Невеста-наследница

Глава пятая

– Я продала ту книжку, – объявила Бриджит, когда Айрис после полудня вернулась из библиотеки, и помахала перед ее носом сорока фунтами.

– Кто ее купил? – поинтересовалась Айрис и, взяв деньги, вернула хозяйке магазина четыре фунта.

– Какой-то мужчина.

– Он не дал тебе ни имени, ни визитной карточки? – удивилась Айрис.

– Зато деньги дал – это главное.

– Бриджит, всегда бери у солидных клиентов визитные карточки. Если тебе удалось продать человеку одну дорогую книгу, значит, скорее всего, ты продашь ему и другие. И тебе нужно знать, как с ним связаться.

Лицо Бриджит омрачилось. Айрис почувствовала себя неловко из-за того, что стала учить подругу.

– Однако деньги – это действительно самое важное. Ты молодец и отлично справилась со своей задачей.

Она чмокнула купюры и убрала их в свой ридикюль.

– Я куплю, пожалуй, хороший кусок мяса в воскресенье и приготовлю обед в твою честь. Баранина или говядина – выбирай!

– Я уже забыла, когда в последний раз ела говядину, – мечтательным тоном протянула Бриджит. – Хотя Король Артур предпочитает баранину.

– Решено, куплю говядину.

Айрис направилась к лестнице. Вышеупомянутый зверь обнаружился у ее подножия – сидел, будто сфинкс, охраняющий пирамиды. Кот притворился, что не замечает Айрис, но ее было трудно обмануть. Наклонившись, она сказала Королю Артуру:

– Если ты хоть когтем тронешь мясо, тебе придется об этом сильно пожалеть.

Король Артур зевнул, обнажив клыки, а потом стал тщательно вылизываться, вытянув когтистую лапу.

Чейз и Кевин сообщили Николасу, что их жены хотели бы познакомиться с мисс Баррингтон, и попросили его организовать встречу трех наследниц, поскольку Сандерс и им тоже отказался выдать ее адрес.

Герцог согласился, он ничего не имел против этой встречи, но почему-то не спешил выполнять их просьбу. Однажды погожим утром, которое обещало смениться великолепным солнечным днем, он задумался о причинах своей проволочки.

У мисс Баррингтон было много общего с Минервой и Розамундой. Она была из простонародья и к тому же имела собственное дело. Сама прокладывала себе путь в жизни. Ее связь с благодетелем, оставившим ей огромное наследство, была поверхностной. Причину его поступка окутывала тайна. Он не сомневался, что объяснение окажется не менее странным и причудливым, чем у остальных двух наследниц.

Николас испытывал некоторый трепет, когда представлял их вместе. Конечно, блюстителям нравов все три эти женщины казались одинаково скандальными. Они были слишком независимыми, слишком уверенными в себе, слишком красивыми, слишком особенными. Однако Айрис Баррингтон выделялась даже на фоне Минервы и Розамунды. Те не путешествовали по миру в одиночку и не флиртовали с мужчинами при первой встрече. Им недоставало откровенной искушенности мисс Баррингтон.

Чувственность не изливалась из них, как вода, прорвавшая плотину.

В конце концов он признался себе, что Минерве и Розамунде вряд ли понравится третья наследница. И это пугало его. Кроме того, он беспокоился, что кузены не поблагодарят его за это знакомство. Напротив, они, пожалуй, обвинят Николаса во всех смертных грехах, если заметят, что Айрис Баррингтон плохо влияет на их жен.

Конечно, глупо было так думать. Минерва и Розамунда – не какие-нибудь незрелые дурочки и не станут себе на погибель следовать дурному примеру яркой личности. Он просто морочил себе голову.

Уняв таким образом свои тревоги, Николас направился в библиотеку, где в этот час, как он знал, работала мисс Баррингтон.

