Невеста для злодея

Глава 4

Следующим вечером Мадди стояла в своей гримерной в нижней юбке и корсете, вытянув перед собой руки; Герти же тем временем привязывала к тонкой талии Мадди пухлую накладку. Холщовый мешок, набитый шерстью, был важной деталью ее маскарада. Но приладить его в нужном месте оказалось не так-то просто, и это дело заняло много времени.

Повернув голову, девушка наблюдала, как горничная, стоявшая у нее за спиной, возилась со шнуровкой корсета. Но, увы, видела она только ее пересыпанные сединой волосы.

– Что-то не так? – справилась Мадди, с трудом сдерживая нетерпение. – Нам нужно поторопиться. Через полчаса господа начнут собираться.

– Вам лучше потерпеть маленько, если не хотите, чтобы ваши жирные бока отвалились на сцене. – Тут Герти, наконец, выпрямилась и пробормотала: – Вот и готово…

– Слава богу. Теперь платье и… молю, побыстрее.

С помощью Герти Мадди натянула через голову черное бомбазиновое платье и продела в рукава руки. А горничная опустила юбку над тяжелой накладкой. Пока она застегивала на спине пуговицы, Мадди расправляла корсаж. Затем подошла к столу и надела парик из конского волоса, тщательно упрятав под него свои белокурые волосы. После чего посмотрелась в зеркало, из которого на нее смотрела дородная немолодая женщина с локонами «колбаской» и объемистой талией. Платье из невзрачной ткани как нельзя лучше подходило к облику престарелой прислуги. Мадди загодя покрыла лицо толстым слоем грима, изобразив морщины.

Весьма довольная своим преображением, она повернулась к горничной.

– Что скажешь, Герти? Может, стоит еще посадить на подбородок бородавку?

Бросив взгляд на выглядывавшие из-под черной юбки Мадди гранатовые туфли, горничная заявила:

– Эти тухли – они не подходят для служанки. Откуда они у тебя? Что-то не припомню, чтобы видала их в костюмерной.

Мадди не была расположена объяснять подробности визита леди Милфорд и говорить о своем непреодолимом желании надеть эти роскошные туфли – пусть даже риск выдать себя этим был очень велик. Тихонько вздохнув, она уклончиво ответила:

– Неважно. Они на удачу. – Одернув подол, чтобы скрыть обувь, Мадди добавила: – Не беспокойся, никто их не заметит.

– Не понимаю, зачет тебе это. – Герти фыркнула и принялась собирать с пола сброшенную девушкой одежду. – Глупости все это, вот что это такое.

– Не ворчи. Ты все прекрасно знаешь. – Мадди села к туалетному столику и, окунув палец в банку с мастикой, принялась лепить на подбородке бородавку. – Я тебе уже объясняла. Я хочу тайком понаблюдать за господами.

Все было очень просто: цель задуманного маскарада – отделить зерна от плевел. Ведь если она выйдет к господам в своем собственном обличье, они тотчас начнут соперничать, добиваясь ее внимания. А вот если выйти в таком виде… Мадди невольно улыбнулась – было очень любопытно узнать, как господа на нее отреагируют.

– Я не об этом, – возразила Герти, вешая нижнюю юбку на стенной крючок. – Этот твой план – глупость. Продать себя тому, кто больше заплатит! Как будто ты – дойная корова. Господи, твоя бедная мама, наверно, в гробу переворачивается.

Приблизив лицо к зеркалу, чтобы рассмотреть созданную бородавку, Мадди увидела отражение стоявшей за ее спиной горничной. Герти была рослой и широкоскулой. Выросла она на ферме, а потом служила горничной в поместье герцога Хутона, в Хэмпшире.

Когда мать Мадди сбежала из дома, чтобы выйти замуж за странствующего актера, преданная ей Герти последовала за ней. Эта чудесная женщина всегда была для Мадди родным человеком, и ее критика воспринималась девушкой так же болезненно, как если бы она огорчила собственную мать.

Снова вздохнув, девушка ответила:

– Но ведь моя мама… Она была из другого мира. А мне приходится выбирать свой путь в том мире, в котором я родилась.

– Тогда ты должна оставаться актрисой. Это достойное занятие. И тебя здесь любят, девочка. Бедный Эдмунд вчера все глаза выплакал.

Труппа устроила ей прощальный ужин в соседнем пабе. Актеры и рабочие сцены – все чествовали ее. Мадди тоже всплакнула. Но настала пора сменить декорации. Следовало направить свою жизнь в новое русло.

