Невеста дракона

Глава 11

Габриэль мерил шагами лужайку позади замка, стараясь не думать, о чем его мать могла бы рассказать Келли, пока они делали покупки.

Он знал о взбалмошном характере своей матери — черт, он унаследовал его от нее — но также он был уверен, что Келли понравилась ей с первого взгляда.

Вот поэтому будет совсем не весело, на что он и указал своей матери перед их уходом, если она начнет рассказывать Келли нелепые истории о том времени, когда он был милым мальчиком-дракончиком. Ну скажем, как когда он спикировал на машину своего учителя-человека за то, что тот поставил ему неудовлетворительную оценку, и может быть, есть такой шанс, нагадил на крышу. С высоты около тридцати метров.

Подобные истории уж точно не прибавят ему очков в глазах Келли.

Мать лишь лукаво улыбнулась и пообещала, что будет говорить о нем только хорошее. И подмигнула ему. Стерва. Габриэль был на девяносто девять процентов уверен, что она просто ради забавы заставляла его понервничать и никогда бы не поступила с ним так, но все же оставался один процент...

— Даже не знаю, кто из них выглядит печальнее. — Голос отца заставил его вздрогнуть. Габриэль был так погружен в свои мысли, что даже не заметил его приближения.

— Что? — спросил он ошарашенно. — Кто выглядит печально?

Эмерсон склонил голову.

Тереза расхаживала по садовым дорожкам, сердито разговаривая по мобильнику. Уинтроп следовал примерно в трех метрах позади нее с решительным взглядом на лице. Когда она замедляла шаг, он сбавлял темп. Когда она ускорялась, он начинал идти быстрее.

— Что это вообще было, когда ты назначил его присматривать за ней? — спросил Эмерсон. — На тебя снизошло гениальное озарение или ты просто воплощение зла?

— Возможно, всего понемножку, — уныло ответил Габриэль. — К тому же, он мог бы бросить это занятие.

— Но он не станет. — Уинтроп был связан традициями. Более века назад, в Англии, один из предков Габриэля спас жизнь пра-прадеда Уинтропа. С тех пор глава семейства Хиггинботам — фамилия Уинтропа — из чувства долга настоял на том, чтобы служить семье Габриэля до тех пор, пока не женится. Все они были похожи на Уинтропа — чопорный вид, правильные манеры, открытое выражение неодобрения, и совершенно не подходили для такой семьи, как Кингсли. И похоже, от них невозможно было избавиться.

Эмерсон взглянул на сына.

— Келли, кажется, порядочная девушка. Как думаешь, она поможет нам, если…?

Габриэль покачал головой.

— Нет. У нее слишком строгие моральные принципы. Если она узнает, я не уверен, как она поступит, а это слишком большой риск. — Его взгляд невольно метнулся к дальней башне, а затем переместился на отца, на лице которого появилась задумчивость.

— Это не твоя вина, — сказал Габриэль отцу уже в тысячный раз. — Ты не мог знать.

Мужчина выдавил печальную улыбку, избегая смотреть сыну в глаза. Эмерсон старался изображать веселье, но по прошествии нескольких лет проблема так и не разрешилась, только он становился все угрюмее.

В кармане загудел телефон, Габриэль вытащил его.

Это была Келли.

— Габриэль, ты занят? — голос звучал гулко, отдаваясь эхом.

— Ты где? — требовательно спросил он. Принцип Тиг снова пришел за ней? Тогда он разберется с этим назойливым сукиным сыном. Пусть только попробует посмотреть в сторону Келли, Габриэль тут же бросит ему вызов и прямо в небе зажарит до хрустящей корочки.

— Я в туалете свадебного салона.

Он ощутил приступ раздражения.

— Боже, что моя мать натворила?

— Она положила в карман несколько заколок для волос. Я даже не знаю, зачем — они стоят сущие копейки, — сказала Келли. — А когда мы были в кафе, она сунула в свою сумку кофейную чашку. Я понимаю, тебе в это трудно поверить, но …

— Келли, я знаю, — прервал он ее. — Да, моя мать делает такое. На самом деле, я удивлен, что ты заметила. Она довольно осторожна. — Много практиковалась.

В ответ Келли выдала печальный смешок.

— Ну, не то, чтобы я какой-то страховой следователь, который везде и всюду ищет подозрительную деятельность. И я вовсе не слежу за каждым шагом всей вашей семьи.

— Конечно, — сказал он со вздохом. — Тот мешок с пакетами, ну ты помнишь... когда мама приходит домой с покупками, я проверяю ее сумки и забираю все, на чем еще остались ценники, чтобы вернуть обратно. Если я что-то пропустил, продавцы звонят мне и дают знать. Все в городе знают об этом. Это просто, знаешь… ее фишка.

— О, ну ладно. Фишка моей матери оскорблять всех вокруг и настраивать своих дочерей друг против друга, так что кто я такая, чтобы судить? — сказала Келли. — Похоже, ситуация у тебя под контролем. Увидимся позже в замке.