Войдя в комнату, Николас увидел, что она стоит, наклонившись, перед книжным шкафом. Нижние дверцы были открыты, и мисс Баррингтон осматривала его содержимое. Юбка туго обтягивала ее соблазнительные ягодицы, и Николас залюбовался ими так, что даже помедлил минуту, позволив своей фантазии представить ее в той же позе, но без всякой одежды.

Должно быть, она услышала шум за спиной, потому что оглянулась через плечо, но положения не поменяла. Николасу показалось, что она прочитала его мысли и теперь дразнила его.

– Я подумала, нет ли в нижнем отделении шкафов каких-нибудь раритетов. Часто самые ценные вещи прячут подальше от глаз окружающих, – сказала мисс Баррингтон. Она закрыла дверцы шкафа, выпрямилась и отряхнула руки в перчатках. – В этом шкафу нет ничего интересного. Просто какие-то старые бумаги.

– Жаль, – посочувствовал ей Николас. – Как было бы удобно, если бы вы открыли шкаф и нашли там вашу Псалтирь.

– У меня все еще впереди. Я обыскала не все шкафы.

Она сняла с полки несколько книг и отнесла их к своему столу у окна.

– Сегодня прекрасный день, не стоит проводить его весь в пыльной библиотеке, – сказал Николас. – Что вы обычно делаете после обеда?

– Просматриваю информацию об аукционах в газетах, списываюсь с коллекционерами. А ближе к вечеру, случается, готовлю.

Николас едва слышал ее. Затаив дыхание, он любовался ее кожей, которая в нежных лучах света из северного окна еще более походила на алебастр. Заметив, что мисс Баррингтон смотрит на него, Николас понял, что несколько мгновений назад она замолчала и теперь ждет от него ответа.

– А что вы делаете для удовольствия? – спросил он.

– Аукционы и переписка с коллекционерами доставляют мне большое удовольствие.

– Я имею в виду для развлечения. Что-нибудь, что не связано с книгами.

– Иногда гуляю в парках.

Николас демонстративно выглянул в ее окно, чтобы иметь возможность подойти к ней поближе.

– Сегодня прекрасная погода, и я как раз хотел прогуляться по парку. Может быть, составите мне компанию, когда закончите работу здесь?

Она рассмеялась:

– Все англичане одинаковы. Как только выдается погожий денек, они идут в парк. Я понимаю, хорошая погода у вас большая редкость. Удивительно, что вы не переехали в страну с более теплым и солнечным климатом.

– Значит, вы прогуляетесь со мной?

Она села за стол и открыла книгу, вдруг посерьезнев.

– К сожалению, я вынуждена отказаться. Видите ли, я уже договорилась сегодня встретиться с другом в Гайд-парке. И все же благодарю вас за приглашение.

С другом? С каким еще другом? Откуда у нее вообще друзья в Лондоне? Она никогда не жила здесь и даже приезжала редко. Ему подумалось, что такая красивая и энергичная женщина, как мисс Баррингтон, уже начала собирать за собой вереницу ухажеров.

– О боже, я обидела вас. Поверьте, я этого не хотела, но у меня действительно назначена встреча. Может быть, мы прогуляемся в другой раз? Или после того, как я освобожусь?

Теперь она обращалась с ним как с просящим милостыню зеленым мальчишкой. Но Николас был Холлинбургом, черт возьми!

– К сожалению, я не знаю, долго ли пробуду в парке… Если мы вдруг столкнемся там, может быть, вы познакомите меня со своим другом?

Казалось, его просьба не произвела на нее ни малейшего впечатления, хотя ее друг наверняка пришел бы в восторг от того, что его представили герцогу. Некоторые люди и на меньшем умеют построить себе карьеру.

– Это очень любезно с вашей стороны. Я постараюсь найти вас в парке.

– Спасибо за великодушие.

Николас даже не пытался скрыть свой раздраженный тон.

Он отправил Минерве и Розамунде весть о том, что знакомство сегодня не состоится, но вернувшийся лакей доложил, что их нет дома. Так что в четыре часа дня Николас велел привести свою лошадь и поскакал вдоль забора Гайд-парка к входу со стороны Гросвенор-сквер.