– И сколько же времени у меня уйдет на то, чтобы накопить достаточно денег для открытия магазина? Еще лет десять? Или двадцать? – Мадди подчернила сажей брови. – Кроме того, мне нужен покровитель, и ты это знаешь.

Упершись руками в свои тучные бока, Герти сказала:

– Просто скажи этому лорду Данему, что ты – его кузина. Может, он тогда перестанет докучать тебе.

– Это не поможет. Ты не видела выражения его глаз вчера.

Мадди содрогнулась при воспоминании о насильственном поцелуе. В другой раз она вряд ли сумеет от него отбиться.

У нее имелась еще одна причина держать в секрете их родственную связь. Если он узнает об этом, то непременно скажет своему деду – их общему деду, – и это лишит ее возможности застать герцога Хутона врасплох. Когда же аукцион состоится, у нее будет время подумать о том, как свести с дедом счеты на глазах всего общества…

Но Герти ничего этого не знала.

Мадди встала с табурета, подошла к горничной и погладила ее большую заскорузлую руку.

– Сегодня все пройдет хорошо, вот увидишь. Вскоре у меня появится прекрасный собственный дом. Ты мне очень поможешь, если согласишься стать моей личной горничной. – Мадди помолчала, всматриваясь в такие знакомые черты пожилой женщины. – Или ты предпочтешь остаться здесь, с труппой?

– Что за вздор?! Я тебя никогда не брошу! Ни за что! Я обещала твоей матушке, когда она умирала.

Мадди крепко обняла верную Герти.

– Спасибо, моя дорогая. Ты не представляешь, как это важно для меня.

Герти снова фыркнула. Но ее карие глаза светились нежностью.

– Что ж, надеюсь, что в будущем тебе не придется сожалеть об этом, – проворчала она.

Спустя некоторое время, тяжело опираясь на палку, Мадди шаркающей походкой вышла из-за кулис на сцену. У артистов и вспомогательного состава труппы был в этот день выходной, и ей разрешили в последний раз воспользоваться помещением.

Около десятка джентльменов уже разместились на скамейках в партере затемненного зала. При появлении Мадди возникло легкое оживление, тут же сменившееся безразличием. Для них это была всего лишь старая служанка, не представлявшая интереса.

Пока все шло по плану.

Остановившись – якобы для того, чтобы перевести дух, – Мадди попыталась как следует рассмотреть собравшихся претендентов. Некоторые переговаривались, но большинство оценивающе разглядывали друг друга – как петухи перед боем.

А что еще им оставалось делать, ведь только один из них станет ее любовником.

Мадди мысленно улыбнулась, но тут же почувствовала, что ужасно волнуется. Сумеет ли она сделать правильный выбор? Кто из них сделает наиболее привлекательное предложение? Кто подойдет ей больше других? Кто будет исключен?

Впрочем, одно имя она уже вычеркнула из списка. Это был лорд Данем, сидевший в первом ряду в сюртуке цвета морской волны, идеально оттенявшем его льняные волосы и тонкие аристократические черты. В лацкане его сюртука поблескивала бриллиантовая булавка. Предложи он ей сокровищницу короны, она и в этом случае отказала бы ему.

Рядом с ним сидел рыжеволосый лорд Недерфилд, безостановочно крутивший в пальцах сложенный лист бумаги. За ним расположился мистер Стэнфорд; этот мальчишеского вида наследник баронета держал на коленях огромный букет. Неподалеку от него сидел, уткнувшись в книгу, маркиз Харрингтон (правда, и он время от времени бросал настороженные взгляды на своих соперников).

И только один из пришедших оставался в дальнем углу, в полумраке. Он стоял, прислонившись к колонне, в непринужденной позе ожидания. Из-за газовых ламп, слепивших глаза, Мадди не могла его узнать. Но у нее сложилось впечатление, что это был мужчина высокого роста и прекрасного телосложения.

А может, это – виконт Роули?..

Крестник леди Милфорд был единственным кандидатом, которого Мадди не знала в лицо. Но она не могла с уверенностью утверждать, что это был именно он, поскольку еще двоих из списка среди присутствующих не оказалось. Но уже шел девятый час, и она не могла ждать тех, кто опаздывал.

Опираясь на палку, она доковыляла почти до края сцены и раскатисто откашлялась. Ей пришлось сделать это снова, но еще громче – чтобы заставить мужчин обратить на нее внимание.

– Вы все пришли на встречу с мисс Суонн? – проговорила она.