Габриэль почувствовал, как скрутившееся внутри напряжение отпустило его, а он даже не понял, откуда оно взялось. Вся семья постоянно следила за Табитой. Проблема была в том, что каждый из них вырос на воровстве. Они занимаются этим с подросткового возраста, это у них в крови. Десять лет назад им пришлось перестать воровать и вместо этого сосредоточиться на поиске камня, который помог бы исправить содеянное ими. Никто больше не крал ради наживы, только тогда, когда они выясняли, что где-то появился мощный камень, который им никак не заполучить на законных основаниях.

Все, по большей части, смогли изменить свою жизнь — за исключением Табиты. Она лезла на стену, не имея возможности что-нибудь стащить. Эти ее мелкие вылазки по магазинам — своего рода способ выпустить пар.

— Дай угадаю. Келли застукала Табиту на краже? — спросил Эмерсон.

— Разумеется.

— Узнаю свою жену, — качая головой, с нежностью усмехнулся Эмерсон .

***

Следующим утром Келли и Тереза гуляли на заднем дворе вдоль розария, делая вид, что не интересуются южной башней, которая находилась в дальней части замка, скрытой от посторонних глаз. Уинтроп стоял метрах в пятнадцати от них, так что они могли поговорить наедине, но он все равно следил за ними, словно ястреб. Угрюмый, порицающий ястреб.

После похода за подвенечным платьем, Келли заперлась в своей комнате и провела некоторое исследование в интернете. Она даже удержалась от соблазна провести еще одну ночь с Габриэлем, вместо этого проворочалась с боку на бок до рассвета и проснулась обессиленной и раздраженной. Но она все еще была полна решимости не поддаваться его чарам вновь. Этот человек должен носить предупреждающую наклейку: “Если проводить с ним слишком много времени, вызывает привыкание с последующими симптомами абстиненции”.

— Как прошел твой свадебный шопинг вчера? — усмехнулась Тереза.

Келли раздраженно приподняла бровь.

— Прекрасно, спасибо. Приятно побыть рядом с матерью, которая не оскорбляет тебя, даже если это не твоя собственная мать.

Тереза фыркнула.

— Предательница.

— Разве ты не должна вернуться домой в Сиэтл к Мистеру Сияющие Зубы? Влад или Брэд, или как там его зовут? Он наверняка скучает по тебе.

— Ты знаешь, что его зовут Чад, — произнесла Тереза обиженно. — И да, должна. Но я не позволю тебе остаться здесь и заграбастать всю славу. Я буду единственной, кто найдет рубин.

Келли тряхнула головой.

— Как угодно. Меня действительно не волнует, кто из нас его найдет. В любом случае, я привела тебя сюда по определенной причине, и поверь, это не потому что мне нравится твоя компания. Посмотри на южную башню, только незаметно. Чтобы Уинтроп не засек, куда ты смотришь. Видишь что-нибудь странное?

Откинув голову назад, Тереза сделала вид, будто собирает волосы в хвост. Затем взглянула на Келли, приподняв бровь.

— Не вижу ни одного окна на последних этажах, — сказала она. — В других башнях окна есть.

Келли кивнула.

— Вот именно. Я заметила, что Габриэль старается держать меня подальше от башни. И находится она в дальней части замка, скрытая от взглядов. Если рубин где-то здесь, то наверняка в этой башне.

Тереза схватила свой сотовый — Габриэль, верный своему слову, заменил телефон после того, как сломал старый — и, быстро набирая номер, зашагала прочь с выражением ликования на лице.

Келли знала, кому она звонит, и почему.

— Тереза, подожди! — окликнула Келли, поспешив за ней.

Тереза сверкнула ухмылкой и произнесла в трубку:

— Привет, мам, — Сестра была так предсказуема. — Я тут выяснила, что камень, вероятно, в южной башне. Той, что стоит дальше всех, и все окна у нее наглухо закрыты, — сказала она торжествующе.

Келли расслышала пронзительный, резкий голос матери: — Да неужели? Келли уже выяснила это и рассказала мне об этом еще час назад. Но опять же, она всегда была умнее из вас двоих. Может быть, когда-нибудь ты будешь так же хороша, как она, но что-то я сомневаюсь в этом.

— Ну извини, что пыталась держать тебя в курсе, — сказала Тереза, глаза ее наполнились слезами. — Возможно, если бы Келли работала вместе со мной и не пыталась от меня избавиться, мы бы уже нашли камень.

— Ты не раскрыла ни одного дела самостоятельно. Хорошо, что скоро ты удачно выйдешь замуж, так что не придется больше работать по специальности, которая тебе явно не подходит.

— Но… я не собиралась бросать работу после того, как выйду замуж... — только Тереза говорила в пустоту — мать уже прервала разговор, повесив трубку.

— Я пыталась предупредить тебя, — сказала Келли, почувствовав к сестре жалость, когда Тереза сердито вытирала слезы тыльной стороной ладони.

— Ты отвратительная подхалимка, и я тебя ненавижу! — выкрикнула Тереза и убежала.

Уинтроп с тяжелым вздохом последовал за ней.

Тереза повернулась к нему лицом и, сжав кулаки, топнула ногой. Она выглядела как ребенок, запертый в теле взрослого.

— Известно ли вам, каково это иметь кошмарного работодателя, который вообще тебя не ценит? — захныкала Тереза.

— По правде говоря, да, не понаслышке, — хмуро кивнул Уинтроп.