Не успел он въехать в парк, как увидел карету, которую сразу узнал. Николас хотел сделать вид, что не заметил ее, но тут на дорогу выскочил лакей и бросился к герцогу, едва не напугав его лошадь. Он доложил, что сопровождает тетушку Николаса. В это время другой лакей открыл дверцу кареты и помог выйти из нее Долорес и миниатюрной молодой женщине, одетой в девственно белоснежный наряд.

Николас попытался вспомнить, под каким номером эта леди значилась в списке подходящих невест для него. Долорес неустанно засыпала его информацией, особенно упирая на одну из них. Старшую дочь брата какого-то графа или что-то в этом роде. Девушка стояла в скромном великолепии своего наряда рядом с Долорес, которая выжидательно смотрела на племенника. Он спешился, передал поводья лошади лакею и подошел к дамам.

– Тетя Долорес, я должен был догадаться, что встречу вас здесь. Похоже, весь Лондон съехался в парк, да еще в столь ранний для светских мероприятий час.

– День слишком хорош, чтобы тратить его впустую, – сказала Долорес, подставляя Николасу щеку для поцелуя. – Мисс Пейджет навестила меня, и я решила, что моей гостье будет гораздо приятнее подышать свежим воздухом.

Мисс Пейджет… Да, это была та самая молодая леди, о которой Долорес прожужжала ему все уши. Чистая, скромная, с годовым доходом в двадцать тысяч… По словам Долорес, если девушка заполучит в мужья герцога, доход вырастет до тридцати.

Мисс Пейджет была похожа на ребенка, потому что им и являлась. Она еще не сбросила с себя слегка неуклюжее очарование детства, и это не делало ее более привлекательной в глазах Николаса. Он с легкостью представил, как она играет в куклы.

Но долг есть долг.

– Почему бы нам не прогуляться? – предложил Николас после того, как их представили друг другу.

Они зашагали по аллее. Лакей следовал за ними, ведя его лошадь под уздцы. Людской поток расступался перед ним и его спутницами. Иногда все же хорошо быть герцогом.

Николас болтал с Долорес, а мисс Пейджет упорно молчала, потупив взгляд. Чтобы вовлечь ее в беседу, Долорес задала ей несколько вопросов, но та отвечала односложно. Николас отвесил несколько комплиментов и получил такое же количество в ответ. После пятнадцати минут общения он так ничего и не узнал об этой девушке, а она – о нем.

Его целью было рождение наследника, и он попытался оценить ее с этой точки зрения. Мисс Пейджет была тонкой, как тростинка. Имело ли это какое-то значение? Казалось, она слишком хрупка, чтобы выносить ребенка. Долорес была еще худее, но Долорес не нуждалась в наследниках – она, как и Агнес, предпочла остаться незамужней. Ходили слухи, что, не найдя себе в мужья герцога, они поставили крест на замужестве, поскольку любой другой супруг был бы ниже их по статусу. Тетушки не жалели об этом и наслаждались своим нынешним положением.

Они к тому же полагали, что кто бы ни был герцогом Холленбургом, он должен увеличивать их доходы и оплачивать часть их счетов. Дядя Фредерик, их брат, как и их отец до него, поступал именно так. Теперь же они желали, чтобы их расточительству потворствовал Николас. Вот только Николас не мог позволить себе этого, даже если бы захотел. Впрочем, он и не испытывал особого желания потакать капризам тетушек.

Размышления о деньгах заставили герцога взглянуть на мисс Пейджет с этой точки зрения. Тридцати тысяч вполне хватило бы на восстановление его поместья. Наследник и огромное состояние – и все это разом, стоит ему только жениться на мисс Пейджет. На его месте любой разумный человек ухватился бы за такую возможность решить все проблемы и сделал мисс Пейджет предложение прямо посреди парка.

Вот только Николас не хотел.