Джентльмены утвердительно закивали.

– Но где же она?! – выкрикнул мистер Джералд Дженкинс. – Мы тут заключили пари насчет того, кто из нас выиграет, так что беги и приведи ее сюда. Мы хотим видеть Красавицу, а не Чудовище.

Кое-кто одобрительно рассмеялся грубой шутке, но большинство вежливо промолчали. А мистер Дженкинс опустился на несколько ступеней в списке Мадди.

– Боюсь, госпожа приболела, – произнесла она дрожащим голосом. – Полагаю, она не сможет сегодня прийти к вам.

Джентльмены возмутились, каждый – на свой манер. Маркиз Харрингтон, например, захлопнул книгу, а лорд Недерфилд выкрикнул:

– Это в высшей степени неприлично! Я отказался от приглашения на ужин ради встречи с ней!

– Не волнуйтесь, милорды, вы только не волнуйтесь! – повысила голос Мадди, чтобы быть услышанной в поднявшемся гвалте. – Мисс Суонн поручила мне собрать у вас предложения. А теперь, если немного потерпите, я спущусь вниз. Только учтите, ступеньки – сущее наказание для престарелой служанки вроде меня.

С этими словами Мадди заковыляла к самому краю сцены. Затем, опершись на палку, болезненно поморщилась. И мысленно рассмеялась. Эти аристократы, конечно же, не догадывались, что весь этот спектакль являлся проверкой – догадается ли кто-то из них предложить помощь старой служанке?

Когда господа начали подниматься со своих мест, Мадди вообразила, что сейчас увидит, как они дерутся за право стать ее рыцарем в сияющих доспехах. Но они всего лишь торопились стать в очередь, чтобы сдать свои предложения.

Ну неужели ни один из них не знаком с правилами хорошего тона? Или слуги для них не люди?

Похоже, что все они заслуживали отказа.

Скрывая разочарование, Мадди уставилась в пол – как будто боялась оступиться. А из-под подола ее юбки то и дело выглядывали мыски гранатовых туфелек. Вот тебе и надежда на удачу…

Выходит, леди Милфорд зря старалась. Ее хваленый крестник, похоже, не явился. Если только…

Мадди украдкой взглянула в дальний угол зала. Загадочная фигура, стоявшая в тени, исчезла. Если это действительно был виконт Роули, то он стыдливо сбежал, сбежал как жалкий трус, даже не подав свое предложение.

«Очаровательный джентльмен с живым умом и благородным сердцем» – ха! Этот человек совершенно не походил на того, что описывала леди Милфорд. Скорее он был сопливым, слюнявым, косоглазым, бесхарактерным фигляром!

Стукнув в пол палкой, Мадди сделала вид, что пошатнулась на первой ступеньке лестницы. Она уже была готова изобразить падение, чтобы посмотреть, как на это отреагируют господа. Но тут вдруг ей почудилось, что за спиной у нее раздался какой-то звук. В следующее мгновение чья-то сильная рука подхватила ее под локоть.

Вздрогнув от неожиданности, она вскинула голову и обнаружила, что на нее смотрит пара завораживающих мужских глаз – таких она в жизни не видела. Глаза зеленого цвета с золотистыми искорками… И еще – густые черные брови плюс точеные черты лица. Черные же волосы незнакомца были перехвачены на затылке лентой – как на портретах полувековой давности. Ладно скроенный костюм был простым и практичным – темно-серый сюртук, черные брюки и белый галстук.

«Должно быть, он поднялся по ступенькам с другой стороны сцены», – решила Мадди. Но как могла она не услышать его приближения до последнего мгновения? И кто он такой?

Виконт Роули?

Нет, не может быть. Ведь крестник леди Милфорд был болваном, трусом и…

Но ведь она могла ошибаться, не так ли?

Мадди покосилась на незнакомца.

Лицо его имело приятный загар, как будто он только что вернулся из… Да-да, это был именно он, крестник леди Милфорд. И он – единственный участник аукциона, которого она никогда раньше не встречала.

Господи всемогущий, это он!

Тут виконт Роули наклонил голову и проговорил:

– Доверьтесь мне, мадам. Я не позволю вам упасть.

От его низкого красивого голоса у нее по спине мурашки побежали. А эти глаза – они были такими проницательными, такими умными, такими наблюдательными… От его взгляда она невольно поежилась – ей вдруг пришло в голову, что он вот-вот ее разоблачит. И действительно, она ведь не рассчитывала, что кто-то увидит ее лицо с такого близкого расстояния… И если он заметит, что ее морщины вылеплены из мастики…

Мадди опустила голову и проговорила скрипучим голосом:

– Спаси вас Боже, сэр. Вы очень добры к старой служанке.

