебя, — говорит Дикон.

— Иди уже... — бормочу я.

Мой план состоял в том, чтобы снять одежду и сразу же прыгнуть в воду, чтобы у него вообще не было шанса рассмотреть меня.

— Я собираюсь нырнуть и не хочу, чтобы тебя окатило брызгами, пока ты одета, — говорит он, глядя на меня с усмешкой.

На что я закатываю глаза и отворачиваюсь. Я обещала себе, что не буду так нервничать в его присутствии. Сняв топ, я бросаю его на один из стульев у бассейна. Я стою спиной к Дикону, но практически ощущаю на себе его взгляд. Сомневаюсь, что он просто так решил за мной понаблюдать, скорее всего, он просто не хочет сигануть в басейн и тем самым оставить меня в покое.

Я расстегиваю джинсовые шорты и позволяю им соскользнуть вниз, затем подняв, кладу их на стул поверх топа. Сейчас же мне совершенно не легче от того, что я стою спиной к нему, потому что он определенно может видеть мою задницу. Ну, то есть, если он вообще, конечно, смотрит на меня.

Глава 11

Дикон

Мой взгляд опускается вниз прямо к ее заднице. Мои глаза захватывают эту «цель», как самонаводящиеся ракеты. Черт! У Риты классная задница!

Вы бы никогда не догадались об этом, исходя из того, как она одевается, но черт, она выглядит отлично. Как только я замечаю, что она начинает оборачиваться, я поднимаю глаза вверх и вижу, как она нервно смотрит на меня. Я пытаюсь отвести взгляд, но теперь мои глаза натыкаются на ее сиськи. На этот раз не мои глаза, а ее сиськи похожи на ракеты.

Она же моя жена, поэтому я должен думать о них, как о ее груди, а не сиськах. Стейси не возражала, что я говорил «сиськи», но Рита не из тех женщин, которым это придется по нраву. Хотя, наверное, для меня будет лучше, если я не буду упоминать о ее груди — или сиськах — вообще.

Отрываю от них взгляд и смотрю на Риту.

— Давай плавать, — улыбаюсь я.

Я «бомбочкой» прыгаю в бассейн. Вода достаточно прохладная, чтобы испытать облегчение, которое дарит влага, но не столько холодная, чтобы вызвать какой-то дискомфорт. Я поднимаю голову над водой и рукой смахиваю воду с волос, убирая их со лба.

— Вода идеальная. Ныряй!

Рита идет к лестнице, ведущей в бассейн. Думаю, это значит, что нырять она не собирается.

Меня это более чем устраивает. Я cмогу наблюдать за ней, когда она будет спускаться в воду, чтобы присоединиться ко мне. Этот медовый месяц может быть последним шансом, когда мне удастся увидеть ее тело настолько обнаженным. Я подумал — возможно — что после того поцелуя, который мы разделили, мы могли бы повеселиться в то время пока действует эта договоренность. Эта идея меня настолько сильно захватила, что я решил немного притормозить. Последнее, что я хочу сделать, — это спугнуть ее, особенно после того, как нам удалось так далеко продвинуться с нашей затеей. Как бы мне ни хотелось повеселиться с Ритой, Элси все еще главная причина, по которой я ввязался в это. Мне не следует забывать об этом. Независимо от того насколько привлекательными выглядят сиськи — и задница — Риты.

Я подплываю к ступенькам, наблюдая, как Рита опускается в воду. Ее грудь подпрыгивает с каждым движением, и я ловлю себя на том, что отвести взгляд практически невозможно. Я чувствую, как мой член становится твердым, когда я смотрю на нее. К счастью, он скрыт под водой, иначе Рита, вероятно, убила бы меня.

Она опускается в воду по шею, и я наконец-то могу выдохнуть. Я понял, что задержал дыхание, но сейчас, когда я не вижу ее тела, напряжение немного спало. Пока что.

В бассейне много людей, но большинство из них ведут себя совсем неприметно, плавая и общаясь друг с другом в небольших компаниях.

— Хочешь пообщаться? — спрашиваю я.

— Не знаю, — отвечает она.

— Приму это как ответ «да», — говорю я, ухмыляясь.

Я хватаю ее за руку и тяну к другой паре.

— Вы в первый раз на круизном плаванье? — спрашиваю я, вклиниваясь в их разговор.

Они смотрят на меня, и я отмечаю, что парень в отличной физической форме. У него очень короткая стрижка, а у его спутницы темная оливковая кожа и темные волосы.

— Да, — говорит он. — А вы?

Мы с Ритой киваем.

— У нас медовый месяц, — говорю я.

— Ни хрена себе! — восклицает он. — Поздравляем…

— Дикон, — представляюсь я. — А это Рита. Моя жена.

Мне приятно говорить, что Рита моя жена. И на самом деле я даже не знаю почему. Прошло много времени с тех пор, как я потерял Стейси, и Рита... отличный для меня вариант? Понятия не имею, но чувствую я себя просто отлично. Даже не хочу копаться в себе, чтобы выяснить причину этого чувства правильности.

— Я Эрл, — представляется он. — А это Химена.

— У нас не медовый месяц; мы просто встречаемся уже целую вечность, — улыбаясь, говорит Химена.

На что Эрл посылает смущенную улыбку.

— Не хочется спешить, пока не будем уверены, что готовы к этому на все сто.

Рита нервно смеется.

— Мы тоже долгое время встречались, — вру я. — Черт, я знаю Риту с тех пор, как мы учились в старшей школе.

— Школьная любовь? — спрашивает Химена и вздыхает. — Это так романтично.

Рита краснеет и лепечет:

— Думаю, Дикон немного преувеличивает…

— Не-а, — говорю я, слегка толкнув ее локтем в бок.

— Чувак, кто делал тебе тату? — спрашивает Эрл, меняя тему. — Они охрененные, — он вытаскивает руки из воды и держит их так, чтобы я смог рассмотреть.

Его тату довольно-таки прилично сделаны, но я мог бы сделать и лучше. Однако никогда не критикуйте то, что перманентно на чьем-то теле (прим. нанесено на долгое время)

— Классно, — говорю я, наклоняясь, чтобы рассмотреть поближе. — Большую часть моих тату сделал мой приятель... Вообще-то, я и сам татуировщик. Жаль, что я не могу сделать тату сам себе.

— Черт, — вздыхает Эрл. — Ты можешь рассчитывать на меня в качестве клиента.