Долорес хорошо знала правила приличия, и в тот самый момент, когда прогулка грозила затянуться, покинула герцога вместе с мисс Пейджет, чтобы избежать ненужных сплетен. Он забрал у лакея свою лошадь, вскочил в седло и поскакал по краю аллеи, отвечая на приветствия тех, кого знал, и терпя любопытные взгляды незнакомцев.

Парк был забит экипажами, прогулочными колясками и верховыми лошадьми. Сидя в седле, Николас с высоты своего немалого роста вглядывался в лица, высматривая Минерву и Розамунду. И вот наконец он заметил их. Дамы стояли на траве неподалеку от главной аллеи. Минерва обмахивалась веером, как будто находиться в толпе было для нее слишком тяжело. Небольшой живот, выступавший под одеждой, выдавал ее положение, но он сомневался, что большинство мужчин его замечает. Но женщины сразу же понимали, что Минерва ждет ребенка. А такие проницательные, как тетя Долорес, могли бы, пожалуй, с первого взгляда назвать неделю зачатия.

Николас спешился и подошел к женам своих кузенов.

– Так где она? – спросила Минерва. Взгляд ее проницательных темных глаз скользнул за плечо Николаса. – Мы все пытаемся угадать, кто из них окажется ею, но, конечно, это невозможно. – Она внимательно посмотрела на него. Минерва умела прочитать человека за пять секунд – что сейчас и сделала. – Она не придет.

– Не придет? – спросила Розамунда, слегка надув губки, так что ее красивое лицо приобрело умилительное выражение. Кевин рассказывал, что в него как будто ударила молния, когда он впервые увидел Розамунду, и любой мужчина понял бы почему. Она была не только хороша собой, но и обладала совершенно роскошными формами. Ни у кого в мире язык не повернулся бы назвать ее неприметной.

– Приношу свои извинения. У мисс Баррингтон была назначена встреча сегодня после обеда. Я послал вам записки, но вас уже не было дома.

– Какое разочарование, – сказала Розамунда. – Я мечтала познакомиться с ней. Мы втроем одного поля ягоды. А еще мне хотелось предупредить ее про тетушек.

– Я уже позаботился о предостережениях.

– Она поступила мудро, решив держать свое местожительство в секрете, – заметила Минерва. – Это, конечно, неудобно для нас, но и для тех родственников, кто настроен к ней враждебно. – Она пристально взглянула на герцога. – Вы, случайно, не знаете…

– Я связывался с нею через Сандерса, – перебил ее Николас, – как и все остальные. Если вы отправите ему письмо, он перешлет его мисс Баррингтон.

– Так мы и поступим, – заявила Розамунда. – Пригласим ее приехать к нам, где ей ничто не будет угрожать. Однако вы должны сказать Сандерсу, чтобы он не пересылал мисс Баррингтон писем от других адресатов. Это опасно.

– Мистер Сандерс достаточно мудр, чтобы выносить собственные суждения. И гонорары ему не платят ни тетушки, ни кто-либо другой.

– Я слышала, мы пропустили интересную встречу у вас дома, – с кривой усмешкой сказала Минерва. – Дошло до кулачного боя.

– Не совсем, но почти. Хорошо, что вас там не было. Однако жены других кузенов присутствовали. Например, Фелисити в своем парижском наряде. Сарказм Кевина по поводу ее одежды и был причиной скандала.

– О, это он умеет, – заметила Розамунда без тени упрека.

Они с Кевином отлично знали, на что шли, заключая брачные узы.

– Чейз сказал, вы велели ему возобновить расследование причин гибели вашего дяди, – сказала Минерва. – Жаль, что он не позволит мне помогать в полной мере. Он очень обо мне тревожится.

Эти слова были произнесены досадливым тоном.

– Твой муж такой милый. Как он заботится о тебе! – воскликнула Розамунда.