– К вашим услугам, мадам.

Они медленно спускались по лестнице; Мадди же хотелось забыть о притворстве и побыстрее спрыгнуть со ступенек вниз. Ступеньки были узкими и при каждом движении их бедра соприкасались. В такие мгновения Мадди необычайно остро ощущала тепло его тела и силу руки, поддерживавшей ее под локоть. Более того, она уловила исходивший от него аромат сандалового дерева… и чего-то еще – чего-то загадочного, возможно, то был запах мужского обаяния…

Мадди до такой степени увлеклась мыслями о виконте, что не заметила, что ступеньки закончились. Она сделала еще шаг, ожидая, что нога опустится, но вместо этого подошва встретила твердую поверхность пола, и теперь уже Мадди и в самом деле пошатнулась, едва не выронив трость.

Но лорд Роули вовремя подхватил ее и, придерживая за талию, тихо сказал:

– Осторожнее, мадам. Для женщины преклонных лет падение может иметь трагические последствия.

Он что, дразнил ее? Неужели догадался? Но она не рискнула взглянуть ему в лицо и мысленно взмолилась: «Господи, сделай так, чтобы он не обнаружил под платьем толстую поддевку…»

Мадди издала смешок и пробормотала:

– Не волнуйтесь за меня, милорд. Я помирать пока не собираюсь.

Постукивая об пол палкой, она отошла от него шагов на десять и с облегчением перевела дыхание. «Действительно очаровательный…» И он – единственный, кто ей помог! Она поставит ему очень высокую оценку. Но настало время уделить внимание и другим участникам аукциона.

Все они выстроились в очередь в центральном проходе театра. Ничего страшного, она станет спиной к огням сцены, чтобы господа не могли разглядеть на ее лице грим. Интересно, лорд Роули догадался о маскараде?

Этот вопрос не давал ей покоя – как больной зуб. Но скорее всего, у нее просто разыгралось воображение…

Краем глаза она заметила его высокую фигуру – он направлялся по внешнему проходу в глубь театра. Наверное, решил сделать круг и стать в конец очереди.

Или нет?

Герти же сидела в тени последнего ряда и наблюдала за происходящим. К ужасу Мадди, лорд Роули примостился рядом со служанкой и затеял с ней разговор. Интересно, что он мог ей сказать?

Несмотря на хорошую акустику, Мадди не могла разобрать ни слова из их беседы. По крайней мере, напряженная поза Герти свидетельствовала о том, что она не поддалась его чарам.

– Эй, вы там!.. – раздался обиженный голос мистера Джералда Дженкинса. – Нам что, стоять здесь всю ночь?!

Взглянув на него, Мадди увидела, что он пробивался к ней поближе.

– Прошу прощения, сэр. Ваше предложение с вами? Не будете ли так любезны, положите его вон на ту скамью.

Дженкинс швырнул на скамью сложенный лист, запечатанный красным воском.

– Позаботьтесь, чтобы мисс Суонн получила мое предложение первым, – проворчал он.

За это, решила Мадди, она выкинет его в мусорную корзину и вычеркнет мистера Дженкинса из списка претендентов. Она не сможет терпеть общество столь надменного дурака.

– Я не в том положении, чтобы давать указания моей хозяйке, – сказала она. – Следующий, прошу!

Вперед выступил маркиз Харрингтон. С каштановыми волосами и непримечательными чертами лица, он производил впечатление человека довольно мягкого – такой не станет причинять неприятности. Кроме того, она знала, что маркиз – человек весьма образованный. Следовательно, она сможет беседовать с ним на самые разные темы.

Он раскрыл свою книгу и показал ей подписанный форзац.

– Я хотел преподнести этот трактат по астрономии мисс Суонн, ибо она сияет ярче всех звезд на небе.

Мадди едва удержалась от смеха. Такую мелодраматическую бессмыслицу она встречала только в самых скверных сценариях. Но нельзя было смеяться, когда он выглядел таким серьезным.

– Эй, послушайте! – воскликнул молодой человек в середине очереди. – Меня не предупредили, что можно дарить всякие безделушки. Это не очень честно по отношению ко всем нам.

Остальные одобрительно зашумели. Господа в конце очереди начали весьма агрессивно напирать на передних.

