Невеста поневоле

Глава 7

Олеся

Не нужно меня ничему учить! Больше ничего путного на ум не приходит.

Жадные и грубоватые прикосновения губ Анварова выбивают из памяти моего тела всё, что я знала о поцелуях. Таких ещё точно не было. Жёсктих и властных, раскатывающих по губам знойный жар.

Твёрдые, резко очерченные губы Анварова сминают мои. Его язык, не церемонясь, углубляется внутрь моего рта, вынуждая меня вцепиться в угольную смолу мужского пиджака. Я боюсь упасть из-за возникшего головокружения. В голове вмиг стало пусто и ужасно гулко.

Ладони Анварова сминают талию, а потом начинают гулять по телу, исследуя и придавая форму, которую ему хочется. Мои пальцы сами крадутся вверх по напряжённым плечам мужчины, зарываясь в его короткие, густые волосы.

Дыхание начинает сбиваться в учащённый ритм. Получается лишь коротко вдыхать и жалеть, что не получается вдохнуть полной грудью. Анваров хищно похищает свободный кислород из моих губ.

Мужчина отстраняется немного, но лишь для того, чтобы усмехнуться и пробормотать, задевая губами мои губы:

– Поцелуй означает взаимность. Не стоит стоять, как ледяная сосулька…

Одна рука Анварова перемещается на моё бедро. Он подхватывает его, забрасывая на своё, и одновременно отклоняется спиной на стену. Подталкивает ближе и откровеннее.

Смотря на нас со стороны, можно подумать, что я сама бросилась на этого мужчину, умоляя о большем, чем просто поцелуй. Коротко прижимаюсь к твёрдым губам Анварова своими, не удержавшись от соблазна куснуть за нижнюю губу. Не сильно, но ощутимо.

– Так сгодится?

Мне тяжело смотреть в его уверенное лицо с отпечатком прожитого в уголках глаз, украшенных тонкими лучиками морщинок. Хочется отстраниться, чтобы Анваров не услышал, как громко в груди стучит моё сердце.

Кажется, если мужчина задержит меня ещё хоть на секунду, оглушительный грохот выдаст мои мысли. Мне хочется, чтобы он узнал их. Но целуется Анваров невероятно хорошо.

– Не сгодится.

– Что?

Он жёстко впивается пальцами в волосы, делая немного больно, и рывком приближает моё лицо к своему.

– Больше усердий с твоей стороны, крошка, – едва ощутимо очерчивает языком контур губ.

Вкрадчивая, щекочущая нежность на контрасте с властным захватом обезоруживает и заставляет теряться в его руках, становясь почти невесомой и невидимой. Он вынуждает меня делать это – раскрывать губы и самой ласкаться в ответ. Сначала чуть робко и торопливо, но постепенно входя во вкус крепчающего захвата и шторма адреналина.

Перестаю ощущать что-то ещё, кроме щемяще-сладкого томления, окатывающего с головы до ног. С толикой горечи – ведь это нежеланный поцелуй. Насильственный.

Поцелуй длится целую вечность. Или всего лишь несколько секунд? Все знакомые мне ориентиры сбиваются с привычного места. Лёгкий стон глушится запутанным сплетением языков. Но именно это становится сигналом, что было достаточно. Было даже чересчур.

Я замираю без движения. Анваров не стремится продолжать чувственную пытку. Он отстраняет, но поддерживает меня за талию, вторая ладонь мужчины собственнически поглаживает мою попу.

Пытаюсь отпихнуть мужчину, но получается лишь положить ладони, чувствуя жар и непрекращающееся частое «тук-тук-тук» в его крепкой груди.

– Обычно в этом месте пары переходят к большему, – пальцы мужчины сжимаются на моей заднице, потом Анваров легонько шлёпает меня. – Неплохо для первого раза. Но тебе следует потренироваться ещё.

– Над чем же?

– Над тем, чтобы держаться на ногах и не падать. Ты практически повисла на мне, – довольно улыбается мужчина, напоминая в этот момент хитрого, раскормленного и вконец обнаглевшего котяру.

– Это вы… – пальцы Анварова щиплют попу сильнее. Исправляюсь. – Ты распластал меня на себе!

