Невеста поневоле

Глава 9

Олеся

Едва за Синицыным закрывается дверь, я спешу покинуть колени Анварова. Но так просто мне не удаётся это сделать. Мужчина замыкает ладони на моей талии и упирается подбородком в плечо. Щетина касается моей щеки, вызывая покалывание и небольшое жжение.

– Отпусти.

– Оказывается, ты та ещё стервочка!

В голосе Анварова слышны довольные нотки с небольшим привкусом восхищения.

– Маленькая мегерочка!

Я начинаю ёрзать на его коленях. Судя по довольному хмыканью, Анварова это забавляет и даже доставляет удовольствие. Я замираю без движения. Только после этого Анваров позволяет мне соскользнуть, но напоследок отвешивает мне по попе звонкий шлепок.

– За самоуправство, – говорит без тени улыбки на резко очерченных губах. – Ты должна была сидеть молча и слушать. Всё.

– Доволен тем, что Синицын согласился продать наши отношения за пару звёздочек?

– Я знал, что так будет, кроха… – настигает в два счёта, оборачивая ладонь вокруг моей талии. – Теперь ты принадлежишь мне целиком.

В словах мужчины чудится намёк. Не только на фиктивность отношений, но и на что-то большее. Или мне так только кажется из-за цепкого капкана мужских пальцев, лежащих на талии как-то совершенно иначе, чем меня касался Женя.

В каждом жесте Анварова чувствуется хищная привычка повелевать и брать желаемое, невзирая на цену.

– Я считаю, это нужно отметить. Посидим в тихом, уютном ресторанчике. Там нам никто не помешает, но у тебя появится возможность привыкнуть ко мне…

Анваров уверенно выводит меня из здания. За нашими спинами маячит две высокие фигуры охранников. Мне непривычно, что за моей спиной кто-то висит чёрной каплей и слышит всё, о чём я собираюсь говорить. Это вводит меня в некоторый молчаливый ступор, не оставленный без внимания Анваровым.

– Больше ничего не хочешь сказать? Или спросить?

Мы замираем у выхода из здания. Слышится звонкий перестук капель дождя, начавшегося внезапно. Один из охранников распускает над нашими головами большой чёрный зонт.

– А если бы Синицын от меня не отказался?

Я понимаю, что мой вопрос отчасти прозвучал бессмысленно. Анваров немного ранее дал понять, что сопротивление бесполезно, поскольку в его руках находится козырь в виде дальнейшей судьбы моего младшего братишки.

Ради Миши я бы сплясала даже на раскалённых углях. Анваров это прекрасно понимает, но не отказывает себе в удовольствии посмаковать вкус моего разочарования. Гедонист во всём – об этом кричит и его привычка одеваться невероятно стильно, и идеальная стрижка с не менее идеальной бородкой и щетиной, и даже жесты…

– Как мы оба знаем, твой женишок не отказался. Но если бы Синицын сглупил, может быть, с ним приключился несчастный случай. Например, сбил автомобиль. Не насмерть, но довольно серьёзно, а потом ещё и ещё…

Анваров не шутит. Я замираю, поражённая лёгкости, с которой мужчина сулит неприятности тем, кто встанет у него на пути.

– Тебе к лицу эта блузка, – пальцы Анварова поправляют воротничок и едва весомо пробегаются по шее, перебираясь на затылок. – Можешь поцеловать жениха. Снимок будет удачным.

Мне приходится сделать это – небольшое давление на затылок. Губы обречённо сталкиваются. Приходится пить его вкус, впитывая мастерство губ Анварова целоваться, ощущая каждой клеточкой тела хищную энергетику.

Наверное, нас снимают, потом слепят красивую картинку для предвыборной кампании будущего мэра. Победит честным путём или просто купит всех? Неважно…

Нужно двигаться дальше и попытаться сохранить хоть частичку себя, не поддавшись на уловки матёрого охотника.

– Улыбнись, Олеся. Тебе понравится быть моей невестой. Твоя жизнь будет разительно отличаться от того, как ты жила до…

Голос Анварова прерывается. Два резких хлопка. Мужчина покачивается. Ещё один выстрел. Теперь его сметает в сторону, а на белой рубашке расползается красное пятно.

Автоматически цепляюсь за Анварова, пытаясь удержать на месте. Мгновением раньше я была бы не против избавиться от этого кошмарного мужчины, прибравшего меня к рукам. Но теперь мои пальцы перепачканы в красном, и я уже не хочу слышать шорох шагов приближающейся смерти.

