Невеста Дьявола

17

АЛЕКСЕЙ

До сих пор мне никогда не хотелось убивать. Но я закипаю от ярости при виде Ирины в его руках.

Мужчина злобно усмехается.

— Что ты сделаешь, Алексей? Убьешь меня, как убивал других моих людей?

— Ты прав, я так и сделаю. — Мне следовало бы оставить его в живых, чтобы потом пытать и допрашивать, но я слишком зол, чтобы рассуждать логически. Все, что я вижу и о чем думаю, — это моя жена, пытающаяся освободиться от его хватки, и он, ухмыляющийся от удовольствия.

Я уже собираюсь нажать на курок, но кто-то опережает меня, и ублюдок падает на землю рядом с Ириной, скуля от боли.

Дмитрий стоит у меня за спиной, когда я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, кто это.

— Прости, Пахан. Пуля в грудь — не наказание для этого мудака.

Я убираю пистолет обратно в кобуру и спешу к Ирине. Она вся в собственной крови, бледная и едва в сознании.

— Ирина, — мягко похлопываю я ее по щекам, — ты меня слышишь?

Она закатывает глаза и слабо улыбается.

— Алексей, — шепчет она. — Я думала, что не увижу тебя перед смертью.

— Ты не умрешь сегодня, Малышка. Не при мне. — Я поднимаю ее с земли и несу к машине. — Позвони доктору Петрову. Скажи, чтобы он встретил нас дома прямо сейчас.

Илья достает свой телефон, а Виктор садится на водительское сиденье и заводит машину.

Я как раз пытался выяснить, кто снял видео, которое привело в движение последнюю череду событий, когда мне позвонил Михаил. Ему сообщили, что за Ириной от особняка ее отца едет странная машина. Никто не знал, кто это и зачем за ней следит, а у меня не было времени выяснять.

Я оделся, взял два пистолета и вышел из дома с несколькими своими людьми. Я боролся с ужасом, который охватил меня, когда я приехал и не смог найти ее. Ее телохранители были в меньшинстве, и Тинки стрелял.

Даже сейчас мое тело пульсировало от адреналина, а сердце билось так быстро, что гудело в ушах. Вряд ли я переживу, если с ней что-то случится.

Как только Виктор останавливает машину у входа в мой особняк, я поднимаю Ирину из машины и несу ее наверх, в нашу комнату. Доктор Петров уже здесь. Он обрабатывает ее раны и ставит капельницу.

— К счастью, ей хватило ума остановить кровотечение. — Говорит он, устанавливая капельницу, — она слаба, но скоро придет в себя.

— А если нет? — Я стараюсь не показывать, как я боюсь, что что-то может пойти не так, но это невозможно.

Доктор Петров одаривает меня знающей улыбкой.

— Ничего не случится, поверьте мне.

Когда он уходит, я придвигаю кресло к кровати и смотрю, как Ирина спит. Я проверяю пульс каждые десять минут и не свожу с нее глаз до тех пор, пока через час в комнату не заходит Николай.

— Брат, ты в порядке? — Осторожно спрашивает он, что для него необычно.

— Черт возьми, Николай. Нет, я ни хрена не в порядке. — Я огрызаюсь на него, хотя он ни в чем не виноват. Это все моя вина, я должен был сделать больше, чтобы защитить ее. Я должен был пойти с ней.

— У меня есть кое-что, что поможет тебе почувствовать себя лучше. — Он смотрит на Ирину, которая беспомощно лежит на кровати. — Этот ублюдок очнулся, и ему больно. Сейчас самое время выпытать у него ответы.

Во мне закипает гнев. Я вижу красное, и я жажду крови. Пытать этого засранца будет недостаточно, и я сделаю так, что он будет молить о смерти. Я целую тыльную сторону руки Ирины и шепчу, что скоро вернусь, а затем спускаюсь за братом в подвал.

Ублюдок из ресторана привязан к стулу, руки за спиной. Его огнестрельная рана все еще кровоточит, и, похоже, он то и дело теряет сознание от потери крови.

Дмитрий и Михаил отодвигаются от него, освобождая мне место, чтобы поиграть с ним.

— Он что-нибудь сказал? — Спрашиваю я.

Они оба качают головами.

— Губы у этого ублюдка сжаты, как пизда девственницы. — Говорит Дмитрий.

На моих губах играет невеселая улыбка. Это ненадолго. Я закатываю рукава и сажусь на корточки перед своим пленником.

— Ты посмел прикоснуться к моей женщине. Знаешь ли ты, какую цену тебе придется за это заплатить?

У этого человека хватает наглости улыбаться мне. У него такая уродливая улыбка. У него нет как минимум двух зубов, а рот окровавлен.

— Прошу прощения, Алексей. Я не знал, что эта сучка твоя.

— Сучка? Ты просишь, чтобы тебя убили?

— Мы оба знаем, что живым я отсюда не выйду, — усмехается он. — Сделай это и покончи с этим.

Я хмыкаю. Столько наглости для человека, который скоро умрет.

— Поверь мне, ты не выйдешь отсюда живым. Но насколько мучительной и медленной будет твоя смерть, зависит от того, насколько полезной окажется информация, которую ты мне предоставишь.

Он сплевывает мне под ноги. Его глаза безумны от ярости.