Почувствовав всеобщее недовольство, Мадди вынуждена была признать их правоту.

– Вы очень добры, милорд, – сказала она лорду Харрингтону. – Но мисс Суонн сказала, что принимаются только предложения в письменном виде. Подарки не дозволяются.

Харрингтон со вздохом отступил в сторону и положил свой сложенный листок на скамью. Следующим в очереди был мистер Стэнфорд. Понурившись, он грустно смотрел на свой огромный букет цветов.

– Но как же так?.. – пробормотал он. – Ведь я спрятал мое предложение среди этих проклятых лент. Мисс Суонн должна была распутать их.

Он долго возился, развязывая розовые ленточки, Мадди, глядя на него, ему даже посочувствовала. Ведь молодой человек потратил столько сил и времени, чтобы доставить ей удовольствие… Что ж, это давало мистеру Стэнфорду дополнительные очки, хотя его внешность не производила на нее совершенно никакого впечатления. Уж скорее Мадди испытывала к нему материнские чувства – могла бы, например, погладить по головке и отправить обратно в детскую…

Джентльмены один за другим сдавали свои предложения, но тут вдруг из глубины зала донесся смешок. Мадди вытянула шею, чтобы посмотреть, что там происходит, – и в изумлении замерла.

Оказалось, что Герти хихикала! Теперь она сидела, повернувшись лицом к лорду Роули, и они о чем-то оживленно болтали.

Мадди поджала губы. Пожилая служанка флиртовала с лордом Роули, точно какая-нибудь дебютантка на своем первом балу. Но как, спрашивается, виконту удалось очаровать ее? И было бы очень любопытно узнать тему их беседы. Ведь у этих двоих не могло быть ничего общего…

– Когда нам ждать от мисс Суонн оглашения ее решения? – раздался чей-то надменный голос.

Мадди вздрогнула – и увидела стоявшего перед ней лорда Данема, смотревшего на нее с брезгливой гримасой.

Тяжело опершись на свою палку и прищурив глаза, Мадди взглянула на него.

– Затрудняюсь сказать, милорд, – ответила она скрипучим голосом. – Может, через день, может, через неделю. Ведь ей надо обдумать все предложения…

– Передай своей хозяйке, что лорд Данем очень надеется, что она примет разумное решение. – С этими словами он бросил запечатанный конверт на стопку других бумаг и, развернувшись на каблуках, зашагал по проходу.

Мадди с трудом сдержала дрожь. В словах Данема явно прозвучала угроза. Можно было с легкостью представить, как рассвирепел бы ее кузен, если бы узнал, что его имя уже вычеркнуто из списка претендентов. Да он никогда и не был в этом списке. Она пригласила Данема на аукцион лишь для того, чтобы не возбуждать его подозрений.

К ее удивлению, он остановился у последнего ряда и что-то сказал лорду Роули. Виконт поднялся, и они обменялись несколькими фразами. Тем временем два последних джентльмена сдали свои конверты и направились к выходу.

Остался один лорд Роули. Он единственный ничего не оставил.

Но неужели он и лорд Данем были приятелями? Что ж, за это лорд Роули тоже получит отказ! А впрочем… Ведь виконт долгие годы провел на другом конце света, так что вряд ли они с Данемом могли быть близкими друзьями.

Тут лорд Роули наконец-то направился к ней. Сейчас он шел по центральному проходу, так что у Мадди была возможность как следует его разглядеть. Леди Милфорд ничуть не преувеличивала, когда сказала, что он очень привлекательный. У него были мужественные черты лица и при этом – едва заметные ямочки по уголкам рта, которые, вероятно, делались более выразительными, когда он улыбался. А сочетание длинных черных волос с зелеными глазами придавало дополнительную привлекательность всему его облику.

От этих мыслей у Мадди подгибались колени, но она, по-прежнему играя свою роль, постаралась построже смотреть на виконта. И при этом сильно опираясь на трость. Но сохранять такую позу оказалось довольно трудно, когда он остановился перед ней. Из-за его внушительного роста ей приходилось выгибать шею, чтобы взглянуть на него.

– Какой медлительный… – пробурчала она. – Что ж, в любом сборище всегда найдется один такой.

– Прошу меня простить. – Нейт вежливо поклонился. – Нейтан Этвуд к вашим услугам, мадам.

Мадди вздрогнула. Значит, это не виконт Роули?.. Осознав, что ошиблась, она испытала невыразимое разочарование. И все же ей хотелось взглянуть на предложение этого человека и сравнить с другими. В конце концов, он был весьма привлекательным. К тому же обходительным – даже со слугами.

