Невеста Дьявола

22

ИРИНА

Боль проникает в мое сознание, за ней следуют незнакомые голоса. Голоса, которые заставляют меня чувствовать себя так, словно я попала в ловушку кошмара.

Я понятия не имею, где нахожусь, но первая мысль, которая приходит мне в голову, когда я медленно прихожу в себя, — это имя Алексея.

Его здесь нет. Я знаю, потому что слушала его голос среди других голосов. Его здесь нет, потому что я не чувствую его лесного запаха.

Я пытаюсь открыть глаза, но они тяжелые, словно их сковали невидимые цепи. Резкий толчок страха пронзает меня, когда я понимаю, что не могу пошевелиться. Паника поднимается в груди, затрудняя дыхание.

— Сохраняй спокойствие. — Говорит голос, пробиваясь сквозь дымку моего сознания.

Я не могу открыть глаза и не чувствую никакого успокоения. Меня тошнит, но я слишком слаба, чтобы задавать вопросы или плакать.

Меня затягивает волна тьмы, и я не борюсь с ней. Я позволяю ей захватить меня.

Я снова прихожу в сознание и, к счастью, на этот раз могу открыть глаза. Когда туман в голове рассеивается, я понимаю, что лежу на холодном металлическом столе, а мои руки связаны грубой веревкой.

Паника охватывает меня, когда я пытаюсь вспомнить, как я здесь оказалась. Последнее, что я могу вспомнить, — это то, что я поднялась наверх, чтобы принять душ, и надела платье, которое сейчас на мне.

Я не уверена, но мне кажется, что я слышала, как кто-то вошел в мою спальню. Все, что было после этого, — пустая пустота.

Все начинает обретать смысл. Тот, кто вошел в спальню, не был Алексеем, и меня похитили.

Моя кровь сворачивается, а по позвоночнику пробегает дрожь. Где же Алексей? Он никогда бы не позволил никому похитить меня, если только… Мои глаза застилают слезы. Что-то не так, Алексей в беде.

Я борюсь со своими путами, но веревки держатся крепко, впиваясь в кожу все глубже, чем сильнее я стараюсь.

— Смотрите, кто проснулся.

Я поворачиваю шею на звук голоса. Воздух вырывается из моих легких, когда я вижу Игоря, стоящего надо мной. Его руки засунуты в карманы, а на лице — мрачное выражение.

— Что ты здесь делаешь? — Я чувствую себя глупо, потому что прекрасно знаю, зачем он здесь. Он работает на Пауло. Именно его голос я слышала в той машине.

— А что, по-твоему, я делаю? Рождественский шопинг? — Он сардонически усмехается. — Я соскучился по твоему милому личику. Сколько времени прошло с последнего разговора? Месяц? Два?

Я смотрю на его ногу.

— Вижу, ты достаточно выздоровел, чтобы говорить.

Он приближается ко мне, и прежде чем я успеваю предугадать, что он собирается сделать, он бьет меня по лицу.

— Следи за своим ртом, шлюха.

Металлический привкус заполняет мой рот. Моя челюсть словно разломилась на тысячу кусочков. Мои руки липкие от ужаса, но я не смею этого показать. Такие мужчины, как он, будут питаться моим страхом, если только почувствуют его.

— Ты предал Алексея, чертов предатель.

— Сначала он предал меня. — Его руки сжимаются в кулак. — Он мог жениться на моей дочери, но предпочел взять в жены такую шлюху, как ты, а потом у него хватило наглости подстрелить меня из-за тебя.

— Ты предал своего Пахана, потому что твое эго было задето? — Я разражаюсь смехом, хотя все, что мне сейчас хочется сделать, — это заплакать. — Как интересно.

Он скрипит зубами, его лицо искажается от ярости.

— Он не мой Пахан, больше нет. Но мне не нужно тебе ничего объяснять, ты просто обычная шлюха, которой повезло с Алексеем.

Не обращая внимания на жгучую боль в лице, я отвечаю:

— По-моему, ты что-то путаешь. Если кто и является шлюхой, так это твоя дочь. Ты видел ее в клубе?

Он бросается на меня, его кулаки сжаты и готовы к удару. Я вздрагиваю, но тут же ощущаю в груди новое чувство — неповиновение. Я не позволю ему победить. Если мне придется умереть здесь сегодня, я не паду без боя.

— Что ты получишь взамен за предательство Алексея? Деньги? Они обещали тебе, что ты станешь Паханом, если он умрет? — Спрашиваю я, мой голос тверд, несмотря на страх, который я все еще испытываю. — Да ладно, Игорь. Ты же умнее. Не может быть, чтобы ты не знал, что они убьют тебя, когда все это закончится.

Игорь ухмыляется, явно наслаждаясь моим неповиновением.