– Излишняя забота тоже может немного раздражать, – пожаловалась Минерва. – Беременность – это не болезнь. Утреннее недомогание – очень распространенное явление, и это не причина сажать меня под замок. Как бы то ни было, Чейз уже занимается поиском информации о деловых партнерах вашего дяди. Он сказал, что вы обещали помогать ему, Холлинбург, так что моя помощь, пожалуй, и не пригодилась бы.

– Конечно, пригодилась бы, – с сожалением сказал Николас. – Тем не менее мы с Чейзом…

– Холлинбург! – раздался возглас у них за спиной.

Оглянувшись, они увидели проносящуюся мимо коляску. Лошадь мчалась во весь опор, а колеса оставляли глубокие колеи в траве. В открытом экипаже сидел мужчина с буйно горящими голубыми глазами и ореолом светлых кудрей. Он придерживал шляпку на голове своей спутницы, которая правила коляской, и хохотал во весь голос. Этой спутницей была не кто иная, как Айрис Баррингтон.

Она взмахнула хлыстом, и коляска помчалась дальше, привлекая внимание всех, кто был на аллее.

– Боже мой. Кто это? – спросила Розамунда.

– Сын барона Даубри, – ответил Николас, провожая взглядом коляску. – Его называют в свете Белокурым Адонисом.

Николас находил внешность белокурого молодого человека слишком женственной, но поговаривали, что уже с двадцатилетнего возраста она открывает ему двери в самые изысканные дамские альковы.

– Да не он. Кто та женщина, что правила коляской? – спросила Минерва.

– А, женщина. Айрис Баррингтон.

Глаза Розамунды округлились.

– О боже…

Минерва пристально посмотрела на экипаж, который начал тормозить.

– Восхитительно, – проговорила она.

Николас впился взглядом в коляску, которая в это время разворачивалась. Ее пассажиры хохотали, чуть не падая друг на друга.

– Экипажам запрещено выезжать на лужайки, – сказал он.

Минерва презрительно хмыкнула; коляска уже снова приближалась к ним, на этот раз на малой скорости.

– Вы говорите, как ваши тетушки. Это вам не идет. Скоро совсем превратитесь в чопорного герцога, – заметила она.

Николас перевел мрачный взгляд на Минерву, но она не дрогнула.

Коляска подкатила и остановилась рядом с ними. Мисс Баррингтон спрыгнула с подножки на землю и передала хлыст своему Адонису, который отсалютовал им и уехал прочь.

Айрис подошла ближе.

– Не вы ли, случаем, другие две наследницы? – спросила она.

– Да, это мы, – ответила Минерва. – Холлинбург, пожалуйста, представьте нас.

Николас покорно исполнил ее просьбу, заметив, что женщины с любопытством рассматривают друг друга. Розамунда, казалось, пребывала в замешательстве. Минерва, судя по всему, была очарована новой знакомой. Что же касается Айрис, то она, похоже, была готова отправиться с новыми подругами хоть на край света в поисках рискованных приключений.

Николас решил, что Чейз и Кевин оторвут ему голову, когда узнают, с кем он познакомил их жен.

По дороге к выходу из парка Минерва и Розамунда передали Айрис свои визитные карточки.

– Встретимся в следующий вторник, – повторила Розамунда. – В два часа. Кевин будет у себя в кабинете, так что он нам не помешает.

– Вы слишком добры ко мне, – промолвила Айрис.

– Я уверена, мы подружимся, – заверила ее Минерва. – Нам нужно держаться вместе.

Герцог с довольно кислым выражением лица следовал за ними, ведя под уздцы своего коня. Выйдя из парка, он посадил дам в экипаж Чейза, который ждал у входа.

– Мисс Баррингтон, а как вы оказались в парке? – спросил он. – За вами заехал этот юноша, или вы добирались сами?

– Я приехала в кебе.

Николас подвел свою лошадь к экипажу Чейза и попросил кучера привязать ее сзади.

– Ну вот, я избавился от лошади, кучер отведет ее в конюшню, – сказал он, вернувшись. – А я провожу вас домой.