Перехватываю его запястье, нажимая, чтобы он опустил на пол мою ногу. При лёгком движении задеваю бедром его пах, понимая, что мужчина готов идти дальше, не останавливаясь на одном поцелуе.

Моё лицо краснеет, выдавая смущение.

– Ты говорил, что не любишь иметь дело с маленькими девственницами.

– Но ты хорошо постаралась, – проводит большим пальцем по нижней губе. – Пухлые губки. Сейчас они покраснели и припухли. То, что надо.

Я рада тому, что обе ноги сейчас стоят на полу, пусть и не совсем уверенно. Но уже можно не касаться обжигающего жара тела взрослого мужчины. Чересчур взрослого, на мой взгляд.

Я хочу задать Анварову вопрос, но он с колкой шпилькой. Не уверена, что мне стоит дразнить возбуждённого мужчину. Он легко может перевести разговор в другую плоскость и начать укрощать меня иначе. Стыдно, но мысль об этом отдаётся сладкой пульсацией где-то внизу живота.

Нужно переключиться на что-то другое. Я собираю крохи разумности и прошу высоким голосом:

– Ты обещал отдать Мишин рисунок.

– Сейчас будет, крошка…

Анваров ныряет рукой в карман пиджака, набирая чей-то номер. Ладонь мужчины снова начинает скользить вверх и вниз, а я только сейчас понимаю, что горячий гнёт его ладони так и покоится на моей попе. Осторожно двигаюсь в сторону, чувствуя, как трясутся колени от дрожи. Едва держусь на ногах, усаживаясь в кресло.

Мужчина наблюдает за каждым движением, поворачиваясь всем корпусом следом за мной.

– Елена Борисовна? День добрый, – говорит Анваров. – Да-да… Как мой маленький подопечный? Хорошо себя чувствует? – слушает ответ. – Чудесно. Передайте Мише, что его сестрёнка очень скучает и ждёт от Миши весточку в виде рисунка. Да-да, чем быстрее Миша передаст весточку сестре, тем скорее они смогут увидеться! Как будет готов рисунок, отошлите через водителя.

Я слушаю его разговор с радостным предвкушением. Но последние слова вызывают бурю возмущения в моей душе.

Анваров прячет телефон обратно в пиджак.

– У тебя нет рисунка Миши? – выдыхаю потрясённо.

Я могла бы вскочить на ноги и начать гневно возмущаться.

Могла, если Ильяс он не лишил меня возможности сопротивляться своим поцелуем. Высосал все силы и эмоции, словно дементор, оставив лишь немного злости. На саму себя. Я глупо повелась на слова мужчины, но Анваров обвёл меня вокруг пальца, сторговавшись на рисунок, которого ещё нет! Наглый, хитрый интриган!

– Ты скоро получишь рисунок брата, – Анваров наклоняется, поцеловав меня в щёку. – Вечером всё остаётся в силе.

– Что будет вечером? – спрашиваю автоматически.

Мне не хочется быть слишком доверчивой, но я не могу противопоставить этому мужчине почти ничего.

– Ветреные женщины… Стоит лишь немного постараться, и все путные мысли покидают ваши светлые головки! – говорит шутливым тоном Анваров, но потом резко снижает иронию до уровня нуля в своём голосе. – Вечером Евгений Синицын продаст тебя мне с потрохами.

– Зачем тебе это? – спрашиваю с внезапно накатившей усталостью. – У тебя уже есть рычаг давления в виде судьбы моего младшего брата. К чему устраивать представление с Женей?

– Сейчас ты немного приуныла. Но я не могу назвать тебя покладистой. Ты резвая и норовистая, – усмехается Анваров. – Если я оставлю тебе хотя бы крошечный шанс для отступления, ты попытаешься им воспользоваться. Будешь искать встречи с женихом, станешь создавать трудности и портить нам обоим жизнь. Хочу показать тебе, что это не будет стоить твоих усилий.

– Увидим.

Я отвечаю так, чтобы голос звучал уверенно. Но на душе скребут кошки. В мыслях – полный раздрай. Анваров хочет разбить в пух и прах все, до единого, варианты, чтобы мне не осталось ничего, кроме как, покорно исполнять его волю.