— Иди в жопу, Вадимов. Ты ничего от меня не добьешься.

— Похоже, ты решил остаться верным псом. — Я улыбаюсь, медленно разматывая бинт с его раны. Доктор Петров зашил его довольно хорошо, жаль, что мне придется наводить беспорядок.

Он вздрагивает.

— Что, черт возьми, ты делаешь?

Я погружаю два пальца в его пулевую рану. Я наслаждаюсь его криком, но мне противно от крови и плоти, прилипших к моим ногтям.

— Поверь, мне не составит труда мучить тебя следующие несколько дней, а то и недель. Я буду хорошо кормить тебя и держать в сознании, чтобы ты чувствовал всю боль, которую я причиню тебе.

— Пошел ты! — Прокричал он сквозь стиснутые зубы. — Ты ничего от меня не получишь.

Я выкручиваю пальцы достаточно сильно, чтобы почувствовать его кость. Он кричит еще громче, в его голосе нет ничего, кроме чистой агонии. Я придумываю сотню способов помучить его. Я хочу, чтобы он почувствовал страх и боль, которые испытывала Ирина, когда он тащил ее по полу.

Я встаю на ноги и хватаю его за волосы, затем протягиваю руку за ножом.

— Вот что ты с ней сделал. Ты мучил ее, причинял ей боль. И все это с ухмылкой на лице.

Дмитрий передает мне нож. Я вонзаю его в лопатку этого засранца. Зубы впиваются ему в нижнюю губу. Его попытки сгладить крик бесполезны. Он только причиняет себе еще больше страданий. Я жду, пока он почти успокоится, и откидываю его волосы назад. Его крик звучит для меня как музыка.

— Теперь ты можешь сказать мне то, что я хочу знать. — Я берусь за рукоятку ножа и кручу ее, пока она все еще в нем. — Или я могу пытать тебя другими изобретательными способами. Я могу начать с вырывания зуба каждые два часа, или ты можешь лишиться пальцев на руках и ногах, одного за другим. Я заставлю тебя выбирать.

Он стонет, но не произносит ни слова.

Я улыбаюсь. Мне нравится, что он такой упрямый. Не так уж весело мучить мужчин, которые дрожат от страха, как только оказываются передо мной. Я поворачиваюсь к Михаилу:

— Принеси мне болторезы, начнем с его пальцев.

Михаил кивает и уходит. Когда он возвращается, инструмент уже у него в руках. Глаза моего пленника расширяются, когда я щелкаю рукоятками.

— Подожди! Я буду говорить!

Я подношу болторез ближе к нему.

— Я буду говорить, черт возьми. Держи эту штуку подальше от меня. Я расскажу тебе все, что ты хочешь знать.

Ухмылка растягивает мои губы в ответ.

— Это звучит более чем правдоподобно. — Я беру стул и сажусь напротив него, положив инструмент на бедро. — Кто тебя послал?

— Организация «Феникс». — Я работаю на «Феникс», — быстро отвечает он. — Я выполнил для них сотни заданий. Твоя жена — их цель уже несколько месяцев.

— Месяцев? — Значит, они охотились за ней не из-за меня. Они следили за ней до того, как заставили нас пожениться. — Кто управляет «Фениксом» и почему они охотятся за моей женой?

— У «Феникса» три лидера. Я не знаю, кто они. — Он делает паузу и задыхается. — Отец твоей жены — один из главных, но они почувствовали предательство. Они хотели контролировать его.

— Продолжай говорить.

— Ты идиот, если думаешь, что сможешь их одолеть. Они слишком могущественны. — Он застонал. — Они сотрут тебя и твое наследие с лица земли еще до того, как ты узнаешь их истинную сущность.

— Я просил тебя рассказать мне все, что мне нужно знать, а ты вместо этого угрожаешь мне? — Я почесал подбородок. Очевидно, он не знает, как плохо я воспринимаю угрозы.

Его усмешка звучит как предсмертный хрип.

— Ты дурак, Алексей Вадимов. И твоя глупость станет твоим концом.

— Может быть, но я не собираюсь умирать в ближайшее время. — Я встаю и достаю из кобуры пистолет. — Угадай, кто собирается?

Он начинает корчиться, его глаза расширяются.

— Черт…

Я нажимаю на курок. Кровь струйкой вытекает из дыры между его теперь уже безжизненных глаз. Они все еще широкие и полны ужаса.

— Избавьтесь от этого беспорядка. — Говорю я, возвращая пистолет в кобуру. — Мы получили зацепку, и нам нужно работать. Если есть три лидера, один из них наверняка оставил след.

— Как же мы их найдем? — Спрашивает Димитрий, бросая на мертвеца взгляд, полный отвращения. — Маттео ничего тебе не скажет, даже если ты его попросишь.

— А я и не собираюсь. — Я продолжу искать любую информацию о «Фениксе», чего бы мне это ни стоило. — И еще одно: Ирина не должна об этом слышать. Она высоко ценит своего отца. Она очень расстроится, узнав, что он всего лишь кусок дерьма.

— Думаю, уже слишком поздно для этого, брат. — Говорит Николай, в его тоне слышится нездоровый смешок.

Я переключаю внимание на дверь, куда он смотрит, и моя кровь сворачивается. Ирина стоит у двери со слезами на глазах и дрожит.

— Что ты только что сказал о моем отце?