– Кто?

– Откуда стреляли?

Чёрный зонт отброшен в сторону. Охранники окружают нас, один из них докладывает по рации, прося подмогу. Слышится топот ног. Помощь приходит слева.

– Найти, откуда стреляли! Живо. Вызвать скорую. Оцепить территорию!

Охранники растягиваются цепочкой. Резкие приказы и громкие голоса слышатся, как лай служебных собак. Я не могу пошевелиться, цепляясь за мокрую мужскую рубашку. Сверху льёт дождь, превращая изысканную причёску в кисель. Но в глазах тоже стоит пелена дождя, а сердце заходится острой болью в груди.

Я не знаю, что делать. Как быть? Угроза реальна? Анваров не врал об опасности. Он может умереть. Я уже провожала в последний путь дорогих и любимых, но никогда не была от смерти так близко, как сейчас.

– Твою же… – раздаётся хрип из разомкнутых губ Анварова.

Мужчина открывает глаза, подёрнутые мутной плёнкой боли. Он стонет и проводит широкой ладонью по груди, подносит пальцы к лицу.

– Чёрт.

Я замираю без движения, не понимая, что происходит. Анваров приподнимается с моих колен и рвёт пуговицы на своей рубашке.

Вопреки моим ожиданиям на смуглой коже нет следа от ранений, но зато фиолетовым цветом наливаются синяки, и кожа испачкана красным.

– Пули резиновые! Это не кровь, а краска! Долбаные шутники… Я доберусь до того, кто это затеял!

Анваров опирается ладонями на колени.

– Что стоите, придурки? – гаркает в сторону охраны. – Живо… Найдите того, кто стрелял! – голос мужчины набирает обороты с каждой секундой, но теряется в раскате грома припустившего дождя.

Я растерянно сижу на асфальте. Брюки испачканы. Я мокрая, как кошка, случайно упавшая в грязную лужу. Красный – это всего лишь краска, да? Краска на моих руках. Но мне до сих пор страшно.

– Ты не умер, – выдают мои губы.

– Так просто тебе от меня не избавиться! – скалится Анваров, помогая мне подняться. – Вечер псу под хвост! Горбунов! – зовёт куда-то в сторону. К Анварову подбегает высокий мужчина в годах. – Найди того, кто это сделал. Носом землю рой, но найди мне этого клоуна. Доставь его ко мне. Я лично…

Анваров сыплет угрозами, смешанными с грязным матом. Внезапно я чувствую спиной острый взгляд, как будто прицел, направленный в нашу сторону. Развернувшись, я замечаю парня в серой толстовке, выглядывающего из-за угла здания с камерой в руках.

– Нас снимают! – дёргаю Анварова за рукав, показывая направление.

Парень мгновенно разворачивается и пытается убежать. Но охрана резко настигает его, ткнув лицом в асфальт несколько раз.

– Надо же, ты заметила его быстрее, чем мои охранники! Молодец, – скупо хвалит Анваров, ведя меня в сторону машины.

Водитель уже сидит на месте, а возле двери стоит ещё один дуболом из охраны, оглядываясь по сторонам.

– Ресторан придётся отложить, – сообщает мужчина с недовольством в голосе.

– Хорошая новость. После случившегося я не смогу сидеть с невозмутимым видом, – произношу, глотая противный комок страха. – Это было слишком.

– Улыбнись, малышка! Ты успешно прошла боевое крещение, – Анваров возвращает себе ироничный тон.

Он немного морщится. Пули были резиновыми, но на скорости они тоже причиняют немалый вред. Мужчине точно больно. Ему не терпится покинуть поскорее это место, а я едва передвигаю ногами. Высокие каблуки внезапно становятся обузой, когда я подворачиваю ногу. Анваров останавливается, обхватывая за талию крепче.

– Идти сможешь?

Осторожно наступаю на ногу. Не понимаю – болит или нет. Чувства до сих пор обострены. Кажется, вот-вот случится что-то ещё. Страшное и неизбежное.

– Болит или нет? – настойчиво спрашивает Анваров. – Нам нужно поскорее убраться отсюда и найти виновника.

– Кажется, не болит.

Мои слова тонут в грохоте взрыва. Тело резко сбивает волной куда-то в сторону. Меня накрывает чем-то тёмным и тяжёлым. Я ничего не вижу. Отсюда не выбраться. Воздух настолько горяч, что больно даже дышать.