— Продолжай болтать, шлюха. А давай я поделюсь с тобой маленьким секретом. — Он наклоняется ко мне. — Твой муж скоро умрет. А что я получу взамен, это не твое дело. Единственное, о чем тебе сейчас стоит беспокоиться, — это как скоро ты присоединишься к нему.

От его слов у меня по позвоночнику пробежала дрожь. Я пытаюсь проглотить страх, поднимающийся в горле, но сдержать его невозможно. Я даже не уверена, как долго я здесь нахожусь, но мысль о том, что Алексей в опасности? Это невыносимо.

— Алексей… — бормочу я, мой голос слаб и полон надежды. — Он… он в порядке?

Игорь усмехается, жестоким звуком, от которого у меня мурашки по коже.

— Пока что он жив, но я бы не был слишком оптимистичен. Видишь ли, он нажил слишком много врагов, и теперь все хотят его смерти.

Он останавливается, давая своим словам повиснуть в воздухе, и я вижу опасность ситуации в его глазах. Игорь — не тот человек, с которым можно шутить.

— А я? — Спрашиваю я, мой голос едва превышает шепот. Я хочу знать свою судьбу. Я хочу знать, планирует ли он убить меня.

— Есть вещи похуже смерти, моя дорогая. — Говорит он, и я чувствую злобу в его голосе. Он придвигается ко мне ближе, и я вдруг осознаю, насколько я бессильна. Я нахожусь в его власти, и мне это не нравится.

— Что ты имеешь в виду? — Спрашиваю я, дрожа от страха. Я хочу знать, что он запланировал для меня, чего я могу ожидать. Я знаю, что Игорь здесь не главный, а Пауло. Но это не значит, что Игорь не может сделать со мной все, что захочет, и выбросить меня, когда закончит.

Он улыбается, показывая свои желтые зубы.

— Скоро ты это узнаешь. — С этими словами он поворачивается и уходит, а я снова остаюсь одна на металлическом столе.

Звук его шагов стихает, оставляя меня в полной тишине, наедине со своими мыслями. Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Я не могу паниковать. Я не могу позволить себе поддаться страху. Мне нужно подумать. Мне нужно найти выход из этой ситуации.

Я пытаюсь сдвинуть свое тело, чтобы проверить, нет ли слабины в связывающих меня веревках. Они не шевелятся, даже на долю дюйма. Я в ловушке, беспомощна и совершенно напугана.

На мгновение я позволяю себе поддаться страху, заплакать, умолять об Алексее.

Но моего мужа не так-то просто убить.

Игорь просто хвастается, говорю я себе снова и снова. Алексей все еще жив. Он придет за мной, если выживет, а если нет? Что, если ему нужна моя помощь, а я здесь… бесполезна?

Дверь открывается, и я улавливаю тень приближающегося человека, не такого крепкого, как Игорь. Когда он появляется в поле зрения, я вижу, что это Пауло.

Но как? Мы отвезли его в особняк и… Мои глаза расширяются.

— Это был твой план, ты знал, что мы придем на ту маскарадную вечеринку.

Он улыбается.

— Похоже, ты умнее своего мужа.

— Что ты сделал с Алексеем? — Он бы ни за что не ушел оттуда без Алексея. — Что ты с ним сделал? — Кричу я.

— Пока ничего, но скоро я планирую сделать из него собаку. — Его глаза темнеют от нездорового веселья. — Ты увидишь, как я превращу его в ничто.

— Алексей не собака, — рявкаю я. — Он убьет тебя.

— Некоторые собаки кусают своих хозяев, дитя. Вот почему я посадил его на поводок. — Его смех эхом разносится по комнате.

Мой желудок подташнивает. Он пытается контролировать Алексея, используя меня, а я знаю, что Алексей сделает все, чтобы я была в безопасности. Я не могу этого допустить. Мне нужно придумать, как сбежать отсюда. Мне все равно, если я умру, лишь бы Алексею не пришлось быть чьей-то собакой.

— Как насчет того, чтобы заключить сделку? — Я улыбаюсь, несмотря на лед, покрывающий мои вены. — У нас есть незаконченное дело после вечеринки в масках?

Он вздергивает бровь.

— Ты готова переспать со мной, чтобы твой муж был в безопасности?

— Разве не этого ты хочешь?

Он подходит ближе и берет меня за подбородок. Палец его другой руки проводит линию между моими грудями.

— Похоже, ты не понимаешь ситуации, девочка. Теперь твоя жизнь зависит от меня, и я могу взять у тебя все, что захочу, даже твое тело.

Желчь поднимается у меня в горле. Прикосновения Пауло вызывают у меня такое отвращение, что, когда горло разжимается, меня тошнит прямо на него.