Но кто же он такой? Мадди терялась в догадках. Может, это журналист из какой-то бульварной газетенки, пожелавший написать историю о тайном аукционе? Господи, не поэтому ли он болтал с Герти? Наверное, хотел выведать у нее как можно больше.

– В списке мисс Суонн не было никакого Этвуда, – заметила Мадди. – Вам лучше удалиться, сэр. Вы не можете здесь находиться.

Она погрозила ему тростью и заковыляла к скамье, чтобы собрать лежавшие там предложения.

– Вообще-то я есть в списке. Для мисс Суонн я виконт Роули.

Мадди неловко смяла листки, и часть из них соскользнула на дощатый пол. Нейт тотчас подскочил к ней, собрал разлетевшиеся листки и протянул ей. С одной стороны, это было хорошо, потому что со своей поддевкой на талии она не могла бы нагнуться.

С другой же стороны, это было не так уж хорошо, потому что виконт присел на корточки прямо перед ней и заглянул ей в лицо. Он был так близко от нее, что она отчетливо видела золотистые искорки в его потрясающих зеленых глазах.

Прижав бумаги к лифу, Мадди попятилась, принимая смиренную позу служанки.

– Спасибо, милорд. Вы очень добры. Так ваше предложение с вами?

– Да, конечно. – Он немного помолчал, затем продолжил: – Однако у меня есть просьба. Поэтому я ждал, когда все разойдутся.

– И что же это за просьба? – Мадди одолевало любопытство.

– Последние десять лет я провел за границей. В отличие от меня, все остальные джентльмены имеют удовольствие знать мисс Суонн, что ставит меня в крайне невыгодное положение. И было бы справедливо, если бы мне было позволено познакомиться с ней, прежде чем я подам свое предложение.

– Нет! – воскликнула Мадди. – Я же сказала, что она сейчас не принимает – она захворала.

– Очень жаль, – пробормотал виконт. И тут же добавил: – Поверьте, я не задержу ее надолго. Нам нужно лишь познакомиться. Чтобы я мог решить, подходим ли мы друг другу.

– Это невозможно! Ее здесь нет – и все тут.

– Тогда умоляю, отведите меня к ней. – Он улыбнулся, и на его щеках и впрямь появились весьма привлекательные ямочки. – Ничего дурного не случится, если вы попросите ее от моего имени. Прошу вас, мадам. Я отблагодарю вас за помощь.

От его очаровательной улыбки у Мадди внутри все затрепетало. В какой-то момент она едва не поддалась на уговоры и уже была готова броситься в гримерную, чтобы превратиться в молодую актрису. Но это отняло бы слишком много времени. Ведь пришлось бы не только переодеться, но и соскрести с лица густой слой грима. А чтобы избавиться от запаха конских волос, из которых был сделан парик, ей пришлось бы принять ванну. Да и с какой стати идти на поводу лорда Роули? Она и так уже сделала для него исключение, позволив участвовать в аукционе. У него нет права настаивать на еще одном.

Возможно, он рассчитывал, что своей ослепительной улыбкой сумеет расположить к себе Мадлен Суонн и получит преимущество перед другими претендентами. Нет, она не пойдет на это. Он явно хитрил.

Мадди покачала головой.

– Прошу прощения, милорд. У меня твердые указания. Вы либо сдаете мне свое предложение, либо мы вас исключаем из списка.

Улыбка исчезла с лица лорда Роули. Задержав на ней взгляд на несколько мгновений, он, к величайшему удовлетворению Мадди, полез во внутренний карман сюртука и вытащил сложенный вчетверо листок. Постучав его краем о раскрытую ладонь, он, казалось, о чем-то задумался.

Мадди же все больше волновалась. Так хитрил он или не хитрил? Что у него на уме?

Наконец он подал Мадди бумагу. Она протянула руку, чтобы взять ее, но в последний момент виконт, очевидно, передумал и затолкал ее обратно в карман.

– Нет, – решительно произнес он. – Боюсь, что вынужден настаивать на своей просьбе. Нет встречи – нет предложения.

– Но…

– А теперь разрешите откланяться, мадам. Передайте мои искренние сожаления мисс Суонн.

С этими словами он развернулся на каблуках и, не оглядываясь, быстро зашагал к выходу. Спустя несколько мгновений его высокая фигура исчезла в темноте вестибюля.