– Я могу вернуться так же, как и приехала сюда, – одна в наемном экипаже.

Николас пропустил ее слова мимо ушей. Он сунул несколько монет какому-то чужому кучеру, который стоял неподалеку, и тот нашел им извозчика. Герцог усадил Айрис, а затем сел сам. Судя по мрачноватому выражению его лица, он не был расположен к оживленной беседе.

Они уже проехали половину района Мейфэр, когда герцог наконец заговорил:

– Вам нужно назвать извозчику адрес.

– Если я это сделаю, вы узнаете, где я живу.

– Мисс Баррингтон, я последний человек, который может представлять для вас угрозу. Мне просто необходимо знать, где вы остановились. А вдруг мне понадобится срочно связаться с вами и сообщить что-то важное? Я не могу каждый раз отправлять вам записки через Сандерса. Каждое сообщение займет как минимум день, тогда как я мог бы дойти до вас пешком за двадцать минут.

– Вообще-то я живу на другом конце города, – наконец сдалась Айрис, решив, что не произойдет ничего страшного, если герцог узнает, где она остановилась, и назвала извозчику свой адрес.

– Как вы познакомились со своим спутником? – поинтересовался Николас. – Насколько мне известно, это завсегдатай модных вечеринок. Вы тоже их посещаете?

– Я встретила его в аукционном доме Бонхамс. Книг там было немного, и я увидела, что он разглядывает именно ту, что меня заинтересовала. Он любезно позволил мне взглянуть, у нас завязался разговор, и…

– И вскоре вы устроили представление в парке, за которым наблюдала половина Лондона.

– Он приятный человек, умеющий наслаждаться жизнью.

– Он еще мальчик.

– Приятный мальчик.

– И коварный соблазнитель, мисс Баррингтон. Не кажется ли вам, что вы вели себя сегодня довольно странно для женщины, которая не хочет привлекать внимание?

«Ведет себя как старый хрыч», – раздраженно подумала Айрис и, повинуясь импульсу, схватила его за безупречно повязанный галстук так, что узел съехал набок, а затем взъерошила ему волосы пальцами. Закончив, она с удовлетворенным видом откинулась на мягкую спинку сиденья.

– Вот так – намного лучше.

Он похлопал ладонью по волосам и скосил взгляд на смятый галстук.

– Какого черта вы творите?

– Я не хочу, чтобы вы были таким… таким прилизанным и чопорным. Мне не верится, что вы всегда так себя вели. Это потому что вы теперь герцог? Господи, а я-то думала, герцоги делают все, что захотят. Почему вы выбрали такую жизнь?

Словно желая показать, что он вовсе не выбирал такую жизнь, он не стал поправлять галстук.

– Только не втягивайте Минерву и Розамунду в неприятности.

– У меня нет намерения никого втягивать в неприятности. Да и вряд ли я способна на это. Мне показалось, что жены ваших кузенов достаточно умны и не позволят злодейке Айрис Баррингтон сбить их с пути истинного. В отличие от той маленькой девочки, которая гуляла по парку с вами и какой-то гарпией.

– Эта гарпия – моя тетя Долорес.

– Ой, прошу прощения…

– Не стоит извиняться. Она действительно гарпия, и когти у нее острее, чем можно предположить по внешности.

– Ваша тетя советовала вам жениться на той юной особе?

– Да, – ответил герцог после долгой паузы.

– Она показалась мне довольно хорошенькой и милой. И такой молодой, что вы сможете вылепить из нее все, что захотите. Скорее всего, она девственница.

– Разумеется.

– Что значит «разумеется»? Девушки не живут в высоких башнях. А если бы даже и жили, то тюремщиком к ним мог быть приставлен удалой молодой человек, который…

– Вы всегда так разговариваете? Несете все, что придет в голову?

– Вы понятия не имеете, что на самом деле приходит мне в голову. Боюсь, вы были бы потрясены, если бы узнали.

Он решительно поймал ее взгляд.

– А вы проверьте.